Сквозь песок: Мир на ладони

– Меня кто-то рассмотрит в этом? – скептически уточнила Нингаль, указывая на шляпу.

– Обычно в Ар-нам-нэлан я прибываю один. Поэтому ты интересна многим любопытным взглядам. Не открывай лицо прежде, чем я позволю! – Прокашлялся. – Если ещё боишься, держись крепче за поручни!

Брис повернулся спиной, встал гордо у вытянутого носа колесницы, забормотал какую-то тарабарщину. Агалуза покачнулась.

«Заклинание!» – догадалась Нингаль и упала на мягкую скамью с замиранием сердца.

Агалуза мягко сошла с причала, поплыла по воздуху, постепенно набирая скорость. Отреченная вцепилась в балки, как в единственный шанс выжить, и так часто сглатывала горький сгусток страха, что все сомнения в реальности магии сгинули окончательно. Чтобы успокоиться, она закрыла глаза и уплыла в мысли.

Нингаль вспомнила Учителя. Его слова: магии не существует, лишь божественное провидение создает в мире чудеса, и редкий человек может явиться его проводником или не может вовсе. Никто за всю историю клана не встречал таких, пусть люди и судачат о странных явлениях и местах. Учитель говорил, что люди неверно понимают увиденное или услышанное, люди не знают мира и как он устроен, но горячо хотят объяснить его, и всё загадочное кажется им магическим. Они просят помощи у богов, и боги помогают, но не наделяют силой владеть магией. Или наделяют? Что если Учитель не прав? Что если россказни – правда? Что если магия – естественная часть людского мира? Что если она проистекает отсюда? Могла ли Нингаль попасть к всемогущим богам? Быть удостоенной великой чести? Или её околдовали? Точнее опоили? И теперь вокруг сплошные иллюзии? Нет! Слишком ярки ощущения, слишком натуралистично всё вокруг, осязаемо. Что если она всё ещё в Шамбале? В той самой Лучезарной земле, которую все ищут? Но старик говорит, что не знает Шамбалу. Врёт? Проверяет? Хочет понять, достойна ли Нингаль даров небожителей? Возможно ли, что он – проводник в сад богов? Белый маг… А кто такие эльфы? Так называют богов, раз уж они летают на подобных колесницах?

Нингаль осознала, что летит, зажмурилась, сглотнула. Волевым усилием вернулась в мысли.

Вспомнила, как слышала от некоторых людей, что попасть к Бессмертным можно только на крыльях священной птицы. Но кто бы осмелился назвать Царя Страха священной птицей? Или тех когтистых тварей… И как понимать слова говорящего зверя, что Нингаль не такая, как другие? Что он имел в виду? Достойная даров? Ведь он же не убил её. Да и кто такой Царь Страха? Отвергнутый бог? Бог-предатель? Связан ли он с этим местом? И самое главное – если это мир богов, та самая обитель бессмертия, то значит ли это, что лугаль Бильгамес не прогадал, потревожив её своими поисками и проникновенными речами? Великий правитель, жаждущий бессмертия, обескуражил наивными воззрениями. Но она не смогла отказать ему, вытребовав хорошую плату. Его вера, кроме того, вскрыла в ней какие-то странные надежды, которые она никак не может определить. Чего сама ждет она от этих поисков?

Тем временем агалуза приближалась к центру города. Брис окликнул Нингаль. Пришлось оставить домыслы и вернуться в реальность.

Она осторожно поднялась и подошла к белому магу.

– Дворец Олеран – сердце Ар-нам-нэлана! – торжественно провозгласил белый маг, указывая перед собой, одновременно смахивая ткань с лица чужестранки.

Нингаль остолбенела.

Умопомрачительное дерево шириной с гору вырывалось из тумана и величественно уходило в густеющие облака. Кора будто шевелилась, сползала быстротечными ручьями. Усеянная природными узелками и завитушками, она слоями одела ствол, разрываясь на тысячи трещин, словно кто-то проколол кору кинжалом, точно та – нежное вареное мясо. Края разломов сияли тонкой окантовкой, переливаясь яркими цветными вспышками, будто солнце кидало на них игривые блики. Крупные ветви закручивались вокруг ствола, ревниво обнимая его, совершенно забыв о соседних деревьях, сплетались меж собой веточками-дорожками с чарующими парками и беседками, невероятными по исполнению.

Изобилие отверстий придавало стволу полый вид. Но кое-где просматривалась хорошо освещенная сердцевина, отделенная от коры воздушным пространством. Некоторые ветки ныряли прямо внутрь, создавали в глубине что-то вроде архитектуры и, кажется, вновь тянулись наружу. Нингаль не разобрала: гигантские изумрудные листья мешали обзору. В основании самой мясистой и раскидистой ветви расположилась высокая парадная арка, украшенная вычурным наличником, – самый помпезный и открытый вход. Торжественно приглашающий заглянуть внутрь.

Брис довольно рассмеялся, глядя на изумление человека.

– Так-то! Радостно видеть на этом лице что-то кроме угрюмой агрессии.

Нингаль напрягла мускулы лица, всеми силами изображая циничность, и выдернула вуаль из пальцев мага. Ткань вновь легла на плечи.

«Меня сюда привёл путь отречения. Нечего глазеть на всякое…» – Но продолжала глазеть.

Сквозь вуаль Олеран не стал менее ошеломляющим. Чем ближе агалуза подплывала ко дворцу, тем настойчивее необыкновенный свет Олерана проникал в человеческую душу. А когда агалуза влетела в арку, отречённая едва устояла на ногах, пораженная внутренними конструкциями и убранством. Подвешенные в воздухе площадки и сооружения с изящными окошками, дверьми, мостиками и лестницами впечатляли размахом и глубиной воображения зодчих. Гений мастеров по резьбе превратил деревянные поручни, створки, рамы и стены в невиданные изделия с орнаментами и барельефами в виде сцен из жизни людей с… вытянутыми ушами? Или это странные диадемы? Инкрустированные розово-лиловыми вставками одежды ослепительно сияли, напитавшись… магией? Никак иначе Нингаль не могла объяснить это сияние.

– Я страшусь ослепнуть… – непроизвольно сорвалось с её языка.

Брис положил руку на её плечо, слегка стиснул пальцы.

Нингаль резко высвободилась.

– Не нужно касаться меня без необходимости!

– Я только хочу дать понять, что не стоит ни о чем беспокоиться. С тобой всё будет в порядке! А покуда стоит этот город и этот дворец, и подавно! – деликатно сказал он.

– Хорошо! Спасибо за заботу и усердие! – почти скороговоркой бросила она.

Губы Бриса растянулись в сочувствующей улыбке.

Агалуза причалила к круговой площадке, протиснувшись между прочих летательных колесниц. Брис выбрался первым и помог Нингаль сойти. Она уже увереннее встала на ноги, хотя летающие платформы пугали не меньше. Такая странная смесь чувств из восхищения и страха бурлила в её жилах впервые, и потому она совершенно не представляла, как разрешить это внутреннее буйство, норовящее пробить внешнее самообладание неистовым тараном. Брис отвлек её, кивнув в сторону широкой лестницы, примыкающей к воздушному причалу.

Нингаль увидела человека. Он скользил вниз по ступеням размеренно и плавно, словно парил, а не двигал ногами. Позже она осознала, что это вовсе не человек, но и на белого мага не походил. Длинные выступающие над головой уши, которые сначала Нингаль приняла за украшения, торчали из-под пепельных волос острыми пиками. Светлолицый, он обладал кожей нежного розово-песочного оттенка, а черты не отличались от человеческих. Но никогда прежде она не видела такое гармоничное и пропорциональное лицо, такую гладкую кожу! Когда это прекрасное создание остановилось рядом, Нингаль нехотя отвела взгляд, дабы не глазеть, позабыв, что её собственное лицо скрыто вуалью. Высокий, стройный, статный – он возвышался даже над Брисом, и приветствовал их утонченно-манерной интонацией. Отреченная задрала голову и ответила растерянным кивком.

– Король Арнэлан готов принять Вас, почтенный маг Турага! Прошу следовать за мной!

Втроем они взошли на лестницу, ведущую к конусообразному многогранному дворцу, высеченному в сердцевине дерева и щедро усыпанному резьбой и скульптурами. Первые окошки прорезали его много выше человеческого роста, множились кверху и захватывали нежный свет, окрашенный древесными тонами.

– Это эльф, – шепнул Брис, склоняясь к уху отречённой.

Он вовсю улыбался, прикрывая рот ладонью.

– Великолепен, не правда ли?

Эльф зыркнул через плечо с мрачным укором. Брис закашлялся и устремился вперед, заложив руки за спину.

Когда они достигли высокой двери, эльф толкнул массивные узорчатые створки. К удивлению Нингаль, те легко поддались и распахнулись, открывая перед гостями просторную наполненную воздухом залу. Поодаль, купаясь в перекрестках света, приветственно сверкал дивный тонкий, длинный стол с ажурными стульями и стоящий на пьедестале трон, обставленный сзади статуями животных. Во всю заднюю стену от статуй расходились лучи причудливых символов. Потолок венчал остроконечный купол, а вели к нему ступенчатые арочные ребра, подхваченные деревянными колоннами. Верхний свет заигрывал с тенями в изгибах резьбы, а из зала веяло свежей древесиной и тонким ароматом высокогорных трав.

Эльф остановился и указал магу войти. Одному. Нингаль же он преградил путь, стоило ей занести ногу над порогом.

– Останьтесь здесь.

Брис обернулся и кивком поручил следовать правилам. Затем засеменил к группе эльфов, стоящих у дальнего конца стола в дымке несмелых утренних лучей.

Дверь, подвластная невидимым эльфийским чарам, плавно закрылась, и Нингаль осталась в компании сопровождающего. Впрочем, задерживаться тот не стал и вновь заскользил по лестнице. Нингаль смотрела ему вслед и размышляла о последнем взгляде, который он оставил. Вовсе не любопытствующий. Подозрительный? С долей презрения? Она готова поклясться, что эльфу удалось хорошо разглядеть её сквозь полупрозрачную ткань. И что же он увидел? Кожу, темнее его? Ореховые глаза, как выразился старик? Волосы из черной меди?

«Моя кожа не столь уж тёмная! Если не любит чужаков, нашел бы другую службу! Смотреть на меня такими глазами! При маге не был так смел! Видно, старика тут уважают!»

– И всё же, что там происходит? – переменилась она, когда эльф скрылся в одной из агалуз. Откинула ткань с лица, прижала ухо к двери.

Тишина. Лишь не ясные отзвуки из тонкой щели между створок. И все же вскоре Нингаль различила приближающиеся шаги и сплетение голосов.

– … Значит и с седьмой стороны его движение ускорилось? – говорил взволнованный незнакомец. – И оно уже накрыло всё небо над Мастер-городом? Меня долгое время беспокоило, что я не получал оттуда никаких вестей. Я посылал к вождю делегацию, но до сих пор не дождался ни ответа, ни моих подданных. Что ж, мы не видим всего неба, и я надеюсь, что Мастер-город сохранил силы. Беспокойство моё теперь возросло. Мы всё еще готовы помочь жителям покинуть город.

– К сожалению, старый вождь больше не властен над остатками своего народа. Воля последних жителей, их разум – сломлены. Почти все они разбежались по свету. Мастер-город рассыпается… Удручает и положение власти в Олиданфаре. Великий царь всё ещё спит, а министры упорствуют, не желая принимать ответственных решений. Как, впрочем, и правитель Мерумоска… – Голос Бриса звучал понуро.

– Так ожидаемо, но не менее горько.

– Ваше Величество, – пробасил кто-то третий. – Не печальтесь. Жители Ар-нам-нэлана верят, что мы всё еще способны предотвратить разрушения.

– Благодарю, Кимирил. Твоя поддержка неоценима. Что же, Брис, познакомь нас, – Король стоял у самой двери, а голос прорывался сквозь щель.

Отречённая отпрянула. Створки распахнулись.

Король Арнэлан стал первым, кого она увидела. Элегантная, мерцающая прожилками корона из тонкого дерева в его светлых волосах и возвышающаяся над остальными фигура говорили о принадлежащей ему высшей власти. И взгляд говорил! Проницательный взгляд ультрамариновых глаз, ловящих отсветы окружающей короля ауры и смотрящих в душу, в самую суть. Нингаль отступила, но притягательный взгляд приковал её – взгляд недосягаемой глубины, все равно, что небеса за пределами земной юдоли. Она вспомнила, какими магнетическими глазами всегда смотрел Учитель, но никогда с такой одухотворенностью и добротой. Как можно обладать одновременно таким сильным и мягким взглядом?

Король Арнэлан приказал свите покинуть зал. Несколько эльфов прошли мимо, шелестя одеждами. Остался только Брис.

Наконец Нингаль склонила голову в знак приветствия. Белый маг стянул с неё шляпу.

– Действительно другая, как ты и сказал, – голос короля прозвучал радостно.

– Но зачем же ты оставил её на лестнице? – И тут же жестом пригласил гостью войти. – Прошу Вас.

– Рано ей еще вникать в дела нашего мира, Ваше Величество… – обиженно пробубнил маг, подергивая балахон.

– Сейчас не время проявлять излишнюю опеку, старый друг. Время как никогда оскудело.

Арнэлан предложил гостям пройти к столу, а сам шёл сзади, разглядывая темнокожую девушку. Следы мелких когтей на скулах и висках удручали его и дарили надежду.

Усадив гостей за стол, король сел во главе и помедлив, начал разговор.

– Как ваше имя, дитя? – Он выставил руки перед собой. Светло-розовые тонкие пальцы, оттененные бирюзовыми отворотами пепельно-лилового платья, приковали взгляд наёмницы.

– Нингаль…

– Надеюсь, прибытие в Ладонию не нанесло Вам большого вреда, Нингаль. Мне бы хотелось, чтобы ваше отношение к нашему миру было положительным. Наш мир полон доброй исцеляющей магии. Не пугайтесь её.

«Ладония… Не знакомое название. Бильгамес не упоминал его…» – с досадой подумала она.

– Спасибо, Ваше Величество, за беспокойство о моей судьбе. Мне не впервой сталкиваться с трудностями.

– Вы пришли из внешнего мира – мира, тянущегося бесконечно в пространстве и времени. Известно Вам об этом? – Он склонился в её сторону, и Нингаль поняла, что этот вопрос значит для него гораздо больше, чем просто знакомство.

– Она из другой эпохи, Ваше Величество. Ранней. Ей мало что известно о реальном пространстве, – встрял Брис, сидя с учёным видом.

Нингаль бросила ожесточенный взгляд на своего спасителя, но быстро вернула внимание королю.

– Я много странствую. И так и не дошла до края. Долгое время я провела в пустыне к северо-западу отсюда. Мне пришлось преодолеть большое расстояние, продвигаясь на восток от оазиса к оазису вдоль рек, чтобы наконец достигнуть Шамбалы.

– Шамбала… – задумался Арнэлан. – Великолепный город с печальной судьбой. Люди и время не пощадили его.

Кровь в венах отреченной взбурлила от волнения.

– Вам известно, что случилось? Куда ушли люди? – Она старалась сохранить невозмутимость.

– Они исчезли. Внезапно и незаметно, подобно тому, как и появились. – Король ответил ровно, словно событие никак не касалось его, словно то – лишь страница чужой истории.

Пока Нингаль размышляла, стоит ли расспрашивать короля Арнэлана о бессмертии, владыка эльфов обратился к ней с другим вопросом.

– Как Вам удалось пересечь границу между Шамбалой и Ладонией?

Ей не хотелось рассказывать. Она желала знать иное. Как выразиться ненавязчиво и не вызвать лишние подозрения? Если у этих белых магов или эльфов могут найтись вещицы из Шамбалы, дарующие бессмертие, негоже им знать, что она заинтересована в них. Потому она тщательно подбирала слова, прежде чем самой задавать вопросы.

– Простите, Ваше Величество, за мое любопытство. Я бы только хотела узнать одну незначительную вещь прежде, чем Вы получите ответ.

Король Арнэлан согласно кивнул.

– Вы называете Ладонию «наш мир», а мой зовете «внешним миром»… Значит ли это, что наши миры могут разительно отличаться друг от друга? Значит ли это, что жизнь здесь протекает иначе? Как долго здесь могли бы жить люди? Как быстро бы старились они?

Арнэлан как будто понял, к чему вопрос. Он глубоко вздохнул и покачал головой, ведя, видимо, внутренний диалог, решая, что сказать. Лицо его сияло сочувственной добротой.

– Всё сложнее, дитя. Наш мир древен. Древнее вашего. Всё, что доходит до нас с той стороны Чёрных гор, лишь слабые отголоски и разрозненные крупицы знаний. Да, все мы здесь живем долго, бесконечно долго. Мы. Не люди. В Мире Ладони нет людей, и никогда прежде не было… Вы первая, Нингаль. Не простой путь выпал Вам на долю. Позже я расскажу историю Ладонии. С великой радостью!.. Когда вернутся спокойные времена. Сейчас же мы гибнем. Мой долг предотвратить беду. Поэтому позвольте мне узнать больше. Ваша помощь будет неоценимой!

«Значит они бессмертные. Уже что-то!»

– Я дошла до Чёрных гор через горные тоннели Шамбалы, – ответила она и замолчала. Вспомнила Царя Страха. Стоит ли упоминать его?

– Я встретила существо… Оно пленило меня и унесло глубоко в подземелье. Я не знаю, как далеко оно унесло меня. Но именно благодаря ему я приблизилась к вашему миру. Оно бросило меня и я… Просто ползла в темноте на поиски выхода. Ползла до тех пор, пока на меня не напали другие… Мелкие такие, когтистые…

– Гоблины, – уточнил Брис. – Я всегда говорил, что они-таки могут выходить за пределы периферии!

– …Еще помню яркую вспышку! Она унесла то существо, когда оно снова пыталось пленить меня. Больше я его не видела. Только гоблинов. Вновь. А дальше двигалась вперед. Пока не уперлась в ваши горы. Шла вдоль них, нашла место, где можно взобраться. Это все, что я сделала, чтобы попасть к вам.

Король Арнэлан и Брис Турага переглянулись.

– В нашем мире не так много существ, обитающих во тьме, – задумчиво проговорил Брис. – Если я покажу всех, ты сумеешь узнать его?

– Да! – В этом Нингаль не сомневалась. Забыть чудовище, обжигающий холод его кожи и запах тяжелого дыхания просто невозможно.

– Хорошо. Тогда позволь мне сделать кое-что.

Нингаль кивнула, но резко отпрянула, когда Брис потянулся руками к её голове.

– Не бойся. Это безопасно.

Нехотя наёмница позволила магу стиснуть ладонями её виски.

– Закрой глаза.

Подчинилась.

Картинки замелькали словно во сне, чёткие, живые. Круговорот невиданных тварей скалился, рычал, облизывался; даже их смердящий запах проник в сознание. Сердце отречённой неистово билось, кровь бешено бурлила, шея и лоб покрылись испариной. Желание вырваться из жуткого калейдоскопа обуяло Нингаль, но она смотрела, выискивая среди движущихся тел Царя Страха. Когда изображения померкли, она вырвалась из рук Бриса.

– Нет! – сбивчиво выдохнула она. – Его нет… Я не увидела его…

– Хм… – задумался Арнэлан, придерживая мага, вид которого сделался таким, будто он пахал в поле весь день. – Значит, будучи так близко к границе, он никогда не пересекал её. Иначе был бы вписан в житие Ладонии.

– Кто все эти твари? – с одышкой спросила Нингаль.

– Некоторые из них живут с нами бок о бок с незапамятных времен. Как гоблины, с которыми Вы уже познакомились, – ответил Арнэлан и тяжело замолчал.

– Некоторые же, – подхватил Брис сиплым голосом, – прорываются в наш мир извне… Их не так много, но новые виды откуда-то приходят к нам снова и снова, нарушая баланс дневных и ночных сил. Не похоже, чтобы их рождала земля нашего мира. Нет ни единой отметины, говорящей об этом. Вижу, ты ни с кем из них не сталкивалась прежде. Ты ошарашена их видом.

– Нет! – возразила Нингаль. – Некоторые очень похожи на существ из страшных сказок, что любят рассказывать мамы непослушным детям. Древние легенды. Мой наставник говорил, что им не нужно верить. Они туманят разум.

– Значит кто-то в твоем мире встречал их когда-то… Это порождает новые вопросы. – Маг откинулся на спинку стула и вновь переглянулся с королем, чей лик сделался совсем пасмурным.

– Я не знаю. Я не верю… – с сомнением бросила Нингаль.

Двери тронного зала вновь открылись. Король обратил взор на другой конец зала – и тут же просиял, и сорвался с места. Брис тоже вскочил, поправил балахон и застыл истуканом, горя каким-то нетерпением. Почему-то в груди Нингаль ёкнуло. Она медленно поднялась и посмотрела на входящих.

К ним направлялось двое. Один – уже знакомый, неприятный, тот, что сопроводил Нингаль и Бриса к королю. Второй… От второго как будто исходило обволакивающее радужное сияние. Он шёл не быстро, но словно летел, стремительно сокращая расстояние, приближался не в реальности, а в воображении. Всё равно что оживший идол божества-покровителя, снизошедшего до людей во плоти. Изумительно! Нингаль обнаружила свой рот открытым, и тут же захлопнула его.

Когда эльфы оказались близко, она как бы спряталась за спиной короля и украдкой глядела. Кожа и длинные волосы неизвестного действительно сияли – настолько светлы и чисты они были! Острые уши жались к голове и смотрели немного назад, не бросались в глаза вертикальными шпилями, как у короля, хотя сбоку выглядели довольно мясистыми, а также имели красноватую прозрачность и гладкость. Черты лица, фигура – всё в нем говорило о божественном происхождении. Истинное творение вечности, созданное в порыве необычайного вдохновения! Из-под волос выглядывал тонкий металлический обод, смыкающийся на лбу сплетением в виде ветвей с листовидными мерцающими камушками. Знак какой-то власти, бросающий бирюзово-синие искры на высокие скулы и прямой нос. Зачарованная, Нингаль забыла как дышать.

Из оцепенения вывел Брис. Он что-то громко буркнул и нарочно задел Нингаль рукавом, нарушая магию момента.

Отречённая пошатнулась и с содроганием осознала, что ноги обмякли. Превозмогая ужас, она попыталась ясно оценить эльфа. Но очарование так и льнуло к нему! В порыве невиданного смущения она нащупала свежие шрамы на шее, и неожиданно ей пришло в голову, что они оставили уродливую печать на её и без того обгоревшей коже. Кровь прилила к щекам с утроенной силой. Дико неприятное чувство, давно не посещавшее её… Или оно не посещало её вовсе? Разве что в юности. Уже и не припомнить.

– Я рад, что ты вернулся так скоро! – голос короля ворвался в сознание удушливой волной. Правитель крепко обнял неизвестного.

– Ваше Величество, – кашлянул Брис. – Здесь чужак.

– Оставь формальности, старый друг. Мне нет надобности скрывать радость вновь видеть единственного сына! – Арнэлан отстранился от принца, но не сводил с него любящих глаз. – Авилар вернулся домой!

Король отпустил сопровождающего и превратился весь внимание.

– Простите, Ваше Величество, я принёс плохие вести. – К удивлению Нингаль, принц говорил бесстрастно, даже бесцветно.

– Опасности песков – лишь следствие беды, сын мой! Не отчаивайся! Верю – мы обратим бедствие! Но прежде… – Король Арнэлан развернулся и ладонью указал на чужестранку.

Авилар проследовал взглядом.

«В землю провалиться! Зачем он на меня так смотрит! Я, что, торговый образец?»

– Приветствую! – с сухим почтением сказал он.

Нингаль ответила кивком.

– Она перешла границу с обратной стороны гор, – тут же вставил Брис. – Встретилась с гоблинами за периферийной зоной…

– И выжила? – удивился Авилар неподдельно, изучая раны девушки.

Наёмница нервно глотала воздух. Восхищение смешалось с негодованием. Вопрос принца прозвучал оскорбительно, будто в её выживании кроется нечто нереалистичное, будто Нингаль не способна справиться в одиночку с гоблинами или с кем-то там ещё.

– Я решил, Вы – одно из магических существ, что создают в пещерах Мерумоски белые маги. Слышал, тёмную кожу сложно получить без мощного заклятия, – ни чуть не уничижительно продолжил принц, вонзив взгляд в облик гостьи.

«Но я не тёмная!» – Нингаль возжелала вновь прикрыться тканью.

– Вы решили, Ваше Высочество, что я могу позволить себе такую шалость, когда ресурсы столь малы? Вот так думает обо мне сын короля? – фальшиво изумился маг.

Авилар скромно улыбнулся.

– Я сожалею о своей ошибке.

Нингаль тихо ожидала, когда разговор о её «недостатке» закончится. В каком-то смысле предмет разговора ей даже понравился, ведь он явно сбавил очарование Его Высочества.

– Ваше Величество, я пришел с важным донесением, – переменился принц, потеряв интерес к чужестранке. – Это крайне важно и не терпит отлагательства. Я должен показать Вам нечто… На нижнем ярусе Красного дерева.

Король и маг напряженно переглянулись.

– Прямо сейчас! – с мягкой настойчивостью добавил Авилар.

– Старый друг, – обратился король к белому магу, – я не смею сейчас вмешиваться в ход твоих действий. Ты возложил на себя важную миссию, не оставив другим времени на принятие решений. Помни: мы на одной стороне. Но сейчас я должен исполнить долг перед Ар-нам-нэланом! Не смею задерживать тебя и желаю ясности мысли. И Вам, Нингаль, желаю окрепнуть и обрести свой путь в нашем мире. Ещё свидимся.

Брис Турага склонил голову и взглядом сопроводил короля до выхода. Принц Авилар ушел, не почтив гостей отца прощальным словом.

Нингаль уставилась на мага, как бы спрашивая: за кого вы меня принимаете? Тот насупился старым филином.

– Тебе придется поехать со мной. Надеюсь, ты не возражаешь, – отрезал он, а тело отречённой вдруг вновь сковала невидимая сила.

– Так будет не всегда. Но пока… – Маг двинулся к выходу. Нингаль словно марионетка поволоклась следом, бесчувственно шаркая ногами по полу.