Чернила на льду

– Ну что, коллега, потешим старика? – сиплым, будто прокалённым дымом голосом произнёс Георгий, отшвырнув свою трость в сторону. Его осанка мгновенно преобразилась – спина выпрямилась, а в глазах вспыхнули молодые, жадные до боя угольки.

– Потешим, – коротко кивнул Мао.

И мир взорвался.

Георгий не стал тянуть время. Он взметнул руку, и сгусток пламени размером с телегу с рёвом и шипением помчался к китайскому мастеру. Трава на пути огненного шара мгновенно обуглилась, а камни оплавились в стекловидные лужицы.

Но Мао уже не было на месте. Он исчез в клубящейся туче чёрной воды, которую изрыгнул из пасти появившийся позади него Сюаньлун. Китайский дракон был не просто чёрным – он был воплощением бездны, живой тенью размером со сдвоенный трамвай. Драконьи глаза из жёлтого нефрита хищно сверкали.

Огненный шар врезался в водяную стену. Над побережьем взметнулся столб пара, ошпаривающий кожу даже на пригорке.

– Смотри! – Кристоф толкнул Марка локтем, не отрывая взгляда от поля боя.

Из клубов пара вырвалась тонкая, почти невидимая струя. Она свистела, как клинок, рассекая воздух и целясь прямо в сердце Георгия. Это была «игла» Мао – вода под чудовищным давлением, способная резать танковую броню.

Вальди даже не сдвинулся с места. Он лишь повёл рукой, и его длинная седая борода вспыхнула ослепительным белым пламенем, образовав перед ним вращающийся щит. Струя воды, ударив в него, не испарилась, а… сгорела, рассыпавшись на молекулы с коротким шипением.

– Он не тушит… – прошептал Дима, и в его голосе был леденящий ужас. – Он сжигает саму магию воды.

В это время в небе сошлись их фамильяры. Змей Горыныч, троекратно оглушительно ревя, парил, заслоняя собой солнце. Каждая из его трёх пастей изрыгала пламя разного цвета: алый пожар из первой пасти, синюю, душащую кислород огненную реку – из второй, и ослепительно-белую солнечную струю – из третьей.

Сюаньлун не пытался перекричать его. Он двигался в воздухе со змеиной грацией, оставляя за собой шлейфы чёрной, маслянистой воды, которая поглощала жар и гасила пламя. Он не атаковал, он травил, опутывал, сковывал. Гигантские когтистые лапы Горыныча рвали тучи, но натыкались лишь на вязкую, обжигающе-холодную субстанцию, которая тут же затягивала раны на теле водяного дракона.

На земле Мао Лу перешёл в наступление. Он носился по полю со скоростью солнечного зайчика, окружая Георгия целой сетью водяных лезвий. Они с визгом проносились в сантиметрах от старика, вырезая в земле глубокие борозды. Георгий парировал их взмахами рук, от которых расходились волны теплового удара, заставляя воду кипеть и терять форму ещё до подлета.

Казалось, они равны. Но Кристоф, вглядывавшийся в бой с сверхъестественной для его возраста проницательностью, вдруг покачал головой.

– Он сдерживается, – тихо сказал Крис.

– Что? – непонимающе посмотрел на него Марк. – Смотри, какой жар! Какие атаки!

– Смотри не на что, а как, – не отводя взгляда, прошептал Кристоф. – Видишь, как он двигается? Он всегда на полшага быстрее, чем нужно. Его ответные удары… они не в цель, они чуть в сторону. Он не ломает атаки Мао, он их аккуратно отклоняет. Как будто… боится его повредить.

И правда, схватка была яростной, но не смертельной. Это был сложнейший, невероятно красивый танец стихий, но в нём не было той звериной хватки, которую Кристоф видел в настоящих стычках.

Решающий удар был внезапным.

Георгий, будто споткнувшись, сделал неверный шаг, подставив бок. Мао, воспользовавшись моментом, сжал всю воду вокруг в один гигантский кулак размером с дом и обрушил его на старика с высоты.

Одновременно Сюаньлун наконец перешёл в атаку – ухватил зубами центральную шею Горыныча и всей своей массой вдавил его в землю.

В последний момент Георгий «опомнился». Он поднял голову, и его глаза полыхнули таким светом, что на мгновение ослепили всех зрителей. Он не стал жестикулировать. Он просто выдохнул. Тихий, беззвучный выдох.

И кулак из чёрной воды… исчез. Не испарился, не разлетелся брызгами – рассыпался в прах, в абсолютное ничто. Лишь ветер разнёс облако блестящих частиц остатков сильной магии, а воздух запáх озоном и пеплом.

В то же мгновение Змей Горыныч, которого уже почти утопили в рыхлой прибрежной земле, взметнул одну из своих голов. Он изрыгнул не широкий поток, а тонкий, сконцентрированный луч того самого белого пламени. Огонь прошил крыло Сюаньлуна, и не прожёг, а просто стёр его часть.

Дракон взревел и рухнул на землю. Его материализация поплыла, а рана начала светиться золотыми искорками – он возвращался в Эпос.

Бой был окончен. Пар рассеялся.

Вальди снова сгорбился, его пламя погасло, а лицо покрылось усталой испариной. Он тяжело дышал и делал вид, что опирается на подобранную, уцелевшую чудом, трость.

– Тяжела… кость старческая, – прокричал он, обращаясь к трибунам. Голос снова стал сиплым. – Почти одолел меня, брат Мао. Сила чёрной воды – страшная сила. Эх…

Мао Лу, чьё лицо наконец выразило неподдельное уважение, снова сложил ладони и склонился в глубоком поклоне, признавая поражение.

Толпа взорвалась аплодисментами. Все восхищались мощью и мастерством двух титанов. Все, кроме одного человека.

Кристоф видел. Видел, как в последний миг в глазах Георгия не было ни напряжения, ни усилия. Была лишь абсолютная, безраздельная власть. И точнейший, ювелирный контроль, чтобы лишь ранить, а не убить фамильяра соперника.

Старик ловко сыграл свою слабость. И только проницательный взгляд того, кто сам всегда чувствовал себя слабым, смог это разглядеть.

Кристоф молча сжал кулаки. Вот до какого уровня им с Колобком ещё предстояло дорасти.

***

Стены Староладожской крепости впитывали последние отблески заката, превращаясь в угрюмые силуэты на фоне лилового неба.

Воздух остыл, потяжелел, и в нём зазвучали ночные насекомые, нарушая тишину, которую днём заполняли голоса. Друзья разъехались – Дима с родителями, Марк на очередное свидание, Гриша на вечернюю пробежку. Кристоф остался.

Одна причина была простой и человеческой – помочь Илье Сергеевичу с уборкой после церемонии и попрощаться с бывшим учителем перед долгим странствием. Вторая причина жгла его изнутри, заставляя игнорировать наступающую темноту и зовущую к отдыху постель. Он должен был поговорить с Георгием Вальди.

– «Подустал я после битвы, мальчик,» – говорил старец, когда Крис протиснулся к нему через толпу восторженных учеников. – «Приходи вечером.»

Дом, выделенный почётному гостю, стоял чуть в стороне, в тени раскидистых дубов. Обычно такие покои охранял кто-то из тридцати трёх богатырей Ильи Сергеевича, но здесь было пусто.

«Старик – сам себе охрана», – подумал Кристоф.

Дверь была не заперта. Юноша, сделав глубокий вдох, толкнул её. Массивная дубовая створка бесшумно поддалась. Кристоф сделал шаг внутрь.

В тот же миг в комнате вспыхнули десятки свечей, будто их зажгла невидимая рука. В центре комнаты, в неестественно гибкой и чёткой боевой стойке, замер Георгий Вальди. Его руки по локоть были охвачены алым, почти кровавым пламенем, которое не освещало, а поглощало свет вокруг. Глаза его горели холодным огнём молодого воина. От дряхлого старика не осталось и следа.

– Георгий Владимирович, это я! Кристоф! – выпалил мальчик, инстинктивно отшатнувшись.

Пламя на руках старика мгновенно погасло. Напряжение спало. Георгий взял трость, и в его позе вновь появилась нам знакомая старческая сутулость, а взгляд стал уставшим и добродушным.

– Крис, – он кивнул на кожаный диван у камина. – Проходи, присаживайся. Извини за такую встречу, я уже и подзабыл о тебе. Не испугался?

– Чуть-чуть, – признался Кристоф, опускаясь на диван.

Георгий развалился в своём кресле, с наслаждением хрустнув костяшками.

– Ты хотел знать о силе, – начал он, будто продолжая давний разговор. – Я вижу в тебе то, что было у меня самого в юности – жажду стать самым-самым. Знаешь, почему многие из нас призывают именно существ сказок, а не, скажем, готических рыцарей?

Кристоф пожал плечами. Вопрос был из разряда тех, что задают на первом курсе.

– Потому что в них верит больше всего людей. Сила коллективной веры.

– Не совсем, – покачал головой Вальди. – Этот момент всегда упрощают во время обучения, и очень зря. Дело в том, что вера детей сильнее веры взрослых. Одна Василиса Премудрая стоит троих Леди Макбет при равной известности. Но вопрос не в этом, мальчик. Вопрос в том, почему я вызываю именно фамильяра – Змея Горыныча, – тогда как мог бы вытащить из Эпоса лишь его способность? Дышать огнём, например.

Кристоф задумался. Он знал теорию: при определённой комбинации мастерства, слога и симбиоза с существом можно вычленить и присвоить лишь его силу, не призывая его целиком. Но так почти никто не делал. Он и сам никогда над этим не задумывался.

– «Подобное истребляется подобным»… – почти машинально процитировал он слова Ильи Сергеевича, всплывшие в памяти. – Сказочнику, даже владеющему магией, не под силу справиться с чудовищами из разрыва Эпоса одному. Нужен тот, кто сильнее их.

– Правильно! – просиял Георгий, и его глаза снова блеснули тем самым странным, нестареющим огнём. – По этой же причине среди фамильяров высшего порядка почти нет классических героев из сказок, зато злодеев – выше крыши. Чудовищ убивают чудовища. Такие же как они.

– Георгий Владимирович… – замялся Кристоф, чувствуя, как у него в голове всё перепутывается. – Простите, но я пока не уловил связи. Причём здесь ваша сила?

– Всё не то, чем кажется, мальчик, – проговорил старик, глядя в потолок, будто и не услышал вопроса.

«Похоже на пафосную цитату из интернета», – мелькнуло в голове у Кристофа, но вслух он спросил другое: – Как это понять?

Вальди хмыкнул, доставая из складок своего халата длинную трубку. Он щёлкнул пальцами, между ними вспыхнул крошечный огонёк, от которого он и прикурил. Кристоф удивлённо охнул. Сизый, пряный дым тонкой струйкой поднялся к потолку, окутывая свечи люстры призрачным туманом.

– Скажи, – Георгий кашлянул, – мы с тобой – настоящие?

– Ну… – от неожиданности и глупости вопроса Кристоф завис. – Да, вроде бы.

– А твой Колобок? Мой Горыныч?

– С точки зрения Эпоса – да, – уже увереннее ответил юноша. – В нашем мире – тоже, но только пока мы их держим. Они материальны, пока мы их кормим своей силой. Вроде бы так.

Вальди нахмурился, и его лицо в клубах дыма стало похоже на лицо древнего демона.

– Мальчик, я колдую больше семидесяти лет, и даже за это время не понял метафизику Эпоса полностью. Так что не забивай себе голову. Есть два пути. Либо «да», и для тебя одинаково настоящими являются все – и люди, и фамильяры, без оговорок…

– Но тогда любой разрыв Эпоса может погубить! – перебил Кристоф, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Твари становятся сильнее от нашего страха, от нашей веры в их реальность…

– Вот именно, – с нажимом произнёс старик, и его голос внезапно потерял всю доброту, став металлическим и острым. – Поэтому я пошёл по второму пути. Представь, что нереальны все. Что это – просто сон, большая иллюзия, и ты в нём единственный, кто по-настоящему бодрствует. Можешь делать, что хочешь. А чтобы сон тебя не стёр, не поглотил, надо просто соблюдать кое-какие правила… Например, окружающие не должны догадаться, что они нереальны для тебя.

– Звучит… – начал Кристоф дрогнувшим голосом.

– Ужасно? – усмехнулся Вальди. В его ухмылке было что-то от того трёхглавого чудовища, что он призывал. – Так и есть, да… Но по-другому большую силу не получишь, мальчик. Не украдёшь её у самого Эпоса. Надо крепко-крепко верить в эту силу.

– Я хотел сказать «интересно», – поспешил заверить Кристоф, чувствуя, как его тянет к этим словам, как мотылька к огню. – Но, если подумать, это и правда ужас…

– Дракона можно победить, только став драконом. А стать им можно только поверив, что ты на это способен. По-настоящему поверив. Попробуй для начала представить, что твой Колобок такой же реальный, как твой учитель. А потом… что ты реальнее их обоих.

Старик улыбнулся, и это была уже не добрая старческая улыбка, а ухмылка мага, заглянувшего за кулисы мироздания и оставшегося довольным увиденным.

– Но что делать, если я не могу призвать ни одного нормального фамильяра?

– А это – моë любимое! – воскликнул Георгий, тряхнув седой бородой. Кристоф вздрогнул от нового наплыва энтузиазма старика. – Мой Горыныч разве похож на Горыныча из сказок? Он тоже трёхголовый и огнедышащий, но… разве таким ты его себе представлял? – Вальди хитро прищурился. – Разумный? Да. Но мы не беседуем по душам. Его разум направлен на самообучение и на победу над врагами любой ценой. Побеждается сталью? Отнюдь. Его шкура выдержит залп тактической ракеты, а сердец в его груди – целых три. Большой? Очень. В пять раз больше сказочного аналога.

– И как вы это сделали? – Кристоф сгорал от любопытства.

– По-хорошему это надо вплетать в призывающую сказку. Но, если уж момент упущен, стоит подумать, как ты можешь модифицировать своего фамильяра без нарушения его физики.

Мальчик задумался. Несколько раз ему уже приходила в голову идея трансформировать Колобка до боевой формы, но Крис боялся этих мыслей, и дело не доходило даже до разговора с фамильяром.

– Спасибо вам. – Кристоф встал, слегка поклонился – больше по инерции, чем из уважения – и направился к выходу. Его ум гудел от услышанного. Лишь в последний момент он обернулся. – Георгий Владимирович… Как вы всё это узнали? Об этом ни слова в учебниках.

– За мои годы многое можно узнать, – ухмыльнулся он, и его глаза блеснули в полумраке. – Я прожил девяносто лет в этом мире, а до этого… – Вальди моментально заметил, как брови Кристофа поползли вверх, замолчал и будто сам от себя отмахнулся. – Впрочем, не важно. Доброй ночи, Кристоф. И удачи в странствии. Помни о нашем разговоре.

Дверь закрылась за ним, оставив Кристофа одного в прохладной ночи. Он стоял, глядя на звёзды, но видел не их, а алые всполохи пламени на руках старика и его пронзительный, всевидящий взгляд.

И слова, страшные и завораживающие, звучащие эхом в его сознании: «Всё не то, чем кажется, мальчик».

Глава 4

Солнце грело непривычно по-летнему, заставляя асфальт под ногами слегка подрагивать. Июнь в Питере выдался на редкость щедрым на тепло. Рюкзак за спиной казался легче обычного – впереди было не учёба, а странствие, пусть и с учебными целями.

Кристоф и Марк шли от станции «Старый Петергоф» по направлению к парку Сергиевка. Воздух пах свежескошенной травой, морем и свободой.

– Думаешь, нас много будет? – размышлял вслух Марк, ловко огибая растянувшуюся на тротуаре туристическую группу. Его гитара была закинута за спину с таким видом, будто это не музыкальный инструмент, а обязательный атрибут странника.

– В группах обычно не больше пяти человек, – ответил Кристоф, прикидывая в уме. – Плюс сама Вера Матвеевна. Так что, максимум, ещё двое.

– Хочется, чтобы девчонок побольше было, – мечтательно протянул Марк, поправляя свою и без того идеальную причёску. – А то мы с тобой заскучаем.

– Ты учиться сюда приехал или девочек кадрить? – усмехнулся Крис

Марк гордо взмахнул головой, и его золотистая шевелюра эффектно заблестела на солнце.

– Друг мой, я – многогранная личность. Моего обаяния и таланта хватит и на учёбу, и на прекрасных дам.

Кристоф только покачал головой, но улыбка не сходила с его лица – с Марком скучно не бывало.

Они свернули в парк. Тенистые аллеи, запах старых деревьев и тишина, нарушаемая лишь пением птиц, сменили шум улицы. Вскоре они вышли на залитую солнцем поляну. И там их уже ждали.

Вера Матвеевна стояла в лёгком летнем платье цвета морской волны, с непринуждённой грацией, выдававшей в ней хозяйку водной стихии. Рядом с ней – миниатюрная рыжеволосая девушка в облегающем зелёном спортивном костюме. Её волосы были собраны в беспорядочный пучок, открывавший аккуратно выбритые виски, покрытые тонкими, едва заметными узорами, похожими на паутинку. Она что-то живо обсуждала с Верой, но замолчала, увидев приближающихся юношей.

– А вот и наши герои, – улыбнулась Вера Матвеевна. Её взгляд скользнул по обоим, оценивающий и в то же время одобрительный. – Практически вовремя. Знакомьтесь – Арина Дорофеева. Будет с вами в команде.

Арина кивнула, немного раскосые зелёные глаза быстро, почти по-звериному, оценили каждого. Кристоф поймал себя на мысли, что она выглядит так, будто готова в любую секунду или убежать, или напасть.

– Арина закончила обучение год назад, но экзамен сдала только в этом году, – добавила Вера, и в её голосе не было ни капли упрёка, лишь констатация факта.

Кристоф понимающе хмыкнул про себя. Он бы тоже мог оказаться на её месте, если бы не заступничество Сима. Эта мысль вызвала к Арине лёгкую симпатию – они были в чём-то похожи.

– Получается, два мальчика и две девочки? – воскликнул Марк, и его лицо озарилось ослепительной, отрепетированной улыбкой. Он сделал шаг вперёд, опередив Кристофа, и протянул Арине руку. – Марк Белов. Будущее украшение российского Ордена и, надеюсь, приятный компаньон в этом странствии.

Девушка удивлённо подняла бровь, но руку пожала – крепко, по-деловому.

– Арина. Будущее покажет, насколько ты приятный компаньон, – парировала она без тени смущения.

– О, с характером! – усмехнулся Марк. – Мне нравится. Не переживай, я ещё покажу себя во всей красе. И в учёбе, и в… остальном.

Он бросил многозначительный взгляд, но Арина лишь скосила на него глаза, будто рассматривая любопытное, но не особо умное насекомое.

– Сомневаюсь, что твои таланты пригодятся против тварей из Разрывов, – сухо заметила она, поворачиваясь ко второму юноше. – А ты кто?

– Кристоф Хаас, – просто представился он, чувствуя себя на фоне Марка немного серой мышкой.

– Ух ты! – Арина вскинула брови. – Немец?

– Датчанин, – потупил взгляд Кристоф. – Точнее, папа был. А я…

– Крис – наш скромный гений, – вступила Вера Матвеевна, слегка усмехнувшись. – Не смотри, что молчит. В бою проявляет недюжинную… изобретательность.

Марк, почувствовав, что внимание учительницы переключилось на Кристофа, поспешил вернуть его на себя.

– Вера Матвеевна, а где же наши фамильяры? Уже можно их призвать? Не терпится посмотреть, с кем предстоит работать Арине.

– Всё в своё время, Марк, – ответила учительница, и её взгляд стал строже. – Сначала обсудим правила, маршрут и цели. Фамильяры присоединятся к нам позже. Надеюсь, вы все готовы к серьёзной работе?

Её взгляд скользнул по каждому, ненадолго задержавшись на Марке, который уже пытался зацепить взгляд Арины своим.

– Конечно! – хором ответили они, хотя Кристоф поймал себя на том, что смотрит не на учительницу, а на новую одногруппницу. И на то, как Марк уже строит ей глазки, явно видя в ней новый вызов для своего неукротимого обаяния.

Это летнее странствие обещало быть интересным. И не только из-за уроков магии.

***

Поляна погрузилась в рабочую атмосферу. Ученики сидели на траве, скрестив ноги, перед каждым лежали рунические дощечки, листы плотной бумаги и банки с чернилами. Кристоф, привычным движением достал свой кривой нож и уже собирался сделать надрез на зажившей, но всё ещё покрытой свежими шрамами ладони.

– Крис, ну что за варварство? – голос Веры Матвеевны прозвучал прямо у него над ухом.

Он вздрогнул и поднял глаза. Учительница смотрела на него с лёгким осуждением. «Что опять не понравилось этой женщине?» – промелькнуло у него в голове.

Вера Матвеевна присела рядом с ним на корточки, отодвинула нож и достала из своей изящной сумочки стерильный шприц в индивидуальной упаковке. Её тонкие, но удивительно крепкие пальцы уверенно обхватили его запястье, нашли вену и быстрым, точным движением взяли кровь.

– Ай, блин… – Кристоф непроизвольно сморщился от неожиданного укола.

– Крис! – учительница покачала головой, и в её глазах плеснулась насмешка. – Ты себе собирался руку резать, а тут комарик укусил – и испугался?

Со спины раздался бессовестный, громкий хохот Марка. Арина фыркнула и прикрыла рот рукой, но по её глазам было видно, что она еле сдерживает смех.

Кристоф зарычал от досады, выхватил из руки Веры наполненный шприц и с вызовом вылил всю кровь прямиком в свою чернильницу. Алая струйка смешалась с синевой, создавая знакомый тёмно-фиолетовый оттенок.

Вера Матвеевна неодобрительно хмыкнула, но делать замечание не стала. Она встала в центр поляны, грациозно отмахнулась от назойливой осы и обвела взглядом учеников.

– Новая ступень в жизни требует перемен. Давайте начнём с основ и оценим, годятся ли ваши нынешние фамильяры для предстоящего странствия.

Арина встала первой, её движения были быстрыми и точными. Голос звучал уверенно, без тени робости.

– Разрешите начать?

Вера кивнула. Арина достала из кармана спортивных штанов обычную зажигалку, чиркнула и подожгла уголок заранее подготовленного листа. Вместо слов она запела странную мелодию, которая, несмотря на отсутствие слов, была полна дикой красоты и силы. Кристоф и Марк невольно застыли, восхищённо открыв рты.

Лист бумаги не давал удушливого дыма, а горел всё ярче и ярче, превращаясь в сгусток чистого пламени. В этот момент Арина выплеснула на него всю банку чернил. Огонь взревел и полыхнул ровным вертикальным столпом в рост человека, а затем погас так же мгновенно, как и возник. Но он не исчез – он сконцентрировался.

На руке Арины, изящно сложив огненные крылья, сидела Жар-птица. Пока ещё не огромная, размером с крупного пеликана, но невероятно яркая. Её перья переливались всеми цветами радуги, а глаза горели изумрудным огнём, полным древней мудрости пополам с юношеской дерзостью.

– Прекрасно! – оценила Вера Матвеевна. – Контроль и мощность налицо. А можешь больше?

Арина хитро ухмыльнулась и вытянула вперёд руку. Птица склонила голову и клюнула её в палец, выпив каплю крови. И в тот же миг фамильяр заметно прибавил в размерах, его крылья распахнулись, отбрасывая на траву радужные блики.

– Замечательно. Марк? – перевела взгляд на него Вера.

Друг Кристофа эффектно вскочил на ноги, словно выходя на сцену. Он ловко сложил из листа бумаги идеальный самолётик, вылил на него половину банки чернил и запустил в сторону леса. Затем поднёс ко рту два пальца и громко свистнул.

Из-за деревьев тут же раздался ответный свист – в разы громче, пронзительнее, от которого у Кристофа заложило уши. Несколько секунд спустя из чащи вынырнул, неспешно прошагав, смуглый жилистый мужчина невысокого роста, одетый в потрёпанный кожаный жилет на голое тело.

Соловей-разбойник. Его руки были сплошь покрыты тюремными наколками, а лицо с кривой ухмылкой выдавало в нём отпетого уголовника. Но когда он заговорил, его голос оказался низким, бархатным и обволакивающим, как мёд.

– Звал, начальник? – прохрипел он, оценивающе оглядев поляну.

Марк с напускной небрежностью кивнул на свободное место рядом с собой.

– Присоединяйся к публике, артист. Твоё выступление позже.

Соловей хрипло рассмеялся и устроился на траве, доставая из-за пазухи самокрутку.

Все взгляды автоматически переключились на Кристофа. Он почувствовал, как подступает знакомая волна неуверенности. Рядом с таким зрелищем его метод выглядел убого. Он собрался с силами, выплеснул содержимое своей чернильницы на лист бумаги и прошептал заклинание призыва.

Лист бумаги сморщился, свернулся в неровный шарик, скатился на землю и обрёл знакомые черты. Колобок уставился на них своими голубыми глазами-пуговицами.

– Кушать? – просипел он.

Наступила мгновенная тишина, нарушаемая лишь едва слышным потрескиванием пламени в перьях Жар-птицы. Потом Соловей-разбойник фыркнул и неуважительно ткнул пальцем в сторону Колобка:

– Это чё за каракатица у тебя, пацан? Хлебушек чернильный?

Марк сдавленно кашлянул, стараясь скрыть смех. Даже Арина смотрела на Колобка без насмешки, но с откровенным любопытством.

Кристоф чувствовал, как горит лицо. Эффектности не вышло. Придётся доказывать, что его фамильяр первой категории тоже чего-то стоит. Не показной силой, а делом. Он мрачно посмотрел на Колобка, который уже с интересом облизывался, глядя на переливающуюся Жар-птицу.

– Не ешь соседей, – сурово предупредил его Крис.

Вера Матвеевна медленно обошла Колобка, который с наигранной невинностью закатил глаза и принялся насвистывать дурацкую песенку. Лицо учительницы оставалось невозмутимым, но в глазах читалась лёгкая досада.

– Крис, он не подойдёт, – заключила она, останавливаясь перед учеником. – Для странствия, для реальных столкновений… тебе нужно призвать другого фамильяра. Более серьёзного.

Кристоф закусил губу. Он знал, что этот разговор неизбежен.