скачать книгу бесплатно
Но беседа возродилась вновь. Спустя пять минут напряженного молчания Виви, склонив голову вниз, негромко выговорила:
– Сегодня, когда еще была в состоянии аффекта, я неосознанно лезла на рожон и огрызалась. Твоя реакция была вполне обоснована.
Ви с трудом выпрямила спину, чтобы, произнося слова, которые и так били по самолюбию, еще больше не выглядеть побитой собакой в глазах «вторички».
Теперь чувства легче поддавались анализу, и Вивиан съедало подозрение, что она повела себя чересчур импульсивно и напрасно продемонстрировала необузданный гнев этим изгоям, которым дела нет, по сути, до ее личного горя. И которые к нему никак непричастны.
– Обоснована? – Крата изящным движением погладила волосы и возвела глаза к потолку. Наверно, она часто так делала, когда пыталась что-то понять для себя. Или вспомнить. Через секунды две девушка иронично выгнула бровь:
– Так ты прощаешь мой наезд?
Вивиан совсем не нравилось общаться с посторонним человеком и пытаться поддерживать беседу. Все это казалось ей чуждым и бессмысленным, особенно в свете последних событий. Теперь же она впервые ощутила, что не одна страдает от нехватки социального такта.
Первичка неоднозначно пожала плечами и пояснила:
– Ну, ты вела себя грубо, но в словах звучала твоя правда.
Крата слабо обозначила улыбку и молвила в ответ:
– Ты, кажется, немного психованная, но поступаешь мудро, не конфликтуя со мной. – С заигравшей на губах самодовольной улыбкой девушка добавила. – Еще бы научилась льстить и подлизываться, так вообще заполучила бы мою благосклонность.
С усмешкой Крата наблюдала, как Вивиан закатывает глаза.
Разумеется, «вторичка» просто дразнила угрюмую и необщительную девушку, но Ви и вправду не видела смысла в налаживании связи или получении чьей-то благосклонности, не говоря уже о симпатии.
Она никогда уже не сможет найти утешения в общении или ругани с кем-то, никогда больше не расслабится в присутствии других людей.
Вивиан уткнула вновь помрачневший и безжизненный взгляд в темный пол, стараясь не возвращаться мыслями к родной капсуле, где теперь было тихо и пусто.
– Что будешь делать? – Внезапно донесся строгий голос Краты, будто отчитывавший ее за что-то. Ви подняла недоумевающий взгляд и увидела, как «вторичка» длинным указательным пальцем обвела воздух вокруг ее тела, а затем пояснила: – Со своим организмом?
– Что и положено, – хмуро отреагировала «первичка». – Умирать.
Крата понимающе закивала, сжав губы, забегала глазами по помещению, будто переваривая информацию, а затем вновь взглянула на спасенную и будничным тоном произнесла:
– Старшие могут предоставить тебе лечение. Но на него тратятся ресурсы из общей базы. Придется вступить в постоянный состав ополчения.
Ви горько усмехнулась:
– Я догадывалась об этой опции. Но это не для меня.
– Как знаешь, – мягко ответила брюнетка, не вдаваясь в дальнейшие расспросы и не требуя обоснований.
Вскоре у Краты запищал микрокоммуникатор и она прижала к нему два пальца, а через пару секунд по-военному отчеканила «да, сэр» и выключила связь.
– Мы идем к Калуну? – С надеждой молвила Ви, угнетенная бездействием и всей той пугающей неопределенностью, которой окончательно обернулась ее жизнь.
В лисьих глазах Краты впервые мелькнула тень сожаления, но затем она обаятельно улыбнулась девушке и уверенно отклонила ее предположение:
– Небольшой переполох из-за смены периода. Еще немного подождем.
Ви захлопала глазами, не понимая, о чем Крата толкует, будто та резко перешла на иной язык, а затем медленно стало вспоминаться что-то знакомое, из прошлого:
– Смена периода? Уже?
Крата слегка напряглась от удивленного выражения лица девушки и принялась утвердительно кивать.
Ви вспомнила то, о чем забылось в однообразной рутине и особенно в круговороте последних событий: смена периода происходила раз в ниципце (условный месяц, представляемый 35 земными календарными днями), когда ярко-голубой Мьерн меняется местами с черной звездой Дагат.
Это означало, что тьма будет окутывать городище низших классов большую часть суток, и лишь 7–8 часов будет сиять над планетой вредоносный Мьерн.
Следующая смена произойдет в это же время следующего ниципца.
Каждый второй ниципц в году подвластен Дагату, но это уже третье восхождение черной звезды за год.
Городская власть всегда подчеркивала значимость этого ниципца, ведь именно в этот период городские железно-механические массивы первого и второго классов оживали, принимали гостей с другого края планеты – представителей третьего и четвертого класса и даже правящей Сотни.
На Кеохон, материк низших классов, стекалось множество торговых представителей, политических делегаций и одиночных путешественников, желавших засвидетельствовать уникальный праздник на этой части Галактического Экватора – Парад Классов, а также застать незабываемое зрелище – один из этапов гонок Ковэлтара. Ведь для многих соседних планет город-материк Кеотхон являлся ближайшей точкой соприкосновения с межгалактическим спортивным феноменом.
Туристы заполняли угрюмые стеллажные и штабельные улочки, привнося международную важность в проводимые локальные мероприятия.
Среди них подавляющее большинство было с общего Галактического Континента, разумные расы которого были подвидами единого типа и имели ключевое сходство как биологические формы жизни, что позволяло им скрещиваться и смешиваться между собой. Характерными представителями таких рас и частыми приезжими являлись ближайшие планетарные соседи: саландорцы, мардинейцы, махибы и хвахиры.
Предки Вивиан когда-то нарекали их «человекоподобными» или же «гуманоидами», но, разумеется, каждая из этих рас называла людей подобными себе, считая при этом более примитивной, эволюционно недоразвитой версией, «братьями меньшими».
Именно их гены лежали в основе процветания высших четвертых и третьих классов людей.
Ви вздохнула, осознавая, что скоро на уровнях вновь воцарится несмолкаемая суета, присущая проведению традиционных церемониалов: смены городской власти, отмечавшейся чествованием нового кабинета Мэрии, Парада Классов, открытия этапа гонок Ковэлтара и многих других важных событий и мероприятий, которые стряхнут пыль с улиц, где протекает смиренная серая жизнь низших классов, и на время окрасит все пестрыми красками.
Но лично для Вивиан Третий ниципц Дагата имел и семейную значимость. В этом ниципце Лила отметила бы свой очередной день рождения.
Всего на 35 суток все становилось мирным, светлым, порядочным и дружелюбным – таким, какой была сама Лила. «Идеальный ниципц для ее дня рождения», – всегда подмечала Вивиан.
Но сестра погибла незадолго до его очередного наступления.
Вивиан спрятала лицо в ладонях, тяжело задышав. Она боялась расплакаться на глазах у проводницы.
Слегка потерев переносицу, будто отменяя стремившийся сорваться поток слез, она заговорила, чтобы отвлечься, на иную тему:
– Можно вопрос?
– Я сегодня не прочь почесать языком. Валяй.
– Ты ведь из второго класса, верно?
– Верно. Хочешь спросить, что я здесь делаю? – Крата с вызовом приподняла тонкую бровь, готовая обороняться, так, словно ей много раз ставили в упрек ее происхождение.
Вивиан заговорила с толикой искреннего любопытства и с намеком на доброжелательность:
– Я никогда не разговаривала с выходцами из твоего класса, если не считать патрульных, так что прозвучу, наверно, невежественно, но зачем тебе это неравная бойня? Недоедание, отстранение от общества, осуждение и преследование… У тебя ведь было столько возможностей реализовать себя, почему ты не воспользовалась ими? Пошла бы учиться любому ремеслу, занималась бы чем душе угодно. Даже творчеством могла бы заняться. Рисовать или лучше петь, – Вивиан не могла остановить поток мыслей, высказываемых вслух, и ощутила, как легкие слабеют при редких вдохах.
Ей было невдомек, чем вызвано стремление к сопротивлению у тех, для кого были открыты двери в консерватории и училища, научные ассоциации и торговый рынок, кому отроду не нужно было отрабатывать смены на вредном производстве в надежде когда-нибудь получить СМЧ и сравняться в возможностях с другими классами.
Крата задрала нос:
– И почему петь лучше, чем рисовать?
– С таким приятным голосом я бы даже не спрашивала.
Тень самодовольной улыбки легла на губы «вторички», хоть та и старалась держаться строго и неподкупно. А Вивиан не собиралась завоевывать ее расположение, просто констатировала факт.
– Да уж, а ты довольно прямолинейна. Но откуда в тебе такая уверенность, что я не пользовалась всеми положенными моему классу привилегиями?
– И несмотря на это, ты здесь? – скептично изрекла «первичка».
– И несмотря на это, я здесь, – твердо и решительно ответила собеседница. – Во втором классе, увы, нет безграничных прав и бесконечных возможностей.
– Такого нигде нет. Но у вас есть хоть что-то,– рассудила Вивиан.
Крата взглянула на нее сверху вниз задумчивым и каким-то отстраненным взглядом, будто прикидывала, стоило ли развивать эту тему дальше.
«Первичка» уже решила, что тема закрыта, как собеседница незнакомым ей бесцветным голосом сообщила:
– Мою семью избрала верхушка третьего класса для программы укрепления генов.
По коже Ви рябью прокатилась волна мурашек, как и всякий раз, когда при ней упоминали взаимодействие с более высоким классом. Это разница в рангах, казалось, чувствовалась на уровне ДНК и не оставляла телу иного выбора, кроме как реагировать подобным образом.
Крата поднялась на ноги, принявшись длинными шагами мерить выемку, будто этим действием ставя обуревавшую ее нервозность под контроль.
Ви молча разглядывала носки собственных ботинок, не подгоняя девушку и не требуя продолжения взглядом.
– Меня должны были выдать за саландорского торговца кристаллами, весьма состоятельного бизнесмена.
– И ты была против? – С легким нажимом и укором спросила Вивиан.
Это была великолепная возможность улучшить родословную и родить представителя третьего класса. Девушка была уверена, что будь Лила классом выше, ей бы тоже поступило такое предложение. И это была бы более удачная доля, нежели выпала ее сестре в действительности.
– Я не была расположена к материнству,– ядовито выцедила Крата, глядя на склоненную над ботинками макушку Ви. – Уж точно не тогда, когда моего ребенка изъяли бы старшие классы.
Вивиан с интересом подняла глаза:
– И что ты сделала?
Длиннохвостая брюнетка сложила руки на груди, пряча шрамы в складках толстовки.
– Решила, что лучше вступить в фиктивный брак с кем-то из своих, чтобы аннулировать соглашение с третьим классом. То есть совершила ошибку, конечно же. И поплатилась за нее, но взамен обрела кое-что более ценное и настоящее.
Ви заинтригованно вскинула бровь, не скрывая любопытство в глазах, когда Крата вдруг замолчала, прикусив нижнюю губу.
Ее отсутствующий взгляд был погружен вовнутрь себя, она, возможно, заново переживала последствия своего необдуманного решения.
Девушка, вопреки разыгравшемуся интересу Виви, не стала продолжать рассказ, а вместо этого жестко произнесла:
– Все, что я имела, ограничивалось и контролировалось, а мою судьбу решали другие, ни во что не ставя мои права и свободу. Поэтому теперь я борюсь за это, а моя родная семья стыдится, считая меня позором и предателем своего класса и всего нашего народа.
Вивиан задумчиво вгляделась в точку над головой Краты, погрузившись в воспоминания. Затем тихо спросила:
– Ты не тоскуешь по ним?
– Тоска это понятие, генам слава, гораздо менее болезненное, чем осознание несправедливости и жестокости нашего мира. Здесь, с ребятами, которые сражаются за своих родных и близких, также ограниченных в правах, но пока этого не понимающих, мне становится легче вести этот, как ты считаешь, чуждый образ жизни. Однажды все увидят, что мы сражались не зря.
«Не зря? Но вам никогда не добиться равенства или лучшего положения! Между классами простерлась бездна, очевидная по биологическим признакам и особенностям, через которые просто так не перепрыгнешь. Мое изношенное, больное тело тому прямое доказательство».
В глазах Виви отразилась вся глубина тоски:
– Ты действительно веришь, что все это не напрасно?
– Да, Вивиан, верю. Но вера – это еще не все, на чем основаны мои убеждения. Это нормально – сохранять здравый рассудок и смотреть на все с долей скептицизма. Я узнаю в твоих сомнениях молодую себя.
«Первичка» недоверчиво с сомнением уставилась на молодое лицо ополченки:
– Разве мы не ровесницы?
– Едва ли, дорогуша. Мне уже пятый эвтарк миновал.
Глаза Ви округлились и расширились еще более явно:
– Пятый? Ты смеешься надо мной?
Этой девушке было всего на эвтарк меньше, чем ее отцу?!
Вивиан абсолютно не хотелось в это верить. Верить в еще одно оскорбительное свидетельство ущербности людей своего класса. Класса, который как раз поэтому и считают низшим – за его низкую консерватность и быструю потерю жизненных соков, бесповоротно иссякавших к шестому-седьмому эвтарку.
Крата спокойно и назидательно молвила:
– Во втором классе индивиды стареют медленней, не забывай, голубушка.
Ви уже осознала, что возраст – понятие относительное в разных классах, но тем не менее цокнула, задетая столь пренебрежительным обращением:
– Вроде ты и зрелая, но вспыльчива почти также, как подросток.
Крата насмешливо улыбнулась:
– Это уже характер, над которым годы и опыт бессильны, милочка. Мне казалось, совсем недавно ты простила меня за мою вспыльчивость?
– Так и было. Не отказываюсь от своих слов.
– Еще не раз поблагодаришь меня за умение быть рассудительной и вспыльчивой одновременно.
