скачать книгу бесплатно
– Сэр, в зоне радара два объекта с нашими опознавательными знаками. Похоже, дальше нас будет сопровождать конвой.
Улыбка облегчения читалась в лице андроида.
Услышанная фраза еще не успела обрадовать, как удар страшной силы потряс «Титан» от носа до кормы. Судно приподнялось и шатнулось влево. Взрыв разнес ходовую часть вдребезги. Стоявших на мостике подбросило и взрывной волной швырнуло через перила. Натренированные мышцы не подвели охотника. В падении он зацепился руками за края мостика. Подтянуться и перемахнуть через заграждение ничего не стоило. Поглядев вниз, он увидал на палубе два распростертых тела. Запах горящего машинного масла уже мешал дыханию. Глаза начинали слезиться. Денеул взглядом оценил обстановку. Мачта упала на ходовую рубку. Разбитое оборудование, стекольная крошка и зловеще завывающая сирена – вот все что осталось от центра управления кораблем. Если бы они были внутри, их бы раздавило. Из-за дыма кормы не было видно. На волнах горело вытекающее топливо. «Титан» потерял ход. По свисающим мачтовым канатам Инникса соскользнул на палубу, подбежал к академику и приподнял его голову. Он был жив. Обе ноги сломаны. Только шок не отключал его сознания. Открыв глаза и увидев склонившегося охотника, ученый, задыхаясь, шептал:
– Скоро начнется захват. Действуй. Помни про вахтенного и течение.
Охотник посмотрел на лежавшее рядом тело андроида:
– Вахтенный мертв, сэр.
Про течение спрашивать было некогда.
– Давай, не медли.
Академик на глазах терял кровь, а с ней таяли его силы.
Опытный и закаленный в таежных походах Инникса перетянул кровоточащие ноги ученого поясным ремнем и скользнул в ближайший открытый люк. Он бежал по коридорам второй палубы, понимая, что на нижних палубах герметичные переборки задраились автоматически. Помещения и коридоры были пусты. Андроиды выстраивались на верхней палубе для отражения атаки. Денеул постучал условным сигналом, переборка распахнулась. Ни слова не объясняя охраннику, он нажал на кнопку коробки прикрепленной рядом с входом. Электрический разряд сработал как детонатор. Нитропаста, искря и дымясь, прожгла насквозь обшивку борта. Под давлением шарнирные рычаги плавно открыли люк, пуская воду в трюм. Помещение быстро заполнялось. Ящики, удерживаемые на плаву пустыми бочками, вертелись в водовороте, приближаясь к выходу в открытый океан. Выпустив охранника, охотник задраил герметичную переборку со стороны коридора. Через иллюминатор на двери было видно, как груз покинул корабль. Андроида уже рядом не было. Инникса сначала удивился, а потом понял, что охранник выполнял команду боевого расписания, переданную ему по радару в шлеме.
Можно было немного отдышаться. Он присел в узком коридоре.
«Как, как я попал в эту передрягу? Если бы я не пошел к кораблю, а пошел бы в другую сторону, все было бы нормально… Так а я и не к кораблю шел, а к своему катеру». Он еще некоторое время сокрушался по поводу превратностей судьбы, как неожиданная мысль пришла в голову.
«Стоп. Катер все еще в носовом трюме. Пора и о себе позаботиться». При всей своей мужественности и ловкости охотник не надеялся выжить в предстоящей бойне. Он быстро поднялся и бегом направился к носовому трюму.
Корабль сильно кренился на правый борт. Чернильным пятном расплывался мазут, вытекающий из пробоины в воду.
Повсюду на верхней палубе, укрывшись за строениями и ящиками, лежали, сидели, стояли охранники, ожидая нападения. Инникса бежал сквозь чадящий дым, придерживаясь за перила. Вот она, верхняя крышка носового трюма. Он нажал на рычаг управления. Крышка должна была отойти в сторону, но ничего не случилось.
«Питание на нуле», – сообразил охотник.
Взяв тяжелый багор, он резким движением сбил стабилизационный затвор и, упираясь обеими руками в крышку, начал двигать ее по рельсам. Тяжелые створки подались неохотно. Пот заливал глаза, пальцы сбивались в кровь, но солнечные лучи все больше и больше освещали трюм. Когда проем стал достаточных размеров, Инникса бросился к легкому крану, привинченному к палубе возле раскрытых створок. Он хоть и работал на электроприводе, но был намного легче. К тому же с помощью лебедки можно было поднимать грузы вручную. Повернув стрелу и опустив трос в проем, он по тому же тросу, обмотав предварительно руки курткой, чтобы ни ободрать, спустился к катеру. Вот оно, его спасение. Чувство слабой надежды зарделось в груди. Баки были заправлены на четверть. Собственно, после событий в Чумикане их никто и не наполнял. Одно крепление к носу, два по кормовым бортам – готово. По тонкому стальному тросу наверх не выбраться. Корабль был наполовину затоплен. Герметичные переборки открывать нельзя. Инникса заметил лестницу, приваренную к внутреннему борту. Он долго не размышлял. Поднявшись до потолка, ухватился за ребра жесткости и, как обезьяна, перебирая руками, дошел до открытых створок. Затем переворот, и он уже на палубе.
Разрывы гранат и перестрелка в середине «Титана» возвестили о начале захвата. Дыхание сбивалось, мускулы болели. Ручка лебедки крутилась с бешеной скоростью, лодка была не тяжелая, но ход подъема был катастрофически мал. Чтобы дать себе немного передохнуть, охотник подбежал к телу вахтенного андроида, упавшего с капитанского мостика, сорвал с его головы шлем и бросил на дно катера.
«Радар хоть и не большого радиуса действия, но это лучше, чем ничего».
И снова за лебедку. Вспомнив про раненого Эйза Горна, он огляделся, но ученого на палубе не было.
В это время безжалостная бойня достигла своего апогея. Обученные опытными офицерами и закаленные в боях десантные андроиды действовали как единый организм. Они не делали ошибок. Все выполнялось точно, с коварной быстротой и холодным расчетом. Небольшая группа из десяти десантников разбилась на пары. Сначала граната, за ней пара перепрыгивала через борт. Веревки и лестницы не нужны. Достаточно гидравлического костюма и ты уже на палубе. Прикрывая спины друг другу, с лазерными пушками наперевес, они резали смертоносными лучами любого, кто оказывал сопротивление. Преимущество в скорости давало возможность быстро зачищать зону. У охранников с тепловыми ружьями не было шансов. Все десантники были закрыты силовыми полями. К горящим масляным парам добавился запах запекшейся крови.
Корпус катера завис над палубой. Еще немного развернуть кран, снять предохранитель с лебедки и в воду. Топот кованых сапог раздался за спиной у охотника. Игольчатое ружье лежало на дне лодки рядом со шлемом. Инникса подпрыгнул и скрылся в катере, который предательски раскачивался, вися на тонком стальном тросе. Для того чтобы прицелиться и выстрелить, нужно хотя бы выглянуть и осмотреться. Опытный охотник знал, что сразу выдаст себя, как только его макушка покажется из-за борта катера. Палуба не пострадала, боя на ней не было. Поэтому единственный объект, привлекающий внимание, это раскачивающаяся на кране лодка. Только внезапная атака поможет избавиться от десантника. Дальше проще. Кран развернуть к воде и вниз.
Денеул проверил заряд, глубоко вздохнул и встал во весь рост, направляя ружье на стоящего к нему спиной врага. В то время как палец уже начал движение, плавно спуская курок, справа донесся свист. Кроме охотника и жертвы на палубе был кто-то еще. Не отводя оружия от цели, Инникса оглянулся. Этого было достаточно. Смертоносный тепловой разряд опалил его лицо и грудь. Удар был настолько силен, что охотника перебросило через борт катера в раскрытые створки трюма. Смертельное падение смягчили пластиковые коробки. Оглушенный и парализованный он не мог пошевелиться. Десантники не делали ошибок. Они шли парами, прикрывая друг друга.
В колодце был мрак и только далеко вверху сквозь квадратный проем лился свет. В голове шумело. Звуки отдавались многократным эхом. Слезы лились сами собой, превращая светлый квадрат в расплывчатое пятно.
– О-он еще жи-и-ив, – слышалось Инниксе.
«Вот так бы лежать и отдыхать, – подумалось ему. – Устал, я-я-я та-ак уста-а-ал», – эхом отдавало в ушах.
– Подними-и-ите-е ег-о-о наве-е-ерх, – послышалось издалека.
«Оста-а-авьте меня, я уста-а-ал», – звенело в голове.
Он плыл во мрак, от палящего зноя к холоду. Из горящего жерла к прохладной пещере с капельками воды на камнях. Плыл, пока свет не померк окончательно.
– Сэр, я поражен, что вас так легко поймать. Кто это, позвольте узнать, так ловко вам оказал первую помощь?
Спеленатый по рукам и ногам, на носилках лежал академик Эйз Горн.
Полковник Шор Кан с видом триумфатора стоял в середине носовой палубы:
– Как видите, мы о вас позаботились.
К голове и рукам академика были прикреплены стимулирующие датчики, капельницы и диагностическое оборудование. На ноги наложены шины. Ученый не отвечал, игнорируя шутливый тон захватчика.
Пятеро десантных андроидов показались со стороны левого борта. У троих через плечи были перекинуты тела. Подойдя к командиру, они сбросили их словно мешки. Капитан «Титана» Кейн Трамп, пораженный в затылок, лейтенант Гордон Корбо с пробитой насквозь грудной клеткой не представляли для захватчиков никакого интереса. Третьей оказалась связист Меда Лейн, избитая, грязная, связанная, но живая. Из открытого палубного трюма выскочил еще один десантник, на руках у него был Инникса. Именно выскочил. Гидравлический силовой костюм позволял проделывать подобные фокусы. Лицо и грудь охотника были черны. Тело его источало тошнотворный запах горелого мяса. Волос на голове не осталось. Лоб покрылся ожоговыми волдырями.
– Итак, все в сборе, – констатировал полковник.
– Лейтенант Барк, приведите в чувство вашего подопечного. Если это еще возможно, – обратился Шор Кан к десантнику, державшему Денеула. Тот положил бесчувственное тело на палубу, вынул шприц и сделал укол. Прошла минута, две. По всей видимости, инъекция не подействовала. Денеул лежал ничком без движения. Десантник выпрямился, ожидая дальнейших указаний. Вдруг он почувствовал, как небо и земля переворачиваются, сила тяжести ударяет его о стальной край люка и катит по накренившейся палубе в океан. А оживший полуголый, обгоревший человек бежит вслед за ним к правому борту. Страшный удар приклада в грудную клетку отбросил охотника назад.
С усиленными и ускоренными десантниками воевать бесполезно.
– Свяжите его, – приказал полковник.
Инниксу привязали к мачте крана.
– Он меня чуть не сделал, – поднимающийся андроид снял шлем и… оказался человеком. Не было характерного, темно синего цвета лица, как у боевых моделей, подбородок окаймляла аккуратная бородка.
– Не ожидал, что ты пропустишь подсечку, Барк, – отвечал полковник.
– Он быстрый, Шор, очень быстрый.
– Но глупый, бежать ведь некуда.
«Барк, Шор, я запомню. Боль ушла, голова ясная. Инъекция, это ненадолго», – отметил про себя охотник.
Еще три андроида появились на палубе.
– Сэр, груз не обнаружен, мы обыскали весь корабль.
Потерь среди группы захвата, как видно, не было.
Довольное лицо Шор Кана исказила гримаса разочарования и злобы.
– Сэр, – обратился он в свою очередь к академику, – мы могли бы еще раз прочесать судно, но, к сожалению, время поджимает. Поэтому я задам вопрос один единственный раз. Где груз?
Ученый по-прежнему не реагировал на вопросы. Он отвернулся, выказывая презрение к захватчику. У полковника сдавали нервы, нужно было форсировать события. Он подошел к привязанному охотнику и приставил к его лбу игольчатый пистолет.
– Жизнь – это самое дорогое? Так, кажется, вы говорили в эфире на весь мир? Вот сейчас и проверим ваши убеждения.
– Не трогайте его! – закричала Меда, поднимаясь с колен. Андроид схватил ее за плечи, не давая подняться.
– Не трогайте, он ничего не знает. Случайный попутчик.
Лейн опустила голову и, смотря в пол, продолжала:
– Таежный охотник, Собачья Шкура. К объекту не имеет никакого отношения. Бежал с нами после нападения.
– Не повезло, да? – приподнимая дулом пистолета подбородок охотника спросил Кан.
– И лодка у него какая-то первобытная. Горн, а как с дамочкой поступим?
Академик молчал. Полковник кивнул лейтенанту Барку. Тот вынул нож и начал разрезать комбинезон Меды, совершенно не заботясь, режет он материю или кожу. Глаза связанной Лейн казалось, выйдут из орбит. Сжатые в оскале зубы скрипели, но она молчала.
– Стойте, – не выдержав, остановил пытку ученый, – Не стоит добавлять жертв. Тем паче, что они будут бесполезны. Я сбросил груз в районе Марианских островов пять часов назад. Он сейчас лежит на дне одной из самых глубоких океанских впадин.
В порыве досады и ненависти Шор Кан схватил академика за грудки.
– Можете проверить, – в упор глядя в глаза полковника, продолжал Горн, – центральный грузовой трюм.
Не отпуская ученого, командир захватчиков хищно взглянул на лейтенанта.
– Вы двое, за мной, – скомандовал Барк и покинул носовую палубу в сопровождении двух десантников.
Корабль, превратившийся в груду искореженного металла, как скорлупка раскачивался на волнах.
Шор Кан отпустил академика и побежал к борту. Сквозь океанскую пену величественно поднималась подлодка. Она была так близко к корпусу корабля, что команда, появившаяся на ее стальной поверхности, забрасывала швартовые канаты прямо через борт.
– Принять концы, – скомандовал полковник, – приготовиться к эвакуации.
– Трюм затоплен, груза нет, выброшен через аварийную переборку, – доложил Барк.
Угрюмое лицо командира не предвещало ничего хорошего:
– Лейтенант, командуйте эвакуацией. Все на подлодку. Академика не забудьте. Вперед! Марш!
Голос его сорвался на крик.
– Вон отсюда! Быстро!
Не прошло и минуты, как раздосадованный разведчик остался на палубе наедине с двумя пленниками.
Веревки больно стягивали запястья. Голова кружилась. Опаленные места нещадно болели. Обезболивающие средства заканчивали свое действие.
– Ну? Кто будет отвлекающим маневром, а? – спросил полковник у двух измученных людей. Меда все еще стояла на коленях связанная, но не сломленная. Она взглянула в глаза военного, улыбнулась и плюнула прямо в лицо. Ответный выстрел мгновенно оборвал ее жизнь. Из раны во лбу струилась кровь, глаза открыты, волосы веером рассыпались по палубе.
– Ты победил, Собачья Шкура, – злобно прошипел Шор Кан, вытирая лицо.
Денеулу оставалось только опустить голову: «Так со своими диверсантами не поступают. Мы все ошибались на счет Меды. А она-то защищала меня. Красивая, молодая, бойкая Меда. Прощай».
Инниксу трясло, боль обострилась, жар то отступал, то сжигал тело.
«Что со мной делают?» – охотник проваливался в темноту.
Ночь наполняла тайгу криком совы и уханьем филина. Острые когти медведя рвали грудь. Волчья стая вгрызалась в запястья.
Из забытья Денеула вывела чудовищная боль.
Шор Кан бросил охотника на дно катера, надел шлем и включил радар.
Военный разведчик превратился в палача, он прибивал руки и ноги Денеула прямо ко дну катера. Видимо веревок не оказалось под руками.
– Вот смотри! – кричал ему взбесившийся мучитель. – Таймер, тридцать минут и бочка с маслом. Спасательный конвой пойдет за твоим радаром на шлеме. Бах! И ниточка оборвется. А нас уже и след простыл.
Глаза палача сияли:
– Да, Собачья Шкура, я мастер ложного следа!
Это было последней каплей.
Боль взорвалась в мозгу выбросом адреналина. Кислота выела переживания последних часов, сжигая и закорачивая нервные окончания. Зверь вырвался на свободу, оглашая пустую палубу нечеловеческим криком:
– Убью-ю, всех вас убью-ю!!!
Человека-Инниксы не стало. Гнев и месть завладели его сознанием, заполнив рассудок и подавив остальные чувства.
На Шор Кана смотрело чудовище с искаженным лицом и горящими глазами.
Денеул мысленно потянулся к своему мучителю и ударил изо всех сил.
Полковник упал на корму катера. Окровавленное, обожженное тело перед ним извивалось в агонии.
Шокированный Кан завел мотор, выпрыгнул из лодки, развернул кран за борт, перебил выстрелом стальной трос и неподвижно застыл. Только удаляющийся шум мотора возвратил его к действительности.
«Телекинез, – подумал Шор Канн. – Этот варвар обладает способностью к телекинезу».
Столь дикого проявления ненависти он еще не встречал.
Холодные брызги вывели Денеула из забытия. Все тело превратилось в огненное кольцо боли. Мышцы не слушались, обожженные участки пульсировали в такт колотящемуся сердцу, тело агонизировало судорогами. Но охотник этого не замечал. Его бешеный взгляд был устремлен на циферблат таймера, отсчитывающего – 5, 4, 3, 2, 1…
6
Залп!
Раскаты зарядов закладывали уши. Фонтаны брызг и огненные кометы затмевали ночное небо. Разноцветные веерные вспышки и падающие дождем звездочки поражали воображение. И, о чудо! В небе появился самолет, один из последних представителей архаичного прошлого. В век телепортации авиация была не нужна, а в качестве носителей боевых зарядов выгоднее было использовать ракеты. Самый настоящий самолет, очень большой. Его винты надрывно ревели, из открывшегося люка сбрасывалась блестящая фольга золотого цвета. Подсвеченная лучами разноцветных прожекторов, фольга кружилась, создавая из броуновского движения причудливые узоры.