Полная версия:
Руководство по социальной медицине и психологии. Часть шестая. Приложение
Когда мы будем рассматривать взаимоотношение генетического (родового) и личностного (социального), мы вспомним эти слова Гегеля, более ясное раскрывающие указанное взаимоотношение, чем, к примеру, восточное понятие кармы. Эта цитата пригодится нам и для иллюстрации понятия катарзис, которое мы будем раскрывать во втором разделе книги (в «Социальных основах психотерапии»). Здесь же еще раз обратимся к Гегелю (для иллюстрации взаимоотношений темперамента, физиономии, характера, и, даже соотношений пропорций человека и мироздания (Витрувий): Habitus, Pathos et nosos, status, Fons vitae et cetera, et cetera6). Это его «неожиданные» слова о личности. Он говорит:
«Личность представляет собой бесконечно более интенсивную твердость, неподатливость, чем объекты»
(Там же, стр.169).Забегая вперед, заметим, что «твердость» личности есть ее психосоматическое качество.
Во втором разделе книги мы будем подробно рассматривать это качество личности в разделе психологической защите.
Отношение человека к своей личности (самосознание + нравственный императив, или, другими словами, совесть) – суть психосоматическое качество (наряду с качествами: отношением человека к своему «гению» и к «судьбе»). Интеллект, воля, чувственность, рациональность (или – иррациональность), разумность и даже мудрость, – все эти составляющие личность характеристики вторичны по отношению к самосознанию и являются его производными. С другой стороны, конечно, от них зависит уровень самосознания (уровень личности) человека. Эрос и танатос – как направленность личности – тоже психосоматические качества. Фрейд (вслед за Софоклом) механически различал их, не видя, где они диалектически переходят друг в друга. Психосоматику – психотерапевту, находящемуся на позициях социального врача и психолога, нужно знать это, в случаях, когда перед ним встает проблема amor fati (покорность судьбе, или – любовь к своей участи, какой бы она горестной и тяжелой ни была!). Хиппи, «бичи» (60-х годов в США – первые, в СССР – вторые), бомжи или «пожиратели объедков» и другие социопаты – порождение «постперестроичного времени», – все это amor fati, порой принимающего форму elan vital (жизненного порыва). Социологически можно трактовать и асоциальность по-разному. Психологически сводить ее к древнейшему явлению ataraxia («невозмутимое состояние» как перманентный статус личности), когда извращено всякое desideria carnis (влечение плоти). Клинически асоциальность рассматривается как пограничное состояние (или – перманентное состояние пограничых личностей – клинических психопатов и социопатов, граница между которыми сейчас не существует). Психопаты с асоциальным поведением – камень преткновения для всех школ психиатрии. В точном смысле слова, потому, что асоциальность (с какой стороны к ней бы ни подходили) не лечится и не корригируется. И все потому, что асоциальность есть не клиническая, а социально-медицинская проблема.
Итак, мы очертили круг личностно значимых проблем для социальной медицины. Кроме, пожалуй, главной ее проблемы – сомы (тела человека). Отсылаем читателя к двум нашим работам: «Общая психопатология» и «Пятая книга о пропорциях человека…». Здоровый человек не имеет такой проблемы – соматоза: болезненного и извращенного отношения к своему телу, как у современных трансформерах и фриков. Собственное тело человека должно (как полагали еще и Гиппократ, и Аристотель, не говоря уже об эпикурейцах и стоиках) доставлять ему, или наслаждение и удовлетворение его желаний и потребностей (от физиологических, эротических, до нравственных). Или «не мешать» человеку исполнять свой долг и призвание на Земле (Платон, гностики и многие другие философы). Но, практика психосоматики показывает как раз обратное. Соматозы (то, что Гегель называл идиосинкразиями) – существуют ровно столько, сколько существует цивилизованное человечество. Но, опять же с учетом «золотого сечения» в системе пропорция человека и общества. На стене врачевания древнеегипетского храма в Луксоре выдолблено свыше тысячи (!) болезней, которые носят отчетливый характер соматозов (психосоматозов). И эти «болезни» нужно было бы еще тогда взять в кавычки, ибо ими занимались не врачи, а жрецы, колдуны и маги – первые социальные «психотерапевты». Как в любом цивилизованном обществе всегда были и будут социальные проблемы, так сома человека будет на них реагировать (хочет того ее «хозяин» или нет) идиосинкразиями. И, как человек будет относиться к своему телу физиологическому и социальному. Тотальное, стабильное и стереотипное (как в реакциях психопатических личностей) реагирование тела на социальное «притеснение» нашло воплощение в понятии conatus. И эрос, и танатос могут быть проявлением conatus! Отсюда, это понятие находится в одном ряду крайних реакций личности (суицида, гомицида и эскапизма). Проблема conatus осложняется тем, что это не только крайняя реакция человека (в чрезвычайных обстоятельствах), но также реакция повседневной жизни, которая может стать дурной привычкой или Habitus человека. В этом своем свойстве, conatus по социальной распространенности и значимости (особенно в наше время!) сопоставим лишь с фрустрацией («Ничто так не разрушает личность, как фрустрация», – не без основания полагал Зигмунд Фрейд). А ее современные «лекари» сплошь и рядом трактуют как депрессию (что является психозом – sic!)
Conatus по-настоящему остро ставит проблему человеческого тела для социальной медицины и психологии. Сома оказывается своеобразным «зеркалом» психосоматического организма. Кстати, особенно для фриков и женщин с мизогинией. Аутоагрессия именно на собственное тело – чрезвычайно интригующая проблема современности.
Психосоматический организм как нечто целое, самостоятельно функционирующее, нельзя понять без основополагающих гипотез о «человеке-машине» и единстве «тела и характера». Первые связаны с именем французского врача и философа, жертвенно служившего медицине, Жюльена Офре де Ламетри (1709—1751 гг.). Отсылаем читателя к его трудам: «Естественная история души» (1745 г), и «Человек и машина» (1747 г., русский перевод впервые 1911 г.). Вторые связаны с именем немецкого врача-психиатра Эрнста Кречмера (1888 —1964 гг.). Идея Кречмера была гениальна – связать научные представления о темпераменте, типах личности и конституции со строением тела человека7. К сожалению, как идеи Ламетри так и идеи Кречмера остались гипотезами, которыми практические врачи не пользовались. Эти гипотезы, в качестве лишь упомянутых, можно встретить в работах главных представителей психосоматического направления в медицине (Ф. Данбар, Ф. Александер, Л. Бинсвангер, В. Вайцзеккер, И.В.Давыдовский, В.Е.Рожнов и др.). Общая беда психосоматиков – игнорирование социальных основ «организма» человека и мистифицирование психоаналитических мехнизмов человеческой сомы. В психосоматических конструкциях человеческое тело часто предстает без кожи. Не учитывается «сексапильный» – touch me, feel me! 8Кожа, богатая разной масти и множества калибров чувствительности, не включается психоаналитиками в психосоматическую структуру, которая, таким образом, оказывается без своей «физиономии». Исключение представляют психоаналитики, занимающиеся истерией и дерматологи, находящиеся на психоаналитических позициях. Первые – обращаются к коже человека, в поисках стигм (stigma – от греческого знак, метка) истерии. Вторые – в попытках лечения кожных заболеваний психоаналитическими методами. В понимании же реакции сомы на внешние (социально обусловленные) раздражители как conatus, кожа человека предстает своеобразной картой состояний его психосоматического организма. На это впервые обратил внимание русский врач-терапевт, основоположник Московской клинической медицины Захарьин Григорий Антонович (1829—1897 гг) в связи с описанием болевых зон, на которые разделяется вся кожная поверхность тела человека. Здесь, во «Введении», мы не будем подробно рассматривать проблему картографии человеческого тела в связи с психосоматикой, а только ее обозначим, подчеркнув, что на коже человека нет ничего лишнего (как ничего случайного нет в строении его тела), что бы так или иначе не указывало на психосоматические особенности его организма, родового, видового и индивидуального характера. Кстати, на этом «построена» около-наука дерматоглифика. Подробно эта проблема будет рассмотрена в соответствующих разделах Руководства.
Таким образом, мы подошли к квинтэссенции проблемы социальных основ психосоматики – к представлениям о картографии человеческого организма. Любые методы психотерапевтического воздействия (которые мы обозначим ниже) на человеческий психосоматический организм, так или иначе, ориентируются по этой картографии. «Компасом» для этого ориентирования является понимание, что любое психосоматическое явление своими корнями уходит в социум. Социум есть и «настоящее», и «прошлое», и «будущее» всяких и каждых форм жизнедеятельности человека. Теперь несколько слов о методах психотерапии, которые будут рассмотрены в данной книге.
Стройную классификацию психотерапевтических методов дать сложно по двум основным причинам.
1) Механизмы воздействия одного человека на другого посредством психических факторов достаточно хорошо не изучены. Несмотря на многовековую историю психотерапии (этой истории, пожалуй, 30 тысяч лет, столько же, сколько человеческой цивилизации), в толковании психического воздействия (точно также – и самовоздействия!) много таинственного, иррационально. Психотерапия до сих пор остается, по существу, энигмой (загадкой, которую нельзя разгадать). Даже сейчас, когда детально разработаны и успешно осуществляются программы психического моделирования состояний и поведения человека («зомбирования»), когда работают в России и разных странах ученые в поисках «искусственного интеллекта». «Психическое программирование» осуществляется и сейчас по принципу «черного ящика». А супер-электронные «детекторы лжи», как и прежде, всего лишь забава…
2) Так как психотерапия всегда ориентирована на практический результат, существующие концепции (от Фрейда до Ясперса, от И.П.Павлова, А. А. Ухтомского до В.М.Бехтерева) представляют собой, по сути, разрыв методологии и методики. Так, к примеру, у Фрейда довольно таки стройная концепция психоаналитической структуры личности… Но, в практике, Фрейд, как врач (судя по единственной полной истории болезни, написанной Фрейдом и его клиническим воспоминаниям), эффекта добивался, всегда (sic!) методом суггестии. Как и его единственные ученики Карл Ясперс и Альфред Адлер.9 И в этом с ним был близок В.М.Бехтерев, стоящий совсем на иных методологических и концептуальных позициях. Можно досконально изучить концепции Фрейда и Бехтерева, но применить их на практике невозможно, как невозможно обладать личностными особенностями этих врачей. Но, у Фрейда и Бехтерева можно научиться владеть методикой суггестии и успешно ее применять, строя при этом собственные психотерапевтические концепции. Именно так и возникают «школы» Фрейда и Бехтерева, Е. Блейлера и Ясперса, или Жака Лакана.
Итак, социальные основы психотерапии – фундаментального механизма социальной медицины – это факторы, благодаря которым возможно психическое (социальное!) воздействие одного человека на другого (или – других людей, объединенных в группу, массу, толпу). Эти факторы можно условно поделить на две группы – общины (корпоратива) и общества. В Рукодстве будут подробно рассмотрены эти классификации. Здесь же мы перечислим аспекты психотерапии, подлежащие рассмотрению.
На первом месте (и по силе психического воздействия и по исторической длительности успешного применения для разных целей) находится суггестия. Русское слово внушение недостаточно точно передает смысл суггестии. Последнее гораздо полнее. Об этом тоже в соответствующем разделе книги.
На втором месте психического воздействия находится эмоционально-стрессовая терапия (термин профессора В.Е.Рожнова, 1973 год). Близко к ней находится древний метод катарсиса (применяемый еще греческими трагиками – Софоклом, Еврипидом и Эсхиллом). Всевозможные способы и методы (от словесного, рассчитанного на разум человека, до психофармакологических) коррекции психосоматических особенностей человека носят название психоортопедии. Этот метод применяется, прежде всего, в пограничной практике (как врачами-психиатрами, так и социальными медиками и психологами). Все эти термины и методы, в настоящее время объединены одним понятием, не имеющим эквивалентной русской терминологии – PR (public relation).
В «прикладной» части Руководства также будут рассмотрены —
Метод свободных ассоциаций Е. Блейлера;
«Лента Мебиуса» Ж. Лакана;
Некоторые современные методики индивидуальной, групповой, коллективной и массовой психотерапии, эклектически содержащие в себе различные психотерапевтические подходы к человеку;
Медитация (от французского le meditation – размышление) в восточном и западном смыслах;
Психоделическая психотерапия.
Во всех случаях рассмотрения психотерапевтических методик, они будут представлены под углом своих социальных основ то есть, в контексте общетеоретических аспектов социальной медицины.
Наше время ставит и ряд задач, весьма близких к теме данной книги. Этим современным проблемам человеческого бытия и его феноменологическому самовыражению, отводится специальная раздел – «параклиническая «психотерапия», то есть PR. В целом, этот раздел книги посвящен способам манипуляции массовым сознанием (с коммерческими, политическими, религиозными и иными целями). Социальный работник (психолог, врач, педагог) должен знать хотя бы основы манипулирования большими группами людей, для того, чтобы успешно защищать от него своих клиентов.
Раздел 1. Социальная медицина и психология как смежная область социологии, медицины и психологии
Глава 1. Человек как «совокупность общественных отношений»
«Невозможно создать красивый портрет, пользуясь в качестве модели одним человеком, так как на земле нет красивого человека, которого нельзя было бы превзойти по красоте. И нет на земле человека, который мог бы сказать, каким должен быть самый красивый человек».
(А. Дюрер)Слова Альбрехта Дюрера, взятые нами в качестве эпиграфа, четко указывают на методологию данной книги. Все в человеке – социально. А социальность – человечна. Это – основной постулат, который здесь не подлежит доказательству, как аксиома. Поэтому, проблема отношений «души и тела» в данной книге находится изначально в снятом (по Гегелю) качестве. Из этого следует важное методическое правило – не искать «внутри» человека психику. Все, что «имеет» человек: «душу», психику, сознание, бессознательное, психологию, «судьбу», «организм», личность, индивидуальность, – все включено в одно целое. И это «одно» – психосоматика. А психосоматика имеет социальные основы. То, что может влиять на психосоматику человека (с лечебной целью в первую очередь, но, как мы увидим ниже, цели влияния на человека могут быть и весьма далекие от медицины) – здесь психотерапия, которая тоже, следовательно, имеет общие с психосоматикой корни и основы. Иначе никакого влияния не могло бы быть. Действительно, никто и никогда не видел «душу», точно также «бессознательное» или «эдипов комплекс»… Но, психологи, психотерапевты, к какой бы школе они ни принадлежали, постоянно ориентируются на конкретные симптомы и синдромы (признаки и совокупности признаков, складывающиеся в некие системы) психосоматической деятельности человека. Этот метод в последнее время получил название аудио-видио-диагностики. И он нашел применение не только в медицине, но и в других областях человеческой практике, весьма далеких от медицины (например, в авто – и авиа- профилактике). Совокупность симптомов и синдромов складываются в конкретные структуры, которые исследователь, в зависимости от того, на каких методологических позициях он находится (психоаналитических, клинических или феноменологических) и интерпретирует, как тот же «эдипов комплекс» или «пограничная ситуация», или «неврозоподобное состояние» и т. д. Если этот исследователь, к тому же социальный работник, (врач, психолог, пенитенциарный социолог), то к указанному диагнозу, он непременно должен будет добавить микро-социальный конфликт, и дать последнему социальную характеристику (производственный, семейный, внутриличностный и т.д.). Человек может, естественно, вступить в конфликт и с обществом, И – даже со своим временем, оказавшись «лишним человеком». Русская классическая литература пестрит «лишними людьми». Не будем перечислять здесь их имена. Они – общеизвестны. Но, в каком социальном качестве человек ни проявлял бы себя, («герой», «гений», «преступник», «больной», «изгой» и т.д., и т.п.), он остается психосоматическим организмом. И этим он «интересен» и для клинического врача и для социального медика. Charisma et ratio agendi, tonos et sehnsucht, abditum mentis, order du coeur et vis vitalis10, – все суть социальные категории, отражающие различные аспекты психосоматики человека.
Теперь несколько слов о таких ключевых понятиях, как «психосоматика», «морфология», «морфологические типы», «биотипология», «антропологические типы». О каждом в отдельности из этих понятий мы уже не раз говорили. Здесь необходимо подчеркнуть, что все они отражают одно и то же. А именно: строение тела и характер человека, с разных сторон. Кроме того, они, являясь в определенном отношении синонимами, все же различаются, как категории «общее», «особенное», «единичное», «всеобщее». Так, есть психосоматическая проблема и ее социальные основания – всеобщее для темы данной книги. В специальных разделах мы рассмотрим варианты ее современных моделей (интерпретаций). Во 2 главе мы рассмотрим различные подходы к морфологии человека. То есть, отельные аспекты психосоматической проблемы. В разделе «Морфологические типы» и «Антропологические типы» мы рассмотрим общие аспекты психосоматической проблемы. Особенное в психосоматической проблеме будет выявлено в других разделах книги. (Например, в главе «Психологические типы», в разделах «Экспрессивность и пол», в главе «Социология типов и пенитенциарная социология» и др.). Подобная же методология – от «всеобщего» к «отдельному» будет применена и при рассмотрении вопросов «Части 2» книги «Социальные основы психотерапии» (подробнее читай в разделе «Методология психотерапии»).
Итак, мы рассмотрели основные методологические и методические вопросы, связанные с нашей темой и можем перейти к ее непосредственному раскрытию.
Сначала попытаемся предельно полно дать определение характеру человека
Итак, характер (от греческого charakter – отличительная черта), особенность психического склада человека, определяющая индивидуальный стиль его поведения, переживания, и образ жизни в целом. Целостность, стабильность и стереотипность проявления – существенные черты характера.
Характер тесно связан с конституций (психическим складом) человека и темпераментом. Согласно концепции советского психолога Л. С. Выготского, конституция и темперамент образуют врожденную предпосылку развития личности, а характер есть результат воспитания. Близким к понятию характер, является понятие тип личности. Некоторые исследователи, к числу которых относятся П.Б.Ганнушкин, А.Ф.Лазурский, К. Юнг и другие, склонны «характер» и «тип личности» отождествлять. На практике, особенно медицинской и социальной психологии, к понятию «характер» принято относить лишь психологические качества человека. В то время, как к понятию «тип личности» – особенности социального бытия человека, его отношения к семье, трудовому коллективу, обществу в целом, то есть, социальное поведение человека, его образ жизни.
Как нам уже известно, из предыдущего параграфа, представления о характере начали складываться в глубокой древности. Типология характеров Гиппократа просуществовала в медицине и психологии свыше 2-х тысячелетий и легла в основу многих современных классификаций. Поэтому Гиппократа можно считать основоположником характерологии. Проблемы типологии личности впервые подробно рассмотрел один из учеников Аристотеля – Теофраст, который подробно описал 30 социально-бытовых типов (например, лжеца, льстеца, болтуна, хвастуна и др.). В дальнейшем характерология стала отраслью философской науки. Без нее не могла обойтись этика. Она широко проникла в художественную литературу и живопись. Социальные основы характерологии впервые затронуты французским писателем Лабрюйером (1645—1696 гг.) в книге «Характеры или нравы нашего века» (1688 г.).
Экспериментальное изучение характера началось в конце 19 века, в начале 20 века. Первые результаты в этом направлении были обобщены в фундаментальном труде немецкого психолога Л. Клагеса «Принципы характерологии» (1910 г.) Одновременно сформировался психоаналитический подход к изучению характера и типа личности, который нашел фундаментальную разработку в труде К. Юнга «Психологические типы». Развитие физиологии в трудах И.П.Павлова позволило уяснить некоторые аспекты связи характера и механизмов высшей нервной деятельности человека. В этом же направлении следует рассматривать труды А.А.Ухтомского, его учение о доминанте (1936—1938 гг.). Экспериментально-физиологическое изучение характеров проводила также школа В.П.Бехтерева. Ее представитель А.Ф.Лазурский разработал методологию «естественного эксперимента» – исследование личности в реальных жизненных ситуациях.
Широкое распространение в современном экспериментально-психологическом изучении характера (в частности методом тестирования) получила концепция акцентуации личности К. Леонгарда. Согласно этой концепции, акцентуация характера – это крайний вариант нормы. В поведении человек с акцентуированным характером часто выходит за границы общественной нормы (подробно акцентуации характеров мы рассмотрим в отдельном разделе книги).
В настоящее время на практике проблема изучения характера решается обычно врачом-психиатром или медицинским психологом. Вопросы собственно типологии личности выпадают из сферы их интересов. Без знания типологии личности не могут обойтись социальные психологи, занимающиеся проблемами управления рабочими коллективами, создания благоприятного микро социального климата, профилактикой семейных конфликтов и т. д. Исследования характера и типа личности – это изучение конкретного человека как бы с двух, близко лежащих друг к другу, сторон. И здесь нет непреодолимых теоретически и практически границ (особенно в связи с применением методик тестирования, которые поддаются математической обработке). Другое дело, когда речь идет о характере, как психосоматической составляющей, о проблеме взаимосвязи, в конечном итоге, души и тела. Об этом – ниже.
История психологии души началась с труда Аристотеля «О душе». И с тех пор мало что изменилось, когда речь идет о следующих вопросах. Мы также не претендуем на решение этих вопросов, ограничимся в данном случае лишь их перечислением.
1) Где душа «помещается» в теле?
2) Как, будучи явлением идеальным, то есть, вневременным и внепространственым, она, тем не менее, управляет всем телом и каждой частью тела в отдельности? (то есть, как душа соприкасается с телом?).
3) Точно так же, как душа одного человека может влиять на тело другого человека (на массу людей)? Особенно остро этот вопрос стоит перед психотерапевтами, пытающимися объяснить механизмы суггестии (внушения).
4) Как душа может «болеть», иметь дефекты, стареть, быть разумной или слабоумной?
5) Как душа связана с vis vitalis11? Здесь же – является ли душа источником энергии для тела?
6) Как душа может пытаться убить себя? (Как возможно самоубийство с точки зрения идеальной души? Этот вопрос особенно мучил Артура Шопенгауэра и Оноре де Бальзака).
7) Как душа может не осознавать себя? То есть, быть «бессознательной». Этот вопрос философы обращали к Эдуарду Гартману (1842—1906 гг., создателю теории бессознательного и Зигмунду Фрейду, гениально использовавшему теорию Гартмана в психотерапевтической практике).
8) Как душа может «погружаться» в другую душу, (это проблема не только психоанализа, но и эмпатии, сопереживания, а так же – понимания)
Ограничимся этими фундаментальными вопросами и для иллюстрации основных моментов теории взаимосвязи «тела и характера» (характер есть модус души), процитируем выдающихся мыслителей прошлого, занимающихся выше названными вопросами.
По Гиппократу, мозг есть седалище души. Согласно Аристотелю, душа является «сущностью, своего рода формой естественного тела, потенциально одаренного жизнью». Поэтому, функции тела, его активность рассматриваются как функции души; разнообразные проявления активности души суть не что иное, как разнообразные проявления активности тела, и наоборот: душа есть жизнь тела, а жизнь тела есть одушевленность.
