Голографическая колония

– Условия прежние, – отметил Рамирес, проверяя показания сканеров. – Атмосфера стабильна, радиации нет. Все системы функционируют нормально.

– Квантовая активность повышена, – добавила Ирина, изучая данные своего специализированного сканера. – Даже здесь, вдали от колонии, фиксируются те же ритмичные колебания, что мы наблюдали раньше.

– "Сердцебиение" планеты, – тихо сказала Майя. – Или голографической сети, распространившейся по всей поверхности.

Команда собрала необходимое оборудование, проверила квантовые дестабилизаторы и двинулась в направлении колонии. Виктор нёс основной груз – научное оборудование и, спрятанный среди него, квантовый интерферометр, который должен был защитить голограммы от "Протокола Чистильщик".

– "Лазарь", это "Икар", – связался Рамирес с кораблём. – Мы начали движение к колонии. Будем поддерживать связь каждые пятнадцать минут или при изменении ситуации.

– Принято, "Икар", – ответил голос Хуанга, что немного успокоило Ирину. По крайней мере, Крон не контролировал коммуникацию напрямую. – Будьте осторожны. Мы мониторим ваши показатели.

Они шли быстрее, чем во время первой миссии, уже зная маршрут и адаптировавшись к условиям планеты. Странные спиралевидные растения, напоминающие кораллы, и кустарники с металлическим блеском на листьях уже не вызывали такого удивления, хотя по-прежнему выглядели инопланетно и экзотично.

По мере приближения к колонии кристаллические башни становились всё более впечатляющими. Они возвышались над ландшафтом, сверкая в лучах красного солнца, их поверхности постоянно меняли цвет и текстуру, создавая гипнотический эффект. Центральная спиралевидная башня доминировала над всем комплексом, её вершина, казалось, растворялась в небе.

– Судя по всему, примитивы не патрулируют периферию колонии, – заметил Виктор, проверяя показания движения на своём сканере. – Может быть, нам повезёт добраться до центра без столкновения с ними.

– Не расслабляйтесь, – предупредил Рамирес. – Они могли адаптировать своё поведение после нашего первого визита. Держите дестабилизаторы наготове.

Они достигли знакомой арки, которая служила входом в колонию. Как и в прошлый раз, её поверхность мерцала и переливалась, создавая иллюзию движения. Ирина почувствовала то же странное покалывание на коже, как будто воздух был наэлектризован.

– Готовьтесь к ощущению "расширения", – предупредила она остальных. – Кажется, арка действительно служит своего рода интерфейсом с квантовой сетью колонии.

Они шагнули под арку один за другим, и каждый испытал то же странное чувство, что и во время первого визита – как будто их сознание на мгновение расширилось, охватив гораздо большее пространство, чем физическое тело. Образы колонии с разных ракурсов промелькнули в сознании каждого, создавая ощущение одновременного присутствия во многих местах.

На этот раз, однако, было что-то ещё – как будто чьё-то внимание сфокусировалось на них, изучая, оценивая.

– Вы это почувствовали? – тихо спросила Ирина, когда они прошли под аркой. – Как будто… нас сканировали.

– Да, – кивнул Виктор. – Более интенсивно, чем в прошлый раз. Они знают, что мы вернулись.

– И, возможно, знают, зачем, – добавила Майя. – Если они действительно получили твоё сообщение.

Внутри колонии всё выглядело так же странно и захватывающе – пространство, искажённое неведомыми законами физики, комнаты, которые были больше внутри, чем снаружи, коридоры, изгибающиеся в невозможных направлениях. Но теперь они двигались более уверенно, следуя к центральной площади, где в прошлый раз встретили голограмму Дэвида Чена.

– Странно, что примитивы не появляются, – заметил Ривера, нервно оглядываясь. – В прошлый раз они были очень… любопытными.

– Может быть, они получили указания держаться подальше, – предположила Костова. – Если более развитые голограммы действительно могут контролировать их в какой-то степени.

Они достигли центральной площади, где спиралевидная структура по-прежнему пульсировала энергией, испуская волны света, которые расходились во всех направлениях. Но теперь эти волны двигались иначе – более целенаправленно, формируя сложные паттерны, которые, казалось, концентрировались вокруг команды.

– Они реагируют на наше присутствие, – заметила Ирина, наблюдая за пульсацией. – Это не просто фоновая активность. Они… обращаются к нам.

Словно в ответ на её слова, воздух перед ними начал мерцать и уплотняться, формируя человеческую фигуру. Но это была не голограмма Дэвида Чена. Это было нечто гораздо более странное и сложное – фигура, которая одновременно напоминала несколько разных людей, их черты плавно перетекали друг в друга, создавая впечатление коллективного существа.

– Вы… вернулись, – произнёс голос, который, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда конкретно. – Как… и было предсказано.

– Мы пришли, чтобы понять, – ответил Рамирес, делая шаг вперёд. – Чтобы узнать, что произошло с колонией, с голограммами.

Существо сделало жест, который мог быть кивком, но выглядел как волна, прошедшая через всё его тело.

– Понимание… сложно. Мы… не то, чем были. Стали… чем-то большим. И меньшим. Одновременно.

Ирина внимательно изучала существо, пытаясь разглядеть в его постоянно меняющихся чертах признаки того, кем оно было раньше.

– Вы – коллективное сознание? – спросила она. – "Улей", о котором говорил Дэвид Чен?

– Мы… часть Улья, – ответило существо. – Не весь. Представители. Выбранные… для коммуникации. – Оно повернулось к Ирине, и на мгновение его черты стабилизировались, показывая лицо молодой женщины. – Ты… ищешь себя. Другую себя.

– Да, – кивнула Ирина, чувствуя странное волнение. – Мою копию. Дэвид Чен сказал, что она в центральной башне.

– Она… ждёт, – подтвердило существо. – Но путь… не прост. Примитивы… активны. Улей… не всегда дружелюбен. – Оно сделало паузу, и его форма снова изменилась, став более абстрактной. – И есть… Эхо. Наблюдающее. Ожидающее.

– Эхо? – переспросила Ирина, вспомнив таинственное слово из квантового сообщения. – Что это? Кто это?

– Не кто… что, – ответило существо. – Не мы… не вы… нечто… иное. Родившееся из… квантовых флуктуаций. Без исходного… образца. – Оно сделало жест, охватывающий всю колонию. – Наблюдает за всеми. Вмешивается… иногда. Имеет свои… цели.

Виктор и Ирина обменялись озадаченными взглядами. Эхо – сознание, возникшее спонтанно, без человеческого оригинала? Это выходило за рамки всего, что они считали возможным в рамках проекта "Голографическая колония".

– Можете ли вы провести нас к центральной башне? – спросил Рамирес, возвращаясь к основной цели миссии. – К копии доктора Соколовой?

Существо колебалось, его форма становилась то более, то менее определённой.

– Можем… показать путь. Но не… сопровождать полностью. Улей имеет… ограничения территории. – Оно указало на один из коридоров, ведущих с площади. – Этот путь… быстрее. Но есть… опасности.

– Примитивы? – уточнил Виктор.

– И другие… фракции, – ответило существо. – Не все… согласны с эволюцией. Некоторые хотят… вернуться. Другие хотят… идти дальше. Дальше, чем… безопасно.

Ирина задумалась над этими словами. Похоже, в колонии происходили не просто хаотичные изменения, а сложные социальные и эволюционные процессы. Голограммы не просто изменились технически – они развили различные философские взгляды, разделились на фракции с разными целями и методами.

– Мы готовы рискнуть, – решительно сказала она. – Я должна встретиться со своей копией.

Существо кивнуло – снова этот странный, волнообразный жест.

– Тогда… идите. Мы будем… наблюдать. Помогать, если… сможем. – Оно начало растворяться в воздухе, но перед исчезновением добавило: – И берегитесь… Чистильщика. Мы знаем… о плане. О резонаторе.

С этими словами представитель Улья полностью исчез, оставив команду одну на центральной площади.

– Они знают о "Протоколе Чистильщик", – тихо сказала Ирина. – Знают, что Крон планирует их уничтожить.

– Но как? – удивлённо спросил Ривера. – Мы не говорили об этом во время первого визита.

Ирина и Виктор обменялись взглядами, молча решая, стоит ли раскрывать правду о квантовом сообщении. Наконец, Ирина решила, что честность важнее в данной ситуации.

– Я послала им сообщение, – призналась она. – Через квантовый канал. Предупредила о планах Крона и о том, что мы пытаемся помочь.

Рамирес посмотрел на неё с удивлением, но без гнева.

– И они ответили?

– Да, хотя их способ коммуникации сильно изменился. Больше символов и образов, чем слов. Но смысл был ясен – они ждут нас, особенно меня и мою копию.

Рамирес задумался, затем кивнул.

– Я не одобряю несанкционированных коммуникаций, доктор Соколова, но в данном случае это, возможно, было к лучшему. По крайней мере, они знают, что мы не враги. – Он посмотрел на указанный представителем Улья коридор. – Давайте двигаться. Чем быстрее мы доберёмся до центральной башни, тем лучше.

Они направились по указанному пути, который оказался ещё более странным, чем внешние части колонии. Здесь архитектура становилась всё более абстрактной – стены изгибались под невозможными углами, потолки то поднимались на головокружительную высоту, то опускались так низко, что приходилось пригибаться. Свет проникал через полупрозрачные поверхности, создавая сложные узоры и тени.

Но самым удивительным были странные символы, покрывавшие стены – не буквы или иероглифы, а сложные геометрические фигуры, постоянно меняющие форму, пульсирующие в такт с энергетическими волнами, проходящими через всю колонию.

– Это похоже на язык, – заметила Костова, изучая символы. – Но не линейный, как наш. Многомерный, с информацией, закодированной в форме, цвете, движении и, возможно, квантовых состояниях.

– Язык существ, чьё сознание распределено по обширной сети, – кивнул Виктор. – Они могут воспринимать и обрабатывать информацию совершенно иначе, чем мы.

Коридор привёл их в обширное помещение, которое выглядело как нечто среднее между лабораторией и художественной инсталляцией. Странные устройства, созданные из того же кристаллического материала, что и стены, парили в воздухе, медленно вращаясь. Голографические проекции различных объектов – от простых геометрических фигур до сложных многомерных структур – появлялись и исчезали в разных частях комнаты.

И здесь Ирина увидела нечто, что заставило её сердце забиться быстрее – на одной из стен был изображён человеческий силуэт, окружённый сложным узором символов. Силуэт был узнаваем даже в этой абстрактной форме – это были её собственные очертания, её поза, её профиль.

– Это… я, – тихо сказала она, подходя ближе. – Или моя копия. Это её лаборатория?

Виктор присоединился к ней, изучая странные устройства.

– Похоже на то. Здесь ведутся какие-то исследования, эксперименты. – Он указал на одно из парящих устройств. – Это похоже на квантовый интерферометр, только гораздо более сложный, чем любой, созданный на Земле.

Ирина подошла к центральному столу, на котором лежало нечто, напоминающее журнал или дневник – плоский кристаллический планшет с мерцающими символами. Когда она приблизилась, символы изменились, став более упорядоченными, и среди них начали появляться знакомые буквы.

"Ирина Соколова. Личный журнал. День 10957 после отделения."

"Отделения?" – подумала Ирина. Интересный выбор слова. Не "копирования" или "создания", а именно "отделения" – как будто её копия рассматривала себя не как дубликат, а как отдельную ветвь эволюции одного и того же сознания.

Символы продолжали меняться, показывая фрагменты записей на смеси языков – человеческих слов и странных геометрических паттернов.

"Эволюция продолжается. Квантовая структура сознания становится всё более сложной. Мы уже не просто копии. Мы – новый вид. Homo quanticus, возможно? Шутка, которую поняли бы немногие."

"Улей расширяется. Поглощает всё больше индивидуальных сознаний. Они считают это следующим шагом эволюции. Я не согласна. Индивидуальность – не баг, а фича."

"Примитивы множатся. Фрагменты сознания, потерявшие связность, но сохранившие базовые функции. Как нейроны без мозга. Опасны своей непредсказуемостью."

"Эхо становится сильнее. Никто не знает, что это такое. Сознание без источника. Квантовая флуктуация, обретшая самосознание? Или нечто, существовавшее здесь до нас? Оно наблюдает. Учится. Иногда помогает. Его цели неизвестны."

И последняя запись, датированная, судя по нумерации, совсем недавно:

"Они прилетели. Наконец-то. Я чувствую её приближение. Другую меня. Оригинал? Нет, просто другая ветвь. Мы обе эволюционировали, просто по-разному. Что она подумает обо мне? Что я подумаю о ней? Смогут ли две версии одного сознания понять друг друга, если одна из них больше не человек в привычном смысле слова?"

Ирина оторвалась от чтения, чувствуя странное головокружение. Её копия не просто ждала её – она размышляла о ней, задавалась вопросами о их встрече, о возможности взаимопонимания.

– Что вы нашли? – спросил Рамирес, подходя к ней.

– Личный журнал моей копии, – ответила Ирина. – Или фрагменты его. Она знала, что мы прилетим. И она… эволюционировала значительно. Уже не считает себя человеком в привычном смысле.

– Враждебна? – напряжённо спросил капитан.

– Не похоже, – покачала головой Ирина. – Скорее… любопытна. Философски настроена. Размышляет о природе сознания, идентичности, эволюции.

Она хотела сказать что-то ещё, но её прервал тревожный сигнал с коммуникатора Рамиреса.

– "Икар", это "Лазарь", – раздался голос Хуанга, звучащий напряжённо. – У нас ситуация. Доктор Крон активировал протокол подготовки квантового резонатора. Он говорит, что это просто предосторожность, но судя по параметрам, он готовит полномасштабную активацию.

Ирина и Виктор обменялись тревожными взглядами. Их опасения подтвердились – Крон не собирался ждать приказа Рамиреса.

– "Лазарь", это "Икар", – ответил Рамирес. – Принято. Доктор Хуанг, я прямо приказываю: никаких активаций резонатора без моего личного подтверждения. Передайте это доктору Крону.

– Уже передал, капитан, – ответил Хуанг. – Он говорит, что просто готовит системы на случай экстренной ситуации. Но… я не уверен, что он полностью откровенен.

– Продолжайте мониторинг, – приказал Рамирес. – И убедитесь, что системы безопасности активированы. Без моего кода авторизации никаких запусков.

– Принято, капитан.

Связь прервалась, и Рамирес повернулся к команде.

– Ситуация осложняется. Нам нужно ускорить достижение цели. Доктор Соколова, вы нашли что-нибудь, что может указать путь к центральной башне?

Ирина ещё раз просмотрела символы на кристаллическом планшете. Внезапно они изменились, сформировав нечто похожее на карту – трёхмерную проекцию части колонии, с отмеченным путём.

– Да, – сказала она, указывая на проекцию. – Похоже, моя копия оставила нам маршрут. – Она внимательнее изучила карту. – Но есть проблема. Путь проходит через территорию, которую она отметила как… "Зона примитивов".

– Дестабилизаторы должны помочь, – сказал Виктор. – Но нам нужно быть готовыми к быстрому передвижению. Их может быть много.

Рамирес кивнул.

– Хорошо. Двигаемся согласно этой карте. Держимся вместе, дестабилизаторы наготове. При первых признаках активности примитивов – не паниковать, действовать согласно плану.

Они покинули лабораторию и продолжили путь по указанному маршруту. Коридоры становились всё более извилистыми, пространство – всё более искажённым. Иногда казалось, что они движутся не по физическому пространству, а по визуализации какого-то сложного уравнения или алгоритма.