Лихоборы

– Полиция нагрянет, – тоскливо обронила Степашка. –Весь день коту под хвост…

Полиция действительно прибыла уже через полчаса. За это время инспекторы успели только отчитаться Сысоеву (Дим-Самыч), заново собрать Аринин отчёт (Стеша), напудрить опухшее лицо (Ариша) и выкурить две сигареты (Соня).

– Капитан Демидова, сержант Вдовин, – пробубнила статная женщина с толстой косой, в штатском. Её лысеющий, хотя и молодой напарник скупо кивнул. Начались опросы. С рабочего места Никиты и всего, что лежало на его столе, сняли тактильные анализы.

– Свидетели, энергопробу, по очереди, – скомандовала Демидова, расположившись за любезно предоставленным столом Дим-Самыча.

Арина занервничала.

– Чего это такое? – громким шёпотом спросила она у Стеши.

– Ничего особенного. Энергетическую пробу возьмут, проверить, не мы ли Никиту заколдовали.

– Но это же не мы! – возмутилась Арина.

– Ой не знаю… – Стеша произнесла это почти беззвучно и покосилась на Соню, хладнокровно сдающую энергопробу путём хитрого щелчка по-особому сложенными пальцами.

– А чего делать надо? – заволновалась Арина, когда подошла её очередь.

– Манипуляцию с лёгким выбросом энергии, любого толка, – терпеливо пояснила Демидова, а сержант сунул широкую короткую колбу прямо под нос Морозовой-внучке. Та с видом отличницы закивала головой, сосредоточилась так, что аж уши покраснели, и с силой хлопнула в ладоши над колбой.

Раздался ещё один хлопок, куда громче, колбу разнесло вдребезги. Запахло скошенной травой и перегноем.

– Ой…

Побуревшая от злости капитан Демидова взмахом руки ликвидировала последствия аварии и выудила новую колбу.

– Лёгкий выброс, – с нажимом повторила она.

Бордовая от стыда Ариша хлопнула над колбой еле-еле и ретировалась в свой угол.

– Дмитрий Александрович, предоставьте список всех лиц, посещавших отделение в… последние два дня, – продолжила командовать Демидова. Начальник развёл руками.

– Никого не было, товарищ капитан. Администратор может подтвердить.

Степанида с готовностью закивала.

–Значит, только сотрудники, – протянула Демидова, переглянувшись со своим сержантом. – Тем лучше.

– Вы подозреваете кого-то из нас? – не выдержал Дмитрий Александрович.

Капитан хищно заводила носом.

– Больше некого, гражданин Богатырёв.

Соня подумала, что впервые услышала фамилию начальника.

– Заклинание удивительно хитрое, – продолжила Демидова. – Не энергетическое, на основе зелья. Вы, гражданка Морозова, кажется, из семьи потомственных травников и зельеваров? Сами специализируетесь?

Арина пошла неровными пятнами.

– Я? Я… Ну я да… В смысле, нет! Я ничем его не поила!

– А я разве говорила про питьё? – мигом отреагировала капитан.

Сержант лениво зевнул. Арина захлопала глазами.

– Так зелье же?.. Разве они не все жидкие?.. И их пьют, да?

Демидова уставилась на Аришу, как удав на кролика, почти не мигая, словно не понимала: девица издевается или вправду туповата.

– Товарищ капитан, – не выдержал Дим-Самыч, – если вы в чём-то подозреваете моих сотрудников, будьте добры вызвать нас всех на допрос, как положено. Только перед этим выдвиньте официальные обвинения.

– Вызовем, гражданин, непременно. А вы откуда так хорошо в порядках разбираетесь? – иезуитски уточнила Демидова. – Не в первый раз сталкиваетесь?..

– У меня много знакомых в разных структурах, – хладнокровно парировал начальник. – Да и инспекция, как и полиция, находится в ведомстве Министерства внутренних дел. Нет, ранее не сталкивался. Но ко всему надо быть готовым. Должность обязывает.

Демидова одобрительно поводила носом. Соня мысленно зааплодировала начальнику.

– Понимаю, понимаю… – Капитан покрутила головой, на секунду задержав взгляд на аморфном сержанте. – А вы, гражданка Афанасьева, в каких отношениях состояли с потерпевшим?

Стеша вздрогнула.

– В… хороших, – неуверенно протянула она. – Не то чтобы в дружеских, но… В хороших рабочих.

– Угу, угу… А у вас, гражданка Ларина, с потерпевшим конфликтов не было?

– Не было, – хмуро отозвалась Соня. – Он недавно работает.

– Что вы имеете в виду?

– Что он пришёл работать недавно. Позже нас всех.

– Так… – Демидова окончательно запуталась. – Так были конфликты?

– Не было.

– Угу, угу…

В подобном ключе беседа продолжалась ещё минут пятнадцать, после чего полицейские удалились, пригрозив вызвать всех и каждого в отделение по мере надобности.

Едва за ними закрылась дверь, Дим-Самыч бросился к рабочему столу Никиты.

– Ну что? – воскликнул он в ответ на недоумевающий взгляд Степашки. – Интересно же! Ариша, ну-ка подойди. А ну проверь, правда зелье? И если да, то какое?

– Хотите своё расследование провести? – иронично осведомилась Соня, пока Арина методично ощупывала и обнюхивала стол и кресло.

– А что такого? – с энтузиазмом отозвался начальник. – Они ведь уже закончили осмотр. Нам никто не мешает разузнать самим… Что получится… Ну, что там?

– Здесь точно зелье, – отозвалась Арина. – Только не пойму, какое. Мы такие ещё не проходили. И оно… не жидкое. В смысле, им не… не обливали тут ничего, вот!

– Порошок? Пар? Гель? Газ? Кристалл?

Арина побледнела.

– Обалдеть… Они и такие бывают? – пробормотала она. – Не знаю… Скорее, порошок… Порошки мы проходили, это похоже.

– Ну, ну, ну? – Начальник нетерпеливо заплясал вокруг. – А состав? Направленность? Может, «хвост» остался?

– Не знаю. – Арина чуть не плакала. – Не могу разобрать…

Дим-Самыч беспомощно огляделся.

– Соф, может, ты поможешь?

– Вы чего? Я в зельях вообще не секу, – равнодушно сказала Соня, но к Никитиному столу приблизилась. – Одно… Два… Минимум два растительных компонента… Какие – не скажу, на чём его принесли – тоже. Может, вообще сам Никита на одежде, а потом растащил по всей конторе. Если дисперсная структура…

– Тёмное, да? – Судя по голосу начальника, он понял, что вряд ли горе-работнички что-то ещё выжмут из этих стола и стула.

– Однозначно.

Арина энергично закивала.

Стеша тоже решила внести свою лепту и подошла потрогать стол.

– Ничего не чувствую, – сообщила она через пару секунд. – А вот стул будто бы… да…

Соня принюхалась к спинке.

– Да, здесь сильнее слышно, – подтвердила она.

Дим-Самыч беспомощно потрогал стул, задумчиво крутанул его.

– Захотел бы почуять – не почуял бы, – с сожалением пробормотал он. – Ладно, девчонки, давайте работать.

Поработать удалось до обеда. Потом на Сонин телефон позвонил Руслан и попросил включить громкую связь.

– Ещё раз здравствуйте.

– Здравствуйте, Руслан… э… – Дим-Самыч покосился на Соню.

– Просто Руслан, – великодушно разрешил Ашихмин и затарахтел: – Мы провели серию первичных осмотров вашего сотрудника, и я подумал, что вам будет интересно узнать результаты.

– Да, большое спасибо, – кисло, но вежливо ввернул Дмитрий Александрович.

– Так вот. Как я и предполагал, проклятье наложено методом интоксикации веществом неустановленного пока состава, с осуществлением фазы перехода к дисперсной субстанции…

– Русь, Русь, – остановила товарища Соня, глядя на вытянувшиеся лица коллег. – Давай ещё раз, только по-русски.

Руслан кашлянул и перевёл:

– Кто-то сварил зелье непонятно, из чего, потом как-то сделал из зелья что-то вроде пудры и нанёс на предмет или предметы, с которыми в течение некоторого времени контактировал потерпевший. Так понятно?

– Да! – счастливо отозвалась за всех Ариша. – Так понятно! Да ведь?..

– Ну, и что дальше? – подхватила Соня. – Ты его вылечишь?

Из динамика раздался то ли всхлип, то ли смешок.

– Действие зелья действительно исключительно внешней направленности, то есть пострадала только внешность пациента. Кроме того, оно явно ограничено, но высчитать его срок практически невозможно, как нельзя и определить, как именно произошёл контакт с зельем – частицы полностью растворились в организме, он их словно притянул. Конечно, мы сделаем всё возможное, чтобы снять проклятие досрочно, однако…

Ашихмин помолчал.

– Однако, боюсь, придётся дождаться окончания срока его действия. К тому же угрозы жизни и здоровью пациента нет, а неосторожное вмешательство может только навредить…

– И сколько это может занять? – робко подала голос Стеша.

– Неизвестно. От нескольких дней до нескольких лет.

– Лет?! – Ариша в ужасе прижала пальцы к губам. – Это что он, будет таким страшным ходить?..

– Никиту наверняка госпитализируют, – предположил Дим-Самыч, но Русик не согласился:

– Показаний к госпитализации нет. Соматически пациент здоров, мы выпишем его уже сегодня. В принципе, он даже может работать, но…

– Выпишите ему больничный, – понимающе попросил начальник.

– Я бы не рекомендовал, – мрачно отрезал Руслан. – Ему потребовалась помощь психолога. К сожалению, внешность для вашего коллеги имела огромное значение. Он живёт в Москве один – одиночество ему противопоказано. Вызывайте на работу. Завтра же!

Глава 9. Чайная фабрика

Человек, не выпивший чаю, находится в разладе со вселенной.

Японская пословица

Никита вернулся к служебным обязанностям уже на следующий день, хотя, по мнению коллег, которое никто, впрочем, не высказал, лучше бы не возвращался. Явившись в контору в балаклаве и солнечных очках, Никита не смог высидеть в них и десяти минут – стояла жара, даже открытое нараспашку единственное окошко не помогало. С порога плаксиво заявил, что на выезды ехать не сможет, хотя никто его и не собирался никуда отправлять. Потом долго трагически всхлипывал и хныкал и наконец сорвался на форменную истерику.

– Это ты! Ты! Я знаю, ты! – орал он, тыкая покрытым нарывами пальцем в Соню. – Это всё из-за тебя! Тебя посадят! Дрянь, дрянь, дрянь!..

– Прекрати! – рявкнул Дмитрий Александрович, хлопнув ладонью по столу так, что не только Никита, но и Соня, Стеша и Арина вжались в спинки своих стульев. – Мы все очень сочувствуем тебе, но это не даёт тебе право кого-то обвинять!

– Нас же всех допросили, да? – пискнула Ариша. – И сегодня тоже все пойдём… Пойдём же?

– Пойдём, пойдём, – буркнула Соня. – Только не все вместе.

– Почему? – искренне удивилась Арина.

Ответа она не дождалась – снова заблажил Золотов:

– Вот увидите – они докажут, что это всё она! И тогда… тогда…

– Никит, да перестань ты! – Степанида для вида попробовала достучаться до здравого смысла Никиты, который был совсем недалёк от истины, и Стеша это понимала. – Ну чего ты на неё взъелся? Почему это обязательно должен быть кто-то из нас?

– Не кто-то, а она, психическая эта!..

– Да ты вечно на неё наговариваешь…, – вякнула Арина, на что Дим-Самыч угрожающе поднял на неё глаза.

Неизвестно, какой оборот приняла бы свара, но на лестнице раздался звук, словно в контору ломился носорог. Через пару секунд дверь с треском распахнулась, и в проёме возник мужчина исполинских размеров. Под два метра ростом, шириной во всю дверь, бородатый, как купец из пьес Островского, и с огромными налитыми кровью синими глазами.

– Я ща тут всё нахрен разнесу! – с порога заявил посетитель.

Степанида зачем-то вскочила, будто собралась немедленно дать отпор буяну, хотя была против него, как соломинка против лаптя. Визитёр же молниеносно миновал стойку администратора, так что у Стеши волосы сквозняком колыхнулись, и в два шага оказался посреди главного кабинета.

– Гражданин, не буяньте, – не слишком уверенно, но громко заявил начальник, пресекая очередную реплику страшного мужика, который свирепо и по-хозяйски оглядывал контору. – Вы по какому вопросу?..

– По такому, что хрен вы мне чё пришьёте! – прогремел бородатый, сфокусировавшись на Дим-Самыче, который по сравнению с визитёром казался каким-то мелким. – Чё, думаете, вам всё можно?

– Сбавьте тон, – вежливо попросил Дим-Самыч, не думая усаживаться на место, с которого вскочил почти одновременно со Степанидой. – Вы в государственном учреждении…

– Да вертел я ваше учреждение!.. Ух ты ё… – Посетитель вдруг заметил Никиту, хлопнул пару раз глазами и вдруг разразился очередной громогласной тирадой:

– Вот! Вот таких сажать надо, а не честных колдунов! Чё за чупакабра?

Никита издал странный звук, а потом неожиданно завыл и рухнул на сложенные на столе руки.

– Это наш сотрудник, – веско сообщила Соня самым кислым тоном, на который была способна.

– Ни хрена себе, – оценил визитёр. – Ясно, почему у вас бардак… Потому что вам лишь бы запретить! – неожиданно заорал он, и расслабившаяся было Ариша подскочила на стуле чуть ли не на полметра. – В гробу я видал ваше долбанное учреждение! – Высказавшись, посетитель подкрепил свои слова парой непечатных выражений. У Стеши и Ариши вспыхнули уши.

– Хер ли вы материтесь? – ожил вдруг Никита. – Мы вам штраф впаяем сейчас!

Посетитель нисколько не испугался.

– Ты что ль впаяешь, чудик?

От его прямого взгляда Золотов вжался в стул и поймал взгляд соседки.

– Арин… – Голос сорвался.

Морозова вскинула глаза на выглядывающую из-за стойки администратора.

– Степаш…

– Дмитрий Александрович… – Степанида явно спрашивала на что-то разрешение: то ли на то, чтобы выписать немедленно штраф буяну, то ли на то, чтобы уйти с работы пораньше, желательно, прямо сию же секунду.

Начальник дрогнул. Поддавшись дурацкой общей истерии, он набрал в грудь воздуха и вдруг дрогнувшим голосом обронил:

– Сонь…

Все, как по команде, уставились на Ларину.

«Да твою ж мать, – в сердцах подумала она. – Вы здесь все долбанулись! И я вместе с вами!»

– Ага! Ты что ль главная тут? – определил посетитель, угрожающе выдвигаясь к Сониному столу.

Софья смерила его усталым и злобным взглядом и неожиданно вежливо заявила:

– Это неважно, гражданин. Имеет значение только то, с каким вопросом вы пришли, присаживайтесь.

Последнее слово, несмотря на звенящую вежливость, прозвучало, как приказ. Огромный мужик посопел и начал моститься в явно маловатое для него кресло. Все вокруг с облегчением выдохнули.

– Ваши фамилия, имя, отчество? – сурово осведомилась Соня, когда он втиснулся на отчаянно скрипящее место для посетителей, прожигая взглядом дырку в сияющем Дим-Самыче. Фигурально, естественно…

– Вересов, Игорь Олегович, – прогудел визитёр, которого кресло поставило в неудобное положение.

– Что у вас стряслось, Игорь Олегович? – Тон Сони был подчёркнуто вежлив, но все присутствующие до единого буквально слышали, как сочащийся из её слов яд капает на столешницу.

– Я в тюрьму не сяду!

– Вы не представляете, сколько раз за последние несколько дней я слышала эту фразу, – едко посетовала Соня. – Рассказывайте.

Посетитель посопел.

– Сошёлся я с бабой, – совершенно другим тоном заговорил он. – Хорошая такая, простая, без вые… Без этого всего, короче. На производстве каком-то пашет, травки сортирует. Она у меня зелья варит, огород на подоконнике развела, рассаду… Супы всякие, борщи… Щавелевые особенно, ваще кайф, с яйцом такой…

Дим-Самыч кашлянул.

– А можно… ближе к делу? – робко предложил он.

Игорь Олегович метнул на него испепеляющий взгляд.

– Слышь, а я тут про чё?! Хозяйка, ты шушеру свою приструни, а то я…

– Спокойно! – Соня наградила начальника не менее огненным взглядом, как бы объясняя, что щавелевый суп имеет к загадочному делу самое прямое отношение. – Продолжайте.

– Ну вот… Жили тихо, спокойно, а тут Наташку – это баба моя – как подменили. Начала мне на уши приседать, по вечерам особенно, типа, бабок мало приношу, на службе меня не ценят, всякая такая херня…

– А кем служите? – аккуратно вклинилась Соня, тщательно стенографируя захватывающий рассказ.

– На предприятии, – охотно пояснил Вересов. – Запчасти делаем для ступ, мётел, всякой летающей хрени. Поняла, да? Ну вот, брехня это всё! Я замначальника отдела! Платят нормально, работа интересная. А Наташка зудит и зудит: либо требовать повышения, либо сваливать и свой бизнес мутить. Как с цепи сорвалась. И ещё… – Он чуть понизил голос и, насколько мог, наклонился к Соне. – Всякая хрень у неё проскальзывать начала в речи, типа, они меня недостойны, работяги простые, а я с образованием, и она тоже, а занимается всякой ерундой, мол, нас с ней угнетают, а мы можем горы свернуть…

– Шею, – мрачно обронила Ларина, строча в блокноте. История Вересова ей очень не понравилась, Соня сходу уловила, что что-то здесь не так.

– Чё? – Посетитель хлопнул пару раз глазами и быстро вернулся к рассказу: – Короче, накручивала она меня, накручивала, но всё дома – я терпел. А тут вдруг её понесло, где не надо. Прям на улице. Мы гулять ходили, на ярмарку какую-то. Народу – море, и наши, и простые, ну, не колдуны, значит. И тут бабу мою накрыло! Заверещала, мол, какого хера мы ныкаемся, мы тут всех к ногтю прижмём, ща на всех проклятье нашлю – и веник свой подпалила…

– Веник? – тихо переспросил Дим-Самыч, мрачнеющий с каждой секундой. – Какой веник?

– А я знаю? – окрысился Игорь Олегович. – Какой-то свой сухостой! Мята там, ещё какая-то хрень… Запалила – и давай блажить! А она может и в крысу превратить, и болячку наслать, если что! Их учили. Не, так-то она смирная, никогда не промышляет, а тут прям с катушек слетела! Хорошо, я её тормознул… Так она меня начала лупцевать, – с обидой признался он и надулся. – Меня! Законного сожителя! Я ж на неё ни в жизнь руку не поднял! Всё в дом, даже жениться подумывал…

Вересов горестно хлюпнул мясистым носом.

– Короче, как-то скрутил её, вроде не заметил никто, подумали, шоу… Или за сумасшедшую приняли… Дома скандал учинила, посуду била, на меня кидалась… Доктора вызвал ей…

Посетитель замолчал. Повисла пауза, которую прервал Дмитрий Александрович:

– Э… Игорь Олегович, это, конечно, очень… печально… А к нам-то вы с каким вопросом?

Вересов злобно зыркнул на начальника и повторил фразу, с которой ворвался в контору:

– Хрен вы мне чё пришьёте!

– Так, подождите! – Соня ещё раз пробежалась по записям в своём блокноте. – Игорь Олегович волнуется, что ему будут предъявлены обвинения в нарушении Кодекса, статья три, и присвоен статут засвета, так? – Она в упор уставилась на Вересова. – Ему и его сожительнице Наталье, верно?

– Верно, – злобно передразнил посетитель. – Хоть врачи у Наташки ничего не нашли, её в больничке оставили, следить, она и им херни наплела! А я чё? Я ничё! Я бабу свою угомонить пытался! А то, что там кто что заметил – так я не виноват! И она тоже!

– Игорь Олегович, не волнуйтесь, – как можно мягче проговорил Дмитрий Александрович, что-то быстро-быстро листая в своём компьютере. – Никаких разнарядок касательно вас или Натальи, по крайней мере, в наш отдел не приходило… Вы в каком районе проживаете?

– В Останкино, – буркнул Вересов. – Где ботсад.

– Ага, – кивнул начальник, не поднимая головы. – Знаем, наш район… Степаш, проверь у себя, не было на Вересова бумаги? И на… Как Натальи фамилия?

– Тимохина.

– На Тимохину Наталью.

– Ничего, Дмитрий Александрович, – отрапортовала Степанида через несколько секунд.

– Вот видите, – просиял начальник, поднимая глаза на посетителя. – Состава преступления нет, нарушение не зафиксировано. Повезло вам, Игорь Олегович.

Вересов заметно приободрился.

– Чё, прям ничего? – недоверчиво уточнил он, пытаясь приподняться из кресла.

Дим-Самыч развёл руками.

– Игорь Олегович, – снова подала голос Софья, – а с чего вдруг ваша подруга стала… вести себя подобным образом? Вы не заметили, в какой момент это началось?

– Не заметил, – буркнул Вересов. – Только Наташка не своими словами говорила… Будто научил кто! Известно, бабы на работе еёной! Стервы! Видал я их, клуши тупые, кудах-кудах! Вот кто-то ей в уши и насвистел, а Наташка внушаемая, кукуха и усвистела! Тьфу!

– А напишите мне, как учреждение называется, где Наталья служит. – Соня подвинула к Игорю Олеговичу свой блокнот, и Вересов старательно и медленно вывел в нём несколько строчек. – Ага, и адрес… Спасибо.

– То есть чё? То есть всё? Я пошёл? – сурово уточнил посетитель, не без труда извлекая самого себя из предательского кресла.

– Да, Игорь Олегович, у Инспекции нет претензий ни к вам, ни к вашей подруге, – солнечно улыбаясь, подтвердил Дим-Самыч, тоже вежливо поднявшийся со своего места.

– Угу…, – недоверчиво обронил Вересов. – Бывайте.

Как только за исполинским мастером по изготовлению запчастей к летательным средствам закрылась дверь, Дим-Самыч пулей метнулся к Сониному столу и стиснул Ларину в объятиях.

– Софочка, ты просто чудо!

– Вы… совсем уже что ли?! – Ларина немного грубовато вывернулась из хватки начальника и выскочила из-за стола. – Какого лешего вы на меня его спихнули?! Я тут вообще кто? Я без году неделю работаю, а вы… А вы меня в первую попавшуюся пасть швырнуть готовы!

– Смотрите, она и вас проклянёт за такое, – ехидно и зло выплюнул Никита, – как меня. Сука…

Побелевший Дмитрий Александрович на миг окаменел, а потом саданул по Сониному столу кулаком так, что раздался треск расколовшегося дерева.

– Не сметь оскорблять моих сотрудников.

Это было произнесено очень тихо, свистящим шёпотом, но страшно на секунду стало всем, до мурашек, до шевельнувшихся волос.

Никита пошёл хорошо различимыми даже через струпья красными пятнами, глаза его заблестели, Золотов выскочил из-за стола и скрылся в санузле, громко хлопнув дверью.

– Мне нужно съездить на это предприятие, где работает Наталья, – буднично сообщила Соня.

– Зачем? – Голос Дмитрия Александровича звучал тихо и драматично, будто происходило что-то странное и опасное, а все в конторе были так или иначе в это вовлечены.

Ларина удивлённо взглянула на начальника.

– А вы не понимаете? Между ними всеми есть что-то общее. Все эти «Я в тюрьму не сяду». Леший этот, Иван, мужик из квартиры перепуганный, этот бородач с сожительницей… Это же не просто засветы. Их всех кто-то… как это… Науськивал, вот!

Ариша хихикнула – очевидно, новое слово её порадовало.

– Они все понимали, что делают что-то незаконное, – летела дальше Соня, – и даже сопротивлялись по мере сил. Один в лес жить ушёл, второй решил на себя руки наложить, третьей просто повезло, что у неё такой мужик рядом…

– Может, просто совпадение? – Уверенности в голосе Дим-Самыча было мало.

– Может. Но мне кажется, у них у всех должно быть ещё что-то общее.

– Я проверяла по разнарядкам, – подала голос Стеша. – Ничего общего.

– Но оно есть, – упрямо гнула своё Ларина. – Я прям чувствую.

Последнее было для Дмитрия Александровича железобетонным аргументом.

– Хорошо, – разрешил он, – поезжай. Заодно в полицию заскочишь на обратном пути. Степаш, Аришке разнарядку выдай, как придёт что-то, она тоже по дороге заедет. – Начальник подмигнул зардевшейся практикантке. – А мы попозже…

Никита, очевидно, ждал, пока Соня покинет контору, потому что выполз из санузла, только когда за Лариной закрылась дверь. Степанида, не глядя на него, метнулась к компьютеру и застучала по клавиатуре в поисках задания для Морозовой-внучки. Золотов, тяжело ступая, добрёл до своего злополучного места и плюхнулся на стул. Стул жалобно скрипнул.

– Ариш… – Стеша бочком скользнула к её столу и подсунула бумажку. – Вот, сгоняй на Тимирязевскую, там домовой что-то чудит…

– Хорошо, – просияла практикантка. – Домовых я люблю.

– Давай, давай… По дороге обратно в полицию заскочи, – напомнил Дим-Самыч.

Когда Арина вприпрыжку удалилась, начальник хмуро покосился на Степаниду, неуверенно мнущуюся у его рабочего места.

– Ну что? – хмуро спросил он. – Тоже считаешь, что это она?

Никита было вскинулся, но грозный взгляд Дмитрия Александровича мигом усадил его на место.

Стеша вздохнула.

– Я никого не хочу обвинять, – осторожно начала она. – Я бы очень хотела ошибаться… Просто… Ну вы же читали её личное дело! Ну это так похоже на всё, что она творила в институте… Каждый раз, когда её… ну… обижали, задевали или…

– И как же ты её обидел?

Вопрос начальника был адресован Золотову, который злобно зыркал на Дим-Самыча и Стешу из-за стола.

– Никак, – буркнул он.

– Да, я читал её личное дело, – спокойно продолжил начальник, – и прекрасно понимаю, что она за человек, и что она никогда не стала бы делать гадости без причины.

– Сила действия равна силе противодействия, – кивнула Степанида. – Её любимая присказка.

Дим-Самыч мягко улыбнулся.

– Это не присказка, а третий закон Ньютона. Да, Софья всегда мстит за обиду. Жёстко, изощрённо, с выдумкой. Но! Никогда не бьёт первой и никогда не превышает нанесённый ей ущерб. По её разумению, естественно. Так что ты ей такого сделал, что получил вот это?