Лихоборы

– Я не стану извиняться перед этой сукой! Её посадить должны были! Скользкая дрянь, и здесь выпуталась!..

– Я тоже не буду, – подала голос на удивление спокойная Соня. – Во-первых, мне не за что, а во-вторых, он прав, извинения – это просто слова, они ничего не значат. Имеет смысл только дело. И его сила. – Она перевела ещё сильнее потемневший взгляд на Никиту. – Потому что она всегда равна силе противодействия.

Последовала очередная матерная тирада.

– Заявление, живо! – Дмитрий Александрович рухнул за свой стол и обхватил голову руками. – Двое ненормальных… Видеть вас не могу… Отработка – до конца недели. И всё! Обойдёмся без вас.

Софья брезгливо поджала губы и равнодушно углубилась в отчёт. Золотов трясущимися руками закалякал заявление, то и дело бросая в сторону Лариной уничтожающие взгляды. Арина по стеночке пробралась в уборную – умыть зарёванную мордашку. Стеша, всё это время прикидывающаяся ветошью, боязливо подняла руки, аккуратно убирая со стены следы энергопульсара. Получилось не очень – стена треснула и слегка дымилась. Кляксы копоти Степанида кое-как убрала, но залатать стену никак не получалось. Минуты две понаблюдав за страданиями администратора сквозь ресницы, всё ещё взвинченный Дим-Самыч с грохотов встал из-за стола и немного небрежно закрыл брешь в стене, оставив еле заметный выпуклый рубец. Так же психовано вернувшись за стол, начальник явно нехотя, сделав над собой усилие, бросил в сторону Сони:

– Насчёт Натальи этой выяснила что-нибудь?

– Угу… – Ларина даже не удосужилась поднять глаза от монитора. – Она к психологу ходила.

Дим-Самыч моментально сделал стойку.

– К какому психологу?

– Понятия не имею, – буднично, словно ничего не произошло, отозвалась Соня, потягиваясь. – Стеш, прими распечатку, отчёт прислала.

В приёмном уголке зашуршал принтер.

– Прибыл! – крикнула Степанида.

– Она особо не хвасталась, – пояснила Соня начальнику. – Подружка её рассказала, Наталья один раз обронила, мол, хожу к психологу, и всё. Чую, это он Тимохину нагрузил этой ахинеей насчёт недостойных и отсутствии необходимости соблюдать кодекс.

– Вряд ли Привалов и Томилин ходили к психологу, – задумчиво произнёс Дим-Самыч. – Хотя я бы им рекомендовал…

– Томилин – это леший этот, Иван? – поняла Соня.

– Да. Должно быть ещё что-то, что их объединяет… – Начальник вскочил и заходил взад-вперёд по кабинету. – Что-то такое…

– Да есть что-то ещё, – мрачно подтвердила Соня. – И я даже как будто знаю, что… Только… Как будто вспомнить не могу… Или сообразить… Но я знаю…

Она обхватила голову руками – где-то там, на задворках сознания отчётливо пульсировала мысль, которую Соня никак не могла ухватить за хвост… Это было похоже на отчаянные попытки вспомнить, проснувшись утром, предрассветный сон, ещё миг назад такой яркий, объёмный, секунда – и уже нет сил осознать, о чём он вообще был…

Замерший на секунду Дмитрий Александрович пару мгновений озабочено понаблюдал за её страданиями, потом внезапно метнулся к Сониному столу и опустился на корточки.

– Сонь, очень нужно вспомнить… Постарайся… Хочешь, я могу помочь?

Ларина обалдело отняла ладони от лица – начальник навис буквально в десяти сантиметрах от её носа. Соне даже показалось, что он никогда не был так близко, хотя он был.

– А вы что, умеете?

– Я одной штуке в институте научился… Давно не пробовал, но… Это неопасно!

Соня вдруг всей поверхностью кожи ощутила, как вспыхнул от злобы Никита, как свесилась из-за своей стойки любопытная Стеша, как с неслышным хрустом отвисала челюсть Ариши…

– Ну давайте, – буркнула Соня.

Дмитрий Александрович, словно был уверен, что она согласится, без промедления запустил пальцы в Сонины волосы.

– Давай мне то, что не можешь вспомнить, – велел он.

Соня плохо понимала, о чём он, но послушно попыталась ухватить ту самую мысль хоть за хвост, хоть за шкирку. Мысль капризничала и извивалась внутри черепной коробки, как мышь во внезапно освещённом подвале.

Пальцы начальника вдруг стали тёплыми и слегка засветились. Ларина отчётливо почувствовала, как он будто тянет из её головы что-то липкое, тягучее.

– Не отвлекайся! – прикрикнул Дим-Самыч.

«Знать бы, от чего», – подумала Соня.

Не отпуская Софьину голову, начальник закрыл глаза и слегка поморщился, точно почувствовав лёгкую мигрень. Соня услышала в своей голове лёгкий хлопок, будто взорвался пузырь жевательной резинки.

Дмитрий Александрович поднялся и отошёл. Соне показалось, что ему трудно дышать.

– Получилось? – осторожно спросила она.

– И да, и нет, – туманно ответил начальник, приходя понемногу в себя, и пристально посмотрел на Ларину. – Нет, мысль, о которой ты говорила, я вроде как перетянул, только… – Он вдруг замолчал.

– Что? – глухо и завороженно спросила из своего угла совершенно обалдевшая от представления Арина,про которую вообще все забыли.

Дим-Самыч повернулся к ней, недоумённо хлопнул пару раз глазами, снова посмотрел на Соню и несколько виновато пояснил:

– У меня ощущение, что я тоже это знаю, но сам не могу сформулировать.

– То есть не получилось? – Соня несколько разочарованно потёрла виски. – Интересная техника. Какой-то телепат учил?

– Да, мой преподаватель по ментальным практикам, – устало отозвался Дим-Самыч, тяжело опускаясь за стол. – Я в них не силён, а этот способ сложен…

– Почему? – не снижая градус восторга, полюбопытствовала Ариша.

Все уставились на неё.

– Потому что нужен тактильный контакт и много времени, – пояснила за начальника Соня. – И усилия со стороны того, кого читают.

Начальник посмотрел на Ларину с нескрываемым обожанием.

– Всё так, – согласился он. – Надеюсь, не доставил тебе неудобств…

– Нисколько, – махнула рукой Соня. – Ничего, мы вспомним…

Никита выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

– А Кирилл умеет почти так же, только не мысли вытаскивать, а остаточную энергетику снимать, – вдруг заявила Степанида. – Соня же общалась с этой… Натальей? Он мог бы снять и рассказать, что не так с ней.

Начальника подбросило на кресле.

– Степашка, ты что, это же шикарная идея, звони ему немедленно! – заверещал он. – Пусть мчит сюда, как только сможет! Пока энергетика на месте!

Администратор немного опешила, но послушно потянулась к телефону.

– Алё, Кирюш? Извини, не отвлекаю? Кирюш, нам твоя помощь нужна, очень… Ты можешь, как освободишься, подскочить к нам в офис?.. Ага… Хорошо… И я тебя, хи-хи…

«Так и знала, что он нам пригодится», – с удовлетворением подумала Софья.

– Только после шести освободится, и сразу сюда, – пояснила Степанида, отложив телефон.

– Отлично! – Начальник потёр руки. – Так… Что у нас там ещё?.. Отчёт? Арин, по домовому, готов?

– Чё?.. А! А, щас… Ой…

«Тук-тук-тук», – застучали пальчики Ариши по клавиатуре.

«Тук-тук-тук», – застучали по лестнице чьи-то каблуки, и низкий весёлый голос протрубил на всю контору:

– К вам можно?

Дверь открылась, и в контору без приглашения энергично шагнула молодая женщина.

Никогда, ни до, ни после этого, ни при знакомстве со Стешей, ни при первой встрече с начальником, ни при появлении в конторе Ариши, ни при других обстоятельствах, никогда Соня не испытывала такой жгучей зависти к чужой внешности.

Вошедшая казалась совершенством во всех отношениях.

На вид посетительнице было лет тридцать, хотя Соня с уверенностью накинула ей ещё минимум лет пять. Она была очень высокой – под метр восемьдесят, но при модельном росте сходство с манекенщицами заканчивалось. Фигуру женщины нельзя было назвать хрупкой, несмотря на тонкую талию. Пышную грудь примерно третьего размера, незнакомую со скальпелем пластического хирурга, уравновешивали ещё более внушительные бёдра, из-за талии, стянутой поясом джинсов с высокой посадкой, казавшимися ещё более крутыми. Накачанные ноги намекали на то, что всю сознательную жизнь их обладательница занималась спортом или танцами. Большие ладони и ступни совершенно не портили женщину. К мощному, атлетичному, скульптурному телу прилагалась венчающая его голова, ещё более поражающая воображение. Длинные волосы, неоднократно окрашенные во все оттенки золота и платины, казались хранителями природного пепельно-русого цвета. Блондинка, оказавшаяся неожиданно смуглой, причём явно не посредством курортов или соляриев, весело таращила на окружающих чуть раскосые зелёные глаза. Довершали образ небожительницы идеально прямой нос, красиво очерченные губы и высокие скулы.

У Сони от зависти перехватило горло.

Было в лице женщины что-то ещё, что делало её особенно красивой и притягательной. Возможно, то, что она не несла свою природную красоту по-королевски, как делают все красавицы в мире, зная, насколько хороши. Некая порочность, отпечаток которой всегда тем сильнее, чем ярче внешность носителя, почти полностью нивелировалась наивным полудетским выражением её лица. Такие шкодные гримасы бывают у маленьких девочек, которые шалят не из вредности, а от собственной неуёмной активности и чересчур живого характера. Эта врождённая энергичность буквально была тем, что излучала посетительница, её вторым «я», тем, что вмиг затопило маленькую контору до потолка.

При всём этом женщина была одета в самые простые голубые джинсы и белую футболку, обута в лёгкие туфли на устойчивом каблуке, и казалось, что даже бальное платье и шпильки не украсили бы её сильнее.

Дмитрий Александрович медленно поднялся с кресла. Его лицо за несколько секунд стало сначала красным, потом белым, потом эти цвета начали причудливо миксоваться. В какой-то момент Соне показалось, что лицо начальника стало похоже на флаг Польши, потом на флаг Японии, наконец на флаг Дании… Тут Соня отвернулась от этого «парада олимпиоников». Вошедшая, улыбаясь во все тридцать два зуба (не вставленных, своих, слегка отбеленных), шагнула к столу Дим-Самыча.

– Привет, Димуль. Извини, я без предупреждения, замоталась совсем.

– Привет, – немного севшим голосом выдавил Дим-Самыч и тут же получил поцелуй в щёку, ближе к уголку губ. – Э… Коллеги, это Кайя, мы… учились вместе…

Обладательницы диковинного имени хихикнула колокольчиком.

– Ты уже выпускался, а я только начинала, когда на год по обмену приехала.

– У вас такое имя красивое! – восторженно влезла Арина.

– Я на четверть норвежка, – пояснила женщина, которая с каждой секундой нравилась Соне всё меньше и меньше.

Ариша выпучила глаза.

– Вы аж из Норвегии?!

Женщина снова хихикнула.

– Нет, я из Питера. Но после распределения работаю в Москве.

– Кайя – сотрудница ММВД, – вставил начальник.

– Вот! Я же как раз по работе к вам! – опомнилась Кайя. – Дим, я по поводу засвета, которого задержали твои сотрудники. Это же вы? – Она горящими глазами обвела помещение.

– Они, – кашлянув и, кажется, справившись с собой, подтвердил Дмитрий Александрович. – На том выезде были Никита и Софья.

Сверкнув зубами на Ларину, Кайя наконец повернулась к Никите и вздрогнула. На миг показалось, что она утратила самообладание – так ужаснул её вид Золотова.

На Никиту больно было смотреть. Смесь ужаса, недоумения, отвращения в глазах красивой женщины стали подобны кувалде, расколотившей его сердце вдребезги. Золотов низко опустил голову, казалось, он сейчас заплачет или вовсе убежит, но Никита не трогался с места, будто силы в одночасье его покинули. Соне даже на миг стало его жалко. Она почувствовала себя полностью отомщённой.

Кайя, впрочем, быстро справилась с собой.

– Кто провёл задержание? – деловито осведомилась она едва заметно дрожащим голосом.

Дим-Самыч выдержал паузу, очевидно, ожидая, что Софье захочется похвастаться, но не дождался и указал на Ларину:

– Соня.

– Здорово! – Кайя как-то перевозбуждённо плюхнулась на стул перед Софьей. – Расскажи, как это было? Только подробно!

Ещё до того, как женщина приземлилась на стул, Соня, повинуясь внезапному порыву, прикусила кончик языка. Этому простому приёму её научили ещё на третьем курсе. Это помогало слегка перекрыть оппоненту доступ к собственной энергетике, если ему захочется тебя просканировать без разрешения. Впрочем, Кайя не выказала никакого неудовольствия по этому поводу. А может, просто сделала вид…

Соня смерила женщину мрачным взглядом, медленно начала опускать ментальный блок и пожала плечами.

– Подробно? – с сомнением протянула она. – Да… ничего особенного. Мы пришли в лес. Он на нас напал, вырубил Никиту. Я за ним погналась, догнала, вырубила… почти. Ну, он в сознании оставался. Обезвредила, вот. Всё.

Блок опустился.

Дим-Самыч нахмурился, Кайя разочарованно захлопала глазами – это явно было не то, на что она рассчитывала.

– Давай всё-таки поподробнее… Какие заклинания он использовал?

– Не помню, – хладнокровно отрезала Соня. – В самом конце, вроде, морок пытался сплести. Только не успел.

– Так… Морок… – Кайя задумчиво постучала пальцем по столешнице. – Соня, я понимаю, ты испытала колоссальный стресс, но давай постараемся вспомнить что-то ещё.

Пассаж про стресс Ларину дико позабавил.

– У него домик в лесу был, – с удовольствием выдала она. – Хижина такая, он в ней жил. Наверное.

– Хижина. Хорошо. – Судя по тону, Кайя начала терять терпение. – Он не шёл на контакт? Может быть, говорил что-нибудь? Выкрикивал?

Соня снова дёрнула плечами. Она уже почувствовала, как Кайя попыталась влезть ей в голову. Безуспешно, естественно.

– Как обычно. «Вы кто такие, зачем пришли, пошли вон». Как-то так.

Кайя взглянула на неё с явной неприязнью.

– Как ты думаешь, почему именно вам удалось его обезвредить?

– Повезло? – с видом полной дурочки предположила Ларина. При наличии перед глазами ежедневного примера в виде Арины это труда не составило.

Женщина скрипнула зубами.

– Как же вам удалось его обнаружить?

– Так он сам нас нашёл, – радостно призналась Софья. – Может, услышал…

– Логичнее было бы, наоборот, спрятаться подальше…

– Логичнее было бы не жить в лесопарке, а спокойно оформить статус засвета. О чём вы вообще?

Беседа зашла в тупик.

– А молодого человека, значит, атаковали сразу? – беспомощно уточнила Кайя, брезгливо косясь на Никиту.

– Ага.

– А вы в каком звании служите? – брякнула вдруг Арина, и все повернулись к ней, причём Дим-Самыч выпучил глаза так, будто Морозова спросила что-то неприличное.

– Я не ношу звание, я вольнонаёмная, – отмерла Кайя. – Ну что ж, Соня, спасибо, ты мне очень помогла…

– Без проблем! – бодро отозвалась дико довольная собой Ларина. – Всегда пожалуйста!

– Всё, извините, что отвлекла от работы. – Кайя поднялась и снова шагнула к Дмитрию Александровичу. – Димуль, если что-то ещё вспомните, набери меня, ладненько? Ну давай, пока.

Последовал ещё один поцелуй, ещё ближе к губам, чем приветственный.

– Пока, ребята, – ослепительно улыбнулась женщина и скрылась за дверью. Раздалась дробь каблуков на лестнице.

– Соня, что это было?! – окрысился Дим-Самыч, едва шаги стихли. – Ты что устроила?!

Ларина смерила рвущего и мечущего начальника снисходительным взглядом.

– Товарка ваша, – пояснила она, – мне в черепную коробку пыталась забраться. Без приглашения. И в моей ауре пыталась поковыряться.

Дим-Самыч немного спал с лица.

– Но двойное забрало пробить трудно, – подытожила Соня. – Чего ей вообще надо было?

– Что ты глупости говоришь? – отмер Дим-Самыч, которому явно стало неуютно. – Я знаю Кайю сто лет!

«И явно очень близко», – ехидно добавила Софья мысленно.

– Вечно ты спектакль устраиваешь! – продолжал кипеть Дим-Самыч. – С тобой по-человечески, попросили рассказать… А ты…

– Так я и рассказала. И правильно она заметила – стресс у меня…

Соня осеклась. Какая-то важная мысль уколола – и отхлынула, как морская волна.

Стресс… «Как вам удалось его обнаружить?» «Я не ношу звание»…

– Такая красивая девушка, – мечтательно вздохнула, как всегда невпопад, Ариша. – Вот бы быть такой…

Соня не понимала, почему, но точно понимала, что такой, как Кайя, она быть не хочет.

– Да ладно, Дмитрий Саныч, не дуйтесь, – примирительно сказала Ларина. – Вы ж меня всё равно уволили. Скоро перестану вам глаза мозолить и чушь нести.

Начальника скукурузило так, будто он и забыл, что подписал два заявления по собственному не позднее, как полчаса назад. Остаток рабочего дня прошёл вяло, словно всем в конторе было неловко, неизвестно по какой причине. Соня мучительно муссировала крупицы диалога с Кайей, информацию от Елизаветы, обрывки разговора с сожителем Натальи Игорем, и эти мысли, как камушки в ботинке, не давали ей покоя. Соня чётко понимала: у неё на руках все карты, все ключи к этой шараде, но она никак не может собрать головоломку воедино.

Кубик Рубика у Сони тоже никогда не получался…

– Дмитрий Александрович, – заныла Стеша, когда рабочий день был уже почти закончен. – Кирилл написал, он на работе задерживается. Можно, он завтра придёт? Ему отгул во второй половине дня обещали.

Начальник недовольно скривился, но дал добро.

– Тогда все свободны. Кроме Арины. Арин, я когда отчёт по домовому получу? Ты полдня над ним сидишь!

– Ой! Я уже… почти… Ща!

Морозова-внучка с удвоенной силой замолотила по клавишам, остальные начали собираться. Никита выскользнул за дверь, даже не попрощавшись.

– Видела, как его накрыло? – зашептала Стеша затормозившей у кулера Соне. – Это из-за этой Кайи… На него женщины раньше никогда, небось, так не смотрели. Даже жаль его…

– Он же не ожидал, что будет всю жизнь всем нравиться, – фыркнула Ларина. – Всё равно состарится и сморщится, как курага из компота рано или поздно. Лично мне он никогда не нравился, и что?

– Всё равно, зря ты так…

– Снова-здорово! Я при чём?

Степанида закатила глаза.

Дим-Самыч вышел из конторы последним, получив от Арины отчёт, исправив в нём три орфографические ошибки и вытолкав Морозову-внучку с пожеланиями хорошего вечера. Закрыл дверь, заглянул в ангар к тёте Паше перекинуться парой слов с ней и Ладой и решил прогуляться по тёплому летнему вечернему солнцу к Отрадному.

Добредя почти до железнодорожного полотна Первого диаметра, Дмитрий Александрович чертыхнулся, внезапно осознав, что каким-то образом умудрился забыть в конторе самое важное – телефон. Пришлось переходить дорогу, садиться на автобус и ехать обратно, всю дорогу мысленно костеря глупую Арину и вредную Соню, которые умудрились заморочить ему голову настолько, что он выскочил из конторы без своего драгоценного смартфона. А если Сысоев звонил?!

Конечно, нет, успокаивал себя Дима, время уже не рабочее, зачем ему мне названивать… А девчонки… Арина отчёт сдала, Сони на следующей неделе уже не будет в офисе, как и Никиты, никто не будет ругаться, драться, проклинать и заколдовывать друг друга… Всё встанет на свои места.

Дима очень любил, когда всё было на своих местах и без потрясений.

Дверь в контору отчего-то оказалась открыта.

Дима точно знал, что закрывал её. И ключ сдал администратору, который сидел в псевдогараже программистов. Может, тёте Паше или Ладе что-то понадобилось?.. Да нет, бред, они в контору и не заходят никогда. Зачем им сюда? А вдруг контору грабят?! Дима нервно хихикнул от этой мысли. Во-первых, брать у них ничего, кроме неновых компьютеров. Во-вторых, будка «Ремонт зонтов» даже у бомжей и всяких лихих людей вряд ли вызвала бы хоть мало-мальский ажиотаж, это ведь не ларёк со спиртным и не гараж со всяким соблазнительным содержимым. В-третьих, всё вокруг зачаровано, так что проникнуть внутрь мог бы только обладатель ключей – один из сотрудников, значит… Что это значит?

Еле слышно Дима прокрался вниз по лестнице, распахнул дверь…

Он услышал, как с грохотом падает набок стул.

Он увидел, как струной натягивается закреплённая под потолком верёвка.

Глава 11. По душам

Секрет умения вести разговор – это умение задавать вопросы.

Ларри Кинг.

В экстремальных ситуациях тело иногда работает быстрее головы. По крайней мере, так было у Димы.

Правая рука почти безотчётно, уверенным, отточенным годами тренировок движением взлетела вверх, за спину, выхватила невесть откуда взявшийся меч и широким круговым движением, слева направо, запустил его под потолок.

Верёвка лопнула, Никита мешком повалился на пол с тяжёлым стуком, чудом не встретившись головой с валяющимся там же стулом. Меч, описав дугу, вонзился под острым углом почти параллельно полу.

Дима одним прыжком подскочил к бывшему сотруднику и, матерясь сквозь зубы, перевернул Никиту на спину. Тот кряхтел и кашлял. Бегло оглядев его, Дима понял, что тому сказочно повезло. Шейные позвонки уцелели, даже странгуляционная борозда была не столь отчётлива. Главное же везение Золотова заключалось в том, что смартфон начальника всё ещё сиротливо лежал на краю его стола.

– Не надо… Не вызывайте… – прохрипел Никита, заметив, скосив глаза, что начальник уже складывает пальцы определённым образом, готовясь выбросить руку вверх для вызова медиков.

Дима, помешкав секунду, опустил руку. Убедившись, что с Никитой вроде как всё в порядке, он перевёл дух и от души врезал бывшему подчинённому по носу. Едва приподнявшись, Золотов снова плашмя рухнул на пол, глухо стукнувшись затылком.

– Идиот! – Совершенно пришедший в себя начальник пошёл в разнос. – Кретин! Что это за цирк?! Чем ты думал?! Не нашёл другого места?! Отвечай, придурок!

Никита приложил ладонь к носу, убедился, что кровь не идёт, и сделал ещё одну попытку подняться, за которую тут же поплатился, получив два чисто отцовских леща.

– Хотел, чтоб мы завтра пришли, а ты тут болтаешься с высунутым язык