Калейдоскоп судьбы

Что за бред? Где кто-нибудь?

– Эй! – Маша крикнула и зажала уши – эхо оглушило будто раскатом грома.

Так. Дыши. Все хорошо. Это просто часть тестирования. Соберись.

Маша медленно осмотрелась и чуть не выругалась. Пятая комната была совсем рядом со столиком, на котором лежал бланк. Как она ее не заметила сразу? Правду дед говорил, что Маша частенько видит вокруг все, кроме нужного, если не соберется.

Стоп! Хватит!

Она не позволила новой волне воспоминаний отвлечь. Сейчас необходимо закончить то, ради чего она здесь. Маша несмело заглянула в комнату, внутри было темно. Она обернулась, никто так и не появился. И что делать? Посмотрела еще раз в комнату, на полу загорелась пунктирная линия.

– Добро пожаловать на оценку, входите, – прошелестел голос, и Маша послушалась.

Как только она переступила порог, дверь закрылась, щелкнул замок, пунктирная линия словно пригласила пойти вперед.

Маша снова послушалась, пошла медленно и почувствовала, как с каждым шагом становилось все неуютнее и неуютнее. По телу побежали мурашки, зачесались предплечья, живот, словно ткань костюма вдруг стала жесткой и начала раздражать, хотя до этого казалась мягкой, поддерживающей.

«Не выдумывай! – шикнула на себя Маша, закрывая глаза. – Будь собой. Все хорошо».

Маша вспомнила детскую забаву, как утыкалась носом в цветок, если переполняли эмоции. Дед называл ее пчелкой, просил мед принести, Маша смеялась, признаваясь, что так успокаивается. Вот и сейчас она представила, что держит в руках букет. Пусть невидимый. Но даже это поможет.

Вдох. Легкая сладость побежала по носу. Выдох. Спокойствие потекло по венам. Его поток пока не справлялся с бурлящей паникой, но уже стало чуть легче. Вдох. Еще порция эликсира. Выдох. И вот уже появились силы открыть глаза и сделать очередной шаг.

Мурашки остались, теперь они не щекотали слегка, они будто перешли в наступление, стали покалывать, пробуждать желание почесаться: не в одном месте, хотелось почесать сразу все тело.

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Маша представляла то ромашки, то лилии, то одуванчики.

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Покалывание перешло в жжение, казалось, что кожа плавится, что сейчас Маша опадет прямо тут лужей. Бесформенной? Нет. Она назло всем растечется здесь лепестками. И будет постоянно менять форму рисунка. То лепестки станут продолговатыми, то начнут пухнуть, то напоминать неровный круг, то…

Вдох… Выдох… Шаг… Еще шаг…

Вот уже стало чуть проще дышать, только в горле запершило, и глаза заслезились.

Вдох… Выдох… Шаг… Еще шаг…

Зашумело в ушах, а в волосах будто жучки закопались, захотелось встряхнуть головой, но ее будто зажали сильные невидимые руки. Паника мигом заставила закипеть кровь.

«Мамочки… Мне страшно… Это когда-нибудь закончится?»

Маша снова представила ромашки. Много ромашек. Еще больше. Вокруг сплошные ромашки. И их будто кто-то начал обрывать и гадать. На что?

«Нет-нет-нет!»

Маша представила, что она сама ромашка, что это ее лепестки какой-то гадатель вырывает, она вцепилась в них изо всех сил.

«Не отдам! Это все мое!»

Ее будто услышали, неприятные ощущения раз и пропали. Маша даже сперва не поверила. Прислушалась в себе. Ни жучков, ни зуда, ни жжения – ничего. Она приоткрыла один глаз. Туман будто развеялся, а впереди теперь виднелась дверь.

«Все?»

Маша недоверчиво осмотрелась, заметила, как от нее отползал к темноте у стены туман, и замер, будто его застали, а он этого не хотел. На всякий случай Маша отвернулась от него и почти побежала к двери, оказавшись в комнате типа прихожей, выдохнула.

Здесь тоже никого не было, но пустота ощущалась иначе, Маша догадалась, что за ней наблюдали.

«Ну и что дальше? Видимо, ждать?»

Спустя целую вечность с потолка спланировал конверт. Маша его поймала и с трудом сдержалась, чтобы не отбросить – не самые приятные ощущения он вызвал. В лопатке засвербило, да так сильно, будто вернулся один из жучков и хотел пробуриться сквозь тело Маши, чтобы самостоятельно посмотреть на конверт.

Маша повертела бумагу и увидела цифру пять.

Наверное, это обозначение, что результат из пятой оценочной секции.

Но вскрывать конверт все еще не хотелось. Закрадывались сомнения – а в ту ли комнату она зашла? Может, не зря дверь ускользала? Может, это часть испытания?

Ну почему… почему никого нет?

– Эй! – крикнула Маша в пустоту.

Ладно. Я могу быть терпеливой. Дед бы сейчас, конечно, посмеялся. Уж чем-чем, а терпением Маша не отличалась.

Она походила по комнате, обмахиваясь конвертом, вгляделась в возможные щелочки, откуда еще какой-нибудь документ мог появиться. Но ничего не происходило.

Маша попыталась открыть дверь, откуда пришла – неудачно. Села на пол, скрестив ноги, и, наконец, заглянула в конверт.

Ну точно. Он не мой!

В итоговой строке бланка алела цифра пять.

– Эй! Кто-нибудь!

Сегодня ведь оценку проходило еще несколько человек. Результат не мой. Или мне предстоит еще один этап?

Маша вскочила, начала колотить по двери, по стенам – метаться по комнате заблудившейся мухой. И не заметила, как появился скучающий мужчина в сером халате.

– Выход там, – он указал на открывшуюся за спиной Маши дверь.

– Погодите, я не могу, мне рано. Я не завершила оценку, – Маша помахала бланком.

Мужчина закатил глаза, взял бумагу.

– Выявлены способности – три штуки. Первая на единичку, самая простая, банальнейшая – считаете быстро, этим может похвастаться каждый второй. Две на полтора балла, неярко проявились, хотя интересные, в цветах разбираетесь и стрессоустойчивы. Хотя… если посмотреть на третью, она аж на целых два балла, – прочитав описание способности, он хмыкнул, – а, кажется, на все десять.

– Знаете, что!

– Ну точно на десять, жаль, не придумали еще способ снижать проявление такой вот несдержанности.

Маша забрала бланк и снова им потрясла, тыча пальцем в итоговую строку.

– Здесь цифра пять!

– Не слепой.

– У меня должно быть больше!

– Да вы что? И кто же это сказал? Маменька с папенькой, целуя ваши пухлые ручки в младенчестве?

– Дедушка, он ученый, – поникла Маша, – был.

– Девушка, выход там, – указующий перст пронзил воздух и будто подтолкнул неугомонную девицу.

Вот только сдаваться Маша не собиралась.

– Но это ошибка! Это не мой бланк! – она тоже ткнула, только не пальцем, а документов в грудь мужчины.

Он взял бумагу и скучающим голосом произнес:

– Мария?

– Да, – нетерпеливо брякнула Маша, она хотела, чтобы ее не опрашивали сейчас, а выдали верный бланк.

– Кумнешева?

– Ну да, да.

– Родились в семь тридцать восемь утра?

Маша кивнула, чувствуя набухающий в горле ком.

– Место рождения по меридиану…

– Вы издеваетесь? – она вырвала из рук мужчины бланк, пробежалась по нему глазами, выискивая закрывающуюся ошибку. – Да, в шапке все про меня. Но результат не мой. Он должен был быть другой.

– Все вы так говорите, – мужчина открыл дверь и, перешагнув порог, обернулся. – Радуйтесь, что у вас верхняя граница. Еще бы каких-то пол бала ниже и…

У Маши ухнуло сердце под щелчок замка. Мужчина ушел, оставив ее одну с оценкой, которую она не ожидала. Пять… Всего пять… Или целых пять? Как их интерпретируют? Какой меткой ее наградят?

Дедушка, как же так? Ты говорил, что у меня есть уникальная способность, что ее обязательно выявят на тестировании. Неужели, она не проснулась? Или… я просто не подпустила жучков к ней.

– Эй! Позвольте пройти комнату еще раз!

Дверь за спиной Маши раскрылась, явно намекая, что ей пора.

Хорошо, сейчас я уйду, но обязательно добьюсь переоценки!

Маша скомкала бланк и сунула в карман, а перед глазами алела цифра пять.

Это она меня сбила, это был не мой кружок. Не моя комната. Я докажу, только бы дали шанс.

Глава 5. Не совпадением единым вымощен путь… Куда?

Мир будто узнал, что произошло с Машей, и поджидал на пороге центра тестирования. Стоило открыть дверь, как подул ветер – не ласковый, а колючий, не остужающий пылающие от разочарования щеки, а подталкивающий как можно быстрее уйти. Словно она не достойна была здесь находиться.

Пустынность двора перед центром сейчас приободрила, не хотелось бы встретиться с чужими изучающими взглядами. А если еще и кто-то спросит о результате? Хорошо, что Игорь не дожидается. И домой нет нужды спешить.

Отец последнее время допоздна на работе, мама, наверняка, ушла в мастерскую и ворожит с тканями, создавая одежду на любой вкус и ради любой цели. В этом ее талант, в этом ее способность. Жаль, что на дочери что-то сломалось. Маше захотелось скинуть с себя костюм, он снова стал раздражать, давить, зачесалось запястье. Из-за манжеты? Маша потерла руку о брюки – зуд слегка уменьшился, но не исчез насовсем, он словно спрятался на время, притаился, чтобы покусывать иногда, напоминать о себе.

Солнце слепило, челка выбилась из прически и прикрывала лицо. Прятала от прохожих? А они появились, когда Маша свернула на аллею, примыкающую к центру тестирования. Только никто не замечал Машу, никто не смотрел в ее сторону. Она и сама отводила взгляд, но краем глаза все равно наблюдала за людьми, хотела понять, какие вызывает эмоции.

Никакие! Всем было плевать. Она будто разом стала невидимкой!

Такова судьба безуника. Наверное.

Но я не она! Это не моя оценка!

Маша сунула руку в карман и сильнее скомкала бланк. Выкинуть не решилась. Хотя чего проще? Прийти в центр, развести руками, сказать, что не было теста. Но знала, что бланк – это всего лишь бумага, результат хранится в другом месте. И лучше прийти с доказательством – вот смотрите, тут про меня, тут тоже, а дальше все чужое. Информацию тогда перепроверят, найдут ошибку.

Только бы получилось.

Сердце не верило. Оно замедлилось. Не банально пропускало удар, оно экономило силы, готовясь биться в истерике, делиться энергией, которую Маша будет вытягивать безжалостно ради того, чтобы убедить других в своей правоте.

Может, вернуться прямо сейчас?

В туфлю попал мелкий камушек, стал царапать ступню, и в запястье усилился зуд.

Ладно. Нужно все взвесить, спешка сейчас ни к чему. Именно так бы сказал дедушка, еще и ромашку бы протянул, намекая проверить, какое решение лучше. Но после того, к чему подтолкнул этот цветок деда, Маша смотреть на него не могла. Да и вся растительность будто враждебно настроилась. Или осуждающе?

Деревья вдоль тропинки покачивались и словно шептали, но не что-то сказочное и доброе, что слышала от них Маша ребенком, а упрекали:

“Что же ты, Маша, всех подвела. Вся надежда была на тебя.”

Слезы проклюнулись и потекли по щекам.

Ну почему? Почему все так? Дедушка, почему ты бросил меня? Это все ты! Ты виноват!

Маша побежала почти не глядя под ноги и чуть не столкнулась с велосипедом.

– Безумная? – крикнула блондинка.

Это прозвучало так громко, так больно, ведь услышала Маша совсем другое слово. А когда разглядела в водительнице соседку Злату, с трудом сдержалась, чтобы не крикнуть что-то из серии: “сама дура!”

Да, за такое бы Маше влетело, мама не разрешала использовать ругательные слова, папа таращился, словно происходила в этот момент вселенская катастрофа, дед же покачивал головой и говорил, что в любой ситуации нужно владеть собой, не позволять внутренним плохишам показывать нижнее белье, а пришлепнуть муху иначе. Не словами – действием.

Стоп! У Златы тоже сегодня была оценка? И почему она вся светится? Вот же лепестки разлетевшиеся!

Маша достала бланк и развернула его.

Это же результат Златы! У них дом номер пять, и в дне рождения у нее есть пятерка. Это не мой бланк! Наверное, Злата прошла оценку передо мной и тот, кто выдавал документы все перепутал, мне ее бумагу отправил, а ей мою.

– Эй, погоди!

Куда там, Злата укатила, не дав шанса догнать. Но Маша воодушевилась догадкой и поспешила следом, не обращая внимание ни на камень в туфле, ни на зуд в запястье, который перешел в режим пульсации, словно хотел о чем-то предупредить.

***

– Мам, пап, все получилось! – Маша так и видела, как Злата забежала домой и помахала бланком. Чужим бланком! Им должна была порадовать свою семью Маша.

– Златочка, доченька, мы и не сомневались в тебе, – проворковали бы по очереди родители. Наверное. Ну а как еще они могли отреагировать на чудо?

Не было ничего выдающегося у Златы. Совсем. Маше отец говорил, что ничего не светит новоприбывшим Красовым, зря надеются на былые заслуги. Мама переводила разговор в другое русло, а Маша пропускала мимо ушей, она в тот момент переживала трагедию. Так совпало, что дом номер пять заселили накануне смерти деда, это одна из причин, почему Маша не встретила, как многие, новенькую сверстницу блондинку да и после общий язык они не нашли. Да и с чего бы?

Маша выросла в этой деревушке, расположенной недалеко от научного городка, и нигде больше не бывала. А Злата чирикала про путешествия, горы, леса, океаны. Хвасталась успехами папы, гордилась, что им предоставили дом аж на целый год, чтобы у Златы было время подготовиться к тесту.

“Других мест, что ли, нет?” – возмущался отец Маши.

Мама сглаживала углы, как могла. Объясняла, что отец тоже переживает потерю, вот и бурчит не по делу. Тема Красовых постепенно сошла на нет, приехали новые семьи, затем еще и еще. Дома редко пустовали, но и занимали их недолго. Деревня использовалась для приезжих лишь как временный пункт – заселились, дождались оценки, получили рекомендации, отправились дальше.

Не всегда подростков родители вот так поддерживали, Маша слышала, что иногда их отправляли на тест самостоятельно из самых дальних уголков. Но какое это имеет значение? Это все про других…А другими, скажем честно, Маша почти не интересовалась, ей хватало своей семьи, рассказов о научном городке от деда, она будто сама там вместе с ним жила и работала. С детства.

Маша подошла к двери дома номер пять, занесла руку, чтобы постучать, но ее будто кто-то потянул за талию. Уж не любопытство ли, за которое много раз Маша получала по носу от дедули?

Украдкой, оглядываясь то и дело, Маша свернула за угол и пробралась к ближайшему окну. Почему к нему? Сама не понимала, ее словно кто-то туда повел. Заглянула. Злата расхаживала по гостиной, обмахиваясь бланком. Появился ее отец, покачал головой, что-то буркнул. Маша присела и вся обратилась в слух, разобрала обрывки фраз.

– Ну хоть ты. Что там? Так и знал, не весть какие способности. Теперь важнее другое, как ты ими воспользуешься, а то знаем мы пример…

– Толь, ну ты хоть поздравил бы дочь, – донесся женский голос.

Маша привстала, увидела, что в гостиную зашла мать семейства.

– Не заслужила, – фыркнула Злата. – Нужно отрастить кое-что, да?

– Мозги! – рыкнул отец и ударил кулаком по ладони.

С дороги донесся звонок велосипеда, Маша испугалась, что это ей просигналили, что заметили, как она подсматривает. А это ведь нехорошо. Стыд заставил прижаться к стене и медленно двинуться на задний двор, оттуда уже можно будет выбраться к нехоженым тропкам и незаметно вернуться к себе домой.

Около второго окна пришлось сесть на корточки, перейти на утиный шаг, только вмешалась неуклюжесть – рухнула Маша, хорошо, что ладони успела выставить, а то лбу не поздоровилось бы. Закусила губу, чтобы сдержать крик, и опешила, услышав басовитое:

– Промашки по-прежнему с тобой рядом?

Кто это сказал? Маша огляделась и поняла, что сказали это не ей, голос прилетел от окна. Она поднялась, заглянула в него, но говорившего не увидела, рассмотрела лишь его тень.

– Вот уж кому здесь не рады, – это сказал отец Златы, сказал с неприятием и вышел из комнаты.

– А мог бы поблагодарить.

– Что? – донесся почти рык. – Да если бы не ты, этот выродок бы…

– Па, а нельзя просто порадоваться за меня?

– Толь, ну правда, пойдемте пить чай с тортом, я морковный испекла.

Хлопнула дверь, видимо, входная. Что так разозлило отца Златы? Что или кто? И кого он подразумевал под выродком?

Хотелось еще хоть немного подслушать, но Красовы расположились на кухне, окна которой выходят на дорогу, незаметно возле них не встать.

Маша через задний двор все же выбралась на тропинку и отправилась бесцельно вперед. Мысли вспыхивали и угасали, ни одна не складывалась в понятную картинку, они оседали каким-то одним словом, вызывая лишь новые вопросы. Тест. Злата. Пятерка. Чужое. Выродок. Злость. Ромашка. Или промашка? Чья только? Ошибка. Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Сколько их произошло? И можно ли их исправить?

Взгляд Маши блуждал, она не видела почти ничего перед собой, поэтому не удивительно, что она запнулась о сухую ветку. Пошатнулась, но в этот раз не упала, спас ствол яблони.

Маша обняла дерево, почувствовала тепло, попросила дать сил, подсказать, как же быть. Села в корнях, скрестила ноги, прикрыла глаза и уплыла в темноту сна без сновидений.

***

Спать на земле неудобно, тело дало Маше об этом знать, выведя из забытья. Она распахнула веки, потерла глаза, зевнула и вскочила, осознав, что день клонился к закату. Мысли путались, она не могла понять, что происходит, где она, который сейчас час. Уснула на улице? Очень странно. Наверное, переволновалась перед оценкой. А когда она, кстати?

Воспоминания о центре тестирования спрятались в темном углу подсознания, прихватив с собой и то, что Маша подслушала у соседей. Она добрела до дома и уже у порога сунула руку в карман.

Что за смятая бумага?

Ведро холодной воды не так бы ошарашило. Маша успела себя убедить, что оценка завтра, что результат ей приснился, что это было предупреждением. Но… вот она злосчастная пятерка, смотрит и говорит: все твои мечты рухнули, все обещания деда оказались лживыми.

Злость показала оскал, Маша ее притушила – не время, нужно сначала как-то объяснить все родителям, рассказать что дочь их бездарность, что мечты о научном городке, остались мечтами.

– Машик, ну наконец-то, – мама выглянула из кухни. – Проголодалась?

– Дочур, а тебя Игорь искал, – рядом с мамой появился папа.

Так рано? Он же обычно приходит затемно. Или это я задержалась?

Маша спрятала бланк в кармане и еще раз попыталась осознать – ничего не привиделось. Но как об этом сказать?

Она отправилась в комнату, бумагу с оценкой положила на столе, разгладила, почитала, снова смяла, накрыла книгой. Жаль, что скрыв от взгляда, не получится произошедшее отменить. Помыла руки – тщательно, закрыв при этом глаза,и представляя, что стирает результат теста. Да, это самообман. Да, ничего не изменить. Пока.

Но ведь мир не рухнул? Маша жива и здорова. А пятерка в бланке – не приговор. Она погранична. Ее может хватить, чтобы воспользоваться присланным ранее приглашением. Маша ополоснула лицо холодной водой, посмотрела на себя в зеркало, подмигнула, натянуто улыбнулась, расправила плечи.

Точно не приговор! Посоветуюсь с родителями и завтра схожу в центр, попрошу дать шанс на переоценку. Она ведь возможна? А если нет… Не будем думать о плохом.

Хотя очень хотелось – все рассыпалось, то будущее, которое Маша себе рисовала, не сбывалось. Совсем. Сейчас она не представляла как быть, цеплялась даже за призрачные шансы вернуться к тому, что известно, понятно. Ей требовалась поддержка. От родителей? Хотя бы. Они ведь поймут? Ну не справилась дочь, не получила униковство с первого раза, но ведь она попытается все исправить.

Маша зашла на кухню, села за стол, родители засуетились, заговорили о всякой всячине: о велосипедах, погоде, домашних питомцах.

Но почему они не спрашивают о главном? Им не интересно?

– Твой любимый пирог с щавелем, Машик.

Мама поставила тарелку, и аромат заставил зажмуриться.

– Давно хотел листья смородины заварить, – папа принес кружку чая.

И тут Машу будто кипятком обдало. Они не просто так не задают вопросы. Они знали! Знали итоги, но как? Результаты оценки давались в руки подростку, их не передавали никому. Получается…они повлияли на тест?

Вспомнился завтрак, как суетилась мама, чай странный заваривала, костюм еще этот дала, который в процессе начал раздражать и… мешать? Они все испортили! Но почему?

Внутри все взорвалось, хотелось снять пиджак, бросить на пол, еще и потоптаться по нему, но Маша сдержалась, она съела кусок пирога, с трудом прожевала его – мешал ком в горле. Глотнула чай, поперхнулась. Смотреть на родителей было невыносимо.

Маша встала из-за стола, отнесла грязную посуду в раковину.

– Вы все решили, да? Все решили за меня! Не спросив. Спасибо, – процедила она сквозь зубы и вышла из кухни, сдерживая желание убежать с глаз долой поскорее.

– Доченька, мы же как лучше хотели, – донесся в спину всхлип матери.

– Вы мне всю жизнь испортили! – рыкнула она и грохнула дверью в свою комнату.

Она разделась, разбросала костюм, словно он и правда виноват и не достоин вешалки или хотя бы спинки стула. Упала на кровать, накрыла голову подушкой и разрыдалась.

Все врут! Все! Никому нельзя верить! Дед бросил, родители подставили. А-а-а–а-а!

Глава 6. Злость далеко не помощник

Умные мысли приходят всегда опосля, как бы ты не старался их заманить в нужное время. А еще накрывают сожаления – не теплым пуховым одеялом, а грубой тканью из крапивы еще и с иголками сухими от елки. Но даже столкнувшись с подобной ситуацией много раз, ты все равно попадаешь в ту же ловушку.

Маша закрылась от всех, не хотела никого слушать, ни с кем говорить. Спасибо, родители оказались понятливыми – дали ей возможность проплакаться. Приходил Игорь, но мама его увидела под окном и спровадила. За это тоже спасибо.

Для Маши мир рухнул. Второй раз за ее в общем-то короткую жизнь. Все сломалось после ухода дедушки.

Как он мог? Как?

Обвинять другого всегда проще. И в броне из злости легче. Маша села на кровати, подышала, поправила волосы, походила по комнате, попинала воздух, ополоснула лицо холодной водой – в зеркало при этом на себя смотреть не стала. Раскрыла шкаф, достала футболки, брюки, аккуратно сложила в сумку. Платье, подаренное дедом, запихнула поглубже, еще и смяла посильнее, и поколотила. Отправилась к комоду, перебрала тетради, записки, карандаши, сложила с краю только нетронутое. Лист с ромашками постаралась не замечать, хоть взгляд его выцеплял то и дело. С силой захлопнула ящик, если бы задержалась еще на пару секунд, полетел бы тот лист клочками да не в мусорку, а на улицу.

Собранное отнесла в сумку, взвесила ее. Терпимо. Лишнего брать с собой точно не стоит. Подошла к столу, повертела приглашение, куда нужно было всего-то вписать результат оценки. Усмехнулась. Взяла красную ручку и вывела цифру пять.

– Ну что, дедуль. Отличница я у тебя, да? Отличилась, – Маша натужно рассмеялась. – Ты все понял, да? А сказать не решился. И родителей подговорил? Или нет? Папа не согласился отдавать дочь этому монстру научному городу, который забрал бабушку и тебя. Ты не смог его убедить и сдался? Трус!

Скомканный бланк полетел в мусорку. Не надолго. Маша достала его и начала рвать, приговаривая:

– Это была твоя мечта! Ты мне ее навязал! И раз тебя нет, то я не обязана ее исполнять!

В дверь постучались. Тихонько. Несмело.

– Уходи! Никого не хочу видеть!

Маша разбросала клочки бумаги, раскрыла окно и выбралась на улицу. Неуклюже: оцарапалась, неудачно приземлилась и прихрамывая пошла прочь.

Прохладный воздух немного успокоил. Маша осмотрелась и поняла, что буквально в двух шагах стоит сарайчик, на крыше которого они с Игорем любовались звездами.

Вот бы он пришел сюда. Вот бы нашел меня.

Маше захотелось объятий, поддержки. А когда поднялась и села, скрестив ноги, почувствовала стыд.

И чего так сорвалась? Не выслушала родителей. Вряд ли, они хотели навредить, все утро переживали, а не спросили про результат, потому что ждали, когда она сама расскажет.

Эмоции в очередной раз взяли верх. Ни чай мамин не помог, ни костюм. Надо будет извиниться. Да и что произошло страшного? Уеду завтра колесить по свету, не стану заложником научного городка. А Игорь? Поедет со мной?

Донесся скрип колеса, Маша подползла к краю крыши.

– Вась! – крикнула она, узнав соседского мальчишку. – Выполнишь просьбу?

– А ты мне что?

– Что-нибудь придумаю.

– Не, пообещай сразу. На экскурсию к научникам сводишь?

“И чего вы все помешались на этом городке”, – вслух этого Маша не высказала, только неопределенно угукнула.

– Передай Игорю, что я его здесь жду.

Мальчишка хохотнул. Что уж он там себе выдумал, непонятно, но явно не то ради чего Маша на самом деле хотела увидеть Игоря. Смешок ее задел, она поискала взглядом, чем бы кинуть в нахала, но тот быстро смекнул, что его ждет расправа и укатил.