Дети Универсума. Книга 4. Долина чужих сновидений

– Стало быть, ты меня подменил! Отлично! Узнал что-нибудь?

– Нарыл кучу разрозненных сведений, указывающих на крупномасштабный заговор.

– Серьезно?!

– А че особенного? Заговоры были, есть и будут. Меняются только участники.

– И кто же нынешние участники?

– До фига кто.

– А кто руководит процессом.

– Без понятия. Он, она или они отменно шифруются.

– Хм… – задумался Нолан. – У меня с собой любопытные файлы на флешке – запись с моих очков. Глянешь?

Журналист передал Кулеру внешний диск. Компьютерщик открыл нужную папку и проиграл запись, сделанную Ноланом на складе. В объектив камеры попали и разговор тощего господина Коричневого с бугаем по имени господин Бирюзовый, и приезд красноглазого, и убийство красноглазым Коричневого.

– Жуть, – описал впечатления от просмотра Кулер.

– Дает пищу к размышлению.

– Точняк.

– Ты, случаем, в своих поисках не натыкался на упоминания о некоем Намусе?

– Не-а.

– Возможно, Намус и руководит заговором.

– Не исключено.

– Твои дальнейшие шаги?

– Похаваю.

– И?..

– Отосплюсь.

– Неплохая идея, – согласился Нолан. – А наутро?

– Займусь твоим Намусом.

– Прекрасно! Заодно постарайся разузнать про парней с «цветными» именами. Кулер, я завтра снова уеду из города. На несколько дней или неделю… точнее не скажу. На сей раз буду доступен для связи. Держи меня в курсе расследования. И спасибо за то, что подменил меня.

– Мне не в лом.

Вернувшись к себе в апартаменты, Нолан застал Алиру и Эдвина, сидящими при приглушенном свете на диване и, точно загипнотизированные, уставившимися в экран телевизора. Показывали какой-то приключенческий фильм, где отважный охотник за сокровищами со всех ног убегал от катившего громадного валуна. Под ногами у юноши и девушки метался плоский робот-пылесос. А встроенный в стену кондиционер понизил температуру градусов на пять.

– Похоже, вы тут более или менее освоились, – не без удовольствия отметил журналист.

– Господин Нолан! – с восхищением произнес Эдвин. – Мне очень нравится в будущем! Я начинаю понимать, почему вслед за людьми отказываться от магии в пользу достижений технического прогресса стали и визы. Одна зубная паста, сменившая отвратительный порошок, чего стоит! Плюс у вас тут столько интересного! Поражаюсь, как обитатели вашего мира умудряются находить время на работу, учебу и другие полезные занятия, когда на выбор предлагается такое невероятное количество развлечений! Неудивительно, что у вас дома нет книжной полки. Наверно, чтение полностью вытеснили более продвинутые формы досуга.

– Да нет. Просто из соображений экономии пространства я лично предпочитаю электронные или аудиокниги. Вы не проголодались? Я бы не прочь съесть целого мамонта. Поговаривают, в «Пиццерию Джузеппе» завезли новый продукт аж с девятью сортами сыра. Попробуем?

Нолан сделал заказ. Вскоре очередной приступ культурного шока у молодых гостей вызвал дрон-доставщик, внезапно влетевший в комнату через специальное окошко. Журналист пригласил друзей на кухню, поставил кипятиться чайник, а сам в соседнем помещении переключил телевизор в режим видеосвязи и набрал номер сына. После трех гудков на экране возникло изображение восемнадцатилетнего темноволосого плечистого юноши.

– Пап?! – воскликнул парень. – Это вправду ты?

– Привет, Оуэн.

– Хаос! Куда ты запропастился?

– Мне… пришлось уехать. Обстоятельства вынудили.

– Обстоятельства? Вынудили? Что ты несешь? Полгода я не мог с тобой связаться!

– Я был в местах, недоступных для связи.

– В каких местах?

– Я… – Нолан слегла смутился. – Я лучше расскажу тебе при встрече.

– Вот тут вряд ли. У меня сейчас сессия. Мне не до встреч.

– Постой-ка! Твой отец загадочным образом пропал на целых пять месяцев, практически чудом появился вновь, и ты не желаешь уделить ему чуточку внимания?

– Ох, пап, я тебя умоляю, про «уделить внимание» задвигай кому-нибудь, кто не приходится тебе родным сыном и не имеет представления о твоих недостатках.

– Прости…

– Извинениями тут не отделаешься.

– Справедливо.

– Ответь честно. Какая такая важная причина побудила тебя бросить все – родных, друзей, работу – и бесследно исчезнуть?

– Я… гм… спасал мир…

– Ха! – В усмешке Оуэна не послышалось ни намека на веселье. Зато отчетливо различались горечь, ехидство и презрение.

– Верить мне или нет – твое дело, конечно…

– Ты спасал мир. Ха-ха! Да ты, если прикинуть, безостановочно спасал его на протяжении последних восемнадцати лет. С самого дня моего рождения… Отдает не случайным совпадением, но любопытной закономерностью.

– Не надо, Оуэн, – попросил отец.

– Отчего же? Я что-то не так понял? Или не так выразился? Мне думалось, учеба в университете достаточно поспособствовала развитию моего ораторского мастерства.

– Безусловно. Раньше ты просто меня подкалывал, а сейчас выучился полноценному словесному унижению. Молодец! Прогресс налицо.

– Пап, я не добавляю ничего к тому, что ты и сам про себя знаешь.

Нолан промолчал, чем косвенно признал правоту в доводах сына. Отец ощутил на сердце болезненный укол тупой ржавой иглой с трудно читаемой на ней мелкой гравировкой «Совесть». Оуэну действительно не приходилось выдумывать. Нолан и без того в прошлом приложил достаточно личных усилий, дабы вдоволь попортить отношения с единственным ребенком.

– Давай обойдемся без ссор, – примирительно предложил отец. – Как твои дела? Как успехи на кроссбольном поприще?

– Успехи?! – буквально взревел Оуэн. Нолан от неожиданность машинально отступил на пару шагов от экрана.

– Э-э… а в чем дело? – попытался выяснить отец. – Я всего-навсего спросил о спортивных достижениях…

– О! Ну если считать разрыв крестообразных связок достижением, то у меня все просто зашибись!

– Как?… Как это произошло?

– Будь ты здесь, был бы в курсе!

– Однако меня не было. По уважительной, кстати, причине.

– К хаосу твои уважительные причины! – взорвался Оуэн. – На обыкновенной дурацкой тренировке я получил тяжелейшую травму, из-за которой вынужден полностью пропустить летние сборы университетской команды! Дорога в профессионалы мне отныне заказана! Мечта всей жизни спущена в унитаз! И в дополнение моего отца не оказалось рядом, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Опять! Будто… будто ситуация с мамиными похоронами повторятся снова!

Лицо юноши побагровело от злости, а от обиды проступили слезы. Нолан виновато опустил взгляд и едва слышно промолвил:

– Мне жаль, Оуэн… Искренне жаль…

– Засунь свою жалость туда, где солнце не светит! Иди! Спасай этот треклятый мир! Только меня больше не тревожь! Видеть тебя не желаю!

Оуэн отключился. Нолан тупо взирал на темный экран телевизора. Недавно обретенное журналистом счастье стремительно улетучилось, не удосужившись оставить прощальной записки.

– М-да, – придя в себя, изрек Нолан. – Классно поговорили…

Глава 2. Невидимый фронт

Ныка пробирался к цели сквозь огромную толпу. Океан тел нередко служил лесовику превосходной маскировкой. Прятаться у всех на виду – особое искусство. Им Ныка овладел в совершенстве. Тесные улицы Великого Кантора ежедневно забивались тысячами прохожих, как сосуды тромбами. Здесь собирался всякий народ: одетые с иголочки бизнесмены, шедшие с тренировки в спортзале качки, всегда полуголодные студенты, офисные работники в чистых белых рубашках, женщины с колясками, музыканты с зачехленными инструментами, сомнительные ребята в серых толстовках… Мужчины и женщины. Люди, визы, лесовики и марси. Молодые и старые. Высокие, низкие и средние. Полные и худые. Красивые и невзрачные. Спешащие по делам и просто гуляющие. Зажиточные и бедные. С татуировками и без. Уткнувшиеся в ручные гаджеты и обзаведшиеся более удобными очками дополненной реальности. Прагматики и мечтатели…. В столь пестрой массе затеряться ничего не стоило даже обладателю примечательной внешности. Ныка, впрочем, к таковым не относился. Да, он был лесовиком, что само по себе не так уж обычно, ведь куранямы в процентном соотношении на острове Королей продолжали составлять этническое меньшинство. Однако в абсолютных цифрах их численность была внушительной. По данным переписи населения от 402 года Эры Порядка примерно десятая доля жителей Великого Кантора приходилась на лесовиков, а это около миллиона граждан, не считая незарегистрированных нелегалов. Забавно, но люди по-прежнему воспринимали низкорослых мохнатых гуманоидов как некое временное явление хотя уже просуществовали бок о бок с ними добрую сотню лет и все еще испытывали определенные трудности, когда возникала необходимость отличить на глаз одного лесовика от другого. Последнее обстоятельство Ныка рассматривал в качестве отличного подспорья в работе. Задайте вопрос первому попавшемуся человеку: «Как выглядел тот скрывшийся с места происшествия лесовик?» Скорее всего, вы получите ответ по типу: «В смысле, как выглядел? Как обычный лесовик! Ростом метр с кепкой. Весь шерстью покрыт. Уши как лопухи. Нос длинный». Особые приметы? «Ты че, глухой, сказано тебе: уши большие да нос длинный». Таким образом следствие заполучило бы ценнейший словесный портрет, соответствующий… хм… где-то полумиллиону представителей взрослого мужского населения столицы Кантории – иначе говоря, круг подозреваемых сузился бы не особо. А при профессии Ныки того и требовалось. Чем же он занимался? Да так. Обыкновенным промышленным шпионажем на самом высочайшем уровне. И мы с вами весьма удачно застали Ныку за делом. В тот момент он следовал за коротко – ввиду наметившейся лысины – подстриженным человеком в темных ДР-очках, синих брюках, черном пиджаке и красном галстуке. При себе господин имел дорогой серебристый стальной дипломат с несколькими степенями защиты от взлома. Содержимое кейса безусловно представляло известный интерес. Не могу сказать точно, какие ценности хранились в чемодане. Может, секретные документы или чертежи, а может, прототип нового изобретения. При любом раскладе Ныка присматривался не к дипломату, а к человеку, дипломат несшему. В обязанности лесовика входило проникновение на один хорошо охраняемый объект, для чего требовалось заполучить особую ключ-карту, отпечатки пальцев и снимок сетчатки глаза. Владельцем всех трех компонентов и был мужчина с кейсом.

Погода стояла теплая и солнечная, а потому на улицу высыпали даже те, кто обычно прятался по домам. Среди образовавшейся кучи народа преследователь-человек уже бы давно потерял цель из виду. А вот Ныка от природы обладал не только сверхострым зрением, но и отменным нюхом. Навороченные приборы со встроенными радарами и то не отличались стопроцентной надежностью, в отличие от лесовикского носа. Тысячелетиями сородичи Ныки добывали пропитание, охотясь в густых зарослях Зеленого острова. А там, кроме беззащитной дичи, порой скрывались опасные хищники. Приходилось полагаться на чуткий слух и умение распознавать множество еле уловимых запахов. Из лесовиков, к слову, получаются талантливые парфюмеры. Уникальное сочетание ароматов лосьона после бритья, гипоаллергенного мыла, специального шампуня, стимулирующего рост волос, изысканного одеколона, обуви из кожзаменителя и одежды, буквально вчера забранной из химчистки, служило Ныке превосходным ориентиром.

Человека, за которым шел по пятам лесовик, звали Бьорн. Сей господин числился на должности старшего инженера в штате компании «Ясень Электроник», ранее производившей компьютерную технику, а с конца IV века переключившейся на разработку нейропротезов. Штаб-квартира организации базировалась в административном центре Ясенной Губернии – городе Древене. В свое время предприимчивые ясенники, до того получавшие доход в основном от добычи и переработки древесины, смекнули, что рынок меняется и ради выживания предстоит осваивать иные сферы. Выбор пал на информационные технологии, Комсеть и мобильную связь. Ставка, разумеется, сыграла. Губерния заняла лидирующие позиции в области программного обеспечения, а также в предоставлении телематических услуг. С другой стороны, изготовление «железа» оказалось менее прибыльным из-за наличия неслабой конкуренции, составляемой кладскими и восточными фирмами. Руководство «Ясень Электроник» приняло волевое решение сменить ориентацию производства с компьютеров на потихоньку набиравшие тогда популярность биомеханические протезы и занять пока еще относительно пустовавшую нишу, создавая искусственные части тел, вполне доступные по деньгам среднему классу. Особенностью подобных изделий являлось использование в них последних достижений нейрофизиологии, позволявших максимально приблизить функционал протезов к «родным» конечностям или органам пациента. То есть мозг носителя практически не чувствовал разницы между утраченной частью тела и искусственным заменителем. В запущенном месяц назад рекламном ролике продукции «Ясень Электроник» даже демонстрировался однорукий пианист, сумевший с помощью установленного протеза исполнить на рояле сложнейшую музыкальную композицию, задействовав все десять пальцев. Сотрудничество с ведущими мировыми клиниками, занимавшимися протезированием, значительно улучшило финансовое положение компании, позволив расширить бизнес, в частности, путем открытия нескольких филиалов, включая отделение, расположенное в Великом Канторе. В этом отделении и трудился господин Бьорн.

Ныка приступил к выполнению миссии, предварительно взломав базу данных полиции, куда, помимо прочих сведений, вносились и образцы отпечатков пальцев всех без исключения совершеннолетних граждан, проживавших в городе. Система защиты у канторийских органов правопорядка была откровенно никудышной. Масса лазеек, а иногда и целых дыр. Плюс вечная путаница с выдаваемыми сотрудникам паролями, порождавшая общее безалаберное отношение к строго конфиденциальной информации. Бывало, системный администратор в обыкновенной электронной переписке с каким-нибудь сержантом прямо указывал логин и пароль. И тут уж алгоритм предельно простой: взламываем чужой почтовый ящик, отыскиваем нужное письмо, копируем логин с паролем и от имени полицейского беспрепятственно входим в систему. Есть! Отпечатки господина Бьорна получены. Осталось перенести их рисунок на перчатки, и готово. Никакой сканнер не распознает подвоха.

Увы, добыть дактилоскопический трофей оказалось гораздо проще, нежели остальные компоненты. Чтобы завладеть ключ-картой, уже требовалось проявить кое-какую сноровку. Взять и незаметно выкрасть предмет считалось нежелательным. Обнаружив пропажу, владелец наверняка тут же забьет тревогу, позвонит в службу безопасности «Ясень Электроник», чьи спецы немедленно изолируют все охраняемые помещения до окончания внеплановой проверки и серьезно усилят бдительность. Следовательно, надлежало обзавестись неотличимой от оригинала копией карты. В кармане неприметной поношенной синей куртки Ныка припрятал прибор, настроенный на считывание параметров любого электронного девайса. Тем не менее радиус действия аппарата ограничивался тремя метрами. Выражаясь проще, лесовик должен был находиться в непосредственной близости от Бьорна, причем в течение нескольких минут, покуда не завершится копирование.

Ныка ускорил шаг. Небольшие габариты позволяли лесовику, не испытывая затруднений, быстро перемещаться в тесной толпе, ведь для уверенного продвижения ему хватало и малюсеньких щелочек между прохожими. Очутившись прямо за спиной господина Бьорна, он сунул руку себе в карман и, не доставая устройства, нажал кнопку, запускающую сканирование. Поначалу процесс шел нормально, но на половине загрузки копирование замедлилось, о чем уведомила притормозившая полоска на экране очков лесовика. Сказался приток окружавших Ныку и Бьорна граждан на оживленном перекрестке. Гаджеты, кредитные и бонусные карты, а также всевозможные удостоверения личности создавали сигналу преграды. Возникли многочисленные помехи. Хотя лесовик озаботился настроить прибор на работу с определенным предметом – искомой ключ-картой, имелся шанс на сбой параметров и неконтролируемое переключение аппарата на другое устройство. В крайне неподходящий момент поперек улицы прошествовала целая колонна автоматических тележек, нагруженных большими запечатанными белыми коробками. Ныке не удалось вовремя прошмыгнуть перед караваном, на пару мгновений отрезавшим лесовика от преследуемого мужчины. В результате объект слишком отдалился, и сканирование прервалось. Индикатор загрузки завис на отметке в шестьдесят пять процентов. Сохраняя хладнокровие, лесовик дождался, пока проедет последняя треклятая тележка, а затем пустился в погоню за ускакавшим господином Бьорном. В данном случае под «погоней» подразумевалось неспешное приближение к ничего не подозревавшему человеку с помощью выверенных маневров, постепенно сокращавших дистанцию до цели. При виде сверху метания Ныки среди плотной массы народа напоминали попытки пловца пересечь бассейн, наполненный густым киселем, и тут уж наш шпион мог дать фору кому угодно. Вновь нагнав мужчину с серебристым кейсом, лесовик повторно запустил загрузку. Слава Няме (в правильном переводе на людской язык – Лесу-Кормильцу), загрузка продолжилась с того места, где приостановилась. Ныка порадовался ускорившейся смене цифр на дисплее: семьдесят процентов, семьдесят четыре, семьдесят девять, восемьдесят три… Через двадцать секунд копирование завершилось. Параметры ключ-карты перекочевали в память прибора. На очереди – снимок сетчатки глаза.

Здесь проблема крылась в темных ДР-очках Бьорна. За ними банально не удавалось разглядеть глаза. Как, не привлекая внимания, сделать фото – и не абы какое, а объемное – спрятанной за тонированными линзами сетчатки? Ныка прибег к хитрой многоходовой комбинации. Он вытащил умнофон, открыл нелицензионное (да и в принципе нелегальное) приложение – навроде примененного когда-то давно Ноланом на складе, но более продвинутое, – поймал сигнал очков Бьорна и выбрал в контекстном меню строчку «Интерференция».

В глазах человека с чемоданом четкая картинка запруженной улицы неожиданно подернулась и превратилась в скопище перемешанных разноцветных пикселей. Мужчина в недоумении резко остановился, рискуя нарваться на толчок в спину от шедшей сзади женщины, увлеченно строчившей на планшете сообщение подруге. Необъяснимым образом дама за миг до столкновения ловко ушла влево, и конфуза не произошло. Бьорн аккуратно постучал указательным пальцем по дужке очков в надежде восстановить нормальное изображение. Итог неутешительный. Пестрая квадратная мозаика не стремилась складываться в нормальный рисунок. Тогда мужчина наконец-то снял очки. Летнее солнце заставило его отвыкшие от яркого света глаза прищуриться. Разбираться с неисправным аксессуаром было некогда – Бьорн и так уже опаздывал на деловую встречу. Поэтому он положил очки в карман пиджака и двинулся дальше – до перекрестка. Там путь мужчине преградил красный человечек, загоревшийся на светофоре2. Торопящийся Бьорн с нараставшим нетерпением смотрел на убывающие в обратном отсчете секунды. Почти минуту еще ждать! А пункт назначения – вот он! Вычурное белое здание, выполненное по прихоти архитектора в виде необработанного куска кварца, располагалось через дорогу. Таймер светофора показал сорок секунд, и тут из-за крыш домов с противоположной улицы вылетел беспилотник. В общем-то, ничего странного. Дроны сновали всюду. Они, в том числе, занимались доставкой, а полиция использовала их вместо патрульных офицеров, чтобы надзирать за соблюдением порядка. Беспилотник опустился довольно низко и устремился навстречу Бьорну. Мужчина проводил взглядом пронесшийся над головой дрон, не придав случившемуся ни малейшего значения. Затем загорелся зеленый свет. Человек с кейсом быстро зашагал к зданию-кварцу. Зайдя внутрь, Бьорн взглянул на настенные электронные часы. Он успел как раз. Секунда в секунду. День обещал стать для него удачным.

Ныка пролистал на умнофоне сделанные беспилотником снимки. Аппарату хватило пары мгновений, дабы с увеличением сфотографировать аж двадцать раз лицо господина с чемоданом. Изображения получились прекрасными. Высокое разрешение, объемность, детальность, идеальная цветопередача… На их основе удастся создать достоверную трехмерную модель глаза Бьорна. Удовлетворившись промежуточным итогом операции, лесовик направился к себе в тайное убежище.

Одна из многих конспирологических квартир Ныки походила на тесную конуру. Голые бетонные стены, наглухо закрытые ставнями окна, матрас на холодном полу, тренажер, верстак, стол с компьютером и разнообразными периферийными устройствами, холодильник, микроволновка да ящик со снаряжением составляли все окружение. У человека, виза или марси обстановка вызвала бы приступ клаустрофобии – очень уж в апартаментах недоставало свободного пространства. Но маленький лесовик не жаловался.

Он ввел в компьютер добытые сегодня данные. Затем последовательно распечатал на дорогущем сверхсовременном трехмерном принтере перчатку с отпечатками пальцев Бьорна, фальшивую ключ-карту и глаз. Положив предметы в поясную сумку, Ныка надел кобуру с парализующим пистолетом, прихватил еще кое-какие полезные вещички и, будучи полностью экипированным, вышел на улицу. В целях сохранения инкогнито перемещался по городу лесовик исключительно на общественном транспорте либо пешком. Доехав на автобусе до делового квартала, названного так по аналогии со старинным торговым кварталом3, Ныка устремился к офисному комплексу «Муравейник». Здание действительно и внешне, и конструктивно напоминало гнездо трудолюбивых насекомых, надземной частью возвышаясь над соседними домами, а подземной уходя глубоко вниз. Рядом размещалась самая большая парковка в Великом Канторе. Сотни компаний обустроились в едва поддававшихся счету секциях «Муравейника». Филиал «Ясень Электроник» занимал здесь блок где-то на верхних этажах. Входов и выходов имелось масса. К несчастью, большинство из них тщательно охранялись. Большинство. Однако были и те, что оставались без должного присмотра. Например, вентиляционная отдушина, ведущая с улицы прямиком к раздевалкам технического персонала. Сооружение огромное. Комнат, лестниц и коридоров безумно много. Требовался серьезный штат уборщиков, а им, в свою очередь, требовались специальные помещения.

Убедившись в отсутствии свидетелей, Ныка электрическим гаечным ключом снял болты с решетки, прикрывавшей отдушину, залез в вентиляционную трубу и прополз по ней до комнаты, заставленной металлическими шкафчиками. Не учуяв запаха посторонних, лесовик отодвинул нажатием кнопки автоматическую перегородку и пробрался в помещение. Ныка без лишних усилий открыл простенькие механические замки на трех шкафчиках. В третьем по счету шпион нашел то, что искал – более или менее подходящую по размеру униформу уборщика. Облачившись в синий комбинезон и вооружившись многофункциональной шваброй-пылесосом, Ныка отныне мог беспрепятственно бродить едва ли не по всему зданию «Муравейника». Никто не обращал внимания на обслуживающий персонал. Рабочих воспринимали как неотъемлемую деталь интерьера наподобие мебели, светильников или украшавших стены картин. А рабочих-лесовиков брали во внимание и того меньше, ибо в людском представлении среднестатистический лесовик приравнивался к среднестатистическому же разнорабочему по умолчанию. Сила укоренившихся в обществе стереотипов тоже играла Ныке на руку. Непримечательный эмигрант с Зеленого острова, перебравшийся в большой город за заработком и устроившийся на низкооплачиваемую (по меркам людей) должность, не требующую высокой квалификации – такой образ делал из переодетого шпиона настоящего невидимку. Лесовик спокойно шастал под носом у десятков охранников и под прицелом стольких же камер видеонаблюдения.

Ныка поднялся на лифте на тридцать шестой этаж. Прошмыгнув мимо двух человек в форме, псевдоуборщик попал в белоснежный коридор, в конце которого виднелась еще одна панель, скрывавшая вентшахту. Согласно плану здания, по трубе можно было добраться до особо охраняемой секции офисов «Ясень Электроник», где находилось закрытое хранилище данных – основная цель операции. Обязанности по обеспечению безопасности в «Муравейнике», как правило, распределялись поровну между собственниками комплекса и компаниями-арендаторами помещений. То есть существовала своеобразная двухступенчатая система защиты. Снаружи офисы охранялись сотрудниками, работавшими на собственников «Муравейника», а внутри за порядком следили служащие самих арендаторов либо нанятые со стороны независимые специалисты. По этой причине за пределами блока, отведенного для «Ясень Электроник», охранники носили представительные костюмы с бейджиками, разговаривали предельно вежливо, а из спецсредств носили при себе лишь маломощные шокеры. Совсем иначе обстояли дела со сторожами, наблюдавшими за порядком в блоке, куда намеревался проникнуть Ныка. «Ясень Электроник», бережно относившаяся к своим секретам, в арендованных ею помещениях выставляла вооруженных до зубов солдат из частной военной компании «Темноводье». Вступать с ними в открытое противостояние лучше не стоило.