Журналистка-попаданка

Дверь отворилась без единого скрипа. Рик занёс ногу, перешагивая порог, как тот взметнулся резко вверх. Рик, не ожидая такой подставы, споткнулся и щучкой влетел в дом.

– Ах ты скрипучее полено! Да я тебя топором на дрова покрошу! Да я тебя мелкой стружкой настругаю! – кричал Рик в бешенстве, потирая при этом лоб, на котором на наших глазах росла шишка. Мы еле сдерживали смех, но перешагнуть порог не решались.

– Это тебе за хозяйку, ей ещё больнее было, когда ты пропал, – дверь с грохотом захлопнулась, а мы, каким-то волшебным образом, оказались уже внутри дома, в центре гостиной.

В углу ярко горел камин, стена напротив входа была с двумя огромными панорамными окнами, прикрытыми лёгким тюлем. В обе стороны от нас расходились два коридора, в центре комнаты стоял огромный стол в окружении десяти мягких кресел. В комнате было очень светло, но источник света мне так и не удалось обнаружить. Казалось, что свет исходит от стен и потолка и рассеивается по всей комнате абсолютно равномерно.

Рядом с камином стояла Таис. При свете она казалась ещё моложе, и только глаза выдавали, что женщина давно перешагнула рубеж совершеннолетия. Глубокие, как озёра, и зелёные, как изумруды, глаза. Идеальная линия бровей, длинные густые ресницы, прямой тонкий нос, ровная кожа, слегка покрытая загаром, высокие скулы, пухлые губы. Женщина была идеально красива. Рыжие волосы, свободно распущенные по плечам, спускались до поясницы. Таис обладала фигурой, которой позавидует любая топ-модель: грудь красивая и высокая, размера не меньше третьего, тонкая талия и не слишком широкие бедра. На ведьме были песочного цвета бриджи с бежевой туникой, по горловине и рукавам которой были вышиты какие-то знаки, чем-то напоминающие руны. На ногах – плотно облегающие высокие сапоги с узким носком и небольшим каблучком. Хоть её поза и была расслабленной, было заметно, что она нервничает. Рик стоял немного впереди нас и потирал пострадавший лоб, хотя, как мне показалось, его самолюбие пострадало намного сильнее.

– Ба, мы очень устали и очень голодные, давай отложим разговоры на потом, а?

– Рикардио, не учи меня принимать гостей, – сверкнув очами, ответила ведьма. И перевела взгляд на нас. – Девочки, как вы смотрите на то, чтобы пройти в купальни, а потом отужинать?

Мы смотрели дико положительно, о чём незамедлительно и поведали Таис.

– Тогда следуйте за мной, – Таис махнула нам рукой и прошла в правый коридор.

– Спасибо вам за моего внука, наша семья в долгу перед вами. Ничего не бойтесь, вас никто здесь не обидит, – как только мы завернули за угол, сказала нам Таис, прижимая к себе. В её глазах стояли слёзы.

– Не плачьте, пожалуйста, мы просто не могли поступить иначе, – я провела по её волосам (ну да, да, я очень хотела их потрогать, как только увидела – чем они их тут моют, что волосы просто шелковистые и блестящие?).

– Вы расскажете мне, как всё произошло? Только не сейчас, а когда мы все придём в себя. Вы приведёте себя в порядок и отдохнёте с дороги. Сейчас я буду расспрашивать своего внука, как его так угораздило перенестись в запретку.

– Куда перенестись? – новое слово резануло мой слух.

– В запретку, в запрещённый мир, вы ведь оттуда?

– Честно говоря, мы сами не в курсе. До вчерашнего дня мы и не подозревали, что наш мир не единственный, а уж о том, что он запретный, и подавно не знали, – я слегка оторопела от вопроса Таис. Интересно, это плохо или хорошо для нас?

Таис усмехнулась и толкнула дверь, пропуская нас вперёд. Ура, баня с бассейном!

– Мыля, помоги девочкам, – сказала Таис, пропуская нас вперёд.

Перед нами, словно выросла из пола, появилась девчушка лет десяти, с торчащими в разные стороны косичками и россыпью веснушек на носу и щеках. Щербатая улыбка и заинтересованные глаза говорили о детской непосредственности и явном любопытстве. Худющая как щепка, с тонюсенькими руками и ногами, торчащими из явно большого для неё балахона кипельно-белого цвета.

– Мыля, это мои дорогие гостьи, они очень устали с дороги, помоги девочкам. Потом Домовушка их встретит у порога, – Таис развернулась на каблуках и вышла за дверь.

– Но мы и сами можем помыться, – попыталась возразить я, но меня уже не слышали.

– Пойдёмте, я вам помогу, – махнула нам рукой девчушка. – Я самая опытная банщица, скоро диплом получу, всего три круга осталось учиться, и вЕди Таис меня очень хвалит.

Мы пошли за самой опытной банщицей, чувствуя себя немного неловко. Что мы, сами не искупаемся, что ли? Зачем нам помощь малявки? Но отказать ей было неудобно – уж больно гордилась она оказанным доверием.

– А почему ты назвала Таис «веди»? – задала я интересующий меня вопрос.

– Веди – это уважительное обращение к ведьмам. К магам обращаются «маг» или «магиня», к простым жителям – «госпожа» или «господин», если у них нет титула, – просветила нас малышка. – Раздевайтесь тут.

Мы вошли в небольшой зал, отделанный деревом, как и весь терем. Вдоль одной стены шла ниша с лавками. Скинув на них одежду, мы прошли в огромную купальню, по одной стене которой стекал водопад, а почти весь периметр купальни занимал бассейн. Лестница с удобными широкими ступенями спускалась прямо у нас из-под ног. Ура, вода – чистая… и тёплая! Я сбежала по ступенькам и с визгом нырнула. Оксана степенно спустилась и уселась на ступеньки, чтобы вода закрывала её по плечи.

Вот исправленный и улучшенный вариант текста с учетом грамматики, пунктуации и стиля:

-–

– Мыля, а ты кто? Какой расы? – Оксана начала выяснять обстановку, пока я разгуливалась как молодой дельфин, плавая от одного края бассейна к другому.

– Наполовину, по маме – дриада, а по папе – лесовичка. Поэтому могу жить и в воде, и на суше. Вот веди Таис и определила меня в банщицы. Но вы не переживайте, я многое умею: и волосы мыть, и усталость снимать, и отвары для волос варить. Как для роста, так и для полного их удаления. Ещё могу освежить цвет лица. Я самая способная её ученица, – малышка так отчаянно кивала головой, подтверждая свои слова и теребя край балахона, что я подумала, что она сейчас его порвёт.

– А много у неё учениц? – спросила я, подплывая к лестнице.

– Одна я, – немного смутившись, ответила Мыля. – Она давно не набирает учеников, хотя её приглашают в АММ и в школу в королевстве, но она не хочет преподавать. Она и меня-то взяла потому, что папа мой – королевский леший, и она меня со младенчества знает. Пожалуйста, не отказывайте мне, мне практика позарез нужна. Веди к себе меня не подпускает, а гости у неё в купальню не ходят, – в глазах малышки стояли слёзы. Ну как тут отказать?

– Ладно, приступай.

Мыля захлопала в ладоши от радости.

– Бермисо олап, – сделала пасс руками девчушка, и вода в бассейне забурлила, словно в гидромассаже. Со дна поднялись пузырьки, и температура немного повысилась. Приятненько.

– Алом тис, – опять пасс руками, и из стены выплыли небольшие рыбки. – Не бойтесь, это пираньи, они безобидные. Веди их использует для ухода за стопами и пальцами ног. Щекотно немного, но приятно.

Безобидные пираньи как-то не внушали доверия, ибо выглядели абсолютно так же, как и те, которые жили на Земле: мелкие рыбки с треугольной головой и челюстью, напоминающей капкан.

– Эээ, кхм, Мыля, а давай пока без них, – я уже находилась на бортике (как я туда взлетела, не спрашивайте, но Оксана стояла рядом и цеплялась за меня).

– Не бойтесь, они правда не кусаются, – Мыля, в доказательство своих слов, сунула в воду ногу, и рыбки поплыли на шум.

– ААААА! – закричала девочка и вынула ногу из воды.

Мы подскочили к ней. Мыля сидела на бортике и пыталась отодрать от мизинца рыбину. Я с силой сжала челюсти монстру, и он вынужден был выплюнуть добычу. Выбросив это страхолюдище обратно в бассейн, я посмотрела на палец малышки. Оксана уже суетилась возле неё и взглядом профессионала оценивала ущерб. Рана была небольшая, но четыре глубоких точки кровоточили.

– Нужно срочно обработать рану, а наши вещи остались у Рика, – Оксана засуетилась и чуть не соскользнула в воду. Поймав подругу, я усадила её на бортик подальше от «безобидных» рыбок.

– Есть тут аптечка? – спросила я у плачущей и перепуганной девицы.

– Веди Таис меня выгонит! Я чуть не скормила её гостей морским пираньям! Я перепутала заклинания, – размазывая слёзы по щекам, ныла Мыля. – Я бестолочь и бездарность, мне только чертей в омутах мыть.

– Так, хватит причитать, нам надо твой пальчик обработать, а веди мы ничего не скажем, хорошо?

– Палец уже не болит, – шмыгнув носом, ответила девочка. И правда: ни крови, ни ранок уже не было. – А вы правда веди ничего не скажете? – посмотрела с тоской в глазах на меня девчушка.

– Правда не скажем, если ты сейчас уберёшь отсюда этих рыб, очистишь воду и больше не будешь пользоваться незнакомыми заклинаниями.

– И дашь нам спокойно помыться самим, – добавила Оксана.

– Это я мигом, – *Алом тис торам, сомерн тол*.

Пираньи исчезли, вода снова стала прозрачной, в воздухе запахло лепестками роз. Я пристально осмотрела бассейн, потрогала воду и аккуратно вступила на верхнюю ступень. Вроде никто не кидается. Ещё одна ступень… Так, всё спокойно, третья – тоже ничего.

– Вроде безопасно, – махнула Оксане рукой и, оттолкнувшись, поплыла.

– Вроде? Меня сильно пугает это «вроде», – пробормотала под нос подруга.

– Кто ж тебя научил этому заклинанию, чтобы рыбок-то вызывать? Неужели веди Таис?

– Не, я сама подслушала его, когда веди в купальни ходила. Вот решила вас удивить, чтобы вы потом с веди поделились, и она бы меня похвалила, – смущаясь, ответила малышка.

– Мда уж, веди сильно бы удивилась, если бы в её купальне слопали её гостей. Так что давай без экспериментов и подслушанных заклинаний, а также самостоятельно придуманных растворов и мазей обойдёмся, хорошо? – я подплыла к бортику, на котором сидела Мыля, и заглянула ей в глаза.

– Обещаю.

– Вот и ладненько! Давай представим, что у тебя контрольная по пройденному материалу, и ты делаешь только то, чему тебя учили.

– Хорошо, а что такое контрольная?

Хм, класс, и как это объяснить?

– Контрольная – это такой урок, где ты показываешь, чему тебя научили, только и всего.

– Аа, ну это я могу. Пойдёмте за мной.

Мы вылезли и потопали за малявкой в соседнюю дверь. Круть, здесь есть хамам.

– Ложитесь сюда, – указала нам на два невысоких бортика из серого камня девчушка.

– Прям так, без полотенца или одноразовой простыни? – возмутилась брезгливая Оксана.

– Ну да, это ж сопрун, на него только нагишом ложатся. Он все хвори из тела изгоняет и усталость снимает. Правда, действует только когда жарко и влажно, поэтому в мыльных и ставят, а добывают у драконов – они в своих ипостасях на нём спят.

– Что-то как-то сомнительно, – недоверчиво кивнула подруга.

Я таким педантизмом не страдала и с удовольствием растянулась на ближайшем камне. Ммм, тёплый, как морская галька, приятный шероховатый камешек, слегка пахнущий серой. Уставшие мышцы расслабились, и меня охватило состояние неги и покоя. Напряжение последних дней уходило, как песок сквозь пальцы. Слегка заныл желудок, сломанная в детстве рука и вывихнутая лодыжка. Тело расслабилось от затылка до кончиков пальцев, появилось лёгкое покалывание.

– Манюнь, ты что-то чувствуешь?

– Агаа, мне очень офигенно, – еле ворочая языком от расслабления, ответила я.

– А у меня простуженные придатки покалывает, но не больно, а как при электрофорезе.

– А у меня, походу, гастрит лечится сам собой.

Проведя в таком расслабленном состоянии минут двадцать и чуть не уснув на месте, мы услышали Мылю.

– Не пугайтесь, я вас сейчас мыть буду, – со сноровкой опытного хамамщика нас вымыли, нанесли на волосы маски. Подмышки и интимные места мы уже давно свели лазером в своём мире.

– Ложитесь в воду на ступеньки, я вам волосы вымою.

Я щучкой прыгнула в воду и под водой поплыла к лесенке в конце зала. Вынырнув, увидела скорчившуюся от смеха на полу подругу, на её глазах блестели слёзы, и говорить она не могла от всхлипов, а только показывала пальцем на мой живот, вернее чуть ниже него.

– Что смешного? – я перевела взгляд вниз. Мама дорогая! Сантиметров пятнадцать гладких и шелковистых волос покрывали мои ноги. Все те участки, которые мы так упорно смазывали кремом «для избавления от нежелательной растительности», буквально заколосились от шелковистых и гладких волос длиной около пятнадцати сантиметров. Мы с Оксаной стали похожи на двух орангутангов, которых сводили в спа-салон. Мыля, со свекольными щеками и ушами, забилась в дальний угол купальни и прятала за спиной баночку, которой собиралась мыть наши волосы.

– Я нечаянно! Я перепутала! Не выдавайте меня веди, умоляю, мы их сейчас быстро устраним, – она прижала ручонки к груди, по щекам катились слёзы.

– Дай-ка сюда эту банку, – устало попросила я девчушку. – Это для чего?

Мыля взглянула на надпись.

– Удаление растительности, – втянув голову в плечи, шёпотом пробормотала Мыля.

– Двоечница, ты, – обиженно, забрав у неё баночку, ответила я. – И тащи тот крем назад.

Я намазала кремом небольшой участок на коленке. Волосы практически сразу осыпались и исчезали, не долетая до пола.

– Отпад. И надолго такой эффект? – мы с Оксаной покрывали свои резко оволосевшие ноги чудо-кремом. Нежелательные волосы таяли прямо на глазах, и никаких тебе раздражений, покраснений и прочих неприятностей депиляции.

– Навсегда, – постукивая глазами, ответила девочка. – Это самое сильное средство в арсенале веди Таис.

– Иик, – я потеряла дар речи, представив ЧТО было бы, если она его на наших головах перепутала.

– Ты точно двоечница! Учиться, учиться и ещё раз учиться, – Оксана добила остатками крема последний клок волос. – Сколько ты уже учишься?

– Один круг.

– За один круг элементарные вещи можно было и вызубрить. Ведь это не заклинания, на баночках надписи есть, читать же ты умеешь.

– Я хотела побыстрее вас обслужить, за долгую работу веди меня заставит потом купальню без магии мыть.

– А думаешь, за недовольных, покалеченных и лысых гостей похвалит? Запомни, Мылечка, любое дело должно быть сделано качественно и с душой, а скорость придёт с опытом. Ты ещё так молода, тебе ещё предстоит так много узнать и многому научиться. Не торопись, никогда не торопись. В моём мире есть пословица: «Поспешишь – людей насмешишь». Вот сегодня ты и попала под её значение.

Мыля стояла красная, как рак, и теребила подол балахона, шмыгая носом и опустив голову.

– У выучу, я всё-всё выучу! Я поняла, что главное не скорость, а хороший результат в работе. Простите меня, пожалуйста, я не хотела вам навредить, честно.

Пока Оксана вела душеспасительные и нравоучительные речи, я вымыла волосы, намазала их вкусно пахнущим кремом и успела его смыть. Эффект был просто потрясающим. Мои рыжие волосы, уложить которые раньше я могла только у своего мастера, и то только на пару дней, теперь лежали идеальными локонами. Цвет напоминал не ржавую воду после отключения, а расплавленное золото. Класс, я хочу себе такой крем! Кстати, длина волос тоже увеличилась, сантиметров на десять точно.

Оксана, увидев результат, забыла обо всех нравоучениях и предалась любимому делу – уходу за собой.

***

Вот исправленный и улучшенный вариант текста с учетом грамматики, пунктуации и стиля:

Рикардио от Тарривас ма Малес.

Таис повела девочек в свою купальню. Ничем хорошим для меня это не грозило, ведь разговора без свидетелей и защиты я боялся больше всего. Да, в своём исчезновении я был виновен и не виновен одновременно. Таис всегда говорила, что все свои действия мы должны проверять и перепроверять. Прежде чем экспериментировать, нужно ставить защитный контур и проводить испытания только в присутствии опытного мага. Я же, увлечённый экспериментом, влил все свои силы при активации артефакта и забыл обо всём. Эксперимент провалился, с ним провалился и я, чуть не погиб, переполошив всю родню. Даа, ситуация, скажем так, швах. Нотаций не избежать. Причём неоднократных. Сначала Таис, потом отец, потом магистр, дядя. Может, сбежать пока никого нет? Но это тоже не поможет: в нашем мире меня найдут в считанные минуты, и будет ещё хуже. Нет уж, как говорит папа: «За свои поступки нужно отвечать», – вот и буду отвечать.

– Надеюсь, ты осознал свои ошибки и впредь будешь сначала думать, а потом делать? – Таис неслышно подошла ко мне со спины и крепко обняла.

– Осознал. У меня было достаточно времени подумать об этом там, где я оказался. Прошло намного больше времени.

– Ты попал в запретку!? – Нет, не спросила, а уточнила Таис.

Что ж, мои подозрения подтвердились. Хотя про запретку я знал только в общих чертах, но даже того, что я знал, было достаточно, чтобы меня прошиб холодный пот. Выбраться из запретки можно только через перерождение, значит, через смерть. Но мы-то не умирали в том мире… хотя кто знает.

– Почему ты решила, что я был именно там?

– Потому что все остальные известные нам миры мы с твоим отцом обыскали вдоль и поперёк. А в день, когда ты пропал, твоя кузина Элис ворвалась в тронный зал твоего отца с криком, что ей было видение о том, что ты в смертельной опасности и никто не в силах тебе помочь. Мы искали тебя и в мире мёртвых, и в мирах живых, но тебя нигде не было. Я молилась о тебе в храмах богини-матери, но так и не получила от неё ответа, где тебя искать. Единственным ответом мне было: «Он жив, но недоступен для магии». Скажи, как тебе удалось вернуться, да ещё и с девушками? Хотя нет, я хочу услышать всё с самого начала. А так как это хотят знать не только я одна, но и вся твоя родня, то мигом в свою комнату – мыться, переодеваться. Нас всех ждут твои родители. Пока ты будешь собираться, я свяжусь с ними и королём.

– А как же девочки? Их тоже надо выслушать, я обязан им жизнью.

– Девочки тоже отправятся с нами. Теперь они часть нашей семьи. Ты уже принёс им клятву рода?

– Нет, в их мире я не мог говорить, а в нашем мире хотел это сделать по всем правилам.

– Хорошо, я позабочусь об этом.

Хм, неужели буря прошла стороной? Нет, меня, конечно, отчитают по всем пунктам, но если на семейном совете будет дядя Кристиан – он же король Тарривардии и родной брат отца, – то он заступится за любимого племянника. Интересно, как отреагируют девочки, узнав, что они войдут в королевскую семью? О том, чтобы отправить их в свой мир, речи и быть не могло: запретка нашим магам была не подвластна, да и не лезли они туда – уж слишком близко Хаос.

– А хорошо искупались! За два дня в этом мире было меньше опасностей и приключений, чем за час в мыльне, – вытираясь огромным полотенцем, сказала я.

– Да уж, не без приключений. Живы и то ладно, – Оксана как всегда была настроена скептически. – Мария, я надеюсь, что ты не думаешь о том, чтобы остаться в этом мире навсегда?

– Как раз таки думаю. Ну сама посуди, что нам делать дома? Ещё лет двадцать и, это, при должном уходе за собой и вложении денег в себя, мы будем выглядеть неплохо, а дальше что? Старость, дряхлость и гробовая доска в шестьдесят-семьдесят лет и то, если раньше никакой урод тебя не пришибёт, обдолбавшись всякой дрянью. Не спорю, в нашем мире можно жить, но это пока не знаешь о том, что где-то можно жить по-другому.

– Мань, мы ничего ещё не знаем об этом мире, мы не видели, как тут живут обычные люди, чем мы тут будем заниматься, просить милостыню?

– Не хотела тебе говорить, – я немного замялась, не зная, как объяснить Оксане о клятве Рика. – Когда мы спасли Рика, то он и его семья стали нашими должниками. Я попыталась откреститься от этого долга, но оказывается, это смертельное оскорбление. Поэтому нам придётся принять его клятву, а его род возьмёт нас под своё покровительство. Также, если у нас будет способность к магии, то пойдём учиться.

– Как у тебя всё просто! Как ты вообще могла что-то пообещать, не спросив меня, хочу я остаться или нет? Это ты повернутая на магии, обчиталась своих дурацких книг и не видишь ничего плохого в том, что мы сюда попали. Ты эгоистка, Мария, взбалмошная, инфантильная эгоистка!!! Ты никогда не думаешь о тех, кто тебя окружает, не думаешь о тех, кому причиняешь боль своими поступками!!! Ты о маме подумала? А о ребятах? О команде? Сама говорила, что Виктор возлагал надежды на эти игры. Мама твоя вообще с ума сойдёт от горя, ты у неё единственный ребёнок…

– Уже не единственный. Она беременна от Ника, рожать в конце мая, – я прервала гневную отповедь подруги. – Не спорю, для мамы будет ударом моя пропажа, но она это переживёт, я знаю. Ребята… тоже переживут, на следующие игры попадут. Беспомощных младенцев и инвалидов под моей опекой не наблюдается, а остальные… ну поплачут и забудут через год-другой. Не надо так драматизировать ситуацию. Единственным человеком, который бы долго горевал обо мне, являешься ты, но ты – тоже тут, так что меня в том мире ничего не держит. А вот в этом много чего интересного ждёт.

– О боже, да с кем я разговариваю? Ты как стадо бизонов: мало того, что не свернёшь с дороги, так ещё и других по пути сметёшь, – Оксана устало уткнулась в ладони. – Там могила моих родителей, кто за ней будет ухаживать?

– Ксюнь, на кладбище, где похоронены твои родители, уход за могилами включён в стоимость земли, так что не зарастёт, – я погладила Оксану по волосам. – Ксюнь, ну неужели тебе самой не интересно, как тут живут? Посмотреть другие расы, другие миры? Ты же всегда любила узнавать что-то новое.

– Господи, ну нафига я тогда вообще полезла в эту дурацкую песочницу? Звала же меня мама в соседний двор.

Уф, кажется, лёд тронулся – Оксана почти согласна. В дверь тихонько постучали, и, услышав наше «войдите», на пороге показалась невысокая дородная женщина с добрыми глазами. Её лицо было похоже на сдобную булочку с глазками-изюминками – прямо классическая бабулечка, у которой и внуки сыты, и огород без сорняков, и корова чиста и удойна.

– Пожалуйте, госпожи, за мной. Вот, я принесла вам наряды, примерьте, будьте любезны.

Бабуля протянула нам два свёртка, в которых мы обнаружили нижнее бельё, чулки и два платья в пол, с рукавами до запястья и глубоким декольте. Моё платье было тыквенного цвета, а платье Оксаны – бирюзового. Надо же, как быстро ведьма определила наш цветотип и подобрала нужные оттенки и фасоны. Потому что я классическая «весна», и мои цвета – тёплые оттенки зелёного, жёлтого, синего, а вот Оксана – классическая «зима», и её цвета, наоборот, холодные. Платья идеально подошли и сидели по фигуре так, словно были сшиты на нас. Моё было со слегка завышенной талией, а Оксанино – с классической. Оба платья были на корсетной основе, украшены кружевом в области декольте. Юбки без колец и тяжёлых подъюбников, но в стиле «тюльпан». С нашими фигурами мы могли позволить себе подобное. Рукава из тончайшего шёлка. Идеальные модели! Как же мне не хватает селфи… Подписчики удавились бы от зависти и выстроились в очередь за координатами портного, а мама уже подписывала бы контракт с его модельером. Талант! Каждый шов говорит о профессионализме мастера, тончайшие нити, украшавшие подол, были словно усыпаны росой. Я пока не знаю, что это такое, но похоже на то, что наши женщины называют «бриллиантовой крошкой». Но мы-то с вами знаем, что это распиаренный миф и не более того. Бриллиант – это строго ограниченный алмаз, а его «крошка» – вообще маркетинговый ход предприимчивых китайцев и турок. На самом деле это мусор, наклеенный на, возможно, даже не золотое украшение (ага, ага, золота в наших ювелирных изделиях процентов тридцать-сорок, остальное – медь с нанопокрытием, и разобраться в этом простому обывателю очень трудно, я бы сказала – нереально, и ценник – далеко не показатель). Но смотрится «богато». Нити на моём платье не бросались в глаза, а придавали ему очаровательное сияние.

– Машуль, ты похожа на тигровую лилию в россыпи росы, тебе очень идёт.

– Спасибо, мне тоже нравится. Твой образ снежной королевы и здесь не остался незамеченным. Правда, теперь ты не классическая Снежная королева, а скорее королева Лазурного берега.

Налюбовавшись нарядами, мы вспомнили о такой необходимой детали гардероба, как туфли, и с немым вопросом в глазах посмотрели на женщину, которая принесла платья.

– Она сказала, что вы сами подберёте обувь, потому что она не знает ваших размеров. Идите за мной.

Сунув ноги в кроссовки, в которых мы пришли сюда (кстати, пока мы купались, кто-то постирал, высушил и привёл в первоначальный вид нашу одежду – спасибо тебе, тайный помощник), мы последовали за проводницей.