скачать книгу бесплатно
СЕМЁН включает радио, выходит из машины, заходит в подъезд. ГЛАФИРА находит на радио любимую песню, подпевает. Девушка не замечает, как в подъезд за СЕМЁНОМ проникает МОТЯ.
ГЛАФИРА поёт, закрывая глаза от удовольствия, даже пританцовывает, насколько это можно, сидя в автомобиле.
В подъезде раздаётся крик. ГЛАФИРА замирает, выключает музыку.
МОТЯ выбегает из подъезда, мечется, не зная в какую сторону бежать, выбрасывает наотмашь нож. ГЛАФИРА выходит из машины, осторожно идёт к дому.
Из подъезда неровной походкой, держась за живот, выходит СЕМЁН. Рубашка в крови. Сочится она и сквозь пальцы. СЕМЁН подходит к ГЛАФИРЕ, падает на колени.
СЕМЁН(показывает руки): Что это? А? Это всё что ли?
ГЛАФИРА: А-а! А-а! Ма-ма!!!
СЕМЁН: Полужизнь…
СЕМЁН падает ничком. ГЛАФИРА убегает. Мимо остановочного пункта пролетает скоростной поезд.
Появляется НАФИК, подходит к подъезду, натыкается на СЕМЁНА.
НАФИК: Крестовый король? Вот ведьма!
НАФИК переступает через СЕМЁНА и заходит в подъезд.
Сцена 6-ая
В камере темно, лишь свет Луны сквозь оконное стекло освещает небольшой участок. В него-то и выходит из мрака МОТЯ. Смотрит на луну, бормочет.
МОТЯ: Вышел ёжик из тумана. Вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, всё равно тебе галить… Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать. Кто не спрятался, я не виноват… Я не виноват… Не виноват я… Виноват… не я. (Изображает звук поезда). Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых…
Второе действие
Сцена 1-ая
Освещена лишь сцена ДК, зрительный зал в темноте. Кто сидит на местах – не видно. ГЛАФИРА выходит на сцену в рабочей одежде: как в коровник ходит, так и на сцену.
ГЛАФИРА: Я спою вам песню, которая для меня стала актуальной. Вы поймёте сейчас. Олег Газманов, «Мама». (Начинает играть музыка, ГЛАФИРА поёт).
«В полночной тишине ты пела песни мне и улыбалась я тебе во сне.
Ночные облака качали на руках и вдаль несла нас времени река.
Мама, я без тебя всегда скучаю.
Мама, хожу и поезда встречаю.
Мама, как грустно мне без тёплых рук твоих».
В зале нарастает гул, заглушающий песню. ГЛАФИРА прекращает петь, растерявшись. Вначале кажется, что мычат телята, но потом звуки выстраиваются в чёткий ряд.
НЕВИДИМЫЕ ЗРИТЕЛИ (Изображают звук поезда хором): Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых. Ты-ды-тыдых…
ГЛАФИРА просыпается в своей комнате.
Но это не комната ГЛАФИРЫ в полном смысле слова, это комната, где ГЛАФИРА спит на старенькой тахте. В их квартире всего две комнаты: побольше, именуемая почему-то «залом», и поменьше, там была родительская спальня. Теперь там спит отец.
Обстановка в «зале» обычная: тахта, несколько стульев, стенка со множеством ящичков, полками с посудой за стеклянными дверцами, отделениями для одежды. Обычная, типичная мебель. Книг почти нет, лишь несколько из школьной программы пылятся на верхней полке. У окна – на тумбочке – телевизор. У тахты – на тумбочке – фотография МОТИ в рамочке. На стене над тахтой иголочками прикреплены дипломы и почетные грамоты ГЛАФИРЫ, на отдельной полочке – несколько статуэток и пара кубков – призы ГЛАФИРЫ. Давно всё стоит и висит – запылилось, поблекло.
ГЛАФИРА просыпается, но не встаёт с постели. Берёт в руки смартфон (точно такой же, как был у СЕМЁНА), проверяет сообщения в соцсетях.
Из спальни выходит НАФИК.
НАФИК: Шары не успела продрать – уже в телефоне.
ГЛАФИРА: Я сама его себе купила. Сама заработала, сама купила.
НАФИК: Почти две зарплаты. За старый!
ГЛАФИРА: Бэу, а не старый.
НАФИК: Иди умойся, зубы почисти.
ГЛАФИРА: Угу.
НАФИК: Во сколько Мотя приезжает?
ГЛАФИРА: На пятичасовой.
НАФИК: Успеешь, значит. Мяса ему побольше пожарь. Мужику мяса надо. И салатов вкусных. Чё он там на зоне-то ел? Там салаты – не дай бог.
ГЛАФИРА: Пять раз обсудили!
НАФИК: А ты ещё раз послушай! Слушай, что отец говорит! А то опять всё через одно место получится.
ГЛАФИРА: У меня готово всё.
НАФИК: Пару бутылок в морозилку положи в обед, чтоб охладилась, но не ледяная была.
ГЛАФИРА: Он больше не пьёт.
НАФИК: Такой день, святое дело за возвращение.
ГЛАФИРА: Не пьёт он больше.
НАФИК: Я ушёл.
ГЛАФИРА: Угу.
НАФИК: К пяти вернусь.
ГЛАФИРА: Угу.
НАФИК: Встань, отца проводи!
ГЛАФИРА: Я закрою, иди.
НАФИК: Встань, я сказал!
ГЛАФИРА: Да, блин!
ГЛАФИРА встаёт, идёт провожать отца. Перед выходом из квартиры НАФИК подставляет щёку. Дочь чмокает его, словно птица клювом тыкает. Отец уходит.
ГЛАФИРА: Наодеколонился опять!
ГЛАФИРА возвращается в комнату, вытаскивает из угла раздвижной стол, ставит его по центру комнаты. Из шкафа достаёт скатерть, накрывает стол. Раздаётся звук открывающегося замка. Девушка не поворачивается на звук, подставляет стулья к столу, достаёт из стенки стопочку тарелок.
ГЛАФИРА: Опять кошелёк забыл?
В комнату входит СЕМЁН, за его спиной АННА.
АННА: И замок не поменяли, и вообще – ничего.
ГЛАФИРА резко оборачивается, несколько тарелок падает на пол. Тарелки бьются, но девушка не обращает на это внимания.
ГЛАФИРА: Семён Наумыч?!
Из-за спины СЕМЁНА выходит АННА, она на седьмом месяце беременности. Увидев это, ГЛАФИРА роняет остальные тарелки. Осколки разлетаются по комнате. Девушка машинально садится на стул, показывает рукой на живот матери.
ГЛАФИРА: Семён Наумыч?! Семён! Наумыч!
АННА: Ну, здравствуй, доченька.
Из блога ГЛАФИРЫ
@Gla_Best_Fira
«Природа тоже лжёт! Равнодушная, жестокая природа ещё и лжёт.
Один из неразлучников пропал. Мы все переживали! Мы так боялись за второго! Ведь они – неразлучники! Неразлучники! Не разлучить! И если один умрёт, то и второй умрёт следом.
Хрен там! Фишер всё наврал. Да, кто вообще такой этот Фишер?
Самка пропала месяц назад. Почему? Кто его знает! Птичий грипп, может, и она сдохла. А, может, тёть Лена забыла закрыть дверцу, когда кормила, и та улетела. Разное говорят. А сама тётя Лена только матерится.
Мы с девчонками ходили проверять второго по несколько раз в день. Дежурство установили! Носили ему вкусняшки попугайские.
И он их жрал, как ни в чём не бывало! Жрал, жрёт и будет жрать! И нет у него потуги сдохнуть следом за подругой! Ложь! Всё – ложь!
А вчера ему купили другую самку. И что вы думаете?!
Да, всё прекрасно. Чирикает с ней сидит. Башками вертят вместе, как и с той. Вместе жрут свои зёрнышки.
Но повеселел, конечно: ещё бы – самку новую принесли.
Но как так-то?! Есть, вообще, правда в жизни? А любовь есть? Хоть где-то? Хоть у кого-то? Одна надежда: Матвей выходит условно-досрочно. Жду!
#природажестока #ложь #неразлучникифишера #моймотя».
Сцена 2-ая
Дом КАТЮХИ. Шторы на окнах в комнате всё также плотно задёрнуты. Вообще, ничего не изменилось в обстановке. Вот только сама КАТЮХА беременна, рожать уж скоро. НАФИК стоит перед ней на коленях, ухом приложился к животу.
КАТЮХА: Зачем столько одеколона на себя льёшь.
НАФИК: Это туалетная вода. После бритья как по-другому?
КАТЮХА: Аж тошнит.
НАФИК: Ты ж подарила.
КАТЮХА: Тошнит!
НАФИК: Тошнит не от этого. Пинается! Точно пацан!
КАТЮХА: Ну, сказали же!
НАФИК: Узи-шмузи, а потом – бац – и девка!
КАТЮХА: Ленка тоже говорит, что пацан. Видишь, живот аккуратненький, остренький. Знать, пацанчик там!
НАФИК: Опять к этой ведьме ходила?!
КАТЮХА: Ну, Наф.
НАФИК(встаёт): Я запретил!
КАТЮХА: Я сон такой видела странный, а как понять… ну, вся измаялась. Вот и пошла к Ленке. Наф, я не гадала больше.
НАФИК: Шиздец: сны у неё теперь.
КАТЮХА: Ленка сказала, что сон к нечаянной встрече. Но всё хорошо будет!
НАФИК приседает, снова прикладывается к животу ухом.
НАФИК: Пацан! Пацан!!!
КАТЮХА: Глафире казал?
НАФИК(встаёт): Нет.
