Журналистка-попаданка

– Что тут смешного? – обиженно спросил леший.

– Просто, понимаешь, в нашем мире все эти деревья немного другие.

Оксана, как более подкованная в ботанике, рассказала ему, как выглядят наши деревья. Леший удивлялся, качал головой. В общем, дискуссия набирала обороты.

Я поняла, что это надолго, и переместилась поближе к Рику.

– Расскажи мне, как у вас относятся к иномирцам, – этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я попала сюда. Рик вроде бы объяснил, что к иномирцам здесь относятся лояльно, но я хотела узнать подробности о новом мире, и этот вопрос был самым насущным.

– Если иномирянин похож на представителя какой-либо расы нашего союза, то он может претендовать на постоянное место жительства. Подается прошение магу-архивариусу, он проводит магические тесты на принадлежность к расе, а затем вписывает её в документ. Сканируют ауру, ставят метку, и всё – можешь жить в союзе.

– Хм, если это так легко, то как у вас обстоят дела с перенаселением? С такой лёгкой регистрацией к вам, наверное, едут со всех миров?

– Ну, получить разрешение на проживание в нашем мире – это мало. Жить-то на что-то и где-то надо. А если ты никого не знаешь, то и устроиться тебе будет сложно. Если он наделён магической силой, то ещё может попасть в академию, но учиться там сложно, стипендия копеечная. Да, там кормят и выдают одежду, но есть всё равно хочется, да и не только есть.

– А если у переселенца есть деньги или он какой-нибудь сильный маг, артефактор или портной, ну, в смысле, у него есть профессия?

– Принадлежность к мастерству иномирянин будет доказывать в гильдии, на которую претендует, и там же его проверят. Сама знаешь, мало кто любит конкурентов. Вообще, в союзе много иномирян, особенно иномирянок. Многие маги привозят жён из других миров. Демоны любят привозить иномирных наложниц. Но вы с Оксаной можете не переживать: отец примет вас в наш род, если вы по каким-то причинам решите остаться в нашем мире.

– Ага, на правах кого? На правах твоих наложниц? Или жён?

– Нет, на правах моих сестёр. Мы уже обсуждали это, – лицо Рика стало жёстким. Было видно, что моё недоверие задевает его.

– Хорошо, не будем об этом. Расскажи мне о магии. Почему её блокируют у детей? Ведь если человек пользуется ею с рождения, то к совершеннолетию он уже многому научится и сможет стать более сильным магом. Это как-то странно – не развивать навыки, полученные с рождения. Вы же не завязываете детям глаза, чтобы потом они увидели всю красоту мира. Что не так с магией?

– Всё не так, как тебе кажется. Магия в руках ребёнка может обернуться катастрофой. Дети любопытны и непоседливы. Только представь: огненный шар в руках обиженного ребёнка, который он случайно создал. Швырнет его подальше, и всё. Хорошо, если не попадёт никуда и никого не заденет, а если кого-нибудь подожжёт? Нет, нельзя оставлять магию детям. Поэтому при рождении ребёнка родители должны обратиться к ближайшему магу, чтобы тот проверил ребёнка на наличие способностей и заблокировал их. Это – закон.

– И что, никто не нарушает закон?

– Уж этот-то точно нет. В интересах родителей заблокировать магию ребёнка – меньше разрушений будет.

– Ладно, с этим понятно. Что потом?

– Все отпечатки аур заблокированных магов хранятся в школах магии. В круг совершеннолетия те, у кого есть сила, получают магического вестника, сообщающего, что они зачислены в школу магии и должны явиться к первой декаде празеня. Если человек хочет учиться и стать магом, то с его ауры снимается блок, определяется сила и направленность дара. Если не хочет, то блок оставляют нетронутым. Если сила небольшая, маги идут в школу и становятся адептами. Им выделяют место в общежитии, выдают форму, кормят, обучают, платят стипендию. Маги учатся в школе семь кругов, восьмой круг – полностью практический. После получения диплома мага он получает распределение на работу на благо королевства. Если сила выше средней, мага зачисляют в академию. Там тоже полное обеспечение, но профиль шире и престижнее, только учиться и отрабатывать нужно дольше.

– И как происходит распределение после обучения?

– По требованию. Куда-то нужен лекарь, куда-то боевик, куда-то алхимик. Заявки присылают со всего союза. Выпускник работает несколько кругов там, куда его отправили, пока не отработает своё обучение. Но если у семьи есть деньги, то отработка не требуется при полном погашении стоимости обучения, тогда маг может сам выбирать, где ему работать.

– Выпускник бесплатно работает?

– Конечно, нет. Королевство платит магу двадцать золотых в цикл: десять золотых в цикл получает выпускник, а десять других идут на погашение долга. Но многие отказываются от королевской оплаты, чтобы быстрее рассчитаться. Хороший маг может неплохо заработать на месте.

– То есть услуги мага платные?

– Конечно платные.

– А за что тогда королевство платит магам?

– У каждого мага свой круг обязанностей. В основном для небольшого города нужны пять магов: боевик, лекарь, менталист, погодник и телепортист. Все они живут в городской ратуше. Телепортист следит за исправностью телепорта, помогает отправляющимся перенестись туда, куда им нужно. За это он получает плату от королевства. Но телепорты есть только в городах. Если человеку нужно попасть не в соседний город, а в село, до которого два-три дня пути, то телепортист может отправить его туда за отдельную плату на своём резерве или с помощью амулета. Это дорого, конечно, но экономит время. То же самое и с лекарем: за установку блока на силу младенца ему платят из казны, а за лечение, не входящее в перечень бесплатных услуг лекарей, маг получает деньги от клиента. Погодник следит за погодой, чтобы на полях не было засухи или чтобы саранча не уничтожила урожай, – за это платят из казны. А если кто-то обратится к нему за персональным дождём над своим наделом, то платит уже сам. Боевик следит за нежитью, чтобы упыри не жрали людей, а если у хозяйки завелся бес и шалит дома, то тут уже ей самой придётся раскошелиться.

– Понятно. В общем, маги не бедствуют, даже отдавая в казну половину зарплаты.

– Хорошие маги очень обеспеченные люди.

– Но конкуренция высока. Ведь каждый год выпускаются новые маги, и маги живут дольше людей.

– Так маги нужны во всех мирах. Такая пятёрка только из человеческих магов нужна в любом городе во всех мирах. Да и гибнут они часто – нежить не так-то просто упокоить.

– Откуда берётся нежить? Некроманты шалят?

– Нет, некромантская нежить смирная, её используют на тяжёлых работах. А та, с которой нужно бороться… Это, к сожалению, естественные последствия использования магии. Погодник полил поле с пшеницей магически созданным дождём, а там, десять кругов назад, разбойники ограбили караван и убили всех – вот они и восстали. На кладбищах нежить вылезает почти каждый цикл. Магии-то у нас много, вот она и растекается в отработанной или чистой энергии, вот и встают те, кому положено лежать.

– Привал, – скомандовал леший. За разговорами я и не заметила, что уже перевалило за полдень. Живот давно оставил все попытки достучаться до меня, урчать от голода он перестал ещё час назад. Перед глазами раскинулось чистейшее озеро, в котором отражалось ясное ярко-голубое небо и местное солнце. Деревья, окружавшие озеро, склонялись ветками к самой воде. Мы вышли на небольшую полянку, от которой в воду вела песчаная коса.

– Ура, водичка! Я хочу искупаться, – я подбежала к берегу, потрогала воду – ууу, тёплая, как парное молоко.

– Погоди, непоседа, – леший погрозил мне прутиком. – Сначала познакомимся с хозяйкой, спросим разрешения. А вы пока разведите костёр.

Лесовик взмахнул рукой, и огненное дерево, которое мы с сожалением оставили у пещеры, появилось словно из-под земли. Оно само подошло к воде.

– Марьянка, Марьянка, я гостей привёл, пошли знакомиться.

Из воды показалась девичья голова.

– Чего раскричался-то? Что ещё за гости? Какое мне до них дело?

Девица вздёрнула точёный подбородок и надула губки. Симпатичное личико стало похоже на фотографии наших земных блондинок в стиле «девочка обиделась на мальчика». Я прыснула в ладошку, Оксана отвернулась и, судя по подрагивающим плечам, беззвучно смеялась.

– Нуу, не хочешь, как хочешь. Гости-то – иномирные, диковинные вещицы имеют. Вот, смотри, что мне подарили, – леший достал складной стаканчик и показал его Марьяне.

– Вау! – русалка захлопала в ладоши. – А мне? А мне подарят?

Марьянка посмотрела на нас взглядом ребёнка, оставшегося без подарка под ёлкой. В уголках её глаз начали собираться хрусталики слёз. Девушка подплыла к нам поближе.

– Да за что тебя подарками-то одаривать? Гостей не встречаешь, не привечаешь, опять, наверное, в своей ракушке на себя любуешься, – Назар отвернулся от озера и пошёл к Рику.

– Встречаю, встречаю!

Девушка выбежала из воды. Никакого рыбьего хвоста и в помине не было: длинные стройные ноги, крутые бёдра, тонкая талия, высокая грудь. Волосы напоминали струйки воды и живым водопадом окутывали девичью фигурку. Все стратегически важные для женщин места были прикрыты чем-то вроде рубашки из чешуек каких-то рыб. На солнце такое одеяние напоминало кольчугу.

– Привет, меня зовут Марьяна, – махнула рукой девушка.

– Я Маша, это Оксана, Рик, – представила я друзей, указав, кто есть кто.

– Показывайте диковинки! – девушка подпрыгивала от нетерпения.

– Марьянка, разве так гостей встречают? – Назар строго посмотрел на неё. – Вот расскажу матери, и отправишься обратно к родителям доучиваться. Как ты только экзамены сдала, вертихвостка? А если бы я с проверкой пришёл, сразу бы своего озера лишилась.

Видно было, что лешему стыдно за такое поведение девицы.

– Ой, – Марьянка испуганно прикрыла рот ладошкой. – Извините меня, я сейчас, – крикнула девушка и убежала обратно в озеро.

– За что мне это? – покачал головой леший. – Это моя младшая сестра. Родители прислали её сюда, чтобы я за ней присмотрел. Озеро могут найти только избранные, кому я позволю. Вот и послали её сюда набираться опыта, а она только собой любуется да с подружками болтает. На уме у неё одни женихи да цацки.

– Она совсем девчонка, ей и положено думать о женихах и цацках. Подрастёт – поумнеет, – ответил Рик, разводя костёр.

– Родители её избаловали. Она у них, почитай, последней родилась. У нашей старшей сестры уже была дочка, когда у родителей появилась Марьянка.

Из воды вышла Марьяна, держа в руках корзинку из листьев, похожих на кувшинки. Из неё торчали три рыбьи морды, похожие на наших толстолобиков. На дне корзинки обнаружились устрицы – да-да, обычные супердорогие морские деликатесы нашего мира.

– Вы меня извините, я совсем одичала на этом озере без новостей и общения, – Марьяна протянула мне корзинку. – Угощайтесь.

– Спасибо, я бы тоже одичала, если бы меня сослали куда-нибудь подальше от всего мира, – поддержала я девчонку. Ведь видно, что она совсем молоденькая, может, лет пятнадцать-шестнадцать по земным меркам. Конечно, ей скучно в этом хоть и красивом, но совершенно спокойном озере.

Я начала разделывать рыбу. Это дело я любила честно – прям постигала дзен при разделывании. Рыбные блюда я любила даже больше, чем мясные. Во всех походах, если у парней была удачная рыбалка, весь улов проходил через мои руки. И сейчас я достала из своего рюкзака фольгу, упаковала туда двух потрошенных и сдобренных специями рыб, сунула их в угли. Третью рыбу и головы отправила в уже варившуюся уху.

Всё это время Марьянка одолевала Оксану вопросами: кто мы, откуда, как попали сюда. Подруга подробно рассказывала о знакомстве с Риком, о том, как мы пошли в лес, как попали сюда. Русалка охала, ахала и не сводила с Оксаны восхищённых глаз. Рик, казалось, дремал в тенечке, а леший куда-то исчез. Разложив на траве одеяло, заменявшее нам стол, я разгребла уголь, достала рыбины, развернула их, обжигая пальцы. По поляне поплыл нежный аромат. Как из-под земли появился Назар, в руках у него были какие-то ягоды и плоды. Одни чем-то напоминали помидоры черри, другие были похожи на огурцы, только белые. Много пахучих травок. Назар сгрузил всё это на покрывало, ловко нарезал "огурцы" и "помидоры", покрошил сверху травки, понюхал солонку, лизнул, понял, что это то, что нужно, и присолил.

– Эй, балаболки, пойдёмте обедать.

Пока все наслаждались вкусным обедом, Марьяна сгорала от нетерпения, но вопросов не задавала. Устрицы и рыбка оказались выше всяческих похвал, а плоды, как выяснилось, были привычными нам с Оксаной огурцами и помидорами.

К моменту, когда мы уже допивали отвар, Марьяна совсем извелась, перебирая тоненькими пальчиками с аккуратными красивыми ноготками свои волосы. Она смотрела жалостливыми глазками на нас с Оксаной, но ничего не спрашивала, боясь получить нагоняй от брата.

Оксана достала из своего рюкзака дорожную косметичку.

– Сейчас посмотрим, что у нас там есть, – усмехнулась подружка и высыпала всё своё богатство перед Марьяной. От увиденных диковинок глаза девушки загорелись неприкрытым любопытством, ручки сами потянулись к невиданным ранее штучкам.

О Ксюшиной дорожной косметичке ходили легенды, ибо там можно было найти очень много нужных вещей. Вообще, Ксюша, в отличие от меня, относилась к разряду девушек, которые и мусор выносят при параде. Как-то мы с ней попали на мастер-класс к известному итальянскому визажисту, он и научил нас, как надо наносить косметику так, чтобы никто о ней никогда не догадался. Эдакий мейкап натюрель. Я помучалась с месяц и забила, макияж наносила только если было куча времени для сборов. В любой другой ситуации просто подкрашивала ресницы – и всё. Что касается масок, спа-процедур и других приятностей по уходу за собой, я их любила и делала как положено, но не красилась. Ксюша же освоила эту науку от и до. Она могла сделать любой макияж – как себе, так и любой другой девушке. Причём делала это очень профессионально. Единственное место, где она не красилась, – это поход. И то, это только во время него, но никак не по его окончании. Как только мы возвращались на базу и рассаживались, ожидая отстающих, Ксю начинала "рисовать лицо". Все этапы очищения, увлажнения, питания, защиты и т. д. она таскала с собой в косметичке. Так же там находились сломанные или одинокие серьги, колечки, заколки, невидимки, рыболовные крючки – в общем, вся мелочовка, о которой иногда вспоминаешь уже за городом.

Ксюша уже тоном профессионального визажиста показала и рассказала, что и для чего нужны те или иные тюбики, карандашики, палетки теней, одновременно нанося макияж на довольную мордочку Марьяны. Мужчины откровенно скучали: Рик уже успел вымыть посуду, собрать остатки еды, Назар придремать, а девчонки всё прихорашивались.

– Марьян, можно мне в твоём озере искупаться? А то я уже второй день без душа.

– Конечно, иди, – отмахнулась Марьянка. – Эй, там, принесите ей коренья для мытья, – крикнула в сторону озера русалка.

Я подошла к озеру, и за моей спиной тут же вырос раскидистый куст. Отлично, с берега меня не увидят. Я разделась и вошла в воду. Как же хорошо-то! На кувшинке, возле берега, лежали какие-то шарики, рядом сидела жаба.

– Этим волосы мой, – она тыкнула лапкой в одну кучку. – Этим сама мойся. – Проквакала жаба и, спрыгнув с кувшинки, ушла в глубину.

Раздавив один шарик и нанеся его на свои волосы, я заметила, что всё отлично пенится и пахнет очень приятно. Отмыв себя до скрипа, вышла из воды. На кустах висело полотенце и чистое бельё. Оксана – умничка.

Пока я приводила себя в порядок, девочки закончили наводить Марьяне макияж. Мдаа, она и так была красавицей, а в Оксаниных руках похорошела ещё больше. Глаза стали выразительнее: если раньше они казались блекло-голубыми, то сейчас напоминали отражение неба в озере. Носик был немного длинноват для девичьего лица, но сейчас этого совершенно не было видно. Скулы стали выше и чётче, но в то же время макияж был настолько естественен, что совершенно не заметен. Марьяна смотрела на своё отражение в Ксюшином зеркале и не могла налюбоваться.

– Эх, жаль смоется, – досадливо протянула я.

– Почему смоется? – удивилась Марьяна. – Это разве не магия?

– Нет, не магия. Это временный эффект, – объяснила Оксана. – Мы так в своём мире утром красимся, а вечером водой смываем. А ты то вообще в воде живёшь – махом смоется.

– Ой, ерунда, – махнула рукой русалочка. Подошла к воде, посмотрела на себя, хлопнула в ладоши и нырнула в воду. Нет, косметика у Ксюши отличная, стойкая – простой водой не смоешь, но такого поведения точно не простит. Мы с Ксюшей переглянулись и сели ждать явления дамы с макияжем «дождь начался внезапно». Через несколько минут из воды показалась довольная мордочка девчонки, косметика была на месте.

– Я её магией закрепила, – похвалилась Марьянка. – Я теперь так всегда ходить буду.

А мне что подарить-то? У меня из девчачьих штучек только набор маникюрный и серёжки-гвоздики с паучками. Хотя… есть и у меня кое-что. Вряд ли Оксана это выложила. Я вытряхнула из второго отделения Оксаниной косметички всё, что в ней было, и таки да – она была там. В одном из походов у меня выпала серёжка из пупка; назад вставить её мне не дала Оксана, пугая всякими инфекциями. Тогда-то она и отправилась в её косметичку. Я уже и забыла про неё, не до того было, зато сейчас пригодится.

Серьга была с топазом, к которому крепилась тоненькая серебряная цепочка, а на конце висел небольшой серебряный дельфинчик. Ушки у Марьяны были проколоты. Сейчас я ей ещё и на пирсинг в пупке моду введу. Я натянула шорты и топик, взятые на всякий случай. В моём пупке болталась другая серёжка – тоже с паучком, только он был усыпан бриллиантами (подарок мамы), – и пошла к народу таким образом, чтобы Марьяна увидела эту красоту. Она увидела и замерла, открыв рот.

– Вау, какая прелесть! Маша, у тебя что, дырка в животе?

– Нет, не в животе, над пупком, – я подошла ближе, давая ей подробно рассмотреть своё украшение. – Хочешь, я тебе такую подарю? Только я не знаю, есть у тебя пупок или нет. И ещё: это немного больно, когда прокалываешь.

Я протянула ей дельфинчика.

– Пупка нет, но могу намагичить. Мальчики, отвернитесь на минутку.

Когда мужская половина отвернулась от нас, Марьяна скинула свою сорочку, оставшись нагишом, взяла у меня серьгу, вдавила её на то место, где должен быть пупок, что-то пробормотала – и оп! На стройном девичьем животе появился пупок с серьгой в нём. Шло ей неимоверно.

– Жаль, никто не увидит, не раздеваться же перед всеми, – завистливо посмотрела на мой наряд Марьяна, надевая свою сорочку.

– Марьяна, а кто тебе наряд делал? Красивый такой.

Так, Оксана видимо что-то задумала.

– Мастерицы мои, а что, нравится? – Марьяна покружилась перед нами, показывая со всех сторон свой наряд.

– Очень красиво. А хочешь, мы им объясним, как сделать тебе наряд, чтобы все твою серьгу видели и в то же время ты была одета?

– Конечно хочу! – захлопала в ладоши Марьянка. – Только нам к воде нужно будет подойти, им на берег никак.

Оксана достала из своих закромов свой любимый купальник-бикини с юбочкой для пляжных прогулок. Из воды уже торчали жабьи морды и смотрели на нас. Оксана показала им купальник, объяснила, где и что нужно замерить у Марьяши, как его носят и как завязывать. Жабы покивали и скрылись в воде.

– Теперь моя очередь мыться, – сказала Оксана, отправляя нас к берегу. Даа, так мы и до вечера привал не закончим.

– Назар, а нам ещё далеко идти? – двигаться совершенно не хотелось.

– Если поторопимся, то к вечеру на границе с королевским лесом будем. Там дядька мой вас встретит и проведёт, куда нужно.

– Значит ночевать всё равно в лесу будем?

– Это уж как сами хотите. Королевский лес тихий, да и дядька подсобит. Ночи сейчас светлые, так что сами смотрите.

– Ночевать будем не в лесу, – подал голос Рик. – Лучше всего, чтобы ты нас к королевской ведьме вывел. Я через неё со своими свяжусь, чтобы они мне одежду передали. Не в таком же виде мне идти в город.

– Аа, ну как скажешь, – ухмыльнулся Назар.

Тут подошла чистая и довольная Оксана.

– Марьян, тебя там зовут, – махнула она в сторону озера.

– Я сейчас! – Марьяна подскочила и умчалась, нырнув с разбега в озеро, скрылась с глаз.

– И вы у неё на поводу пошли, дарами задарили. Теперь вообще от красоты своей не отлипнет. Раньше всё налюбоваться на себя не могла, а сейчас и подавно от ракушки не отойдёт, – попенял нам Назар.

– Ой, скажешь тоже – «задарили». Она ж девчонка совсем, пусть радуется. Не дурному же учили.

Тем временем из воды вышла Марьяна. Купальник ей смастерили из такой же чешуи, как и на сорочке, только чистого, перламутрового цвета, а юбочка к нему была сделана как будто из тончайшей паутины. Всё это очень гармонично смотрелось на её точёной фигурке. Серёжку в пупке было видно издалека. Эффект достигнут, можно и в путь.

Марьяна кинулась нас обнимать, рассыпаясь в благодарности.

– Ой, спасибо вам! Ой, вас мне сама Дриада послала! Я завтра так на бал к морскому царю пойду, пусть эти задаваки от зависти лопнут, пусть от яда своего пятнами пойдут. А принц меня увидит и сразу влюбится, и женится на мне, и заберёт в море. А то я тут от скуки скоро бородавками покроюсь, – русалочьи эмоции плескались через край.

– Рады, что смогли помочь, но нам уже пора, – я поднялась с песка и забрала у Ксюхи её рюкзак. Мой, как самый тяжёлый, нёс Рик, а её решили нести по очереди.

– Эх, жалко, что так мало пообщались, – горестно вздохнула Марьяна. – У меня для вас тоже подарки есть.

Марьянка протянула нам жемчужные бусы.

– Это не простые украшения. Они позволят вам под водой дышать. Надевайте, я их спрячу от чужих глаз.

Мы послушно нацепили бусы на шею. Марьяна коснулась их, и они растворились в воздухе. Нет, я их чувствовала, но на Оксаниной шее не видела. Она так же ошалело смотрела на меня, значит, и моих не видит.

– А это передашь сам знаешь кому, – Марьяна протянула Рику какой-то мешочек.

– Передам, – коротко ответил он.

Мы горячо простились с девушкой, пообещали заглянуть, если рядом будем, и отправились в путь.

Тропинка снова легла ровно под ноги. Разговаривать не хотелось, я молча переваривала новое знакомство. Так и шли в тишине, иногда перекидываясь парой слов.

Деревья сменялись кустарниками, кустарники – снова деревьями. Солнце клонилось к вечеру. Скорей бы привал. Когда уже почти стемнело, наша компания вышла на опушку, окружённую высокими дубами

– Рикардио от Тарривас ма Малес, как ты посмел исчезнуть на такой долгий срок? – спросила женщина, прекратив обнимать Рика и отвесив ему ощутимую затрещину.

– Ба, я сейчас всё объясню. Позволь представить тебе тех, благодаря кому я жив и смог вернуться: Мария Суржикова и Оксана Петрова,

Бабушка? Да ей на вид не больше тридцати…

Глава 5

Женщина посмотрела на нас оценивающим взглядом и сухо кивнула. Мне стало немного неуютно от её взгляда – такое ощущение, что меня просканировали, оценили каждую клеточку отдельно, потом все вместе, нашли не очень качественной и отложили в сторону.

– Назар, спасибо, что привёл моего блудного внука, – произнесла она ровным тоном.

– Дак я всё равно к куму собирался, подумал: а почему бы к дядьке не заглянуть, новости столичные послушать, – Назар стоял как провинившийся школьник, ковыряя ножкой веточкой землю.

– Кстати, что у тебя за вид? – спросила у лешего ведьма.

– Нравится? Это она сказала, что их лешие именно так выглядят, – показал на меня своим прутиком Назар. Ууу, предатель.

– Весьма оригинальный вид, очень неплохо, даже солидно, – вынесла вердикт ведьма.

– Пройдёмте в дом, что я вас на пороге-то держу, – Таис развернулась и пошла в сторону терема.

Нам ничего не оставалось, как последовать за ней. Ура, я увижу дом настоящей ведьмы!

Поднявшись на высокое крыльцо с ажурными перилами и широкими ступенями, на которых так удобно было бы сидеть вечером и пить чай, нашим глазам предстала Дверь – именно Дверь, с большой буквы. Массивная, деревянная, тёмно-вишнёвого цвета. Ни ручки, ни замка в ней не было, зато у неё было лицо. Ага, женское лицо, с двумя глазами под бровями, которые очень живенько двигались вверх и вниз, длинным носом, который, казалось, обнюхивал всё вокруг, и полными губами. Лицо не было нарисовано или вырезано на двери – нет, оно, как будто, плавно вытекало из массива дерева, при этом не перемещаясь по двери, а находилось чётко посередине.

– Ооо, вернулся охламон! Всех напугал. Отец с матерью сон потеряли, бабка чуть лес не осушила в поисках тебя, а он с девицами является как ни в чём не бывало, ууу, охальник, – проговорила дверь голосом, полным укоризны.

– Скрипа, ты всё такая же ворчунья, – улыбаясь, ответил Рик. – Я в беду попал, а девицы меня спасли, так что открывайся и не ворчи, сама всё услышишь и узнаешь.