Серый волк

Сергей прокручивал в голове подаренную голоском мысль. Он посмотрел на предложение со стороны.

«Одинокий парень едет на ночь глядя, в слякоть и холод в Подмосковье проветриться. По лесополосе, конечно, приятней погулять будет. И нож с собой надо захватить. Вдруг грибы найду», – он с усмешкой посмотрел в створку шкафа, туда, где было зеркало. Но ничего не увидел. В комнате было темно.

Писклявый голосок обиделся.

«Ну, если у тебя комплексы, и ты настолько себе не доверяешь, то конечно, лежи тут, мучайся мигренью. Ты прекрасно знаешь, как бы это ни казалось кому-то со стороны странным, слякоть и грязь тебя нисколько не раздражают, а прогуляться, действительно, не мешало бы».

Сергей вздохнул, слегка встряхнул головой, чтобы проверить ощущения. В голове, не поспевая за тряской, медленно бултыхалось что-то густое.

Он потянулся, оделся, посмотрел, смутно надеясь, что можно будет никуда не идти, расписание электричек, – в ближайшие два часа поезда отправлялись каждые двадцать минут.

Меньше, чем через полчаса он уже подходил к платформе. У дороги стоял небольшой магазинчик «Продукты 24», в котором ежеминутно открывалась и закрывалась дверь, пропуская покупателей. Аллея, ведущая к платформе, не освещалась, на фоне подозрительно малинового московского неба выделялись черные обрубки тополей. В открывающуюся дверь магазина порционно выплескивался на улицу теплый уютный свет. Сергей зашел в магазин.

Напротив него продавщица подняла створку, скрывающую табачные изделия. Ему хорошо был виден богатый ассортимент.

«Может быть, сигарета поможет сбить головную боль? Клин клином».

«Ну, хуже точно не будет», – подтолкнул внутренний голос.

Сергей купил пачку легкого «Кэмела» и розовую зажигалку.

«Глупо. Мне вот только курить сейчас не хватало. Зачем я ее купил?» – Сергей поглаживал запечатанную в полиэтилен пачку сигарет в кармане.

«Ну, не захочешь – выбросишь. Что такого?» – успокоил его голосок. Кажется, в кои-то веки этот мерзкий внутренний голос, который появлялся обычно перед приступом, был на стороне Сергея и заботился о нем.

Сергей встал на перроне, размышляя о том, не покурить ли ему прямо сейчас, но решил, что лучше сначала погулять, возможно, ему станет лучше без сигарет, и проблема отпадет сама собой.

Он не учел, что собрался ехать в Подмосковье вечером буднего дня. Хотя час пик уже спадал, в вагоне было много людей. Он примостился на скамейке с краю. Рядом с ним сидела уставшая тетка, прикрыв глаза, она держала на руках большую сумку. Ее пальто промокло под дождем, и теперь от него исходило тяжелое тепло. Напротив сидели три подростка, которые беспрерывно говорили что-то на малопонятном молодежном жаргоне и давились от смеха.

На следующей остановке вошла молодая женщина с ребенком лет четырех. По ней было видно, что она не жадничала, накладывала на лицо автозагар, хайлайтер, тени, румяна и тушь щедрой рукой. Несмотря на холод, царивший на улице, женщина была в сверхкоротком леопардовом платье и остроносых белых сапогах на шпильке. Заметно было, что она уже устала от этих красивых сапожек. Ребенок обещал вырасти баскетболистом, так приходилось ему вытягиваться, чтобы достать мамину руку.

Два поддатых мужичка галантно уступили места даме с ребенком. Малыш не мог обойти громадный тюк, который поставили посреди прохода цыгане, и мать, или кто она там была, резко дернула его за руку и зашипела.

– Сел быстро.

Мальчик слегка захныкал, и женщина снова жестко дернула его за руку. Хныкать он перестал и вскарабкался на скамейку, где стал беззвучно хлюпать носом, видимо, собираясь заплакать.

Женщина повернулась к нему и сказала негромко:

– Если собрался тут сопли распускать, я сейчас выйду, и ты дальше один поедешь, пока дядя-машинист не выкинет тебя в лесу.

Последствия плача представились малышу в новом свете, и, быстро все взвесив, он умолк.

Они сидели на сиденьях напротив Сергея, ему хорошо был виден коротко стриженный затылок женщины и отлично слышно всё, что она говорит.

В вагоне было душно, и Сергей почувствовал, как в горле возник ком, изъявляющий желание выбраться наружу. Голова заболела сильней. К мигрени добавилась боль в области лба.

Объявили следующую станцию. Сергей стал пробираться к выходу. Женщина с ребенком также направилась в тамбур. Она прокладывала себе дорогу значительно энергичнее, чем Сергей, хорошо работая локтями, и при необходимости обращаясь к не самой цензурной речи.

Несколько человек вышли на платформе. Сергей огляделся. Ему показалось, что он был здесь. Верно. Летом прошлого года, когда зарезал того мужика. Первое объявленное убийство. А может, и еще когда-то.

«Ну, вот видишь. Опасаться совсем нечего. Ты же не будешь убивать там, где тебя уже разыскивают», – успокаивал его тоненький голосок.

Малыш впереди еле поспевал за женщиной. Он держался за ее руку, вытянувшись изо всех сил и быстро семенил ножками. Она шла широкими шагами, слегка покачиваясь, – видимо, сапоги натерли ноги, – и тащила ребенка за собой.

– Мама, я не успеваю, – прерывисто дыша, сказал мальчик.

Мать повернулась к нему, резко встряхнула за руку и почти зарычала:

– Я тебе сколько раз, придурку, говорила закрыть пасть? Мы сейчас придем домой, и я все скажу папе.

Мальчик захныкал.

– Он не папа.

Она дала ему короткую затрещину, и у ребенка слетела шапочка.

Он заскулил, скорее от боли, чем от обиды.

– Вот я папе эти твои слова передам, и он тебя высечет так, что прошлый раз тебе покажется сладким сном, понял?

Мальчик перестал скулить и испуганно кивнул.

Сергей не слышал разговор и не видел, как она ударила ребенка. Их разделила группа таджиков, вышедшая из вагона. Те шумно переговаривались, курили, слушали какую-то восточную музыку, включив динамик на телефоне.

Сергей предпочел немного отстать, и шел неторопливо, глядя в сторону леса, который высился на противоположной стороне, за железной дорогой, вдыхая свежий холодный и влажный воздух.

Он спустился с платформы и пошел по тропинке, чавкая по грязи, через лес. Остальные пассажиры свернули в сторону небольшого пятачка с продовольственными палатками и забрались в маршрутку.

Сергей наблюдал за тем, как люди заходят в маршрутное такси, являвшее собой обыкновенную «Газель», и удивился вместительности. В машину влезли все, кто шел по перрону. Человек тридцать – не меньше.

Он пошел по дорожке, глядя в основном себе под ноги. Неяркий свет пробивался с освещённого шоссе сквозь оголившиеся деревья. Вдалеке виднелись огни микрорайона. Скоро тропинка закончилась, Сергей вышел на асфальт к шоссе. На противоположной стороне была автобусная остановка, за ней пустырь. Сергей дождался зелёного сигнала светофора и перешёл к остановке. Оттуда по еще одной тропинке, уже чуть подмёрзшей, через пустырь двинулся к многоэтажкам.

На пустыре его захватил пронизывающий ветер, за спиной шумела трасса, под ногами ничего не было видно, глаза слепили прожекторы с ближайшего строящегося многоэтажного дома.

«Прекрасное место для прогулки ты выбрал», – саркастически заметил он себе.

«Ну почему? Ведь в прошлый раз ты шел здесь через лес, были дачи, шоссе точно никакого не наблюдалось», – оправдывал его писклявый голос.

«Да, наверное, просто дачи и лес с противоположной стороны, – согласился Сергей. – Я ведь даже смотрел на этот лес, почему не свернул?».

«Все повернули сюда, и ты повернул. К тому же дачи, наверняка, обитаемы только летом, и сейчас там непролазная грязь», – в этот раз голосок точно был на его стороне.

Неужели наконец-то он живет в гармонии с собой, и внутренний голос не толкает его на ужасные вещи, не унижает и не втаптывает в грязь за каждую провинность, а дает дельные полезные советы, успокаивает и забоится о своем обладателе. Наверное, это из-за иконы. Гармония с Богом.

Сергей вышел с пустыря на небольшую асфальтированную дорогу, вдоль которой сплошь стояли припаркованные машины. Он прошел мимо строящегося здания и повернул к ближайшей жилой многоэтажке. На первом этаже сверкал вывеской мини-маркет.

Сергей остановился, посмотрел на магазин, огляделся, – улица, несмотря на обилие припаркованных автомобилей, казалась пустынной. Видно было, что все уже вернулись с работы, поставили машины, зашли в магазин за пивком и хлебом на утро, поднялись в квартиры и теперь наслаждаются отдыхом. И никакая сила не могла оторвать их от экранов, к которым они припали. Если сейчас подъедет какой-нибудь запоздавший трудоголик, ему придётся долго колесить по району, выискивая свободное парковочное место.

Стройка по соседству, видимо, тоже замерла до утра. Единственным признаком жизни были прожекторы, которые освещали не столько само здание, сколько пустырь вокруг.

Из мини-маркета вышла женщина в кроссовках и большой мужской куртке. В руке у нее болтался пакет-маечка.

Она встала возле урны, поставила, звякнув стеклом, пакет на землю, достала из кармана пачку сигарет, и, отворачиваясь от ветра, прикурила. Лица ее не было видно из-за капюшона. Сергей стоял в тени строящегося здания и смотрел на густые из-за холодного влажного воздуха облака дыма, которые она выпускала.

Быстрыми шагами он подошел к ней.

– Девушка, прошу прощения, помогите мне, пожалуйста, я ключи потерял на объекте, а без очков ничего не вижу – в машине оставил, – он кивнул в сторону двух припаркованных мерседесов.

Дружелюбно ей улыбнулся.

Она смотрела на него с подозрением.

– Вы хотите, чтобы я с вами на стройку эту пошла? – уточнила она.

– Господи, да нет, конечно. Там при входе сразу. Я вам дам фонарик, вы мне посветите, а я поищу, – успокоил он ее.

Он достал из кармана айфон, включил фонарик и протянул ей.

Она медленно переложила сигарету в пальцы левой руки и протянула правую за телефоном. Сергей качнул телефоном, приглашая ее не бояться и взять предложенное.

Сложно устоять, когда вам протягивают айфон последней модели, особенно, если перед этим вы держали в руке самые дешевые тонкие сигареты, размышляя, наскребете ли на платеж по кредиту в этом месяце.

Девушка взяла айфон, подняла свою авоську, и, светя фонариком, пошла за Сергеем на стройку. Они вошли в проем подъездной двери, где самой двери еще не было. Он повернулся к ней и резко ударил ребром ладони в основание капюшона. Она охнула и присела. Пакет звякнул о пол. Сергей скинул с неё капюшон, схватил за горло, развернув к себе, и надавил большими пальцами в надгрудную выемку.

Девушка захрипела, выпучила глаза, попыталась оторвать его руки от своей шеи. Он понял, что это та самая мамаша, которая ехала с ним в электричке. Она оказалась здесь раньше, чем он, потому что сократила путь на маршрутке. Завела ребенка домой, передав отчиму. А Сергей знал, чем может захотеть заняться отчим, оставшись с маленьким мальчиком наедине. Скинула сапоги, натершие ноги, надела кроссовки, и в мужниной куртке пошла за пивом. И тут фортуна – мужчина на мерседесе, с айфоном, просит о помощи.

Наконец, она затихла, глаза ее закатились, а розовый с белым налетом язык вывалился наружу. Возникало ощущение, что она грубо дразнит Сергея. Она резко потяжелела, и он положил ее на пол, заметив, что она сломала несколько ногтей, царапая его. Он оглядел свои руки. Царапины отчетливо были видны на кистях и запястьях. В нескольких местах из ссадин выступила кровь.

– Идиотка, – прошипел он.

Он поднял отброшенный в угол айфон – по диагонали через стекло шла трещина.

Глава 26. Признание

Домой Сергей вернулся не слишком поздно, на часах еще не было одиннадцати. Он достал из кармана нетронутую пачку «Кэмела» и положил ее на кухонный стол.

«Ну, вот. Голова прошла, я же говорил, воздух Подмосковья поможет. И курить не пришлось», – обрадовался он за себя.

В кармане завибрировал тот самый айфон.

– О-о, Светочка. Самое время, – прошептал он, посмотрев на экран.

Он взял трубку и сказал в нее не своим, пошлым и неприятным голосом:

– Светуля, в столь поздний час, неожиданно. Соскучилась по мне?

– Дим, это ты что ли? – раздался удивленный голос Светы.

Сергей разозлился.

– Никакого Димы тут нет. Ты звонишь Сергею. Запуталась в номерах?

– Ой, Сереж, извини. У тебя просто такой странный голос. Я тебя не узнала.

Он усмехнулся, как муж, который знает, что жена его обманывает, и собирается ее наказать.

– И чего звонишь? – поинтересовался он.

– Слушай, прости, что так поздно, но мне надо с тобой поговорить, – голос ее слегка дрожал. – Если ты не занят. А то мне кажется. Мне кажется, я даже уснуть не смогу. Я… может, встретимся? Я могу в кафе какое-нибудь подъехать.

– Ну, зачем же так все усложнять? Я сам к тебе приеду, – последнюю фразу он сказал низким приглушенным голосом, от которого у Светы побежали мурашки по спине, и она не вполне отдавала себе отчет, это были мурашки удовольствия или страха.

Вдруг он резко рассмеялся.

– Я ведь ни разу не был у тебя после полуночи, – давясь от смеха, он продолжил. – Докажу тебе, что я не оборотень.

Теперь бегущие мурашки однозначно указывали на страх, но Света не придала этому значения. Она знала, что у Сергея иногда бывают несколько необычные настроения. Ей очень хотелось поговорить с ним и наконец все выяснить.

Сергей положил трубку, не попрощавшись, и сразу заказал такси. Хотя время было уже позднее, и час пик давно миновал, видимо, из-за начавшегося сильного дождя, на проспектах стояли глухие пробки. Когда он выходил из машины у подъезда Светиного дома, было уже без трех минут полночь.

Света сидела в комнате на диване. Горела только настольная лампа. Она смотрела в стену, прокручивая в голове их будущий разговор. Он поцелует ее, когда она признается? А вдруг он будет недоволен, что она поспешила с этим разговором? А если он решит закрепить ее признание в постели? От последней мысли по спине у нее опять забегали мурашки, а внизу живота разлилось тепло.

У телефона, лежавшего на подлокотнике, загорелся экран, возвещая о начале новых суток, и одновременно протяжно зазвенел звонок входной двери. Света поправила волосы и пошла открывать.

Сергей с веселой, но неприятной ухмылкой, прошел мимо Светы в комнату, не снимая ботинок. В комнате он уселся в центре дивана, закинув ногу на ногу, руки раскинув по спинке, и посмотрел на Свету наглым взором.

– Сереж, – она растерянно показала на его ботинки.

Он, продолжая смотреть ей в глаза, сделал вид, что не понял.

– Что?

Она махнула рукой.

– Ладно, ничего.

Она откатила стул от своего письменного стола и села напротив Сергея.

Он с веселым безразличием смотрел за ее действиями.

– Итак, госпожа, зачем вызывали? – он насмешливо наклонил голову.

Света нахмурилась.

– Сереж, слушай, я знаю, это ужасно, когда девушка вдруг решает выяснить отношения и говорит эту знаменитую фразу: «Нам надо серьезно поговорить». И как это ни глупо, я действительно хочу с тобой поговорить… о нас.

Он повертел головой, как будто ему только что рассказали сложную математическую формулу.

– Погоди, я не понял, слишком много слов.

– Сереж, послушай. Я просто хочу понять… Ну, нравлюсь ли я тебе? Ты так странно себя ведешь, я ничего не понимаю. Просто. Ты мне очень нравишься, – она отвела глаза, чувствуя себя по-дурацки и надеясь, что он сейчас её успокоит.

Он молчал несколько секунд, потом усмехнулся с наигранным сожалением.

– Свет, извини, но ты не в моем вкусе.

Она ошарашенно посмотрела на него.

Он смерил её взглядом, как бы что-то прикидывая.

– Ну, то есть разочек, конечно, можно было бы. Если хочешь, – добавил он. – Но так вообще, не совсем то.

Он сочувственно посмотрел на нее.

– Сережа… Я… Я не понимаю…

Ей ни разу в жизни никто не говорил подобного, и она пыталась понять, насколько это нормально. Ведь то, что он говорит искренне, это же вроде как… хорошо. Какой-то бред! Что происходит вообще?

– Но зачем же ты… Зачем же мы встречались и… ну ты так смотрел…

Сергей притворно-испуганно посмотрел на нее и приложил руку к сердцу.

– Свет, прости, прости, я не думал, что ты всерьез воспримешь. Просто мне казалось, что тебе как-то одиноко, хочется погулять, побыть в мужском обществе. Даме ведь нужен кавалер.

Света бессмысленно смотрела на него. Она не заметила, что поднялась с кресла и теперь стояла перед ним, как бедная родственница, которая не поняла, что к ней просто проявляли сострадание.

Света сглотнула. В голове был полный бардак. Все оказалось совершенно не тем, чем казалось. Может, она совсем свихнулась в своей лаборатории?

Она быстро помотала головой и приложила руку к виску. Глядя в пол, тихо попросила:

– Сереж, ты не мог бы уйти, пожалуйста?

– Да, конечно. Извини, Свет. Я не хотел тебя обидеть.

Сергей вышел за дверь, и Света подбежала к ней, чтобы скорее запереть замок, будто опасаясь, что он сейчас вернется.

В ступоре она опустилась на тумбочку в прихожей и сидела так минут десять, приоткрыв рот. Затем глаза начали застилать слезы, хотя она по-прежнему ничего не понимала.

Она побежала в комнату и бросилась лицом вниз на диван, судорожно рыдая и царапая плюш. Ее рука наткнулась на телефон, свалившийся с подлокотника и застрявший между спинкой и сиденьем.

Света посмотрела на экран, но из-за слез ничего не разглядела. Вытерла слезы, увидела, что есть сообщение в вотсапе от Димы.

Они переписывались втроем, обсуждая Новый год. Дима чуть больше часа назад прислал ссылку в общую переписку.

Света написала ему личное сообщение: «Ты занят? Можно позвонить?»

Глава 27. Утешитель

Дима сидел у себя дома, на полу и, опершись спиной о диван, играл в Dandy. Недавно увидел на гаражной распродаже это чудо. Но еще большим чудом было то, что приставка была в идеальном состоянии, с десятком картриджей, и отдавали все это, видимо, по незнанию, за пять тысяч рублей.

Вот уже неделю он наслаждался ощущениями детства. Он предлагал Сергею вспомнить эти счастливые мгновения мальчишеской радости и сыграть на двух джойстиках в «Марио», но оказалось, что для Сергея это другая галактика. Он не только не играл в детстве в приставки, но даже не знал об их существовании.

Периодически Дима останавливался и поглядывал на мобильник. После десяти вечера ему обещал позвонить его компаньон, с которым они решили делать новое световое шоу. Точнее компаньон делал шоу, все организовывал, нанимал диджеев, оформителей, зал, давал рекламу и прочее. Задача Димы заключалась в том, чтобы привезти и помочь установить световое оборудование. Он уже закупил основные прожекторы на деньги родителей и нанял грузовик. Компаньон сказал, что приедет завтра утром, и они вместе поедут на место. Сказал, что позвонит сегодня. Время близилось к полуночи, но компаньон все не проявлялся. Дима пробовал звонить ему около одиннадцати вечера, но тот был вне зоны доступа. В метро он ехать не мог, так как сам при знакомстве с Димой, как раз на той гаражной распродаже, сказал, что не спускался в подземку уже года два и показал стоящий в гараже собственный «Ягуар». Правда, через щелку, потому что не было с собой ключей. Но все равно впечатляло.

Диму нисколько не беспокоило, может, только совсем чуть-чуть, что компаньон до сих пор не вышел на связь. Кинуть Диму он не мог, в этом не было никакого смысла, а то, что до сих пор не позвонил, объяснялось тем, что еще не закончил свои дела. Подготовка к шоу – дело всегда сложное, муторное и непредсказуемое. Скорее всего, он просто застрял где-то с заказчиками или диджеями или кем-то еще. Позвонит. Человек серьезный.

Игра близилась к концу. В качестве Марио Дима представлял себя, а принцесса виделась ему Светой. Наверное, это очень плохо, что ему нравится девушка друга. Тем более, что у Сергея никогда не было пары. А тут сразу такая шикарная. Натуральная блондинка, обалдеть. И что она в нем нашла? В сущности, Серега очень странный чувак. Молчаливый. Ну, интроверты, конечно, все странные, но все-таки. Наверное, она с ним просто потому, что друзья детства. Может, через некоторое время он ей наскучит, и тогда…

Дима помотал головой. Нет, нельзя о таком думать. Это очень нехорошо.

Пиликнул вотсап. Дима поставил игру на паузу и посмотрел сообщение. От Светы.

«А вдруг у нас телепатическая связь», – мелькнуло в голове Димы.

Она спрашивала, можно ли ему позвонить. Вероятно, хочет обсудить тот новогодний тур.

Он набрал ей сам.

– Свет, привет, – брякнул он.

– Привет, – сказала она как-то сдавленно. – Извини, я тебя не разбудила?

Ее голос был очень грустен и напряжен. Дима заволновался.

– Что-то случилось?

Она помолчала несколько секунд, потом в трубке совершенно точно послышались рыдания. Дима встал с пола, удивленно глядя в пространство.

– Свет, что такое? Хочешь, я приеду?

– Нет… я… – она справилась со слезами. – Слушай, это будет очень неприлично, если я сама к тебе приеду? Я просто не могу сейчас сидеть дома.

– Господи, конечно, приезжай. Заказать тебе такси?

– Да нет, я сама. Скажи только адрес.

Он, сбиваясь, назвал адрес.

– Там въезд через шлагбаум. Ты как подъезжать будешь, набери мне, я открою.

– Хорошо. Я с тобой хочу о Сереже поговорить, – сказала она, будто оправдываясь.

– Да, конечно, конечно. Ты, может, это… тебе купить чего-нибудь?

– Нет-нет, спасибо. Я скоро буду.

Она приехала через тридцать минут. После полуночи пробки, наконец, спали.

Даже заплаканная она была обалденная. Дима помог ей снять пальто и дал тапочки, в которых раньше ходила Ира.

«Велики», – мысленно кольнул он Ирку, видя, что для Светы нужно явно что-то размера на два меньше.

Она остановилась на пороге кухни-студии и повернулась к нему, закрыв лицо руками.

– Слушай, нет, я, наверное, лучше обратно поеду.

Дима осторожно погладил ее по плечам, и прошептал испуганно:

– Да ну что ты?! Куда ты поедешь? Давай мы сейчас с тобой сядем вот тут…

Он подвел ее к барной стойке, усадил на высокий стул. Быстро обежал стойку, из только что вскипевшего чайника налил в две чашки кипяток.

– Попьем чайку, – продолжал он успокаивающим голосом. – Ты какой будешь?

Он поднес ей две коробки с пакетиками. Она выбрала зеленый с ежевикой.

– О, отлично, мой любимый, – сказал он и взял себе ромашковый.

Макнул пакетики в чашки. Поставил на стойку, достал с полки облепиховое варенье.

– И ты мне все расскажешь, – заключил Дима, открыв банку.

Она улыбнулась. Осторожно сделала глоток.

– Горячий.

– Может, воды? – он взялся за фильтр.

– Нет, пусть так остывает, – сказала она, почти успокоившись.

Света пригладила волосы, провела ладонями по лицу.

– Ну, рассказывай, что случилось. Тебя Серега обидел? Ты из-за него плакала? – спросил Дима, ожидая, что сейчас она, удивленно отбросив подобное предположение, объяснит ему, что же на самом деле стало причиной ее слез.

Но вместо этого, она только грустно кивнула и неслышно прошептала:

– Да.

Дима нахмурился.

– Ну, а что конкретно он такого сказал… или сделал? – уже с сомнением произнес Дима.

– Он сказал, что я ему не нравлюсь, – она всхлипнула и сразу усмехнулась. – Знаю, надо быть дурой, чтобы из-за такого плакать, мне же не пятнадцать лет. Но я, наверное, даже не от обиды, а от неожиданности.

– Погоди-погоди, – Дима остановил ее жестом руки. – Ты что-то не так поняла. Серега, наверное, просто неправильно выразил свою мысль. Он же не спец общаться с женщинами. Скорее всего, от смущения сказал какую-то чушь, а ты приняла близко к сердцу. Ты можешь дословно мне пересказать?

– Могу, – ответила она твердо, глядя Диме в глаза. – Он сказал: ты не в моем вкусе.

Она улыбнулась, показывая свою объективность.

Дима нахмурился сильнее.

– Ты не в его вкусе? Прямо так и сказал? – не верил он.

– Угу, – она снова всхлипнула.

– Бред какой-то. Да он же тебя обожает, – Дима ничего не понимал.

– Он тебе это говорил? – Света чуть напряглась.

– Нет, – неуверенно протянул Дима. – Но, елки-палки, это же и так видно!

– Ну, вот мне тоже казалось, что видно, а, на самом деле, все не так.

Она посмотрела куда-то себе за плечо, сжав губы и опять расплакалась.

– Ну-ну-ну, – запричитал Дима и убежал в ванную. Вернулся с намоченным полотенчиком, промокнул Свете лицо и обнял ее. Неизвестно как, но они поцеловались, и тут же резко отпрянули друг от друга. И погрузились в поцелуи уже осознанно.

Целовался он шикарно, что тут говорить. Вообще голубые умеют. Чувственные ребята. Она как-то целовалась с таким парнем, в клубе, так что ее не сильно удивило рвение Димы.

Он стал стягивать с неё свитер. Она открыла глаза и посмотрела на него удивленно.

– Ты что делаешь?

– Прости, я думал, что можно, – он убрал руки.