Обретая себя

– Ого! – лицо девочки окрасилось в радость и гордость. – Спасибки! В следующий раз постараюсь не попадаться. Покеда! – вскрикнула девочка и вприпрыжку унеслась вглубь Рощи, скрываясь за камнями с потайным ходом.

«Ну вот и всё Тав, у тебя теперь есть свои маленькие фанаты», – довольно подумала Тав, всё ещё смотря на вход в скрытое убежище. Она могла развлекать эту милую аудиторию хоть весь день. Но им нужно спешить, чтобы сохранить жизни. А значит, ей придётся довольствоваться малым и с улыбкой вспоминать эту встречу. Маттис уже исчез, быстро собрав свои товары, а эльф наклонился к ней, чтобы вновь поделиться мнением.

– Очаровательно, – пролепетал он.

– Этим детям приходится несладко, но у них правда неплохо получается. Надеюсь, что им не придётся выживать за счёт фокусов, когда они повзрослеют, – с грустью ответила Тав. Она никому не желала такого детства, что было у неё. Она хотела для них лучшего будущего, настоящего беззаботного детства и жизни в достатке.

– Дети меня не сильно интересуют, – всё тем же тоном сказал эльф и, сверкнув игривой улыбкой, ушёл к остальным.

«Что это было? Вчера грозил кишки выпустить, а сегодня заигрывает? Да что в этой белобрысой башке творится?» – удивлённо думала Тав, стараясь игнорировать предательский лёгкий румянец на щеках. Хоть с ней часто пытались флиртовать и даже откровенно приставать, но эльф сделал это так легко, что это казалось вырезкой из смазливого стиха, а не из её жизни при смерти. «Ну нет, не смей Тав. Не давай придурку очаровать себя. Даже если очень красивому придурку», – отрезала она, вновь надевая на себя маску серьёзности, и поспешила к группе.

Подойдя ближе к входу в самое сердце святилища, она увидела столпотворение с криками и угрозами.

– Отпустите мою дочь немедленно! – отчаянно кричала женщина-тифлинг, пытаясь броситься на друидов, перегодивших вход. Её останавливали другие тифлинги, стараясь успокоить.

– Она воровка, ясно тебе, адское отродье? Жди, Кага вынесет приговор. А теперь отойди! – строго кричали стражники Рощи в ответ.

– Пустите меня! – крик наполнялся материнским гневом, она била своих собратьев по рукам. Вырвавшись из их схватки, она громко выругалась и бросилась к друидам.

– Мрагрешем! Пусти, или я тебе глотку порву!

Один из друидов тут же окружил себя мерцающей листвой и голубым светом, падая на колени. За секунду его тело трансформировалось в огромного серого медведя, который теперь рычал на разгневанную мать. Тифлинги отшатнулись, и один из них быстро дёрнул кричащую мать к себе и крепко обнял.

– Всё! Уйдите отсюда! – грозно повторила стражница рядом с медведем.

Тифлинги смиренно поднялись по каменной лестнице и собрались около выступа. Женщина, что требовала вернуть ей дочь, рыдала, а её, по всей видимости, муж и отец девочки, судорожно пытался её успокоить, еле сдерживая слёзы.

– Мы должны вызволить Арабеллу, – слабо проговорила мать сквозь рыдания, – немедленно.

– Ты же слышала, что охрана сказала, – голос отца надломился. – Они ждут приказа Каги.

– Я лучше через девять преисподних пройду, чем доверюсь этой гадине, – сквозь горькие слёзы она звучала яростно, она была в отчаянье и почти рычала.

В момент этой сцены в голове Тав промелькнуло лицо её рыдающей матери, которая уговаривала стража пропустить их и дать сбежать из Мензоберранзана. Голос, который она отчётливо помнила, её тон, её плач. Эта женщина звучала так же. Наполненные болью воспоминания невольно потянули её к несчастным родителям. Ей хотелось обнять бедную женщину, успокоить её и самостоятельно оборвать жизнь жестокой главы друидов, что собиралась судить ребёнка. Она понимала, что краснокожая женщина не её мать, но от этого Тав не становилось менее больно.

– Я видела, что тут произошло… – Тав медленно протянула к женщине руку, нежно прикоснувшись к её плечу. Теперь этот жест означал для неё ту самую молчаливую поддержку, что так помогла ей вчера. Она хотела хоть как-то успокоить её, поддержать.

– За что друиды схватили вашу дочь? – спросила она почти шёпотом, всматриваясь в горящие глаза женщины. Но женщина больше не могла выдавить из себя ни слова, её дыхание сбивалось в истерике, она снова зарыдала и тряслась под нежным прикосновением Тав.

– Арабелла попыталась украсть их идола. Друиды прямо с ума посходили от злости, он им нужен для их драгоценного обряда, – попытался спокойно объяснить мужчина. Его голос дрогнул, он погладил по спине жену и уткнулся лбом в её рога.

– Это всё моя вина… – еле выдавила из себя безутешная мать. – Я сказала ей, что была бы рада, если бы этот чёртов идол исчез или разбился, – её пустой взгляд был направлен перед ней, она винила себя за действия дочери, она винила себя за боль, которую ей причинят друиды, за то, что она может потерять своего ребёнка.

– Теперь Арабеллу судят друиды, которые нас ненавидят. Справедливости от них не жди, – дополнил свои слова отец, всё ещё пряча лицо и закрыв глаза. Он тоже плакал, но не хотел показывать это жене и пытался сохранять спокойный голос, чтобы поддержать её и себя.

– Это Роща подобна котлу, который вот-вот рванёт. Нам нужно убедиться, что с ребёнком не случиться дурного, – тихо высказался Гейл позади Тав. Эти слова заставили родителей маленькой девочки обернуться на них с болью и надеждой.

– Она ребёнок, это уже чересчур, – пошипела Тав и последний раз нежно сжала руку матери Арабеллы. – Я поговорю с друидами.

– Спасибо вам. Они брезгуют с нами говорить, – отец благодарно посмотрел ей в глаза. Сейчас пугающая группа во главе с дроу была для них единственной надеждой.

– Молю… Поторопись, – добавила мать. – Я уже на грани… Не могу больше сидеть и ждать.

Тав кивнула паре и решительно направилась к охране. Она была зла, нет, она была в гневе. Всё ещё видела взгляд матери, что теряет дочь. Она чувствовала острую боль в сердце, пока в её голове проносился голос матери: «Умоляю вас! Пропустите. Пожалуйста». Тав не слышала ничего вокруг себя, чувствовала знакомый холод на плече, но резко его отдёрнула и остановилась только перед лицом стражницы, что отгоняла тифлингов. Ей было наплевать на огромного медведя, что теперь дышал ей в лицо, пока его пасть угрожающе скалилась.

– Отойди, – прошипела стражница. – Дроу тут не место!

– Если бы не мы, твою жалкую глотку уже бы перерезали гоблины, – Тав прорычала почти так же грозно, как и медведь. – Я пройду туда, куда пожелаю, – её стальной взгляд не отступал, она даже не моргала.

– Повторяю в последний раз, отойди, – грозно ответила стражница. – Будешь настаивать, тебя встретят клыки.

Тав чувствовала, что в следующую секунду она будет готова вырезать Рощу, даже ценой своей жизни. Даже ценой всей группы. Она не собиралась поддаваться угрозам. Она уже представляла, как проносится мимо стражи, как убивает всех на пути, как пытает и убивает. Кровь дроу вскипала и вытаскивала наружу все самые жестокие черты её народа в ней самой, те самые, что она так глубоко и часто прятала. На благо всем, их противостояние было прервано жёстким голосом второго стражника. Хоть он был скальным гномом и буквально дышал Тав в живот, он твёрдо и медленно отодвинул их друг от друга.

– Погоди, Джернона, – он говорил спокойно и смотрел на Тав без вражды. Он потянул стражницу за руку, чтобы что-то сказать ей на ухо, пока та не сводила с группы глаз.

– Что? – и она была явно сильно удивлена тем, что ей прошептали. – С какой стати ей впускать кого-то из них? Я… М-да, ну ладно, – стражница выпрямилась и постаралась говорить более спокойно. – Ты… Вас, оказывается, хочет видеть Кага. Проходите, – она звучала подавленно от отступления, но была всё ещё раздражена поведением Тав и добавила, смотря прямо в глаза. – Но имей в виду, сделаешь что-то не то, и все звери набросятся на тебя.

Тав выдержала взгляд и направилась вперёд прямо между стражниками, пока группа обошла их. В этот момент её снова одёрнули, заставив её резко повернуться и быть готовой к спору с раздражающим её эльфом или жрицей, что точно начнут ругаться насчёт её поведения. Но это были не они, это было синеволосая эльфийка, и её взгляд отражал лишь ярость.

– Погоди, Тав. Сейчас тебе нужно выдохнуть. Нет смысла устраивать бойню, если мы можем убедить их главу, – Израйя крепко держала её запястье и ждала её реакции. Тав была настолько взвинчена, что вырвала запястье и уже открыла рот, готовясь обрушить на эльфийку гневную тираду, но вмешался волшебник.

– Она права Тав. Подумай, если начнётся бой, ни тифлинги, ни бедный ребёнок может не выжить. Не говоря уже о нас, – он говорил медленно, давая Тав время на переваривание его слов в сильных эмоциях. И он был прав.

Дроу едва заметно кивнула и закрыла глаза. Она обняла себя за плечи, насильно выравнивала сбитое дыхание, старалась думать о лучшем исходе разговора с Кагой. Ей было всё равно, что вся команда увидит её маленький ритуал самоуспокоения. Судьба ребёнка была важнее, и она, казалось, могла изменить её. Тав начала прокручивать возможные варианты разговора и убеждения. Сможет ли она объяснить действия маленького тифлинга? Сможет ли убедить друидов сжалиться и отпустить ребёнка, который действовал только из-за страха и ради спокойствия матери? Она старалась не думать о плохом варианте развития событий. Через пару минут Тав успокоила бурлящую кровь и открыла глаза. Спутники наблюдали за ней в ожидании. Гейл, Израйя и Эрдан благодарно кивнули ей. Лаэзель фыркнула, что её лишили битвы, хоть и совершенно неразумной. Астарион и Шэдоухарт были недовольны, но хвала всем богам, они молчали. По крайней мере, пока. Тав сделала глубокий вдох.

– Готово, – холодно сказала она и направилась прямо к каменной двери, на которую указал один из стражников. Группа молча последовала за ней.

Вход в глубины Рощи скрывал настоящую подземную святыню друидов. Стены украшали различные изображения божеств, которые подсвечивались нежным световым узором от воды по краям комнаты. Большие тотемы в виде животных источали голубое сияние, что вырывалось сквозь трещины в камне. Всё выглядело более волшебно, чем поверхностная часть Рощи. В центре зала женщина спорила с мужчиной, а маленькую девочку сторожил огромный старый волк. Судя по командному тону, она была той самой Кагой. Лесная эльфийка, что совсем недавно получила должность архидруида из-за отсутствия главы круга, всем своим видом пыталась показать свою власть. Она была извращена ей, пренебрежительно затыкала собеседника и не обращала никакого внимания на тихий детский плач. Испуганный ребёнок и друид умоляли её сжалиться. Тав сделала ещё один глубокий вдох и тщательно закапывала свои эмоции поглубже. Пора было надеть свою любимую безразличную маску. Посмотрев последний раз на всю группу, она направилась к Каге.

– Отпустите меня. Я больше не буду! – до смерти напуганный ребёнок плакал и боялся пошевельнуться из-за волка рядом.

– Это безумие, Кага! Она всего лишь… – друид пытался переубедить временного главу, но был грубо прерван.

– Всего лишь кто, Ратх? Воровка? Отрава? Угроза? – слова Каги были словно обращены к грозному пленнику, а не к маленькой заплаканной девочке, на которую она смотрела с отвращением. – Я посажу под замок это дьявольское семя. И изгоню всех чужаков прочь! – её речь сочилась кислотой, совершенно неподходящей для миролюбивого поведения друидов.

Тав стала понимать ситуацию лучше. Кага не переживала за запасы, она не хотела оставлять отродья ада в своём доме. Принимала их как угрозу и отвратительное соседство, а не как беженцев, что пришли к ним в надежде избежать смерти. Она точно возражала против их допуска в Рощу, но у неё не было власти. Скорее всего, пропавший глава этого круга друидов намного великодушнее властолюбивой эльфийки. А теперь она дорвалась до власти. Больше Тав не могла молча наблюдать за происходящим.

– Воровка? Отрава? – повторила она, специально опустив часть с угрозой. – А поконкретнее? В чём действительно провинилась эта девочка? – хотя Тав и старалась сохранять тон голоса ровным и спокойным, но искры её настоящих эмоций пробивались наружу.

– Девочка? – голос Каги был пренебрежительным, она не видела в этой заплаканной угрозе даже ребёнка. – Она паразит! – это прозвище было выплюнуто, будто отвратительный кусок гнилой еды. – Она ест наш хлеб, пьёт нашу воду. И вместо благодарности крадёт нашего священного идола! Ратх, запри её под замок. Пусть ждёт завершения обряда.

«Что она задумала? – в ужасе думала Тав, – Она же выгонит её родителей, её единственную защиту здесь. Даже если она оставит её в живых, она не сделает ничего хорошего бедному ребёнку».

Кага наклонилась к ребёнку, бросив взгляд на большую змею, что подползала к детской спине.

– И стой смирно, дьяволица. Тила нервничает.

Арабелла в ужасе повернулась назад и крикнула, когда перед ней возникла раскрытая змеиная пасть с длинными клыками и шипением. Тав старалась сохранять хрупкий самоконтроль и мысленно перебирала все возможные заметки о друидах. Ей удалось что-то откапать в хаосе своего разума: «Баланс! Им важен баланс!»

– Разве гармония для друидов не превыше всего? Засадив девочку в клетку, ты нарушишь природное равновесие.

– Я слышу в твоих словах дух Отца деревьев, – Кага недовольно повернулась к гостям Рощи.

На её лице отразилась злость, Тав попала в точку, и теперь Кага не могла ничего возразить. Это бы значило отвержение своей веры и догмы друидов, ей придётся сдаться.

– Быть по-твоему, – она обратилась к змее на её зверином языке. – Ссифисв… Тила, ко мне.

Большая змея проползла мимо девочки, заставляя её в страхе отшатнуться и поднять ближайшую ногу. Питомец Каги обвился вокруг щиколотки хозяйки и всё ещё следил за ребёнком.

– Убирайся, воровка. Моё великодушие не беспредельно.

«Ох, твоё великодушие. Какая же ты гнилая внутри», – Тав с трудом скрывала истинное отношение к главе друидов, у которых они так отчаянно собирались просить помощи. Но ей нужно постараться и не затеять бой, пока они не найдут целительницу Нетти.

– Успокойся, – внезапно прозвучал голос эльфа в её голове, слегка кольнув висок, – и поживее.

 Тав рассержено обернулась и, только встретив строгий взгляд эльфа, поняла, что он молчал и говорил с ней с помощью личинки. Просто обратил к ней свои мысли, и она так легко его впустила. Это заставило её нахмуриться, она хотела также безмолвно отругать его за вмешательство, но её отвлёк тихий болезненный шёпот Шэдоухарт. Все моментально обернулись на жрицу, которая сжимала запястье правой руки, на кисти которой, зияла рана. Фиолетовое магическое свечение сжигало её кожу и плоть. Это выглядело ужасно. Но через несколько секунд жрица уже мотала им головой, будто ничего не произошло и это не стоит их внимания. Момент, что рождал в группе столько вопросов к загадочной жрице, особенно у Тав, был развеян голосом друида.

– Спасибо тебе, Кага. Наставник Хальсин бы…

– Но Хальсина здесь нет! – ревностным криком снова перебила его Кага. – И не поминай его имя, а то Тила прокусит тебе язык! – змея возле её ноги предупреждающе зашипела в подтверждение слов своей хозяйки.

– Она обезумела от власти. Ей нельзя давать управление целым кругом. Уверена, она молится, чтобы Хальсин никогда не вернулся, – на этот раз дроу открыла мысли всей группе.

 Действия надоедавшего ей белокурого эльфа напомнили ей об их особенности, что может быть очень полезной, когда говорить вслух опасно. В ответ она почувствовала разные эмоции и даже могла отличить их, будто у каждого из них был особенный цвет, который она чувствовала на языке. Тав не понимала как, но различала их. Раздражение Астариона она, конечно же, почувствовала сильнее, чем недовольство Лаэзель или Шэдоухарт. Оно было таким ярким, что выпячивалось в общей гамме. Однако это было далеко не всё. Она чётко ощущала Израйю и Эрдана. Они буквально кричали в её поддержку. Она была не единственной, кто хочет смахнуть корону с самоназначенной королевы. Гейл же ощущался как облегчение. Он был рад, что девочка была на свободе и уже, наверное, обнимает своих родителей. В головах его группы прозвучал его голос:

– У этой женщины больше яда в сердце, чем у змеи на клыках. Но, как бы там ни было, девочка спасена. Когда же получать прощение за ошибки, если не в детстве?

– Устраивать показное судилище над ребёнком… Чудовищно. Хорошо, что ты вмешалась, – добавила Израйя, всё ещё с ненавистью смотря на Кагу.

– Совершено с тобой согласен. Девочка поступила дурно, но её проступок не страшный грех, – добавил бородатый волшебник.

Пока происходило новое для них общение, Кага удалилась к краю комнаты, отвернувшись ко всем спиной. Возможно, она пыталась успокоиться перед разговором с гостями, которых сама же позвала. Потому Тав направилась ко второму друиду, что пытался её вразумить. Он сидел на стуле, совсем осунувшись, но благодарно смотрел на Тав, встав, когда она подошла ближе.

– Ты правильно сделала, что заступилась за девочку. У той змеи нрав капризный. Могло дойти и до беды.

– А если бы смолчала? – Тав была почти уверена, что не услышит про профилактические беседы о вреде воровства. – Тогда что?

– Тогда ребёнка постигла бы чудовищная участь. Такого не заслуживает ни одно живое существо, – слова друида не только подтвердили все опасения дроу, они дали ей ещё больше убеждённости в безумии Каги. – Мы позволили змее возглавить наш круг. Она хочет изгнать беженцев, а то и хуже, – его голос спустился до еле уловимого шёпота.

– И в его отсутствие Кага отрывается как может, – тихо подытожила его Тав. – Кто у вас на самом деле главный?

– Наставник Хальсин. Он то ли попал к гоблинам в плен, то ли погиб. Он бы вернул, – друид явно искал менее дерзкие слова, – наставницу Кагу на путь истинный. Призвал бы её к порядку. Остановил бы этот проклятый обряд. Если он будет доведён до конца, то погибнут невинные. Мы вышвырнем их наружу, в обезумевший мир…

Его слова, были лишены надежды и веры, но они дарили их Тав: «Значит, не все друиды тут такие злобные, как стражники или Кага». Значит, у них самих есть шанс. Шанс, что подарит им Нетти. Если не Нетти, то Хальсин, если он жив.

– Если никто больше не ищет Хальсина, мы можем попытаться.

– Правда? Я бы отдал что угодно, лишь бы Хальсин вернулся домой, – потерянная надежда возвращалась в глаза друида.

– Мы постараемся найти его, – Тав знала, чем обернётся её решение для них в будущем. Она уже слышала их вопросы и негодование. Но она знала, что сказать им.

«Кажется, я действительно становлюсь их лидером», – мрачно усмехнулась про себя Тав.

– Да благословит вас Сильванус. Я буду вечно вам благодарен, – плечи друида немного поднялись, будто Тав выкинула тяжёлые камни из его невидимого рюкзака за спиной. – Хальсин, это здоровенный эльф, настоящий медведь. Он ушёл на восток, с искателями сокровищ. Если увидишь первого друида, ты его ни с кем не спутаешь.

– Полезное уточнение, – Тав кивнула в ответ. – Мы также ищем Нетти. Ты знаешь, где она?

– Она дальше, – друид указал рукой на дальние залы. – И, кажется, Кага готова поговорить с вами, – он посмотрел в конец зала, на змею, которую они пригрели. И которая уже направлялась к Тав с выстроенной приветливой улыбкой.

– Глубинный эльф… В нашей Роще, в такой день. Это знак! Или, скорее дар, – Кага старательно изображала доброжелательность и гостеприимство. Но слова, что были обращены к Тав, не создавали такого впечатления. Под милым приветствием скрывалось нечто более глубокое. Будто Кага восхищалась дроу.

– Кто лучше поймёт бдительную мать семейства, чем возлюбленное дитя Ллос?

«Она действительно рехнулась», – мысленно ужаснулась дроу словам Каги. Ллос, Паучья Королева, Мать Бездны и Госпожа Лжи. Пугающее божество, что трепетно растит в сердцах дроу жестокость и кровожадность. Но ужас быстро перетекал в злость: «Если бы ты действительно встретила настоящую жрицу Ллос, тебя бы уже душили твоими же кишками, просто за выбор быть друидом».

– Между нами нет ничего общего, – прошипела Тав, стараясь при этом сохранить спокойное лицо. Возможно, Кага воспримет это за обычную черту дроу.

– Разве? Я много читала о дроу. Вы обладаете талантом самосохранения.

«И талантом зарезать собственных детей из-за скуки, – мысленно дополнила её Тав. – Ты либо плохо читала, либо сошла с ума».

– Гадюка показывает клыки, защищая своё потомство. Кусать захватчиков, такова её природа, – невозмутимо продолжила Кага. – Но ладно, это не имеет значения. Идол Сильвануса вернулся на место, обряд возобновлён, но нам нужно начать всё заново. Мы запечатаем Изумрудную Рощу. Укроемся от опасности. Избавимся от чужаков, – последнее она уже произнесла иначе, расслабленные брови теперь хмурились от ненависти к пришлым.

«Надо узнать про обряд, он явно не только для защиты», – мысленно отметила дроу, подозревая более ужасающие причины для обряда.

– Этот обряд, должно быть, очень сильная магия, – уточнила Тав, пытаясь вытащить как можно больше информации.

– Это терновый обряд. Его нам даровал Отец деревьев для защиты от всякого зла. Когда мы прочтём последнюю молитву под полной луной, произрастёт Великая Лоза, – Кага подняла руки ладонями вверх, изображая рост. – Вся Роща будет укрыта шипами. Никто не сможет ни войти, ни выйти, – её лицо озарялось радостью, но резко сменилось уже знакомым на её лице отвращением. – Но это невозможно, пока нашу землю оскверняют чужаки. Сильванус требует, чтобы мы их изгнали!

Тав мало что знала о божествах, которым поклонялись друиды. Но исходя из тех догм, которые она слышала, их обожаемый Сильванус не должен был просить её об этом. Это не логично, не сходится. Вера и всё служение друидов было направлено на сохранение мира и самой жизни. Их боги не требовали жертвоприношений, не одобряли жестокость и безразличие.

– Если вы выгоните их, они погибнут, – дроу продолжала давить на неё. – Думаю, Зевлор уже говорил с тобой об их положении сейчас.

– А если они останутся, погибнут те, за кого отвечаю я, – Кага не сдавалась. – Вы отлично показали себя в бою у ворот. Сразу видно, что вы опытные наёмники.

«А вот и ответ. Она хочет избавиться от беженцев нашими руками», – прошипела мысленно Тав.

– Иди к Зевлору и предложи ему сопровождать его толпу. Выведи пришлых за пределы Рощи. Они наверняка тебя щедро наградят.

Подобный приказ от эльфийки всё сильнее разжигал Тав: «Вот же сука! Она знает, что они могут отплатить лишь словом. Она не хочет марать свои гнилые руки».

– Они должны уйти отсюда к последней молитве под луной. А если нет… – её лицо окрасилось злостью. Оно было почти таким же, как и у Тав, – тогда гадюка нанесёт удар.

– Я поговорю с Зевлором, – холодно ответила Тав. Она не высказала продолжения, где она предложит Зевлору покончить с Кагой, как только появится шанс.

– Простого разговора будет мало, – глаза временного архидруида сверкнули, она, казалось, уже представляла, как кровожадная дроу пытками заставляет неугодных беженцев, убегать из Рощи. – У этой истории может быть лишь один конец. Пришлая гниль будет вычищена, а Роща закрыта навеки.

«О да, конец будет, и он тебе определённо не понравится», – эта мысль радовала Тав, она улыбнулась и ушла в направлении следующих комнат. Кага, должно быть, восприняла эту улыбку как согласие и принятие решения по вычищению Рощи. Но Тав улыбалась другой мысли: «Гниль мы точно вычистим. Я тебе обещаю». Но сначала им нужно было зайти к целительнице Нетти.

Они прошли дальше в следующий зал, в центре которого возвышался тотем в виде горного козла. Вокруг были расстелены лежанки на каменных скамьях, гирлянды сушёных трав почти закрывали потолок, а рядом со столами, заставленными различными зельями и свитками, стоял котёл с будущим зельем. Судя по тяжёлому запаху, это было универсальное противоядие, возможно, териак. Единственным друидом в зале была золотая дварфийка, что суетилась над птицей с раненым крылом.

– Я вас вижу. Погодите-ка минутку.

Группа рассредоточилась по залу целительницы, рассматривая всё вокруг, в ожидании. Израйя подошла к дварфийке чуть ближе, с беспокойством оглядывая птицу и следя за её движениями. Эрдан и Гейл заинтересовались разбросанными свитками, возможно, в надежде углядеть какие-нибудь полезные записи о паразитах. Лаэзель, напряжённо ходила вокруг, выражая своё нетерпение. Тав и Шэдоухарт разглядывали стол, заполненный различными разноцветными зельями. Некоторые особенно заинтересовали Тав. Стражница сказала, что в Роще множество животных, что не удивительно для святилища друидов. Возможно, потому на столе стояло больше пары дюжин небольших пузырьков с тёмно-зелёным зельем Разговора с животными. «Может, не все друиды умеют это делать с помощью магии?» – подумала Тав и решила, что от пропажи нескольких не поднимется много шума. Она ловко схватила пару пузырьков и спрятала в небольшом кармане на поясе. Может, это была её маленькая и незаметная месть некоторым друидам за Арабеллу, за беженцев, за допуск Каги к правлению кругом. Это было неважно, Тав просто хотелось как-то насолить им, но не вызвать этим драку. Она сделала всё быстро и совершенно незаметно со спины. Даже стоявшая рядом жрица ничего не заподозрила, всё ещё разглядывая пузырьки с противоядиями и растительными настойками. Однако кто-то всё-таки заметил Тав. И это, конечно же, был плут и по совместительству мировой судья. Ему не нужно было ничего говорить и даже думать, его улыбка и блестящие глаза уже кричали одобрением. Дроу постаралась выглядеть почти скучающей, она пожала плечами и пошла в сторону Нетти, чувствуя на себе изучающий взгляд, от которого ей было, мягко говоря, некомфортно. Она хотела его раздражать, а не очаровывать. Подойдя к Нетти, что уже забинтовала сломанное крыло, она обратила всё своё внимание теперь только на целительницу. Нетти произнесла заклинание, возводя ладони над раненой птицей.