скачать книгу бесплатно
Броуновское движение
Владимир Анатольевич Божбин-Феодоритов
Броуновское движение, это беспорядочное движение микроскопических частиц. Эффект был открыт в 1827 году Робертом Броуном. Обстоятельства, которые герои романа пытаются преодолеть, заставляют принимать жёсткие решения и приводят мир к гибели. Человечество никогда не договорится действовать сообща, поэтому жизнь протекает в броуновском движении. Даже на пороге катастрофы, каждый преследует свои интересы. Так было, так есть и так будет до самого финала. Но финал – это логически законченное действие, а в принципе броуновского, беспорядочного движения, финалом может быть только одно – конец.
Владимир Божбин Феодоритов
«Броуновское движение»
Денеул Инникса
(Собачья Шкура)
Часть первая
«Я – жертва цепи несчастных случайностей,
как и все мы».
Курт Воннегут, «Сирены Титана»
От автора
Простые рассуждения на бытовые темы могут привести к неожиданным философским выводам.
Например.
Перед сном нужно запланировать распорядок на утро.
Вы ставите будильник на семь утра. Просыпаетесь, за час собираетесь на работу и выходите из дома. В восемь к остановке подходит автобус, едет до метро десять минут. На метро вам ехать полчаса. Десять минут ходьбы, две минуты на лифте и вы в офисе. Переоделись, рабочий день начался.
Таким образом, ваше ближайшее будущее запланировано.
А теперь подумайте, сколько факторов вы упустили?
Что будет если: будильник сломался, из-за погоды на дороге пробка, каблук отвалился, вагон переполнен и т.д. и т.п. Список бесконечный.
Если кто-то утверждает, что контролирует ситуацию или прогнозирует будущее – не верьте. Для точного прогноза ни у кого нет нужного количества исходной информации, кроме как у Бога. А он, как известно, не склонен ею делиться.
Поэтому – жизнь продолжается в броуновском движении.
Что делать? – спросите вы. Как избежать неожиданных ситуаций? Даже не неожиданных. Потому что неожиданная ситуация – это когда некуда в туалет сходить в центре города. Это просто неприятность, ерунда, какая-то. А вот как быть с ситуациями роковыми? Ситуациями, которые могут привести к катастрофическим последствиям.
Отвечу просто – никак.
Жизнь коротка, поэтому хочется всего и желательно сразу. К тому же человеческая особь крайне подвержена инстинктам. Разум снедаем страстями, а воля часто подавлена отсутствием целей.
Да что тут рассуждать, когда до сих пор самыми быстрыми и надежными способами обогащения считаются война и грабеж. Человек еще настолько дик и туп, что упорядочить его поведение иногда удается только с помощью безапелляционного понятия ВЕРА. Вот ты верь, и тебе за это воздастся. И то, более десяти заповедей вдолбить в толоконные головы не удалось.
Человек начинает думать головой, только получив богатый жизненный опыт. Это примерно после шестидесяти. В это время страсти и инстинкты отходят на второй план и уступают место разуму. Но об этом бесполезно рассуждать, потому что жизнь почти закончена, а старик не может в полной мере использовать накопленные знания. Здоровье, как говориться, не позволяет.
Так было, так есть и так будет до самого финала. Но финал – это завершение, какого-либо упорядоченного процесса, а при броуновском движении его не существует. Поэтому история уходит в бесконечность и остановить этот процесс может только катастрофа, например всемирный потоп.
Если за точку отсчета истории человечества принять понятие «неизвестность», то прямая от этой точки будет называться «хаос».
Вот эта векторная величина – от неизвестности к хаосу – и носит название жизнь.
Пролог
То был самый захватывающий век в истории.
Никогда еще человечество не прогрессировало столь бурно и стремительно, безудержно приближаясь к апокалипсису. Казалось, расцвет цивилизации достиг своего пика.
Андроиды и роботы заменили людей в тяжелом производстве. Обретя массу свободного времени, человечество устремилось к самосовершенствованию. К авангарду и классическому искусству добавились сотни голографических и электронных инсталляций. Музыкальные композиции приобрели цвет и запах. Артистов, поэтов и композиторов стало так много, что им приходилось выступать друг перед другом.
Уже следующему поколению (а молодым, как известно, пристало отрицать старое и создавать новое) петь и плясать, как родители, надоело. Ничем не занятые и ничего не умеющие они нашли себя в пороке. Разврат и ханжество, все отрицание и китч достигли своего апогея. Запрещенные наркотики и секты правили неофициальный бал на подмостках городов. Казалось бы, век искусства и порока дарил обществу полную гамму разнообразных, противоположных ощущений. Но никто его не любил, ведь даже сами понятия «любовь» и «хорошие манеры» были не в моде.
Это были годы легкой жизни и трудной смерти. Годы беззаботности и безответственности, за которые человечество вскоре расплатилось кризисом и перенаселенностью.
К тому времени Луна и Марс были уже освоены и заселены. Совершенно непонятно зачем – это были дотационные колонии, к тому же несговорчивые и строптивые. Они хоть и решали проблему перенаселения, но только на первых порах.
В конце концов 30 миллиардов людей, словно саранча, опустошили последние ресурсы родного дома. Нехватка топлива, энергии и продовольствия толкало человечество к краю пропасти. Паника охватила города и сжимала горло населения, словно железные тески.
Новые технологические разработки, призванные решить проблему голода и энергетических запасов продвигались правительствами в первую очередь. Подобные проекты находились под особой опекой, им предавался статус национальных, совершенно секретных исследований.
Несмотря на технологические достижения и приближение всеобщего кризиса человечество, как и тысячелетия назад, было разделено государственными границами, расовыми и религиозными предрассудками, политическим противостоянием. Последним объединяющим центром все еще была Организация Объединенных Наций, являющаяся одним из старейших институтов международной политики. Но потеряв былой статус, исполняла роль мирового информационного центра, пытаясь объединить усилия властолюбивых и жадных политиков в работе над глобальными международными проектами.
Сдерживать голодные бунты предоставили средствам массовой информации.
«Только всеобщая космическая экспансия способна решить проблему перенаселения», – сообщали телевизионные и радиоканалы.
«Будущее близко», «Известны координаты Земли номер два» – пестрели заголовками первые полосы газет.
В эфир лилась бесконечная пропаганда о космических экспедициях и новых мирах. Наконец, полуголодные земляне поверили, что они будущие хозяева галактики.
Но тут наука натолкнулась на неразрешимые проблемы. Технологии еще не достигли уровня претворения в жизнь больших космических проектов. То есть собрать на орбите лайнер, разместить один-два миллиона переселенцев на его борту не представлялось трудным, а вот задача создания межгалактического двигателя и топлива к нему стояла очень остро.
Работы над выходом из кризиса велись в нескольких направлениях – это получение новых источников энергии, создание мощного двигателя для преодоления космического пространства и разработка инновационных технологий, способных решить проблему голода.
По строжайшему распоряжению СМИ молчали о том, что на сегодняшний день ни одна из этих проблем не решена.
Достаточно еще одного, небольшого толчка и цивилизацию поглотит хаос.
Мир замер в ожидании.
И как обычно бывает в таких случаях, события не заставили себя долго ждать.
В Анкоридже, штат Аляска, профессор Роджер Порте исследовал эффект безпроводной передачи электроэнергии от одной силовой установки к другой. От перегрузки один из шкафов загорелся. В испуге Р. Порте подумал об огнетушителе и в тот же миг оказался рядом с ним, за сорок метров от пожара. ПОРТация! Фамилия тут же превратилась в глагол. Одна из возможных способностей человека с массой случайных, ничем не подтвержденных фактов. Ученые набросились на эффект ПОРТЕ с жадностью и необузданностью дикарей. И что, собственно, церемониться с таким открытием. Новую способность нужно диагностировать, исследовать и внедрить. Над Роджером Порте трудились лучшие умы. Его просвечивали различными лучами, биотоки мозга анализировали самые мощные компьютеры, биополя фиксировались точнейшими приборами. Чтобы не упустить ничего из всего спектра изучения, были приглашены экстрасенсы, шаманы, колдуны и прочие темные личности, считающие себя парапсихологами. Порте читали заклинания, окуривали пахучими дымами, снабжали оберегами, вертели перед носом энергетическими рамками.
Когда на каждом квадратном сантиметре подопытного Роджера не осталось «белых пятен» комиссия приняла решение о проведении полевых испытаний.
– А что со мной будут делать? – спросил подопытный.
– Ничего особенного, – ответил ему руководитель исследовательской группы, доктор Чарльз Теленк.
– Мы создадим похожие условия и сканируем ваши био– и энергопараметры при перемещении.
– А если эффекта не произойдет, я что, сгорю? – испугавшись, спросил Порте.
– Интересный вопрос, – констатировал руководитель. – Судя по предварительным исследованиям, мне казалось, что эффект должен быть достаточно устойчив.
Но Роджер тоже был ученым и как практик экспериментатор, полагающийся на точный расчет, высказал свои глубочайшие сомнения по поводу гарантированного эксперимента. К тому же он был трусоват и в конце дискуссии наотрез отказался от участия в испытаниях.
Тихо и негласно стали набирать подопытных кандидатов с похожими параметрами. Первый же полевой эксперимент провалился. Доброволец бежал изо всех сил к озеру, расположенному в ста метрах от него. Его догонял огненный смерч, с каждой секундой грозивший спалить бежавшего дотла. Идея состояла в том, что если опасность неминуемо настигнет беглеца, то тот усилием воли мгновенно переместится ближе к воде или прямо в нее. Горстку пепла захоронили в горшочке у кромки полигона. После эксперимента труп исследовать не удалось. Ученым это не понравилось. На совещании было решено больше не превращать полигон в крематорий. Но испытуемым, набранным с помощью уговоров, лести и денег, было от этого не легче. Их сбрасывали с вертолета мимо батутов в надежде, что последние скорректируют падение. Сбивали машинами, но те не перемещались. Топили в аквариумах, били электрическим током, травили в газовых камерах – все безрезультатно. Кладбище у кромки полигона росло, испытуемых не осталось. Пресытившись подобного рода экспериментами, вся исследовательская группа ушла в отпуск. Как говорится, взяли тайм аут. Ученые – начитанный и умный народ. Все прекрасно помнили великие слова академика Мстислава Келдыша: «Всякая идея должна созреть!». Дозревать отправились на Кубу.
Как это ни странно, через месяц великое высказывание академика оправдало себя. Загорелый и отдохнувший, Чарльз Теленк вернулся со своими помощниками на Аляску, нашел Роджера Порте и громогласно заявил:
– Я все знаю! И на этот раз вам не отвертеться, дорогой коллега!
Роджер открыл было рот, но доктор опередил его:
– Стопроцентная гарантия, вот мои теоретические расчеты. К тому же, выбора нет, вы у нас остались единственный!
Понурив голову, Порте углубился в изучение бумаг.
И вот настал день, который изменит мир, день с которого начнется отсчет новой цивилизации.
Порте поместили в большую стеклянную комнату, разделенную пополам непрозрачной перегородкой. Его собирались напугать – другой шпаргалки не знали. Хоть Роджер и читал расчеты Теленка, но сути эксперимента он не знал и поэтому нервничал. Профессор восседал на большом балконе во главе группы ученых, окруженных регистрирующими приборами, датчиками и видеокамерами, сверху руководя экспериментом. Посмеиваясь и тихо переговариваясь с ассистентками, он подмигнул Роджеру Порте, обратившему недоуменный взгляд на балкон. Все было готово. Взмах руки, и перегородка, разделяющая стеклянную комнату, открылась. И – о, ужас!!! Испытуемый оказался в серпентарии. Змеи различных окрасок и видов, шипя и извиваясь, неумолимо приближались. Роджер, с глазами навыкате, развернулся и бешено заколотил по небьющемуся стеклу. И тут же оказался за пределами опасности. С выпрыгивающим из груди сердцем он смотрел на змей по ту стороны стекла. Ревущая от восторга толпа подхватила Порте на руки и начала качать, не опуская, перенесла его из лаборатории на поляну и устроила пикник в честь гениального профессора и его удачливого испытуемого. Как всегда бывает в таких случаях, одному из сотрудников пришло в голову назвать эффект ТЕЛЕПОРТАЦИЕЙ! В честь Чарльза Теленка и Роджера Порте. Позже, на конференциях, в теле– и радиовыступлениях объяснили подробности новых возможностей человека. Оказывается, что мозг человека не может самостоятельно генерировать достаточно энергии для мгновенного перемещения, в этом ему помогает силовая установка находящаяся рядом, которую назвали просто ЛИФТ. Вот как бывает – один неучтенный фактор породил целое кладбище на испытательном полигоне, но об этом уже никто не помнил. Все упивались вновь открывшимися перспективами. Человечество не меняется с годами.
Известность и слава опьяняют. Алчные Теленк и Порте продали патенты на производство лифтов всем странам и любым пожелавшим предпринимателям, способным заплатить. Самые мощные лифтовые установки перемещали пользователя на одну тысячу километров. Некому было остановить, подумать, проанализировать ситуацию, она вышла из-под контроля.
Землю опутала лифтовая сеть.
Границы рухнули.
Авиа– и автомобильная промышленность обанкротились. Средства связи стали не нужны. Такие важные в недалеком прошлом дороги пришли в запустение. Преступность разгуливала по планете семимильными шагами. Болезни распространялись с космической скоростью.
Под строжайшим контролем государств и армейской охраны оставались грузовые перевозки. Переместить с человеком через лифт можно было только небольшие предметы.
Но армия не справлялась с задачей конвоирования, и поставки срывались все чаще и чаще.
Экономические связи рухнули. Разразилась планетарная война за жизненно необходимые продукты питания и энергетические запасы. Превратив в пепел часть Северной Америки, Евразии и Китая – опомнились. Чтобы предотвратить побоище, страны объединились по континентальному признаку. Линии фронтов прошли по океанам. Острова считались нейтральной территорией.
Колонии Луна и Марс потребовали самоопределения и независимости. Колонисты думали, что, предъявив ультиматум, наладят поставки. Но земляне бросили их, как ненужную обузу. Люди, недавно уверенные в том, что они хозяева галактики, были в панике. О будущем уже ни кто не думал. Все просто выживали, ежедневно, ежечасно.
Вот тут-то и начинается история человека, который впоследствии предложит человечеству выбор – жизнь или смерть.
1
Хоть снег и сошел, земля была еще холодной. Многолетнюю мерзлоту мягкой периной покрывали прошлогодние листья и ранний мох, так что лежать было тепло. Река Уда неторопливо несла свои воды, впадая в Удскую губу Охотского моря. Денеул вглядывался в заросли ельника, прятавшегося за огромными валунами соседней сопки. Можно было использовать электронный бинокль, но видимость была хорошая, утренний туман, наполнявший тайгу душистым лесным запахом, уже сошел. Капельки росы светились в лучах солнца, вспыхивая и гаснув при порывах легкого ветерка.
Это были места, как говориться, не тронутые цивилизацией. Вечная мерзлота не давала урожая, добыча нефти и газа велась за многие сотни километров. Единственным населенным пунктом был городок Чумикан в восьмидесяти километрах от реки Уда на морском побережье. Лифтовой установки там не было, видимо из-за малонаселенности. Пять улиц, около ста домов и одно секретное предприятие «Объект-44», на которое все необходимое доставляли морем. Жизнь бурлила в районах телепортационных лифтов, поэтому держать секретные объекты подальше от силовых установок считалось надежным способом сохранения тайны. Вдали от новых технологий и бешеного ритма жители Чумикана никуда не торопились, сохраняя старый уклад. Даже герб города свидетельствовал о нежелании горожан изменять жизнь, на нем, как и в восемнадцатом веке, красовался оскалившийся бурый медведь с высунутым из пасти красным языком.
По расчетам Денеула сидеть в засаде оставалось недолго. Косули, прикормленные им неделю назад, вот-вот должны были появиться. Капля терпения, и он подстрелит животное из игольчатого многозарядного бесшумного ружья. Денеул, как и его сородичи, Дальневосточные Нивхи, не любил шумной охоты. Напуганное животное долго не возвращается в свой ареал обитания.
Денеул Инникса, что на языке эвенков означает Собачья Шкура, характером пошел в мать, тихую эвенскую женщину, всю жизнь прожившую в тайге и там же повстречавшую его отца, русского горняка, пробиравшегося к морю от заброшенных рудников. Детей от таких смешанных союзов называли Нивхами, но имена давали эвенские. Его мать подолгу любила слушать тайгу, предсказывала миграции оленей и косуль, зимой безошибочно определяла медвежьи берлоги. Часто внимая камланию шамана, впадая в сонный экстаз от звучания бубна и колокольчиков, разговаривала с деревьями, с огнем в костре, кипящей водой в котелке и с душистыми травами. Дени, как звала в детстве его мать, считал, что это древние предрассудки. Однако с годами чувства его обострились. На охоте, пробираясь в чащобе смешанного леса, он чувствовал окружающую его жизнь, каким-то внутренним, собачьим чутьем. Неподалеку белка спустилась с сосны на землю, а в другой стороне лисица ищет след мыши.
Вот и сейчас Инникса ощутил присутствие косули.
Ни один куст не шелохнулся, ни одна ветка не треснула.
Она там, на сопке, точно в том месте, где он оставил прикорм. На поляну вышли сразу несколько особей. Стрелять было нельзя. Убьешь одну, остальные разбегутся, и на это место больше не придут, а место хорошее, тихое и удобное. Убить нужно одно животное, не испугав остальных. Денеул мысленно потянулся к крайней косуле и позвал ее, повторяя про себя шаманские песнопения. Он представил себе, что животное проходит через валуны на поляну полную зерна и соляных камней. Открыв глаза и увидев косулю, зашедшую за валуны, он мысленно поблагодарил мать, от которой унаследовал невиданные способности. Теперь оставалось выстрелить, что при современной оптике не составляло труда. Игольчатое ружье бесшумно подкосило животное. Остальные ничего не заметили и продолжали мирно пастись.
Три белки и одна косуля – вот с таким товаром Денеул направился в Чумикан. В городке, и особенно на заводе, ценили натуральные шкуры и свежее мясо. Хоть Инниксу и называли Собачьей Шкурой, дикарем он не был. Доступные и нужные новинки цивилизации он применял охотно и умело. Носил он куртку из натуральной медвежьей шкуры, снабжена она была герметичными застежками и внутренним кондиционером, а в карманах лежало навигационное оборудование. Ботинки с подогревом, лисья шапка, электронный бинокль, игольчатое ружье да нож – вот и все снаряжение. Документов он никогда не носил. Да и зачем в лесу? А в окрестностях его и так знали.
До города было довольно далеко, а с косулей еще и тяжело, но Денеул хотел продать трофеи еще до заката. Всегда выручали река и лодка. Мощный мотор-водомет нравился охотнику, к тому же отвечал его характеру – громко не тарахтел. Лодка была плоскодонная, из прочного яркого, тонкого пластика, поэтому, ударяясь о волны, издавала некое подобие барабанного боя. Чтобы не греметь на всю тайгу, Денеулу приходилось выкладывать дно связанными в снопы тонкими ветками, а борта, чтобы яркий пластик не играл на солнце, были сплошь покрыты корой сосны и скорлупой от орехов. Держалось все это на водонепроницаемом клее. Так что при виде Инниксы в куртке из шкуры медведя, лисей шапке и в лодке, напоминающей чудовище, все говорили: «Собачья Шкура пожаловал».
Охотник был физически сильный, но по характеру спокойный и рассудительный. Денеула уважали за доброту и побаивались за безошибочное умение распознавать ложь. В Чумикане знали – обмануть Собачью Шкуру невозможно.
Вот такой живописный он и предстал перед горожанами, охраной и рабочими на пропускном пункте завода, с косулей на плечах и белками на поясе. Его лодка осталась у причала в небольшом порту, рядом с быстроходным военным судном. Судя по работе береговых кранов и сновавших по трапу андроидов, корабль готовился к отправке в рейс. «Титан» – звучное название корабля блестело на солнце отполированными буквами. Знакомая картина нисколько не удивила охотника. Денеул был здесь частым гостем, все его знали, приветливо кивали и пожимали руку. Сегодня он приехал с заказом к начальнику смены охранников и старшему связисту. Дежурные были предупреждены, поэтому пропустили охотника без лишних проволочек и вопросов. Он мог свободно передвигаться по территории завода, его не сопровождали
– Что, Собачья Шкура? – посмеивались охранники. – Он – охотник, дикарь, да и только.
Они были правы в одном, Инниксу действительно никогда не интересовала продукция секретного объекта.
Пройдя во внутренний двор, окруженный внушительным бетонным забором с колючей проволокой наверху, Денеул направился к массивным стальным воротам, ведущим в огромную пещеру, выдолбленную прямо в скале. Первозданная природа и современные материалы поражали контрастом. Круглые ворота светились отполированной легированной сталью в лучах заходящего солнца. Пещера была сквозная, заканчивающаяся с другой стороны горы такими же воротами, выходившими в город.
«Сезам откройся», – подумал Денеул, и стальная громадина вдруг, как створка сказочного сезама, медленно раскрылась. Навстречу ему вышел Гордон Корбо – лейтенант службы безопасности. За ним по рельсам в сторону причала медленно выкатилась платформа, управляемая роботом, груженая огромными стальными ящиками, сопровождаемая инженерами и андроидами. Во главе процессии шел академик Эйз Горн в костюме автономного жизнеобеспечения. Узнав друг друга, Инникса и Горн поздоровались.
Лейтенант Корбо и академик Горн нравились Инниксе, вместе они частенько охотились и рыбачили. Это была дружба совершенно разных мужчин, но им было не скучно вместе. Во время их совместных вылазок академик говорил о перспективах человечества, лейтенант любил обсуждать военное положение, а охотник с упоением рассказывал о природе родного края.
Проводив взглядом процессию, направлявшуюся к причалу, Денеул положил косулю на землю. Заходящее солнце отражалось от полированных ворот и слепило глаза. Расправив затекшие плечи, приложив ладонь к глазам в виде козырька, прищурившись, охотник смотрел на подходившего Гордона.
– Здравствуй, бравая начальника, – улыбаясь, приветствовал он друга.
Разница в одежде была настолько разительна, что можно было подумать о неандертальце, встречающимся с космонавтом. Металлизированный костюм лейтенанта, тепловой излучатель на поясе, накладные усилители суставов, шлем с радаром, прикрепленные за спиной генератор силового поля и запасной боекомплект, все это мало гармонировало с прибрежным ландшафтом и одеянием Денеула.
– Наверно чувство юмора передалось тебе с молоком предков, – отвечал улыбающийся Гордон.
– Так эвенки приветствовали землепроходцев, осваивавших эту землю многие столетия назад, теперь это звучит как анекдот.
– Да, дикие края со своими вечно невырастающими детьми, – отвечая на рукопожатие, констатировал Гордон.
– Хоть жизнь и течет здесь медленно, но дети выросли, их приняла цивилизация, и они растворились в ней.
– Только не ты, друг мой.
– Я – веточка мха в бескрайнем лесу, – философски отвечал охотник.
– Спасибо за косулю, – благодарил лейтенант. – Я бы сам, да служба. Повышенные меры безопасности. Сегодня внезапно груз отправляем. Раньше графика.
