скачать книгу бесплатно
В слове «мандала» ударение надо ставить на первый слог.
Буддисты – правильные ребята. Они видят космос в маленьких вещах, отчего космос становится ближе и роднее. Всю его черную бездонность можно взять в руки и о чем-то попросить. Или даже не просить, а просто почувствовать. У каждого из нас есть моменты, когда надо почувствовать космос и завести с ним приятельские отношения. Он без труда разберется с твоим измученным организмом и заглянет в закоулки беспокойной души.
– Контакт?
– Есть контакт!
Написать такие две строчки легко. А вот связать ниткой пугающую силу космоса с твоим еле дрожащим сознанием непросто.
– Я могу сделать для тебя мандалу, – сказала Оля Куксенко, – но для этого мне надо увидеть тебя. Или хотя бы твою свежайшую фотографию.
Оля мой виртуальный друг. Знаем друг друга уже десять лет.
– После сорока фотографироваться нельзя, – строго сказал я. – В памяти потомков ты должен остаться молодым козлом, скачущим по альпийским лугам.
– Тогда тебе придется показаться мне вживую.
Я показался. Оля и Леша подошли ко входу в санаторий. Вот бывают такие люди, которые становятся своими через минуту после слова «привет!» и улыбки. Никаких недоумений – почему у меня полголовы седая, а на аватарке в блоге я еще черноволосый мачо. Просто «привет!» и вопрос: «куда идем?»
В нижний парк, конечно. Вдоль речки, где рестораны с коньяком, где шумит вода, где красивый мостик для романтических фотографий на память. Леша занимается вебсайтами и их продвижением. Я тоже этим занимался. Две ключевых фразы с жаргонными терминами – общий язык найден. Оля не слушает, внимательно меня рассматривает – ей ведь надо мандалу для меня делать.
– Немного запущено, – сказала Оля, – но бывает хуже. Теперь мне ясно, какие у тебя проблемы и какие цвета мандалы помогут их решить. Учти, что мандала не только свяжет тебя с космосом, но и впитает в себя негатив, что заполняет твою шальную голову и мешает тебе быть здоровым и счастливым.
– Это типа фильтра между космосом и моим организмом, измученным Ессентуками номер 14? Это не только ключ к космосу, но и отстойник для мусора из моей головы?
– Ты рассуждаешь примитивно, но правильно. Когда ты почувствуешь в себе переполнение правильной энергией, то сожги мандалу в камине.
– Хочешь сказать, дальнейшее общение с мандалой опасно? Накопленный негатив может вырваться наружу и наделать бед в окружающем пространстве?
– Ага.
Мандалу я получил в поезде на остановке в Пятигорске. Сразу начал испытывать. Начал с простого – думал о шашлыке, водке и непристойностях. Мандала молча все это стерпела, но негатив накопила.
Вот интересно, какая у нее негативоемкость? У меня просто дух захватывает от открывшихся перспектив!
Поезд Кисловодск-Москва
Все заканчивается. Еду в поезде. Сосед по купе – чемпион России по игре в шахматы по переписке, знает проблему распознавания голоса и не боится слов «преобразование Фурье». Остановка Минеральные Воды. Магазинчик на перроне. Там мы с соседом – у него кончились сигареты.
– Сигареты есть?
– Нет, дорогой. Не имею право продавать.
– Жаль.
– Для тебя сделаю. Какие надо?
– Такие есть? – показывает пачку.
– Для тебя сделаю и такие.
Обожаю Кавказ!
Проводницу зовут Герда. Сижу в служебном купе и слушаю ее рассказы.
– Можно я напишу об этом?
– Ты писатель?
– Нет, но пишу. Сейчас все пишут.
– Это кому-то интересно?
– Твои рассказы, как сказка о Снежной королеве и Герде с Каем. Я напишу рассказ «Герда и два Кая».
Герда улыбается и заваривает чай.
Рассказ написал за два часа. Герда читает.
– Ну как? – спрашиваю.
– Все так, но хочется сказку со счастливым концом.
– Был счастливый конец?
– Дай мне подумать… Знаешь, наверное, свадьба дочки и была счастливым концом этой сказки. А в новой сказке, которую я начинаю, будет тоже счастливый конец.
– Ты постарайся.
– Я уже стараюсь. Ты почаще поездами пользуйся. Когда в следующий раз встретишь меня, то я тебе другую сказку расскажу. Обещаю, что будет покруче чем у Андерсена!
Как в сказке
Когда писал рассказ, то перечитал сказку «Снежная королева». Мозги настолько проветрились, что скоро стану таким, как принцесса из сказки: «В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты на свете и уж позабыла все, что прочла, – вот какая умница!»
Возвращение в Москву
Все-таки Москва – это город для молодых или просто энергичных, уверенно смотрящих в телевизор или в светлое будущее. Мой организм, измученный и избалованный санаторием, перестал радоваться непрекращающейся суете, грохоту в метро и ночному выхлопу мотоциклов.
– Вот ты дал мне пятьсот, – говорит таксист, – и это правильно! У меня и так настроение хорошее, я простатит вылечил, а теперь будет еще лучше. А соточку бы добавить неплохо.
– Прокурор добавит!
Эта старая шутка из 90-х имеет успех. Таксист смеется.
– Тоже верно!
Как же хорошо быть в среде с родным языком! Ты в нем купаешься, со всеми полное взаимопонимание.
«Москва никогда не спит!» – с гордостью говорят москвичи. А так хочется исключений из этого правила. Хотя бы для моих соседей, затеявших ремонт своей кухни.
Встречи с близкими и любимыми радостны. Для них не жалко остатков энергии. Но нужно и заряжаться. Вот только где, я пока не придумал. Шашлык на даче? И еще с водкой, помидорами и теплым черным хлебом? Убийственная комбинация, против которой не устоишь. А гастроэнтерологи пусть помолчат. Что они понимают в московской жизни, неромантично думая о процессах в животе, забыв про душу. А душа еще требует малосольных огурцов, зеленого лука и поездки в Питер. Там сейчас хорошо – в моем любимом отеле по утрам сосиски, а над Невой белые ночи.
Питерский полуподвал
Полуподвал на Чайковского
Я в любимом Питере. В не менее любимом старом полуподвальчике. Как и полагается, тут хочется написать про Понтия Пилата. Потом вспоминаешь, что этот роман написан, и успокаиваешься.
В окне желтые стены двора-колодца. Радует, что наконец-то починили водосточные трубы. Почему-то мне это очень важно. Абсолютная тишина. На подоконнике знакомый кактус и самовар. Рядом Нева и Летний сад. Их не видно, но я их чувствую. Когда что-то любишь, то видеть не обязательно. Достаточно знать, что это рядом.
Сначала на Дворцовую площадь. Она очень домашняя. Никакого официоза. Как в Италии. По ней можно кататься на роликах и велосипедах. А еще можно сесть на теплые камни и смотреть, как солнце, продираясь через паутину проводов, прячется за горизонт.
Дней в Питере мало, надо все успеть. Что успеть? Ничего не успеть. Просто надо почувствовать город. А еще можно расставить приоритеты. Номер один – как следует подкрепляться и не давать себе засохнуть. Недаром один из Питерских слоганов гласит: «Запивая блинчик квасом, станешь ты в науке асом». А как вам такое: «Мы обогащаем ваш внутренний мир». А дальше список блюд для обогащения.
Особняк Кшесинской – это было в плане. Почему? Нравится мне эта женщина! Работать она умела. И жить тоже. Зашел на второй этаж, где память о революции. Вернулся на первый, где танцевальный зал. Там хорошо.
Бармалеева улица – дом за домом, двор за двором, подъезд за подъездом (если открыты). Зачем? В моей незаконченной повести там происходят загадочные события. Теперь мне ясно, где именно. Заодно осмотрена и остальная часть Петроградки. До кучи. Чтобы другим улицам обидно не было. На улице неожиданная встреча – ее знал по блогам. Остановился, смотрел вслед. Она не заметила. Вечером пишу – это ты была? Отвечает, что она. Смотрю в окно и думаю о рассказе. Вот она писательская жизнь – ни дня без строчки. А тут сразу много грустных и лирических строчек. Это вместо реальной жизни.
Три часа до поезда. Можно успеть на кораблик. По рекам и каналам Питера. Теперь знаю, где Блоковская аптека с фонарем. Мчится кораблик по рекам, ветер свищет, волны хлещут, закат сверкает, уши мерзнут, аппетит нагуливается.
Прощальные сто грамм, вечернее такси, засыпающий город, сотни китайцев на вокзале.
Хозяйке на заметку
или как разговаривать с таксистами.
– До Чайковской, триста.
– Маловато будет.
– Давай так: я говорю «триста», а ты говоришь «да» или «нет». Других слов не надо.
Таксист смотрит на тебя с уважением и приглашает садиться.
Раскольников в Питере
Как определить, что в одной из прошлых жизней вы были сыщиком? Признаки этого просты: выброс адреналина, блеск в глазах и шум в ушах, когда надо что-то найти или понять. А если ничего понимать и искать не надо, то все усилия направлены на поиски того, что надо найти или понять.
Вы можете представить человека, который специально едет в Пятигорск, чтобы найти место, где Грушницкий уронил стакан с нарзаном и княжна Мери подняла его? Если не можете, то посмотрите на меня.
А как вам цель многочасовой прогулки по Питеру – найти дом и подъезд, где Раскольников зарубил старуху-процентщицу?
Дом 104/25 на канале Грибоедова: чистый двор-колодец, странная метла у стены и старуха со злой шавкой.
– Здравствуйте! Наверное, вы тут давно живете и помните, где убили процентщицу?
Шавка, облаяв меня, с уважением смотрит на свою хозяйку. Ведь она знает и помнит все.
– В том подъезде, в углу. Там, кстати, кодовый замок сломан и в него можно войти.
– Ух, ты! А откуда известно?
Шавка замерла в ожидании ответа.
– Туда однажды туристов привели, а гиды знают все.
В подъезде пахло кошками, в открытое окно проникал свежий ветер и шум отбойного молотка. Стену украшала загадочная надпись: «Раскольников + Кира». Желание достать топор и пройтись по квартирам не возникло.
– Сюда надо с пустым кошельком приходить, – догадался я.
Блок в Питере
Квартира Александра Блока на ул. Декабристов. Угловая анфилада комнат, железная кровать за ширмой, письменный стол с зеленым сукном, самовар со спиртовой горелкой, в окнах видна Пряжка.
Сразу стал искать копию рукописи «Незнакомки». Нашел, не разочаровался. Гумилев сказал Ахматовой, что посылать таких, как Блок, на фронт, все равно, что жарить соловьев. Это запомнилось. В моем отеле белье по номерам разносит пожилой интеллигентный мужчина, говорящий на прекрасном литературном русском языке. Я с ним пообщался и вспомнил про жареных соловьев.
У Андрея Стругацкого
Сначала, как всегда, про себя любимого. В Питер я ехал в купе с курьером.
– Вы книги читаете?
– Нет! Не люблю, когда меня учат жить.
И тут я понял, что еще много не познал в этом мире. Вопрос, что лучше – бумажные или электронные книги, отпал сам собой. Пристыженный я забился под одеяло и молчал до самого Питера.
А в Питер я ехал за книгой Андрея Измайлова «Конец референта». Это о сложной, порой фантасмагоричной жизни петербургских писателей. Добыть ее можно было в книжной лавке Андрея Стругацкого (Богатырский проспект, 4. Через три года лавка закроется, но тогда я этого не знал).
– А вдруг книга Измайлова станет меня учить? – мучился я в районе Вышнего Волочка.
– … и отобьет охоту к самостоятельному мышлению, – это уже на подъезде к Бологому.
– Ладно, рискну, съезжу к Стругацкому, возьму книгу, а там – будь, что будет! – это уже в пригородах Питера. – Не всем же быть такими смелыми, как мой сосед по купе.
Книга оказалась с остроумным автографом автора – Андрей Измайлов, спасибо!
– То-то, – сказал Андрей Стругацкий. – Попробуй написать такое в электронной книге!
– Да… – согласился я. – Но для этого мне пришлось пересечь океан и еще полконтинента. А почему Измайлов издал книгу только в бумажном варианте?
– Не ко мне вопрос. И вообще, электронные книги облегчают работу пиратов. Мы пытались бороться с незаконными копиями книг Стругацких, да какое там! Сделайте поиск в Гугле «Стругацкие, скачать бесплатно»… Да, вы лучше меня это знаете!
– Ага, – сказал я, стыдливо отводя глаза и вспоминая, как сам скачал полное собрание сочинений Стругацких.
– Надежда только на красивые подарочные издания, – продолжил Андрей, – и на тот краткий период, когда бумажная книга издана, а пираты еще об этом не знают.
Мы еще много о чем говорили. Маленькая уютная книжная лавка вообще создана для душевных разговоров на любые темы. Особенно для тех, кто любит Стругацких и фантастику.
