скачать книгу бесплатно
Мысли Андрея стали путаться, и он заснул, утомленный чудесами, обрушившимися на него в этот удивительный день, а потом ему приснился удивительный сон и странен он был не своей необычностью, а как раз наоборот. Все словно бы происходило в реальной жизни, и это была не фантастическая реальность астрального выхода, когда эффект реальности достигается за счет нехарактерной для обычного сна ясности сознания, нет, тут все было иначе. Андрею приснилось, что он отправился в экспедицию за самоцветными камнями на Алтай, при этом он был взрослым, и люди, его окружающие так же были взрослыми. Казалось, они были ему хорошо знакомы, хотя он знал, что никогда прежде их не видел. Хотя нет, вот эту спортивную, мальчикоподобного вида девушку с короткой стрижкой он когда-то видел, только вот, когда? Тем не менее, во сне все это странным ему не казалось, реальность похода просто пугал чудовищной правдоподобностью. Андрей видел лишь короткий фрагмент этого похода, где он на протяжении нескольких часов (бывают же такие затянувшиеся сны) шел вдоль живописной быстрой речушки с чистыми водами и пологим берегом, сплошь усыпанным галькой, и с переменным успехом разыскивал среди этой гальки самоцветные камни. При этом Андрей (во сне) хорошо помнил, какие события предшествовали этой экспедиции (правда, когда он проснулся, то забыл о них), и то, что вокруг него происходило, сном ему не казалось. Да и не удивительно, поскольку и эта тайга, и каменистый берег, и речка, и синее небо, и горы у горизонта были настолько реальны, что даже в голову не могла закрасться мысль, что это сон. Вскоре Андрея утомило собирание камней (и притупление внимания, и физическая усталость так же были совершенно натуральными), и Андрей подошел к той самой девушке, которая неподалеку так же занималась поиском камней для производства ювелирных аксессуаров. Между ними начался разговор, который, когда Андрей проснулся, он запомнил плохо, и единственное, что осталось в его памяти, это то, что в разговоре фигурировал Владимир Высоцкий. Впрочем, возможно, разговор запомнился бы лучше, если бы не был прерван на полуслове.
Выяснилось, что Андрей проснулся, за окном стояло солнечное августовское утро, и весь этот до ужаса реалистический сбор камней вдоль речки ничто иное, как обычный сон.
«Господи, – подумал Андрей, – что же это такое! Мне после всех этих чудесных событий все время теперь такие сны будут сниться?! Такие, что и не поймешь, сон это, или взаправду! Теперь даже не определить, что в действительности реальность: то, что во сне привиделось или то, что сейчас происходит, после того, как я проснулся. Если к здравому смыслу прислушаться, то получается парадокс: во сне все самое обыденное и правдоподобное происходит – хожу по тайге, камешки для ювелирной артели собираю, а днем – летаю, прохожу сквозь стены и общаюсь с духами природы. Так, где же здесь, правда, а где иллюзия? Да, сколько еще сюрпризов в ближайшее время мне предстоит испытать – неведомо!»
Андрей встал, застелил постель, оделся и собрался, было, идти в сад умываться, как вдруг вспомнил (трудно сказать, почему он об этом не думал перед сном), что сегодня им с Аней предстоит исполнение какой-то загадочной миссии, содержание которой она не может ему раскрыть, поскольку тогда может произойти какой-то загадочный сглаз. Сам он, при этом, никак не мог докопаться до сути этой чрезвычайно важной миссии, хотя ответы на другие, куда более сложные вопросы со вчерашнего дня приходили к нему сами собой из «чудесной вставки», даже не требуя размышлений и других привычных напряжений разума. Взять хотя бы его блистательное обоснование природы кривизны пространства и сути гравитации, а так же способа практического управления последним!
Почему-то от мысли о какой-то грядущей миссии Андрею стало не по себе, и чувство это, пожалуй, можно было назвать страхом. Хотя, казалось бы, чего ему бояться после того, что он пережил?
«В конце концов, – начал успокаивать себя наш герой, – никто ничего меня насильно делать не заставит, да и вообще, с чего она взяла, что я что-то там для гипотетического спасения абстрактного человечества делать обязан? С другой, стороны, с чего я взял, что это опасно? Ну, а если даже опасно, разве не о том я мечтал всю свою скучную, серенькую жизнь? Об удивительных мирах, об удивительных приключениях… так вот они, приключения! Что же, теперь, в кусты только потому, что непонятно, откуда эта тревога и страх поперли? И зачем тогда некие неведомые благодетели меня чудесными возможностями наградили? Разве не для того, чтобы я что-то важное совершил, возможно, даже в масштабах человечества! Или буду незаметно сквозь стены проходить и летать от облака к облаку в темное время, чтобы никто не дай бог не увидел? А разве не я клял себя недавно за то, что Аню не послушался? Нет уж, если она меня дважды чудесным образом спасла, значит, я просто обязан быть рядом с ней, какое бы рискованное предприятие она не задумала!» – И отбросив остатки малодушия, Андрей вышел в сад, как ему тогда показалось, навстречу неведомому.
ГЛАВА 3. Таинственная миссия
Итак, Андрей решительно вышел во двор (снова, как и вчера, он поднялся ни свет, ни заря) и проделал утренние гигиенические манипуляции, вдыхая полной грудью утренний, свежий воздух, правда, чуть-чуть попахивающий сероводородом Нафтуси. Погода, установившаяся около недели, и сегодня обещала быть отменной, сухой и не особенно жаркой, с приятным свежим ветерком и пушистыми кучевыми облаками на небе, обычно принимающими форму диковинных зверей. Затем Андрей десяток раз подтянулся на турнике, прилаженном между сараем и старой березой, на мгновение сдвинул точку сборки и вежливо поприветствовал умную старую грушу, молодых хвастливых яблонь и патриарха-булыжника. Правда, тут же вернул ее обратно в физическое восприятие, поскольку понял, что в противном случае ему снова придется выслушивать исповедь изголодавшихся по общению с человеком представителей растительного и минерального царств. Затем Андрей сел на крыльцо в позу лотоса (хотя раньше он так никогда не делал, но ему, почему-то, показалось, что это положение тела будет наиболее удобным), и стал ждать Аню, зная, что сегодня должно произойти что-то чрезвычайно важное (а разве то, что случилось вчера было не важным?). И еще, он твердо знал, что пойдет с ней хоть на край света, какие бы коварные и пугливые мыслишки не лезли в его, со вчерашнего дня, суперсовершенную голову. В конце концов, узнать, в чем заключается их миссия, можно было, только приняв в этой миссии участие.
Аня не заставила себя долго ждать, она появилась на крыльце уже умывшаяся, причесанная, свежая, без налета сонливости, очевидно, воспользовавшись хозяйской ванной комнатой. В первый момент, когда она появилась в дверях, в лице ее угадывалось напряжение и тревога, но чувства эти мгновенно угасли, как только она увидела Андрея в лотосе, на крыльце своего дома. Андрей же, поддавшись внезапно нахлынувшему чувству, вскочил, подбежал к крыльцу и изящно поцеловал Анину руку, словно галантно ухаживать за дамами, было для него хорошо знакомым делом.
– Да, что ты, не надо, – смутилась Аня, вновь на секунду сделавшись застенчивой пятиклассницей, быстро приближающейся к рубежу гормональных изменений в организме, – с тобой все нормально? А то мне было тревожно.
– А ты как считаешь? – Андрей сверлил ее глазами, но не успел продолжить начатую фразу, Аня его опередила.
– Знаешь, мне сон приснился, что с тобой беда чуть не приключилась… вернее, приключилась, но, в конечном счете, все хорошо закончилось, я эту беду немного подправила. И все же страх держался.
– Сон приснился? – удивленно посмотрел на нее Андрей, – а разве… а что за сон?
– Мне приснилось, что ты решил исполнить свою давнюю мечту, посидеть на туче, ну и исполнил ее, взлетел, а туча тебя не выдержала, ты провалился с огромной высоты и разбился в лепешку. Мне тогда пришлось идти в Тридевятое царство, добывать мертвую и живую воду из двух источников, собирать тебя на части и сращивать с помощью мертвой воды, а затем оживлять с помощью живой, ну, как в сказке про Иван-царевича и Серого волка. Сон был длинным-длинным, никак не кончался, во всех подробностях его рассказывать, мне дня не хватит. В общем, во сне мне тебя восстановить и воскресить удалось, но неприятный осадок после того, как я проснулась, оставался, вот я так тревожно на тебя и посмотрела.
– Разбился, говоришь, – растеряно пробормотал Андрей, машинально держа Аню за руку, пока она спускалась с крыльца после своей тирады, – а когда ты спать легла?
– Да, совсем рано, в полдесятого. Я после того, как Варфушу не обнаружила, уже дома разные манипуляции проделывала, кое-что выяснила, но после этого устала и быстро отключилась. А почему ты спросил?
– Ты за мной не подглядывала? – сверлил ее глазами Андрей.
– В каком смысле?
– На ментале, с помощью ясновидения.
– Да, нет, я варфушиной проблемой занималась, мне не до тебя было. А что?
– А то, – торжественно объявил Андрей, – судя по всему, ты мне жизнь спасла, правда я думал, что ты это осознанно сделала, но теперь выяснилось, что во сне, хотя не совсем понятно, какой энергетический механизм был при этом задействован. Дело в том, что как раз в то время, когда ты спала, я действительно свалился с облака… но не разбился. – И Андрей рассказал Ане о том, что случилось с ним как раз между десятью и одиннадцатью вечера. – Значит, – подытожил он свой рассказ, – в твоем сне я все же разбился, и только потом ты меня собрала и оживила! Странно, почему, если уж ты увидела во сне то, что в действительности произошло в самом начале, то в конце все было как в русской народной сказке? Мне кажется, что вещий сон, да еще с таким мощным внедрением в реальность (я даже не подозревал, что такое возможно), должен до конца все, как есть, показать.
– Не послушал все-таки, – покачала головой Аня, – а ведь я просила! А впрочем, чего удивляться, было бы странно, если бы ты не попробовал, ты настолько поглощен этими новыми игрушками. Что же касается моей помощи, она действительно осуществилась, минуя мой дневной рассудок. У меня есть предположение, что я тебе гораздо эффективней могу во время сна или астрального выхода помогать, минуя рассудочное «я». Я, ведь, и Нивенну вчера в свое измерение отослала, когда в трансе находилась, пытаясь Варфушу вызвать. Я потом уж к тебе подошла, когда все закончилось.
– Странно, – сказал Андрей, – а почему так?
– Пока не могу сказать, это догадка, и, если, я ее произнесу, то могу спугнуть птицу. Судьбе было угодно распорядиться так, что я в гораздо большей степени, чем другие люди, отвечаю за то, что произношу. Кстати, ты – тоже, и должен это серьезно осознать: слово – не воробей, и вначале было Слово!
– Это мне, пока, не совсем понятно, – передернул плечами Андрей, – и еще, что мне не понятно, – почему в твоем сне я сначала разбился, потом ты полночи живую и мертвую воду искала, затем меня склеивала, затем – оживляла, а в реальности эта помощь мгновенно осуществилась?
– Возможно, – развела руками Аня, – во сне мне удалось сгустить время. Возможно, удалось даже немного вернуть его вспять… скорее всего так.
Да, – задумчиво разглядывал свой туфель Андрей, – выходит, ты, и сама не понимаешь, как это произошло. Вернее, предполагаешь, но точно не знаешь. Я думал у тебя все это более осознанно происходит…
– Есть еще одна Аня, – загадочно произнесла девочка, – и она смотрит в колодец души…
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю…
– Ясно, – пробормотал Андрей, – что ничего не ясно. А в моем случае еще один Андрей тоже смотрит? Не слишком ли их много?
– Может, даже больше, чем мы думаем…
– Ах, да, – вспомнил мальчик, – он же во мне сидит… а почему, тогда, через колодец?
– Не могу сказать.
– Ну, хорошо, – сказал Андрей, – оставим эту тему. Ты мне вчера загадочно сообщила, что мы сегодня должны приступить к какой-то там сверхважной миссии, которую на нас Господь Бог возложил. Вчера мне эта загадочность не понравилась, и я даже хотел от всего отказаться. Не знаю, почему, но страшно сделалось! Теперь же я чувствую, что готов принять твое предложение, не спрашивая подробных разъяснений, надеюсь, по мере осуществления этой неведомой миссии по спасению человечества, все как-то само по полочкам разложится. Ты, наверное, будешь надо мной смеяться, но я вчера, падая с высоты более километра и готовясь к смерти, буквально на несколько мгновений осознал, что люблю тебя так, как никто никого не любил! И не смейся, это уже не ребенок тебе говорит! В общем, в дальнейшем острота этого чувства прошла, но все равно, теперь я знаю, что должен быть рядом, особенно, если ты и вправду затеяла эту историю с нашей провиденциальной миссией. Да кстати, если нам придется куда-то там идти и надолго, как с матушками нашими будем вопрос решать?
– Боюсь, – покачала Аня головой, – нам придется их заморозить…
– Что?! – вытаращил на нее глаза Андрей, – в каком это смысле?! «Сумасшедшая, – вновь, после долгого перерыва, прозвучала в сознании Андрея уже не раз посещавшая его мысль, – к тому же опасная сумасшедшая! Хотя, я-то, тогда, кто в таком случае…»
– Похоже, – сказала Аня голосом взрослой женщины, – нам придется покинуть эти места на долгое время. Вчера вечером мне кое-что удалось выяснить, правда, не до конца. Если все так, то, чтобы исполнить то, что на нас возложено, отправляться надо немедленно. Я уже говорила тебе, что некоторые провиденциальные мистерии осуществимы лишь в строго определенный период, когда на данном мистериальном событии и на его участниках сходятся все лучи альтернативных потоков, сфокусированных некой многомерной линзой. Имеет значение так же уникальное расположение звезд, которое может не повториться в обозримом будущем. И никого не интересует, что телесно мы дети, и что наши мамы сойдут с ума, если мы исчезнем из дома. И все же есть некий гуманный выход, который так тебя напугал. Разумеется, я имела в виду «заморозить» не в прямом смысле, просто нам с тобой дано право запустить механизм рассинхронизации временных потоков! Время, в котором останутся наши мамы, настолько замедлится, что мы успеем смотаться куда угодно, переделать кучу дел и вернуться, а они даже не заметят нашего отсутствия. Конечно, если нам удастся вернуться! Милый! – в неожиданном порыве Аня закинула Андрею руки за плечи. – Спасибо, что ты дал согласие, решился! Одна бы я не справилась, эта миссия рассчитана на двоих! Я бы тоже сказала тебе, что люблю, как это ни странно звучит из уст десятилетней девочки, но пока я только знаю, что твое признание было не твоим! Вернее – не совсем твоим. И то же касается меня. Пока это тайна, но не будем к этому возвращаться, иначе вся сила, вся энергия уйдет на пустые разговоры. Нам ведь так много ее потребуется!
– Ты знаешь, – Андрей почувствовал, что вновь начинает вспоминать события, которые явно не могли произойти в этой его десятилетней жизни, – мне кажется, в какой-то другой жизни, которая фрагментами прорывается в мое сознание из «вставки», я уже видел картину остановленного мира. Помню поляну в лесу, костер, который совершенно неподвижен, и какая-то незнакомая девушка, которую я в той жизни хорошо знаю, сидит около костра, застыв, как статуя. А я хожу вокруг в растерянности и не знаю, что делать. Правда, дальнейшие события не всплывают, вернулся мир в обычное состояние или нет, – не ясно. Кстати, эту девушку я сегодня во сне видел. Представляешь, дурацкий сон, будто я совсем взрослый, и в экспедиции участвую…» – и Андрей рассказал Ане про свой сон, особо подчеркнув его противоестественную реалистичность.
Аня слушала Андрея очень серьезно, правда отказалась что-либо объяснять, хотя, возможно, не знала и сама, а может, не хотела делиться версией, в которой не была уверена, тем не менее, задала вопрос, который, вроде бы, свидетельствовал о последнем:
– А ты только камешки собирал? Больше ничего не попадалось?
– Да, нет, вроде ничего, – стал припоминать подробности Андрей, – хотя, подожди…
Тут перед его мысленным взором всплыла сценка: он идет в сторону каких-то кустов на границе каменистой прибрежной полосы, резко нагибается и поднимает маленький блестящий предмет. Оказывается это золотой самородок, размером с желудь, формой чрезвычайно напоминающий корону. Как будто эту маленькую коронетку специально отлили, а затем она по какой-то причине оказалась на сотни лет в естественной среде, и вода с ветром сильно потрудились над ней, стерев признаки естественного происхождения. Картинка была настолько яркой и полной деталей, что Андрею показалось, будто это вовсе не воспоминание, а фрагмент сегодняшнего, чрезвычайно реалистичного сна.
– Ты что-то увидел? – с интересом посмотрела на него Аня.
– Знаешь, – с трудом отключился от своего видения Андрей, – сейчас словно кино перед глазами прокрутилось. Ты права, помимо всяких яшм и лазуритов, я нашел там золотой самородок в форме маленькой короны…
– Что ты говоришь! – Аня, похоже, получила подтверждение своим неведомым теориям. Но ведь это же… – тут она замолчала, словно с ее уст чуть не сорвались слова, которые нельзя было произносить. Затем забормотала:
– Пошла синхронизация… это где-то рядом… он должен вспомнить, иначе, как иголка в стоге сена…
– Да что ты бормочешь, как старая бабка, – недоумевал Андрей, – объясни толком! Ну, сон приснился, ну, непривычный несколько. Но за эти дни столько непривычного произошло! По-моему, то, что сейчас днем происходит, куда удивительней. Кстати, об этом самородке я, когда проснулся, совсем забыл, только сейчас вспомнил.
– Знаешь, Андрюша, – как-то виновато улыбнулась Аня, – ты уж извини, что я туман нагоняю, но, похоже, отсчет пошел! Честно говоря, до сего момента я имела весьма приблизительную схему действий. Вернее, несколько схем, и больше рассчитывала на удачу и авось. Теперь, что-то прояснилось. Дело в том, что нам необходимо найти одно место… очень далеко отсюда, и, похоже, именно ты, в глубине своего сознания, знаешь туда дорогу. Больше ничего не могу сказать. Прости, Андрюша, но это действительно очень важно, чтобы я тебе ничего не объясняла, в противном случае все может рухнуть.
– Ну, не можешь, так не можешь, я уже привык, – пожал плечами Андрей (на самом деле он был не очень доволен таким положением вещей, где его держат не за равноправного партнера, а за какого-то статиста), – а что, этот самородок что-то важное означает? Кстати, сон мой, наверняка, вещим был! Хотя, Бог его знает, может теперь, после получения этой чудесной «вставки», мне всегда теперь вещие сны сниться будут.
– Я очень на это рассчитываю, продолжала играть Аня в загадки, она дает нам шанс на успех. Что же касается самородка… странно, что тебе не пришло объяснение, что это такое. Я, по известной причине, не могу тебе говорить, это очень важный предмет Силы.
– Но ведь это же сон!
– Тем не менее, этот самородок существует в реальности.
– Ну, существует, так существует, мало ли в природе золотых самородков по всяким золотоносным речкам разбросано.
– Неужели ты не чувствуешь, что это не обычный самородок?
– Ах, да, – вдруг осенило Андрея, – это же корона Меровингов! Но, какая же это корона? Это брелок, скорее, медальон.
– Ты сказал, – повторила Аня любимый оборот Христа, – но прошу, ни слова больше!
А Андрей, тем временем, мысленно листал страницы возникновения золотой коронки, которые раскрывала перед ним его чудесная «вставка-энциклопедия». В мгновение перед ним пронеслась история появления 888 золотых коронок, которую мы подробно описали во второй книге романа. Правда, так и не удалось узнать, какое отношение к его сну они имеют, и каким образом этот кусочек, несущий в себе крупицу материальности Ориона, оказался на берегу безвестной алтайской речушки, если, конечно, она и правда там протекает: все же это был сон, хоть и неправдоподобно реальный.
– Я теперь знаю историю этого самородка, – сказал Андрей, прервав молчание, – хотя, непонятно, какое отношение к моему сну все это имеет.
– Надеюсь, – улыбнулась Аня, – мы знаем одну и ту же историю. Что же касается того, почему ты увидел коронетку именно там, так мне это самой пока непонятно.
– Кстати, – решил оставить эту тему Андрей, – ты говорила, что еще раз пыталась связаться с Варфушей, и тебе удалось что-то о нем узнать. Я, честно говоря, когда ты мне идею нашей особой миссии начала внушать, думал, что он, как твой учитель, будет нам помогать, ну если не фактически, то хоть советом. Мне кажется, он бы мог присоединиться к нам…
– Я не знаю, что конкретно произошло, – опустила глаза Аня, – мне так и не удалось его разыскать, хотя дома я предприняла астральный поиск. Не буду описывать всех подробностей, но поиск ничего не дал. Неожиданно от него пришла весточка в том самом сне, где я отправилась на поиски живой и мертвой воды, опять же, не буду вдаваться в подробности, но, поскольку я оказалась в сказочном пространстве, то и весточка была получена соответствующим образом. Когда я оказалась в степи, напротив легендарного камня-указателя, то сбоку, помимо всем известных «направо пойдешь – коня потеряешь, – налево пойдешь – сам пропадешь», химическим карандашом оказалось приписано небольшое послание. Оно было кем-то наполовину стерто, я подозреваю, как раз та часть, где Варфуша сообщал, что с ним случилось и где он находится, но вторая половина надписи сохранилась, и там были конкретные указания, куда мы должны отправиться и что делать. Мои предчувствия оправдались: отправляться надо немедленно, иначе мы потеряем шанс, а так же Варфуша подтвердил, что именно ты должен найти дорогу к тому месту, о котором сведения у меня самые приблизительные. Детальнее, к сожалению, не могу сказать. Так что я не зря ходила в тридесятое царство, по крайней мере, что-то прояснилось.
– Да, конечно, – шутливо обиделся Андрей, – а то, что ты меня воскресила, уже не важно. Если бы все это только сном ограничивалось, тогда конечно, тогда не важно, но ведь так вышло, что именно твой сон в реальности спас мою жизнь.
– Понимаешь, Андрюша, – пожала плечами Аня, – но ты и так не мог погибнуть, и помощь в любом случае бы пришла.
– Почему это? – удивился Андрей, – я разве бессмертный?
– Нет, но ты не можешь умереть, пока длится история…
– Какая еще история?
– Как и о многом другом, я не могу тебе этого сказать, но думаю, что ответ придет к тебе, как и многое другое, как история появления коронетки, наконец. А то, что я не могу тебе всего рассказать, так считай, что я так запрограммирована некими силами, ты уже сталкивался в астрале с чем-то похожим.
– Ах, да, встречался, – Андрей неожиданно припомнил несколько историй из «вставки», а, следовательно, из другой жизни, что действительно, не раз, при общении с разными астральными сущностями и душами сталкивался с подобного рода запрограммированностью, – так то были всякие духи и души умерших, но ты-то земная, из плоти и крови!
– Кто знает, кто знает, – снова загадочно улыбнулась Аня, – возможно физическая кровь и плоть – еще большая иллюзия, чем астральные эйдосы.
– Ну, не знаю, – передернул плечом Андрей, – так можно договориться до того, что вокруг вообще сплошная иллюзия…
– Ты сказал, – уже во второй раз произнесла Аня известный оборот Христа, – ладно, Андрюша, мы с тобой уже час беседуем, а время идет, и нам пора в путь.
– Так прямо сейчас? – по спине Андрея побежали мурашки. – Но ведь надо же собраться, нам что, никакие вещи не потребуются? Ты же сама сказала, что мы надолго! И потом, надо же вопрос с мамами нашими решить. Ты же сказала, что мы можем временные потоки рассинхронизировать… кстати, я, кажется, знаю, как это сделать!
– Вот видишь, – улыбнулась Аня, – так потихонечку ты узнаешь обо всем остальном. Что же касается вещей, боюсь, они нам не потребуются, ну, разве что по паре бутербродов и чего-нибудь запить. Там, куда мы с тобой отправляемся, в настоящее время должно быть тепло и комфортно, как здесь, так что теплые вещи не нужны.
– Ну а потом? Ты же сама сказала, что не знаешь, как долго мы там пробудем.
– Дело в том, Андрюша, что ни вещей, ни денег, ни еды нам в дальнейшем не потребуется, похоже, главные события будут разворачиваться не в физической реальности. Хотя, то место, которое нам необходимо разыскать, находится именно в физической реальности, и попасть туда нам надо в физических телах. Но боюсь, что вскоре их придется оставить.
– А, – протянул Андрей, – опять астральные выходы…
– По-видимому, основная работа будет происходить в астрале.
– По-видимому… значит, сама точно не знаешь! А вдруг не в астрале? И что мы без еды и теплых вещей делать будем? И потом, как мы туда доберемся, на каком транспорте? Мне пока все это абсолютно не ясно!
– Знаешь, – сказала Аня, – честно говоря, я обо всей этой материальной части как-то не задумывалась! Мне странно слышать такое от человека, который может летать и проходить сквозь стены. Но, наверное, в какой-то степени ты прав, чтобы было спокойнее, давай соберем кое-какие вещи, еду, и встретимся через полчаса. Тебе хватит времени?
– А деньги? – не унимался Андрей, до которого все явственнее доходила серьезность затеи. Возможно, раньше он так легкомысленно принимал все Анины заявления, поскольку в глубине души считал, что это какая-то особенная игра. – Как далеко нам придется ехать?
– Точно не знаю, – задумалась Аня, – у меня с географией всегда было средненько. Может, пять тысяч километров, может семь.
– Ты серьезно? – вытаращил на нее глаза Андрей. – Я думал, ты имеешь в виду какой-нибудь пригород! А ты знаешь, сколько будет стоить билет, что на поезд, что, на самолет на такое расстояние? Это же получается – Сибирь! По крайней мере, только на восток столько километров может уложиться в границах страны. Или ты заграницу имеешь в виду? Но это же полный абсурд! Во-первых, где взять такие деньги? У родителей украсть? По-моему красть нельзя даже ради благого дела: цель оправдывает средства – это что-то из фашистской идеологии. К тому же я точно знаю, что у мамы денег совсем немного осталось до отъезда и на такой дальний поезд, не говоря уж о самолете, точно не хватит! Так что, ограбим сберкассу или магазин?! И потом, мы с тобой, по крайней мере, внешне, несовершеннолетние, нам билет никто не продаст, а если продаст – то без родителей ни в поезд, ни в самолет не пустит! А питание? Ты говоришь, два-три бутерброда и запить! Хорошо, допустим твою загадочную миссию мы будем исполнять в астрале, в других измерениях, как прошлой ночью. Но ведь до того места, ты сама говорила, нам нужно в плотных телах добраться! А даже в скором поезде – это несколько дней, по-моему, около недели, а самолеты, насколько я знаю, только от Львова летают. Ну, и как мы питаться все это время будем, даже если допустить, что нас в поезд или самолет пустят? Ты знаешь, Аня, мне кажется, твоя затея чем-то напоминает мои сборы в кругосветное путешествие, после того, как я лет в восемь «Дети капитана Гранта» прочитал.
– Наверное, – улыбнулась Аня, – ты говоришь сейчас, как говорила бы моя мама или папа, если бы я им что-то о готовящемся путешествии выложила. Хотя, скорее всего, они бы вообще ничего не объясняли, а решили, что я чокнулась или придуриваюсь, наказали бы и заперли. Разумеется, разговор с любым здравомыслящим человеком на эту тему, вызвал бы реакцию, подобную твоей, а если бы я открыла то, ради чего все затеяно, то психбольница обеспечена. Но если бы ты, допустим, рассказал своей маме, что разговаривал с садовыми деревьями или камнями, чуть не замерз насмерть среди лета, потому что неосторожно вызвал зимнюю стихиаль, или упал с облака, потому что чего-то там не рассчитал при полете, как бы мама отнеслась к твоему рассказу? В лучшем случае восприняла его, как игру. Нет, Андрюша, ты, похоже, еще не осознал, что теперь находишься совсем в другой реальности, в которой находился еще три дня назад, и все твои аргументы именно из той, прошлой реальности. А в этой, новой, можно делать то, о чем ты не предполагал всего три дня назад: летать по небу, сидеть на облачке, беседовать с деревьями, и многое, многое такое, чего ты пока еще не успел испытать. Что касается месячного запаса еды, то, во-первых, это очень тяжело, а во вторых, не думаю, что в твоем холодильнике и на полках найдется хотя бы недельный запас еды. Да и протухнет все это скоро. Что же касается денег, то, разумеется, никакую кражу я не имела в виду: отправляясь в это… скажем, путешествие, мы не должны быть, запятнаны ничем. Место, куда мы отправимся, находится, по-видимому, в сотнях километрах от населенных пунктов и магазинов, и в этих условиях деньги становятся никому не нужными бумажками. Так что наш разговор на эту тему должен быть разговором летающего человека с летающим человеком.
– Ты имеешь в виду, что мы туда своим ходом полетим? – все не хотел смириться с неизбежным Андрей. – Кстати, ты сама говорила, что летать, еще не пробовала. Что же касается меня, то я попробовал и понял, что за один «залет» осилю только несколько десятков километров, вряд ли больше. Энергия контроля над гравитацией напрямую зависит от ментальной энергии, а она довольно быстро истощается. Сколько нужно времени на восстановление, я еще не разобрался, но точно не менее 12 часов. Увеличивать же скорость до бесконечности, похоже, невозможно, я в результате потерял сознание и чуть не разбился. Это, что касается чисто физического перемещения, об остальном уж и не говорю. Но, может, ты задумала что-то вроде тоннеля нуль-транспортировки, как у Стругацких?
– К сожалению, – сказала Аня, – тоннель нуль-транспортировки ни я, ни ты пока что выстроить не сумеем. Он возможен лишь из того места, которое мы с тобой должны отыскать. Похоже, что для путешествия нам придется вызвать одного моего должника.
– И что это за должник такой, – усмехнулся Андрей, – как я понимаю, некто потусторонний? Какой-нибудь джин из лампы Аладьина?
– Почти, – сказала Аня, – когда-то я пожалела ящерицу, душа которой была реинкарнированной душой динозавра, если быть точнее – диплодока. И этот динозавр меня жестоко обманул, он не учел в своей тупой самонадеянности, что потусторонние законы и обязательства – не пустая формальность, и существо, нарушившее баланс кармы становится должником. Пока я не трогала его, но теперь вправе потребовать, а он не вправе отказать, иначе получит понижение.
– Ты серьезно? – удивленно посмотрел на нее Андрей. – Фантастика какая-то!
– Не меньшая фантастика, чем левитировать и разговаривать с деревьями, – пожала плечами Аня.
– И то верно, – смутился Андрей, – ну и что, ты собираешься динозавра этого вызвать? И где он, по твоим расчетам должен находиться? Ведь не в физическом же теле он существует, если конечно, это не несси какой-нибудь! Он что, нас на своем горбу понесет? Вот уж не предполагал, что когда-нибудь динозавра увижу!
– Не совсем так, хотя, похоже, – усмехнулась Аня, – дело в том, что после того, как я выпустила его душу (кстати, и немало других) из преисподней (они находились в зоне горячих магм), им всем пришлось претерпеть некоторые трансформы: природа, естественно, имеет различные способы защиты от тех, кто угрожает ее гармонии и сбалансированности. Души этих динозавров трансформировались в бурные стихиали, в частности в стихиаль Ирудрану, которая проявляет свою активность во время физической грозы. Так что придется моему коварному знакомцу немного на нас поработать: перенести нас в грозовой туче туда, куда необходимо.
– Ну да, вспомнил Андрей, – кажется, в прошлой жизни я на ладье из облака уже летал. Правда, по-моему, это было в астрале. Ладно, раз все это неотвратимо, то пойду собираться. Только не знаю, мама, возможно уже проснулась, если она войдет в мою комнату и увидит, что я вещи собираю, что я ей скажу? Или можно сначала временные потоки рассинхронизировать, а потом собираться? Ах, да, нельзя, после того, как мы проведем рассинхронизацию, уже ничего оттуда взять будет нельзя…
– Не знаю, что скажешь, думай сам, я, честно говоря, сама плохо представляю, что скажу, а мы, между прочим, с мамой в одной комнате живем. Надеюсь, что она еще спит, – Аня посмотрела на часы. – Семь-тридцать, да, наверное, еще спит. Правда, как собираться, чтобы не разбудить ее, плохо себе представляю. Наверное, все же придется малость согрешить и воздействовать на нее, слегка углубить ее сон. Хоть и зарекалась на маму воздействовать, но, вижу, другого выхода нет.
– Ах да, – спохватился Андрей, – точно, я ведь тоже могу свою слегка усыпить, оказывается я тоже умею. Кстати, а этого динозавра грозового ты прямо здесь из его пространственного слоя вызывать будешь?
– Наверное, да, – сказала Аня, – после того как мы рвассинхронизируем временные потоки и ускорим наш поток, нас уже ни одно живое существо в этом городе заметить не сможет, и нашего перевозчика тоже. Ладно, расходимся и, как только соберемся, встречаемся здесь.
Ребята разошлись по своим домам, и Андрей, прежде чем пойти к себе, приоткрыл дверь маминой комнаты и посмотрел в щелку. Мама спала, но, как показалось Андрею, была тревожна: ворочалась, тяжело дышала, и он послал ей мысленный импульс глубокого, умиротворяющего сна, после чего мама успокоилась и затихла, полуоткрыв рот.
– До свидания, мамочка… а, может, и прощай, прости за все, – тихо прошептал Андрей, – даже не знаю, когда теперь увидимся, и увидимся ли вообще.
Сердце его сжала острая боль близкой разлуки с самым дорогим человеком, и только сейчас до него дошло окончательно, что все это не игра, и действительно может статься так, что он ее никогда больше не увидит. На мгновение ему захотелось от всего отказаться, пойти к Ане и сказать, что он не может, что все это какая-то чудовищная мистификация, в которой он отказывается принимать участие. Или все это сон? Сейчас он ущипнет себя посильнее и проснется в своей кровати, и выяснится, что он самый обычный десятилетний мальчик, не умеющий левитировать и разговаривать с деревьями и камнями, и нет никакой Ани Ромашовой! Андрей зажмурился и со всей силы ущипнул себя за бедро. Увы, он так и не проснулся, а, следовательно, все было правдой, и надо было делать окончательный выбор. Андрей его сделал… молча перекрестил спящую маму, тихонько прикрыл дверь, и пошел в свою комнату собирать вещи.
Времени на это ушло немного, Андрей быстро собрал теплую одежду в свой маленький детский рюкзачок, затем тихонько сходил на кухню и вытащил из холодильника и с полок все немногое, что там было: консервы, колбасу, сыр, хлеб, печенье. О том, как на это может отреагировать мама, он не думал, твердо решив, что если не удастся рассинхронизировать временные потоки, то он никуда не полетит. Но, как, с точки зрения здравого смысла, ни казалось абсурдным все то, что они с Аней затеяли, Андрей с непонятной уверенностью знал, как именно эти потоки возможно рассинхронизировать. Точно такая же уверенность в нем жила, когда он понял, что сможет без газа создать огонь на конфорке и взлететь в небо. Точно так же он знал, что и рассинхронизация получится. А значит, есть надежда, что и мама не успеет проснуться прежде, чем он обернется туда и обратно. А если не вернется, то какая разница, заметит она то, что он выгреб все продукты или не заметит, если родной сын пропал неведомо куда и отыскать его нет никакой надежды.
