Сон мертвеца

– Давайте считать, что нас будет раза в два больше, – ответил мужчина, и мой желудок ухнул куда-то вниз, – а насчет остроты… – Он задумался.

– Нам подойдёт традиционная, – вмешалась я.

Это был мой странный способ отомстить за нервы, которые мне упорно продолжали выматывать.

– Раз девушка так хочет, то пусть будет традиционная. – Наглый Огонь доброжелательно улыбнулся хозяйке и жестом и отпустил её, а затем снова обратил взгляд на меня. – Надеюсь, больше попыток побега не будет, нам ведь не нужен шум.

Наши желания определённо расходились, мне вот было не нужно находиться здесь и хотелось оказаться как можно дальше.

– Устроить шум в моих интересах, это не я тут насильно девушек удерживаю, – яд в голосе уже и не пытался скрываться.

– Занятно. – Он снова наигранно потёр подбородок. – И почему же ты до сих пор его не устроила. Может быть, потому, что в твоей сумочке лежит пятьдесят неучтённых индаайских алмазов, происхождение которых невозможно объяснить. Ваша полиция, вероятно, очень этим заинтересуется.

Я не стала уточнять, что алмазов осталось уже двадцать пять. В остальном Огонь был прав. Мешок немаркированных алмазов в женской сумочке – это слишком даже для нашей полиции.

– Тебе точно не нужны проблемы с властями, а мы хотим всего лишь поговорить. Никто тебя не тронет, – заверил он.

Ага, как же, не тронет. Накормит ужином, ничего не ожидая в ответ. Проводит домой и накроет одеялком. Именно для этого мы все здесь и собрались. Паника в внутри меня уже давно подняла голову и отчаянно перебирала варианты того, как выйти из ситуации. Плакать не хотелось, хотя я бы выжала из себя несколько слезинок, если б это могло мне помочь. Но мужчины определённо не выглядели как те, кто после первых слёз скажет: “Извини, мы пошутили”.

– Здесь подают какао? – Вырвал меня из мыслей неожиданный вопрос Южного Ветра. Северный тем временем продолжал со скучающим видом рассматривать панно на противоположной стене. Оба выглядели так, будто каждый день кого-нибудь удерживают силой, предоставив ведение нашей беседы Наглому Огню. Разве что любитель какао пару раз бросил на меня любопытный взгляд.

– Нет, но сейчас должны принести чай, – ответила я, всё ещё сбитая с толку подобным неожиданным вопросом.

– Тоже неплохо, – улыбнулся парень и снова замолчал.

Дождь на улице превратился в ливень. Я нервно ждала продолжения разговора, но Огонь, также больше не издав ни звука, наблюдал за расходящейся стихией. Нам принесли и разлили по стаканам терпкий чай, но от волнения горло перехватил жуткий спазм, и я попросила воды. Кажется, ничего больше я в себя в такой ситуации не волью. Мой взгляд то и дело метался к открытой веранде, пытаясь оценить, смогу ли я совершить отчаянный прыжок дикой горной кошки и одним махом проскочить в сад через мужчину, сидящего по правую руку. Как вдруг на веранду ловко забрался ещё один участник нашей вечерней беседы. Он быстрым магическим пассом высушил себя и, зайдя в комнату, перекрыл выход в сад защитным барьером. С одной стороны, это было хорошо, ведь до нас уже стали долетать брызги дождя, а промокать очень не хотелось. С другой, выход теперь отсюда был только один.

– И чего вы мокнете? – Приглаживая растрепавшуюся от влажности причёску, спросил он. Его я тут же назвала Сексуальным Огнём. Вот это был истинный представитель Юнцайеса. Длинные волосы цвета осенней пшеницы были перехвачены в небрежную косу. Изящные черты лица, худощавое телосложение и невероятная грация движений. Мужчина был красив даже по меркам зелёного мира. Одет он был как полагается в свободный светло-зелёный, едва ли не пижамный костюм с геометрическим узором по краю, и вёл себя так, будто до меня ему нет никакого дела. Сексуальный Огонь просто разлёгся на подушках около выхода на веранду и теперь напоминал большого хищного кота, охраняющего этот самый выход.

Четверо на одну меня, положение становилось напряжённее. Кажется, пришло время идти навстречу и сдавать позиции, но для начала стоило ещё немного поиграть в защитницу правил.

– Послушайте, ходящие по снам трясутся за анонимность больше, чем за что-либо другое. Для этого и был создан Орден. Я даже при всём желании не смогу помочь вам связаться с кем-то из них в обход.

И тут я даже не лукавила, с кем-то ещё действительно не смогу, а свою персону мне связывать с этими сомнительными личностями ой как не хотелось.

– Мне кажется или диалог стал немного конструктивнее? – Наглый Огонь хищно улыбнулся, и я поёжилась. – Это небесная красота нашего друга заставила тебя сменить гнев на милость?

Этого типа, похоже, всю жизнь окружали безмозглые нимфоманки. Я не знала, как по другому объяснить его стойкое убеждение, что я должна согласиться на всё при виде красивых и накаченных мужиков.

– Меня заставило сменить гнев на милость количество людей, растущее здесь с невероятной скоростью.

– О, ну раз так, то у нашего разговора ещё есть потенциал. – Он снова улыбнулся, в этот раз более загадочно.

В тот же момент дверь в коридор открылась, вошла хозяйка комнаты с первыми закусками и моей водой, а следом за ней ещё двое участников беседы. Да сколько ж можно, духи вас раздери.

Вошедших я назвала ручейками. Первый был довольно высок и сразу же занял собой чуть ли не все помещение. Он поздоровался со всеми, умудрившись перегнуться даже через меня, чтоб пожать руку Южному ветру, обдав нас всех градом дождевых капель. Сушиться было, видимо, выше его достоинства. В мокрых кудрявых волосах я сразу распознала индаайский серебряный налёт. Пепельно белые тонкие пряди красиво переплетались с угольно-чёрными. Судя по росту, он не был чисто индаайских кровей. Чем-чем, а высокой статью здешние жители никогда не отличались. При этом парень определённо был самым молодым здесь, даже моложе меня, вряд ли ему было больше двадцати.

– Там творится какое-то сумасшествие. – Он указал в сад, где дождь уже скорее походил на огромный водопад, низвергающийся на весь город.

Всё ещё мокрый, он приземлился рядом с Наглым Огнём, обрушив на него потоки воды с волос и одежды. Тот лишь ругнулся, но даже не сделал попыток отодвинуться. Мокрый незнакомец стал для меня Бурным Ручейком.

Второй, аккуратно осушив одежду и волосы, присел рядом с Северным Ветром став ещё одной преградой на пути к двери. Острые, почти аристократичные черты лица, длинные, иссиня-чёрные волосы, перехваченные изящной заколкой сложной формы, и бледная кожа выдавали в нём уроженца Тириадоса. По сравнению с Бурным Ручейком он был просто само молчание. Поэтому я назвала его Тихим.

Оба Ручейка остановили взгляды на моей персоне. А мне показалось, что воздух в помещении резко закончился. Слишком много их пришло на одну несчастную девушку.

– Воды? – Тут же предложил Тихий Ручеёк, видя мою приближающуюся истерику.

Я быстро схватила стакан и заняла себя поглощением жидкости мелкими глотками.

Парни с интересом принялись за еду, а вот мой аппетит вышел из комнаты ровно в ту минуту, когда сюда вошел Наглый огонь.

Первым традиционный южный вкус ощутил на себе Бурный Ручеёк.

– Какого чёрта оно такое острое! Ты почему их не предупредил, что мы обычно не едим столько перца? – Он возмущённо смотрел на Наглого Огня, а тот, в свою очередь, глянул на меня и расхохотался.

– Хороший ход, – отсмеявшись, сказал он и, взяв попробовать один из овощных рулетов, тут же едва не задохнулся.

– Кажется, нам понадобится ещё пару графинов воды, – подметил Сексуальный Огонь, без проблем поглощая при этом жареные рисовые шарики.

Он, очевидно, был привычен к такому количеству перца. Кухня Юнцайеса тоже включала в себя немало острых блюд.

– Так на чём мы закончили? – Наглый Огонь, наконец, справившись с огненным вихрем, разразившемся у него во рту, впился в меня внимательным взглядом.

Что ж, теперь можно было и показать готовность сотрудничать. В конце концов, ни от кого не укрылось, что стакан с водой заметно подрагивал у меня в руках, а значит, они наверняка уверены в том, что дожали.

– Я укажу вам место передачи оплаты.

– И всё? – В игру вступил Сексуальный Огонь.

Он, наконец, перестал изображать из себя кота, сел и выжидающе приподнял брови.

– Это всё, что могу. – Пожала я плечами.

– Ходящий наверняка ожидает твоего сигнала, чтоб забрать камни, и мы никогда не узнаем, подала ли ты ему верный. – Наглый Огонь сейчас был сама серьёзность. – Вот как мы поступим. Ты пойдёшь туда с нами, оставишь оплату, и мы вместе подождём ходящего. А если он так и не придёт, вместе придумаем, что делать дальше.

План был хорош. Но я со своей стороны видела в нём один очевидный изъян. Ходящий туда действительно не придёт, и выдумать что-то другое мы даже вместе уже не сможем. С одной стороны, была вероятность, что в таком людном месте, как Центральный Банк Индаая я смогу сбежать. С другой, у меня было ощущение, что покинув дом каисэки в компании мужчин, я распишусь в их полной власти над собой. Да и сбежать от шести магов задача не самая тривиальная. Интересно, насколько далеко они готовы пойти, речь ведь была только о разговоре. Вряд ли кто-то силой будет вытаскивать меня отсюда и пытать в подворотне. Это уж точно тянет на проблемы с полицией не только для меня.

– Нет, – ответила я.

– Нет? – Наглый Огонь вопросительно поднял бровь.

И правда, как можно было отказаться от такого со всех сторон выигрышного предложения.

– Я и так подставлюсь, выдавая вам место. Если ещё и заявлюсь туда с вами, Орден потом от меня мокрого пятна не оставит.

– Мы тебя прикроем, никто и не заметит, что ты там была. – Увидел мужчина в моём отказе пространство для манёвра.

– Нет, – уже гораздо увереннее и твёрже произнесла я.

– Нет? – В споре я и не заметила, что кое-кто слушал нашу беседу, стоя в дверях.

Поймав мой взгляд, он вошёл в комнату. Чёрный плащ уже был высушен, как и смоляные волосы. Высокий, на пару голов выше меня, резкие черты лица, узкие, желтоватого цвета глаза и заострённый подбородок не оставляли сомнений в его происхождении. Ортанец был похож на огромную хищную птицу. Так я его и назвала – Ястребом. Он присел за стол рядом с Бурным Ручейком и тут же выругался.

– Проклятье! Высушись уже или иди дальше мокнуть на улицу!

Его слово, вероятно, имело какой-то вес, потому что Ручеёк моментально просушил всю одежду и волосы.

– Птичка почти сдалась, осталось обсудить детали. – Кажется, мы с Наглым Огнём по разному оценивали слово нет.

– Я вижу, как она готова их обсуждать.

А вот Ястреб лучше знал значение некоторых слов банглаорского наречия.

– Птичка? – смутившись, вопросительно добавил он.

Ортанец решил, вероятно, что Огонь окрестил меня милым прозвищем.

– Орден так называет тех, кто доставляет информацию и получает плату. Она выведет нас на ходящего.

– Точно выведет? Очень похоже, что Птичка жаждет узнать альтернативные варианты исхода нашей встречи, – весьма низкий и глубокий голос Ястреба звучал достаточно угрожающе, и я ощутила неприятную слабость во всём теле, вызванную резким приступом страха.

– А куда же делось просто поговорить? – Голос слегка подрагивал, и отвечать уверенно у меня больше не получалось. Наш последний гость вызывал у меня безотчётное желание спрятаться под стол.

– Разговор, судя по всему, зашёл в тупик, – резко бросил он, – ты выбрала не самое безопасное для жизни дерево, птичка, и думаю должна понимать, что мы так или иначе добьёмся результата. Можем проверить, например, пойдёт ли твой ходящий на поиски, если ты внезапно потеряешься.

Внезапно теряться не хотелось, как и теряться в принципе. Было очень сомнительно, что я потом найдусь живой. Наглый Огонь в ответ на мой полный ужаса взгляд только развёл руками. Действительно, его предложение теперь выглядело просто отлично. Кажется, нужно соглашаться и планировать побег уже в банке.

– Хорошо, – тихо сказала я, – давайте поступим так, как вы хотите.

Ястреб лишь кивнул и нетерпеливо глянул на часы, а затем на дверь. Мы ждём кого-то ещё?

Стоило этой мысли возникнуть в моей голове, и осознание холодной стрелой прошило позвоночник. Мы ждём его.

Всю бытность ходящей я ощущала себя серебряной куницей, что водится в горных лесах Инадаая. Я находила и добывала информацию, ловко и незаметно пробираясь в чужие сны, ощущая превосходство над жертвами и полную безнаказанность. Так было и в последнем заказе, но, судя по всему, охотилась в этот раз не я, а на меня и сейчас ловушка с громким треском захлопнулась. Я буквально слышала этот звук. Его сопровождал лёгкий скрип открываемой двери. Шорох, с которым заклинание сушки прошлось по цветастому плащу. Мягкий стук, с которым он сбросил шляпу с головы.

– Как дела? – Вошедший обратился к Ястребу, а затем перевёл взгляд на меня.

За мгновения я прочла в его туманно-серых глазах сначала узнавание, а потом понимание. Зацеп сработал на отлично. Во рту моментально пересохло. Я глянула в стакан с водой, но он оказался пуст.

– Девушка согласна проводить нас до места передачи оплаты и дождаться там ходящего. – Ястреб уже не смотрел на меня.

Очевидно сейчас он ждал решения от человека, чьё имя я знала.

– Да? – Джун удивлённо вскинул брови и присел на оставшееся свободным место, которое по воле случая образовалось почти что напротив меня. – А точно нужно? – Он даже не скрывал триумфальной улыбки, но, видимо, решил ещё немного поиздеваться.

Ястреб нахмурился, пока ещё не понимая к чему всё идёт, но вопрос и не был адресован ему. Наверное, надо было что-то ответить. Но в моей голове моментально образовалась идеальная чистота от всех мыслей. Нашла время достигать просветления.

Тихий Ручеёк протянул мне новый стакан с водой, и я жадно сделала глоток, пытаясь восстановить способность говорить или хотя бы дышать. На втором глотке я осознала, что вода имеет странный фиалковый привкус. Всё происходящее не позволило мне заметить этого ранее, как и заметить момент, когда чья-то рука подмешала мне сонный порошок. Я буквально кожей ощутила, как тиски ловушки окончательно сомкнулись вокруг меня. Всего два глотка, но порошок всё равно подействует. Меня захлестнула злость. Злость на себя, на магов, чтоб их нечестивые духи сожрали, на ситуацию в целом. Я поймала мысль о том, что мне отчаянно не хочется сейчас ничего и никому говорить, и залпом выпила всю, оставшуюся в стакане, воду. Тьма глубокой беззвёздной ночи накрыла меня в эту же секунду.

Глава 3

Очнулась я, как полагается молодой и свободной девушке, в чужой кровати, во вчерашней одежде и с жуткой головной болью. Далеко не сразу сообразила, что это отнюдь не последствия хорошей гулянки. А жаль. В кровати, кроме меня, никого не было, да и платье с бельём оказались на месте, на этом радостные факты заканчивались. В большое окно около кровати ярко светило оранжевое солнце Ортана. Какая ирония, я ведь пару месяцев пыталась выбить в консульстве разрешение на въезд и уже была готова смириться с тем, что посетить мир оранжевого солнца мне в ближайшее время не угрожает. Но вот я здесь. Худшего места, в котором можно оказаться в такой ситуации, наверное, и не придумаешь.

Ортан был по большей части закрытым миром. Любой, кто хотел посетить его, должен был получить разрешение и пройти несколько проверок. Ортанская Полиция останавливала и допрашивала любого иномирянина, а меня со светлой кожей и почти что белоснежными волосами, выдававшими во мне потомственную кровь индаайцев, не упустят даже под тяжёлыми наркотиками. Каждый межмировой проход тут оснащён пропускным пунктом, войти и выйти без документов и разрешения на въезд не сможет даже маленькая мышка. Эти, с позволения сказать, маги, вероятно, протащили меня сюда через нелегальный стихийный портал. Я слышала о таких, но никогда не сталкивалась лично. А значит, за стенами этого дома, без кого-либо из них, я беспомощней котёнка.

От попытки подняться моя голова взорвалась новой волной боли. Пульсируя в висках, она затем тяжёлым молотом отдавала в затылок, вызывая приступ тошноты, потом снова возвращалась в виски и так курсировала по кругу. Я впервые испытывала на себе последствия применения сонного порошка, и мне, надо сказать, не нравилось. С третьей попытки мне всё же удалось сесть на кровати и осмотреть комнату, в которой я очнулась. Она была небольшой, но, пожалуй, вполне уютной. Цветистый ковёр с крупным ворсом, внушительный платяной шкаф из тёмного дерева, маленький столик в углу и огромное окно с широким подоконником. Уютно, но мне было тяжело находиться в подобных помещениях. Я, сколько себя помню, любила большие, полные воздуха светлые пространства. Однако эта комната была определённо лучше сырого подвала, в который вполне можно было угодить, в таких-то обстоятельствах. Я аккуратно, стараясь не делать резких движений, опустила ноги в яркий ворс. На фоне набата, что стучал у меня в голове, все ощущения будто обострились в несколько раз, и поверхность ковра казалась невероятно мягкой и обволакивающей. Но не платье. Его ткань будто сковывала и душила меня сейчас, а кружево неприятно царапало ноги. Я потёрла переносицу и прерывисто вздохнула. Видимо, слишком громко.

Дверь медленно приоткрылась, и в комнату вошёл Тихий Ручеёк. Он поставил на прикроватный столик передо мной огромный стакан с водой и молча сцепил пальцы, наблюдая, как я жадно осушаю его до дна.

– Каких нечестивых духов мне так плохо? – Вопрос был скорее риторическим, но внезапно для себя я получила на него ответ.

– Извини, я рассчитывал дозу с учётом того, что ты выпьешь один или два глотка, прежде чем заподозришь неладное. А ты зачем-то выпила всё.

То есть я ещё и сама виновата оказалась! Страшно хотелось начать спорить, но сил хватило лишь на уничтожающий взгляд.

– Там ванная. – Он указал на дверь в углу комнаты. – Можешь привести себя в порядок, – немного помолчал и добавил, – внизу ждёт еда.

При слове еда я ощутила себя крайне противоречиво: тошнота и головная боль говорили мне, что у меня не получится взять в рот ни кусочка, а желудок тем временем жалобно взвыл, намекая, что я, кажется, не ела ничего больше суток.

Тихий Ручеёк уже развернулся на выход, когда я нашла в себе силы собраться с мыслями и даже сформулировать просьбу.

– Подожди, – мне было странно просить о таком похитителя, а ещё почему-то немного неловко, но моё платье всё сильнее и сильнее напоминало мне ядовитые колючие лианы зелёного мира, что душили жертв, а потом годами питались, ими медленно растворяя, и я определённо не ощущала себя в нём больше роковой красоткой – можно какую-нибудь одежду?

– Тебе же подойдёт мужская? – Ручеёк внимательно оглядел меня.

Понятно. Других девушек в доме и его подвалах, видимо, больше не водилось.

– Да, главное, чтоб она была чистая.

Он недолго думая залез в шкаф и, покопавшись там пару минут, достал мне чёрные свободные штаны и рубашку, дизайнер которой кажется задался целью добавить на неё все существующие в природе цвета.

– Спасибо. – Я сгребла одежду и очень удивилась, ощутив под пальцами невесомый шёлк Тириадоса. Неплохо, я бы такое посторонней девице жертвовать точно не стала. Хотя хозяин вещей просто ещё не был в курсе. Мне не нужно было спрашивать, в чьей комнате я оказалась. При изучении чужих снов такие вещи западают в сознание против воли.

Тихий Ручеёк кивнул мне и вышел за дверь, а я поспешила в ванную, оценить, насколько я сегодня могу пугать людей одним внешним видом, очень надеясь, что хотя бы там найдётся зеркало.

Привести себя в порядок действительно стоило, но вот имелась ли такая возможность – был весьма спорный вопрос. Остатки вчерашнего макияжа выглядели, будто всю ночь я провела в безудержных слезах. Интересно, это последствия перехода сквозь портал или кто-то просто пытался его смыть? Мылом и водой избавиться от подобного безобразия на лице было сложно, и я бросила это дело на стадии тёмных разводов под глазами. Сейчас они выгодно подчёркивали мои синеватые мешки. Общая бледность прекрасно контрастировала с почти чёрным цветом глаз. Что ж, буду радоваться тому, что вообще выжила.

Кудрявые волосы спутались буквально по всей длине, и что-то делать с этим я не рискнула бы даже при наличии расчёски. Идеальным пепельным блондом могли похвастаться жители Индаая, принадлежащие к так называемым древним родам. Этому способствовал постоянный контакт с духами и тысячелетнее отсутствие вливания крови из других миров. Тем или иным количеством серебра в волосах обладал почти любой житель мира духов, а времена, когда людей оценивали по принадлежности к семьям, постепенно уходили в прошлое, в особенности на севере, но такие, как я всё ещё привлекали слишком много внимания. Именно поэтому приходилось регулярно красить несколько прядей в чернильно-чёрный. Что-что, а привлекать внимание с моей профессией было вредно для здоровья. Сейчас все чёрные пряди, смешавшись в едином котле с серебряными, выглядели крайне странно. Тряхнув головой и вызвав очередной прилив тошноты и боли, я остановилась на том, что слегка пригладила откровенно торчащие места. Пожалуй, если хочу излучать сегодня злость и угрозу, такая причёска вполне сгодится.

Вынырнув, наконец, из платья, я с удовольствием облачилась в хоть и чужую, но удобную одежду. Собрав волю и смелость в кулак, я покинула временно предоставленное убежище. Конечно, всегда был вариант окопаться в комнате и ждать, пока меня придут силой из неё выковыривать, но я предпочитала сначала делать, а потом разбираться с последствиями решений.

Лестница, с которой я в этом состоянии сражалась несколько долгих минут, вывела в просторное помещение, совмещавшее в себе небольшую кухню и уютную гостиную, полную к тому же света, благодаря окнам, рассекающим стены от пола до потолка. Здесь просыпаться мне бы понравилось больше. На кухне, к моему удивлению, хозяйничал Сексуальный Огонь, одетый в весёленький розовый фартук с синими цветами. Пшеничную копну волос он убрал в сложную косу, к которой, в иных обстоятельствах, я ощутила бы сильнейшую зависть. Такие причёски мне являлись только в мечтах. Всё пространство гостиной покрывал гигантский пушистый ковёр, служивший плацдармом для целого скопления небольших кресел и пары диванов, расположившихся полукругом. Там в глубине, что-то тихо обсуждали Ястреб и мой знакомый из сновидений – Джун. На границе между кухней и гостиной расположился внушительных размеров овальный обеденный стол, за которым сидел Наглый Огонь и сыпал сомнительной ценности указаниями к процессу готовки.

– Не смей добавлять туда этот перец, нам всем вчера хватило! – Мужчина, не выдержав, подлетел к кухонному столу, забрал несколько маленьких баночек и снова сел на место.

За всем этим, поправ все правила приличия и сидя прям на столешнице, с улыбкой наблюдал Бурный Ручеёк. Южный Ветер расположился рядом, весьма задумчиво мешая что-то коричнево-красное в кружке.

Наглый Огонь первым заметил меня и замолчал, остальные разговоры тоже постепенно стихли. Я, игнорируя заинтересованные взгляды, спустилась и присела за стол рядом с бывшим заказчиком. Несмотря на изначальную неприязнь и неудачно начавшееся знакомство, он вызывал у меня меньше всего дискомфорта. Я совершенно не понимала, как себя сейчас вести, стоит ли громко кричать о нарушении прав и требовать свободы или исповедовать деловой подход и сразу спрашивать, что им от меня нужно. Поэтому я остановилась на третьем варианте – молчать и наблюдать.

Огонь, к слову, совершенно не озаботившийся чем-то, прикрывающим верхнюю половину тела, подвинул мне тарелку со вчерашними индаайскими закусками.

– Вы что, заставили их упаковать всё с собой? – Тактика молчать и наблюдать была провалена на самом старте, но я как, типичная уроженка мира духов, не могла пережить такого варварства. Мы верили, что еду необходимо есть строго там, где её приготовили. Иначе духи предков не защищали пищу и кто угодно мог сделать с ней все, что угодно. Как переживала хозяйка комнаты, когда её о таком попросили, я даже не представляю, но, вероятно, деньги могут всё.

– Да, – рассмеялся Бурный Ручеёк, – видела бы ты их лица. Это было великолепно. Пожалуй, заказывать еду с собой на Индаае войдёт в список моих любимых развлечений.

– И не смотри на меня так, – ответил он на мой осуждающий взгляд, – никогда не жил с духами и совершенно не понимаю этих ваших устаревших условностей.

Я уставилась в стол, пытаясь переварить то, что один из столпов моей жизни назвали устаревшей условностью.

– Так понимаю, ты не будешь такое есть, да? – Наглый Огонь уже, кажется, начал оценивать сложности, связанные с моим похищением.

Отрицательно качнув головой, я тут же схватилась за виски, взорвавшиеся очередным приступом боли.

– Интересный способ уйти от разговора ты вчера выбрала. – Мужчина сочувствующе смотрел на мои страдания.

Я лишь бессильно скрежетнула зубами. Сил ругаться и доказывать, что в моём самочувствии виноваты те, кто решил подмешать мне сонный порошок, не имелось от слова совсем. От падения в пучину чёрного отчаяния меня спасла появившаяся передо мной гора горячих кукурузных оладий.