скачать книгу бесплатно
– Мне правда нравится этот твой новый образ. И почему ты раньше так не делал?
Я неопределенно усмехнулся. Она подошла ближе и тоже коснулась моих волос, а потом скользнула пальцами вниз и защекотала меня:
– Какой же ты все-таки милый, ну просто слов нет! – громко засмеялась она.
– Хватит, щекотно же!
Я уклонялся и одергивал ее руки, но Вера не сдавалась. Тогда я развернулся и резким рывком схватил кисти моей жены, прижав их к своей груди. Мы встали друг напротив друга, тяжело дыша от минувшей битвы. Я всегда был ниже Веры, и как ни старался перерасти ее мне не удавалось. Мой взгляд упирался в ее яркие губы.
Я опустил голову и ослабил хватку. Руки Веры выпали из моих рук.
– Поздно уже, давай ложиться? – повторил я, делая шаг назад.
Но Вера вдруг схватила меня за рукав одной рукой и за подбородок второй. Это случилось быстро – и вот она уже оказалась настолько близко, что черты ее лица размылись. На губах заиграло ее дыхание, и они увлажнились от соприкосновения с ее языком. Я предпринял попытку что-то сказать, но Вера подхватила мои слова, даже не дав им выйти наружу – она придвинулась ко мне ближе и крепко поцеловала меня.
Теплые руки надавили на шею, пробежались по затылку и сильно схватили за волосы. Их сладкий аромат ударил нас по щекам. В голове мелькали мысли: «Она влюблена в другого. Она завтра увидит его. Она скучает по нему». И кто-то тут же подсказывал: «Неправильно, все неправильно». Я приоткрыл глаза, но увидел лишь жар наших тел. Мы упали на мягкие подушки кровати и скинули с себя сковывающую движения одежду. Ночная темнота комнаты окутала нас, подталкивая друг другу ближе, пока расстояние между нами не сократилось до такой степени, что мы уже не ощущали границы собственных физических тел. Мои руки следовали за движениями Веры – линии ее бедер волнами откатывались назад и с шумом хриплых вздохов бросались мне навстречу. Я тонул в той набирающей мощь стихии, пока все мое тело насквозь не пронзили тысячи электрических разрядов. Тогда я бессильно выдохнул и потерся влажным лбом о шею моей Веры.
Она поднялась, включила свет и направилась в ванную, сказав на ходу:
– Принеси мне полотенце.
Я подошел к шкафу, увешанному фотографиями, и медленно открыл его дверцу. Все мое тело подрагивало. Руки потянулись к верхней полке, я достал мягкое полотенце. Еле перебирая ногами, прошел в ванную.
Я постучал, но не дожидался ответа и открыл дверь. Горячий пар туманом застилал обнаженную Веру. Она стояла между раковиной и душевой кабиной и смотрелась в зеркало.
Я протянул ей полотенце и спросил:
– Что это такое было сейчас?
Она в ответ пожала плечами:
– Не знаю, наверное то, чего нам не хватало в последнее время.
Затем она закинула ногу и прыгнула под шумную струю воды. Я попытался понять смысл сказанного. Тогда, увидев мое озадаченное выражение лица, она добавила:
– Я же говорила тебе: я еще сама ни в чем не разобралась.
– Но ты же сказала, что больше не любишь меня?
– Ну да, сейчас кажется, что не люблю…
Короткая улыбка пробежала по ее лицу, и тонкие прозрачные дверцы закрылись.
Вернувшись в комнату, я подобрал разбросанные вещи и кинул из на диван. Лег на кровать и уткнулся носом в подушку. Глаза мои закрылись сами
Оставалось всего пара часов сна до отъезда Веры – немного – но достаточно, чтобы попрощаться. Нужно было что-то сказать, что-то, что запомнилось бы на долгое расставание. Встреча с Германом могла многое изменить, от этих мыслей по моей коже забегали мелкие бусины холодного пота. Хотелось, чтобы та наша ночь была не последней, но это желание блекло от осознания, что завтра Веру вот так же, как я будет ждать другой мужчина.
Я уснул. Как Вера легла в кровать, я не заметил. Не слышал я и того, как ранним утром она проснулась, выпила кофе, собрала вещи и покинула нашу квартиру.
Впервые за последние недели время мне не снились кошмары. В ту ночь я вообще не видел сны и, проснувшись, почувствовал облегчение.
Глава 5
Тома ураганом влетела в квартиру. Сначала, правда, вошел ее чемодан, потом уже – она сама. На руках сестра держала свою собаку – дрожащий от утреннего мельтешения хозяйки черно-белый чихуа-хуа смотрел на меня взглядом, молящим о пощаде. Он летел с нами и, видимо, уже догадывался об этом.
– Ах! Всю ночь не спала… – сказала Тома, опустив собаку на пол. – Надеюсь, у тебя сегодня высплюсь.
Когда она наконец посмотрела на меня, лицо ее округлилось:
– Ты что, покрасился?!
– С чего вдруг у тебя бессонница? – спросил я, закрывая дверь.
– Это так неожиданно, но смотрится отпадно!
Она наклонилась ко мне и потянулась к волосам. Я отпрянул назад.
– Ты еще спрашиваешь про бессонницу? – Тома скорчила недовольную гримасу. – С учебой еле разобралась, хорошо, что можно забыть об этом до лета. Вот ты еще со своими «сюрпризами». А вчера у Марса весь день болел живот – тоже на нервах, видимо, весь в меня.
Я опустился на колени. Собака вприпрыжку подбежала ко мне.
– У тебя болел живот? – спросил я, схватив ее за бока. – Но выглядит он очень даже бодрым.
– Потому что он тебя увидел. Кстати, Вера уже улетела? Как прошел ваш разговор?
Тома нависла надо мной грозной тучей. Я почесал затылок и ответил, несмотря на нее:
– Нормально.
– Нормально?
– Ну да, нормально.
Даже не поднимая взгляда, я чувствовал, как Тома вцепилась в меня глазами. Я заелозил руками по гладкой шерсти пса.
– Что-то сомнительное у тебя «нормально»… Ты высказал ей все, что хотел?
– А я хотел ей что-то высказать?
– Ты меня спрашиваешь? Мне казалось, что ты должен был признаться в том, что читал чужие сообщения. И еще узнать, что она имела в виду под всеми своими милыми словами?
– Ну я почти так и сделал…
Тома опустилась передо мной и закрутила головой, пытаясь заглянуть мне в лицо. Но я увлеченно играл с Марсом, который своими острыми зубами прихватывал мои руки, подпрыгивал, чтобы лизнуть.
– И что она ответила?
– Да ничего конкретного…
Тома схватила мельтешащую собаку и отодвинула ее в сторону. Подушечки тонких лап со свистом понеслись по полу. Марсу этот атакующий прием понравился, он поспешил вернуть на прежнее место и снова оказался между своей хозяйкой и мной.
– Ну а потом-то что? Ночевали здесь вместе? – Тома оглянулась, словно осматривала комнату впервые.
Я закашлял.
– Ну да, это же наш дом. Но рано утром она уехала. Я даже не слышал, как она встала.
Я поднялся и поспешил на кухню.
– Есть хочешь? Я еще не обедал, могу что-нибудь приготовить.
Тома вплыла за мной и, скрестив руки на груди, встала, облокотившись о стену. Я открывал и закрывал полки, то и дело забывая, что именно хотел достать. Взгляд сестры неотрывно следил за каждым моим нелепым движением. Марс вертелся в ногах.
«Веди себя естественно», – повторял я, но только все больше суетился.
– Ну и как поспал? Тебе было хорошо? – спросила Тома.
Последний вопрос обрушился на меня воспоминаниями о вчерашнем вечере. Я с грохотом опустил ладони на кухонный стол и выкрикнул: «Так!»
От неожиданности Тома подскочила на месте:
– Ты чего это орешь?
Я кинул в ее сторону беглый взгляд и засуетился:
– Так… Просто не помню, куда дел нож.
– Да вот же он, перед носом у тебя.
Нож – первое, что пришло мне в голову, наверное, потому, что я на него и смотрел, предательски блестел на заглянувшем в квартиру дневном солнце. Я поднес руку к голове и продемонстрировал Томе воинское приветствие:
– Так точно!
Тома цокнула языком и посмотрела на меня еще подозрительней. «Уж лучше пусть она считаем меня психом, чем узнает правду», – подумал я, принял как можно более непринужденный вид и занялся обедом.
День пролетел неожиданно быстро. Тома возилась с Марсом – у него снова заболел живот. Я собирал чемодан, без конца выкладывая свои вещи и складывая их обратно. Тома все переживала: не будет ли чемодан весить больше, чем положено? Подходит ли наша ручная кладь под установленные параметры? Нормально ли перенесет полет собака?
– Перелет у нас долгий: четыре часа до Турции, пересадка – два с половиной, еще два – до Израиля.
Я кивнул.
– Я взяла нам тканевые маски для лица и компрессионные чулки. Размер выбрала на глаз, надеюсь, тебе подойдут.
Я чуть не подавился, хоть даже ничего в тот момент не ел:
– Компрессионные чего?
– Чулки, чулки. Это – как колготки, которые мы носили в детстве. Здоровым быть хочешь?
Я отрицательно покачал головой.
– Ну вот если хочешь, наденешь под штаны, никто и не заметит. Зато ноги в старости будут, как у супермодели!
– Серьезно, Тома? Всю жизнь тебя знаю, но не устаю удивляться.
Тома сбегала в коридор и вернулась с сумкой в руках. Порывшись там так, словно в ней прятались тысячи крошечных и хрупкий предметов, она достала две плоские картонные упаковки. Одну из них она кинула в меня. Я поймал легкий предмет и вчитался: «Чулки компрессионные. Красота и здоровье ваших ног». Рядом с надписью улыбалась длинноногая блондинка.
– Завтра покажу, как их надевать, – сказала Тома, опустившись на пол перед чемоданом. – Надо проверить, положили ли мы все вещи, которые просила привезти Поля.
Я хотела еще и чайник захватить, кажется, он в моей сумке…
– Чайник? Я Израиле, что проблема с ними?
– Это стеклянный чайник…
Я удивленно расставил руки, как бы спрашивая: «И что?».
– Мы с Полей любили заваривать фруктовый чай. Ягодки в нем красиво плавают. И вообще, его нам подарила подруга Поли, так что он ценный.
– Теперь понятно, – протянул я, подойдя ближе к чемодану. – Мы можем запихнуть его сюда, между одеждой. Так он не разобьется во время перелета.
– Нет, сюда положим подушку. Она объемная, займет все место, чайник уже не влезет, думаю.
Тут я схватился за голову:
– А подушку-то зачем везешь?
– А подушка ортопедическая, предки нам всем дарили на Новый год, помнишь? Поля сказала не везти, сказала, что купит такую же. Но зачем, если уже есть? Куда ее девать-то?
И кстати, взять подушку – в твоих интересах, у Полины проблемы со спальными местами и принадлежностями. Если не хочешь спать на своей кофте, лучше не возникай.
Я притих, но не от страха поспать на кофте, от того, что еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Тома утрамбовывала вещи, чтобы чемодан закрылся, и все охала, как многое она не смогла прихватить.
– Ладно, остальное привезу уже в следующем году, когда поеду к Поле насовсем, – сказав это, Тома встала и потянулась.
– Как думаешь, если командировка пройдет не очень, Вера вернется ко мне?
За моим вопросом последовал тяжелый вздох.
– Где-то я уже это слышала. Не знаю, Ян… Мне кажется, что тут уже все предельно понятно. А тебе лучше подумать не о том, вернется ли она, а о том, вернешься ли ты, если вдруг ее командировка или как там еще это назвать пройдет плохо.
Я прикусил губу, подошел к дивану и обреченно плюхнулся на него.
– Я сам уже ничего не понимаю… Уже снова хочу ее увидеть.
– Ой, не начинай. Устала я от твоего нытья. Возьми себя в руки! Начни ценить себя! Или ты согласен жить с человеком, который тебя предал? Только вот знаешь что: что-то я сильно сомневаюсь, что она прибежит к тебе обратно. Разве что только за документами на квартиру…
– Опять ты за свое… – я схватил диванную подушку и кинул ее в сестру. Она увернулась, и та попала в Марса, стоявшего неподалеку. Пес подскочил и, виляя хвостом, побежал ко мне.
