Ключ: Козырь Бейкера

Энди хмыкнул. Коинс был знаком ему лично, они уже встречались на стычках между Воронами и Шакалами. Фил никогда не допускал необдуманных поступков и действовал осторожно. Он был опасен, хотя его вес в группировке Бейкера до сих пор мало кто признавал. Кроме Боунса и Бейна – они не просто понимали угрозу в тихо стоящем за спиной Томаса Филлипом, они знали это.

Если за Лиамом следит Коинс, то забрать его по щелчку пальцев не выйдет даже у такого профессионала, как Кербер. Когда Бейн отдаст приказ поймать Ключ, ему придётся продумать всё до мелочей, подметить любые детали, рассмотреть исход события с разных сторон.

Информатор склонил голову и немного развернулся корпусом к Боунсу. Кербер продолжал сверлить взглядом асфальт под ногами и ждать.

– Есть слушок, почему именно этот малец туда попал. Выклянчил немного от парочки пьяных сплетников в баре.

– Выкладывай. Нужны все детали.

– Есть закурить? – вдруг спросил информатор, на что получил недовольный взгляд от Ворона, он тут же стушевался и вжал голову в плечи, – закончились свои просто…

– Много не по делу.

Энди хмурился, продолжая говорить вполголоса.

– Этот пацан жил в бедной семейке где-то в Бриджпорт, мать работала на двух работах, а отец бухал, как чёрт. Говорят, что соседи часто жаловались на шум, слышали крики, они постоянно ругались между собой, а на людях вели себя весьма тихо, – мужчина покосился на протянутую ему сигарету и спешно поблагодарил.

Боунс подкинул ему зажигалку, и после того, как информатор вернул её обратно и сделал первую затяжку, огляделся и продолжил:

– Мужик короче пьяница был, больше на шее у жёнушки сидел, чем сам бабло в дом таскал. Но деньги откуда-то у них всё же были.

– Кто-то поддерживал их финансово? – догадался Энди.

Информатор пожал плечом.

– А кто знает? О таком, уж, никто не шептался. Одно точно: мать сына оберегала и пыталась всё для нормальной жизни сделать.

Энди тихо хмыкнул. Свою мать он видел живой уже очень давно, она уехала с богатеньким стариком в Германию, а он оказался в детдоме. Отец умер, когда ему было семь, и с того момента их хорошая жизнь пошла иначе, женщина только и делала, что упрекала дитя, как ей тяжело тащить его на своей шее одной, она не могла находиться рядом с ним, видя в нём ушедшего из жизни мужа. Часто бросала ребёнку неприятные выражения, которые тот часто даже не понимал, и уходила в спальню, где её ждала бутылка вина.

Лучше вообще не видеть мать, чем знать, как сильно она тебя ненавидит.

А там ему стукнуло десять, и вот он один посреди таких же брошенных детей, не знал, почему жизнь так жестоко с ним поступила, и почему от него отказалась даже родная мать. Порой он скучал по отцу – единственному человеку, который ценил его просто за то, что он у него был.

Прерываясь от грубого ныряния в собственное воспоминание, Энди слегка тряхнул головой, поправил капюшон толстовки и вновь стал внимательно слушать.

– Кто знает, может, кто-то денежки им и таскал втихаря. – Мужчина снова пожал плечами и стряхнул пепел.

– Что с отцом? Написано, что именно он убил мать.

– А, это, – информатор вздохнул и поменял положение у стены, – ну да, забил её до смерти чем-то. Так что продолжает отбывать свой срок, – он сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на асфальт, притоптав её носком обуви, – но не думаю, что пацан об этом знает. Его отца в свидетельстве о рождении нет, только мать. Мне пришлось сильно извернуться, чтобы найти такие детали, – намекнул он.

– Я достаточно плачу тебе, – твёрдо парировал Боунс, – говоришь, кто-то изменил его документы.

– Да тут не кто-то, а точно Бейкер, больше этим никто бы заниматься не стал, на хер столько мороки с малолетним?

Энди нахмурился и упёр взгляд в серую плитку здания напротив. Ответ плавал на поверхности, и в то же время скрывался под странной завесой. Зачем Бейкер так заморочился?

– Ты узнал, почему Бейкер вообще оказался там в тот день?

– Нет. Полагаю, батя повесил на себя долг? Может, был ему должен, вот он и пришёл.

– И забрал ребёнка в качестве оплаты? – Кербер начинал злиться и с угрозой прошипел, – ты прикалываешься надо мной?

– Но девчонку же он забрал!

– Какую ещё девчонку.

– Механика! Которая с пацаном всё воркует.

– Воркует с Райзом? – к Энди в миг вернулась заинтересованность в разговоре.

Про его отношения он точно не знал. Полезная информация и хорошая возможность для шантажа. Очередной козырь в свой рукав.

– Подробнее?

– М… я с ней не пересекаюсь там. Ничего сказать не могу. Ну она такая, – он вскинул руки, показывая у своей головы волны, которыми пытался изобразить прическу, – невысокая, волосы тёмные, глаза не помню… светлые, по-моему, какие-то…

От раздражения Боунс принялся крутить в руках складной нож. Информатор занервничал и начал тараторить всё на одном дыхании.

– Я её не знаю, но у Бейкера и девок там нет почти, он женщин не нанимает к себе особо, Филлип с ними не работает, одна она там с гайками возится!

– Значит, у Райза есть подружка, его папаша отсиживает срок, а мамочка покоится в земле.

– Типо того…

Энди достал сигарету и зажал её губами, дотягиваясь до заднего кармана джинсов, куда он положил зажигалку. Сверкнул огонёк, а расслабляющий едкий дым плавно проник в лёгкие первой затяжкой.

– Продолжай следить, – скомандовал Боунс и стряхнул пепел на асфальт, – и не рискуй. Они начали тебя искать.

Мужчина удовлетворённо усмехнулся, но кивнул.

– Они даже меня не подозревают.

– Я тебя предупредил. – бесцветно отозвался Кербер, – провалишься – будешь бояться не их расправы, а моей. Никаких ошибок.

Отталкиваясь от стены, Энди развернулся и направился к выходу из тёмного переулка, чтобы вернуться в машину. На сегодня информации было предостаточно, всё остальное, что может сыграть ему на руку, он узнает позже. В салоне автомобиля он подтянул к себе досье и посмотрел лишь на лист с предоставленной ему выжимкой. Он видел с ним схожести. Видел схожие болевые точки, которые существовали у него. Любящая мать и ненавидящий отец – любящий отец и ненавидящая мать. Потеря семьи. Криминал с малых лет. Сомнительный заработок на жизнь. Боунс сунул лист в конверт и закинул его в бардачок. Телефон на соседнем кресле завибрировал. Он дотянулся до него и нажал на кнопку.

– Алло? – Энди посмотрел на часы на приборной панели и положил руку на руль, плавно нажимая на газ.

– Возвращайся в дом, – из трубки раздался мужской голос.

– Что-то стряслось?

Боунс сохранял спокойствие и даже хладнокровие, но лишь внешне. Внутри его просто переполняло от возникшего спектра чувств. И все из-за собеседника.

– Нет. Нужно обсудить появившийся вопрос.

– Хорошо, – он прижал телефон к уху плечом, чтобы освободить руку, и поддел подрулевой указатель.

Послышалось щёлканье.

– Уже еду.

– Айзек, – я остановился рядом с парнем, наматывающим белые бинты с розовыми пятнами – не отстирывающимися следами крови.

Плечи вздымались от упражнений, которые он успел сделать за час. Растрёпанные волосы неопрятно торчали в стороны. Он поднял голову, впиваясь в меня взглядом. Между нами вскочила неприятная стена неловкости. Прошлый разговор всё ещё висел без обсуждения. Я поджал губы и сжал кулаки. Нет. Всё. Я решил.

– Айзек. Потренируйся со мной. Пожалуйста.

Капитан смотрел на меня в полном молчании, но то оказалось недолгим.

– Ладно, – он легко согласился, чем вызвал у меня облегчение, плечи опустились сами собой, – что ты хочешь?

– Всё… Я хочу всё. Помоги мне стать сильнее.

Хилл вскинул брови и, сделав последний оборот вокруг запястья, зафиксировал бинт на руке. Махнул головой в сторону ринга.

– Ну, пойдём.

Я поправил липучку на кумпуре и направился за ним.

– Что ж, начинаем играть по-взрослому, – добавил капитан.

Он махнул между канатами и оказался внутри ринга. Я последовал за ним, остановился у угла, но капитан тут же отпихнул меня и рассмеялся:

– Нет уж, красный мой, вали к синему.

– У тебя странная тяга к красному, ты не замечал?

Айзек хмыкнул в ответ и подтолкнул меня ещё раз, я сдержал улыбку и отправился к противоположному углу. Напарник размял шею и закинул руки на канаты, расслабленно задрал голову. Интересно, о чём он думал?

– Ну, нападай, чего же ты ждёшь? – он продолжал расслабленно стоять с закрытыми глазами.

Я поднял бровь, но сделал пару шагов вперёд и останавился у центра. Посмотрел на него, оценил позу, заставил себя не расслабляться. Что-то в его положении напрягало. Но Хилл оставался неподвижным, словно не собирался ничего делать. Я тихо подкрался, однако он не двигался. Такое спокойствие восхищало и пугало одновременно.

– М, Лиам, не сверли меня взглядом, – он приоткрыл один глаз, и было в этом движении что-то кошачье и хищное, – чего ты ждёшь? Пока я нападу?

И вместо того, чтобы дождаться моего ответа, он сделал резкий тычок, нацеленный в нос. Я уклонился от удара.

– Вот тебе первое и самое важное правило: если драка неизбежна – нападать нужно первым.

Отталкиваясь от своего угла, Айзек бросился вперёд и с грохотом опрокинул меня на пол. Из лёгких выбился весь воздух, а голова с силой бы приложилась о пол, если бы не уведённый назад локоть, принявший на себя весь урон. От отдачи плечо в миг заныло следом, но я выставил руки к лицу на защиту: блок сработал. Тонкие пальцы сомкнулись на моей шее, и я дрогнул, шикнув в его адрес пару бранных слов: следы от прошлой потасовки разгорелись по новой.

– Лиам, ты хочешь стать сильным, а не мёртвым, – с полным безразличием произнёс Айзек, продолжая сдавливать горло, – Бейкер хочет, чтобы ты, наконец, стал умнее. Сэм хочет, чтобы ты поверил в себя. Алекс уверена, что ты сильный.

Я посмотрел на него, стиснув зубы. Было мучительно, и эти ощущения выбивала меня из равновесия. В тёмных глазах друга блеснули искры.

– И я в тебя тоже верю. Еблан.

Я поморщился от боли.

– Поднимайся, Райз. Поднимайся и не беси меня. Ты не слабак. Не после всего, что происходило в твоей жизни.

Не после смерти мамы. Не после унижений отца. Не после покушений и попыток похищения. Не после драк в переулках и борьбы за выживание. Айзек прав, не после всего этого дерьма.

Пытаясь игнорировать отсутствие кислорода в лёгких, рвано бьющееся от паники сердце и пульсирующую от давления голову, я ударил Айзека по руке, вынуждая согнуть в локте. Возможно, в словах не было ничего нового и мне неизвестного, однако «знать» и «слышать» – имеют разные эффекты. Я перехватил запястье и, не теряя больше секунды, опрокинул парня. Навалился на него, схватил за руку, прижал к тентовому полотну ринга. Хилл попытался ударить левой, но не успел, получая затрещину по лицу, – руку пришлось занять защитой. На пол упали капельки крови. Айзек неожиданно тихо рассмеялся, и я остановился.

Что смешного?

Друг дотронулся костяшкой до губы и посмотрел на испачканный белый бинт:

– Ты расквасил мне губу. Ты такой грубиян.

– Что?

Я опешил от поведения капитана. Айзек ухмыльнулся и нанёс правый хук. От удара я свалился на пол, чувствуя разливающуюся боль в челюсти. Едва я коснулся её пальцами, как капитан настиг меня снова.

– Шутка, – заявил он и сел на меня, – мы же дерёмся. Ты что, купился? Ай-яй-яй, ну, Лиам.

Я поставил блок, его кулак столкнулся с левым предплечьем.

– Всему тебя учить. Правило два: враги будут часто заговаривать тебе зубы – будь начеку. Возможно, удар просто прилетит тебе со спины. А это будет подло, но действенно.

Я перевалился в сторону, насколько оказалось возможным при захвате. Айзек промазал. Глухой хлопок ударил по ушам.

Время растянулось и стало определяться лишь сменяющимися людьми. Мышцы выли, каждая частичка тела просто невыносимо болела, а места, принимающие на себя удары – жутко горели, а после ужасно пульсировали. Когда силы покинули обоих, Айзек поднялся и тяжело вздохнул, положив руки на бока. Я упёрся кистями в бедра и немного согнулся. Мельком глянул в окно – уже почти стемнело.

– Что ж, – начал Айзек, делая частые вдохи, – хватит сегодня. Я, мать твою, устал, ты загонял меня, как псину.

– Да, пожалуй… – я обхватил себя рукой, – Айзек?

– М? – он поднял голову, уже разматывая бинты.

– Ты дрался в полную силу?

– Раньше ты таким вопросом не задавался, – лениво отозвался он и с трудом набрал в грудь воздуха, убрал волосы назад и подвигал плечом.

– Так в полную или нет…

– Нет.

И даже это не в полную силу, а я от усталости и сложности чуть не сдох.

Айзек, видимо, заметил то, как сменилось выражение моего лица, потому что подошёл ко мне и ободряюще похлопал по плечу.

– Но это не значит, что ты не заставил меня попотеть. Всему свое время, Ли. Не нужно бросаться в воду, не измерив глубину. Угомонись и пойми, что всё и сразу не получится. Ты же обычный человек, ты в праве ошибаться и творить полную херню. Всё придёт к тебе с опытом. Но для начала его ещё нужно пройти.

Он перекинул ногу через канат и вскоре выбрался из ринга, направляясь к выходу. Я обернулся, наблюдая за удаляющимся в сумраке коридора силуэтом. Сердце начинало успокаиваться, и дыхание становилось более размеренным. Собрав вещи, я запихал кумпуры в перчатки и сунул их под мышки. В зале оставалось лишь несколько парней, работающих на мешках, когда я решил уйти. На сегодня тренировка окончена.

Насколько бы ни было тяжело – приходилось вставать и выпрямлять спину. Сэм вышел из лаборатории, доставая из кармана белоснежного халата телефон. Рассветное солнце поднималось всё выше. Холод прокрадывался под одежду. Острые ветви деревьев взмывали к небу. Редкие пожухлые листья разбавляли однотонность травы. Со стороны ворот доносились приглушённые голоса некоторых рабочих. Очередная группа собиралась на задание. Послышался тихий скрежет, дверь позади парня открылась. Пара учёных вышла на перекур. Он кивнул знакомым и убрал руки в карманы. В ноздри попал горьковатый запах табака.

Дни стремительно летели, и Сэмюэл даже не помнил, когда в последний раз он и Лиам спокойно сидели в холле и болтали, а не утопали в своих делах. Они пересекались в коридорах, здоровались, обменивались парой-тройкой фраз и возвращались к своим рабочим вопросам. Сэм замечал новые синяки на лице друга, но молчал, скользил взглядом по следам на шее, потом на запястьях и снова молчал. Сэм знал, насколько Лиам терпеть не мог нравоучения, и пытаться убедить друга не убивать себя тренировками он не стал.

Реймон волновался за друга ведь то, что происходило у него внутри сравнивалось с цунами: глубоко пряча свои эмоции, он накапливал волну разрушительной высоты. Остановить её становилось сложнее с каждым днём. Сэм не мог предсказать день, когда Лиама нахлынет эта катастрофа, как и не знал, что с этим делать. Райз прятался. Прятался так хорошо, что, скрыв все свои настоящие эмоции, он уже сам не знал, кем являлся на самом деле – сгустком агрессии или клубком отчаяния и боли. Химик опустил взгляд на ботинки. Грязь на носке портила его аккуратный образ. Покрутив немного стопу, вздохнул и направился к двери. Послышались голоса. Позади него на заднем дворе показались Айзек и Лиам. Парни переговаривались, покручивая в руках тренировочные ножи. Райз улыбался. Райз искренне улыбался, и это казалось чем-то новым. Тренировки под чьим-то руководством не всегда доставляли ему удовольствие. Чаще всего он пытался сбежать, как можно скорее, чтобы прекратить чувствовать себя убогим.

Он видел их вместе постоянно. Лиам говорил ему во время завтрака, что настроился на серьёзную работу, и Айзек согласился уделять на него больше времени, жертвуя своим свободным. Сэм одобрял затею. Ему хотелось, чтобы его лучший друг мог постоять за себя и остаться при этом невредимым. Сейчас новости о нём разлетались быстро. Полиция встрепенулась: ловила каждого хулигана и заглядывала на каждую стычку мелких банд. Настоящая ценность – убить десятки зайцев разом, поймав всего одного человека. Всего одного, а дыры в делах можно было закрыть на сотню, которых скопилось в полицейском участке со штампом: закрыто, однако дела были попросту сметены под отсутствием улик и свидетелей.

– Сэм! – Лиам вскинул руку над головой.

Он ответил ему лёгкой улыбкой и небольшим взмахом кисти. Айзек кивнул и дал Райзу лёгкий подзатыльник, привлекая внимание, от неожиданности парень охнул.

– Не отвлекайся давай. У нас два часа.

– Да, понял я, – вздохнул Лиам и встал в стойку, отворачиваясь от Сэма.

Реймон смотрел на ребят, замахивающихся ножами. Хитрая улыбка Айзека поселяла в душе Сэма надежду. Если Айзек улыбался, а не сверлил тебя непроницаемым взглядом, значит, ты делал успехи. Хилл был в силах помочь Лиаму стать лучше. Лиам справится. По-другому быть не могло. Он оторвал от них внимание, вернулся в здание и направился в лабораторию. Мыши жалостливо просили прекратить эти мучения, но двигаться под действием препаратов не могли. Сэмюэл подошёл к клетке, взял планшет, на котором были записи с последних наблюдений, и добавил новые, на весу чиркая ручкой в левой руке. Несколько подопытных находились под воздействием одного и то же средства. Различий в течение трёх часов не обнаружилось. Возможно, Сэму удалось найти то, что он искал это время – точное соотношение веществ, верную формулу.

Энди смотрел в потолок, уже двадцать минут лёжа на кровати после повторного изучения досье. Простой мальчишка с непростым детством и отвратным будущим, которое определённо скатывалось по наклонной. В целом, ничего нового, каждый малолетний преступник шёл по этой кривой дорожке. Самая банальная классика. Возможно, он был пессимистом или, может, реалистом, но у этого парня складывалось всё довольно плохо. Его искал весь город, а это далеко не шутка. Скоро новости разлетятся дальше, и, Боунс был уверен в том, что Райза станут искать всем штатом.

Маркус не давал приказа ловить главного информатора Бейкера, но интерес в глазах босса разгорался с каждым новым появляющимся слухом о нём. Если Томас поднимется на рынке и сместит их, – уверен, Бейн предпримет неплохой ход конём, «одолжив» дорогого Ключа. Он не позволит обойти себя своему заклятому сопернику, встать на пути и, тем более, пошатнуть бизнес. Бейн не станет играть в поддавки.

В окно просачивались грубые порывы ветра, парень повернул голову, смотря на серость небесного полотна. Тучи сгущались во что-то мрачное и угрожающее, солнце укрылось за их спинами. На пол балкона упали первые тяжёлые капли. Начинался дождь. Он поднялся с кровати, неторопливо приближаясь к двери, всё ярче в ноздри бросался запах озона. Оказавшись под навесом следующего этажа, подошёл к ограждению, облокотился на него, втянул носом петрикор и прикрыл глаза. Ливень. Так расслабляюще. Мысли скрылись за шумом непогоды, давая Энди время отдохнуть. На руки обрушилась беспощадная стихия воды. Ноги стремительно мокли. Он наклонился сильнее, и дождь ударил его по затылку. Улыбнулся, не открывая глаз. Становилось лучше. Становилось спокойнее.

Рабочие спешно укрывались от ливня, убегая под навесы, в гараж, в дом. Ворчали и оттягивали мокрые футболки. Боунс оторвался от наблюдения и поднял голову к небу, чуть выглядывая из-под козырька верхнего этажа. Капли касались его лица, поглаживали, спешно стекая по нему. Они попадали на губы, Энди облизнул их, а затем расплылся в тёплой улыбке. Ветер взъерошил ему волосы, дал невесомый подзатыльник. Было холодно, футболка прилипла к телу. Энди открыл глаза, яркая полоса света разрезала небо, а затем раздался гром.

– Энди, – позади послышался тихий женский голос, еле доносящийся до него из-за разбушевавшейся природы.

Парень обернулся.

Сегодня природа гневалась: небо то и дело трещало от грома, молнии грозными иглами разлетались по всему полотну. Увесистые капли дождя бились об асфальт и разбивались на тысячи частиц. Деревья прогибались от жуткого ветра. Он свистел и проскальзывал в помещение через приоткрытые окна, по ногам тянулся неприятный холод.

– Вот это ливень! – Алекс прибежала ко мне в комнату, как только закрыла гараж.

Я сидел в углу на кровати в полной темноте и смотрел в окно. Шторы извивались от резких порывов. Становилось тревожно. Чернильное небо, рассекающие его стрелы, свинцовые капли дождя. Ветер казался удушающим. Становилось трудно дышать, словно непогода проникала в самые лёгкие и сдавливала их в кулаке. А рокочущий гром оглушал.

– Лиам, ты чего завис? – она запрыгнула на кровать и оказалась прямо передо мной, – Ли-а-ам!

Девушка замахала рукой прямо перед моим лицом. Я сфокусировался на ней и улыбнулся, мягко хватая за запястье.

– Задумался, чего ты шумишь?

– Так ливень смотри какой! Страшно ведь!

Я рассмеялся, и девушка фыркнула.

– Трусишка.

– Сам такой.

Погода продолжала гневаться, но лучик, появившийся в моей комнате, добавил в помещение света, а в душу – спокойствие. Она села на колени на краю кровати и наклонила голову. Улыбка не сходила с её лица, и мне это нравилось. Я вытянул руку.

– Иди сюда.

Она легла, опуская голову мне на грудь. Я пустил пальцы в её волосы и стал перебирать их. Алекс прикрыла глаза; лицо светилось от счастья, на левой щеке появилась ямочка. Я не удержался и провёл по ней пальцем, переходя к шее, опустился к плечу, обвёл родинку, накрыл ладонь своей. Девушка подняла голову, голубой взгляд окутал меня мягким тёплым пледом. Я наклонился, она немного сместилась, чтобы повернуться ко мне.

– Такой синяк, – проговорила Ал, накрывая пальцами скулу, и взглядом опустилась к шее, – тебе не больно?

– Нет.

– Врёшь ведь, – усмехнулась девушка и прильнула к моей ладони, смежив веки.

Я погладил Алекс по щеке и приблизился. Она замерла, смотря в глаза, подалась ко мне. Я ласково коснулся её губ, по новой пустил руку ей в волосы, девушка провела кончиками пальцев по шее и положила их на плечо, оторвалась от поцелуя. Алекс пересела ко мне на колени и прикоснулась к губам вновь. Это был вкус солёной карамели и молочного шоколада. По телу, словно какао, разливалось тепло, а тело, словно маршмэллоу, растапливалось от жаркого дыхания. Шум грома и ветра сменился частотой вздохов и биений сердец. Нежные касания закрались под ворот футболки. От такого по моему телу пробежались мурашки. Я провёл по талии, останавливая руку на бедре. Она отстранилась, легла на плечо и подняла голову, размеренное дыхание защекотало кожу.

– Лиам, – тихо произнесла Ал, обхватывая меня руками вокруг шеи.

Она потянулась ко мне, сокращая то жалкое расстояние, которое между нами было. Мягкие губы прикоснулись к моим, и я потянул её на себя, совершенно забывая про жуткую погоду, ещё недавно вызвавшую у меня тревогу.

Сэм стоял у окна и смотрел на разбивающиеся о стекло капли. Обзора не было, картина того, что творилось на улице, была скрыта за пятнами, обозначающими предметы. Двигающиеся и накреняющиеся – деревья, большие и неподвижные – здания. Вспышка света проникла в кабинет. Очередная молния полоснула небо. Гром встряхнул землю. От страха где-то в коридоре доносился громкий писк мышей. Он вышел и направился в лабораторную, где они и находились. Свет был выключен, окна зашторены – самая настоящая тьма. Закрыл дверь. Сэм направился обратно к кабинету, но остановился в коридоре, повернул голову к окну, снова ничего не видно. Непогода накрыла Чикаго совсем неожиданно. В прогнозах говорилось об очередном тоскливом пасмурном дне, а не о ливне с ужасающими грозами.

Телефон задорно пиликнул на краю стола. Сообщение от Лиама, который спрашивал, всё ли у него в порядке. Сэм ответил ему. Всё было хорошо, так и правда было. Он находился здесь со своей коллегой, которая обещала прийти к нему сразу, как только закончит с опытом. Они сядут обсуждать что-нибудь обоих интересующее, например, например, составят список, который нужно будет отнести Лестеру, ведь запасы кислот за последний месяц заканчивались очень быстро, а затем попьют чай и просто расслабятся. Реймон доверял ей, но никогда не открывался полностью.

Доверие – опасная вещь. Нужно знать, кому доверять. Яд может наполнить тех, кого ты точно не ожидаешь увидеть с пеленой едкой лжи в глазах. Антидота против предательства не существует.

Он опустился в кресло и положил локти на подлокотники, сцепил пальцы, покручивался на месте в ожидании. Бросил взгляд на часы, затем на опускающуюся ручку двери. В помещение зашла женщина средних лет, она ослепительно улыбнулась и убрала руки в карманы белого халата, контрастирующего с оливковым тоном её кожи.

– Я закончила.

Уголки губ взметнулись вверх, Реймон кивнул:

– Как результат?

Она кокетливо вскинула руку, и он тихо рассмеялся.

– Всё отлично, вечером заполню отчёт и с прекрасным настроением пойду спать. Как твои?

– Всё получилось. Перехожу к следующему шагу.