Чернила на льду

– Не согласен, учитель. Я с его помощью сдал выпускной экзамен. Мы победили.

– Ой ли? – тонко улыбнулась Вера. – Это был удачный тактический ход, который вряд ли сработает в реальном бою с непредсказуемым противником. Мы никогда не знаем, кто вылезет из Разрыва в очередной раз и какие способности будут у пророка-нарушителя. Возможно, ты привязался к Колобку, но его придётся заменить. Это необходимость.

– Но он очень умный! – не сдавался Кристоф, чувствуя, как нарастает знакомое чувство протеста. – Он может быстро придумать тактику! План с мясом на экзамене был его идеей!

– Почему ты так упрямишься, Крис? – в голосе Веры впервые прозвучало раздражение. – Это не детский сад, где нужно жалеть первого в жизни друга. Это вопрос выживания. Твоего и тех, кто будет рядом.

– Я просто знаю, чем это заканчивается, – мрачно проговорил Кристоф. Его взгляд упал на рюкзак, где лежала стопка исписанных листов. – У меня уже есть сказка. Новая.

Он достал свежую рукопись и протянул её Вере Матвеевне. Та, скептически подняв бровь, взяла листы и начала читать. Её глаза пробегали по строчкам, сначала с недоверием, потом с нарастающим интересом. Через пару минут она одобрительно кивнула.

– «…И пошёл Леший на зов призывателя, не как раб, но как союзник, ибо видел в нём родственную душу, искателя потерянных троп и хранителя лесной тишины…» – она прочла вслух, и в её голосе звучало неподдельное восхищение. – Мастерство пера, Крис, признаю. Чувствуется глубина. Проблем я не вижу, всё должно получиться.

Кристоф лишь тяжело вздохнул. Он взял у неё рукопись, вылил на неё остатки чернил из своей банки и, прошептав несколько слов, швырнул листы на землю. Бумага впиталась в почву, как вода в сухую губку.

Не прошло и минуты, как из глубины леса послышался треск ломающихся веток и шорох листвы. Ещё спустя несколько секунд на поляну явился он.

Леший был огромен – под три метра ростом, сплетён из вековых коряг, мха и гнева. Его глаза светились тусклым жёлтым светом светлячков в глубине глазниц, а ветвистые «лапы» с длинными когтями скребли по земле. От него веяло дикой, зверской силой и древней ненавистью ко всему живому.

«Такого разговором не задобришь…» – только и успел подумать Кристоф.

– Атакуй! – скомандовала Вера, но было уже поздно.

Арина взметнула руку. Жар-птица с оглушительным криком ринулась вперёд, оставляя за собой струю ослепительного пламени. Но огонь лишь опалил мох на груди Лешего, не причинив ему вреда.

Чудовище взревело и одним движением ветвистой лапы швырнуло в птицу сноп сломанных сучьев. Жар-птица кубарем отлетела, едва успев прикрыть собой хозяйку от следующего удара. Обе откатились по земле к краю поляны.

Марк вышел из ступора, его лицо вытянулось от ужаса.

– Так вот оно что… – прошептал он, выхватывая нож. – Дима не врёт… Он ещё мягко говорил…

Его фамильяр, не теряя времени, бесшумно зашёл чудовищу за спину. Прыжок. Ятаган Соловья блеснул в воздухе и с силой вонзился в «шею» Лешего. Клинок глухо стукнул о древесину, оставив лишь глубокую зарубку. Леший даже не заметил.

Вера Матвеевна уже вскинула руку, чтобы призвать Садко, но Кристоф резко остановил её.

– Нет! Он мой! – крикнул он и, не думая, схватил её за край платья, без церемоний оторвав длинную полосу синей ткани.

– Крис, да как ты… – на её лице застыла смесь негодования и гневе, но ученик перебил её:

– Он любит цвета, которых нет в лесу!

Леший, привлечённый движением, развернулся к ним, издавая скрежещущий звук. Кристоф, не отводя от него глаз, сунул Колобка лицом в яркую ткань, скрывая его. Фамильяр начал материться, но хозяин шикнул на него и уложил на ладони хлебным задом кверху.

Чудище прекратило движение и уставилось на идущего к нему человека, наклонив голову набок. Кристоф вытянул руки вперёд, как бы преподнося дар.

– Великий хозяин леса! Прими этот каравай от нас, путников! – голос Криса дрожал, но был громким и чётким.

Леший замер, его жëлтые глаза сузились. Он медленно протянул огромную лапу и взял свёрток. На мгновение в его взгляде мелькнуло что-то похожее на любопытство. Затем он поднёс свёрток ко рту и разом проглотил его.

Наступила тишина. Леший сплюнул кусок платья и выпрямился, одобрительно кивая. Арина с помощью Марка приподнялась с земли, оба завороженно наблюдали за движением древесных челюстей. Вдруг девушка взвизгнула – чудище забилось в лихорадке.

Леший упал, начал яростно раздирать себе горло когтями, издавая ужасающий, трещащий звук. Его деревянная шея неестественно разбухла, потрескалась и с громким хрустом рассыпалась в щепки. Голова с глухим стуком упала на землю и покатилась по траве. Кристоф вышел вперёд и остановил её ногой.

Из полого пенька, оставшегося от шеи, выкатился раздутый Колобок, весь в опилках и смоле. Отряхнулся и яростно уставился на Кристофа.

– Крис, – просипел он, и в его голосе бушевала ярость. – Если ты ещё раз скормишь меня какой-то образине – будешь до конца своих дней давиться хлебом. Понял? Хотя… – фамильяр, сверкнув глазами, сменил гнев на милостивую задумчивость, – быть на такой высоте мне понравилось. Виды ничего так.

В этот момент Вера Матвеевна подошла к Кристофу. Её взгляд упал на его ладони. Они были в крови – ученик щедро накормил фамильяра перед отправкой на задание.

– Обе руки, Крис? – тихо спросила она, и только в её глазах было понимание всей цены этой победы. – А про платье мы ещё поговорим, позже.

Кристоф ничего не ответил, лишь мрачно кивнул и посмотрел на Колобка. Как вдруг в памяти юного сказочника всплыли слова старика Вальди, и в его голове, как вспышка, созрела идея. Безумная, странная, но идея.

«Тело. Ему нужно тело. Настоящее, а не просто шарик. Тогда мы сможем претендовать сразу на четвёртую категорию.»

***

Летнюю ночь, густую и звёздную, разрезали две неуклюжие фигуры, сгибающиеся под тяжестью огромных пакетов из «Копеечки».

– Завтра рано утром выезжать в Великий Новгород, – бубнил Марк, спотыкаясь о корень. – Почему мы вместо того, чтобы спать, сейчас несём в лес пол-«Копеечки»? И зачем тебе вообще столько теста? Ты там армию пельменей лепить собрался?

– Увидишь, – коротко бросил Кристоф, его лицо в лунном свете было сосредоточенным и бледным.

Это была уже не ухоженная поляна в парке, а глухая, непролазная чаща. Если бы не следопытские навыки Соловья-разбойника, который шёл чуть впереди, насвистывая похабную частушку и без усилия раздвигая колючие ветки, Кристоф бы вряд ли нашёл дорогу в темноте, хотя уже успел побывать в лесу днём. Фамильяр Марка периодически оборачивался и с издевательской ухмылкой забирал у ребят по пакету.

– Тяжело, барчуки? – хрипел он. – В лесу, знаете ли – не на курорте.

Наконец они вышли на небольшую поляну. В центре её зияла вырытая яма – два метра в длину, полтора в ширину. Она была бы похожа на свежую могилу, если бы не странные углубления по бокам, обозначающие руки и ноги.

При свете полной луны это зрелище выглядело особенно жутко. Даже Соловей перестал насвистывать и с неодобрением покосился на яму. Но глаза Кристофа горели нездоровым, лихорадочным блеском.

– Засыпай в форму муку, – скомандовал он Марку, указывая на импровизированную «форму» из утрамбованной земли. – Я разобью яйца. Потом вместе зальём молоком и дрожжами.

– На… на всю эту… форму? – недоверчиво переспросил Марк, смотря на гигантские очертания.

– На всю, – твёрдо подтвердил Кристоф.

– Блин, почему нельзя было купить готовое тесто? – простонал Марк, сминая пакет с мукой.

– Колобок бы обиделся, – абсолютно серьёзно ответил Кристоф.

***

Прошло около двух часов мучительного замешивания и ожидания, прежде чем тесто наконец поднялось, заполнив земляную форму и издавая кисловатый дрожжевой запах. В чаще послышались шаги. Первым на поляну выкатился Колобок, явно недовольный ночной экскурсией. За ним вышла заспанная Арина в накинутом на плечи худи.

– И кто из вас, кретинов, решил меня посреди ночи… – она начала злиться, но её взгляд упал на гигантскую «булку» в форме человека. Рот девушки остался открыт. – О господи… Вы совсем спятили?

– Ничего криминального, – постарался успокоить её Кристоф. – Но нам нужна твоя помощь. Тесто нужно будет… обжечь. Равномерно и быстро.

Арина, постояв секунду в ступоре, рассмеялась. Испуг сменился чистейшей иронией.

– Вера Матвеевна, я смотрю, не в курсе наших ночных кулинарных экспериментов, да?

Кристоф промолчал, но его виноватый взгляд сказал всё за него. Марк, облокотившись на лопату, найденную в траве, философски изрёк:

– К утру наш датский принц будет либо самым сильным учеником в группе, либо самым великим идиотом за всю историю общины. Ставлю на второе.

Кристоф проигнорировал лепет друга и подставил Колобку ладони, взяв его на руки.

– Дружище, мне придётся тебя усыпить. Процедура может быть… неприятной.

– Ох, Крис… – Колобок посмотрел на полную теста гигантскую яму с обречённым выражением. – А нам точно это надо? Мне и в этом теле было неплохо…

– Я бы не предлагал, если бы не был уверен, – сказал Кристоф, и в его голосе прозвучала такая твёрдая уверенность, что даже Марк перестал ухмыляться. – Ты у меня станешь настоящим хлебным големом!

Колобок зажмурился. Кристоф обмакнул палец в небольшую баночку с чернилами и аккуратно нарисовал у него на «лбу» две руны: «Исток» – связь с источником, и «Леля» – иллюзия, сон.

Колобок вздохнул и словно окаменел, его глаза потухли. Кристоф с почти религиозным благоговением положил его на то место, где у силуэта из теста должна быть голова.

Он надрезал обе ладони, усеяв каплями крови всю поверхность силуэта, вылил сверху весь запас чернил, затем отступил и кивнул Арине.

– Всё. Теперь твой черёд.

Ладони девушки вспыхнули ровным, жарким пламенем. Не разрушительным красным, как у старика Вальди, а золотистым и почти живым. Она покачала головой, но в её глазах разгорался азарт.

– Чувствую, мальчики, с вами будет весело. Но если затея прогорит… – ей пришлось сделать паузу, потому что парни фыркнули от каламбура, – …я вас покрывать не буду.

– Жги уже! – нетерпеливо сказал Марк.

Арина выдохнула и протянула руки над гигантской фигурой из теста. Огонь, не обжигающий, а животворящий, хлынул из её ладоней, окутывая форму ослепительным сиянием.

Ночь на поляне исчезла, сметённая ярким пламенем новой жизни.

Глава 5

Лучи утреннего солнца, ещё робкие и холодные, только начинали золотить купола церквей и отражаться в спокойной, величавой поверхности Волги.

Ранним утром на смотровой площадке Нижегородского кремля было безлюдно и тихо. Кристоф сидел на парапете, спиной к городу, лицом к реке. Его небольшие глаза щурились от ветра, а на бледной коже выходили мурашки, но в душе он любил именно такую погоду. В левой руке он держал свой кривой нож, а резцом в правой старательно выводил на лезвии зазубрину за зазубриной, создавая узор руны «Сила».

***

Вз-зиг.

Металл скрежетал, подчиняясь нажиму, и в такт этому звуку в памяти всплывали образы.

Первый месяц странствия. Где-то под Костромой, на заброшенном поле. Арина, вся в поту, с вываленным языком, снова и снова пыталась выжать из ладоней хоть искру без помощи Жар-птицы. Наконец, с надрывным криком, у неё получилось – тонкая, но яростная струйка пламени ударила в землю, оставив чёрную полосу.

Марк, сипя и краснея, с пятой попытки свистнул так, что у Кристофа на мгновение заложило уши. Сам Кристоф к тому времени уже давно умел пользоваться силой Колобка. Но до чего же она была непутёвой… Хлеб. Превращение любого участка тела в чёртов хлеб. Он с завистью смотрел на огонь Арины и громоподобный свист Марка.

– Круто ведь! – серьёзно сказал Марк после тренировки, хлопая его по плечу. – Многие ранения не страшны, если быть готовым. Я бы тоже так хотел.

– Вот волна огня – это круто, – мрачно возражал Кристоф, глядя на Арину, которая валилась с ног, но сияла от счастья. – А хлеб… хлеб – практично, но до чего же уныло…

***

Вз-зиг.

Вышний Волочёк. Первый серьёзный, не учебный разрыв Эпоса. Пятёрка «шкодников» – мерзких, скрюченных тварей, похожих на гиен с человеческими руками. Испуганные местные жители. Двухметровый голем-Колобок, на создание которого ушла уйма сил, разобрался с ними одним махом, просто прокатившись по ним.

Но крайне некстати появившийся следом «аркан» – высокий, тощий похититель детей – оказался трудной задачей уже для всей группы. Колобок, Жар-птица и Соловей смогли только скрутить его, тратя силы на удержание. Садко изгнал тварь обратно в Эпос, а Вера Матвеевна потом устроила им трёхчасовой разбор полётов за самоуправство.

***

Вз-зиг.

Январь. Первое столкновение с настоящим пророком. Не с первоклассником из общины, который пока не прошёл трансформацию дара и развлекался с изменением вероятности событий. Не с «ручными» недорослями на учёте у Ордена, которые иногда тренируют молодое поколение сказочников. А с настоящим волком в человечьем обличии.

Дар таких ребят каким-то образом не угасал к пятнадцати. Этому парню явно уже было 17-18 лет, но он отлично пользовался энергией Эпоса в своих целях, и брал её слишком много, за счёт чего в одиночку открывал маленькие разрывы.

«Как он только жив остался к своим годам?» – думал Кристоф, преследуя его. Рыжий крепкий парень с россыпью веснушек был очень быстрым, но ему не повезло свернуть в тупик. Марк отстал. Они остались один на один.

Пока пророк не начал контактировать с Эпосом напрямую, его дар можно обезвредить одной лишь путеводной нитью. Кристоф извлёк её, используя иглу как рукоять кнута, замахнулся…

– Увернусь! – выпалил рыжий. Нить со свистом рассекла воздух справа от него. – Уйду! – и вот уже он оказался по левую руку от Кристофа.

«Так ведь правда уйдёт, зараза…» – подумал Крис, поудобнее перехватывая иглу-рукоять. Откуда-то его противник знал правильный способ противостоять себе подобным.

– Мимо! – выкрикнул пророк на третий удар. Ошибка. Надо было видеть его лицо, когда нить оплела его, словно хищная лиана, перекрывая доступ к Эпосу.

Кристоф дёрнул иглой, нить завибрировала. Рыжий упал на землю. Вот теперь можно предъявить знак Велеса. Парень слëту выдал ещё несколько бессмысленных пророчеств, которые остались только словами.

– Не знал? – понимающе хмыкнул Кристоф, туже стягивая узел на его запястьях. – Дар не действует на таких же, как ты. Я тоже пророк, только круче. А это мой фамильяр!

Сказочник кивнул рыжему за спину.

– Вуа-а-а-а! – только и выкрикнул тот, как только Колобок схватил его за шкирку пальцами-сухарями.

Марк подоспел из-за угла как раз в тот момент, когда пророк-нарушитель уже беспомощно дёргался на плече фамильяра Кристофа.

***

Вз-зиг.

Ярославль. Комиссия местных сказочников-стражей официально подтвердила статус Колобка как фамильяра пятой категории – Кристоф, пытаясь убить «мстителя», сорвался с шестнадцатого этажа строящегося дома и выжил, мгновенно превратив всё тело в упругий, эластичный хлебный ком.

Тогда же юный сказочник убедился, что путеводная нить годится не только для зашивания разрывов – «Мститель» выбрался ровно в момент, когда Кристоф зашивал разрыв на крыше. Тварь, сбив юношу с ног, в полёте с крыши получила серьёзные раны от иглы и нити, будто они были раскалённым металлом для неё.

Кристоф вспоминал это и невольно улыбался, чувствуя лёгкую грусть. Год пролетел незаметно. Совсем скоро ему исполнится шестнадцать. Он осмотрел готовую руну на лезвии ножа – молния, вписанная в сложный, угловатый узор. Остался доволен.

Внезапно сказочника хлопнули по плечу. Он обернулся. Марк подошёл совершенно незаметно, прямо как его Соловей.

– Верка тебя обыскалась, – сообщил друг, садясь рядом. Его гитара была закинута за спину, как неотъемлемая часть тела.

– Что, уже пора? – спросил Кристоф, пряча нож. Они должны были сегодня отплывать вниз по Волге.

– Наоборот, остаёмся, – Марк лениво потянулся. – То ли у местной общины серьёзный недобор стражей в этом году, то ли проблем больше, чем обычно, но нас временно закрепляют к ним. Приказ самого Сергеича.

Кристоф почувствовал неожиданный прилив тепла при упоминании бывшего учителя. Он взглянул на солнце, уже поднявшееся выше, и поймал себя на том, что начал щуриться – точь-в-точь как Илья Сергеевич. Эта мысль почему-то обрадовала.

– Всё Аньку вспоминаешь? – внезапно спросил Марк, следуя своей знаменитой способности попадать не в бровь, а в глаз.

– С чего ты взял?

– Вон, руну на ноже нарисовал, – он ткнул пальцем в лезвие и ехидно подмигнул. – А у неё на мече такая же.

– Это эффективно, – отрезал Кристоф, избегая прямого ответа. – Так я сам смогу бить тварей, если Колобка не будет рядом. Не у всех же есть громоподобный свист, как у тебя.

Марк усмехнулся, кивнул и больше не стал допытываться. Но друг оказался прав, внезапно для самого Кристофа. Он и правда часто вспоминал голубые глаза, упрямый взгляд и задорный смех Ани Смольниковой. Гораздо чаще, чем хотелось бы. И почему-то именно здесь, на высоком берегу Волги, её образ всплывал в памяти особенно ярко.

***

Встреча с нижегородскими стражами была назначена на Стрелке – живописном, продуваемом всеми ветрами месте, где Ока, бурая и стремительная, вливалась в величавую, серебристо-серую Волгу. Друзья прошлись по набережной, поднялись на высокий мост и остановились, опираясь на перила. Вид на слияние двух рек был захватывающим.

– Вера не слишком обрадовалась, да? – бросил Кристоф, глядя на воду. – Она всё-таки искатель, ей бы побольше одарённых детишек найти да в общины пристроить. На дела стражей ей пофиг, если это не спасательная операция.

– Да, скисла, – подтвердил Марк, лениво перебирая струны невидимой гитары. – Зато, говорит, нам больше практики будет. А знаешь, я даже рад. Девчонки у них, местных, классные, я присмотрел парочку!

Кристоф покачал головой, усмехнувшись.

– Кто о чём, а горбатый о могиле… Ты же всё за Ариной пытался ухаживать? Как успехи?

– Дохлый номер, брат, – Марк с драматическим вздохом схватился за сердце. – Она хитра как чёрт – ухаживания принимает, подарки даже, но в ответ только дежурная улыбка и взгляд, как на надоедливую муху. Никакого прогресса.

– Она понимает, что ты в душе неплохой парень, – философски заметил Кристоф. – Но не хочет быть очередным трофеем в твоей «коллекции». – Он сделал небольшую паузу, присмотревшись к чему-то в небе. – Кстати, она нас слышит.

– То есть как? – Марк нахмурился. – Она что, за нами следит?

Кристоф безразличным жестом ткнул пальцем в небольшую рыжую птичку, размером с попугая, которая летела вдоль моста, почти неотличимая от солнечных бликов на воде.

Птица пикировала, на уровне их голов, и прямо в воздухе перед ними бесшумно и без дыма вспыхнуло ослепительное пламя. Оно было ярким, но коротким, и из него, словно из портала, вышагнула Арина собственной персоной, грациозно приземлившись на асфальт.

Других пешеходов на мосту не было, а проезжающие мимо автомобилисты лишь на секунду замедлили ход, увидев вспышку, но потом спокойно поехали дальше.

«Кажется, местные сказочники маскируются куда хуже наших», – про себя усмехнулся Кристоф.

Последние языки пламени догорели на её огненно-рыжих волнах и исчезли. Раскосые зелёные глаза Арины нехорошо сверкнули, она упёрла руки в боки.

– Сам ты чёрт, – бросила она Марку, не удостоив его даже взглядом. Её слова висели в воздухе, наполненные обидой и достоинством.

После этого девушка обиженно подняла носик, тряхнула роскошной шевелюрой и, не сказав больше ни слова, быстрыми шагами пошла вперёд по мосту, оставив парней позади.

– Эй, Ариш, подожди! Я же не со зла! – опомнился Марк и бросился догонять её, на ходу придумывая неуклюжие оправдания.

Кристоф остался стоять у перил, наблюдая за этой сценой с лёгкой улыбкой. Он радовался за себя и за подругу.

Симбиоз с Колобком вышел на новый уровень – теперь Крису было доступно магическое зрение своего фамильяра, позволявшее видеть сущность за маскировкой. Именно так он и разглядел Жар-птицу Арины в образе маленькой птички. Сама Арина тоже не теряла времени даром – освоила «шаг сквозь пламя», короткие телепортации на небольшие расстояния. А Марк… Марк продолжал ходить по бабам, как будто ничего не изменилось за этот год.

«Ну хоть свистеть научился», – со снисхождением подумал Кристоф и, оттолкнувшись от перил, неспешно пошёл вслед за своими неугомонными друзьями.

***

Синее платье Веры Матвеевны резко выделялось на фоне формы нижегородских стражей – тёмно-синих кителей с оранжевой нашивкой в виде иглы с ниткой и чёрных рубашек сотрудников полиции. Что примечательно – последних было большинство.

Кристоф с одобрением отметил это про себя. Органы власти, взаимодействующие со сказочниками, давно усвоили их главную позицию: если есть возможность не пугать народ – лучше ей воспользоваться. Люди боятся того, чего не понимают, а в школах и СМИ слишком скудно и сухо объясняли, как появляются Разрывы Эпоса, и кто их потом закрывает. Проще было работать под прикрытием.

«Федеральная Служба Контроля Сверхъестественных Явлений» – громкое официальное название российского Ордена Сказочников – была полностью узаконенной структурой с широким списком полномочий. Но вот беда – узаконена она была только в 1945 году, когда на бывших полях сражений стали появляться особенно мерзкие твари, наводящие ужас на и без того измученное население. К тому моменту от могучего Ордена Сказочников Российской Империи не осталось почти ничего – большинство репрессировали, остатки бежали за границу или ушли в глубокое подполье.

С возрождения Ордена под новым именем прошло уже семьдесят лет, но последствия догоняли по сей день – народ не верил сказочникам, считая их то шарлатанами, то опасными сектантами.

Начальник стражей, Артур Сковпень, однако, был одет по форме именно сказочников – должность обязывала. Крупный, уверенный в себе мужчина с умными глазами. А вот фигура рядом с ним заставила Кристофа непроизвольно поморщиться. Его заместитель, Женька Астраханцев, по кличке «Коршун». У тех, кто дал ему такое прозвище, определённо было извращённое чувство юмора – по мнению Кристофа, он скорее напоминал «Белую ворону». Субтильный, болезненно-бледный альбинос с бесцветными ресницами и белыми, почти прозрачными волосами. И донельзя высокомерный – что, впрочем, было объяснимо для сказочника в пятом поколении. Непонятно было только одно: как он умудрился получить такой высокий пост в двадцать лет? То ли в нижегородской общине такой кадровый голод, то ли сыграли статус и связи его родителей.

Кристоф пересекался с Коршуном всего один раз, когда встречал Веру из местной общины, куда она сдала двоих детей с даром, найденных в области. Этого одного раза было более чем достаточно.

Кристоф, Марк и Арина подошли достаточно близко, чтобы на них обратили внимание.

– Рад, что вы смогли остаться, Вера Матвеевна. – Артур обернулся и добродушно кивнул на троицу. – Это ваши ученики?

– Мои, – с лёгкой гордостью в голосе ответила Вера, и Кристофу стало приятно.

Но тут же эфир прорезал холодный, высокомерный голос Коршуна:

– Учитель, мы, кажется, просили у Петербурга профессионалов, а не детей на практику.

В воздухе повисла напряжённая пауза. Марк фыркнул, Арина надменным взглядом окинула альбиноса с ног до головы. А Кристоф лишь внутренне вздохнул. Его предчувствие не обмануло.

Женька явно собирался осложнить жизнь ребят в Нижнем Новгороде. И, судя по ядовитому блеску в его блеклых голубых глазах, ему это должно было доставить особое удовольствие.

– Поумерь пыл, Женя, – осадил его Артур. – У всех сейчас непростые времена. А вы, ребята, уже в курсе дела? – Он снова повернулся к троице и увидел лишь дружное пожатие плечами. – Тогда позвольте рассказать. У нас возникли трудности с частым открытием разрывов. Особенно частым для нашей местности. Обстановка в регионе спокойная, поэтому никто сильно опасный оттуда не появляется. Бедные и криминальные районы постоянно патрулируем мы, но в последние две недели наших рук уже не хватает – привлекаются выпускники и даже ученики старших классов. Более того, – голос Артура стал ниже, – есть подозрение, что разрывы открывают умышленно.

– Но как это возможно? – чуть не подскочила Арина.

Она лучше всего знала теорию червоточин, и помнила, что для открытия Разрыва нужна высокая концентрация силы. Пророку-недоучке такое точно не по зубам, если он не колдует всегда в одном и том же месте. Все более-менее серьёзные пророки, как и недоросли, на строгом учёте у общин. А деятельность сказочников в создании разрывов чётко контролируется – обычно они открываются только во время действия призывающей сказки и для конкретного существа.