скачать книгу бесплатно
– Обыкновенно, – отошла от шкафчика Марфа. – Батька твой напился, и что ему в бестолковую голову пришло, что он открыл печку и раскидал угольки по хате. Мол, бесов отгонял.
– А мама? – нижняя челюсть Гали отвисла от удивления.
– Не боись, не было никого в хате. Они дрова заготавливали. Что ж ты и мать свою не навещала, а? Я у нее узнавала, пишешь ли ей, а она только руками разводит и глаза прячет. Уехала, забросила и нас, и их. Совесть не гложет, а?
– Хм, – поникла Галя, нащупывая за спиной табурет.
А с чего вдруг свекровь о ее матери вспомнила? Она ж ее ни в грош не ставила, за голодранку считала и за глаза обсмеивала? Жалко стало Галине маму, да и сестер тоже. Живут с отцом-мучителем, света белого не видят. Оказывается, теперь бабский отряд дрова заготавливает, а батька пьет и не помогает. Впрочем, как и раньше.
– И где они живут? – слезы блеснули в глазах Гали, когда она подняла опечаленный взор на гостью.
– Знамо где, в сарае. Обложились соломой, чтоб не дуло, и живут, – и Марфе приспичило посмеяться, когда она представила, как семейство Гали в холодном сарае друг к дружке прижимается, чтобы согреться.
– Ничего смешного, – стиснула зубы Галя. – Завтра же поеду туда и заберу маму и сестер.
– Куда это ты их заберешь? Сюда? – показала пальцем в пол Марфа. – В наш с Панкратушкой дом? А кто тебе позволит?
Неожиданно в хату вошел Степан и замер, увидев мать.
– Ой, Степушка! – кинулась обнимать его Марфа. – Наконец-то свиделись! – расцеловывая удивленное лицо сына, запричитала она. – Куда ж ты запропастился? Мы с отцом уже дурное о тебе подумали!
– Дурное? Да что со мной случиться может? – он смотрел на жену и показывал на мать глазами, мол, откуда она здесь.
Галя пожимала плечами и опускала уголки губ, давая понять, что сама не знает, с какого перепуга она приехала.
– Галь! Ну погоди, мам, – опустил он руки матери, когда та хваталась за лицо, чтобы наклонить голову Степана пониже. – Я там еще сена привез. Теперь на двоих хватит.
– Сена? – отпрянула Марфа. – У вас и хозяйство имеется?
– А то! Благодаря… хм, спасибо людям, помогли, чем смогли, – запнулся Степан, чуть не проговорившись о находке.
– А ну-ка, пошли смотреть, кого вы там завели, – схватив телогрейку, Марфа ловко ее накинула на себя, сунула ноги в валенки и, оттолкнув сына, побежала к сараю.
– А где отец? – Степа был в шоке от внезапного приезда мамы.
– Не знаю. Она не сказала, – ответила Галя, подняв на руки девочку, которая все это время стояла рядом и слушала чужую тетю.
– Странно, – широким шагом переступив порог, Степа вышел в сени и отправился за мамой, которая уже вовсю охала в сарае, прикладывая руки к груди.
– У меня даже слов нет, что сказать… – крутила головой женщина, уставившись то на теленка, то на корову, одновременно заглядывая краем глаза в стойло, где умиротворенно похрюкивала свинка. – И порося у них имеется, и куры, коровы, кролики… Господи, да если бы я знала, что у моего сына до того умная голова, что он сумел так быстро разбогатеть, ни в жиссь бы жениться не дала! Степан! Где ты есть? Это сколько добра у тебя, сыночек, что даже мне трудно представить, как ты так умудрился-то, а? Объединятся нам надо! Слышь? У нас приказ вышел, пришлось Буренку сдать, а Пятнашку пришлось под нож пустить. Ноги у ней больные были. Степа!
Степан стоял рядом с сараем и курил. Он делал глубокие затяжки и думал:
«Объединиться было бы неплохо, но так привык жить отдельно, что назад даже не тянет».
– Сын, – выглянула из сарая Марфа, – чего молчишь? Съехаться нам не помешало бы.
– Оно-то можно, – замялся парень, сплевывая на снег, – а что Галина на это скажет?
– Да ты с дуба рухнул или как? Она что, указ нам, что ли? Да кто такая – эта Галина?
– Так-то женой мне приходится.
– И что? Сегодня одна жена, завтра – другая. Сынок, нам подмога нужна, мы ж с отцом уже не молодые.
– А почему о бабушке ничего не говоришь? Как она? – и Степа густо покраснел из-за въедливой мысли о найденном графине.
– Мы ее в больничку определили, пусть полечится. Бабка нынче свихнулась. Днем сюда просится, со слезами и воем, а ночью подскакивает и батьку твоего клянет. Встанет посреди комнаты и давай матерными словами его поливать. Не выдержал батька, тоже в лечебнице лежит.
– А с кем же ты детей оставила?
– А нету у нас их. Корова языком слизала, – состроив виноватую мину, Марфа сгорбилась, будто ожидает хорошего леща.
– Как слизала?
– А вот так. Всех в интернат распределили, как полагается. А что? Я им мамка, что ли? То сопли, то вопли. У меня тоже здоровьице не молодецкое, сынок. Дело близится к старости. Так что, милый мой, – потрепала сына за щеку, – бери мамку на постоянное проживание. Вместе веселее.
Глава 43
– Какое проживание? – выронив папиросу, обмер Степан.
– Постоянное, – повторила мать, вглядываясь в его потерянный взор. – А что? Или ты против?
Степа молчал. Надо же с женой поговорить, а потом давать ответ. Как решать без Гали? И была б какая-нибудь тетка – вода на киселе, а тут – родная мать.
– А отец как же?
– А что отец? Лечится.
– Его навещать надо. Как ты будешь каждый день к нему ездить в такую даль?
– Зачем «каждый»? Да и какой смысл? Он все равно говорить не может.
– Как это?
– Парализовало бедного. Мать его так довела, что Панкрат теперь и не мужик вовсе, а так, рыба безмолвная.
Степа представил, как батя лежит на больничной койке и смотрит в потолок, а вокруг чужие люди… Ох, в груди защемило.
– Надо его забирать, – выдавил из себя парень и затоптал окурок в снег.
– Да пускай лежит, ему там лучше будет, – уперлась Марфа. – Ты знать не знаешь, как за лежачими тяжко ухаживать.
– А ты, знаешь?
– А кто ж за его батькой присматривал, ты что ли? – усмехнулась женщина. – Я за ним горшки выносила, кашей кормила…
– Один раз чуть не избила, – добавил Степан, опустив голову.
– Неправда. Не было такого! – вспылила мать, нервно хлопнув в ладоши. – Я его переворачивала, а он…
– А он обделался. – с выдохом произнес парень, собираясь идти в дом.
– Что ты из меня тирана делаешь? Ты что на меня напраслину возводишь?
Степа медленно зашагал по хрустящему снегу.
– Ты зачем на мать такое наговариваешь? – засеменила следом Марфа, размахивая руками. – Как тебе не совестно такое говорить? Это Галька из тебя предателя сделала? Это она тебя научила, как с матерью разговаривать?
Степа поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в сени.
– Чего молчишь, предатель? Стыдно матери в глаза посмотреть? А ну, повернись! – Марфа чуть не упала на ступеньках. Упершись рукой в стену дома, она закряхтела, не переставая поносить сына. – Ирод неблагодарный! Да я из твоей Гальки всю душу вытрясу! Я ей покажу, как сына против матери настраивать!
Она почти заползала в хату, потому что нога неудачно соскользнула с порога, и Марфа чуть не выбила себе зубы, рухнув всем телом на промерзший порожек. В этот момент Степа уже стоял перед женой и нехотя снимал валенки.
– Галь, – начал он, – за отцом ехать надо.
– Я уже поняла, что он серьезно приболел, – Галя успела замесить тесто для пирога, пока муж и его мать осматривали сарай.
– Галя, – Степан поставил валенки под лавку, – он не говорит.
– Да ты что? – от услышанного Галя случайно рассыпала часть муки на пол.
– Он мне деда напомнил, когда тот мычал и плакал, – слезы проступили, и Степа вытер их рукавом фуфайки.
– Не волнуйся. Завтра поедешь и привезешь его. Выходим, – Галя сметала муку в совок.
– А меня вы спросили? – наконец, Марфа вошла в хату. Она потирала колено и морщила нос от боли. – По какому праву распоряжаетесь моим мужем, а? Пусть лежит, его там быстро на ноги поставят!
– Мы сами его поставим, – ответила Галя, убирая веник и совок за печку. – Заодно и моих сестер с мамой заберем. Нечего им по сараям кочевать.
– Я тебе заберу! – взвизгнула Марфа, стукнув себя по больному колену. Она застонала и плюхнулась на лавку. – В эту хату только мы имеем право въезжать. А твои родственники тут лишними будут. Только посмей притащить сюда эту шоблу, не позволю жить в доме, который им не принадлежит.
– Он и тебе не принадлежит, – с усмешкой сказала Галя, уставившись на свекровь. – Здесь полноправные хозяева мы со Степаном и Панкрат Федосеевич. А если будешь на рожон лезть, то я свекру всю правду выложу.
Посмотрев с удивлением на жену, Степан перевел ошарашенный взгляд на мать.
– О чем это вы? – спросил он охрипшим от волнения голосом. – Мам, что за секреты?
Глава 44
– Вот видишь, сынок? – вскочила с лавки Марфа. – Как она нами крутит? Неблагодарная оборванка! Ее приютили, откормили, а она сплетни о твоей матери распускает! Брехунья ты! – повернулась женщина к снохе. – Наглая брехунья!
– Это я-то брешу? – посинела от злости Галя. – А не ты ли с дядькой Егором в постели нежилась, пока Панкрат Федосеевич сюда ездил, а? Он к матери отправился, а его женка с его же братом да на семейном ложе!
– Брехня! – подлетела свекровь к Гале и замахала кулаками перед ее лицом. – Да за такие речи в наше время тебя смолой бы измазали и утопили!
Женщины начали друг друга оскорблять, демонстрируя познания в матерных словах. Степа недолго слушал бабские крики, поднялся и гаркнул на весь дом:
– Хватит! Угомонились!
Обе посмотрели на него с изумлением. Да чтобы Степан кричал на родных? Вдруг кто-то постучал в дверь и сразу распахнул ее.
– Галюш, я к тебе.
– Ой, здравствуйте, Алена, – улыбнулась Галя, увидев соседскую дочь.
– Здравствуй. Дело у меня… – переведя нахмуренный взор на Марфу, Алена замолчала.
Обе женщины смотрели друг на друга, как на диковинку. Марфа щурилась, не веря своим глазам, Алена сжимала челюсти, не ожидая увидеть здесь лохудру из прошлого.
– Здрасьте, – еле слышно поздоровалась она с Марфой.
– Здрасьте, – ответила та также тихо.
– Помочь чем-то? – рассеяла Галя сердитые взгляды, и Алена ответила:
– Отец вызвал, мать приболела. Галечка, мне вечером уехать надо. Завтра вернусь, а ты присмотри, пожалуйста, за моей матушкой. Так неожиданно все сложилось, что я не успела ничего по дому сделать. Съезжу, разберусь с делами и вернусь. – сунув руки в карманы черного пальто, Алена сжала кулаки.
– Хорошо-хорошо, – Галя кивнула. – Не волнуйтесь, я пригляжу.
– Спасибо. До свидания, – попрощалась Алена и еще раз пристально посмотрела на Марфу.
Выходя, она еще раз сказала «спасибо», захлопнула дверь, и в доме нависла звенящая тишина. Даже дети в комнате притихли, когда бабушка с мамой поднял ор. Удивительно, но Маня не расплакалась из-за шума, а наоборот, приобняла Настю и что-то пролепетала ей на ухо.
– Чего ей здесь надо? – прохрипела Марфа, нарушив тишину. – Что она сюда таскается?
– Не таскается, а заходит. По-соседски, – огрызнулась Галя, накрывая тесто полотенцем. – Пойду гляну, что там с Прасковьей Алексеевной.
– Тьфу, делать нечего, как ходить к этим лентяям. – выговорилась свекровь.
– Мам, ты почему так к людям относишься? – спросил Степан. – Что ты, как мегера, говоришь о них так грязно, что аж противно слушать?
– Потому что… – Марфа хотела было высказать свое мнение о соседях, но не стала. Нечего сыну знать того, что может опорочить честь самой Марфы. – Делайте, что хотите. Не мое дело…
Махнула она рукой и ушла в комнату. Проводив ее краем глаза, Галя начала собираться к соседям.
– Галь, – Степа был настолько подавлен склоками между мамой и женой, что не знал, как поступить дальше, – не ругайся с ней, ладно?
– А пусть не лезет, – фыркнула жена, одеваясь потеплее. – Она всюду свой длинный нос сует. Вон, даже на дом этот свой бл…
Не смогла сказать вслух, потому что муж сурово посмотрел на нее.
– … глаз положила, – одернула себя Галя, повязав пуховый платок на голове.
– Завтра к отцу поеду.
– Подожди, я к своим собиралась, – опешила Галя. – Им жить негде. А ты за детьми присмотришь.
