Предсказуемые люди. Том 2

– Не знаю. Я не разбираюсь в управлении энергии. Сходи сам и спроси, Кевин, – недовольно пробурчала начальница, точно так же, как и вся бригада, пытаясь разглядеть ростки надежды в безнадежной ситуации.

– Может, нам надо было ему одеяло дать, на холодном полу спать-то поди неудобно. В целом отличное решение, Кара, браво, – положил тяжелую руку, предвещающую ничего, кроме последствий, на плечо главного инженера коллега. Однако подобный жест волей-неволей отражал настрой всей команды, поэтому ответственной оставалось лишь уныло сложить голову на рабочий стол, кончиком языка при этом ощущая вкус нудных разговоров с Уитаке, а затем и со столом министров.

– Итак! – вскочил я на ноги, как только процесс конвертации завершился. Юла наконец начала снижать обороты до полной остановки. Правда, того графита, что был собран на южной свалке Вестона, больше поблизости не наблюдалось. Вместо него на землю рухнул идеальный конус, сделанный, судя по внешнему виду, из алюминия. Отражающая свет яркая гладкая поверхность абсолютно симметричного невероятно острого конуса. До этого бесформенная глыба сильно удлинилась и похудела, превратившись в некоторое подобие клина, или по крайней мере стала похожа на предмет, по которому можно хорошенько ударить.

– Ну кто бы мог подумать, господин Семмер! И впрямь пригодилось! – похвалил я себя, поставив тупым концом новый инструмент на землю. Фигура превышала рост создателя раза в полтора, то есть получился именно тот размер, который требовался для выполнения поставленной задачи. – Осталось проверить на зубок.

Оттащив конус на нужное расстояние, я упер его острием в слой, не забыв создать специальный угол между полом и положением гвоздя. Затем отступил подальше на два десятка шагов, придерживая хватом энергика фигуру от падения, прокачался адаптацией и с лицом обезумевшего от адреналина спортсмена рванул обратно к цели. Всего несколько коротких шагов для разбега, один прыжок в высоту и две выставленные для толчка ноги коснулись окружности конуса. Произошел удар, крайне мощный, крайне эффективный удар, заставивший стены тоннеля сымитировать первые толчки восьмибального землетрясения.

– Еее! – довольно прокричал я, – кто здесь самый сильный! Кто самый ужасный! Покажите руками!

Детская веселая припрыжка вокруг конуса огласила успех операции. Фигура погрузилась в непреодолимый слой на высоту человеческого колена, при этом не погнулась и не раскололась на мелкие кусочки, обретя опору, из которой достать ее можно только с помощью бульдозера. Мне лишь оставалось совершить еще несколько самодовольных оборотов вокруг фигуры, а затем продолжить созидание. Теперь есть готовый инструмент, известна толщина материала и его прочность. Осталось только почувствовать необходимую силу и определить ее правильное приложение. С подобными мыслями я снова улегся на пол, в голове рисуя различные сценарии столкновения.

– Неплохо! Совсем неплохо! Посмотрите, я думаю, на четверть лона, не меньше! – на поверхности Кевин по-прежнему громче остальных озвучивал настроение команды, не забывая комментировать все движения экспериментатора. Но даже простой внешний вид странного бура заметно приподнял боевой дух ребят. Что уж там говорить о получившемся восторге, когда конус загнали хоть на какую-то величину в непробиваемую защиту, – надо спросить у него, что за материал! Прочность фантастическая!

Не успел довольный работник договорить фразу, как снаружи мобильного центра раздался грохот. Толпа мигом выскочила за дверь, быстро определив источник возмущения. Им оказались свободно двигающиеся двери саркофага, которые несмотря на вполне ощутимый вес, резко раскрылись в результате действия ударной волны, пришедшей с места бурения с сильным опозданием.

– Ого! Кевин, закрой двери, иначе их просто выбьет в следующий раз, – присвистнула Кара, с уважением наблюдая, как незапертая калитка, способная пропустить карьерный самосвал болтается на внезапном порыве тоннельного ветра.

Прошел еще хрон. Нужная комбинация массы, скорости и силы была найдена. Я еще раз бросил финальный взгляд на место действия, негласно обещая триумфальное возвращение через десяток-другой дек и с предвкушением занимательного зрелища рванул наверх. В конце концов, правительства редко дают поступать так, как хочется, да еще и за казённый счет.

Эл проскочила за линию старта всего на несколько десятков лонов, однако резкие тормоза слегка сбили повозку с прямой траектории, а для возвращения неподвижного груза в колею у нее не было нужной массы или опоры.

– Будет шумно, очень шумно, но у нас получится! – воодушевленно принялся я расхваливать собственную затею, упираясь плечом в переднее колесо Моргана. – Наш гвоздь даже не погнулся!

– «Отлично! Как будем действовать?» – энтузиазм всегда передается командным игрокам, особенно тем, которые верят в капитана.

– Ну все довольно просто, – скромно начал я, – я поеду верхом, а ты оставайся здесь. Дождись прихода волны, а затем спускайся праздновать победу.

С этими словами я одним движением запрыгнул на ту небольшую площадку, расположенную на вершине всей конструкции тарана, и прижался животом к поверхности.

– Эл. Это будет очень мощная волна. Закопайся как можно глубже, – на мику я высунул лицо, чтобы предостеречь девушку от последствий толчка и тут же получил большой палец одобрения, – все! Поехали!

Ну а чего еще ждать? Знака всеразума? Рычаг тормоза отскочил в нейтральное положение, а вентиль одного из заглушенных баллонов с хетоном начал откручиваться наружу. Сначала раздалось характерное шипение вытекающего наружу газа, но по мере увеличения силы оно превратилось в дикий свист, готовый продавить барабанные перепонки внутрь головы. При этом наш гордый ракетоноситель, именуемый Морганом, лон за лоном начал продвигаться вперед. Полученного ускорения оказалось недостаточно, поэтому я сразу открыл второй. Дополнительная сила заставила сильнее вцепиться руками в площадку, при этом в лицо ударил настоящий ветер. Отличные ощущения! Наверное, их можно сравнить с невероятным адреналином, вызванных покатушками на спортивном кабриолете, правда, с двумя поправками. У машины нет лобового стекла и максималка достигается на специальном шоссе в кхм… Антарктиде. Большую часть энергии приходилось тратить на обогрев себя любимого, шаров и различных механизмов повозки. Какая-то часть тратилась на управление, несмотря на прямую дорогу, держать линию Моргану никак не хотелось. По ощущениям скорость приблизилась к двумстам килонохронам, однако силы по-прежнему не хватало. Пришлось открыть еще один вентиль, который стал причиной отрыва передней оси. Бедняга Кара! Она так старалась утяжелить нос, а теперь все идет коту под хвост.

– …ы нэ лэти! – единственное, что мне удалось произнести сквозь трепыхающиеся щеки, перед тем как придавить переднюю ось обратно к полу. Третья емкость оказалась излишней, так как теперь снаряд не попадал в цель, а транспорт вообще прикидывался самолетом на последнем участке взлетной полосы. Вентиль не пожелал закрываться, а возиться в настолько напряженный момент с закупориванием течи на дне Марианской впадины было как-то несподручно. Поэтому оптимальным вариантом показался дополнительный прокол, образовавшийся в противоположном вентилю конце. Правда, инженер в суматохе дел забыл, что любое заигрывание с целостностью выдерживающей огромное давление конструкцией, обречено на единственный возможный исход – детонацию. Третий баллон разлетелся на куски, заставив уподобиться себе еще двум другим емкостям с газом. Естественно, от подобного грубого отношения от Моргана отвалился весь бак целиком, только чудом и с легкой помощью водителя не оторвавший заднюю ось повозки. Движущая сила благополучно осталась позади, ударяясь в стены тоннеля и разваливаясь на куски, а таран начал довольно бодро замедляться. Но все это уже не имело особого значения, до места столкновения осталась сотня лонов. Признаюсь честно, контролировать сразу несколько процессов у меня получается плохо, особенно в стрессовых ситуациях. Пришлось отпустить нагрев, руль, скорость, при этом полностью сконцентрировавшись на мозгах и точном попадании в цель. Ах да, еще защита, которая всего через долю мики потребовалась в неизмеримом количестве.

Одна сотая, две сотые, три сотые – реакция оказалась в фокусе, изображение практически застыло на месте, пропал звук. За два десятка лонов до удара, опустился рычаг блокировки снарядов, а передняя ось резко ударила по тормозам. Я более не контролировал процесс, просто накачиваясь защитой и в фокусе вылетая из повозки, как бестолковый баран, забывший пристигнуть ремни безопасности. Тормоза заставили все шары единовременно стартануть вперед, вылетая с насиженного места, словно ядра из пушки. Замедление и фокусировка помогли мне подгадать те доли мики, в которые шары попадут точно в центр конуса, при этом скорости должно хватить, и направление правильное. Так и получилось. Благо я летел параллельно, наблюдая весь процесс в замедленном состоянии. Первый шар ударился в окружность конуса, толкая клин вперед, через мгновение дополнительное ускорение поступило от второго, а затем подлетел третий, после чего картинка почернела. Я влетел головой в потолок, пробив яму в поллона и оставив снаружи болтаться одни только ноги, прямо как мультипликационный герой-неудачник. Получилось забавно, хе-хе. Морган накрыл действо сверху еще через мгновение, однако шары к этому моменту благополучно загнали конус глубоко в непробиваемый слой. Весь процесс оказался настолько скоротечным, что силовые волны слились воедино, устремившись в наиболее легком направлении распространения – вверх по тоннелю.

– Что случилось? Куда пропала картинка? – зрители на поверхности затаили дыхание за несколько мик до удара, в предвкушении развязки интригующего триллера. Однако в самый интересный момент кинопроектор сломался, оставив вместо финала дешевую надпись «сигнал потерян».

– Чертов псих! Сам же на ракету забрался! Это надо вообще с головой не дружить!

– Надо сказать Кевину, чтобы держался от входа подальше, – Кара быстро поднялась с кресла, тоже не успев толком переварить увиденное и забыв напялить защиту, выбралась наружу. Вот только предупреждать коллегу смысла большого не имело, ведь он и так со всех ног мчался подальше от входа в тоннель. В отличие от остальных работников, он прекрасно чувствовал усиливающуюся дрожь под ногами от приближения чего-то страшного.

– Ложись! На землю! – во все горло кричал инженер, увидев на улице совсем незащищенную начальницу. Кара не стала долго рассуждать о целесообразности пускаться в панику, ведь несмотря на юный возраст, в лабораториях поработать успела. Когда кто-то просит бежать из кабинета с ускорителями, нужно бежать. Напуганная девчонка тут же нырнула лицом в песок, закрыв затылок руками. Через полмики что-то и впрямь выбралось наружу, не забыв при этом захватить весь саркофаг целиком, с дверями, стенами и потолком. Железная конструкция вспорхнула в воздух, словно газетный домик при легком порыве ветра, а затем с впечатляющим грохотом приземлилась на дорогостоящую технику, так удачно припаркованную работягами недалеко от входа в тоннель.

– БУУУМ! – волна не просто выбила вялую калитку, сделанную из тоненького металла. Она триумфально прошлась по широкой территории лагеря, уложив на землю и персонал, и всю инфраструктуру, обладающую устойчивостью уличного туалета или хуже. При этом звуковое давление отдавало эффектом выстрела артиллерийского оружия, а люди все как один забыли одеть наушники. С другой стороны, какая разница? Вылечат они свои уши. Лучше глянуть, что происходило в зоне эпицентра взрыва.

Как упоминалось ранее, волна направилась по пути наименьшего сопротивления, вверх по тоннелю. Именно поэтому болтающиеся в воздухе ноги энергика, застрявшего в тонущем потолке, почувствовали на себе минимум последствий.

– Ыыы, ыыы, ыыы, – одно лишь нелепое мычание исходило от трепыхающихся на весу конечностей. Мне пришлось прибежать к помощи энергетического воздействия, чтобы расширить проход и бесполезной куклой вывалиться наружу.

– Фию! Чтобы быть допущенным к этому аттракциону, детишки, вам необходимо дорасти до вот такого уровня безумия, – откашливая пыль и угарный газ из легких, произнес я, оказавшись на полу.

Зрелище представилось знатное. Во-первых, вся электроника, которую господа ученые с щепетильной любовью разместили в округе, превратилась в горстку черного пепла или вовсе испарилась от кратковременного скачка температуры. Проводка, естественно, прекратила существование, начинаясь где-то в десятке лонов от места удара. Но не беда, в качестве освещения прекрасно работал огонь догорающих остатков Моргана, превратившихся во что-то похожее на разбившийся спутник. Лишь кусочки платформы, огрызки рычагов управления, обугленные обрезки колес да искорёженные до неузнаваемости элементы подвески сообщали своим жалким видом, что недавно здесь проехал какой-то механизм. Шары же выдержали нагрузку – не зря старалась ученая. Все три оказались встроенными в потолок тоннеля уже в месте схождения с непреодолимым слоем будто пушечные ядра, завязшие в жидкой глине. При этом урюмовый ушел настолько глубоко, что в образовавшийся проем влез бы целый бильярдный набор. Но гвоздем программы по-прежнему оставался гвоздь, хех, настоящий гвоздь, который теперь растворился в непреодолимом слое. Ну как растворился, он просто ушел глубоко внутрь. На настолько феерично выполненные плоды собственной работы не посмотрел бы только очень ленивый человек. И даже маленькая проблема в виде бесконечного потока запредельного тепла, исходившего из получившейся воронки, не отторгла создателя от быстрого взгляда на собственное творение. Стенки новоиспеченного тоннеля буквально горели багрово-красным излучением (хотя тепло рассеивалось триумфально быстро), но сам бур до сих пор наблюдался в глубине, а точнее, его шляпка, застрявшая на дне светящегося колодца.

– Тепло, но ненадолго, – отпрыгнул я в сторону подальше от струи жара, не желая под конец операции из сосульки превратиться в румяный шашлык.

В целом задача и вправду казалась выполненной. Немного погрешности в виде деформации первых шаров, забравшей часть энергии тяжелых снарядов. Следовательно, клин оказался на слегка отличной от расчётов глубине. В остальном порядок. Чутье энергика прекрасно осязало конец пути – бур завис на расстоянии хорошего пинка от противоположной стороны, на которой будущих путешественников ждала приятная среда в виде запредельного радиационного излучения и еще более жуткого холода. Сам проход получился немного витиеватым и, само собой, не предназначенным для проезда грузовых автомобилей, да и чего уж там, использования очень крупными людьми. Но, будем честными, за исключением мясных двойняшек и одного бедового подростка, на Катрине пухлых любителей перекусить больше нет. Остальные легко пройдут, чтобы умереть там страшной смертью.

– Ну, – с самодовольным видом отряхнул я руки, – наше дело маленькое. Дальше пускай сами разбираются. Помниться Кара не боится работы в поле, хе-хе.

К этому моменту подоспела и покрытая с ног до головы серой пылью девушка, закованная в железный костюм. Характерные следы трения на спине костюма с гордостью рапортовали о плохо выполненном задании по закапыванию как можно глубже. Кажется, ударная волна успела пробежаться по защите железного облачения с завидным усердием.

– «Сработало?» – с горящими от приподнятого настроения глазами, спросила она. Несмотря на высокие стандарты выносливости, подойти к воронке биороид так и не смогла. К тому же на ее пути встал роумер с официальной претензией.

– Куда это вы собрались, мисс? По договору у вас нет права рисковать моими волосами, – не позволил я пробраться дальше любознательной, – сработало. Можно идти дальше, если очень нужно.

На мгновение мы оба уставились в сторону шустро угасающего багрового пятна, будто парочка школьников перед вечерним костром. Если убрать дурацкий фон в виде радиации и постепенно подбирающегося холода, сцена могла выглядеть романтично.

– Непробиваемый слой, псс, – брезгливо отмахнулся я, – принес кувалду побольше, раз, два и готово. Ладно, пойдем уже наверх. Пора нам искупаться в лучах честно заработанной славы. Про наши подвиги ведь песни сложат, поколения будут передавать из уст в уста сказы о великой паре героев, совершивших невозможное. Джек – могучий молот и его безымянный помощник в железном костюме.

– «Почему я безымянный помощник?» – тут же полетел ко мне вопрос от смущённой напарницы.

– Потому что ты как обычно к финишу придешь второй! – оскалил я черные от песка и пепла зубы, а затем с чувством выполненного долга поскакал к выходу.

Очень хотелось бы мне бы закончить главу на этой веселой нотке, но судьба в очередной раз подкидывает сюрприз. Весьма неприятный сюрприз, который тем не менее умудрился испортить не только настроение, но и мою безупречную прическу, созданную сотнями циклов без расчески, без ухаживания и предельно точного положения головы во время сна. Чертово правительство, чертовы чиновники.

Вместо бригады инженеров, готовящихся к классическому киданию на руках победителей эстафеты по бурению, нас встретил отряд специального назначения. Как точно назвать вооруженных господ в темных костюмах радиационной защиты, растёкшихся вдоль входа в тоннель, словно стая голодных собак, я не знал, поэтому пусть будут ОСН. Они приехали на небольших фургонах, тоже выкрашенных в особый цвет с символичными знаками какого-то министерства, притащили кучу собственного оборудования, а также бонусом оттеснили всех остальных работников комплекса за мнимые ворота, ограждающие своих от чужих. Господа даже под масками выглядели незаинтересованными в науке инженерами, а силовой структурой правительства, приехавшей с единственной целью – показать, кто главный. К счастью, Кара судя по всему, попала в лагерь к «своим» и с понурым видом участвовала в приемной комиссии, ожидающей своих героев буквально у самого входа. Но вот главной фигурой, непосредственно отвечающей за маски-шоу, являлся другой молодой человек, который с видом потомственного дворянина штормовым утесом стоял впереди остальных членов группы. Его облачение отличалось повышенным изяществом от других представителей научных специалистов. Не только от ребят в защитных костюмах, но и от обычных, тех, кто крутит провода в лабораториях вроде неряшливой девушки за его спиной. Следовательно, на широких плечах находится груз политической ответственности, привязанный к высокой должности главного отделения чего-нибудь в столице. На груди важного чиновника красовались несколько знаков отличия, ноги до самых колен облачали блестящие от лоска сапоги, а на шее виднелись играющие бликами кольца дорогостоящей цепи, наверняка удерживающей фамильный крест или что-то подобное. Можно было бы подметить высокомерный взгляд или надменное призрение руководящего чиновника, если бы вместно него стояла Минерва. А тут – ничего подобного. Молодой человек смотрел благосклонно к появившейся из недр земли парочке, от чего фраза «схватить их» казалась наименее вероятный началом диалога. Ладно, чего таить, мы уже имели честь познакомиться при весьма занимательных обстоятельствах.

– Добрый день, Джек. Приятно наконец вживую познакомиться с самым загадочным энергиком на планете. Меня зовут Филипп Геринцис Мурена, администратор отдела научных разработок и технического прогресса ЛЮКА. Возможно, вам доводилось слышать мое имя ранее, – как и следует образованному господину, главный энергик планеты сперва слегка поклонился, а затем протяну руку.

Клянусь именем нерожденного гипотетического ребенка – это самая мягкая и нежная рука, которую мне доводилось сжимать в жизни. Надеюсь, случайным движением кисти я не сломал парочку тонких пальцев артистической натуры, хотя до этих пор никто не жаловался на излишнее старание во время рукопожатия с моей стороны.

– Филантроп в душе, энергик в жизни (это ложь, этикет). Весьма польщен. Скажите, пожалуйста, господин роумер, как же так случилось, что звезда с невероятными талантами в нашей узкой специальности скрывается от заслуженной славы и почести. Неужели религиозные убеждения? – продолжил торжественное знакомство Филипп.

– Нээ, просто никогда не представлял себя в настолько сверкающих ботинках. Да и не настолько талантлив – камни бросаю далеко. Больше похвастаться нечем, – бездумно ответил я, демонстративно засунув палец в нос и после короткой борьбы выкинув содержимое на всеобщее обозрение.

– Вот оно как. Ну что ж, во всем нам еще предстоит убедиться. Скажите, удалось ли вам этим изумительным саморучным способом пробиться дальше? – игнорируя представленный плохой этикет, спросил он.

– Еще как, осталось только взять фонарик и можно смело лезть в полученную дырку. Только возьми с собой шапку, чтобы случайно не заморозить эти изумительные самовзрощенные уши, – похвально похлопал я молодого человека по плечу, мельком оценивая будущий вид благородного энергика, испытавшего на собственной шкуре ад внизу.

По окружению прошел легкий холодок от крайне бесцеремонного отношения к официальному лицу правительства от далеко не первого по значимости работника системы. Но вот самого господина нежелание кланяться со стороны странного роумера тревожило весьма отдаленно. С по-прежнему великодушной улыбкой, будто на собрании детского утренника, он обозначил приподнятое настроение и удовлетворенность преподнесенными результатами, а затем без какого-либо давления попросил о небольшой услуге.

– Отлично! Чего же мы ждем! Берите в руки инструменты и спускайтесь. Пора нам наконец-то по-настоящему окунуться в тайны этой загадочной планеты!

Естественно, мне пришлось мотнуть головой на сто восемьдесят градусов, ради безнадежной попытки разглядеть еще кого-нибудь за спиной. Кому это предложение было адресовано? Однако там по-прежнему стояла пустота. Вот сюрприз!

– Чего, еще раз? – недоуменно уставился я на безупречного джентльмена, – а не жирновато ли будет за нашу-то зарплату. Сам иди, заодно и ноги разомнёшь…

– О, боюсь, я не специалист в разведывательных делах. Кто сможет выполнить задачу качественнее, чем истинный роумер? Где же ваш дух искателя ценного, Джек? Неужели совсем неинтересно, что скрывается под земной толщей (это ложь, лесть)? – даже не стараясь привести убедительные доводы, просто напел тот. Понятно, что за фасадом речи артиста скрывался вполне очевидный приказ.

Вместо очередной словесной перепалки я на мгновение скорчил задумчивое лицо, перекидывая шарик размышления из одной щеки в другую, немного поиграл пальцами, проведя простую математику всех за и против, после чего с максимальным удовольствием на языке протянул, – нет…

– Тебе надо, ты и иди, – еще раз похлопал я неунывающего главного научного сотрудника Катрины и зашагал по направлению к мобильному штабу, мигом выбросив нудный разговор и лицемерие правительства на свалку памяти.

– Ну хорошо. Заставлять у нас нет права – свободная страна как-никак (это ложь, обида), – со скрытым подвохом в голосе согласился Филипп, отпуская строптивого работника, – но спускаться надо. 3Л, похоже, тебе придется идти в одиночку.

Заветный номер заставил остановиться. Я обернулся на мгновение, чтобы увидеть отдающего честь бессовестному чиновнику биороида, а затем и безмятежное лицо самого представителя закона, мысленно произнесшее нечто вроде «ну как-то так, Джек». Эл безоговорочно отправилась выполнять приказ, при этом спрятав глаза подальше от припаянного к месту напарника. Кара уныло последовала за биороидом, а если точнее, поползла по земле за биороидом. Однако наконец раскрылась тайна хмурого настроения ученой, отражавшегося на лице девушки вопреки успеху операции. Вот она, справедливость административного управления во всей своей красе.

Бурча под нос нелестные слова в адрес бравого командира этого дурацкого проекта, я отправился в штаб, чтобы на пару дек засесть с чьим-нибудь обедом на руках, пока напарница примеряет радиационный костюм, а также подумать над общим положением дел и вернуться к старой больной нерешенной загвоздке.

– Джек, я принесла тебе твой, – виновато отчиталась Кара немного погодя, застав энергика за гневным поеданием чужого ланча.

– Ооо, спасибочки большое, душка, – как можно более наигранно умиляясь предложенной заботе, протянул я, – значит, если надеть эту квакозябру, то бедному мальчику не будет там бо-бо.

Может, со скрипящими от негодования зубами не стоило добавлять гневный взгляд, заставивший и без того удрученную ученую спрятаться за преподнесенным резиновым сарафаном, созданием лучшего модельера ЛЮКА, прячущегося за высокими стенами института. Кажется, ее и так подъедала совесть, вплетенная в стену собственного бессилия.

– Джек, в этот раз по-другому нельзя. Если случится выброс… – что-то сквозь сомкнутые губы начала мямлить всезнайка, обернутая в костюм радиационной защиты, но договорить не смогла.

– О, сохрани стенания для своего жениха снаружи, – отрезал я все попытки ученой облегчить совесть, навязывающей смертнику бронежилет в паре с пачкой динамита. Как будто кусок неизвестного полимера может спасти жизнь человека, попавшего в открытый реактор. – А это что еще за чертовщина?! Оставить все!