Командировка

– Зачем тебе это, Лир? – удивленно вытаращился на меня Трик, – Любой мужчина почтет за честь защитить такую красавицу как ты от любой опасности.

– Ну, понимаешь, – начал я, – я хочу стать как дева Рилиана, возглавившая после смерти мужа оборону замка от врагов, во время одной междоусобной войны между баронами. Она не только отстояла замок, но и повела потом своих воинов в бой и захватила земли напавших, а потом сама правила своими владениями до самой смерти. Я хочу сама завоевать свое королевство.

Тактично сдержав улыбку, Трик сделал вид, что понимает блажь молоденькой девчонки, однако, попытался все же разубедить меня.

– Неужели ты хочешь стать одной из тех мужеподобных женщин-воинов? Испортить нежность своих рук, размахивая тренировочным мечом на плацу? Ведь ни один уважающий себя мужчина не пожелает жить под каблуком у такой вот, извини за выражение, бой-бабы, – увещевал он меня.

Впрочем, увидев, что отговорить меня не удастся, он смирился, решив, что пара тренировок заставят меня забыть об этой идее гораздо эффективней, чем любые слова, произнесенные им.

За окном, начинали сгущаться ранние осенние сумерки. Чинное празднование плавно перетекало в банальную молодежную попойку. Голоса становились все громче. Кто-то принес лютню. Исполнение грозных воинственных песен неокрепшими, ломающимися голосами подростков, носило скорее комический характер, впрочем, до этого никому не было дела. Уютно устроившаяся в объятьях смазливого пажа Мери, хлопала своими наивными глазами, наблюдая за игрой света в глубине своего щедро наполняемого бокала.

Взрослая сознательность, сидящая во мне, никак не давала пустить все на самотек. Начинавшиеся вполне невинно детские посиделки, грозили в скором времени обрести вполне недетские последствия. Захмелевшая Дери, уже не оказывая сопротивления, откровенно висла на шее счастливого юбиляра. Чувство взрослой солидарности заявляло, что пора прекращать эту попойку, дабы вернуть дочерей отцу, хоть и в состоянии легкого подпития, но все же в более-менее невинном виде.

Толкнув Трика в бок, я сказал, что уже темно, и нам пора домой. Посмотрев на меня, он понял ход моих мыслей. Вздохнув, он распихал своих захмелевших товарищей и помог мне вытащить нетвердо стоявших на ногах и вяло запротестовавших девушек из-за стола. Провожать нас вызвались, помимо Трика, незадачливый юбиляр и молодой человек, обнимавшийся с Мери. От их услуг я отказался, мотивируя отказ тем, что их отец вряд ли проявит радость, при виде подвыпивших дочерей, да еще в компании молодых людей, приложивших руку к их состоянию.

Собравшись и надев плащи, мы вышли на улицу. Трик поддерживал Мери, а я вел Дери. Обратная дорога до «Черного пони» заняла немало времени. Все же, когда сумерки перешли в густую осеннюю темноту, мы возникли на пороге постоялого двора. «Обчество», собравшееся на ужин, встретило наше появление сдержанными приветствиями. Мери и Дери, за время прогулки по вечернему морозцу слегка протрезвевшие, сделав книксен, отправились по своим комнатам. Вид отца, провожающего взглядом их нетвердую походку, наводил на мысли о нелицеприятном разговоре на тему вредности случайных знакомств, ожидающем девушек завтрашним утром. Я попрощался с Триком, уточнив на прощание, адрес школы фехтовального мастерства, в которой он занимался.

Поприветствовав собравшихся к ужину, я зашел в свою комнату. Оставив там плащ и осмотрев доставленные покупки, я спустился в зал и занял свое место за столом, возле Сэлли, сопровождаемый недовольным взглядом купца. Наше появление, прервавшее ненадолго беседу, перевело разговоры за столом на извечные проблемы отцов и детей. Госпожа Гвирен, утешая отца, видимо впервые увидевшего своих дочерей в состоянии легкого подпития, стала вспоминать времена своей «молодости». Пользуясь тем, что завязавшийся разговор, отвлек пристальное внимание от моей персоны, я поинтересовался у Сэлли и Сторка успехами в приобщении к таинствам магии.

Как выяснилось, магистр Дитруниас, высоко оценил потенциал эльфа и, не раздумывая, принял его в ученики. По этому поводу, уже завтрашним утром сударю Брингу надлежало явиться к магу и приступить к занятиям, прихватив с собой полста золотых в качестве платы за первые полгода обучения.

Мысленно присвистнув, я поздравил эльфа с зачислением в ученики. Еще бы его не приняли или сочли недостаточно одаренным, при такой-то стоимости обучения. Покончив с поздравлениями, я поведал, как провел день, не забыв упомянуть и о своем желании снискать лавры непобедимой воительницы и властительницы, вместо прозябания под крылышком мужа. Эта новость слегка приободрила огорченного отца семейства, вызвав облегченный вздох, по поводу самоустранения столь привлекательной конкурентки его дочерей. Дама Гвирен восприняла мое известие со скрытым интересом и одобрением, еще бы, ведь она сама как раз и была женщиной-властительницей, вот уже лет семьдесят кряду. Отставной капитан, как и всякий оптимист, воспринял новость, как еще одну возможность поделиться своим нерастраченным багажом военного опыта. Он сразу начал советовать мне известных ему мастеров фехтовального мастерства, но когда я упомянул о школе, которую порекомендовал Трик, признал, что она действительно лучшая, вот только обучение у тамошних мастеров по карману только детям богатых родителей и оправдано только в случае серьезных перспектив в военном деле. Там учатся дети знати, а также тренируются более-менее высокопоставленные чиновники и военные, которых служба обязывает быть в форме.

Решив, что это как раз то, что надо, для приобретения связей в обществе, я смирился с дальнейшими расходами. Впрочем, как оказалось, плата за обучение взымаемая там, не шла ни в какое сравнение с той суммой, которую предстояло потратить на обучение эльфа. Каких-то пять золотых в месяц казались сущей мелочью.

Разговоры с молодежи переключились на дороговизну обучения в столице. Крутис, услышав о моем твердом намерении получить самых лучших учителей, вызвался проводить меня до школы самолично.

– Прямо с утра туда и отправимся деточка, – проговорил он, – в этом деле, чем раньше начнешь, тем больше шансов, что из этого выйдет какой-то толк.

Сократив ужин до чая и бутерброда с сыром, я распрощался со всеми и поднялся в номер. Изучив покупки, я пришел к выводу, что в свете последних решений, стоит дополнить гардероб еще чем-нибудь, подходящим для юной амазонки, помимо костюма охотницы. Для занятий фехтованием тот наряд все же не слишком подходил. Минут через двадцать ко мне присоединился эльф и поведал о деталях прошедшей встречи. О способностях и возможностях магистра он отозвался весьма скептически.

– Есть у меня подозрение, что магистр Дитруниас, еще тот пройдоха, – сообщил Сэлли, – аура у него, весьма бедная и бледная, чтоб не сказать хуже. Уж не знаю, как он умудрился стать магистром, но к магии его таланты имеют весьма посредственное отношение. Скорее, он просто занимается сбором средств с доверчивых студентов, не имеющих никаких одаренностей, взамен предоставляя им диплом.

– Ну, ты же не за знаниями к нему идешь, – урезонил я эльфа, – нас как раз больше интересуют его связи, благодаря которым в княжестве плодятся дипломированные шарлатаны с патентами магов.

– Вот только сомневаюсь я, что он поделится с нами своими секретами, благодаря которым он может прокручивать свои не слишком законные делишки, – проговорил эльф.

– Ну, сначала надо зацепиться за место, – заметил я, – а там уж действовать по обстоятельствам, присмотреться к клиентуре, порыться в библиотеке, возможно и найдется чем на него надавить. Сам понимаешь, просто так, с улицы, проникнуть в эту «обитель зла» будет гораздо сложнее.

Приняв мои доводы, эльф проворчал, что-то про шарлатанов и извечную людскую лживость. Все же он принял мой план, как единственный приемлемый и наиболее легко выполнимый.

Дав мне советы по поводу пополнения гардероба, он отправился к себе. Я же, разместив покупки в шкафу, еще долго обдумывал разные схемы обзаведения связями, подкидываемые компьютером.

Глава 21

День начался еще затемно. Приняв ванну и приведя себя в наиболее выигрышный вид, под прикрытием Глаза Тени, я, облачившись в костюм «охотницы», спустился к завтраку в сопровождении Сэлли. Купец с дочерями еще не выходили, поэтому завтракали мы в сокращенном составе. Крутис, пребывавший в приподнятом настроении, мелодично насвистывал, умиляя своим видом госпожу Гвирен. Сторк сосредоточенно налегал на овсянку, а Крис и Данк дурачились, передразнивая одного, видимо нелюбимого ими обоими профессора. Отказавшись от овсянки в пользу пшеничных зерен в меду, залитых молоком, я попытался разговорить Сторка на тему личности его учителя. Потерпев провал в этом начинании, я перевел разговор на магов вообще. Придумав историю, слышанную в детстве от кормилицы, я приплел в нее упоминание о неком волшебнике Рингране, проверяя реакцию Сторка на это имя, но и тут меня ждало разочарование. Сторк либо никогда не слышал о нем, либо был более хорошим актером, чем мне показалось в начале.

– Никогда о нем не слышал, – проговорил он, отвечая на мой вопрос, не припомнит ли он такого мага. – Видимо, он был не столь велик, как в сказке, которую рассказывают малым детям перед сном.

Покончив с завтраком, Сторк заторопился, предупредив Сэлли, что магистр Дитруниас не терпит опозданий учеников.

Быстро попрощавшись с остающимися, эльф поспешил вслед за Сторком. Сдобрив свой завтрак кружечкой чая, я известил Крутиса о своей готовности отправиться в местный вариант «спортивного клуба». Поднявшись наверх за плащом, я обнаружил, что наши финансы начинают петь. Отметив себе, поразмыслить над этой проблемой, я спустился вниз, где меня ждал Крутис.

Школа фехтовального мастерства «Быстрый клинок», в которую мы направлялись, находилась достаточно далеко от постоялого двора, в «верхнем городе», на восточной окраине Харкона, где проживала основная часть местной чиновничьей элиты. Квартал тот располагался за обширной территорией, занимаемой дворцовыми службами и парком. Сама школа располагалась в отдельном здании на Липовой аллее.

Приказав оседлать лошадей, мы вышли во двор, в ожидании. Погода портилась. Небо затянули серые, беспросветные осенние тучи, норовившие исторгнуть из своих недр не то холодный моросящий дождь, не то первый мелкий снежок.

Сев на поданных ко входу лошадей, мы поехали, сопровождаемые истошным лаем дворняг, по улицам Харкона, обгоняя медленно ползущие телеги, нагруженные всяким скарбом, а то и редкие кареты богачей, заехавших по делам в эту часть города. Ехали мы не спеша. Потратив с полчаса на лавирование по оживленным городским улицам, мы добрались до «верхнего города», объехав стороной огороженную забором резиденцию князя. Выбравшись из толпы, мы поехали быстрее и спустя пять минут въехали в гостеприимно распахнутые ворота ограды у довольно большого особняка. Оставив лошадей на попечение конюха, мы прошли в здание. В прихожей нас встретил пожилой человек за конторкой, радостно расплывшийся в улыбке при виде Крутиса.

– Кого я вижу, – проговорил пожилой клерк, выходя нам навстречу и пожимая руку отставника, – это же сам капитан Крутис собственной персоной. Сколько лет, сколько зим, давненько мы с тобой не виделись.

Поприветствовав старого друга, оказавшегося бывшим сослуживцем отставного капитана, Крутис представил меня как одаренную юную леди из воинственного северного рода, желающую постичь искусство фехтования и припомнить навыки стрельбы из лука.

Осмотрев мою тщедушную фигуру, приятель Крутиса неопределенно хмыкнул и провел нас вглубь здания. Постучав в одну из дверей, он пригласил нас войти. За дверью обнаружилась некая помесь кабинета и оружейной, соединенная открытой аркой с залом довольно внушительных размеров, где несколько пар отрабатывали фехтовальные приемы. В кабинете нас встретил худощавый мужчина средних лет, представившийся как мастер меча Дорн. Представив меня, бывшие сослуживцы удалились припоминать былые деньки, оставив нас наедине. Выслушав мои пожелания и очередной «бред взбалмошной девицы», который я порождал уже без особых затруднений, мастер предложил мне пройти в зал, предупредив, что далеко не каждому дано научиться владеть оружием, для этого, по его словам, требуется не только сила и ловкость, но и самое главное – координация.

Расписывая мне эти тонкости, он видимо все еще надеялся отделаться от меня. Но тут его ждало разочарование. Пройдя к стойке с тренировочным оружием, он, окинув меня оценивающим взглядом, стал подбирать клинок, подходивший мне по весу и длине. Видя это, я уточнил, что оружие у меня уже имеется, то, к которому я привык во время охотничьих вылазок с братом. Вздохнув, мастер сказал, что должен сначала определить, гожусь ли я вообще для обучения. Оставив в стороне ряд сабель и мечей, он остановился напротив десятка учебных рапир, выбирая нужную длину клинка. Достав одну, он протянул ее мне. Схватив рапиру как палку, я сделал несколько нарочито неловких взмахов, подчеркивая создаваемый образ неопытности. Вздохнув еще раз, Дорн показал мне, как надо правильно держать оружие и, сделав несколько стоек и выпадов из «курса молодого бойца», попросил повторить их.

Стараясь не проявить излишней для такого тела силы, я с третьего раза повторил его движения более-менее правильно, чем и заслужил похвалу мастера. Вернувшись в кабинет, Дорн сообщил мне, что в принципе может меня обучить основам, но на особо высокие результаты мне все же рассчитывать не стоит. Эта оценка меня вполне устраивала, как устраивало и то, что он, видимо не желая обидеть старого отставника, приведшего меня сюда, не послал меня сразу далеко и на долго. Огласив положенную плату, Дорн пригласил меня прийти на занятие к трем часам после полудня. До этого времени он занимался с другими учениками. На мой вопрос, где тут можно попрактиковаться в стрельбе, он ответил, что на заднем дворе имеется оборудованный тир. Кроме того, мастер донес до моего сведения, что для занятий мне потребуется другая обувь и более подходящая одежда. Кивнув, что все понял, я попрощался с Дорном и отправился искать Крутиса.

Старых друзей я обнаружил сидящими на лавочке перед входом в здание. Они предавались воспоминаниям и, судя по всему, это занятие грозило затянуться надолго. Предупредив Крутиса о своем уходе, я пошел за Бони.

Прежде чем вернуться в гостиницу, чтобы скоротать там время до назначенного часа, я заехал в посещенный днем ранее магазин одежды и прикупил пару туфель из мягкой кожи, несколько блузок и широкие штаны, пригодные как для верховой езды, так и для занятий спортом.

Уже уходя, я припомнил о дискомфорте во время активных телодвижений и дополнил покупки мягким высоким корсетом, потому что иных заменителей спортивного белья для женщин, здесь просто не существовало. Соблазнительные округлости, столь же приятные на ощупь, как и на вид, прилагавшиеся к моему текущему облику, не слишком способствовали активным занятиям спортом. Производить же существенную корректировку их размеров сейчас, было бы не самым лучшим способом вызвать дополнительный интерес к себе и неуместные вопросы.

Сложив завернутые покупки в седельные сумки, я отправился в гостиницу. Обедали мы втроем. Крутис, видимо заболтавшийся со старым приятелем, к обеду не появился. Пожилой аранский купец пребывал в глубокой задумчивости, и только госпожа Гвирен скрашивала тягостное молчание, повествуя о ходе своего лечения. После того, как нам подали десерт, дама заговорщически мне подмигнула.

– Уж поверь моему опыту, деточка, я то знаю, каково это, быть на твоем месте. Со мной ты можешь быть откровенна, – тихо проговорила она, – ты ведь на самом деле просто сбежала из дому, отправившись вслед за братом в большой город в поисках приключений?

Изобразив на лице удивление, я произнес приличествующие моменту фразы, из разряда «как вы догадались» и «какая вы проницательная».

– Да, тяжело приходится тем, кто не хочет, как все, выходить замуж за того, кого одобрят родители, а потом тихо рожать и растить наследников своему муженьку, занимаясь изо дня в день ничего незначащими делами, – произнесла мадам. – Вот я когда-то тоже сбежала, правда ничего у меня из этого не вышло, меня вернули и в назидание выпороли, чтобы выбить дурь, так сказать. Но мечта остается мечтой, прошли годы, и я-таки достигла всего того, чего желала в детстве, правда, к тому времени мечты мои уже потускнели от возраста, а пыл и яркость впечатлений юности сменились скукой зрелости. Но ты дерзай, проживи жизнь так, как не удалось мне, за нас обеих, а я тебе помогу, если будет нужен совет или еще какая помощь.

Поблагодарив госпожу Гвирен за откровенность и предложенную помощь, я заторопился, не желая опаздывать на первое же занятие. Поднявшись к себе, я сложил в сумку костюм для тренировок, под прикрытием амулета нанес на стилет и тесак следы использования и, прихватив так и не опробованный лук, выскочил за дверь. Спустившись, я попрощался и поспешил на конюшню.

До школы я добрался аккурат к назначенному сроку. Сдав Бони конюху, я прошел в тренировочный зал. Там я застал мастера и, насколько я понял, двух его помощников в окружении новой группы учеников. Он проводил инструктаж и раздавал индивидуальные планы тренировок тем, кто уже достиг определенных успехов. Отозвав его в сторонку, я спросил, где здесь можно переодеться. Выяснилось, что женских раздевалок тут не предусмотрено, все же Дорн любезно согласился предоставить мне для этих целей свой кабинет.

Переодевшись, я вернулся в тренировочный зал, где ученики, кто в паре, кто поодиночке, отрабатывали заковыристые финты. Среди них я узнал и своего вчерашнего знакомца Трика. Он также узнал меня и демонстративно отсалютовал мечем. За что незамедлительно получил нагоняй от мастера Дорна, чтоб не отвлекался. Поле того как Дорн распределил кому и чем заниматься, он переключил свое внимание на меня. Я, в свою очередь, явил его взору стилет и тесак. Мастер долго осматривал их, и наконец, пару раз взмахнув тесаком, вернул мне.

– Никогда еще не видел такой выделки металла, – произнес он, уже более уважительно относясь ко мне. – Но, кто бы его ни сделал, оружие отличное. Жаль тебя разочаровывать, но тесак, несмотря на то, что ты к нему привыкла на охоте, для классического фехтования не подойдет. С ним, конечно, удобно ходить в лес, но для боя с такой балансировкой требуется особая техника. Впрочем, если ты настаиваешь, чтобы тебя обучили владению именно этим оружием, могу попросить позаниматься с тобой моего друга Фангара, он человек занятой, но все же мне удалось его уговорить преподавать в школе пару дней в неделю, в те месяцы, когда он в Харконе. Он много путешествует и является признанным знатоком нетрадиционных школ боя, даже освоил кое-какие приемы из тех, которым обучают в Высшей Имперской Военной Академии Сурра. А пока я могу позаниматься с тобой основами, они в общих чертах одинаковы.

Часто захлопав глазками, я рассыпался в благодарностях и изъявил желание познакомиться при случае со столь сведущим человеком.

– Тогда давай приступим, – проговорил мастер Дорн.

Пройдя мимо давешних рапир, в этот раз он остановил свой выбор на деревянном муляже меча, из тяжелой твердой древесины, примерно соответствующем по длине клинка и весу моему тесаку. Протянув его мне, он взял себе длинный бакен того же дерева.

Обучение началось с разучивания трех базовых стоек и типичных позиций. Затем Дорн показал мне несколько простых ударов, подавляющее большинство которых, были рубящими, в соответствии с моим предполагаемым оружием, а также четыре варианта блоков. Убедившись, что его новоявленная ученица может их повторить более-менее сносно, он подозвал одного из своих помощников и поставил его со мной в пару, отрабатывать и закреплять урок. Его помощник, молодой парень лет двадцати-двадцати пяти на вид, особого восторга не проявлял, сочтя подобное использование его талантов унизительным, но возражать начальству не осмелился.

Подчеркнуто холодно и лениво, он раз за разом повторял движения, отмечая сдержанной улыбкой каждую сделанную мной ошибку в том или ином элементе. На его счастье, он не знал, что эти ошибки и неточности с превеликим трудом просчитывал имплантированный в тело биокристаллический компьютер контрольного центра. Помимо расчёта и контроля за периодичностью и величиной требуемых обстоятельствами ошибок, компьютер также контролировал потоотделение и проявление естественной усталости. Впрочем, с последним справлялся в основном я сам, приведя мышечные усилители в соответствие с внешними параметрами женского тела. Чувство усталости, которое я мог испытывать, было конечно весьма специфическим, и я знал, что могу его отключить в любую секунду или заставить тело продолжать работу в том же темпе, но на то и был нужен контрольный центр, чтобы корректировать и исправлять мои недоработки.

Спустя минут двадцать, по залу разнесся мелодичный звон гонга, возвещавший о пятиминутном перерыве. Ученики устало опустили свои орудия и потянулись к столу, стоявшему в углу зала. На нем рядком были выставлены чашки и кувшины. Слегка растерявшись, я последовал за общей массой, но Трик, предвосхитив мое желание, уже направлялся ко мне, неся в обеих руках по глиняной чашке. Жадно напившись чуть солоноватой воды, мы присели на одну из низеньких лавочек, расставленных вдоль стен. Дорн, проходя мимо, отметил, что я ни разу за время занятия не опустил меча.

– А ты сильнее и выносливее, чем кажешься на первый взгляд, – скупо похвалил он меня, – возможно, из тебя и выйдет толк. Не каждый юноша, не говоря уж о девушках, отстоит вот так, сразу, в течение всего первого занятия, да еще с тяжелым мечом.

– Благодарю вас мастер, но я выросла в суровом краю, где девушке приходится уметь постоять за себя, особенно если учесть четырех несносных братьев и старшую сестру, – ответил я.

Улыбнувшись моей шутке, Дорн прошел в оружейную, а мы остались переводить дух на скамейке.

– А ты молодец, я вот когда первый раз пришел сюда на занятия, хоть меня и тренировал отец, да и с братом мы частенько дрались на деревянных мечах, не смог отстоять в паре положенного времени, – проговорил Трик, – правда мне тогда было всего двенадцать, – добавил он в попытке реабилитировать себя в моих глазах за свой давнишний провал.

Короткий перерыв закончился. Ученики, расхватав свои «снаряды», вновь распределились по залу, повторять заученные движения. Следующая пятнадцатиминутка прошла веселее. Многие новички, утомившись, допускали неточности или действовали слишком пассивно, за что и получали нагоняй от Дорна. Подождав минут десять, я стал все активнее выказывать признаки усталости. Сменив гнев на милость, видимо, в перерыве Дорн объяснил моему партнеру, ради какой высокой цели он поставил своего помощника в пару к неопытной девице, мой напарник даже предложил мне передохнуть минутку. Воспользовавшись его предложением, я положил деревяшку, заменявшую меч, на пол и подбавив тяжести дыхания встряхнул пару раз рукой, как бы сгоняя напряжение мышц. Доработав после, до очередного перерыва, без остановки. Следующий перерыв был таким же недолгим, а вот после шедшего за ним занятия, объявили перерыв на полчаса.

Пользуясь случаем, я решил обновить лук, а заодно и посмотреть на местный тир. Вернувшись в кабинет Дорна, я взял лук и надел поверх легкой рубашки сюртук, чтобы избежать излишних забот о моем здоровье со стороны окружающих, когда выйду на улицу.

Пройдя через здание, я вышел на задний двор. С одной стороны двора, под навесом, стояли корзины, наполненные стрелами разной длинны, а в противоположной стороне двора, стоял ряд мишеней, намалеванных на набитых соломой мешках.

Приладив на тетиву стрелу, я оттянул ее до уха, наслаждаясь почти физическим ощущением напрягшегося изгиба лука и звенящим дрожанием тетивы. Быстро прицелившись, я разжал пальцы. Тетива тонко зазвенела, а стрела, со свистом рассекая воздух, устремилась в центр намеченной мишени. Да, оружие, взятое с картинки, оказалось не только красиво, но еще и более чем функционально. В этом я смог убедиться, когда стрела, рассекла со свистом не только воздух, но и двигаясь практически по прямой, пробила навылет мишень и застряла в глинобитной стене сарая, расположенного за мишенями, войдя в нее едва ли не на две трети своей длины. К счастью, моего выстрела, способного, пожалуй, пробить и тяжелый доспех, никто не видел. Подкрутив регулятор мощности натяжения, замаскированный под декоративный элемент накладки, я повторил упражнение. Следующая пущенная стрела, пробив мишень навылет, упала перед стеной сарая. Уменьшив еще раз усилие плеча, я, наконец, добился, чтобы стрела аккуратно вонзалась в мишень, не пробивая и оставаясь торчать с моей стороны. Удовлетворившись достигнутым, я произвел еще несколько выстрелов, намереваясь поразить все мишени по очереди. Это занятие было прервано густым сипловатым басом, раздавшимся за моей спиной.

Тонко ойкнув для проформы, я резко обернулся. В дверях небольшого флигеля, который я счел необитаемым, стоял грузный, но не толстый, человек, с седыми висячими усами.