Ночь империи

С другой стороны, что-то в нём изменилось. Всё время до этого утверждавший, что с Иблисом при большом желании можно договориться, в этот раз он выбрал путь оружия.

Коротко вздрогнув, когда мимо пробежала с кучей тряпок служанка, валакх вернулся из своих мыслей к действительности.

В покои он зашёл тихо, стараясь не напугать Алану, сидевшую у постели брата, но та всё равно обернулась.

– Он же очнётся? Да?

– Это ведь Гринд,– коротко улыбнулся Айорг.– Вы всегда из всего выбираетесь. Думаю, этот раз не станет исключением.

Он подошёл к женщине, легко огладив её по здоровому плечу:

– Иди к себе. Выспись, отдохни.

– Я останусь,– Алана покачала головой.– Кто-то должен следить, и-

– И это буду я. Ты ранена.

– Ты тоже.

– Да, но из нас двоих быстрее заживает на мне. Если будет совсем невмоготу, погрызу его руку.

Вскинувшись, Алана уставилась на него взглядом, в котором смешались ужас с недовольством, но они быстро исчезли, когда валакх только со смехом легонько щёлкнул её по носу. После этого, смирившись с необходимостью позаботиться о себе, женщина ещё раз глянула на брата и все же ушла.

Айорг проводил её взглядом, только после звука закрывшейся двери сев в кресло, подвинутое к постели. Видеть первого тави спящим было настолько же непривычно, как и раненным. Зрелище было настолько редким, что казалось невозможным, и потому поначалу хотелось ущипнуть себя, чтобы вырваться из чьего-то морока в реальность. Боль в ранах, достаточно отрезвлявшая даже для самой умелой иллюзии, дала понять, что все было взаправду.

Забравшись в кресло с ногами, валакх слегка поморщился от неприятных ощущений. Привалился боком к мягкой, обитой бархатом спинке, и сам не заметил, как нахмурился. Отвратительное слово «если» так и просилось в мысли, но раз за разом он в последний момент умудрялся его отгонять.

После произошедшего сегодня никакого «если» у них не оставалось.

Глава 25. Отречение.

1.

Закинув ноги на подлокотник кресла, Санбика тут же пожалела о выборе такого положения: солнечные лучи, бившие напрямую в окно, попадали на неё и неприятно слепили глаза. Это лёгкое мучение того стоило, раз уж давало возможность побыть наедине со своим интересом.

Расстраивал только кот, примостившийся чётко у хозяина под боком, но не спавший. Он успешно делал вид, что заснул, но, стоило лишь двинуться, поворачивал одно ухо в сторону женщины. Следил, чтобы чужая не подобралась ближе нужного.

Хотя животных она искренне любила, этот серый комок шерсти раздражал примерно на том же уровне, что и старший брат, лишь недавно ушедший из покоев, и младшая сестра тави. Все трое уже на протяжении двух дней периодически сменяли друг друга на посту, и Санбика еле урвала свой шанс, когда Айорг вынужден был уйти на совет. Хотелось верить, что Алана тоже будет где-то там: валакх рассказал ей об интересе одной Первородной, и после этого младшая из Гриндов следила за перемещениями Санбики, как коршун за добычей.

Когда удалось задать ей вопрос, чем не угодила, Алана ответила лаконично: «Я из династии военных, дорогая – догадайся сама». Как будто принадлежность к той или иной прослойке общества определяла, какой на самом деле она будет в жизни.

Гневно фыркнув собственным мыслям, Первородная привлекла внимание кота. Зверь поднял голову от лап, уставившись на неё карамельного цвета глазами, зрачки в которых из-за обилия света в помещении вытянулись в тонкую ниточку. В присутствии этого надзирателя Санбика могла успокаивать себя лишь тем, что схожим образом он реагировал на всех окружающих, очевидно считая их недостойными общества своего хозяина.

В этот раз кот быстро утратил к ней интерес. Заложил уши назад, ловя какие-то звуки, а после резко развернулся и наскочил передними лапами на грудь первого тави.

Лекарям стоило завидовать – они смогли только позаботиться о ранах, да оставить всё на волю времени, а зверёк одним лишь действием заставил мужчину глубоко вдохнуть и открыть глаза.

Резко сев, Самаэль по привычке подхватил едва не упавшего на перину кота, тут же огласившего покои громогласным мяуканьем. Только услышав его, первый тави, казалось, осознал себя в реальности и осмотрелся.

Санбика отреагировала не сразу, слишком увлечённая изучением чёрных хитросплетений вечных узоров на его руках. Трудно было поверить, что подобное себе позволил не какой-то простолюдин, ещё сложнее – заставить себя отказаться от мысли, что ему это шло.

– С возвращением,– не нашлась она со словами получше, все же переводя взгляд на его лицо.– Два дня прошло.

Несмотря на все ещё присутствовавшее состояние раздрая, Самаэль сумел одним недоверчивым взглядом выразить все своё отношение – не то к присутствию Первородной, не то к её словам. Кот, звучно урча, свернулся калачиком в его руках и с благодарностью принимал поглаживания, которые тави ему дарил уже по привычке, не глядя.

– Два дня?– посмотрев в окно, он прищурился, будто хотел высмотреть толпы ифритов, рушивших город.– Как всё…?

– Тави Сонрэ успел вовремя, и огненные оказались в меньшинстве,– быстро ответила Санбика.– За тебя волновались.

Самаэль, нахмурившись, посмотрел на кота в своих руках. Создалось впечатление, словно он не слишком верил словам Первородной и хотел добиться правдивого ответа от питомца.

– Я была здесь все время,– решила не терять возможности наладить отношения она.– Следила… Я беспокоилась, знаешь.

– Я бы тоже беспокоился, если бы рядом со мной валялся тот, кого насадили на саблю,– переложив кота на перину, первый тави выбрался из постели и прошёл к ширме, через которую была перекинута какая-то одежда.

Стянув то, что оказалось верхним кафтаном, он с недовольством осмотрел кровавое пятно, после чего снял с импровизированной вешалки всё остальное и швырнул на пол поближе к дверям.

Санбика проследила за тем, как он зашёл за ширму, слышала, как там открылся сундук. Через пару минут ожидания она всё-таки не выдержала, встав с места, и подошла к тави почти одновременно с котом. Зверёк оказался чуть быстрее, первым добравшись до объекта интереса, и с мяуканьем потёрся спинкой о его ногу.

– Если ты не расслышал, я просидела с тобой тут два дня.

– Могла найти занятие получше,– беззлобно огрызнулся Самаэль, заправляя рубаху в штаны.– Помогать тем раненным, которые не просто так валялись, к примеру.

Гневно фыркнув, Санбика выхватила у него из-под руки чёрный с серебряной вышивкой кафтан, который как раз собирался взять.

– Ты что, совсем ничего не скажешь?

– Должен? Хорошо,– резко забрав одежду себе, первый тави продолжил одеваться, но теперь взгляд его был направлен только на собеседницу.– Какие дальнейшие действия? Где Эммерих, Владыка? Где Сонрэ и должный быть с ним Каджар? Где твой младший брат?

Надев кафтан, он ненадолго отвлёкся, чтобы вытащить из сундука пояс.

– Меня интересуют именно эти вопросы. Сможешь на них ответить?

Первородная скрестила руки на груди и пару мгновений выдержала маску негодования. По итогу всё-таки сдалась и, раздражённо вздохнув, перехватила пояс тави, свободной ладонью ударив его по рукам.

– Дай сама сделаю. Не видишь ведь, как правильно.

– Последние несколько сотен лет так делал, и никто не жаловался.

– Ну, я буду первой.

Чужое недовольство, ощущавшееся кожей, она предпочла игнорировать так же, как и запрыгнувшего на хозяйские плечи кота. Хотелось заметить, что серая длинная шерсть будет слишком заметна на тёмной ткани, но тогда все стало бы ещё хуже, а на это планов она не строила.

Закончив с поясом, Первородная легонько хлопнула тави тыльной стороной ладони по груди и тут же коротко вскрикнула, закрывая рот руками, когда Самаэль поморщился. Какой бы быстрой ни была его регенерация, лишний раз тревожить ранение не стоило.

– Они на совете,– пробормотала женщина, отступив на пару шагов.– Все, про кого спрашивал. Ну… кроме Василиска.

Благодарности она так и не получила: услышав про совет, первый тави сразу же ушёл. Только кот, повисший на его плечах живым воротником, наградил её напоследок ещё одним неприязненным взглядом.

2.

– Так, давайте ещё раз,– Айорг вскинул руки.– Я должен знать подробности про каждого из семидесяти двух высших чинов, потому что…?

– Потому что год среди них жили?– вопросом на вопрос ответил Эммерих, привалившись бедром к краю стола.

Они говорили уже больше часа, но к общему мнению так и не пришли. Сонрэ выдвинул вполне резонное предложение, пока события прошедшего праздника были ещё свежи, выдвинуться к столице. Народ, прежде сумевший обеспечить себе спокойную жизнь, прочувствовал, что из себя на самом деле представляли ифриты, и это был самый лучший момент для того, чтобы поднять всех, кто мог держать оружие и сражаться.

На его стороне оказались не все – точнее, против были именно Владыка с Каджаром. Они не планировали отвернуться от данной идеи совсем, но оба считали важным дождаться первого тави, на которого так или иначе ориентировались и за которым готовы были последовать те, кому он помог в течение года. Существовало подозрение, разделяемое всеми, что люди, если сообщить им, что их благодетель не может встать с постели, впадут в отчаяние и откажутся делать что-либо, сдавшись на милость завоевателей окончательно.

– Для начала,– валакх пригрозил пальцем,– не надо думать, что они все сидят в империи. Даже их Князь периодически уезжает домой, оставляя вместо себя сынка. Во-вторых, я год сидел в одних покоях, как какая-то принцесса!

– Как жаль, что под твои окна не пришёл принц, которому ты бы скинул свои косы,– хохотнул Сонрэ.

За весь совет это было первой привычной от него язвой, поэтому Айорг пропустил её мимо ушей, позволяя старику немного себя порадовать. С другой стороны, тави радовался только, если ему отвечали и давали шанс начать склоку, способную затянуться на достаточно долгий срок.

Коротко вздохнув, валакх почесал висок пальцем. Он немного привирал – хотя по дворцу практически не перемещался, там всегда были Сейрен и изредка радовавший визитом Гленн. Оба не были против посвятить в происходящее за дверями, хотя от дочери проку было мало: года для того, чтобы выучить тех, кто был в окружении супруга и свёкра, ей оказалось недостаточно.

– Я могу точно сказать, что в империи почти постоянно находятся трое,– он показал собеседникам три пальца.– Губернатор, король и глава легиона магов.

– Кто-нибудь когда-нибудь пытался разобраться в их системе правления?– хмуро поинтересовался Каджар со своего места.– Там толпа королей, принцев и графьёв, но главный над ними почему-то князь.

– Давай ты попросишь у них разъяснений, когда мы вернём себе страну,– бросил в его сторону Сонрэ.– Хотя мне тоже всегда было любопытно.

– Королей только четверо,– вскользь заметил Айорг, скрестив руки на груди.– Они – сильнейшие после Князя.

Нахмурившись, он посмотрел на край стола, блестевший лакированной поверхностью в солнечном свете.

– Но о том, который во дворце, я могу сказать только одно – девочки из домов Отдохновения ему в подмётки не годятся.

– Это не тот, который на свадьбе был?– прищурился Эммерих.– Такой высокий, на девку похож, пока молчит.

Валакх молча кивнул, впервые за всё время всерьёз задумавшись о том, что из себя представлял Белет. Бывший одним из четырёх королей, которые в отсутствие Иблиса держали в руках всю страну, он был и тем, кого Князь особо выделял среди четвёрки. Многие, даже единожды видевшие этого красавца с карминной кожей, носившего прятавшие очертания тела широкие одежды, сразу предполагали, что титул Белет получил за заслуги не перед отечеством, а конкретно перед своим властителем, будучи мил тому больше всех супружниц.

Если бы этим слухам было хоть какое-то опровержение, было бы проще, но Белет действительно всегда держался в стороне от военных действий.

– На кого бы похож ни был, а при захвате столицы он бодро рявкал на целый полк.

Вместе с остальными вскинувшись, Айорг уставился на вошедшего Самаэля. На нём все ещё остался отпечаток произошедшего, но организм суламаррэ делал своё дело, и держался первый тави нормально. Эммерих, пожав ему руку, с ласковым смешком легонько ткнул кончиком пальца в нос лежавшего на хозяйских плечах кота.

– Добро пожаловать в мир живых,– коротко улыбнулся валакх, когда тави остановился рядом с ним.– Всё нормально?

– В порядке,– Самаэль упёрся рукой в стол и осмотрел присутствующих.– Краткий пересказ бы не помешал.

– Сначала об этом короле,– Сонрэ покачал головой.– У тебя о нём сведений, кажется, больше.

– Не так много, как хотелось бы, поэтому его я бы боялся в первую очередь,– первый тави посмотрел на мужчину.– Четырёхрукий хорош в магии и иллюзиях, поэтому с ним всё ясно, но Белета в действии я не видел.

Взглянув на Айорга, Самаэль повёл плечом.

– Может, Гленн что-то говорил?

– Не особо,– валакх ненадолго задумался, после со вздохом прикрыв лицо ладонью.– Видимо, конкретно этот король уже очень давно держится подальше от военных действий.

Подняв голову, он махнул ладонью.

– О ком могу сказать точно, так это о губернаторе. Его проще не трогать.

– Может, ещё Венец ему на золотой тарелочке отдать?– хмыкнул Сонрэ.

– Не стоит,– мирно ответил Айорг.– Он был здесь два дня назад, и эта тварь крайне мстительна. Если раните его – он не успокоится, пока не порвёт вас. Меня спасли только Вы, Сонрэ.

– Рад служить, Ваше Высокопревосходительство.

Эти слова в отличие от предыдущих замечаний буквально сочились ядом, но валакх предпочёл и здесь не обращать внимания. Просто, показательно утратив к генералу интерес, повернулся к Самаэлю и выполнил прежнюю просьбу того посвятить в детали.

К концу краткого пересказа совета и событий в городе в прошедшие два дня, коих было крайне мало, первый тави отпустил кота на стол, но больше никак не отреагировал. Да и зверя толком не ссаживал с плеч – тот сам спрыгнул, найдя карты более интересными не для изучения, а для топтания по ним своими лапами.

Наблюдая за пытавшимся когтем поддеть уголок пергамента питомцем, Самаэль прикусил подушечку большого пальца.

– Сонрэ прав – надо ковать железо, пока горячо. Все, кто может воевать, уже здесь, так что через пару дней мы будем готовы идти на столицу.

– У меня только одно условие.– Упомянутый тави поднялся со своего места, убрав левую руку за спину, а правую положив на сердце, и поклонился.– Я поведу армию, но с именем настоящего правителя.

Ему негромко завторили и Эммерих с Каджаром. Глянув в сторону дверей, Айорг заметил притормозившего на пороге Василиска, но у того не было в планах врываться в общий разговор. Он только лишь холодно улыбнулся, поймав взгляд старшего брата, пожал плечами и продолжил путь по своим делам с видом, который буквально кричал: «Я предупреждал».

На лице Самаэля отразилось не то разочарование, не то злость. Сдержавшись, он выдавил из себя улыбку:

– Конечно. С именем Владыки Айорга – единственного, который у нас есть.

– В таком случае ифриты империей могут подавиться,– в таком же тоне ответил ему Сонрэ.– Пусть лучше на троне будет сидеть Князь, чем мелкорослый регент, который не является Гесселингом.

– На пять букв являюсь,– привычно огрызнулся валакх.

Чувствуя на себе недовольные взгляды сразу трёх великих генералов, он вздохнул и упёрся ладонями в пояс.

– Если вы будете так любезны, я хочу поговорить с тави Гриндом наедине.

Мужчины, переглянувшись, молчаливо согласились с этим предложением и направились на выход. Только Сонрэ притормозил на пороге, глянув на хмурого Самаэля через плечо.

– Хочешь ты этого или нет, парень, но ты – династия, и за этот год ты доказал это всем, кому нужно. Возьми, наконец, ответственность.

3.

Одна из девушек забрала у Гласеа лютню и, привалившись спиной к плечу Белета, наигрывала какую-то мелодию.

Сейрен чувствовала себя неуютно лишь поначалу. Вреда ей никто не желал, против желания держаться поближе к брату не возражали. Когда Белет раздал карты и на её долю, показалось, что это был первый раз за год, в который к ней отнеслись, как к равной. Было ли причиной тому присутствие рядом родни, задумываться не хотела.

– Что ж,– хлопнул в ладоши Гласеа, пока Белет после законченного кона сгребал карты со стола.– Теперь партеечку в “Пламенеющие башни”?

– Чтобы опять слушать, как ты страдаешь по собственной невезучести?– хмыкнул король, тасуя игральные карты.– Деточка, твоя судьба – сидеть с двумя башнями и двумя крестьянками без возможности составить комбинацию артефакта.

– В этот раз все будет иначе!– Гласеа с довольным видом подхватил не ожидавшую такого Сейрен за руку, оттаскивая от Гленна.– Геенна против Эрейи.

– В таком случае, у вас будет один против троих,– усмехнулся Азарет, взяв нужную ему книгу с полки и направляясь к двери.– Найдите Гленну второго игрока.

– Ой, чья бы корова мычала,– беззлобно оскалился Белет.– Ты вот даже пасьянса простого разложить не можешь.

– Потому что это – бесполезная трата времени. Если тебе заниматься нечем, это не мои проблемы.

Заглянувший в помещение Раджар заставил одним своим видом Сейрен мелко вздрогнуть. Она крепко ухватилась за первого, кто оказался под рукой, а именно – за Гласеа. В этой комнате все были ей гораздо приятнее супруга, нашедшего бы и в этот раз повод придраться. Однако он, вопреки ожиданиям, девушки будто и не заметил.

Подобное заблуждение длилось лишь до того момента, пока Раджар, подойдя к ней, не подхватил под локоть.

– Не пристало замужней женщине сидеть с другими сударями, кроме мужа,– усмехнулся он.– Давай-ка, иди к себе.

– Мы не против,– не глядя на молодого ифрита, ответил Белет.– Мои девочки тоже здесь сидят.

– Ты с твоими девочками – отдельный разговор,– мужчину было не сломить.

– Она не одна, а с братом,– мягко улыбнулся Гленн, изучая свои одиннадцать карт.– Раскройте глазки пошире, сударь.

Раджар втянул воздух сквозь зубы и хотел было что-то сказать, но наёмник в последний момент бросил на него бесстрастный взгляд, после снова возвращаясь к картам.

Помедлив, ифрит всё-таки отпустил Сейрен, но не ушёл, только лишь заняв место рядом с её старшим братом. Если и пытался таким образом как-то задеть – не вышло. Утратив какой бы то ни было интерес к соседу, Гленн улыбнулся и первым сделал ход, выкладывая на стол, отделявший их с Белетом от соперников, две карты с изображением обычного солдата и женщины, под вуалью которой сложно было различить, улыбается она или плачет.

Подперев щеку кулаком, Раджар поначалу честно наблюдал за игрой, но потом всецело отвлёкся на наёмника справа от себя.

По дворцу ходили разговоры, мол, скачет эта продажная тварь по работодателям, как горная лань: и с Владыкой-регентом якшался, и с Князем, и где только ни был, но Раджара беспокоило не количество его заказчиков. Недовольство, каждый раз закипавшее внутри, вызывало отношение Иблиса, за чьим плечом должен был бы находиться родной сын. Вот только позади него, облокотившись на спинку трона, почти всегда был обычный наёмник, с которым Князь мог и посоветоваться, и пошутить, и обсудить очередной каприз Лилит.

– Ты ведь не из них,– решив, что немного наглости ещё никому не вредило, Раджар поддел пальцем собранные в куцый хвост на затылке тёмные кудри Гленна.

До этого ехидничавший на тему близившегося проигрыша противников, Белет замер, и его реакцию повторили и Сейрен с Гласеа. Ощущая себя так, будто совершил что-то, выходящее за рамки, Раджар осторожно посмотрел на наёмника, замершего с протянутой к картам на столе рукой.

– Сударь Раджар,– вздохнув, произнёс Гленн, так и не взяв карту из колоды.– Я очень сильно не люблю, когда ко мне лезут без разрешения.

– Если на то пошло,– мужчина собрался с мыслями, усмехаясь,– то я имею право здесь делать, что хочу. Хоть в глаз тебя ткнуть, к примеру, за то, что супругу мою балуешь.

Наёмник со вздохом подпёр щеку ладонью, прикрывая глаза на пару мгновений. Хотел было ответить, но в последний момент его перебил Белет. С улыбкой наклонившись чуть вперёд, ифрит картинно пригрозил Раджару пальцем:

– Вы же слышали, сударь, она с братом. Да и кто будет угрожать такой красавице.– Глянув на Сейрен, державшуюся за Гласеа, как за единственное спасение, он насмешливо хмыкнул.– Разве что, только Вы. Знаете, странно, конечно…

– Что именно?

– Что от отца Вы не взяли ровным счётом ничего,– хохотнул Гласеа, все ещё звучавший немного хрипло, хотя рваная рана на его горле затянулась.– Он всех своих супружниц холит и лелеет. Пальцем без их желания не тронет, подарки дарит.

– Может, поэтому они и позволяют себе гулять, где попало,– огрызнулся в его сторону Раджар.– А потом приносят ему детей в подоле.

– Осторожнее,– усмехнулся Гленн, продолжая игру,– Вы сейчас на свою матушку тоже нападаете. Правда ведь, сам Князь не до конца уверен, откуда она Вас притащила.

Стерпеть подобное оказалось сложно. Он уже вынужден был, постоянно понукаемый и Азаретом, и Белетом, терпеть срывы наёмника, когда тот пытался лезть в их с Сейрен жизнь, но переход на мать был тем, чего Раджар при всём желании пропустить мимо ушей не мог. Прежде, чем он успел как следует подумать над следующими действиями, мужчина впился Гленну пальцами в плечо, готовый в любую секунду перейти ту самую черту, которую для него так усиленно пытались провести окружающие.

– Не трогай мою мать.

– Больно надо,– хохотнул наёмник, все ещё не глядя на него.– Её уже вся Геенна трогала.

Рука дёрнулась сама, но ожидаемого удовлетворения от расплаты за грубые слова Раджар не почувствовал.

На фоне коротко вскрикнула Сейрен, да краем глаза удалось заметить взметнувшиеся слегка фиолетовые летящие ткани чужой одежды. В кулак, не достигший пары сантиметров до скулы наёмника, впились белетовские карминные пальцы.

– Если пришёл устраивать скандалы, то лучше иди поищи другое место, княжич.

– Не надо,– Гленн легонько хлопнул ифрита по руке.– Хочет ткнуть в глаз, так пусть ткнёт.

Не ожидавший произошедшего после Раджар вздрогнул, шарахаясь в сторону и рухнул со своего места: на него, слабо отсвечивая фиолетовым, уставились десятки глазков, лежавших на плечах и шее наёмника воротом. Некоторые упали на стол, оставляя за собой склизкий след, иные затерялись в его волосах, выглядывая меж прядей, как из укрытия.

Не отрывая взгляда от с испугом наблюдавшего за ним ифрита, Гленн подхватил один из глазков двумя пальцами и протянул ему:

– Пожалуйста, тыкай.

С отвращением посмотрев на глаза, покрытые какой-то прозрачной слизью и ворочавшие зрачками в разные стороны, Раджар поспешно отполз назад. Лёгкий взмах ладонью в сторону послал глазок в свободный полёт (Белет едва успел отклониться в сторону), завершившийся влажным ударом об стену.

– Ну же, княжич. Не бойся.

Увидев, как упал и проскакал к нему по полу глаз с радужкой фиалкового цвета, Раджар вскрикнул и, как можно скорее подобравшись на ноги, предпочёл сбежать. Проводив его взглядом, Гленн дождался, пока хлопнет за хвалёным наследником дверь, и со смешливым фырканьем одним движением сгрёб часть глазков с плеча в ладонь.

Сейрен с Гласеа, прежде не видевшие подобного, потянулись к ним, мирно моргавшим в хозяйской руке.

– На память хотите?– усмехнулся Белет, севший на место и уже думавший над следующим ходом.

– А можно?– воодушевился Гласеа.– Красивые ведь, что глаз не оторвать.

Все четверо помолчали, переглядываясь, после чего не сдержались и прыснули смехом: фраза графа пришлась весьма кстати.

4.

Мадлена невольно вздрогнула, когда, проходя мимо гостиной, услышала резкий удар. Занятое под военный совет помещение давно, как ей казалось, пустовало, но сразу после этого девушка услышала голос отца и поняла, что ушли заниматься своими делами только три тави. Она видела их, но ни один не соизволил предупредить, что у Владыки с первым из великих состоялся очередной сеанс ругани и метания всего, что под руку попадётся.

Поначалу она хотела зайти и нарушить это извращённое подобие идиллии, но, подумав, пришла к выводу, что её это не касается. Хоть раз разобраться в своих взаимоотношениях эти двое должны были без лишних глаз и ушей.

– Да послушай же ты меня!– упёршись ладонями в книгу, которую ранее с силой обрушил на стол, взмолился валакх.– Эта история давно перешла тот рубеж, за которым на твоё «я не хочу» никто бы и слова не сказал!

Если прежде он и допускал мысль, что первый тави крайне мало унаследовал от отца, то теперь окончательно убедился в одном – и Агалар, и Самаэль Гринды обладали восхитительно раздражающим умением превращаться в упёртого барана, когда их заставляли делать что-то, приходившееся не по нраву. Ответ даже был одинаковый – одно ненавистное «Не хочу», к которому не считали нужным добавлять никаких аргументов. В своё время отец генерала таким способом убедил своих родителей, что в армию не пойдёт, а после бодро угарцевал в закат к карьере ростовщика.