Красная пыль

– Ага, – Уна села у него за спиной, чтобы было удобнее. – Красный такой тихий, у него нет этих грохочущих антигравов, как у наших. Как тогда он летает?

Техник усмехнулся:

– Зачем антиграв, если он почти полностью состоит из Гелиев? – он оглянулся, оценил озадаченную ответом веснушчатую мордочку и объяснил. – Гелии очень забавный народец. Они совершенно не дружат с гравитацией. Вернее, это мы не дружим – просто подчиняемся. А они… черт, сложно объяснить. Они просто свободны, понимаешь? Я как-то экспериментировал – перемешивал их с пылью, раздувал под стеклянным куполом пыльную бурю и оставлял. Через месяц под куполом была все та же взвесь – каждая пылинка была заселена несколькими деловитыми клетками, которые гоняли на ней туда-сюда в поисках выхода. Забавно. Гелии цепляются, врастают во все живое и неживое, становясь неотъемлемой частью. Могут даже в камень и металл! Во все, что подчиняется силе тяготения.

Уна не сдержалась и зафыркала:

– Херня какая-то, Лео! Все в нашем мире этой силе подчиняется. Это… ну, основа, что ли. И вообще. Гелии обтекают мою палку. Я не Чистая, в конце концов, но мы же с моей черной подружкой не летаем!

– Есть такое словосочетание «в недостаточном количестве», слыхала? – он снова обернулся. – Твоя палка интересный объект, я ее как-нибудь разъясню. Индивидуальное оружие – крутая идея. Видимо, это металл, покрытый слоем Гелиев, съевших клетки какого-то растения или рептилии. Кстати, а какой у тебя Свет?

– Грязный, – буркнула Тихушница, промяла ему спину еще раз и отодвинулась, насупившись, но Лео тут же подсел ближе, настойчиво толкнув ее плечом:

– Поподробнее.

– У всех Тихушников такой, – Уна потянулась в сторону, подтащила к себе ведерко, достала корешок и снова начала его мучить. – Нас специально так отбирают. Говорят, мол, что мы даже без оружия можем испачкать своей внутренней дерьмовой сущностью – не пырнем, так хоть куснем или оцарапаем перед тем, как героически сдохнуть, а там уже… – она вдруг вспыхнула, подскочила и топнула ногой, распаляясь. – Но это все неправда! – Уна бросила нож и истонченного от ее домогательств страдальца обратно в ведерко и взмахнула руками. – Полнейшая брехня, специально, чтобы унижать было удобнее. Повод нашли, уроды! Будто мы хуже бешеных лис! Куснуть, оцарапать… чушь! Нихера это не действует! Нихера! Никакая я не грязная! Не грязная!..

Иллеон прищурился на нее снизу вверх, оценив этот буйный, отчаянный всплеск рыжих эмоций, поднялся на ноги, неторопливо отряхнул штаны, взял Тихушницу за пояс и притянул к себе. Она уставилась на него возмущенно, но ничуть не испуганно. Лео начислил себе еще плюс одно очко, крепко обнял рыжую обеими руками, наклонился к ней, потерся носом о веснушчатую теплую щеку, услышав в ответ ее тихое: «Ты совсем обнаглел…» – но произнесенное каким-то не слишком уверенным тоном, а это «не слишком» молодой Экгер тут же просек и, под ворчливое бормотание Красного, поцеловал Уну в губы – тепло и очень нежно. Не сдержавшись, он запустил руку ей в мягкие волосы на затылке, но не придержал, а только погладил, легко касаясь. Уна вдруг подалась вперед, ближе к нему, неумело отвечая, а Лео зачем-то неосторожно вспомнил, что еле заметные веснушки есть у Ракуны и на губах тоже, и прихватил ее уже всерьез – глубже, сильнее, по-настоящему. Приподняв, он взъерошил ее рыжую копну окончательно, но тут же опомнился и отпустил, чтобы не напугать.

Уна выдохнула ему в подбородок, отступила на шаг, поймав его взгляд, и кивнула:

– Да, все верно. Ты обнаглел, Лео, в конец обнаглел.

– Да-а-а, – весело улыбнулся Техник. – Наконец-то! Надо было расцеловать, чтоб ты начала называть меня по имени, – он прищурился, напоминая. – Как ты говорила – говорить все, без экивоков? Легко! Ты необыкновенная, и я буду волочиться за тобой, как самый распоследний придурок, готовься. Красный тоже будет привязываться, параллельно с моим волочением.

– О-о-о, – насмешливо закатила глаза Уна. – Всю жизнь об этом мечтала! Приставучий, болтливый пришелец и настырный зверь, любящий меня всем сердцем!

– Всей задницей, – немедленно поправил Лео и пояснил. – Сердечник у него за основными соплами, то есть, если сравнивать с человеческой анатомией, то…

– Ух, точно! – Тихушница повернулась к Красному, осматривая его. – Как-то я об этом не думала, действительно, сердечная привязанность.

Она рассмеялась и махнула сверхбыстрому рукой.

Зверь рыкнул и медленно подлетел ближе к ней, потащив за собой по песку черный подергивающийся щуп. Лео погладил твердое рыло, похлопал, почесал. Уна приподнялась на цыпочки, проверяя сохранность своей надписи на твердой «скуле», удовлетворенно кивнула и вдруг озадаченно нахмурилась, спрашивая:

– Слушай, а зачем у Красного все эти тонкие длинные выросты, чешуйки вокруг рыла и на боках? Он их приподнимает, когда злится, растопыривается весь. Из гладкого резко становится колючим, диким каким-то. Эти гребни у него, расходящиеся по спине и на щупах, зачем они?

Техник пожал плечами:

– Хм, вот насчет этого я не уверен. У Летучих на гарпунах раскрываются паруса. Алгерон своими усами ощупывает и сканирует пространство. А Красный, эм-м-м, я не знаю. Но все эти гребни и выросты расположены симметрично и, знаешь, они ведь по своей структуре очень необычные: сверху плотный, но тонкий слой клеток, которые вообще не подвержены никакому воздействию. Они даже не горят. Не плавятся. Внутри, если отсканировать – живые нити, проводящие, но что они проводят – непонятно. Они идут к сердечнику и к другим выростам, знаешь, как будто такая взаимосвязанная система.

– Может, Красный ими тоже… ощупывает.

– Нет, они какие-то другие. Я думал над этим, но пока не смог сообразить. Красный вообще странный тип. Слишком умный, и он был таким всегда, с самого начала. Отец угнал его у деда. Красный, кстати, не особо сопротивлялся – усвистел с веселым клекотом и такой скоростью, что приходилось придерживать. Он выбирает себе хозяев, понимаешь? А теперь еще и друзей. Он как бы учится со временем, становится все более умным. Новые Красные совсем другие. И у них нет выростов и гребней. Они послушные.

Уна прошлась вдоль черного щупа и тяжко вздохнула, подумав: «Черт, без пневмопресса не обойтись. Придется все-таки рискнуть… ух, как страшно», – обернулась к Лео и призналась:

– У нас здесь есть одно место… в общем, там есть пресс. Не знаю, достаточно ли он мощный, но…

– Угу, – Техник вздохнул и заметил. – Судя по твоей мордашке, место опасное?

– Очень… как бы тебе обрисовать?.. – Уна нахмурилась и щелкнула пальцами, придумав подходящие образы. – Там могут трахнуть по кругу не только меня, но и тебя, перед тем или после того, как убить и ограбить. Ну, а Красный пойдет на уху.

– Очаровательно, – всплеснул руками Лео. – Блин, может, нахер все это, а?! Хочу обратно к Лангеру! Напиться в усрачку и завалиться спать у него в маяке месяца на два.

– Неплохой план, – хмыкнула Тихушница. – Но, если все-таки решишься, я говорила про главный город этой планеты – Док – огромный, растянутый по всему побережью. Множество ангаров и ремонтных мастерских для рыбацких ботов. Куча народу – ремонтники, рыбаки, кочевники, вояки, дилеры, просто всякие уроды. Полнейшая анархия. Транки и бухло. Наемники. Я там была много раз, но только под охраной Борха, никак иначе.

– Эксперимент на выживание, – Техник задумчиво посмотрел на спутницу. – Значит, так. Рид вчера передал мне координаты семнадцати точек. Одна из них – тот самый зеленый дом на пустошах, помнишь? Соответственно, остальные, видимо, представляют собой нечто подобное – безопасные места для отдыха. Мы с Красным оставим тебя в ближайшем к Доку укрытии, а сами смотаемся на свиданку с прессом. Все провернем, и обратно.

Тихушница на это фыркнула и ехидно подколола:

– Ах, как благородно, Ваше Высокобеложопие! Я так польщена сим щедрым жестом, – она сделала кривенький реверанс, и Лео немедленно захотелось расцеловать ее снова, но она отошла к своему ведерку и сердито продолжила. – Я иногда просто офигеваю от твоего оптимизма! Ты не знаешь в Доке никого, при этом весь Док стопудово уже в курсе, что вы с Красным есть личные враги Борха. Город, конечно, не подчиняется Орингеру, но страх за свою шкуру-то еще никто не отменял! Кроме того, ты понятия не имеешь к кому нужно обратиться с такой проблемой, и… ох! В общем, я отправлюсь с вами, без вариантов!

Она решительно кивнула и вновь нагнулась к ведерку.

– Похорони его уже, а! Хватит пытать! – с досадой бросил Лео, махнув рукой на корнеплод, но Уна демонстративно сунула его в рот и захрумкала.

Техник вздохнул, отошел к сверхбыстрому, вытянул у него из-под днища тяжелый ключ, осмотрел и сунул обратно: «Док, щуп, победа. Док, промах, смерть. Проведем эксперимент?»

Глава 13. В ультимативной форме

Рассветное солнце сонно проглядывало между деревьями, подмигивая.

Фоса прибавила ходу. Дышалось легко. Воздух вокруг был мягким, пахло свежим снегом и заморозками, но земля пока не успела остыть и тонкий ледок на лужицах быстро стаял. Черный прут наискось лежал у нее на спине, надежно закрепленный тонкими ремнями, и совсем не мешал при движении.

Когда Фоса собиралась на пробежку, было еще темно. Растрепанный Джуно крепко спал на диване в угловой комнате, обложенный книгами, пластинами и яркими Стеклами. Лиса вышла на крыльцо, выбрала первую попавшуюся мощеную дорожку и сорвалась с места, с самого начала задавая себе высокий уровень нагрузки. За калитку, через широкое поле, огибая парк, по берегу узкой реки, рассматривая темный лес вокруг и замерший над поляной неподалеку острокрылый Симплекс. Вдохи сделались глубже, выдохи более короткими. Тело ощущалось, как примятое, чуть затекшее, а после медленно расправленное крыло, освобожденное.

Фоса сделала один широкий круг, второй, третий; снова вернулась к реке, остановилась и немного подышала, прикрыв глаза. Услышав тихий шорох, она почувствовала движение воздуха за спиной, но оборачиваться и снимать прут со спины не стала. Негромкий низкий голос раздался совсем близко:

– Осматриваешься? – Эксперт, неторопливо обошел лису, заглянул в ее необычно светлые глаза и продолжил. – Видимо, музычка, крыша над головой и смазливый поклонник уже не катят? Оружие мне отдала, даже не пикнула. Все утро круги наворачиваешь. Задумала чего? Не советую. Поговорим?

Лиса насупилась и быстро коснулась своего горла. Рэй кивнул, пристроил себе на скулу черный коммуникатор, снял с пояса узкое мутноватое Стекло и протянул его немой девушке:

– Вот, бери. Пишешь ты бодренько, как я понял. Это устройство… – молоденькая гостья с опаской взяла у него легкую пластину. – Преобразует текст в звуки. Кроме того, скоро оно привыкнет к тебе. Сначала будет предлагать какие-то стандартные варианты ответа, а после – все более и более адаптироваться к твоей манере речи, скажем так, и даже чувствовать настроение, выдавая собеседнику нужную интонацию при ответе. Мы потом еще немного усовершенствуем его форму, но пока так. Попробуй.

Фоса недоверчиво глянула на Эксперта, прищурилась и осторожно провела пальцами по гладкой теплой поверхности. Стекло вспыхнуло ярко-синим светом, будто на него резко опрокинули пузырек с краской. Лиса зачарованно, приоткрыв рот, уставилась на сияющую драгоценностью поверхность. Рэй вздохнул и удрученно покачал головой: «С кем приходится работать! Совсем ребенок еще. Вооруженный ребенок», – он попыхтел немного и поинтересовался:

– Тебе лет-то сколько? Шестнадцать, семнадцать? Хм, если этот повеса белобрысый только улыбочками не ограничится, я ему тут же втащу… то есть, вменю! Домогательства, и прочее.

Фоса кое-как оторвалась от мерцающих переливов цвета, покачала головой и быстро набрала на Стекле:

– Не нужно так. Мне недавно исполнилось двадцать. Джуно интересный, пусть не ограничивается.

Рэй приподнял бровь, нехорошо подумав о нравах современной молодежи, но решил не заострять. Собеседница глянула на него пытливо, немного покусала губы и продолжила беседу:

– Меня зовут Фосселиа. Фоса. Вы можете не волноваться. Я здесь ненадолго.

– Что? – озадаченный Эксперт решил, что неправильно ее понял. – Почему ты так думаешь?

– Из-за Джуно, – ответ последовал быстро. – Он слушает мою музыку и пока в восторге, но любая мелодия постепенно приедается. Он остынет, и я не стану навязываться.

– Но… – Рэй совсем растерялся, подумав о нравах молодежи и вовсе матерно. – Зачем тогда ты согласилась улететь с этим ветреным засранцем, если знала…

– Я осталась одна, – тонкие пальцы безостановочно набирали текст. – Вокруг только снег, тишина, стальной лес. Потом появился человек. Острый, черноглазый, опасный. Если бы не его удивительный корабль, я бы спряталась, но синие крылья были необыкновенно красивыми. Потом музыка. Я послушала и захотела, чтобы у меня было что-то напоследок. Эмоции. Я знаю, что такое привязанность, но музыка вызывает другие чувства. Джуно тоже другие, очень сложные. Он словно завораживает меня иногда. Я хочу узнать, как все эти чувства и эмоции называются. Составлю список.

– Хм, – Рэй нервно переступил с ноги на ногу, услышав про список эмоций, и решил увести разговор в нужную ему сторону. – Знаешь что такое привязанность? Ты поэтому не покинула свою разрушенную базу? Кроме тебя там остались лишь трупы. Ждала кого-то?

Фоса моргнула – тонкий солнечный луч прорвался сквозь полысевшую крону ясеня неподалеку, тепло касаясь ее ресниц и скулы. Подумав немного, она поняла, что терять ей все равно уже нечего, и решилась:

– Да. Ждала. Втрое дольше, чем полагается по инструкции, – лиса еще немного помедлила, но все же дописала. – Я еще ученик. Не успела полностью закончить обучение. Я слабая, потому что не смогла усмирить свои чувства. Была надежда, что Наставница вернется за мной, но этого не случилось. Отчаяние.

– Наставница? – Рэй заинтересованно прищурился, в груди защекотало – ему вдруг стало любопытно до чертиков. – Но… Лекс пытался тебя отловить хер знает сколько времени, скакал там по сугробам, как в жопу раненый олень, уговаривал. А ты поведала все это мне, а не ему. Почему?

Тяжело вздохнув, девушка прижала к себе Стекло обеими руками, неуверенно пожала плечами, затем снова уставилась на яркую пластину, поясняя:

– Джуно вчера сказал, что вы сильный и надежный. Правильный. Орете много, но это ничего, не страшно. Еще он уверял, что на вас можно положиться, – она нахмурилась и продолжила. – Меня лишили возможности просить о помощи. Я привыкла к этому, но появилась Наставница и сказала, что это неправильно. Она учила не только боевым навыкам: читала книги, рассказывала разные истории. А еще фокусы. Наставница умеет делать. У нее такие быстрые руки, не уследишь, и красивая улыбка… – Фоса вдруг судорожно вздохнула, зажмурилась, опустив голову, и быстро вытерла щеки рукавом.

Рэй смотрел на нее очень внимательно. Он подождал, пока девчонка немного успокоится и спросил:

– Как ее зовут?

– Эйзира, – кое-как, дрожащими пальцами, набрала лиса и расстроено зашмыгала носом.

– Так, сейчас мы поднимемся в мой Симплекс, и ты расскажешь все, что помнишь о нападении на базу, – велел Эксперт, постукивая по коммуникатору и слушая щелчки от Лорны в ответ. – До мельчайших подробностей: ход событий, вид нападавших, их одежда, разговоры, даже запахи. Отметим на картах нужные точки, составим план дальнейших действий, тем более, что у нас есть еще… хм, заинтересованные в подобной информации лица. Согласна?

Фоса встрепенулась и быстро закивала.

Стекло в ее руках переливалось все ярче и едва слышно потрескивало.

* * *

Над одним из дальних транспортных узлов Содружества, у Границы, висел массивный серый Симплекс без опознавательных знаков. Напряженно покачивающийся в капитанском кресле Лекс прослушивал все, что писала Рэю светлоглазая лисица, иногда чуть поправляя у себя на скуле черный коммуникатор-дублер:

«Нападение случилось примерно в пять утра, без предупреждения. Я была на первом уровне, в западных отсеках. Стены дрогнули. Наша белая защитная сеть была сорвана в секунду более сильной конкуренткой – ее ужасные красные вспышки почти ослепили меня, глазам было больно. Напали с трех сторон, сразу много людей, целая толпа. Они пришли за ресурсами. Хватали и тащили все, что видели и всех. Мы отбивались, но нас было мало, а их много. Эйзира порезала сетью-ловушкой троих, потащила меня в дальний переход базы по какими-то коридорам, потом вытолкнула в маленькую потайную дверь, прямо в полный снега овраг за корпусами, велела затаиться, а сама закрылась изнутри. От базы начали отчаливать корабли. Много, караваном. С нами бились какие-то… будто крысы: грязные серые формы с черными нашивками, плохие зубы и едва ощутимый запах плесени, сырой земли. И эти вспышки – алые, очень злые. Страшный гул, тяжелый, даже воздух прогибался под ним. Отребью помогал кто-то из Оружейников, я уверена. Думаю, и наводку дал тоже кто-то из них. Когда все стихло, я обошла базу. Пришлось добить нескольких смертельно раненых лис, больше я ничем не могла им помочь. Эйзиру я не нашла. Нападающие бросили много своих людей – убитых, и еще живых тоже. Их раненых я добивать не стала, чтобы подыхали медленно. Это все».

Аллиэнн с шипением, сквозь зубы, выдохнул, выпрямился, открыл глаза и грозно уставился на Экран, примериваясь: «Крысы. Серые подземные Пыльники, а с ними эта стерва и ее верная сеть… наверняка опять под кайфом была, психопатка. Кончилось мое терпение. Кончилось».

Маршрут был составлен им очень быстро. Необходимые сообщения разосланы персоналу. Прошитый толстыми пластинами костюм привычно клацнул скобами на плечах.

Черный коммуникатор защелкал, глухо отдаваясь в ухо дельца вкрадчивым голосом Экгера:

– Ломанулся уже? Договаривались все обсудить, и что я вижу? С одной из твоих как бы скрытых от меня стояночек только что взлетела целая армия. Двенадцать транспортников с крупными зондами-ежами, не много ли? – тон стал еще более вкрадчивым, почти нежным. – Эйзира, значит? Я-то, дурак, давным давно тебя в жуки-отшельники записал, а ты-ы-ы…

– Мне некогда, мальчик. Мой сотрудник в беде, как и еще двое, пропавших там без вести. Поболтаем, когда вернусь. Обсудим тоже после, – холодно отшил его Аллиэнн, но Рэй и не подумал отцепиться, промурлыкав:

– Вы слишком высокого о себе мнения, Негоциант. У вас нет полномочий, чтобы мне указывать. Да-да. Отчитайся-ка о твоих грандиозных, явно опасных для нашего чудесного общества замыслах. Катакомбы Пыльников находятся в непосредственной близости от мегаполиса Оружейников. Они пока что нейтральны к нам. Тебе надоел их надменный игнор, м? Хочешь небольшую войнушку мне тут организовать? Я так понимаю, переговоров не будет?

– Рэйлеон, мальчик, оставь это мне, и… – нахмурился делец, на что немедленно получил резкое:

– Харэ мне тут ползунки подтягивать, Лекс! Для тебя я сейчас Эксперт по безопасности Экгер и требую отчет о действиях, немедленно!

– Отчет желаешь?! – ответно рявкнул Аллиэнн, несдержанно хлопнув ладонью по панели. – Хочешь, чтоб все было по протоколам? Отчет? Изволь! Я малость прорыхлю, а потом сниму верхний пласт с крысиного гнезда, порезав внутри всех, имеющих при себе оружие. Зонды за несколько минут прочистят вглубь все подземные ходы до единого и обрушат некоторые несущие перегородки. Внезапное нападение – любимый способ захвата у крыс, пусть теперь прочувствуют его на своей шкуре. Но… я что-то увлекся. Все это не должно тебя волновать. А вот заявление о недавнем вероломном нападении на меня и мой мирный караван – даже очень. Я только что выслал его в Экспертную Контору. У моего Летучего почти полностью оплавило паруса! Такое происшествие не укладывается в какие бы то ни было протоколы по безопасности, верно?

– Происшествие? – фыркнул Эксперт. – Нехер было шляться по Лисьей, в обход моих запретов, уважаемый Негоциант! Еще повезло, что местное ворье вас всех там на лоскутки не почикало, а то отскребай тебя потом! Какие, нахер, протоколы?! У нас нет договоров о ненападении с бандами!

– Не-э-эт, Рэйлеон, – медленно выдохнул Аллиэнн, пристегивая к рукавам мерцающие пластины управления зондами. – Мой Летучий и два транспортника были повреждены сетью. Очень мощной, хватило мгновения, чтобы… нападение было совершено как раз не бандой, а Оружейником.

Экгер взревел так, что дельцу пришлось на секунду достать закоротивший, потрескивающий коммуникатор из уха:

– Оружейником, Лекс?! Бля, и я только сейчас об этом узнаю?! Когда ты угомонишься, когда?! Пиздец какой-то!

– Отличная характеристика для случившейся со мной оказии, надо запомнить, – хмыкнул Негоциант, просматривая данные о численности имеющихся в его распоряжении зондов. – Прочие твои вопросы и восклицания я проигнорирую, прости. Времени мало.

– Я влеплю тебе полный запрет на передвижения и вышлю на Лисью Патруль! Мы установим с Пыльниками связь и потребуем твоих людей обратно! – проорал Рэй. – Прижмись уже, а?! До выяснения всех…

Лекс быстро подключил Экран и словно цапнул взбешенного Экгера злым черным взглядом, монотонно выговаривая:

– Потребуете пленников? Как мило. Пока вы будете беседовать, эти крысы уволокут Эзру с верхних уровней на самое дно и вызовут подмогу. Переговоры? Я сразу же после нападения разослал всем группировкам Лисьей сообщения о… хм, грядущем наборе персонала в мою компанию. Объявил, что буду выкупать всех пленников, и, кстати, многих забрал за это время, но Эйзиры среди них не было, а это означает только одно – Пыльники как всегда перегрызлись из-за добычи! Они могут делить трофеи месяцами! Предлагаешь мне еще годик… поприжиматься?! – Рэй уже открыл рот, но Лекс властно махнул на него рукой и продолжил. – Крысы держат пленников в охлаждающих сонных капсулах. Эти коробки оказывают очень интересный эффект – сознание отчасти сохраняется, но тело, как тряпка, придавленная мощным ледяным прессом. Тяжело дышать и резкий запах анестетиков вокруг. Представь, что тебя, раненого, но еще живого, засунули в спецкапсулу для трупов, которые стоят на наших Симплексах, и консервируют так день за днем, месяц за месяцем. Не проняло? Хорошо, тогда вообрази на этом месте Айсель, а после – свою нежную супругу. Как тебе, доходчиво? Запрет на перемещения и межпланетные? Плевать! Я отношусь к предпринимателям наивысшей категории ценности, а это значит, что у меня есть законная декада до вступления в силу ваших с Аксаром распоряжений, чтобы уладить дела. Вот я и улажу.

Взволнованная Фоса напряженно следила за диалогом, время от времени порывисто вздыхая.

– Ты совсем сбрендил, что ли? – тихо предположил Рэй, встал из капитанского и уперся в Экран тяжелым взглядом. – Хочешь малявку свою сиротой оставить?

– Не нагнета-а-ай, Рэйлеон, – усмехнулся Аллиэнн и, не таясь, достал из-под панели длинный серебристый прут. – Думаешь, я в первый раз это делаю? Не смеши меня, мальчик. Пока ты, как последний придурок, закидывался транками, громил особняк Красным и шатался по Полису в непотребном виде, я провел просто незабываемые по силе впечатлений каникулы. Попеременно на всех трех веселых планетках. Многому научился, завел полезные знакомства, пополнил штат неординарными сотрудниками. Кстати, когда вернусь, напомни – прочитаю тебе познавательную лекцию. Давно пора делиться опытом с молодежью.

Лекс высыпал из контейнера на панель несколько блестящих зацепов и дронов-стрекоз, выбирая самые мощные.

Лиса подскочила к Экрану, жадно уставилась на арсенал дельца, обернулась к Эксперту, показывая на прут и белые зонды, развела руки в стороны: «Большая сеть, широкая, – сильно сжала кулаки и ощерилась. – Выдавливающая».

– Аллиэнн… – уже не взбешенный, а обеспокоенный Рэй увидел, как окованная белым металлом рукоять серебристого прута Лекса вспыхнула мощным голубоватым отблеском. – Я ведь не посмотрю на твои почтенные седины, я ведь тебе…

– Лучше не мешай мне, мальчик, – тот быстро отправил последние указания своим сотрудникам. – Так будет быстрее. Патруль я облапошу, можешь даже не тратить на это времени. Я говорил, что забочусь о своем персонале всегда, и с удовольствием это тебе сейчас продемонстрирую. А Эзра… Эйзира – особый случай. Насчет Оружейников – им только что была выслана претензия. Обвинение в покушении на убийство. От моего имени, с прикрепленными к ней свидетельскими показаниями лисы и отпечатками – фиксацией нанесенных повреждений. Претензия составлена по всем правилам их красного города. По законам Содружества. В ультимативной форме, с требованием о встрече и принятии мер.

– В ультимативной? – Рэй окончательно умерил свой пыл и задумчиво забарабанил пальцами по панели. – Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Именно, – Лекс кивнул, поясняя. – Формально, мы с жителями Лисьей находимся в одном государстве. Я – Чистый высокородный гражданин Содружества, и нападение на меня осуществил не кто-нибудь, а другой Чистый высокородный гражданин Содружества. Это уже не шутки, Рэйлеон. Речь идет не просто о какой-то вульгарной войнушке, а скорее об ответственности одного рода перед другим. А посему никто из Оружейников и не пикнет, пока я буду распечатывать катакомбы Пыльников прямо у них под носом.