скачать книгу бесплатно
Андрей, спасибо!
Дождь в Москве
В Москве дождь
Под ногами ручьи по асфальту, над головами – зонтики. Но есть прохожие без зонтиков – они красивые, мокрые и задумчивые.
Звоню друзьям. Они рады, но как-то по-деловому. Это нормально. Дружба сверкает и пузырится шампанским, когда есть общие дела. Когда их нет, то это грустный портвейн под селедку с холодной картошкой.
Чувствую потребность разогнать сырость окружающей среды. Вспоминаю лозунг петербуржцев про булочку («Когда ваши дела идут плохо – не ходите с ними, ходите за булочками!»). Иду в «Магнолию» за булочкой. Набираю полную сумку еды. Столько мне не съесть, но важны возможность и выбор. Продавщицы улыбаются, обрезают заветренные края батонов колбасы и долго смотрят мне вслед. Больше им смотреть некуда – в магазине я один. Москва дождливая спокойна и приветлива. Зонтики создают иллюзию защищенности и большего личного пространства.
Понравилось
Позвонил Капитан, спросил, когда я соберусь к нему на яхту.
– В следующем году.
– Я запомню. А пока давай отчет о поездке.
– Какой отчет?
– Что понравилось, что не понравилось.
Надо привыкать к флотской дисциплине. Сначала, что понравилось. Не люблю подводить итоги. Строить планы гораздо интереснее. Но раз попросили…
– Видел больше улыбок и доброжелательности. И это при том, что в этой поездке мало с кем выпивал.
– Исчезли «конкретные пацаны». В Кисловодске увидел троих в кожаных куртках и адидасовских штанах, но они пили кофе, а не пиво. И к продавщице мороженого не приставали, а делали комплименты.
– Вежливость водителей к пешеходам зашкаливает. Я нечаянно наступил на «зебру», чтобы постоять и подумать, так сразу создал пробку в обоих направлениях. И ни одна зараза не гуднула, чтобы вывести меня из состояния глубокой задумчивости.
– Чистота в центрах городов немыслимая. Я долго хранил на туфлях грязь с места дуэли Печорина и Грушницкого, но с этой реликвией пришлось расстаться под осуждающими взглядами.
– Не знаю, как в других городах, но проблема такси в Кисловодске, Москве и Питере решена полностью. Такое чувство, что такси можно заказать не только по телефону и Инету, а просто усилием мысли.
– В Москве почти исчезла реклама. Даже стало грустно, что красивые девушки с плакатов больше не зовут меня уехать на Мальдивы.
– То ли я такой обаятельный, то ли вид у меня почти умершего лебедя, но в магазинах и аптеках угадывали мои желания почти без слов и сразу вели к нужной полке.
– Пытался найти в магазинах следы санкций и кризиса. Не нашел.
– В метро стали снова читать бумажные книги. Один парень читал даже третий том собрания сочинений А. Куприна.
– Вежливая полиция. Причем настолько, что я даже забыл в какой стране и попытался перейти на английский язык.
– В ресторанах готовят вкусно. Я прокололся только один раз в «Белорусской кухне» на Маросейке, где подали сухие и слишком жирные драники. Я люблю белорусов и точно знаю, что к этим драникам они отношения не имели.
– Америка приучила меня к доброжелательности, открытости и общительности. Я разговаривал с десятками людей и возникло чувство, что все они прошли американскую школу.
– Мысли я читать не могу, но при мне никто не ругал Америку и Европу.
– На дневных улицах исчезли женщины в вечерних платьях. Часто встряхивал головой – не в Европе ли я!
«Ха, – сказали мне. – Ты же был как турист, а вот пожил бы».
Ну, что сказать. Я жил в России в гораздо более трудные времена и могу сравнить. Да и живу я теперь в России долго.
А что плохого? Да, видел, чувствовал. Об этом в следующей главе.
Не понравилось
Опять итоги майской поездки в Россию. Теперь о том, что не понравилось.
Меня трудно разочаровать и огорчить. Вид помоек и разбитых дорог вызывает ностальгию по детству. Быт? Я спал на леднике сном младенца под грохот срывающихся лавин и питался томатной пастой, смешанной со снегом. И вообще, самое лучшее отношение к окружающему миру (писал об этом выше) изложено в туалете вагона поезда Москва-Кисловодск: «Что может быть в жизни хуже, чем неработающий туалет в поезде!»
Если вдуматься в эти простые, но рвущие сердце слова, то многие проблемы быта уходят на далекий задний план. Туалет в поезде работает? Все остальное русский человек переживет.
Из кондиционера в купе веет арктическим холодом? Нет проблем для мужчины, у которого золотые руки не растут из золотой попы. Изящный взлет под потолок, полотенце на кондиционерную дырку, ноги плетут антраша, мягкое приземление – в купе устанавливается погода майского солнечного дня.
Не работает карточка запирания купе? Тут два способа решения проблемы: написать в ООН или подойти к проводнику и попросить заменить карточку.
В купе не работает монитор для показа фильмов из локальной сети? Я программист или тварь дрожащая? Берешь планшет, находишь эту сеть и смотришь кино до синих чертиков в глазах.
– Дараган, ты совсем зажрался? Кондиционер, карточка, кино… А помнишь как спал на третьей полке общего вагона и был счастлив?
– Вот и я об этом. Это не недостатки, а приключения и разминка ума.
Можно еще поныть, что метро шумное.
– Ага, нефиг было уши в санатории промывать. Метро шумное, потому что дождь мокрый. Не нравится – бери такси. Впрочем, ты и так в час пик нагло поехал на такси от метро Курская до ВДНХ. И ведь доехал даже без пробок. Лучше отметь, что в Москве стало легче ездить.
– Отмечаю.
– То-то!
Питерские влюбленные знают, что Дворцовая набережная – не лучшее место для романтических прогулок. Там шепотом не признаешься в любви и не позовешь идти на край света. Это нужно кричать, чтобы услышали. Во всем виноват «шумный» асфальт в пупырышках. В Америке такой асфальт на мостах, где возможно обледенение.
– Все питерские набережные подвержены такой напасти. Так что кричи в ухо своей избраннице или ищи более тихое место. В ресторане, например. Давай, критикуй дальше.
– А почему пасхальный кич радовал москвичей аж через две недели после Пасхи?
– А чтобы все успели насладиться и устать от такой красоты.
– А почему почти все девушки в рваных джинсах? Вроде, эта мода окончилась.
– Причем тут мода? Русским девушкам есть что показать под джинсами. Давай что-нибудь посерьезнее.
Около моего дома в Москве располагается очень важный институт, где разрабатывают очень важные приборы. Его жизнь как на ладони. Утром и вечером можно разглядывать сотрудников. Большинство – это мужчины старше шестидесяти.
– Ты что-то имеешь против опыта и рассудительности? Это люди старой закалки и отличного образования.
– Ага, они еще помнят, как ламповые радиоприемники работают. После пятидесяти мозг отчаянно сопротивляется всему новому. Хочешь приведу пример из поездки? Разговаривал в купе с пожилым руководителем (!) группы программистов. Они разрабатывают систему распознавания человеческой речи. Вот наш диалог:
– И как вы работаете?
– Проблема сложная, мы ее решаем шаг за шагом. Сейчас составляем таблицы…
Я достаю айфон, включаю запись и прошу продиктовать несколько предложений. Он диктует привычную фразу:
– Проблема компьютерного декодирования человеческой речи далека от своего решения…
Я показываю, что на экране телефона появляется эта фраза, напечатанная без единой ошибки.
– Ни хрена себе! Это как? А грамматика?
– Нет никакой грамматики. Гугл-переводчик тоже без грамматики работает.
– Как это?
Я рассказываю. Руководитель программистов замолкает и смотрит в окно на мелькающие столбы.
Не ждите от меня рецептов привлечения молодых и горячих в промышленность и науку. Больше платить? Наверное. Впрочем, заплата хороших инженеров в Москве не такая маленькая. Но не все определяется деньгами. Есть еще престиж. Вот тут совсем сложно. А может, просто специалистов не хватает? Все больше в банках или продают что-нибудь…
Еще не понравились претензии. Заплатил рубль, а хочет на все сто. Диалог в столовой санатория в Кисловодске.
– Это что? Это жареная рыба? Это кусок засохшего говна! Я за ЭТО деньги платила?
Девушка-официант – кабардинка. Она краснеет от стыда за говорящую.
– У нас еще шесть горячих блюд на выбор. Вот блинчики с мясом очень вкусные.
– Мне нужна рыба! Вы можете ее нормально пожарить?
Наконец любительница жареной рыбы успокаивается, берет азу с жареной картошкой и уходит. Я говорю девушке, что все очень вкусно и чтобы она не огорчалась.
– Да ладно. Мы привыкли.
«Мы привыкли» режет ножом по сердцу.
– Ну… это сейчас редко. У тетки просто психические отклонения. Недаром она в санаторий приехала. Её еще не вылечили.
Продолжаем разговор с Капитаном:
– А почему после сорока половина женщин становятся тетками, а мужчины – мужиками?
– А кем им становиться?
– Не становиться, а оставаться. Женщинами и мужчинами.
– Не придирайся. Зато люди, в основном, душевные. Подберут, накормят, обогреют, нальют.
– Нальют – это так. Мне предлагали выпить на улице. Потом обиделись, что не уважаю.
– И правильно, что обиделись. Ведь от чистого сердца предлагали. И это все, что тебе не нравится?
– Еще не нравится, что большинство объявлений или запретительные, или, типа, «деньги сейчас давай, а то завтра будет дороже».
– Заботятся о твоей жизни, твоем кошельке и об окружающей среде.
– А мне не нравится, что заботятся в приказном порядке.
– Капризный ты!
– Вроде нет. Уже начал привыкать к новой жизни.
– Ну и молодец! Давай сбегаем в магазин, а потом обсудим новую жизнь во всех деталях.
Капитан остался доволен таким отчетом. А на яхте по Ладоге мы с ним потом ходили. Но об этом в книге «Ладога».
2017, лето и осень
Московский блокнот
Там, где раньше был счастлив
Москва, родной академический институт, где я провел лучшие годы. В горле горький комок от пустых коридоров и захламленных комнат. Раньше тут бегали стайки красивых девушек в белых халатах, а у подоконников курили усталые мужчины, обсуждая динамику спиновых систем и свойства свободных радикалов. Теперь тут тишина и даже чистота. Сорить некому. На двери комнаты, куда я пришел дипломником, а вышел завлабом, висит табличка, что я до сих пор отвечаю за технику безопасности. Заглянул. Там свалка строительного мусора. С техникой безопасности все в порядке.
Навстречу идет Юрка (простите за фамильярность) – один из лучших в нашей секции гребного слалома. Теперь у него, наверное, появилось отчество, которое раньше было без надобности.
– Вовка, привет! Решил посмотреть на родное пепелище? Только не вздумай возвращаться. Как там в америках?
– В америках у всех по-разному. Как и везде.
– Зато у нас свобода. Не осознанная необходимость, а настоящая!
– В том смысле, что на работу можно не ходить?
– Ага! Раньше мы два раза в месяц за заплатой приходили, теперь все на карточку переводят.
Юрка хохочет и исчезает. Он из тех, кто будет работать, даже если за это не платят. Это стиль его жизни. Таких немного. Второй такой – мой друг. Мы с ним делили съемную квартиру в первые годы жизни в Америке. В середине нулевых его сманили работой в Сколково. За три месяца выпытали все его идеи и выкинули на улицу. Он вернулся в родной институт, между делом защитил докторскую, за свои деньги покупает реактивы и оборудование, доплачивает аспирантам. Зачем? У него идея на Нобелевскую премию – сделать супер-катализатор для связывания азота. По Нобелевскую премию – это я сказал. Ему просто интересно, он рисует химические формулы и показывает свое хозяйство под тягой.
– А что делает алюминиевая кастрюля? Вы тут суп варите?
– Это водяная баня. Такую кастрюлю теперь не достанешь, а она позволяет почти мгновенно устанавливать температуру. Я бы мог купить фирменную «баню» за несколько тысяч долларов, но зачем? Кастрюля прекрасно справляется.
– А зачем банки от варенья?
– В них отлично хранятся сухие реактивы.
