скачать книгу бесплатно
В зале ресторана «Тарас Бульба» звучали песни ансамбля АББА. А в комнате «для хлопцев» передавали новости на украинском языке.
***
Около метро Ленинский проспект сквозь одетых в черное людей строем ходили нарядные кришнаиты и пели веселые песни.
– Толерантность, блин, – сказал плоховыбритый мужчина и сплюнул.
***
Москва – красавица, конечно. Даже в декабрьскую серость. Мне она все больше напоминает таинственную незнакомку, которая смотрит сквозь тебя и идет дальше.
***
Выставка Малевича. Интересное было время в российском искусстве в начале двадцатого века до наступления социалистического реализма. Сколько имен, сколько направлений, сколько надежд. И каждый был уверен в своей гениальности. Малевич долго был убежден, что его супрематизм предсказал революцию. А какие были диспуты! Политика, искусство, литература – все смешалось в адском котле.
Выставка оформлена потрясающе. Снимаю шапку перед ее дизайнерами. Полное погружение в его эпоху. Хотелось, правда, видеть в залах не только девочек-отличниц с телефонами, но и компаний странных молодых людей на лестнице, яростно доказывающих, что супрематизм не умер.
***
Дождь, свободный день. Самое время вспомнить о целях и мечтах. Была одна цель – перечитать повесть Игоря Ефимова «Смотрите, кто пришел». С ней были связаны приятные воспоминания. Доступных книг с повестью на земном шаре две: одна в Ленинке, вторая в библиотеке чикагского университета. Для меня Ленинка от Миннеаполиса ближе. Оформляю читательский билет в профессорский зал.
– А докторский диплом у вас с собой?
– Нет, но я могу доказать. Сказать, например, чему равен интеграл от икс-квадрат?
– Почему-то я вам верю.
– Вид умный?
– Буквы дфмн просто так не пишут.
В зале тишина и невыносимо знакомый запах старого дерева. Почудилось, что скоро экзамен, любимая девушка заброшена и спасжилет еще не отремонтирован.
Профессора в зале сидели молча, листали книги и поглядывали в телефоны. Чувствовал себя посторонним. Повесть прочитал за полчаса. Все любимые места вспомнились и удачно сложились с запахами родной библиотеки.
***
Побывал в Гараже на выставке художника Мураками (не путать с писателем). Интересно было посмотреть на классика японской медиа культуры, от которой балдели дети 90-х и нулевых. Я эту культуру пропустил и пришлось набирать информацию со скоростью гигабайт в секунду. Вот за что люблю японцев, так за умение придумывать красивые названия:
– Будет ласковый дождь;
– Подобно течению реки;
– Я ее любил;
– И я могу преодолеть время, а Вселенная – открыть мое сердце;
– Лев всматривается в бездну смерти.
А я только для одной книги придумал оригинальное название: «Накапливаемая внезапность». За что меня ругали, кстати.
***
С каждой поездкой замечаю, что люди становятся добрее. Или это у меня развивается способность пропускать плохое мимо ушей и не заморачиваться на мелочах?
2018, лето
Из московского блокнота
Давно я не занимался бытом. Точнее, не прикладывал голову к проблемам покупки и расстановки мебели, выбору цвета ковра и форм абажуров у светильников. Хорошо, когда рядом женщина, различающая сотни оттенков и даже знающая, чем персиковый цвет отличается от бежевого. А когда сам принимаешь решения, то смотришь на цены и размеры. То есть на то, что можно описать цифрами.
И какая радость, когда с помощью науки геометрии с применением оптимизационных методов удается запихать в маленькую комнату десять предметов мебели и даже оставить место для медленных танцев при свечах.
***
– Деда, а что это за книги?
– Это я написал.
– А зачем?
– Ну… Давай лучше в машинки поиграем.
***
– Как тебе Москва год от года?
– Отлично! Все меняется к лучшему. Чисто, все вежливые, еда прекрасная, кафе на каждом углу, мой 17-й трамвай идеален, Яндекс-такси работает четко, пешеходные зоны. Когда высохнет лужа в нашем дворе, то город станет идеальным. Дышать, правда, трудно, но это дело привычки. Скоро организм перестроится.
– У тебя взгляд богатого туриста. Попробуй тут не тратить, а заработать деньги. Или возьмись построить загородный дом по всем правилам.
***
– Как тебе тут?
– Шикарный торговый центр. В Америке таких не видел. Представляю, сколько тут стоит аренда и какие наценки на товары.
– Вот ты всегда плохое найдешь.
***
– Инструменты купил?
– Ага. Хотел поддержать российского производителя. Нашел шикарные отвертки, молоток и пассатижи фирмы «Ермак».
– Так ты поддержал китайского производителя.
***
– Молодой человек, попробуйте колбасу нашего комбината. Она очень вкусная, в ней нет ГМО.
– А чего еще в ней нет?
– В ней ничего нет!
***
Прокатился на автобусе. Ничего, но никакого сравнения с трамваем. Трамвай независим. Он катится в параллельной вселенной, в нем по-другому течет время. И люди там едут особенные. Уверенные в следующих десяти минутах.
На даче Капитана
С Капитаном приехали в Новый Иерусалим. Тут все красивее, чем в старом. Красоту охраняют мальчики в темных костюмах. Стены монастыря покрашены в праздничный белый цвет. Мы с капитаном спрашиваем у Сергея – скульптора, который участвовал в конкурсе на реставрацию Воскресенского собора:
– Почему белый, а не оригинальная кирпичная кладка?
– Во-первых, это чистенько и светленько. Во-вторых, всегда можно сослаться на исторический период, когда что-то во что-то красили.
Сергей Косминский – талантливый скульптор. Его талант уникален тем, что, начиная работать, он думает не образами, а текстами. Обычно в скульптурах одна мысль. У Сергея – история. Из его мастерской в поселке под Истрой не хочется уходить. На полках множество историй – простых и с закрученными сюжетами. От его Диогена я не мог оторваться.
– Сергей, можно я дам твой телефон друзьям?
– Можно, но у меня простая Нокия, кому она нужна?
Две красавицы кошки внимательно слушают наш разговор. Мы говорим о спасении мира, как нам жить дальше и как любить.
***
Дача Капитана на улице Адмирала Ушакова. Ну назвал Капитан улицу своим именем. И что такого? Как улицу назовешь, так на ней и жить будешь.
***
Дальняя дача Капитана. Как сейчас прекрасно в лесу, да еще после сытного капитанского завтрака. Тишина такая, что слышно, как растет трава, раздвигая прошлогодние листья.
– Капитан, я сейчас скажу литературным штампом. Это воздух можно пить.
– Надо сфотографировать твою счастливую морду.
– Вот ты сейчас взял и всю весеннюю романтику испортил.
Утром пошли к колодцу за водой.
– Почему нельзя из крана?
Капитан перечислят ионы металлов, которые коварно плавают в водопроводной воде. Набираем воду из колодца. Без ионов.
На даче нельзя пить чай из пакетиков. Пакетики – это для города с его скоростями и рассеянностью мыслей. На даче нужно не спеша рассматривать набухающие чаинки в стеклянном заварочном чайнике и обсуждать, какой чай лучше: с чабрецом или бергамотом. И еще на даче нельзя лупить по клавишам. Запах разогретых елок и фиолетовые пятна апрельских берез на небесной голубизне требуют блокнота с линованными страницами и красивой ручки. Вроде и мыслей нет, кроме как «об поспать после обеда», но все написанное кажется невероятно умным и значительным. Медленно и красиво думается вдали от большого города. Тишина. По траве скачет счастливая лягушка. Трясогузка качается на березовой ветке и осуждающе меня разглядывает.
Из рассказа Капитана. Во время консилиума врачей:
– Пьете? Курите?
– Нет.
– Возможно из-за этого у вас проблемы с сердцем.
– А если бы я пил и курил?
– Тогда бы я развел руками, и вы бы всё поняли без слов.
***
Капитан дал прочитать книгу о парусном спорте – впереди месяц на яхте. Бумажные книги не читал уже лет пять. Книга старая, пахнет пылью и микробами. На ней нет кнопок, чтобы увеличить шрифт. Нельзя копировать текст в файл. Чувствую себя человеком из прошлого. Тянет зажечь свечи и обмакнуть гусиное перо в чернильницу. Но капитан суров:
– Хоть что-то поймешь о жизни на яхте. Поход на яхте – это не времяпровождение, а другой стиль жизни. В прошлом году ты только начал осваиваться, главного еще не понял. Не уловил сути и не выучил все термины.
Я киваю и листаю пожелтевшие хрупкие страницы. Экзамена по книге не будет. Будет укоризненный капитанский взгляд, если он не почувствует моего восторга, когда о борт ударит первая волна и ветер надует паруса.
Из блокнота
Сколько раз я давал себе слово не жить в Москве старыми воспоминаниями. Город стал другим – богатым, красивым, шумным. Но что могу поделать, когда на полке «Перекрестка» лежит сырок «Дружба». Тот самый, о котором мечтал в походах по Кавказу. Полагалась половина сырка к вечернему чаю. И ничего вкуснее представить было невозможно. Не удержался и схомячил «вечернюю» половину сырка на трамвайной остановке. Потом сидел на современном синем сиденье, смотрел в окно на незнакомые магазины и рестораны, вспоминая, как шумит Терек в Дарьяльском ущелье.
И Терек, прыгая, как львица,
С косматой гривой на хребте…
– Гривы у львов, а не у львиц, – говорю я.
– Терек только прыгал, как львица. Львица – главная добытчица в львиной семье. А грива у Терека своя, к львицам отношения не имеет. И вообще – не умничай!
***
Нашел новое философское место в Москве. Это лавочка на холме в саду усадьбы Льва Толстого в Хамовниках. Даже не верится, что рядом шумный город. Лев Николаевич жил в правильном месте. Вокруг одуряюще пахнут синие цветы. Гугл подсказал, что одуряюще пахнут голубые пролески. Фиолетовые крокусы скромнее.
Смотрю на стол писателя. За этим столом с балясинами были написаны «Воскресение», «Крейцерова соната», «Отец Сергий». Почему-то мне это было важно узнать и увидеть.
Я уважаю Толстого, хотя такой восторженности, как к Лермонтову или Гоголю, у меня к нему нет. Но он велик. И был обожаем поклонниками. Когда Лев Николаевич уезжал из Хамовников в Ясную Поляну, то у ворот собирались толпы, чтобы увидеть гения. На Курском вокзале толпа на перроне скандировала просьбу показаться в окошке вагона.
Представил современных писателей, грустно бредущих в магазин. Никем не узнанных.
***
Еду на эскалаторе. Смотрю по сторонам. Девушки теперь обнимают любимых, не выпуская телефона из рук.
***
Дома выпивали и жарили картошку с другом. Он рассказал о наших староверах в Америке. Они покинули Россию почти 400 лет назад. Скитались по разным странам, пока их не приютила Америка. Живут в городе Эри на берегу одноименного озера. Он там был, беседовал со стариками. Они хранят веру и русский язык. Со времен Никона! Но, похоже, они последние. Молодежь уже говорит по-английски. 400 лет жили по своим законам, но натиска гаджетов 21-го века не выдержали.
– А что ты нового узнал о смысле жизни?