Гадюка

Он снова морочил мне голову.

– Я не понимаю тебя, – прошептала я.

– Просто будь осторожна, – сказал он. – Потому что я очень осторожен.

Когда он проходил мимо меня, я позвала его по имени, и Эфкен остановился. Он посмотрел на меня через плечо, я посмотрела на него через плечо, и теперь разница в нашем росте ощущалась более отчетливо.

– Если ты не попытаешь найти общий язык с Ярен, то потеряешь ее. У меня братья примерно ее возраста. Они мыслят крайностями.

– Никто не просил у тебя совета, – отчеканил он твердым, как камень, голосом и проскользнул мимо меня. Мой шокированный взгляд задержался на том месте, где он только что стоял. Я застыла на месте, не в силах сделать ни шага вперед, ни шага назад. Одной лишь фразой он будто остановил время и ушел, бросив меня далеко позади. Только я подумала, что между нами растаял лед и мы сможем нормально общаться, как снова вернулась на исходную точку.

Я не знала, о чем думает Эфкен, не знала, на что способен. Если бы я хотя бы увидела его в действии, то могла бы предсказать, что он сделает в будущем. Но сейчас он представлял собой бездну, на дне которой скрывалось нечто неизведанное, и я на полной скорости неслась к ней, не останавливаясь.

Я сидела на единственном кресле в гостиной, и моя голова разрывалась от тяжелых мыслей. Огонь в камине разгорался сильнее, как будто хотел поджечь все вокруг. Пока я любовалась языками пламени, мысли терзали мою душу подобно ножу. Я была пленницей в незнакомом месте, рядом с совершенно незнакомым мужчиной, который удерживал меня тут насильно. В его глазах таилась смерть, лед, который невозможно растопить, лед, который мог погасить даже солнце. В его глазах скрывались истины, которых никогда не существовало в моем мире. Возможно, однажды он вовсе откажется от мысли освободить меня и оставит здесь умирать. Конечно, я понимала, что мне не следует этого делать, но побег – мое единственное спасение.

Я должна сбежать.

Я отвернулась от огня и посмотрела на запотевшие окна, занавески на которых были раздвинуты. На землю, кружась, падал легкий снег, а небо теперь выглядело белоснежным.

Внезапно в меня прилетела какая-то вещь, и я подскочила на месте. Я хмуро взглянула на черное пальто на моих коленях, а потом на человека, который бросил его. Эфкен стоял в дверях, нахмурив брови.

– Пойдем, черная змея, – сказал он. – Я освобожу тебя по-своему.

– Куда мы идем? – спросила я, надевая пальто, не сводя взгляда с Эфкена.

– Я хочу познакомить тебя с темной хранительницей неба.

Глава 4

Хранительница

GALLOWS HYMN, PRIMORDIAL

Я схоронила свои мечты в тайниках своего сердца, и они болтались теперь подобно безжизненным телам, подвешенным на виселице и тоскующим по земле. Мне казалось, что пока оно бьется, то и мои мечты будут жить. Но мои мечты, безжизненные и бездыханные, просто хранились там очень долгое время.

Они уже были мертвы.

На самом деле я очень долгое время была одинока.

Я никогда не собирала вокруг себя больших компаний, я была одной из тех, кто по-настоящему одинок.

Когда я вышла на крыльцо дома, вокруг царила такая звенящая тишина, что я слышала стук моего собственного сердца, который эхом прокатывался по лесу и, возвращаясь, ударял мне в спину. Я зажала губами серебристый бегунок молнии от пальто, которое хоть и защищало мое тело от холода, но не уберегало от безжалостного кусачего мороза. Черные ботинки – насколько я знала, они принадлежали Ярен – были мне немного велики, и я задумалась, смогу ли удержать в них равновесие и благополучно спуститься с лестницы, не поскользнувшись, потому что на ступени наметало все больше и больше снега. Как бы оправдывая свои длинные ноги, Эфкен за один шаг пересек лестницу и двинулся по засыпанному снегом пустырю, расположенному между домом и лесом. Когда он обернулся и бросил на меня смертоносный взгляд, мое сердце учащенно забилось.

– Шевелись, – приказал он рокочущим голосом, и мне показалось, что я прикасаюсь ко льду, а кончики моих пальцев уже горят.

– Я пытаюсь, – пробормотала я, думая, что на таком расстоянии он меня не услышит, но у него, судя по его опасному взгляду, был отменный слух.

– Ты пытаешься, стоя на одном месте? Двигайся, я сказал. И тебе лучше поторопиться.

– Вот же заноза в заднице, – процедила я тихо сквозь зубы.

– Я все слышу.

Я проигнорировала его слова, до смерти желая посмотреть на потрясающую белизну неба. Да, пускай повсюду лежал снег, мне все равно казалось странным, что небо такого неестественно белого оттенка. Я осторожно спустилась по ступенькам, боясь поскользнуться, и начала пробираться сквозь снег, который доходил мне почти до колен. Я удивилась, что за столь короткое время снега выпало так много. И хотя я привыкла к холоду, здешний мороз словно пробирал до костей.

О какой темной хранительнице неба говорил Эфкен? Я ничего не понимала, но любопытство во мне только росло, растекаясь по всему телу. Он сказал еще кое-что интересное: луна и солнце здесь всегда пребывают на небосводе… Это было совершенно безумно, и я думала, что Эфкен все выдумал. Посмотрев на небо, я ничего не видела; все вокруг было чрезвычайно белым.

– Ближе к закату небо меняется, – сказал Эфкен. – Становится более синим, за четверть часа до сумерек.

Мои ресницы слиплись, и мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем посмотреть в сторону леса. Сейчас он был подобен синеглазой невесте в белом подвенечном платье. Синий и белый словно смешались друг с другом, сплелись воедино и окрасили мир вокруг нежными оттенками. Когда расстояние между нами с Эфкеном значительно сократилось, он повернул ко мне свое мускулистое тело, будто нацелил дуло пистолета. Дыхание обожгло мне горло, и я, моргнув, посмотрела снизу вверх на высокого мужчину, стоящего передо мной вместе со своим величием.

– Подними свою маленькую головку и посмотри на небо.

Эфкен взял меня за плечи и развернул к себе. От его прикосновения я на мгновение почувствовала себя неловко. И то, что он практически прижимался к моей спине своей крепкой грудью, никак не улучшало ситуацию. Я подняла взгляд к сверкающему белизной небу, а потом сделала глубокий вдох и содрогнулась от губительной боли, пронзившей виски. Увидев в небе полную луну, сверкающую, словно огромный бриллиант, я вдруг остолбенела и невольно прижалась к груди Эфкена. Здешняя луна совершенно отличалась от той, что я привыкла видеть на небе. От нее во все стороны расходились, как лучи солнца, ледяные острые сосульки, похожие на сталактиты. Пятна на ее поверхности поблескивали, будто были покрыты наледью. Я смотрела на заиндевевшую полную луну, которая на фоне кромешной темноты казалась белой.

Недоумение… Я не знала, точно ли это чувство сейчас испытываю, но в голове снова творилась полная неразбериха. Как луна в небе может покрыться льдом?

Внезапно в моем сознании разрослась темная пустота, внутри которой находился колодец, а в этом колодце крутились образы: вздымающиеся волны разбивались о скалы; камни, из которых были сложены горы, начали крошиться и падать, и там, где они приземлялись, вырастали сугробы, которые скапливались в настоящую лавину. Когда Эфкен крепче сжал мои плечи, я испуганно вжалась спиной в его грудь и нахмурилась, не веря своим глазам.

– Этого не может быть, здесь что-то не так. – Я в изумлении повернулась и встретились с его пугающими льдисто-синими глазами. – Она покрыта льдом!

– Уже давно так, – спокойно сказал он, как будто говорил о каких-то привычных и обыденных вещах. – Она не меняет цикл, всегда в фазе полнолуния и никогда не оттаивает. Она не восходит и не заходит, просто остается на небе.

Я снова посмотрела на полную луну, и страх внутри меня начал нарастать.

Я могла бы поклясться, что это одно из самых потрясающих зрелищ, которые я когда-либо видела в жизни. Но в то же время ее мрачный образ наводил на меня ужас. Неудивительно, что всех тех, кто не разделял моих чувств, я считала сумасшедшими. Правда, в глазах Эфкена сумасшедшей с самого начала была я, но что-то мне подсказывало, что я здесь не единственная такая. Как они могли воспринимать столь сверхъестественное явление так легко и спокойно? Как нечто совершенно нормальное? Может быть, мне снился кошмар, или я просто начиталась книг и теперь вижу кошмарные сны. Или я заснула так крепко, что даже не поняла, что сплю. Я очень надеялась на это, потому что другого объяснения происходящему придумать не могла.

– Просто кошмар, – прошептала я. – Я вижу только кошмар.

– Нет, это реальность, – ответил он глубоким голосом. – Самое реальное, что тебе когда-либо пришлось пережить.

Я снова перевела взгляд на полную луну и некоторое время смотрела на покрытую льдом темную хранительницу неба. Теперь я поняла, о чем именно говорил Эфкен. Она выглядела такой живой, что, могу поклясться, обладала душой, но в то же время заставляла любого поверить в обратное. Я почувствовала на себе взгляд Эфкена, но не стала смотреть на него. Замешательство было подобно врагу, который не хочет отступать, и ствол пистолета, который он держал в руках, был нацелен на мою голову.

– Пойдем со мной, – сказал он, и я удивленно уставилась на него. Эфкен уже развернулся ко мне спиной и направился в лес. Конечно, с такими-то длинными сильными ногами сугробы были нипочем. А вот меня снег тормозил. Я хотела еще раз посмотреть на заиндевевшую полную луну, но каждый раз, когда я поднимала на нее взгляд, мне казалось, что она отрывает большие куски от моей души и заключает в темноте. И хотя я видела ее впервые, меня наполняло странное чувство, будто мы давно знакомы.

– Подожди! – Сердце сжалось от страха, когда я поплелась за ним сквозь снег. – Ты должен мне все объяснить. Куда мы идем?

– Просто идем со мной, – сказал он, не глядя на меня. Мне показалось, что его громкий голос создаст снежный вихрь и поглотит меня.

Я ускорила шаг. Какая-то часть меня хотела вернуться в дом и забраться под одеяло, где я бы чувствовала себя в безопасности, но другая часть изнывала от любопытства и толкала меня следовать за Эфкеном. Хотя я и пыталась идти большими шагами, я все равно не могла угнаться за его длинными ногами. Он шел гораздо быстрее меня, а плотный снег даже не заставил его снизить скорость. Наконец Эфкен остановился, подождал, пока я молча подойду к нему, и, не говоря ни слова, протянул мне крепкую руку, покрытую татуировками и кольцами. Набитые на его пальцах рисунки отчетливо выделялись на фоне белого неба. Я растерянно посмотрела на протянутую руку, не зная, что с ней делать.

– Просто возьми, – быстро сказал он. – Снежный Лес опасен для чужестранцев, и я бы не хотел, чтобы тебя поймали и подвесили как козу, ожидающую, когда ее превратят в дерево. Хотя, может быть, хочу. – Когда он опустил руку, я заглянула ему в глаза. Что не так с этим парнем?

– Что с тобой не так? – Я застыла, глядя, как меняется его взгляд. В льдисто-синих глазах плескались непонятные мне чувства, одно из которых я узнала только потому, что иногда видела его в кроваво-карих глазах отца. Чувство это называлось гневом, но оно никогда не было настолько сильным и разрушительным, как у этого парня. Папа злился по ночам, когда я не могла уснуть, но Эфкен же вспыхивал от гнева каждый раз, стоило ему только взглянуть мне в лицо.

– Не смей говорить со мной так же, как с другими мужчинами, – прорычал он, и я странно посмотрела на него, приподняв брови. Он повернулся к длинной тропинке, петлявшей между высокими деревьями. – Иначе я вырву тебе язык и брошу на съедение снежным хищникам.

Только одна деталь в его предложении привлекла мое внимание. Снежные хищники… Я придвинулась к нему, с опаской оглядываясь по сторонам, но не стала ни о чем спрашивать. Леденящий холод пробирал до самых костей, проникал сквозь кожу и заполнял каждую клеточку моего тела. Зубы едва ли не стучали друг о друга, но я лишь сильнее стиснула челюсти, чтобы не дать этим ощущениям взять надо мной верх.

Эфкен повернул голову и недобро посмотрел на меня, а потом снова перевел взгляд на лес.

– Даже не интересно?

Я нахмурилась. Эфкен двинулся в сторону извилистой тропинки, проложенной среди высоких деревьев, которые он называл Снежным Лесом. Я молча последовала за ним, обхватив себя руками, и сглотнула, чтобы унять боль в горле.

– Что интересно?

– Кто такие снежные хищники.

Пока я смотрела на его изящную шею, любопытство, словно лезвие бритвы, плавало в моей крови, разрезая вены и вливаясь в душу.

– Ты не ответишь, даже если я спрошу, – сказала я и, немного подумав, пришла к выводу, что знаю ответ. – Ты говоришь о расхитителях?

– Нет, – ответил он, и я не поняла, должно это успокоить меня или напугать еще больше. Он говорил, что в глубине леса, кроме расхитителей, есть и другие хищники, так почему, зная все это, он вел меня туда без оружия?

– Не нужно было так изгаляться, чтобы убить меня, – сказала я, пытаясь гордо вздернуть подбородок, который почти не чувствовала из-за холода. Эфкен продолжать идти вперед. Его безрассудство действовало мне на нервы, и я сжала руки в кулаки, стараясь сохранять спокойствие и не думать о других опасностях, подстерегающих нас в глубине леса.

Эфкен провел нас между двумя большими деревьями, а потом свернул на одну из извилистых тропинок, ориентируясь лишь на деревья.

– Что ты имеешь в виду под снежными хищниками?

Я оглянулась через плечо и посмотрела на засыпанное снегом поле позади нас и домик, который теперь выглядел совсем крошечным. Когда я перевела взгляд на Эфкена, он поднял одну из веток своей мускулистой рукой, чтобы пропустить меня вперед. Его льдисто-синие глаза не отпускали меня, разжигая в моем сознании адское пламя. Я медленно пригнула голову и прошла под веткой, которую он продолжал держать для меня, прожигая взглядом. Все это время он молчал.

Не мог же привести меня сюда для того, чтобы убить, правда? Почему я все время думаю, что он собирается расправиться со мной? Я была невиновна, а он, насколько мне известно, не убивает невиновных. Я прошла вперед с мужественным спокойствием на лице, хотя страх сжимал мое сердце тисками.

– Ты привел меня сюда, чтобы показать лес? – Я медленно сглотнула и посмотрела по сторонам, а затем на мужчину, стоящего передо мной как величественная стена. – Ты же понимаешь, что я могу сбежать от тебя, если захочу?

– Намекаешь, что уже не хочешь этого? – Его вопрос застал меня врасплох. Он бросил на меня дьявольский взгляд через плечо, и я выдержала его, хотя мое сердце тревожно сжималось. – Ты, видно, так дорожишь своим маленьким сердечком, что уже несколько минут идешь за мной хвостиком. Ты не сбежишь, потому что хочешь жить. – Он глубоко вздохнул. – И ты понимаешь, что если сбежишь, то у тебя нет шансов выжить. Здешние края слишком опасны для крошек вроде тебя.

Высокие деревья, мшистые скалы и снег, покрывающий мох, вызывали во мне совсем иные ощущения. Я задержалась в синем омуте его опасных глаз.

– Нет никаких гарантий, что я выживу рядом с тобой, – сказала я.

– Но сейчас ты рядом со мной.

– Из необходимости, не более того, – проворчала я.

Да, я боялась его, но не могла позволить ему властвовать надо мной. Где-то в глубине души мне хотелось подчинить его себе, но я понимала, что это невозможно. Высокие деревья и снег были подсвечены голубоватыми красками, и у меня создавалось ощущение, что я нахожусь во сне. Пока я осматривала лес, Эфкен повернулся и одним шагом сократил разделявшее нас расстояние.

– Из необходимости, значит? – Его лицо было близко к моему, несмотря на нашу разницу в росте. Я хотела отступить назад, но его глаза внезапно захватили меня. Не успела я осознать, что происходит, как почувствовала его руки на своей коже. Он сжимал мою талию с такой силой, что побелели костяшки на пальцах. Я не отрываясь смотрела на него. Как будто видела отъезжающий со станции поезд, несущийся прямо в распахнутые врата ада. – Прямо сейчас я могу сделать с тобой все, что захочу. И знаешь, что? Ты сама этого захочешь.

От его внезапной близости и дерзких слов кровь в моих жилах закипела, а в голове поселилась гулкая тишина. Когда я смотрела в его глаза, то видела непобедимого воина, человека, которого невозможно повергнуть или уничтожить. Но он мог уничтожить любого. От его слов гул усилился – гул крови, выступившей на костяшках его пальцев, бурлил внутри меня, как будто она текла под моей собственной кожей.

– Не знаю, что за женщины тебя окружают… – сказала я, когда он ненадолго задержал взгляд льдисто-синих глаз на моих губах, а затем стальными клинками впился в мои глаза. – Но я не из их числа. Я промываю раны салфетками, которыми твои женщины вытирают губы.

Эфкен неожиданно отдернул руку, словно мои слова оказались слишком тяжелой ношей для него, словно, если он не отпустит меня, то его пальцы просто-напросто отвалятся. Я вздернула подбородок и пристально посмотрела на него. Его челюсть была сжата, а глаза напоминали поверхность льда, но если бы я дотронулась до него, то его холод скорее обжег бы меня, а не охладил. Наверное, именно поэтому его взгляд всегда леденил мою душу. Но Эфкен, каким бы он ни был, все-таки оставался человеком, пусть даже его мир полнился странностями, которые я не могла принять. И я знала, что у него внутри бьется сердце так же, как у меня. Он мог причинить мне любое зло, даже убить, но ему не удастся заставить меня быть кем-то, кем я не являюсь. Душа, воплощенная в моем теле, слишком много весила на чаше весов, чтобы легко превратиться в ту девушку, какой он хотел меня видеть.

Не обращая внимания на близость между нами, я вытянула шею и приблизила свое лицо к его.

– Зачем ты на самом деле привел меня в лес? – спокойно спросила я. – Считаешь меня опасной и хочешь убить, не так ли?

Хотя мой вопрос на мгновение ошеломил его, я увидела перемену в ледяных глазах, и к нему сразу вернулась сила, которую я уже почувствовала на себе.

– Если бы я собирался тебя убить, то сделал бы это при первой встрече. – Его ответ удивил меня, но чувство это длилось недолго.

Тогда зачем мы здесь?

– Я хотел оценить твою реакцию на здешние места. – Я непонимающе подняла бровь. – Я не убиваю женщин и детей, Медуза.

Значит, он и правда кого-то убил… Я продолжала смотреть на него с легким страхом и обидой, что он обесценил значимость моей жизни, которую внушал мне отец. Меня переполняли противоречивые чувства: одна часть желала бороться с ним как сумасшедшая, в то время как другая готова была пасть к его ногам, лишь бы остаться в живых. И тот и другой вариант вызывали у меня тошноту. Когда я смотрела на Эфкена, то видела в нем только ненависть. Ненависть ко всему, что его окружало, возможно даже к собственному сердцу, бьющемуся в груди.

– Ты пытаешься выяснить, не лгу ли я, – сказала я.

– Я знаю, что ты не лжешь, – внезапно сказал он. Осознание того, что он поверил мне, было подобно мощному удару в грудь. Когда я снова посмотрела на него, теперь уже с надеждой в глазах, он лишь покачал головой и сердито добавил: – Либо ты потеряла память, либо с тобой что-то не так.

– Ты сам сказал, что я не лгу, – сказала я громче, чем намеревалась.

– Технически люди с амнезией не могут врать.

– Если бы я потеряла память, то как бы стояла тут перед тобой и уверенно рассказывала о своей семье? – Я со всей серьезностью посмотрела ему в глаза, ожидая разумного ответа, но Эфкен лишь глубоко вздохнул. – Я не сумасшедшая, говорю же, я из Стамбула. И, как ты видишь, не имею ни малейшего представления о месте, где ты живешь. – Я яростно закивала головой в подтверждение моих слов. – Кроме того, разве Ярен не упоминала парня, который тоже прибыл оттуда? Как два абсолютно не знакомых человека могут утверждать одно и то же? Особенно когда никто из вас не знает о том месте?

– Возможно, у тебя не полная, а частичная потеря памяти. – Он говорил так невозмутимо, что мне захотелось ударить его по лицу, но ему не нужно было этого знать.

– А как ты объяснишь случай с тем парнем?

Он насмешливо посмотрел на меня.

– Наверно, съел что-то не то.

Я фыркнула. Издевка в его взгляде уязвила меня. Я подняла голову и посмотрела на белое небо, проглядывающее сквозь кроны деревьев. Небо медленно становилось синим. Лес уже окрасился синими красками. Я могла бы поклясться, что между деревьями струился синий туман, но мои глаза настолько привыкли к этому оттенку, что я видела все так же четко, как если бы тумана не было вовсе. Мне стало не по себе, когда я почувствовала, что его синие глаза наблюдают за мной, пока я изучаю небо.

– Это Снежный Лес, – сказал Эфкен; его дыхание обвилось вокруг моего разума, как веревка, его слова закрепились у меня в сознании, но его голос был сильнее толстой веревки, привязавшей эти слова к моему разуму. – Я единственный, у кого есть дом в этих краях. Чужакам сюда вход воспрещен, а если они случайно забредают, то сильно чем-то рискуют, – добавил он, и я перевела на него взгляд, снова оказавшись в плену его бездонных синих глаз. Он облизнул языком свои пухлые губы, привлекая мое внимание к ним, и я почувствовала, как мое равновесие рушится словно башня из «Дженги». – Если бы ты действительно знала меня, Медуза, ты бы ни за что не вошла в этот лес.

– Я уже тысячу раз говорила, что не знаю тебя, и тысячу первый раз повторять не собираюсь. – Я пожала плечами.

Кое-что все же заинтересовало меня. Он был единственным, у кого есть дом в этих краях. Если не считать развалины, рядом с которыми он меня поймал. Так что, даже если мне удастся сбежать, все случится в точности как он сказал, и я умру раньше, чем смогу выбраться отсюда. Спрятав замерзшую шею под ворот пальто, которое он мне дал, я шмыгнула носом. Он коротко взглянул на мой нос, а потом бесстрастно посмотрел мне в глаза.

– Так в чем секрет этого леса? Вряд ли ты сможешь меня удивить больше, чем заиндевевшая полная луна в небе, но…

– Если ты находишь заиндевевшую полную луну занимательным зрелищем, то перед тем, как увидеть остальное, тебе нужно отдохнуть, Медуза, – сказал он ядовитым голосом. Подозрение смешалось в моей крови, как алкоголь, и начало опьянять меня. Неужели было что-то еще? Все и так казалось мне немыслимым и непостижимым. Я бы скорее поверила в то, что у него из спины сейчас появятся черные крылья и они затрепещут на ветру, словно плащ.

– На небе заиндевевшая полная луна, – повторила я, представляя, что снова нахожусь на уроке физики, где учитель Тайфур Ходжа чертил на доске что-то о законах физики. – Я попала в страну, которой, могу поклясться, нет ни на одной карте мира, в город, где живут люди, говорящие на том же языке, что и я. Если я увижу летающего северного оленя, то тут же поверю в него.

– Никогда не видел летающих северных оленей, – бесстрастно сказал Эфкен и прошел мимо меня. Я нахмурилась, глядя на образовавшуюся после него пустоту, а потом глубоко вздохнула, закатила глаза, молясь о терпении, и снова последовала за ним.

– Как вы можете так спокойно относиться к странному положению небесных тел? – спросила я. Не получив ответа на вопрос, я ускорила шаг. Внезапно земля под моими ногами сдвинулась, и я ухватилась за одну из веток, навалившись на нее всем телом, чтобы не упасть. Длинные тонкие шипы вонзились мне в ладонь, и я издала слабый стон. Эфкен даже не обернулся. – Блин! – выругалась я, вытирая руку о ткань его пальто, и снова пошла за ним. Рана чертовски болела, и я, все сильнее хмурясь, продолжала вытирать выступившие капли крови. – Я задала вопрос, – сказала я, скривившись от боли. – Тебе что, совсем не кажется это странным?

– Христиане верят, что мать Иисуса зачала его, будучи девственницей, – ответил Эфкен, не глядя на меня. – Мусульмане верят, что Коран спустился с небес. И Мухаммед, не знавший грамоты, смог прочитать то, что ему было ниспослано, лучше нас с тобой. Некоторые верят в магию, существуют люди, которые изменили свою жизнь при помощи магических заклинаний, но большинство религий утверждает, что это грех. – Он внимательно посмотрел на меня. – Люди верят гадалкам и приходят к ним, чтобы узнать свою судьбу. Священники отпускают грехи. А ты никак не можешь поверить в то, что на небе постоянно висит полная луна, когда все остальные в это верят?

– Да? – скорее вопросительно, чем утвердительно ответила я. В голове снова царила полная неразбериха.

– Ты даже не веришь в то, что видишь собственными глазами. Как же все эти люди могут быть умнее тебя? – Когда он отвернулся от меня и ускорил шаг, я уставилась ему вслед.

Я сразу поняла, что он не верующий, в то время как мне всегда нужно было во что-то верить. Теперь же я не хотела верить даже в то, что вижу своими собственными глазами, и это было странно. Не делает ли это меня непоследовательным человеком?