Прародитель: начало

Дмитрий Раден поднял бокал с водой: – Данные «Гефеста» подтверждают. Мутации стабильны. Иммунитет к радиации – на порядок выше базового. Климат стабилизируется. За пределами Ямала… – он подошел к проектору, вызвав карту, – …Красные Зоны еще есть. Но посмотрите снимки беспилотников. Там, где год назад была выжженная пустошь… растительность! Трава, кустарники, молодые деревья – сосны, березы, выжившие или мутировавшие, но зеленые! Жизнь берет свое, Маркизы. Появились животные. Не химеры. Природа… очищается. Восстанавливается. Медленно. Но – восстанавливается.

Картина на экране вызывала удивление и… странную ностальгию. Зелень. Не искусственная под куполами. Дикая. Настоящая.

Борис Фордж громко хмыкнул, отодвигая от Глеба тарелку с пирожным: – Красиво. Травка вылезла. А в моих шахтах вчера трое парней головы сложили. Туннель обвалился. Так что не все так радужно, Канцлер.

Анна Сталборн холодно добавила: – И не все рады нашей зелени. Той, что под куполами. Люди в моем Дистрикте шепчутся. Видели, как у Валерии – она кивнула на дочь – ногти на секунду стали… длиннее. Бронзовее. Шепчут: «Чудовища растут». «Культ Истинной Крови» называют себя. Мол, мы предали человеческий облик.

Ольга Гринхарт побледнела, обнимая Лидию: – У меня тоже… в теплицах. Листовки находили. «Остановить мутантов». «Чистая кровь». Они… они боятся наших детей!

Теплая атмосфера праздника резко вымерзла. Даже Глеб перестал хныкать. Люк медленно прошелся вдоль стола, его шаги гулко отдавались в тишине.

– Страх, – проскрежетал он. – Старый знакомый. Он сильнее химер. Он разъедает изнутри. Этот… «Культ Истинной Крови». Они не просто шепчутся, Анна Васильевна. Они вербуют. Сеют панику. Готовят почву для мятежа. Они не видят будущее Королевства! А наших детей называют чудовищами. Этого мы допустить не можем.

Он остановился напротив Марка Донскова. Тот уже отставил водку, его глаза стали острыми, как штык. – Главнокомандующий. Ваш «Щит Короны». Пора им сменить парадные мундиры на боевые. Операция «Чистое Небо». Цель: Выявить, обезвредить и ликвидировать структуры этого культа. По всем Дистриктам и Цитадели. Без шума. Без предупреждения. Королевская безопасность превыше всего. Ваши люди имеют право применять силу. Любую. Для подавления угрозы. Понятно?

Донсков встал, вытянувшись в струнку. В его глазах вспыхнул знакомый боевой азарт. – Понятно, Ваше Величество. «Щит» будет готов к утру. Начнем с зачистки ячеек в рабочих кварталах Дистрикта Фордж и Сталборн. Где шепот громче.

Люк кивнул. Затем повернулся к Дмитрию. – Канцлер. Тишина – оружие обоюдоострое. Нам нужно не только давить змею, но и объяснить людям, почему мы это делаем. Задействуйте Сети Цитадели. Вещание. Листовки. Выступления ученых из «Кристалла». Расскажите о преимуществах нового вида человека. Об их устойчивости. Об их силе – силе защитников. Об их… нормальности. Убедите их, что наши дети – не монстры. Они – будущее. Единственное будущее под этим проклятым небом. Сделайте это умно и настойчиво.

Дмитрий медленно кивнул. Его взгляд скользнул по детям за столом – Артему, грызущему уже сломанную вилку, Лидии, анализирующей структуру фрукта, Глебу, ревущему из-за пирожного, Валерии, холодной и наблюдательной, Кириллу, погруженному в цифры, Александре, изучающей оружие. Будущее. Прекрасное. Ужасающее. – Будет сделано, Люк. «Голос Рассвета» начнет трансляцию завтра утром. Ученые готовы к интервью. Мы завалим Дистрикты правдой. Красивой правдой.

Люк поднял бокал. В нем плескалась темно-янтарная, выдержанная в дубовых бочках жидкость – редчайший коньяк докоцера. – За Королевство! – его голос прорвал тяжесть. – За выживших! За наших детей! За… Новый Рассвет. Настоящий.

– ЗА КОРОЛЕВСТВО! – Голоса маркизов, Донскова, даже Дмитрия слились в громовой рокот. Бокалы звонко стукнулись.

Но праздник был уже другим. Сладкий вкус победы смешался с горечью предчувствия. За окном «Атриума», в теплом свете куполов мирно спал город будущего. Где-то в его рабочих кварталах, в темных углах казарм «Щита Короны», солдаты проверяли оружие, готовясь к завтрашней заре. Где-то в студии «Голоса Рассвета» редакторы лихорадочно правили тексты «успокаивающих» репортажей. А за столом, среди хрусталя и яств, дети нового человечества – сильные, странные, прекрасные – не подозревали, что завтрашний рассвет будет окрашен не только в цвета надежды, но и в багровые тона «чистого неба», которое их отцы готовы были обеспечить любой ценой.

Том-2, Глава 19: Тени под Асфальтом

Дата: 18-й год П.В. (После Воспламенения) Локация: Подвал дома №47, Квартал «Старые Цеха», Цитадель

Воздух был спертым, густым от запаха сырости, дешевого табака «Жмых» и немытого тела. Единственная тусклая лампа, обмотанная проволокой к потолочной балке, отбрасывала прыгающие тени на заплесневелые стены. Народу набилось – двадцать пять, тридцать душ? Сидели на ящиках, старых батареях, стояли, прижавшись спинами к холодному бетону. Лица у всех были серые, изможденные, глаза – с постоянной искоркой страха и злобы. Люди с цехов, с теплиц, с ремонтных бригад стен. Те, кто помнил мир до.

Старая Мария, бывшая учительница биологии еще до конца света, сидела на единственном стуле, как на троне из обломков. Ее костлявые пальцы сжимали потрепанную книгу – школьный учебник биологии, символ ушедшей «чистой» науки.

«…и вот они теперь называют нас культом?» – ее голос, тихий и сухой, как шелест мертвых листьев, резал тишину. – «Культом «Истинной Крови»? Ложь. Гнусная, отравленная ложь. Мы – те, кто помнит. Кто не хочет превращаться… в это». Она ткнула пальцем вверх, туда, где за слоями бетона и земли жил Дистрикт с его новыми людьми, детьми с кошачьими зрачками и тигриной силой в генах.

Мужик в замасленной робе, лицо в оспинах от старых ожогов, хрипло выругался: – «Культ «Химер» – вот кто они! Сам Канцлер! Его ученые-палачи из Дома Кейн! Они и есть настоящие чудовища! Они подсадили нам эту заразу под видом вакцины! «Кодекс зверя», блядь! Кодекс мутантов!»

«А теперь…» – подхватила молодая женщина, Аня, с трясущимися руками. На ее шее синел свежий синяк – вчера на теплицах «новый» бригадир, парень лет двадцати с нечеловечески быстрой реакцией, «нечаянно» толкнул ее за «неправильный» взгляд на его дочку в яслях. – «А теперь они говорят, что мы угроза? Что мы сеем панику? Это они устроили этот… этот конвейер по производству зверолюдей!»

«И культ «Химер»…» – Старая Мария снова заговорила, перекрывая ропот. – «Помните, Люк Вангред по «Голосу Рассвета» трубил? Мол, разгромили страшных заговорщиков, чистоту Королевства защитили?» Она горько усмехнулась. «Брехня. Полная брехня. Они никогда не уничтожали культ «Химер». Они есть культ «Химер». Сама власть. Они поклоняются своей выведенной породе. А теперь им нужно убрать последних, кто помнит, что человек должен быть… человеком! Вот и придумали нас – «Культ Истинной Крови». Удобные козлы отпущения».

В подвале повисло тяжелое молчание. Страх стал почти осязаемым. Все знали, что за оппозицию – уничтожение.

«Они уже настраивают народ…» – прошипел паренек у двери, постоянно выглядывающий в глазок. – «По «Голосу» целый день: «Берегите детей нового света!», «Бойтесь ксенофобов!», «Истинная Кровь – это яд!». Картинки показывают… будто мы, типа, детей режем или что. Полный бред!»

«А завтра скажут, что мы химер пускаем за стены!» – кто-то выкрикнул из темноты.

Дверь в подвал скрипнула. Все вздрогнули, замерли. В проем втиснулась фигура в потрепанной, но опрятной форме военной полиции «Стальной Порядок». Майк. Лицо его было землистым, под глазами – черные провалы. Он тяжело дышал, будто бежал через весь Дистрикт.

«Майк?» – Старая Мария встала, ее голос дрогнул. «Что случилось?»

Он оперся о косяк, переводя дух. Глаза метались по лицам в подвале – знакомым, испуганным, злым.

«Операция…» – выдохнул он хрипло. – ««Чистое небо». Название утвердили. Начинается. Завтра. На рассвете».

В подвале ахнули. Аня вскрикнула, прикрыв рот рукой.

«Как?!» – рявкнул мужик в робе. «Откуда знаешь?»

«Я в их списках… на втором этапе зачистки» – Майк горько усмехнулся. «Дома Фордж и Сталборн – первые. Потом Гринхарт, Вандер… Все рабочие кварталы. «Щит Короны» уже получил приказ. Без шума. Без предупреждения. Применять…» – он замолчал, сглотнув ком. – «…любую силу. Для «подавления угрозы». То есть… нас».

«Боже…» – простонала женщина. «Они… убьют?»

«Не сразу» – голос Майка стал ледяным. «Сначала возьмут «задержанных». На допросы. В подвалы «Щита». Потом… убьют. Им нужен образ врага. Живого… а лучше мертвого. Чтобы показать по «Голосу»: вот, мол, поймали злобных ксенофобов, «истиннокровных», мешающих светлому будущему».

Он оттолкнулся от косяка, его глаза горели в полумраке. «Они не просто лгут про культ «Химер». Они уничтожают последних, кто против их нового мира! Кто помнит старое человечество! Под видом «порядка» и «спокойствия» они начинают охоту! Охоту на нас!»

Тишина в подвале стала гробовой. Даже дыхание замерло. Страх сменился леденящим ужасом. Не абстрактной угрозой, а конкретным приговором: завтра на рассвете.

«Что… что делать, Майк?» – шепотом спросила Старая Мария. В ее глазах не было страха, только горькое понимание и вопрос. К нему. К солдату, который принес весть о конце.

Майк посмотрел на их лица. На страх, на отчаяние, на немую надежду. Он был полицейским. Он должен был защищать порядок. Порядок, который теперь означал их смерть.

«Бежать» – выдохнул он. Слово сорвалось, тихое, но четкое в мертвой тишине. «Пока есть время… или бороться».

Он посмотрел в глазок на улицу. Там, в серых сумерках Цитадели, под теплым светом куполов, уже ползла тень «Чистого Неба». И первой жертвой на его алтарь должно было пасть старое человечество.

Том-2, Глава 20: Тени в Арсенале

Дата: 18-й год П.В. (После Воспламенения) Локация: Склад Оружия Полка Военной Полиции батальона «Стальной Порядок», Сектор Гамма, Цитадель

Холодный, пропитанный маслом и озоном воздух склада резал легкие. Ряды стеллажей уходили в темноту, как могильные аллеи. На них – аккуратные стопки плазменных винтовок и пистолетов, ящики с энергоблоками, блестящие и смертоносные. Символ порядка, который теперь должен был стать орудием хаоса.

Майк прижался спиной к холодному металлу стеллажа, его сердце колотилось так громко, что, казалось, эхо разнесется по всему ангару. Ладони в тонких воровских перчатках были липкими от пота. Рядом, затаив дыхание, жались его сообщники – двое таких же, как он, полицейских из низов, чьи лица были скрыты балаклавами. Их звали «Рыжий» и «Тихий». Говорили мало. Доверяли только Майку.

«Камеры мертвы?» – прошептал Майк в микрофон, вшитый в воротник.

«Как крысы, – тут же отозвался хриплый голос в наушнике. Сержант Вальц, их человек в диспетчерской. – Петля на пять минут. Следующий патруль – через семь. Топай, Майк. Быстро».

«Пять минут, – Майк кивнул своим теням. – Бери только винтовки с пистолетами и энергоблоки. По два ствола на брата. Ящики не трогаем – грохот поднимем».

Они метнулись, как призраки. Движения выверенные, быстрые, отработанные на учениях, но сейчас каждое – как удар током. Страх сковал мышцы. Поймают – шахты Форджа или смерть… Рука Майка дрогнула, когда он снимал первую винтовку со стеллажа. Холодный, тяжелый, пахнущий смертью…

Аня умоляла. Глаза ее горели фанатичным огнем. «Шпион в штабе твердит – через три дня у них Большое Совещание. Весь верх: Вангред, Раден, Донсков и маркизы в одном месте! Это шанс, Майк! Единственный! Удар в самое сердце! Но нам нужен зубы! Настоящие зубы, а не кухонные ножи! Достань оружие!» Он не смог отказать.

«Рыжий» и «Тихий» работали молниеносно, снимая стволы, сгребая энергоблоки в потертые рюкзаки. Тикали секунды. Каждая – как удар молота по наковальне судьбы.

«Двадцать стволов… – пробормотал «Тихий», застегивая переполненный рюкзак. Его голос дрожал. – Хватит на отряд…»

«Хватит, чтобы нас всех к стенке поставить, если спалят», – хрипло парировал «Рыжий», озираясь на темные проходы.

Майк ловил каждый звук. Скрип металла, шорох их шагов, собственное предательски громкое дыхание. Глаза вылизывали каждый угол, каждую тень. Где охрана? Где системы? Слишком тихо. Слишком… гладко. Вальц отключил камеры, но патрули? Интуиция кричала – ловушка.

«Готово!» – «Рыжий» дернул его за рукав. Рюкзаки были набиты, смертоносный груз притягивал к земле. «Валим отсюда! Через черный ход!»

Они рванули к запасному выходу – узкой двери в дальнем конце склада, которую знали только свои. Майк шел последним. Еще пару минут – и они сольются с ночью, сгрузят оружие в тайник…

В наушнике резко захрипело: – «Майк! Блядь! Старлей Кроу! Он… он не на посту! Он движется к складу! Откуда-то знает! Через минуту будет у главного входа!»

Ледяная волна прокатилась по спине. Кроу. Хладнокровный, дотошный, преданный Донскову пёс. Если он войдет и увидит пустые стеллажи…

«Стоп!» – Майк резко поднял руку, заставив «Рыжего» и «Тихого» присесть за стеллаж. – «Кроу идет. К главному входу».

Ужас мелькнул в их глазах, видимых даже в прорезях балаклав. – «Рыжий» схватился за ствол. «Бля… Режем его? Молча?»

Майк сжал кулак так, что кости затрещали. Убить своего? Чтобы купить еще пять минут? Он посмотрел на перекошенные от страха лица товарищей. На рюкзаки с оружием – их единственный шанс.

«Нет, – выдохнул он. Голос звучал хрипло, чуждо. – Спрячьтесь. В нишу за фреонными баллонами. – Тихо. Я… я разберусь. Если через десять минут я не вернусь… уходите без меня. Оружие – Ане».

«Майк, ты…» – начал «Тихий», но Майк уже исчез в темном проходе между стеллажами, растворяясь в тенях склада, как призрак.

Десять минут. Они показались вечностью. «Рыжий» и «Тихий» прижались к ледяным баллонам, слыша только бешеный стук собственных сердец и далекий, нервирующий гул вентиляции. Каждый скрип, каждый шорох заставлял их вжиматься в стену. Где Майк? Что с Кроу? Услышат ли они выстрел? Крик?

«Тихий» молился шепотом. «Рыжий» сжимал пистолет, палец на спуске, готовый выпрыгнуть и стрелять на звук. Мысли путались: Поймали Майка. Сейчас пойдут сюда. Нас найдут. Шахты. Лизу тоже заберут…

И вдруг – легкий шаркающий шаг. Знакомый. Из темноты материализовалась фигура Майка. Он шел медленно, чуть ссутулившись. Его балаклава была сдвинута, лицо в тени, но они чувствовали – что-то не так. Он был… другим. Напряженным до предела. Дрожь мелкой рябью пробегала по его рукам.

«Майк?» – выдохнул «Рыжий», не веря.

«Все… чисто, – голос Майка был хриплым, глухим, как будто он наглотался пыли. Он не смотрел на них. – Кроу… ушел. Задержался не там. Повезло. Валим. Быстро».

«Рыжий» и «Тихий» переглянулись. Ушёл? Просто так? Повезло? После такого тревожного сигнала? Это пахло не везением, а… спектаклем. Но Майк уже шел к черному ходу, не оглядываясь.

Они выскользнули наружу, в холодную, влажную ночь Цитадели. Груз оружия тянул плечи вниз. За спиной огромный склад молчал, как каменный страж.

«Слишком… легко, – прошептал «Тихий», оглядываясь на зловещий силуэт арсенала. – Как будто… как будто нам подложили. Прямо в руки».

Майк резко обернулся. В тусклом свете уличного фонаря его глаза были огромными, темными, полными чего-то невысказанного. Ужаса? Предупреждения? «Не думай, – его голос звучал как скрежет металла. – Оружие у нас. Шанс у нас. Остальное… неважно сейчас. Вперед. К Ане».

Он повернулся и зашагал по темной улице, ускоряя шаг, будто пытаясь убежать от чего-то страшного, что осталось там, в холодных тенях склада, за его спиной. «Рыжий» и «Тихий» последовали за ним, но чувство, что они только что украсли не победу, а смертельный груз из самой пасти зверя, не отпускало.

Том-2, Глава 21: Перед Пастью Зверя

Дата: 18-й год П.В. (После Воспламенения) Локация: Заброшенный цех фабрики «Росток», затем Площадь перед Командным Центром Цитадели

Воздух в цеху висел тяжело, пропитанный запахом ржавчины, пота и страха. Небольшое окно под потолком пропускало скупые лучи утреннего солнца, выхватывая из полумрака лица. Двадцать, тридцать, может сорок человек. Не солдаты, а обычные люди: рабочие с Форджа , рабочие теплиц Гринхарт с мозолистыми руками, женщины с рынка, чьи глаза были пусты от горя после «задержаний» мужей. И посреди них – Майк, «Рыжий», «Тихий» и еще трое таких же полицейских-перебежчиков, чьи синие мундиры сейчас казались позорным клеймом.

На полу лежал улов с арсенала: двадцать плазменных винтовок, три пистолета, куча энергоблоков. Смертоносный блеск металла казался насмешкой.

«Двадцать три ствола, – голос Ани резал тишину. Она стояла на ящике, ее худое лицо горело фанатичной решимостью. – На всех не хватит.». Она посмотрела на толпу. «Первая шеренга – вооруженные. Остальные… подбирайте оружие упавших. У полицейских. У наших. У кого получится. Это не парад. Это бойня за наше право дышать!»

Ропот прошел по толпе. Страх смешивался с отчаянием. Подбирать оружие у мертвых… Своих или чужих. Майк видел, как сжимаются кулаки у Гришки, как бледнеет молодая работница теплиц.

«Ты уверена, Аня? – старый токарь Игнат выступил вперед, его голос дрожал. – Штаб… это же сама пасть зверя. Войдем – не выйдем».

«А выйти в Пустошь? – парировала Аня, ее глаза метали искры. – На растерзание Химерам? На медленную смерть от радиации? Или ждать, когда «Щит Короны» придет за тобой ночью? За твоими "чистыми" детьми? Шанс – сейчас! Пока они все вместе, как крысы в одной ловушке!» Она кивнула на оружие. «Берите. Кто готов идти первым».

Люди медленно, нерешительно стали подходить. Майк молча распределял оружие – тяжелые, холодные, чужие в руках рабочих. «Рыжий» и «Тихий» выдавали энергоблоки, их лица под балаклавами были каменными. Каждый взятый ствол – еще один шаг к точке невозврата.

Майк отошел к заваленному хламом окну, выглянул на серую улицу Цитадели. Где-то там, за кварталами, высился Командный Центр – цитадель власти. Ловушка. Он знал. Но Аня была права. Другого выхода не было. Только вперед. В пасть. Он сжал оберег с фото Лизы и Софии. Все будет хорошо.

Площадь перед Командным Центром.

Солнце уже поднялось выше, но свет его казался холодным, выхолощенным. Широкое пространство перед циклопическим зданием штаба было неестественно пустынным. Как вымершее. Лишь у самого Главного входа – стандартная полицейская кордон: два бронированных наземных транспортера «Скорпион», десяток полицейских в синей форме за импровизированными баррикадами из мешков с песком. Спокойные. Слишком спокойные. Как будто ждали гостей.

Майк стоял в тени огромного дерева на краю площади. Рядом – Аня, Гришка, еще пять человек с винтовками. Их задача – отвлекающий удар. Принять огонь на себя. Остальные – «Рыжий», «Тихий» и основная масса повстанцев – засели в подворотнях. Ждали сигнала. Тишина давила, звенела в ушах. Майк чувствовал, как дрожат его руки, сжимающие пистолет. Не от страха смерти. От страха, что они идут на убой. Что это спектакль.

«Где же они…» – прошипел Гришка, нервно переминаясь с ноги на ногу. – «Полицаи… сонные твари. Как будто и не ждут ничего».

«Именно потому и ждут, – хрипло пробормотал Майк. – Слишком тихо. Слишком… чисто». Он посмотрел на высокие окна штаба. Темные. Безжизненные. Но он чувствовал взгляды. Ощущал прицелы на спине.

Аня схватила его за руку. Ее пальцы были ледяными. «Сигнал, Майк. Дай сигнал. Пока они не опомнились».

Майк взглянул на небо. Серое, бездушное небо Цитадели. Он кивнул. Поднял руку. В ней – короткая, толстая трубка сигнальной ракеты. Красной. Цвет крови. Цвет начала конца.

Он дернул чеку.

С резким, режущим уху шипением ракета рванула вверх, оставляя за собой густой алый шлейф. Он повис в воздухе, как кровавая запятая, медленно растворяясь.

На миг все замерло. Полицейские у входа напряглись, вскинули стволы. Мир сжался до точки.

Затем из подворотен, из-за груд мусора – поднялся рев. Нечеловеческий. Рев отчаяния, ярости, загнанных в угол зверей. И из этого рева родился первый, дикий залп.

Грохот оглушил Майка. Не сирены – адская какофония: вой плазменных винтовок, шипение раскаленного воздуха, треск ломающегося пластика витражей штаба, вопли. Воздух ударил в лицо волной тепла и запахом – гари, озона, горелой пластмассы. Надежда? Или предсмертный хрип?

«ВПЕРЕЕЕД!» – заревел Гришка рядом, выскакивая из-за дерева. Его винтовка плюнула слюдой плазмы в сторону баррикад. За ним, с диким воплем, ринулись остальные.

Майк увидел, как первый полицейский у баррикады вздрогнул, схватился за плечо – яркий ожог плазмы прожектил бронежилет. Не убит. Ранен! Мысль пронзила мозг ледяной иглой. Он поднял свою винтовку, ощущая его мертвую тяжесть. Впереди пылал алым последний след сигнальной ракеты. Впереди зиял черный провал Главного входа. Пасть зверя.

Он сделал шаг вперед. Потом еще один. Навстречу грохоту и дыму. Навстречу ловушке. Навстречу концу, который начался с кровавой запятой в сером небе.

Том-2, Глава 22: Клыки Ловушки

Дата: 18-й год П.В. (После Воспламенения) Локация: Периметр Командного Центра Цитадели, затем Главный Вход

Грохот сотрясал фундаменты. Не сирены – сплошная, оглушающая какофония: дикий вой плазменных винтовок, шипение раскаленного воздуха, треск ломающегося стекла и пластика витражей, вопли, команды, крики ярости. Воздух пропитался гарью, дымом, сладковато-приторным запахом горелой плоти и… безумной надеждой.

Майк прижался к оплавленному бетонному блоку баррикады, его собственная винтовка пылала в руках. Перед ним корчился молоденький полицейский из батальона «Стального Порядка». Плазменный заряд чиркнул по ноге, превратив колено в дымящийся комок. Мальчишка стонал, лицо перекошено от боли и ужаса. Майк не поднял ствол для добивающего выстрела. Просто отвел взгляд. Каждый такой выстрел в синюю форму – гвоздь в крышку его собственного гроба.

«Вперед! Не топчись!» – ревел рядом Гришка, бывший рабочий. Он швырнул самодельную дымовушку – едкий белый дым пополз к последней линии полицейской обороны у Главного входа. «Дави их! К чертям Вангреда! К чертям мутантов! За Истинную Кровь!»

Волна людей – не солдат, а изможденных граждан в робах и потертых куртках – поднялась из-за укрытий. Почти у каждого – плазменная винтовка или пистолет, добытый ценой крови Майком и его немногими верными в полиции. Они шли, спотыкаясь о тела, стреляли на ходу, почти не целясь. Отчаяние было их броней, ярость – прицелом.

«Слишком… легко?» – прошипела рядом Аня, ее лицо в копоти, рука дрожала на пистолете. Она смотрела, как полицейские за последней баррикадой отступают слишком организованно. Их ряды редели, но не ломались. Не бежали в панике. Отходили. – «Они… они пускают нас?»

Майк выплюнул комок грязи. Легко? Каждый шаг вперед стоил жизней. Тела в синем и в робах устилали путь. Но Аня цепляла суть. Где «Щит Короны»? Где элитные штурмовики? Где эти «Защитники» с их нечеловеческими рефлексами? Сопротивление было… дозированным. Как будто их подпускали.

«Не думай!» – рявкнул Майк, толкая ее вперед. Ледяной ком страха сдавил горло. Он чувствовал ловушку. Огромную, расставленную. Но куда деваться? В Пустошь? Где Химеры разорвут за час, а радиация сожжет за сутки? Только вперед. Только здесь. К сердцу зверя.– «Дерись или сдохни! Вперед!»

Они ворвались на площадь перед Главным входом. Огромные, бронированные двери с гербом Королевства – солнце над руинами – были частично выворочены направленным взрывом. Из темного провала валил густой дым. Горстка оставшихся полицейских отстреливалась из-за разбитых терминалов, кричала в рации. Майк видел знакомое лицо – сержанта Коваля. Он прицелился в ногу, выстрелил. Коваль вскрикнул, упал. Последних защитников быстро «подстрелили» – плазменные заряды жгли руки, ноги, выбивали оружие. Не добивая.

Тишина. Относительная. Треск огня, стоны, тяжелое дыхание. И зияющая чернота входа.

«Мы… мы внутри?» – кто-то пробормотал, не веря. Гришка, весь в чужой крови, плюнул в сторону вывороченного металла. «Штаб! Там они! Вангред! Раден! Донсков! Все пауки в гнезде! Врываемся! Кончаем с этим!»

Он первым рванул в черноту. За ним, с диким воплем, хлынули остальные. Ярость и дикое облегчение заглушали шепот разума.

Майк замер на секунду. Его взгляд скользнул по краям развороченной двери. Слишком… ровные разрывы. Слишком аккуратные для их кумулятивки. Как будто взрыв был не снаружи, а изнутри. Чтобы открыть. Чтобы впустить.

«Майк!» – Аня дернула его за рукав, глаза горели фанатичным блеском. – «Мы у цели! Мы победили!»

Победили? Майк посмотрел в черный зев входа. Он напоминал не проход, а разверстую пасть чудовища. Из глубины тянуло ледяным сквозняком и запахом… стерильной чистоты. Ни выстрелов. Ни криков. Тишина. Гробовая, давящая тишина.

«Слишком тихо…» – прошептал он, но его слова потонули в реве толпы. Аня втащила его в темноту.