Хроники Мантерры Путь мести

– Вы знаете, кто я?

– Конечно, милорд. Вы Каин Грей, сын Дейрона Грея, лорда Серого Холма.

– Хоть кто-то признал во мне лорда Серого Холма.

– У меня есть конь для вас, милорд. – он указал на гнедого жеребца и помог Каину забраться в седло. – Удача сегодня на вашей стороне, милорд.

– Я не верю в удачу…

– Возможно, сама удача верит в вас, милорд.

– Может быть…

Глава 9

Рангрид Милдрейн взошла на трон Лорна слишком рано. Едва достигнув шестнадцати лет, она уже восседала на престоле, и, признаться, правление доставляло ей истинное удовольствие. У неё это получалось естественно, словно врожденный дар, и народ любил её. Она обладала красотой, способной очаровать, и в то же время вселяла леденящий страх в сердца врагов. О себе и всём доме Милдрейн она говорила: "Женщина на троне не внушает такого трепета, как мужчина, и чтобы выжить, ей, подобно змее, необходимо уметь одновременно очаровывать и отравлять".

В этот самый миг, сидя на троне из красного камня, она погрузилась в размышления о событиях последнего месяца. Горькая истина беспощадно обрушилась на неё: дела шли далеко не лучшим образом. Порой её терзали сомнения, верным ли было решение отвергнуть предложение брачного союза с сыном короля Теорна Блэйкрига. Пусть даже они находились на другом конце Мантерры, но могли бы стать ценными и верными союзниками в надвигающейся войне. Теперь же ей предстояло встретить врагов в гордом одиночестве, ведь короли Триарха и Даэмира были мертвы. И если в случае с королём Сервином корона переходит к младшему из его сыновей, то у Нордов всё обстоит гораздо трагичнее. Захватчики искоренили весь их род. В живых осталась лишь младшая сестра короля, которая, по её мнению, долго не продержится, если вовремя не вернётся в Логово. Все эти вопросы, безусловно, были важны, но гораздо сильнее её беспокоило отсутствие вестей от отряда Деметры. Они могли пролить свет на всё происходящее вокруг. По последним данным, они находились в Северинне, когда начался захват замка, но жив ли хоть кто-то из них, остаётся неизвестным. Как бы она ни старалась гнать от себя мрачные мысли, они всё чаще терзали её. Кто-то мог бы возразить, что десять человек – ничто, по сравнению с тысячами, стоящими за её спиной, но она думала иначе. Во-первых, Деметра была её правой рукой. Во-вторых, любой человек из её отряда стоил больше дюжины простых солдат. А в-третьих, жизнь каждого лорнийского воина была важна для неё, независимо от знатности его рода.

Ситуация с лордом Дэйроном также не добавляла оптимизма. Он был одним из самых могущественных вассалов дома Милдрейн, но теперь она не могла быть уверена в мощи и верности лорда Серого Холма, ведь его место занял скользкий кузен Дэйрона, не годившийся ему и в подмётки. Самым ужасным было то, что тело сына Дэйрона так и не нашли, а его собственное было настолько изуродовано гниением, что его не смогли даже доставить в замок и предать земле с подобающими почестями. Казалось, Сущий забирает самых достойных гораздо раньше остальных. После этих раздумий Рангрид внезапно ощутила непреодолимую потребность посетить Башню Скорби и, не раздумывая, отдала приказ подготовить "Сибиллу", небольшой корабль, на котором она должна была туда отправиться. Немного помедлив, она поднялась в свои покои и позвала служанок, которые помогли ей сменить наряд. Лёгкая, словно пушинка, накидка поверх чёрного платья с серебристой шнуровкой по бокам пришлась ей по вкусу. Наряд был не слишком мрачным, но и не кричащим, идеально подходящим для посещения Башни Скорби. Рангрид поправила слегка волнистые светло-русые волосы, в последний раз взглянула на себя в зеркало и, отпустив служанок, направилась к малым воротам, ведущим прямиком к "Сибилле"– парусно-весельному судну, чуть большему по размерам, чем обычная ладья.

Как только Рангрид, пройдя по специально отведённому трапу, взошла на борт, капитан отдал приказ об отплытии, и золотистые паруса мгновенно раскрылись, добавив кораблю невероятную роскошь. "Сибилла"тронулась с места. Небольшие озёрные волны принялись слегка раскачивать судно, а ветер, наполнивший паруса, медленно, но верно нёс их к Каменному острову. Рангрид всматривалась в воды озера, время от времени отвлекаясь на всплески от мелких рыбёшек, выныривавших на поверхность и тут же скрывавшихся в глубине, словно сопровождая её.

– Разрешите обратиться, моя королева? – Капитан Сэдерн занимал свою должность столько, сколько она себя помнила.

– Да, Сэдерн, – она лишь сейчас обратила внимание на то, как постарел капитан. Его чёрные вьющиеся волосы заметно поседели, а морщины стали глубже, прибавляя ему лет.

– Правдивы ли слухи о лорде Дэйроне, моя королева?

– Да, Сэдерн. Лорда Дэйрона, как и его сына, больше нет с нами.

– Осмелюсь сказать, что этот человек был лучшим из ваших подданных.

– И его не стало в самый нужный момент.

– Как он владел мечом… Оружие буквально плясало в его руках, неся смерть врагам. – Рангрид почувствовала, как воспоминания окутывают старого капитана. – Однажды мне выпала честь сражаться с ним плечом к плечу.

– Восстание Реутэра?

– Да.

– Он был так хорош?

– Он был богом войны, снизошедшим на землю. Мне тогда казалось, будто он один сможет подавить это проклятое восстание, моя королева. Настолько он был хорош, – капитан добродушно улыбнулся. – Одним словом, мне есть что рассказать внукам.

– Да. Память остаётся с нами навсегда, – после этих слов наступило недолгое молчание.

– Я слышал про ситуацию на севере и западе, моя королева, – он посмотрел на неё своим морщинистым, небритым лицом, изрезанным шрамами. – В Старом городе дела обстоят ещё хуже. Не разумно ли было принять предложение фирийцев?

– Может, разумно, может, нет. В любом случае, я уже дала свой ответ королю Теорну.

– Союз с ними…

– Союза с ними нет и не будет, капитан Сэдерн, – Рангрид гневно взглянула на него, отчего тот склонил голову. – Мне не нужны союзники на другом конце света!

– Как скажете, моя королева, но…

– Советники мне тоже не нужны! Они у меня уже есть! Прикажите лучше ускориться. Я хочу прибыть как можно раньше.

Сэдерн удалился, отвесив поклон, а чуть позже корабль начал набирать скорость. Вскоре впереди показался остров, а вместе с ним и чёрная точка, которая по мере приближения становилась всё больше и больше, превращаясь в ту самую башню, куда они направлялись. Оборонительных стен вокруг неё не было, да и нужды в них не было, поскольку её строили не для военных целей. Огромные камни, сложенные друг на друга, представляли собой грубое прямоугольное сооружение, превосходящее по своим размерам даже башню Хиллов.

Подобравшись как можно ближе к берегу, старый капитан отдал приказ поднять паруса, после чего был брошен якорь и спущена лодка, на которой Рангрид в сопровождении двух своих воительниц добралась до берега. Башня находилась на небольшом расстоянии от берега, на возвышенности, отчего издалека казалась намного выше, чем была на самом деле. Ворота были закрыты, но по мере их приближения вихревой круг начал разделяться на две ровные половины, открывая Рангрид вход в место, где покоились все её предшественницы. Холодный воздух ударил ей в лицо, когда она приблизилась вплотную ко входу, а её воительницы удалились. Рангрид оказалась одна в огромном, слабо освещённом помещении, пропитанном запахом смерти. Она принялась осматривать многочисленные погребальные плиты, покоящиеся на прямоугольных каменных гробах. На каждой плите была высечена фигура той или иной лорнийской королевы. Всего плит было тридцать две, не считая отдельно стоящую на помосте возле дальней стены. Это была сама Милдрейн, чьё имя благодаря её дочери Норейне превратилось в королевскую фамилию. Милдрейн была дочерью короля Рейдона Дромма, правившего с триста пятьдесят третьего по триста семьдесят первый год после Великого огня. Она родилась во времена Дюжины Королей – эпоху хаоса, вызванного великими домами, самопровозглашёнными королевскими. Дроммы, как и все, активно участвовали в войнах за расширение своих границ и преуспевали в этом до последнего года правления короля Рейдона, когда истощённые и ослабленные воины Дроммов стали терпеть поражение за поражением. Череда неудач длилась до тех пор, пока заклятый враг Рейдона не достиг ворот его замка. Король Эрлен из Дагверов предложил ему жизнь и кусок земли, если тот сдастся без боя и отдаст ему свою дочь, о красоте которой ходило немало слухов. Так Милдрейн Дромм оказалась в плену у короля Эрлена, который не сдержал обещание и разрушил замок Дроммов, предав огню короля Рейдона с женой и грудным ребёнком, её младшим братом. Король Эрлен взял её в качестве трофея, когда ей было всего пятнадцать, но ровно через год он склонил колено перед королём Ретгором Вторым и преподнёс её в качестве подарка и откупа, заверив того, что она невинна, хотя прекрасно знал, что это не так. Она уже тогда носила его ребёнка, хотя и сама не подозревала об этом. Король Ретгор полюбил её, как и она его. Но когда Милдрейн рассказала ему правду и он осознал, что был обманут, гнев затмил его разум. Он отослал её в замок у озера, построенный для безродной девы Лориель, в которую когда-то был влюблен его предок, со словами: "Пусть это будет милостью Лорна". А сам обрушил весь свой гнев на Эрлена Дагвера, уничтожив весь его род, от мала до велика. По возвращении домой он собирался казнить и её, но рана, полученная в бою, загноилась, и он скончался, не успев добраться до Миллорна. Таким образом, будучи последним в своём роду, он оставил королевство без наследника, что привело к борьбе за трон и к распаду Лорна как единого государства. Тогда-то Милдрейн и произвела на свет Нарейну и, понимая, что без защиты их убьют, выдала её за дочь короля Ретгора. Это помогло ей приобрести множество союзников, благодаря верности которых она не только осталась жива и вырастила дочь, но и сделала Миллорн оплотом королевства. После её кончины Нарейна в возрасте тридцати девяти лет села на трон и, зная правду о своей матери и о себе, отреклась от фамилии отца, превратив имя матери в фамилию. Первое время люди поднимали восстания, пытаясь свергнуть её, но через некоторое время Нарейна пустила корни так глубоко, что это стало попросту невозможно.

Так Нарейна положила начало новой династии, где трон Лорна передавался исключительно по женской линии, от матери к старшей дочери. Она словно воздвигала неприступный бастион против мужского предательства, которое так терзало сердце её матери. Сорок три года правила она, и за это время Лорнийское королевство разрослось вдвое, будто пустив корни в самые недра земли. В возрасте восьмидесяти двух лет Нарейна покинула этот мир, передав корону младшей из своих дочерей, чьё правление длилось шестнадцать лет и оборвалось трагически во время вторых родов. Так, сквозь годы, сменялись королевы, и росло королевство, пока не достигло нынешних границ. И вот очередная правительница пришла в обитель предков, в смятении перед лицом войны, что неумолимо надвигалась, словно тень исполинского зверя.

Здесь всё было пронизано холодом и безжизненностью. Имена и даты, начертанные на стенах Башни Скорби, лишены всякого тепла. Вечные круги на стенах и полу источали запах смерти, от которого стыла кровь в жилах. Даже пламя факелов казалось ледяным, словно не горело, а лишь тлело воспоминанием о былом. Здесь витало что-то зловещее и в то же время умиротворяющее. Рангрид прошла мимо имён Сибиллы, Лариэль, Дайры и приблизилась к той, которую искала. Каменное изваяние не передавало её облик в полной мере, но некоторые черты всё же были искусно запечатлены. «Беларра Милдрейн. 823–901», – гласила надпись на плите, к которой Рангрид прикоснулась.

– Оставьте меня одну, – сердито приказала Рангрид прислужницам башни, и те, безмолвно склонившись, удалились в подземелье. Ей не нравилось, что они наблюдают за ней, словно коршуны.

– Не стоит грубить прислужницам. Помни, они здесь всегда. А ты приходишь лишь по велению сердца.

– Кто ты такая, что смеешь говорить со мной таким тоном?

– Зачем ты пришла?

– Я к тебе обращаюсь. Кто ты?

– Я – никто.

– Я прикажу вздернуть тебя!

– Тебе меня не убить. Зачем ты пришла?

– За советом! – Рангрид была в полном смятении.

– Мёртвые не советуют, – фигура стояла к ней спиной, – мёртвые могут лишь предостеречь.

– Что? Кто ты?

– Так к кому ты пришла? – Фигура резко обернулась, и Рангрид вздрогнула, отшатнувшись. – Враги придут с севера и юга, смерть – с востока и запада. Под личиной невинного виновник придёт, а невинный – в петлю войдёт. Оковы предков тебе нужно сбить, простить, чтоб любить, и любить, чтоб убить!

– Что это значит?! – Фигура растворилась в воздухе, а на её месте возникли прислужницы из подземелья.

– Что случилось, моя королева?

– Всё в порядке. Я просто общалась с предками, – Рангрид попыталась придать себе бесстрашный вид, но в душе её терзал леденящий ужас.

– Желаете уйти? – Одна из прислужниц пристально посмотрела ей в глаза, отчего Рангрид стало ещё тревожнее.

– Пожалуй, да. Я побыла здесь достаточно.

Прислужницы распахнули главные ворота, и Рангрид медленно вышла наружу, оставив предков в покое. Не оглядываясь, она направилась к лодке, которая должна была увезти её прочь от Каменного острова.

– Всё прошло успешно, моя королева? – спросил капитан, как только она поднялась на борт.

– Более чем, Сэдерн… Более чем.

– Тогда отчаливаем?

– Да.

– Спустить паруса! Поднять якорь! – Его громкий голос заставил птиц взлететь с острова, но Рангрид словно не слышала его, в её ушах всё ещё звучали слова покойной матери. «Под личиной невинного виновник придёт, а невинный – в петлю войдёт». Что они значат? Почему она говорила загадками? И как она вообще могла говорить с ней? Она же мертва! Мертва! «Простить, чтоб любить, и любить, чтоб убить!» Какой смысл в этом?

Страх окончательно спутал её мысли, и она не могла прийти в себя, пока корабль не доставил её обратно в замок, где у малых ворот её ждал один из советников. Поблагодарив капитана, Рангрид направилась к сиру Аргусу.

– С вами всё хорошо, моя королева? – в его голосе звучало беспокойство.

– Да, сир Аргус. Просто немного укачало.

– Может, позвать лекаря?

– Нет, всё в порядке.

– В таком случае у меня для вас новости.

– Что за важные новости, что вы встречаете меня здесь, сир? – Она посмотрела на могучего советника.

– С какой начать? – Угрюмый рыцарь с проседью в волосах провёл рукой по небритому подбородку.

– Их так много?

– Есть письмо из Холмогорья и письмо из Журавлиной башни.

– Из Журавлиной башни?

– Да, моя королева. Откроете сейчас?

– Почему бы и нет. – Рангрид сломала печать с Журавлём и развернула бумагу. Там было всего два слова: «Мы возвращаемся». Это было не в духе Деметры, но всё же это было послание, и оно согрело ей сердце.

– Значит, ваш отряд возвращается! – Лицо рыцаря расплылось в улыбке. – Хоть одна хорошая новость за последнее время.

– А второе письмо?

– Вот оно, – он протянул ей бумагу с заметным напряжением.

– Что-то не так?

– Просто… Мы целую вечность не получали вестей от лорда Реймунда, моя королева. Чует моё сердце, неладно что-то в Холмогорье.

– Тогда повременим с его распечаткой. – Рангрид прошла в открытые ворота. – Ждите меня в тронном зале с остальными советниками. Нам есть что обсудить. Там и прочтём письмо из Холмогорья, сир Аргус.

– Как прикажете, моя королева! – произнёс он и удалился в другом направлении, оставив её наедине с мыслями, которые преследовали её до самых покоев, где ей помогли переодеться и уложить растрепавшиеся от ветра волосы. Затем она направилась в тронный зал, где её уже ждали советники.

– Мне кажется, самое время обсудить ситуацию вокруг нас, – все учтиво встали и поклонились в знак приветствия королевы. – Начнём с новостей из Холмогорья. Сир Аргус, можете распечатать письмо.

– Как пожелаете! – Одним ловким движением он сломал печать и развернул пергамент.

– Будьте добры, прочитайте вслух, – Рангрид заметила его нервозность.

– «Я отправляю эту весточку в надежде на помощь короны. Лорд Ясного Дола, Тарен Сэлт, по прозвищу Червивый, со своим сыном Гарретом прибыли в мой дом с предложением о брачном союзе. После отказа Гаррет Сэлт под покровом ночи ворвался в покои моей дочери и надругался над ней, за что был прилюдно казнён лично мной. Сам лорд Тарен в темнице, а младший из его сыновей осадил мой замок, требуя выдачи отца и брата. Голубей отстреливают из луков, но я надеюсь, что хоть один из них долетит до места назначения. Лорд Холмогорья Реймунд Седдер». Печать подлинная.

– Как такое могло произойти у вас под носом?! – Рангрид была в ярости. – Мне сейчас только вражды между лордами не хватало!

– Я с этим быстро разберусь!

– Это было бы идеально, леди Мелиана.

– А может, не будем спешить и разберёмся в чём дело? – Леди Эдла была самой старшей в совете Рангрид, она служила ещё её матери Беларре. – Что-то здесь не так, моя королева! Слишком гладко написано!

– Вы правы, леди Эдла, здесь точно что-то не так! У нас под носом такое происходит, а вы даже не знаете!

– Нет, я не об этом, – Эдла протянула руку сиру Аргусу и взяла письмо. – Как я и думала.

– Что именно вы думали, просветите нас, леди Эдла!

– Я говорю о том, что человек, чью дочь изнасиловали, а замок осадили, написал письмо без единой помарки, будто сидя за столом и смакуя бокал вина. Рука даже не дрожала, несмотря на то, что этот позор ляжет на весь его род, так же, как на его дочь лёг Гаррет Сэлт!

– Ваша бестактность меня уже не удивляет, леди Эдла, но в ваших словах есть правда! – Лорд Жорес заговорил впервые.

– Есть два варианта: либо замок уже захватили, и это письмо – ловушка, либо это ложь, моя королева, – леди Эдла была в своём репертуаре.

– А есть и третий вариант: это может быть правдой, и тогда корона обязана встать на сторону лорда Холмогорья! – добавила Мелиана, самая молодая из присутствующих, женщина с чуть заострёнными чертами лица. Её тёмные прямые волосы спускались до плеч, которые были укрыты под тёмной рубашкой, подчеркивающей грудь, так же как брюки подчёркивали ягодицы.

– Надо разобраться с этим как можно быстрее, и неважно, кто виноват. Важно предотвратить междоусобные войны, которые нам сейчас совсем не нужны.

– Я, как ваш верный советник и слуга, предлагаю изменить ваше решение и согласиться на брак с принцем Арнилом. Блэйкриги – те союзники, которые нам сейчас необходимы, и они отбыли не так давно, – лорд Жорес говорил уверенно.

– Королева Миллорна не может связать себя узами брака! – возразила Мелиана.

– Леди Мелиана права! Я не буду связывать себя браком с Блэйкригами, которые находятся на другом конце Мантерры!

– Этот союз был бы кстати, учитывая силу сурийцев, которая с каждым днём возрастает! – Сир Аргус поддержал Жореса.

– Рано или поздно вам придётся заключить союз! Нам не выстоять в одиночку, если сурийцы решат пойти на нас войной, моя королева, – Жорес не сдавался.

– Боевых умений будет мало, если численный перевес будет на их стороне, – леди Эдла с недоверием посмотрела на Мелиану. – Не обязательно, чтобы это был брачный союз, но союз нам нужен точно. Сильвия Норд подошла бы на эту роль как никто лучше. Говорят, многие лорды севера встали на её сторону.

– А ещё говорят, будто её прозвали Чёрной королевой.

– Так и есть, сир Аргус.

– Думаете, она сможет выжить? – Рангрид откинулась назад и уставилась на старую советчицу Эдлу, у которой почти не осталось прежних чёрных волос.

– С вашей помощью – да.

Глава 10

Глава 10 Альдур Меннорт

В ночном Старом городе таилось нечто манящее и величественное, словно древняя тайна, шепчущая сквозь века. Блуждающие огоньки, словно рой светлячков, плясали на городских стенах, выдавая бдительность многочисленной стражи. А за стеной, внизу, мерцали призывные огни трактиров, борделей и домов наслаждений. Между этими двумя мирами пролегала пропасть, несмотря на общую нить порока. Борделей в городе было видимо-невидимо, манящих доступностью, а вот домов наслаждений – от силы два, обителей роскоши, доступных лишь избранным богачам. Туда попадали лишь истинные знатоки любовного ремесла, мужчины и женщины, чья красота оправдывала утроенную цену. Их с младых ногтей обучали таинствам плоти, превращая в искусных любовниц и любовников, способных исполнить любое, даже самое потаенное желание клиента. В отличие от бесчисленных завсегдатаев борделей, личности посетителей домов наслаждений оставались в строжайшей тайне, известные лишь владельцу заведения. Клиенты прятали лица под масками, страшась быть узнанными, но постоянных гостей тут знали в лицо.

– Как думаешь, льер? Они чуют, что мы уже на пороге? – Зейн, как всегда, был в своей стихии, словно хищник, предвкушающий добычу.

– Если бы они знали, что мы приближаемся, нас бы встретили с почестями еще на подходе, дубина! – огрызнулся Арлан, не скрывая раздражения.

– Хороший ответ на глупый вопрос! – Альдур окинул их угрюмым взглядом, в котором читалось нетерпение. – Где Квинт?

– Я здесь, льер, – было так темно, что Альдур не заметил, как тот подкрался, словно тень.

– Мы подобрались достаточно близко, чтобы нас заметили.

– Как скажете! – Квинт, не тратя слов попусту, пришпорил коня и устремился вперед, оставив их глотать пыль. Псы послушно замерли, но один из них не выдержал и заскулил, предчувствуя близкую битву.

– Заткнись, тварь, или я тебе глотку перережу! – Арлан запустил чем-то увесистым в животное, и пес угрожающе зарычал, готовый защищаться.

Тысяча сурийцев стояла позади, на расстоянии полуверсты, но ржание коней и голоса солдат доносились отчетливо, словно гром среди ночи. Альдур сразу после ухода Квинта послал Зейна усмирить говорунов. Он не собирался менять отточенный план из-за каких-то глупцов, не умеющих держать язык за зубами.

– Думаете, все пройдет как по маслу? – Впервые за долгое время Арлан выдал что-то, похожее на умную мысль.

– Я не думаю. Я знаю это! Ворота будут открыты!

– Ваш человек надежен? А то как бы нам не прислали голову этого головореза обратно. Его псы будут не в восторге.

– Поверь мне, если бы был хоть малейший шанс такого исхода, сейчас там был бы не он, а ты.

– Моя жизнь так мало значит по сравнению с его?! – Арлан сделал вид, что его это ничуть не задело, но в голосе прозвучала обида. – Что же в нем такого особенного?

– Все просто. Он думает не тем, что болтается между ног, а тем, что на шее.

– Ну… я тоже иногда думаю головой, льер!

– Довольно слов! Собери сотню лучших бойцов и отправляйся к воротам. Сигнал подан. – Огни в бастионах и на стенах вспыхнули ярче, словно приветствуя грядущую бурю. Видимо, Квинт объединил несколько факелов, понимая, что один не будет виден на таком расстоянии.

– Я все понял.

– Скажи Зейну, пусть подготовит людей.

Арлан кивнул и удалился, а Альдур принялся наблюдать за едва заметными огнями на городской стене. Он уже видел, как правлению наместника Сеймура приходит конец, словно увядшему цветку. В этот момент сотня всадников отделилась от основных сил и помчалась к Старому городу. Все шло как по писаному, пока не поступил сигнал об отмене наступления. Тот же сгусток огня начал раскачиваться из стороны в сторону, словно обезумевший маятник. Что-то пошло не так, Альдур понял это мгновенно, но сотня Арлана была слишком далеко, отозвать их было невозможно. Зейн, подошедший вплотную, смотрел на него с тревогой, словно пес, ожидающий команды.

– Не тот сигнал, да?

– Да!

– Что будете делать, льер? Может, подождать до утра?