скачать книгу бесплатно
Теперь нужно было немного подождать, пока выровняется температура: даже маленькие, бывало, промораживали до минус шестидесяти…
Самого первого-то снежника – проворонили. Тогда, в ноябре, никто просто не знал, во что это может вылиться! Он вырос до размеров трёхэтажного дома, а когда рванул – выморозил весь воздух в радиусе ста метров, и жидкий азот ручьями стекал по Музыкальной вниз, клубясь и шипя…
Через час они уже осторожно пробирались по проторённой тропке под обрывом вдоль самого берега, временами останавливаясь, внимательно осматриваясь, вслушиваясь в морозную хрустящую тишину.
– Ты натоптал?
– Кому ж ещё? У меня тут перемёты стоят между островков. А вообще здесь почти спокойно.
– Надо думать… Народ-то не ходит сюда.
– Тоже заметил? Чем дальше от людей, тем стабильнее. Это факт. Знаешь, у меня есть теория насчёт Разрыва.
– ?
– Это место, которое… В общем, никто не представляет, как оно раньше выглядело. Сечёшь? Последний чел, который точно знал, что там было – умер. И всё!
– Фига ты загнул! Надо обдумать на досуге. Что-то есть в этом, но… А что помнить-то? Я, к примеру, помню, как вдоль всего берега, – Фит махнул рукой в сторону Малого мыса, – катера стояли, гаражи лодочные, машины… Сотнями! Народа полно, пацаны шныряют, на заводях – народ загорает… А здесь вот где-то лягушатник был, мы купаться бегали. В Ангаре вода ледяная, а в лягушатнике – лафа! Моря-то не было ещё. Так давным-давно уже ничего этого нет! Пустырь…
– Я ж о том и говорю! Ты помнишь, как было, знаешь что сейчас. Я помню, деды какие… Здесь, кстати, наверху улица Мысовая, ещё шесть домов жилых.
– Да ты что! Не знал. Чем живут?
– С огородами же все. Зиму, думаю, протянут. Шуглики набегают порой, я рыбку подкидываю. У них с дровами проблема. С гаражных зарослей таскают понемногу, но там – сам знаешь…
– Ясно. Но насчёт Разрыва… А как же тайга? Она ж стоит, вряд ли её всю народ исходил и помнит…
– Тайга – другое. Город – рукотворный. А тайга вроде как живая, сама о себе заботится. Ну да, ну да, звучит бредово. Но как-то так мне представляется.
– Хм. Надо нам как-нибудь посидеть по-человечьи, поболтать. Ты на Четыре-восемь заглядывай, гостем будешь. Ну что, рюкзачок – долой, к отвалам подходим?
Чуть выше уровня реки в толще Большого мыса и дальше – до Лысой горы был пробит километровый дренажный тоннель. По замыслу строителей в него должны были собираться грунтовые воды, просачивающиеся сквозь гору и плотину из водохранилища. Вода шла, но без энтузиазма – по дну широкого коридора бежал ручей глубиной хорошо если по щиколотку. Зимой ручей образовывал мощные наледи, прятался под ними и там, невидимый, стекал в реку.
Горы породы, вывезенной из тоннеля, были свалены в Ангару, образовав целый полуостров, гектара на полтора. За много лет насыпь укрыли непролазные заросли молодых сосенок, и сейчас нужно было их как-то обойти.
– Да… Вдоль воды – опасно, круча, камни обледеневшие, да и в реку слишком далеко влезает. Туманники могут учуять. А справа – каменюки.
– Ты бы поподробнее рассказал? Что за напасть ещё?
– От скалы отпочковываются хреновины. И бродят вокруг. Я почти уверен, что эти твари на железо идут, хотя… По крайней мере – всё время пытаются на гору вскарабкаться, к опорам лэповским. Наверху, на Мысу, постоянно из-за этого проблемы. Они, так-то, неагрессивные. Но они не стабильны и через некоторое время разваливаются. Представляешь – скала пятнадцатиметровая рушится? Одна тут до домов умудрилась доковылять, шестиногая была, крепкая. Всё равно – упала в конце концов. У мужика огород, баньку, теплицу – всё похоронила, там теперь завалы каменные сплошь, метра в три. Хорошо, хоть дом уцелел. Ладно, давай наверх вылезем, посмотрим. Может – пронесёт. Имей в виду: они вроде неповоротливые, но шаги-то по десять метров… Если попрёт в нашу сторону – бросай рюкзак, и – драпаем к воде со всех ног. Воды они боятся.
Вскарабкавшись на насыпь, они залегли осмотреться.
Фит ощутил неприятное давящее напряжение.
– Впереди-слева недалеко…
Рыбак глянул в маленький бинокль. Кивнул.
– Тягун. Снег спрессовал, аж яма… С виду не очень мощный. А вот и каменюка.
Фит перевёл взгляд на возвышающуюся справа громаду Большого мыса, но ничего необычного не заметил.
Склон – крутой, понизу и справа густо заросший лесом и засыпанный снегом, выше – обнажённый скальный остов. Могучая гора, сдерживающая огромный напор миллиардов кубов воды меж двух плотин, высилась суровым гигантом, свысока поглядывая на приютившийся внизу Левый, на ГЭС, на белую неровную гладь моря. Мыс выглядел здесь полновластным хозяином.
Фит внимательно рассматривал нависающие двухсотметровые скальные обрывы.
– Не вижу.
– Ниже, у леса, за тоннелем сразу…
Он увидел. Покрытый снегом кусок склона высотой с трёхэтажный дом медленно-медленно сползал к старой, укрытой сугробами дороге, проходящей понизу. Место там было узкое: между скалой и обрывом в Ангару – метров тридцать.
– Ничего себе… Так там же вплотную к нему идти придётся! Долго он?..
– Подождём. Бывает, что полчаса-час отрывается. Гора его держит вроде как, да лес ещё. А потом видно будет. Если по дороге в обход Мыса пойдёт – хорошо. Дождёмся, как мимо протопает, и – рванём. А если к плотине направится – плохо. Придётся ждать, пока развалится. Самые стойкие часов по семнадцать держались.
– Ч-чёрт! Долго. Может – успеем проскочить?
– Опасно. Здесь проскочим – а дальше? Там ещё семьсот метров под скалой! На поляне – знаешь, где пожарная часть раньше была? – часто пасутся. Зажмут с двух сторон – по-любому купаться придётся, а очень уж не хочется.
Фит угрюмо задумался. Какие-то сотни метров! Плотина загораживала уже полнеба – совсем рядом! Но невидимое отсюда солнце уже наверняка висело над самыми сопками, ещё час-полтора и – сумерки. Может, был смысл в том, чтобы вернуться на Мысовую, там переночевать? Он принял решение.
– Слушай, дружище. Будем считать, что твой контракт закрыт, держи, – он достал из внутреннего кармана куртки деньги. – Вторая половина. Чуйка говорит мне, что нужно поторапливаться. Но тебе туда лезть никакого резона нет. Мысовая рядом… Ну, ты здесь лучше меня разберёшься.
Рыбак крякнул, спрятал деньги, посмотрел Фиту в глаза.
– Не будь ты сам проводник, я бы призвал тебя не глупить. Но… – он махнул рукой. – Уверен?
– Этого – проскочу, потом спущусь к самой воде… За час, думаю, должен добраться при любом раскладе. Успею ещё осмотреться, пока светло.
– Ну, удачи!
– Аналогично.
Крепко пожав Рыбаку руку, Фит резко повернулся и направился прямо к формирующемуся каменному монстру. Нужно было действовать, покуда страх и осторожность не развеяли решимость.
«Тягун слева вроде сдвинулся, не? Или, может, вырос… Надо бы держаться от него подальше. Чёрт! А каменюка-то какая огромная!»
Великан всё меньше походил на простой оползень и приобретал очертания странного слоисто-каменного столба на четырёх кряжистых ногах и с островерхой снежной шапкой.
Фит отчаянно продирался сквозь сугробы, не забывая посматривать по сторонам: каменюки каменюками, но… Он вовремя заметил маленького снежника прямо по пути; пришлось сделать ещё крюк метров в двадцать.
С сухим треском одна из каменных лап согнулась и топнула по склону. С «головы» чудища посыпался снег, мёрзлые комья земли, мелкие булыжники. Верхняя часть монстра ещё была частью горы, но нижние опоры, каждая в пару-тройку метров толщиной уже скрипели и рвались шагать.
Спасительный спуск к реке был совсем рядом, когда тварь наконец «родилась». С глухим резким звуком что-то лопнуло, великан выпрямился во весь свой пятиэтажный рост и покачнувшись шагнул, круша молодую сосновую поросль, соскальзывая по склону к дороге. Он был совсем рядом – метрах в тридцати.
«Если оно споткнётся и рухнет, тут мне и каюк. Были бы деревья побольше, может, и задержали бы тварюгу…»
Вдруг Фит заметил, что деревья действительно словно пытаются помешать чудищу, путаясь в ногах, размахивая ветвями… Однако оно было слишком велико, стволы сосенок казались тростником по сравнению с мощным торсом из многотонных каменных глыб. Деревья пускали в ход корни, обвивая чудовищные ноги, пытаясь вернуть вздумавшую погулять скалу в её ложе. Безуспешно.
Фит добрался, наконец, до обрыва и осторожно скользнул вниз, к воде. Чудовища отсюда было не видно, только тяжёлые шаги сотрясали округу.
«Успел! Вроде бы. Но если оно вздумает сейчас взорваться, обрыв от обломков не спасёт…»
Судя по стихающим вибрациям – пронесло. Он накинул рюкзак и продолжил путь к плотине. Постепенно обрыв стал ниже, опустившись к воде, и Фит пошёл по верхней его кромке. От дороги его отделяла небольшая, в десяток метров, полоса мелкого сосняка. От великанов она, конечно не спасла бы, но вселяла некоторое чувство защищённости. Бывшую пожарку, точнее место, где она когда-то – десятилетия назад – стояла, он миновал без проблем, дальше заметил ещё одну нарождающуюся каменюку в стене, но той, судя по всему, ещё не время было вылупляться.
Почти на автомате обогнув ещё один тягун, пролежав в сугробе минут пятнадцать из-за неведомой пугающей дряни, вроде мелкого марева, едва не угодив ногой в какую-то подлую дыру под снегом (в последнюю секунду интуиция сработала!), он незаметно добрёл до плотины.
ГЭС всегда потрясала его своей не укладывающейся в голове грандиозностью. Как люди руками могли воздвигнуть такую хреновину, которая даже рядом с могучим Мысом не выглядит игрушкой? У подножья это чувство усиливалось в разы. Фантастическая бетонная стена, взлетавшая на стометровую высоту и образовавшая запруду в сотни километров длиной, не могла не внушать трепета и необъяснимого восторга!
Только сейчас восторг этот был мрачноватым. Память услужливо подкинула:
«Эверест, где мы с тобой
