скачать книгу бесплатно
КАТЮХА: Наф!
НАФИК: Ну, не пришлось как-то…
КАТЮХА: Чё ты сопли жуёшь?!
НАФИК: За языком-то следи, женщина!
КАТЮХА: Вот ты жёсткий мужик, Наф. За то и полюбила, между прочим.
НАФИК: Да, как сказать-то? Надо, чтобы к слову пришлось или ещё что.
КАТЮХА: Стареешь, соплежуй.
НАФИК: Она ж для меня осталась! Со мной! Глафира на мою сторону встала. И чё теперь? Спасибо, доча, у меня своя жизнь?
КАТЮХА: А ничё, что ты со мной лет пять кувыркался, когда Анька с этим хреном свалила?
НАФИК: Это… ну… я же не уходил из семьи.
КАТЮХА: Анька – молодец! Ухаживала-ухаживала в больничке и выходила!
НАФИК: Так сложилось!
КАТЮХА: Пасьянс-косынка! Пазлы!
НАФИК: Ты сама того короля нагадала крестового!
КАТЮХА: Я ещё и виновата!
НАФИК: Я скажу. Обязательно скажу.
КАТЮХА: Когда рожу?
НАФИК: Сейчас-то уже не велика разница: когда беременная ты или когда родишь.
КАТЮХА: Ты! Ты! Ты!
КАТЮХА садится на кровать, отворачивается, плачет.
НАФИК: Катюха, ну ладно. Ну, чё ты? Ты пойми, это ж как предательство с моей стороны. Мать предала – уехала. А тут ещё и отец! Она ж думала, что мама с папой – это идеалы такие. Я для неё как образец верности что ли. Она пение своё забросила. Меня поддержать чтобы. Ну, не могу я предать её.
КАТЮХА(поворачивается): А нас?
НАФИК: Какого – вас?
КАТЮХА: Меня и сына. Он ещё не родился, а ты его предал уже.
НАФИК: Я терплю, только потому что ты беременная! Поняла?!
КАТЮХА: Предал! Предал! Предал!
НАФИК: Заткнись, женщина!
КАТЮХА: Я назову его Семён!
НАФИК задыхается от возмущения: пытается что-то сказать, но не находит слов. Но гримасы на лице и крепко сжатые, до побелевших костяшек кулаки, говорят больше чем слова. Того и гляди, удар хватит. КАТЮХА встает, приводит себя в порядок.
КАТЮХА: Значит так, Наф! Не скажешь ты, скажу я.
НАФИК (выдыхая): Ты не сделаешь этого.
КАТЮХА: За своё счастье надо бороться. Вот я и поборюся. Хватит! У сына должен быть отец и семья полноценная. Поборюся!
Пауза.
НАФИК: Сегодня Мотя возвращается.
КАТЮХА: Мне-то что?
НАФИК: Хочу посмотреть там, как они с Глафиркой сойдутся.
КАТЮХА: Мне-то чё с того?
НАФИК: Как – чё? Подумай: если они сойдутся, то всё! У неё своя жизнь!
КАТЮХА: А если не сойдутся?
НАФИК: Да, ладно. Как нет-то?
КАТЮХА: Я бы не сошлась. Он и раньше «аллё» был. А теперь? Три года на зоне. Поумнел что ли?
НАФИК: Зона – университет жизни.
КАТЮХА: Если от рождения на чердаке сквозняки гуляют, то никакой университет не поможет.
НАФИК: Нормальный парняга, попал в обстоятельства.
КАТЮХА: У тебя тоже сквозит?
НАФИК: Язык прикуси.
КАТЮХА: По пьяни человека ножом пырнуть, – это попал в обстоятельства?
НАФИК: Нормально всё будет. Глафирка говорит, типа, изменился он. Письма писал, говорит, хорошие и умные. Не пьёт больше.
КАТЮХА: Сегодня ты всё ей скажешь.
НАФИК: Мне на работу пора.
КАТЮХА: Во сколько Мотя приезжает?
НАФИК: Опоздаю, премию срежут.
КАТЮХА: Во сколько он приезжает?
НАФИК: Нам на пятьдесят первый километр ехать, там надо…
КАТЮХА: Во сколько?!
НАФИК: На пятичасовой. Чё завелась-то?
КАТЮХА: Иди.
НАФИК: Иду, надо.
КАТЮХА: Иди работай, папочка. Зарабатывай денежки. Надо много скоро будет.
НАФИК: Ну да… памперсы там, пелёнки-распашонки.
НАФИК целует КАТЮХУ, наклоняется и целует живот. Уходит. КАТЮХА отдёргивает штору, смотрит в окно, машет рукой.
КАТЮХА: Иди-иди. Соплежуй.
Сцена 3-я
Комната ГЛАФИРЫ. АННА сидит, ГЛАФИРА и СЕМЁН собирают в ведро осколки разбитой посуды, ползают по полу. Слышно, как за окном остановилась, постояла минуту, и снова отправилась в путь электричка.
АННА: Глафирка, подумай. У Сёмы теперь совсем другие возможности. Перспективы!
ГЛАФИРА: Пер – спек – ти – вы!
СЕМЁН: Мы практически родственники!
ГЛАФИРА: Родня! Родова! Кровные узы! Мы с тобой одной крови, Маугли!
СЕМЁН: Не надоело вам телятам петь?
ГЛАФИРА: А я люблю своих телят! Я люблю им петь! Обожаю! А вам – спасибо! За доброту! За ласку! За заботу! Низкий поклон! (Кланяется). И за перспективу – особенно! А чё припёрлись-то?
СЕМЁН: А у вас сегодня праздник какой-то?
ГЛАФИРА: Долгожданный! Мотя из тюрьмы вышел, сегодня приедет. Мотя! Помните такого, Семён Наумыч?
СЕМЁН и АННА переглядываются.
ГЛАФИРА: Да, ему, конечно, ещё пару лет сидеть, благодаря вам.
СЕМЁН: Благодаря мне?! Благо даря?!
ГЛАФИРА: Он там вёл себя хорошо: руки мыл и старших слушал. И выпустили раньше.
СЕМЁН: Вы серьезно думаете, это я его засадил? Ибонатрий…
ГЛАФИРА, собрав все осколки, выносит ведро на кухню, возвращается.
ГЛАФИРА: Что вам надо?
АННА: К отцу приехали.
ГЛАФИРА: С чего вдруг?
АННА (показывает на живот): А ты не догадываешься?
ГЛАФИРА(показывает на живот матери): Но он-то тут не причем!
АННА: Не тупи.
ГЛАФИРА: Я – телятница.
СЕМЁН: Нам развод нужен.
ГЛАФИРА: Какой вы молодец, Семён Наумыч!
СЕМЁН: Собственно… Глафира, я понимаю ваше недовольство. Но…
ГЛАФИРА: Всё, что после слова «но», лошадиное говно!
АННА: Годы с отцом один на один даром не прошли.
ГЛАФИРА: А кто меня с ним один на один оставил?
ГЛАФИРА сервирует стол. Все долго молчат. За окном грохочет товарный состав.
СЕМЁН: Глафира, вы, вероятно, в курсе, что депутат Старосельцев стал теперь депутатом Государственной думы. (ГЛАФИРА продолжает накрывать на стол молча). Вот. И в Москву уехал соответственно. А его место – место депутата в Областной думе – освободилось. И на него теперь избираюсь я. Мне оказана всестороння поддержка. И депутатом я стану.
ГЛАФИРА: Кто бы сомневался!
АННА: У Сёмы теперь совсем другие возможности, доча.
ГЛАФИРА: Как ты могла, мама?
АННА: Повезло…
ГЛАФИРА: Ты предала нас.
АННА: Ты многого не знаешь, доча. Да. Никогда я не была счастлива с твоим отцом. Никогда. Теперь только поняла. Это была привычка, а не жизнь.
ГЛАФИРА: Вредная?
