скачать книгу бесплатно
– Совершенно верно, – согласился Сергей, утвердительно кивнув головой, – ежедневно, после прибытия ученных с исследовательских работ, я провожу технический осмотр всех механических систем и делаю окончательное заключение, готов ли он к следующей поездке либо же нет. Надо понимать, что если при холодной, крайне морозной, погоде с ним что-нибудь приключится, да еще и на значительном удалении от зимовочной базы, то эвакуировать его влиятельных пассажиров будет попросту не на чем, потому что передвижное средство у нас только единственное. Как Вы понимаете, выпускаю я агрегат, лишь основательно убедившись в его полной исправности.
– Понятно, – прервала Ксюша чрезмерно затянувшийся монолог, сгорая от жуткого нетерпения прояснить некую интересующую подробность, – но скажи: раз ты занимаешься техническими работами, значит, тебе доверяют и пусковые ключики?
– Какие такие ключи? – искренне удивился Сергей. – Выездной снегоход всегда остаётся незапертым: нелепая, абсурдная мысль, чтобы его понадёжнее закрывать, здесь инда и в самую сомнительную голову никому не приходит. Стоит он себе и стоит – кому вообще понадобится? А хотя бы если и так! Всё равно его без специальных навыков завести не получится; а в ближайшей окрестности, я думаю, мало найдется посторонних людей, обладающих техническими познаниями и воровскими искусствами.
Болтливый механик добродушно заулыбался, тем самым давая понять, что сказанными словами имел в виду, что такую безлюдность, какая существует на Серном полюсе, навряд ли найдешь даже на Южном, где находится множество иностранных полярных станций. Мгновенно разгадав подразумеваемую особенность, Бероева не стала на ней зацикливаться, а озадачила его другим, более чем насущным, вопросом:
– Ну, а стартер… как запускается двигатель?
– Просто и совсем незатейливо, – с некоторой гордостью ответил умудрённый специалист, – обычным нажатием парочки чёрных кнопок, помещенных на переднюю панель управления: с помощью одной подается сжатый воздух, а другой запускается электрический стартер – вот разве на дизельном топливе предпринятые усилия будут напрасными, если вначале охлаждающую жидкость не разогреть до нужной температуры.
Глава VI. Находка
Озвученное обстоятельство привело московскую оперативницу в некоторое смятение и зародило в ее недоверчивом мозгу нехорошие подозрения. «Зачем он, – имея в виду О’Нила, – мне нагло соврал? Почему сказал, что пусковые ключи находятся у ученных, когда даже сам неохраняемый трактор вовсе не запирается? – размышляла она про себя, когда, закончив разговаривать с Решетовым, возвращалась в выделенный ей для отдыха маленький кубрик. – явно он ввел меня в наивное заблуждение чисто умышленно – но, опять же, зачем? Надо держать с ним ухо востро! С другой стороны, в рассматриваемом случае с точностью можно сказать лишь одно: он ведет здесь какую-то двойную игру, ничуть не направленную на целевое установление истинных обстоятельств гибели умерщвлённых сотрудников, а скорее, наоборот, – окончательно утвердившись в навязчивой мысли, Бероева на всякий случай заперла изнутри входную дверь, а боевой пистолет положила на прикроватную тумбочку, готовая в любой момент им воспользоваться по прямому предназначению; затем пожелала себе спокойной ночи: – Всё, пора спать, а завтра уже и посмотрим…»
Спала Оксана довольно скверно: каждые полчаса она просыпалась от страшных предчувствий – ей казалось, что непрочная дверца, ведущая в её махонькую каморку, неожиданно открывается, а следом внутрь забегает американский специальный агент, охваченный явным намерением ее предательски уничтожить, причём вместо лица у него, как не покажется странным, страшная волчья морда, лязгающая огромными стальными зубами. Подобные кошмары – то ли беспокойные сновидения, то ли фантастические галлюцинации? – преследовали девушку все четыре часа, что она смогла себе предоставить на непродолжительное восстановление растраченных сил (положенных, кстати, еще и на задержание Маркова Михаила).
Встала она, «словно вконец разрушенное корыто» совершенно не отдохнувшей; однако, делать нечего, нужно было готовиться к продолжению трудного следствия, но вначале ей требовалось привести себя в надлежащий порядок. Умывальник с туалетом были общими, но там еще никого не было: Оксана умышленно встала на час раньше, чтобы закончить утренние процедуры до всеобщего пробуждения. Не отягощенная лишним присутствием, на всё про всё она затратила не более двадцати минут. Закончив с бодрившим умыванием, кареглазая брюнетка оделась в ту же утеплённую одежду, что и была на ней накануне, не позабыв про оперативную кобуру, снабженную знаменитым пистолетом системы Макарова. В последующем, уже целиком экипировавшись, рассудительная девушка воспользовалась царившим вокруг полнейшим затишьем и прошла в штатный радиоузел.
Всего радистов на станции было двое, и работали они через сутки; на сегодняшнем дежурстве находился американец Билл Уоркен, молодой симпатичный парень, достигший возраста двадцати семи лет. Оценив его внешние признаки, опытная полицейская остановилась на основных: слишком маленький рост делал схожим с невзрачным карликом, тем не менее отмеченным коренастой фигурой и круглой физиономией, приятной и добродушной; чуть зауженный разрез каре-оливковых глаз придавал некоторое сходство с настоящим китайцем (в общей сложности подобное сравнение не было лишено фундаментальной истины, потому как его родная бабушка являлась подлинной китаянкой); смуглый цвет кожи, а также иссиня-черные локоны, спускавшиеся на лоб и полностью скрывавшие уши, нисколько не умаляли первого впечатления. Верхняя одежда, скрывавшая неказистое туловище связиста, мало чем отличалась от остальных членов американской команды, кроме разве того небольшого нюанса, что его короткую шею обматывал шерстяной удлинённый шарф, заманчиво тёплый и выделявшийся коричневатой окраской.
– Мне в срочном порядке необходимо отправить радиограмму, – произнесла Бероева, едва переступая порог.
– Охотно Вам помогу, – с готовностью ответил Уоркен. – Какой будет текст?
Российская оперативница передала услужливому радисту небольшой бумажный клочочек, исписанный красивым женским почерком и минуту назад вырванный из блокнота, предназначенного для важных попутных записей. На нем значилось следующее:
Оперуполномоченная капитан Бероева О.В.
Москва. Кремль. Президенту.
Операция заходит в тупик. Миссия близится к нежелательному провалу.
На станции происходит массовое истребление гражданских людей. Прошу разрешения произвести всеобщую эвакуацию.
Жду дальнейших инструкций.
27.11.2017 года, 05 часов 30 минут.
Внимательно ознакомившись с представленным содержанием, Билл тут же, в непосредственном присутствии сотрудницы МУРа, и на указанной сосредоточенной девушкой частоте, осуществил передачу предоставленного запроса. Как только появилось сигнальное подтверждение, что тревожное послание успешно отправлено, успокоенная сыщица в ту же секунду покинула и без того невместительный корпус радиорубки. К тому времени по узким коридорам серверной зимовки начиналось людское движение.
Обмороженная часть руки немножечко ныла, и вторым утренним делом Оксана решила показать ее доктору Джордану. Отправившись с означенной целью в медицинский отсек, она, вопреки столь раннему времени, застала Майкла в служебном помещении, как и обычно в свободное время, гревшимся горячим напитком. Едва оказавшись в его непросторной приемной, смущённая девушка тут же объяснила основную причину, вынудившую её к нежданному посещению и не оговоренную заранее:
– Док, посмотрите, пожалуйста, поврежденную кисть: у меня присутствует неясное ощущение неприятного дискомфорта – может, чем другим полечить?
– Давай глянем, – настоял медицинский специалист, отставив парившую кружку.
Внимательно проанализировав пораженный участок, он удовлетворенно заметил:
– Лечебный процесс протекает нормально: травмированная поверхность успешно начала? заживать, поэтому и усилились болезненные покалывания. Можно, конечно, перевязать, но тогда, без доступа атмосферного воздуха, заживление будет протекать несколько медленней, да и определенные неудобства тоже возникнут, а они, насколько я понимаю, не входят в твои дальнейшие планы?
– Все правильно, Майкл, – подтвердила сыщица, убедившись, что никаких нежелательных осложнений с ее обмороженной рукой в настоящее период не происходит, – раз нет ничего страшного, тогда я пойду – встретимся в столовой за поданным завтраком.
Сегодняшним утром в пищевом блоке присутствовало одиннадцать человек, представлявших обслуживавший персонал, четверо ученных мужей и двое оперативных сотрудников, прибывших в мрачное, жуткое зимовье и из различных стран, и с разных материков. Как и накануне, все сидели на укоренившихся местах; единственное, в свете последних событий за одним столом, накрытом обслуге, присутствовало не шесть, а всего лишь пять человек, да и Бероева с О’Нилом теперь завтракали вдвоем, без вчерашнего отрешённого компаньона.
– Чем, Ксюша, займемся сегодня? – поинтересовался американский агент, едва они уселись друг против друга.
– Тем же, Джонни, чем и вчера, – ответила Оксана, ослепительно улыбаясь и искусно маскируясь за видимым дружелюбием (после вчерашнего разговора с механиком Ре?шетовым, она не доверяла двуличному фэбээровцу значительно больше), – будем пытаться разоблачить и поймать кровожадного, безжалостного убийцу.
– Каким путем будем идти? – не унимался настырный напарник, выказывая чёткое стремление разгадать настоящие планы российской оперативницы. – Есть какие-то значимые подвижки либо обоснованные соображения?
«Интересно, знает ли он о нашем вечернем разговоре с Сергеем?» – подумала кареглазая сыщица, удовлетворенно отметив, что тот находится в обеденном зале; вслух же, не переставая расплываться в бесподобной улыбке, будто бы она испытывает невероятное удовольствие от плодотворных общений с дотошным американцем, завораживавшим тоном томно промолвила:
– Странно, но я почему-то подумала, что сегодня именно ты предложишь что-нибудь эдакое, более или менее рациональное? Откровенно говоря, по какой, спрашивается, несправедливой причине все здешние проблемы вдруг решили свалить на хрупкие де?вичьи плечи – а вы, сильные мужики, тогда здесь на что? Я, конечно, не отказываюсь от возложенных служебных обязанностей, но и чья-нибудь посильная помощь явилась бы далеко не лишней.
Специальный агент воспринял едкое замечание, как обычную женскую эксцентричность, и не придал ему какого-либо значимого внимания; с другой стороны, ему непременно хотелось выведать, как же та собирается проводить основное расследование. Пока он размышлял, как бы побыстрее разговорить российскую сыщицу, сама она с неприкрытой иронией продолжала:
– Вот вы все спокойно спите, а я уже с самого утра занимаюсь решением всех тех ужасных проблем, что страшным «снежным комом» свалились на северную зимовку. Ты спросишь: что же я конкретного сделала? Что ж, я охотно отвечу: запросила срочной радиограммой немедленную эвакуацию всех сотрудников, приписанных к тайным исследованиям.
– Неужели? – словно очнувшись от глубокого сна, поразился О’Нил. – И чего тебе интересно ответили?
– Пока ничего, – честно призналась Оксана, от которой не ускользнула легкая злобная тень, пробежавшая по улыбчивому лицу не слишком надёжного собеседника, – но, думаю, окончательное решение придет в течении текущего дня, ближе к вечеру.
– То есть, Ксюша, получается, не так-то ты и уверена в наших профессиональных возможностях? – спросил озабоченный фэбээровец, глядя ей прямо в восхитительные глаза.
– Да, Джонни, я очень сильно в них сомневаюсь, – не удержалась Бероева, чтобы не состроить прекрасные глазки и не одарить американского коллегу пронзительным взглядом.
На этой неутешительной ноте непродолжительный завтрак закончился. Научные сотрудники сразу засобирались, намереваясь, как и обычно, покинуть основной зимовочный комплекс и выдвинуться продолжать секретные научные изыскания. Докучливая оперативница еще раз предупредила их о собственной безопасности и предельной осторожности, не позабыв осуществить очередную безрезультатную попытку напроситься в качестве вооружённой охраны; но они лишь отмахнулись от неё, как от назойливой мухи. Между тем от зоркого взгляда опытной сыщицы не ускользнуло то крайне важное обстоятельство, что Григорович о чем-то в сторонке шептался с О’Нилом. «Что они, стесняюсь я спросить, затевают? Явно плутоватый американец осведомлен намного больше, чем хочет казаться. Хм?.. Что же они всё-таки замышляют?» – подумала Оксана, уже нисколько в закулисных интригах не сомневаясь.
Когда ученые представители покинули зимовочную станцию, Бероева, сославшись на то неоспариваемое условие, что ей необходимо обдумать крайне неоднозначное положение, складывающееся в северной экспедиции, ушла к себе в крохотную комнатушку и заперлась изнутри. Оказавшись одна, она посвятила освободившееся время тщательной чистке боевого оружия и методичной проверке его боевой готовности (на тот крайний случай, если вдруг придется осуществлять его применение). Ровно через час она вышла в центральный коридор… И тут! Ей неожиданно показалось, что в отдалённом конце промелькнула неясная фигура американского спец-агента, одетого в тёплые вещи и словно бы приготовившегося выйти наружу.
Она мгновенно вернулась назад, схватила верхнюю куртку, добавила вязанную шапку (покрасоваться в песцовой у неё пока так и не получалось), меховые варежки и, быстро одевшись, бегом проследовала в разъединительный тамбур зимовочной станции. Московская сыщица заходила туда как раз в тот самый момент, когда пронырливый американец открывал наружную дверь.
– Джонни! – крикнула она ему, накидывая головной капюшон. – Подожди, я отправлюсь с тобой!
Тот так и не успел скрыть отвратительную гримасу, перекосившую озлобленное лицо; а еще от настырной девушки не ускользнула та черная волна очевидного недовольства, что неприятной тенью исказила обычно дружелюбные и, казалось бы, в некотором смысле милые очертания. «Понимаю, я внезапно разрушила твои хитроумные планы, но ничего, американский шпион, тебе придется и дальше терпеть мое нескромное общество», – мысленно проговорила придирчивая оперативница. Оказавшись в непосредственной близости, она уже вслух и сравнительно громко спросила:
– Надеюсь, ты не будешь возражать против моего бесподобного общества?! – она еще и нагло язвила.
– Разумеется, нет, – ответил О’Нил, мастерски справившись с охватившей его видимой неприязнью, а где-то и, вероятно, затаённым волнением, – я буду только рад очаровательной, восхитительной спутнице.
Получив беспрекословное одобрение, в котором она нисколько не сомневалась, Оксана не замедлила завалить специального агента насущными, а в чём-то и каверзными вопросами:
– Джонни, а куда, стесняюсь я спросить, мы сейчас направимся? И почему ты решил выйти один? А чем мы будем там заниматься? И не проверить ли нам еще раз котельную?
– Тише, тише, все, что ты говоришь, – оно непременно будет, но разве не сразу, – энергично запротестовал смутившийся фэбээровец, выпуская российскую коллегу наружу, – давай сначала взглянем на ту странную веревку, что ты вчера обнаружила.
– Вона, что, оказывается, погнало тебя без меня на неприятный северный холод?! – воскликнула лукавая девушка, наигранно делая несравненное личико недовольно обиженным. – Ты, что ли, выходит, мне вовсе не доверяешь?!
Про себя же следом додумала: «Или, может, за полную дуру считаешь?»
– Нет, нет! – старясь быть как можно более искренним, заверил изобличённый американец. – Конечно же, я тебе полностью верю! Просто – как говорят у вас же, у русских – хотелось бы улицезреть обозначенный факт воочию, лично!
Последнюю фразу ему пришлось произносить на повышенных интонациях, так как оба они очутились на завывавшем приполярном пространстве; да, хотя пурга и немного утихла, но вокруг продолжало изрядно вью?жить, создавая порывистый ветра, доходящий до десяти метров в секунду, и не переставая сохранять непроглядную заснеженную завесу (единственное отличие – плотная, беспросветная пелена стала чуточку реже и, подсвечивая себе электрическим фонариком, можно было различать предметы, отстоящие на расстоянии, доходящим метров до трех-четырёх). Иностранные напарники решили не рисковать и сразу же пристегнулись к тросо?вой дороге. Спустившись по металлическим ступенькам до самого низу (уличная входная дверь располагалась на расстоянии полуметра от ледяного покрытия и постоянно очищалась двумя сотрудниками вспомогательной обслуги), они начали неторопливое продвижение. Как уже говорилось, на расстоянии нескольких метров от здания находился распределительный клин – и вот именно к нему накануне и была привязана подозрительная веревка. О’Нил принялся активно откидывать навалившийся снег, интенсивно разгребая обеими натренированными ладонями.
– Ничего нет! – громко выкрикнул он, углубившись почти на полметра и начав скоблить меховыми рукавицами по верхней части ледовой толщи.
– Не может быть?! – недоверчиво воскликнула Оксана Бероева, наклонившись пониже и присоединившись к кипучим поискам.
Не найдя ничего ни возле стального штыря, ни в ближайшей округе, они расчистили накопившийся снег еще в диаметре метров до трех, словно прочная веревка смогла бы как-нибудь ненавязчиво отвязаться. Наконец, через пять минут бесполезных поисков, Джонни набрался сверхъестественной наглости и шутливо спросил:
– Ксюша, а тебе случайно не могло, скажем так, показаться?!
– Что?! – обиженно воскликнула задетая девушка. – Я, может, и кажусь вам здесь наивной дурой – но не настолько же?! – оскалившись, усмехнулась, а далее, уже более чем убедительно заявила: – Нет, я не могла ошибиться: витая веревка, точно, была! Просто кто-то подумал, что она, по всей видимости, будет здесь лишней, а дальше пускай и очень несвоевременно, с большим запозданием, но все же хитрющий проказник ее удалил! Возможно, она кому-то еще понадобится?! – изображая наигранное недоумение, она пожала плечами. – Кста-а-ти! – вдруг загадочно воскликнула Ксюша. – Ты сам-то случаем никому про нее не рассказывал, ведь, насколько я помню, про обнаруженную бечевку знали только ты, я и доктор?!
– Нет! – стараясь не особо замешкаться, поторопился заверить российскую напарницу американский агент. – Чем хочешь поклянусь – я никому ничего не рассказывал!
– Да, действительно?! Тогда ладно! – придала Бероева себе простоватый вид неподдельной наивности, что, напротив, еще больше делало очевидным тот неприятный факт, что она не верит ни единому, сказанному ей, слову, произнесенному специальным сотрудником США, которого про себя российская сыщица убежденно именовала «амриканським шпиёном».
Расставив все точки над литерой «И», с поисками «мистической веревки» порешили заканчивать, а далее направились в сторону отопительного отсека, как и накануне, следуя исключительно по металлическому пути. Вторичный поход, ставший привычным, прошел без особых задержек. Когда через полчаса они достигли выбранной цели, вполне ожидаемо обнаружили, что единственный вход, позволявший попасть в котельное помещение, наполовину завален накопившимся снегом, плотно прибитым к основному зданию нескончаемым сильным ветром; пришлось воспользоваться широкой лопатой, верхним кончиком торчавшей чуть в стороне, чтобы с ее помощью очистить заснеженную преграду. На усердные работы ушло чуть более получаса. Расчищали попеременно: совестливая девушка ни в коем случае не хотела отлынивать от физических нагрузок и общественного труда (между прочим, заканчивать посчастливилось именно ей). Вдруг! В полной мере освободив входное отверстие, она резко воткнула использованную лопату в снежную массу, но попала не в то же самое место, где она была изначально, а немного левее… не достигнув прочного льда, незаменимое орудие человеческого труда на что-то наткнулось. У Оксаны бешено застучало неспокойное сердце. Словно хищный зверь, почуявший скорую добычу, она принялась энергично раскидывать наваленный снег и раскапывать неизвестный предмет, пока еще непонятный, но уже чрезвычайно ей интересный.
– Что там?! – громко и стараясь перекричать ревущую непогоду, поинтересовался О’Нил. – Что-то нашла?!
– Пока еще ничего не знаю! – на тех же тонах отвечала энергичная девушка, продолжавшая усиленно работать штатной лопатой. – Сейчас поглядим!
Внезапно! На очередном неутомимом взмахе она увидела, как вместе с плотным белоснежным осадком в сторону полетело что-то достаточно тёмное. Определив примерный участок, куда плюхнулась ископаемая вещица, трудолюбивая сыщица направилась прямо к ней и осветила фонариком… после долгих изысканий ее возбужденному взору предстала окоченевшая человеческая рука, содержавшая и кисть, и плечо, и предплечье. Подняв немаловажную находку, Бероева прокричала американцу:
– Открывай!
Тот незамедлительно выполнил понятное указание, отданное ему миленьким ртом, и вынужденные напарники, спокойно миновав очередной предбанник, оказались внутри отопительного отсека. В тесных помещениях котельно-генераторного цеха было без видимых изменений: малая площадь по всему периметру утопала в багровой жидкости и отмечалась мельчайшими человеческими останками; механические агрегаты исправно работали.
Осмотрев чудовищную находку, российская оперативница привела профессиональную констатацию:
– Вне всяких сомнений, обнаружена верхняя конечность инженерного техника Вани.
– Почему такая уверенность? – поинтересовался Джонни, недоверчиво сморщившись и выказывая непреднамеренную предвзятость.
– Если ты успел заметить, он был одет в специальную одежду, отмечавшую собой ведомственную принадлежность к «Газпрому», а оставшийся рукав – он аккурат от той отличительной куртки. Заберем отсоединённую руку с собой, – убежденно заявила бесповоротная девушка, заворачивая ее в обыкновенную тряпку, – пусть ее Док осмотрит, а заодно и хорошенько изучит.
– Как знаешь, – не стал возражать раздражённый американец, недоверчиво пожимая плечами, – не понимаю, что он тебе дополнительно сможет сказать кроме того, что и так очевидно – найденная конечность не отрублена, а откушена… Может, уже двинем обратно? Здесь даже простому смертному видно, что ничего не изменилось, а осталось по-старому.
– Давай, – согласилась Бероева и тут, словно внезапным выстрелом, непререкаемо подытожила: – доделаем то основное дело, за каким ты отправился – и сразу назад!
– Но я пошел взглянуть на обнаруженную веревку, – О’Нил старался быть убедительным, но всё-таки легонечко вздрогнул, – но мы там уже закончили и – как ты сама могла убедиться – выяснили, что она безраздельно отсутствует.
– Да?.. И только лишь? – выразила молодая москвичка неподдельное удивление, будто бы хотела убедить плутоватого напарника в том неочевидном факте, что является искренней дурочкой.
Джонни же воспринял ее словесную игру совсем по-другому: он почему-то предположил, что, попав под восприимчивое действие его безотказных флюидов, красивая девушка попросту взяла да на него и запала; сейчас же, не найдя ничего лучше, она изыскивает любые пути, способные помочь ей добиться его личного расположения, благосклонного снисхождения, но и не задеть непогрешимой девичьей чести. Сладострастное положение вещей его вполне устраивало, и специальный агент не воспринимал больше Ксюшу, как некое препятствие, внезапно вставшее у него на сомнительном, нечестном пути и мешавшее достижению каких-то личных таинственных целей (к слову сказать, именно такого эффекта и добивалась опытная российская сыщица). «Я не знаю, что ты здесь ищешь, но скоро ты обязательно мне это покажешь, даже если – черт возьми! – придется с тобой переспать… хотя до позорного финала, уверена, не дойдет», – подумала Оксана, от которой не ускользнула та кардинальная трансформация, какая у её нового американского «друга» произошла по отношению к ней.
Глава VII. Шестой
Закончив беглый осмотр котельно-генераторного отсека, раздосадованные (каждый по-своему) оперативники отправились обратной дорогой, двигаясь к главному входу; путь представлялся знакомым, и они преодолели ее гораздо быстрее, чем прошли накануне. Бероевой всё время приходилось держать взведённый пистолет наготове: она еще не нашла окончательную разгадку происходившим событиям, а значит, требовалось оставаться во всеоружии, чтобы в любое мгновение по-быстрому сбросить тёплую варежку, извлечь наружу безотказный ПМ и начать вести прицельный огонь. Однако переживания оказались беспочвенными, и до входа, ведшего в основную часть комплекса, коллеги по правоохранительной деятельности добрали?сь без существенных происшествий (если не принимать во внимание обжигающего холода и сплошного, беспросветного снега).
Когда неустанные путешественники оказались внутри, они той же минутой направились во врачебный кабинет доктора Джордана. Практичная девушка не преминула передать ему для детального анализа замороженную конечность, недавно ими найденную и, как известно, изрядно потрепанную; ее она положила напрямую на хирургический стол.
– Осмотрите Док, пожалуйста, найденную руку, – обратилась она с просьбой, больше похожей на приказание, – и дайте нам профессиональное заключение.
Разрезав одёжный рукав, скрывавший представленные останки, Майкл добросовестно принялся их исследовать. Через пять минут тщательного осмотра он заключил:
– Могу с полной уверенностью сказать, что это левая мужская конечность. Она отделена от основного тела аналогичным способом, какие мы наблюдали на ранее обнаруженных трупах, то есть резким сжатием с двух сторон острым и прочным предметом, похожим на железные зубы.
– Вы хотите сказать, – прервала его дотошная россиянка, не отходя наблюдавшая за его нехитрыми действиями, – что она попросту была перекушена?
– Именно, – настаивал медицинский сотрудник, покручивая «мёртвую» руку перед задумчивыми глазами обоих слушателей, – причем одним мощным сжатием челюстей, как, знаете, собака перекусывает куриные крылышко или лапку.
– Тем самым, – не унималась любознательная красавица, хлопая длинными густыми ресницами, – имеется в виду нечто схожее с огромным хищником – правильно ли я сейчас понимаю?
– Трудно сказать, – пожал Джордан плечами, – но, похоже, что так.
– Ну вот, я же говорил, что мы столкнулись не с Гомо Сапиенс, – сумничал специальный агент, не сумевший удержать при себе личное мнение, – а здесь водится какая-то неизвестная живность, ранее невиданная и очень уж полюбившая человечину.
– Допустим, – еще сильнее заморгала прекрасная сыщица, – но у меня назревает вопрос: является ли представленная конечность частью тела одного из тех четырех трупов, что уже находятся в морозильнике?
– Судя по нательной одежде и имеющемуся строению – однозначное нет, – сделал авторитетное заключение вдумчивый врач, – оставшийся рукав является частью специальной куртки, какую носил пропавший Картонкин, все же остальные убитые одевались в другие вещи.
– Таким образом, – предположила Оксана, останавливая кокетливую игру восхитительных глазок, – мы приходим к очевидному выводу, что обнаруженная рука являет собой прямую принадлежность к пропавшему электрику-технику – правильно ли я понимаю?
– Определённо, – согласился американский доктор, положив начинавшую оттаивать человеческую конечность на хирургическую поверхность.
– Значит, можно с полной уверенностью сказать, – продолжала допытываться любопытная девушка, – что Ивана в живых мы более не увидим?
– Без сомнения, – констатировал медицинский специалист, – даже имея всего единственное ранение, у него навряд ли бы получилось остановить артериальное кровотечение; да и время, проведенное на стылом морозе – а он отсутствует уже практически целые сутки – не сказалось бы благоприятно на высокую жизнеспособность.
– Слышишь, Джонни, – обратилась Бероева к молчаливому спец-агенту, не позабыв состроить недовольную мину, – Картонкина смело можно исключить из списка живых, а заодно и подозреваемых. Мы опять вернулись в самое начало следственного пути и ни на шаг не сдвинулись с места.
– Что же нам делать? – поинтересовался американский агент, скрещивая на груди обе руки.
– Искать, пытаясь найти подлинную разгадку происходящим злодействам, а по возможности шевелить и собственными мозгами, – твердо заявила решительная брюнетка, а взглянув на оттаявшую конечность, обратилась к Джордану распорядительным тоном, не терпевшим никаких возражений: – Уберите ее в остужающий морозильник, Док, а то она уже начинает изрядно попахивать. Что касается нас? Мы оставляем Вас вместе со всеми хладными трупами, а сами отправляемся расследовать дальше.
Едва договорив, она направилась к выходу и увлекла за собой податливого О’Нила. Как только они оказались в пустом коридоре, штатовский коллега снова попробовал наладить с несравненной девушкой отношения более близкие, нежели просто рабочие.
– Ксюша, – произнес он вкрадчивым голосом, – скажи, а у тебя есть постоянный поклонник… там, на Большой земле? То несомненное мнение, что ты пока не замужем, – его я могу высказать с полной уверенностью, ведь у тебя, я заметил, нет на безымянном пальце кольца, ни обручального, ни какого-либо другого.
– Интересно, Джонни, – усмехнулась чернявая красавица, нечто подобное ожидавшая и неоднократно замечавшая, как впечатлённый американец периодически «пожирает» ее похотливым, масленым взором, – а у вас, в Америке, все такие прямые? Вы что, разве за незнакомыми женщинами не ухаживаете, а сразу тащите их в блудливое ложе?
– В принципе, да, а что здесь странного? – без тени смущения, произнес бессовестный ухажёр, оказавшийся не только упрямым, но ещё и настойчивым. – Если встречаются два разнополых человека, имеющих схожие интересы, равные по социальному статусу и не лишенные внешней привлекательности – почему бы им не узнать друг друга поближе? В конце концов, а вдруг из скорых отношений получится нечто продолжительное и более интересное?
– Например? – удивилась молодая красавица беспардонной наглости новоиспеченного кавалера.
