скачать книгу бесплатно
Охранник, гражданский из гэсовских, в расстёгнутом, жарком пока не по сезону белом тулупе и с карабином на плече, сдвинул воротину на колёсиках в сторону. Тимофей не стал въезжать на плотину, остановился, вышел из машины.
– Привет. Тихо?
– Нормально пока. Нешто поедешь? – мужик смотрел недоверчиво. В годах уже, седые усы, морщинки вокруг глаз…
– Думаю… Что посоветуешь?
Дед ответил не сразу:
– Щупалец этот пять раз появлялся. Сперва автобус скинул. Он туда его, вниз. Как шалбаном, через перила, даже не помял… Потом Зил военный. Зила он уже засосал, в море утянул. Потом пустили бэтор на ту сторону, и гад этот с ним вот не справился, чутка только поелозил туда-сюда, там покрытие – металл, скользко… А вот когда тот обратно с грузом шёл – забрал его. Запись есть, с камер. Он его как-то, знаешь… Как будто с одной стороны колёса-то подгрыз, бэтор накренился, и этот его как укатил туда к себе, понимаешь? Я так смекаю, что поднять-то он его бы и не поднял. Потому что он вроде как жидкий такой…
– А пятый?
– Так ваш был… Из перевозчиков. На серой такой длинной японке…
Тимофей понял о ком речь – Сизый, на «Скайлайне» гонял. Тёмный был парнишка, какой-то себе на уме, ни с кем почти не общался. Да он и не из таксистов скорее всего…
– Но, так понимаю, все случаи днём были?
Дед на секунду задумался.
– А ведь да. Прав ты. Все днём, близко к обеду.
– А сюда к караулкам эта тварь не наведывалась?
– Бог миловал. Я так думаю, что глыбь ему нужна. Тут – скала. На той стороне, опять же – мель, насыпь… Вот он по старому руслу и ходит.
– Спасибо, отец. Как звать-то тебя?
– Иванычем кличут. Олег Иваныч.
– Тимофей. – Они пожали друг другу руки. – Так говоришь – хренотень эта – ОН, не ОНА?
Иваныч озадаченно замолчал, потом хмыкнул:
– Я, конечно, к нему туда не заглядывал… Но гад – он и есть гад. Гадина – она хитростью берёт, а этот – будто балует, силушку выказывает, понимаешь…
Тимофей тихо рассмеялся. Он решительно не чувствовал опасности.
– Что ж. А поеду-ка…
– С богом! – Олег Иванович махнул рукой в большой меховой рукавице.
Пронесло. Тимофей без проблем доехал до Лёхиного района, однако оказалось, что в колодце большого двора слишком темно, а значит – опасно. В доме напротив света не было, судя по всему – давно, и пятиэтажка мёртво таращилась пустыми проёмами окон, а сверху сполохи небесной дискотеки почти не пробивались сквозь густой елово-сосновый полог. Когда строили Таёжный, по возможности не трогали деревья, оставляя тут и там клочки тайги в качестве скверов и парков. В Лёхином дворе тоже шумело ветвями полгектара строевого леса.
Пришлось выждать с четверть часа, понаблюдать. Наконец Тимофей решился, загнал хонду прямо на тротуар, дверью к освещённой лестнице подъезда, быстро поднялся (к счастью, домофон работал).
Встреча была душевная, но сумбурная и короткая. Нужно было торопиться, пока всё шло без запинок. Обнялись, наскоро обменялись новостями. Женя – пассажирка – оказалась серьёзной, изящной и даже симпатичной; лет тридцати. Спать ещё не ложились, поэтому собралась быстро, из шмоток – только дамская сумочка.
Спустились, Тимофей приоткрыл дверь, внимательно осмотрел двор через щель.
Не мешкая прыгнули в машину: он за руль, Женя – на второй ряд; задним ходом до конца дома, разворот и скорей на проспект – местами освещённый, относительно безопасный. Проезд мимо Администрации был перегорожен бетонными блоками и соваться туда не хотелось: охрана и пристрелить могла невзначай, поэтому Тимофей сразу рванул по встречке, той же дорогой, что и приехал.
«Хорошо ещё – ночь. Никого… А то встрять в местные разборки только не хватало…»
К блокпосту Врезки они подкатили уже через пять минут.
Врезка – застава на правом конце ГЭС – была раза в два крупнее, чем Мыс. Здесь расположились основные армейские силы. Вообще удивительно, что в заштатном городишке в сибирской глухомани оказалась воинская часть. Ракетчики, ПВО. Во времена холодной войны такие части стояли вблизи всех стратегических объектов: электростанций, крупных заводов. К концу девяностых их несколько раз порывались разогнать, но вот как-то дотянули… Сама часть располагалась довольно далеко в тайге, но когда началась вся эта катавасия, их частично перекинули в город.
Синего Фита ждали, несмотря на позднее время: обещал быть. Девушке пришлось пересесть вперёд, а салон солдатики загрузили какими-то опечатанными ящиками. Машинка заметно присела.
Пока шла погрузка, Тимофей прогулялся, глядя через колючую проволоку на тёмную неподвижную воду и отражающиеся в ней «фейерверки». Вроде всё было по-прежнему спокойно, но… Что-то его беспокоило. Озираясь и потирая виски, он постоял ещё несколько минут, вдыхая особенный, свежий морской воздух. Наконец сообразил: Женя. От неё веяло страхом.
Машину загрузили, старший – майор – пожал руку, пожелал удачи.
Перед самой плотиной Тимофей остановил машину, заглушил двигатель, повернулся к пассажирке.
Утомлённое осунувшееся лицо, светлые длинные прямые волосы, упрямо спадающие на глаза. Руки нервно стискивают ремешок сумочки. Она рвалась к детям и при этом ужасно боялась. Боялась неведомой опасности, боялась не увидеть больше своих ребятишек… Это было плохо. Твари чувствовали сильные человеческие эмоции, особенно – страх, и словно шли на них…
– Женя… – он взял её руку, накрыл другой рукой. – Не надо бояться. Я обещаю вам, что всё будет нормально. Я – лучший в своём деле. Я чувствую, когда опасно, а когда нет. В данный момент конкретно нам ничего не угрожает, понимаете? Мы сейчас спокойно доедем до Левого, и вы увидите, наконец, своих детишек. С ними – тоже всё в порядке, вы же узнавали! Верьте мне, хорошо?
– Да, н-но… Чудовище… А если нас… Как они потом…
– Чщ-чщ-чщ… Во-первых, это не чудовище. Это просто большая водяная… непонятная хреновина, которая, может, сама нас боится. Во-вторых, сейчас она или спит, или прячется. Её видели только днём, ночью она никогда не показывается.
– Да?
– Истинная правда! Какой смысл мне врать, если я с вами в одной машине? Тем более, что за вами же я приехал? Ну? – Он почувствовал, как она слегка расслабилась. – Вот и славненько. Не бойтесь, просто смотрите по сторонам. Как на экскурсии. Доводилось хоть когда-нибудь ночью по ГЭС кататься? Да под северное сияние…
Он завёл двигатель и потихоньку тронулся. Налево, в море, он старался не смотреть.
Мандраж, задвинутый глубоко-глубоко, конечно оставался, но в целом, Тимофей ощущал себя в норме. Газку бы поддать! Но проезд по плотине как нарочно был вихлястым и неровным. То какие-то контейнеры посреди дороги, то заснеженные рельсы, скользкие и тряские, то металлические громыхающие листы… В самом конце перед выездом на участок водосбросов зад слегка занесло на кривулине, но обошлось; бетонный столб скользнул буквально в пяти сантиметрах.
– Встречай, Олег Иваныч!
– Красавец, ей-богу! – тот улыбался, как на свадьбе. – И барышню себе ещё ухватил…
– Да не хватал я её ещё, чего ты прям! Держи, с Врезки передали… – он отдал Иванычу объёмистый пакет с консервами, булкой хлеба и парой пластиковых бутылок.
Подспудный многотонный груз с души свалился, внизу – знакомый Левый, где даже зыбь родная! Тимофей с удовольствием бы побалагурил ещё, однако же – ночь, как ни крути. А ну как цветомузыку выключат раньше времени…
Пока свободная караульная смена разгружала машину, к нему подошёл дежурный.
– Фит, такое дело… Однако, застрял ты у нас немного. Пойдём, глянешь.
Тимофей напрягся было, но выяснилось, что всё не так уж страшно. Пока он мотался на Правый, дорогу перед воротами части перепахала какая-то змеюка. Тварь выбралась из моря, перемахнула дамбу и скрылась внизу, в каменистых осыпях, заросших молодым сосняком.
Канава с полметра глубиной, вокруг кучи гравия и земли, булыжники… Чтобы привести дорогу в порядок нужно было пару часов и – солнце.
Конечно, можно было бы и переночевать в части, но что-то гнало Тимофея домой.
– Капитан, слушай… Мне девочку сегодня край нужно доставить! Может, шестьдесят шестой мне дашь? А я за своей завтра заскочу.
Тот смотрел с большим сомнением.
– До утра никак не потерпит? Бойцы только спать легли.
– Дело срочное, сам понимаешь. Не зря же через ГЭС сунулся. Опять же – за вами должок, а? А с коллегой я договорюсь: у меня переночует. Накормлю по человечьи. Когда парни в горячей ванне в последний раз мылись? Завтра с ним и вернусь.
– Ты меня под трибунал подведёшь! – начал давать слабинку капитан.
– Так и я о том же – где он теперь, тот трибунал? А потом… Ну – сочтёмся же? Хорошие люди должны помогать друг другу! Я тебе ещё литров сорок бенза залью. А?
– Чёрт с тобой, и дерево уболтаешь… Кого поднимать-то?
– Тарасика давай, он шустрый.
Тимофей знал уже этого сержанта – маленький, шебутной, с вечной улыбкой на лице. Пару недель тому назад пришлось из передряги выбираться вместе.
Напоследок он отогнал машину подальше от дороги за вагончики, закрыл, на всякий случай сложил зеркала, похлопал по тёплому курносому капоту.
***
Тарасик своё дело знал: через канаву перебрался как официант с разносом, покачал по булыжникам…
Женя жила на Школьной, к счастью – наверху, где проезды были не искрошены Большой зыбью. Добирались обходными путями, через море, чтобы внизу не зацепить гаражные заросли; потом свернули на Нагорную и оттуда по склону, без всякой дороги – к домам. Дальше – по тротуару вдоль садика, снова вниз, прямо по лестнице…
Тимофей с завистью смотрел, как Тарасик лихо управляется со своим вездеходом. На «Фите» ему пришлось бы дать крюка в пару лишних километров…
Прибыв на место, Тимофей остановил рвущуюся к детям Женю, и, строго наказав ждать в кабине, отправился проверять дорогу.
Домофон был отключён, замок не заперт. Он осторожно потянул за ручку, прикрываясь дверью от неведомой опасности. Распахнув, придержал металлическое полотно ногой и взял ружьё наперевес. Прислушался. Потом резко шагнул вбок…
В подъезде стояла почти полная темень. Тьма – всегда опасность, а свой фонарик он, как назло, забыл в бардачке «Фита»… В ту же секунду лестницу залил ослепительный свет фары-искателя – сообразительный Тарасик вовремя просёк ситуацию.
Внизу было чисто. Выше этажом через узкие окна на лестничные площадки пробивались разноцветные небесные сполохи, но Тимофею всё равно пришлось красться ступенька за ступенькой, с пальцами на спусковых крючках, обводя стволами тёмные углы.
Преодолев семь пролётов, он постучал в дверь. С улицы они видели свет в окнах, но это ещё ни о чём не говорило: лампы могли гореть и с прошлой недели… Никто долго не открывал, но, наконец, за дверью послышались шаркающие шаги.
– Кто там? – голос был женский, старческий.
– Здравствуйте. Мы Женю привезли. Она внизу, в машине. А у вас ничего нет посветить? На лестнице темновато…
– Женечку? Охти… Зараз, зараз!
Открыла старушка – совсем в годах, сухонькая, со строгим интеллигентным лицом.
– Свичка, ось…
Женя поднималась чуть не бегом, Тимофей еле поспевал. Пламя свечи металось, ему пришлось прикрывать его рукой, чтобы не гасло…
– Тётя Оксана! Как они? – Женя ещё даже не успела одолеть последние ступеньки. В голосе звенели страх и нетерпеливая надежда.
– Та добре, добре усе! Живи вси, здорови! Сплять…
Заходить Тимофей не стал; помахав Жене рукой, он вернулся к машине.
Потом мотнулись до стоянки на Иркутском шоссе, залили в бак пару канистр. Ползучая дымящаяся трясина, гуляющая между Нагорной и Кедровой, дважды оказывалась у них на пути, заставив кататься кругами, поэтому совсем уж быстро не вышло, но часам к трём они всё-таки оказались у Тимофея дома.
А наутро выпало сразу полметра снега, и стало ясно, что за хондой ехать уже бессмысленно. По крайней мере – до весны. Вряд ли кто-то будет чистить дороги этой зимой.
Глава 7. Проводник
Аэропорт
«Вот уж и ноябрь к концу… Хорошо хоть морозов таких нет, как в старые времена…»
Тимофей закончил утаптывать снег, осмотрелся. Вокруг молчаливой стеной стояла тайга. Низина, подлесок – густой, еловый, то что надо. Снега было пока не так много, но оно и к лучшему – дров быстрее наберут.
– Жерди нужны двухметровые. С десяток. Вот такой толщины, – он снял меховую рукавицу, показал пальцами. – Можно не шибко прямые, лишь бы не гнилые. Виктор Андреевич, это на вас. Возьмите топор и кого-нибудь в помощь. В ближней округе безопасно, но далеко, на всякий случай, не отходите…
– Нет, но зачем терять время? – снова воткнулся Филипп. – Отличная погода, никто не устал, не ранен… Ведь – рукой подать, даже по сугробам мы ещё засветло были бы на месте!
Тимофей медленно осмотрел его с ног до головы.
«Лет двадцать пять, зелёный совсем, но гонору! Говорят, он неплохо себя показал в конце октября, когда куроча по Нагорной шла. Девятерых из подъезда вывел… Силушки – пароход, вон и рюкзачище прёт самый тяжёлый. Но – из тех, что берут нахрапом. Бульдозер! Сколько таких полегло…»
– Мы не теряем время. Мы ждём правильного момента.
– А он ещё, типа, не наступил?
– Нет.
– А как мы узнаем, что он наступил? Сколько ждать? Час, два? Неделю?
– Я вам скажу. А сейчас делом займитесь. Дров нужно побольше, впереди ночь длинная…
– Но-о-очь!? Вы нас сутки тут держать собираетесь?
– Послушайте, мне заплатили за то, чтобы я безопасно вас провёл до места и обратно. Именно этим я занимаюсь. И в первую очередь – безопасно, а уже потом – до места. Вы полагаете, что лучше знаете, как это сделать? Сколько групп вы уже потеряли?
– Я не отрицаю вашего опыта! Вы человек известный! Но мы же должны понимать, что происходит? Нет? – он оглядывался на мужиков, ища поддержки.
– Нет.
– Как это?! Это что… Фит, подождите, вы не ответили!
Тимофей демонстративно отвернулся и пошёл к ближайшей ели: наломать сухих веточек на растопку.
