Дневник Аделины Блейз

– Об этом я и говорю, – кивнул Сергей. – Момент узнавания – это момент склейки, момент предыдущего перехода на данный фрагмент жизни. Программы сознания подчищают информацию о таком переходе, мы воспринимаем нашу жизнь линейной и последовательной, без всяких выкрутасов. Но момент склейки все же остается, в результате мы осознаем, что этот момент нашей жизни уже был. Каждый из нас обладает способностью перепрыгивать из одного момента жизни в другой – мы скачем по ленте жизни, как зайцы по лужайке. Но просто не осознаем этого, так как каждому кадру пленки соответствует свойственный ему багаж памяти. То есть в пятьдесят лет ты будешь помнить о нашем разговоре. А в десять ты о нем не будешь иметь никакого понятия. Лента кинопленки, – Сергей провел руками, изобразив перед собой ленту. – И наше сознание, озвучивающее, проигрывающее кадр за кадром. Мы все проживали наши жизни уже десятки раз. И не линейно, а кусками. Так меломан может прослушать всю запись, а потом слушать только понравившиеся ему мелодии.

– Как-то не укладывается у меня это в голове, – пожаловалась Вика. – Хотя моменты дежавю у меня бывают довольно часто.

– У нас многое не укладывается в голове, – согласился Сергей. – Но когда ты понемногу разбираешься во всех этих тонкостях, у тебя начинает складываться совсем другая картина мира. И эта картина мира дает тебе новые возможности. Ты как бы попадаешь в новую страну, где совсем другие законы. Ты можешь менять нынешнюю жизнь, путешествуя по пространству вариантов – то есть просто выбираешь нужный поворот на той или иной развилке. Затем ты получаешь возможность перепрыгивать с одной дороги на другую – то есть создаешь собственные повороты, тоннели, лазейки. Это уже то, что известно как путешествие в параллельные миры. И чем дальше от текущей ветки ты прыгнешь, тем сильнее будет отличаться от привычного тебе мира мир, в который ты попадешь. Наконец, вершина искусства – это умение путешествовать в прошлое, возвращаться на прошлые фрагменты жизни с полным багажом осознания. При этом тебе нет необходимости снова проживать ту же жизнь – создается точка ветвления, и ты идешь по любому интересующему тебя пути.

– И ты все это можешь? – не без сомнения спросил я.

– Не все, – покачал головой Сергей. – Я могу выбирать свою судьбу в пространстве вариантов. В некоторых ситуациях я могу проникать в параллельные миры. В частности, тот мир, в котором мы сейчас находимся – не совсем мой мир. – Сергей внимательно посмотрел на меня и засмеялся. – Я говорю серьезно, Кирилл. И поверь, я как тот Мюнхгаузен – никогда не вру. Мне в этом просто нет необходимости. Что касается осознанных путешествий в прошлое, то до этого уровня я еще не добрался. Надеюсь, это у меня впереди.

– То есть ты хочешь сказать, что этот мир – не твой? – не поверил я.

– Именно, – согласился Сергей. – Хотя такая постановка вопроса не совсем верна – они все мои.

– Но почему ты решил, что пришел из другого мира? Или с другой ветки – я правильно понял?

– Правильно. У меня было так: я возвращался домой с работы – я тогда подрабатывал на стройке, подносил кирпичи каменщику. Устал, как собака. Остановился у киоска купить пива. Купил, положил бутылку в сумку. Сделал несколько шагов – и неожиданно понял, что я уже в двух шагах от своего дома. Хотя идти мне было еще минут пятнадцать. Оглянулся – я стоял на дороге, киоска рядом не было.

– Ну и что? – недоверчиво хмыкнул я. – Я как-то по пьяни не то что кусок дороги – сутки времени потерял. Думал, что сегодня воскресенье, а оказался понедельник. И куда делось воскресенье, не знаю до сих пор.

– Да, но я-то пьян не был. Просто внезапно осознал, что многое изменилось, – пояснил Сергей. – Магазин, который строили неподалеку от нашего дома, оказался на другой стороне дороги. Вместо телевизора «Горизонт» у меня в квартире появился новенький «Самсунг». Но самым удивительным оказалось то, что я вдруг вспомнил события, которых со мной никогда не происходило. Вспомнил людей, которых никогда не видел. В то же время, я понимал, что все это было со мной, да и с этими людьми я действительно встречался. Это было похоже на то, как если бы кто-то взял и объединил память двух человек. При этом оба этих человека были мною, но существовали в разных реальностях. Точнее – если быть корректными – в разных вариациях нашего мира.

– Ну не знаю… – Я почесал затылок. – Мне кажется, все проще объяснить обычной шизофренией – только не обижайся.

– Не обижусь, – усмехнулся Сергей. – А объяснений действительно может быть много. Я привел свое – то, которое мне кажется правильным. Могу также добавить, что каждый из нас имеет опыт путешествия между вероятностными мирами. Просто здесь опять возникает все та же проблема – сохранение памяти. Обычно человек не осознает такого перехода, исключения очень редки. Даже если смена реальности вызовет переход от жизни бомжа к жизни миллиардера, человек этого не заметит. Будет активирована память новой ветки, в сознании человека не останется даже намека на то, что он был нищим голодным бродягой. И жизнь миллиардера он будет воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

– Сложно все это… – поморщилась Вика. – Ты можешь подробнее пояснить про пространство вариантов? Рассказать о том, как программировать судьбу? То есть как это делается конкретно?

– Вика, судьбу не программируют – скорее, ее выбирают. Так будет точнее. Дело в том, что никто из нас не может изменить свою судьбу ни на йоту. Ты же не можешь изменить запись на пластинке или изменить финал просматриваемого художественного фильма? Все варианты твой судьбы уже определены и ты не можешь их изменить. Но тебе и нет нужды ничего менять, потому что тебе дается право выбора. И если нынешнее положение тебя не устраивает, то просто выбери другое. Бороться с нынешним положением вещей, пытаться изменить что-то силой – это тупиковый путь. Весь секрет заключается именно в дарованном нам праве выбора. При выборе судьбы мы имеем дело с пространством вариантов и точками ветвления, перехода между ветвями. Самое главное здесь заключается в том, что выбор варианта нашей судьбы осуществляется нашими мыслями. Обрати внимание, Вика, это очень важно: именно наши мысли определяют нашу жизнь. Есть старая фраза о том, что бытие определяет сознание. Да, в чем-то это так. Но истинно и обратное положение вещей – сознание определяет бытие. Как ты относишься к миру, так и мир относится к тебе. Любишь ты его – он повернется к тебе своими лучшими гранями. Ненавидишь – будет подкидывать тебе все новые и новые проблемы. Здесь действует так называемый закон симпатии: подобное притягивается к подобному. Встала ты утром злая – как говорят, с левой ноги – и весь день тебя преследуют неприятности. А почему? Да потому что с самого утра своими негативными мыслями ты запустила негативную цепочку событий. Хорошее стремится к хорошему, плохое – к плохому. Видя мир в черном свете, ты сама притягиваешь плохие события. В каждый момент времени мы имеем возможности выбора, и выбор определяется нашими мыслями.

– Я слышала о таком, – кивнула Вика. – В психологии это называют положительным мышлением.

– Именно, – согласился Сергей. – Я и говорю, что разные люди приходят к одним и тем же выводам. Но психологи в данном случае подходят немножко с других позиций: они считают, что положительное мышление позволяет сохранять бодрость духа, хорошее настроение, что позитивно сказывается на деятельности человека, на его отношениях с людьми. Но они не заметили главного: положительное мышление непосредственно влияет на выбор удачного варианта развития событий. Это и есть ключ к успеху. И наоборот, если ты зол на весь мир, то тебя вечно будут преследовать неудачи.

– Ну не знаю… – Я не упустил возможности вставить пару слов. – Я, например, редкостный неудачник. Без шуток – со мной даже в детстве дружить не хотели. У меня у самого всегда была куча проблем, и другим я приносил одни неприятности. Но это не значит, что я кого-то ненавидел. Такого у меня и в мыслях не было.

– Просто здесь очень много тонкостей, – примирительно сказал Сергей. – И на нашу судьбу может влиять не только злость или ненависть, но и, например, страхи. Если человек чего-то боится, то вероятность того, что с ним произойдет эта неприятность, многократно увеличивается. Все тот же выбор варианта: мы получаем то, о чем думаем. Я знал одного парня, мы вместе учились. Жили в общаге в одной комнате. У этого парня была роскошная шевелюра, настоящая грива. Он ею очень гордился. А однажды заметил, что волосы начали выпадать. На мой взгляд, первопричиной этого стала именно его гордыня: чем больше мы чем-то гордимся, чем больше важничаем, тем выше вероятность того, что мироздание поставит нас на место. Опять же, поначалу в этом не было ничего серьезного – у всех волосы выпадают. Где-то читал, что у человека в день выпадает чуть ли не до сотни волос. При этом растут новые из спящих волосяных луковиц. В общем, отнесись мой сосед по комнате к этому проще, и все бы утряслось само собой. Но парень воспринял это как трагедию. Начал применять какие-то специальные шампуни, мыл сывороткой, крапивными отварами, чем-то там еще. Но чем больше он за своими волосами ухаживал, тем сильнее они выпадали. Пошел к врачам, те ему прописали какие-то лекарства. Начал их пить, стало еще хуже. В общем, к пятому курсу у него уже была большущая лысина. Врачи сказали, что это какие-то гормональные нарушения. Я же сейчас понимаю, что он сам спровоцировал именно такое развитие ситуации – сначала своей гордыней, а позже уже своими страхами. Относись он к своей шевелюре проще, и жил бы с ней до самой старости. Ту же ошибку, кстати, часто повторяют юноши и девушки, у которых появляются прыщи. Понятно, что здесь существует гормональное влияние. Но огромную роль играет и неправильное мышление. Смотрит на себя прыщавая девушка в зеркало, и буквально ненавидит себя. Ей кажется, что она плохая, некрасивая. Что на нее теперь никто не посмотрит. Каждый новый прыщик она воспринимает как трагедию. И вот результат – прыщей, несмотря на титаническую борьбу с ними, становится только больше. Это как у Гашека – там бравый солдат Швейк рассказал историю о ружье. Чем больше солдат его чистил, тем сильнее оно ржавело. А командир потом удивлялся – и как это можно было довести оружие до такого жуткого состояния? – Сергей усмехнулся. – Тот же принцип работает и со всякими болезнями: если мы боимся каждого чиха, если у нас слегка кольнуло в боку, и мы тут же бледнеем при мысли о раке, то все это может стать для нас реальностью. Именно наши мысли и формируют нашу действительность.

– Ну не знаю… – с сомнением протянул я. – Сколько помню себя, никогда ничего не боялся. Но неприятностей у меня было хоть отбавляй.

– Я уже говорил, что здесь существует много тонкостей, – ответил Сергей. – Ведь та же астрология, например, возникла не на пустом месте. Люди заметили, что определенное сочетание планет при рождении человека оказывает на его жизнь совершенно определенное воздействие. И это соответствует реальности. Мы все разные: один смел, другой труслив. Третий везуч до безобразия, четвертый, наоборот, неудачник. И так далее. Психологи списывают все на некие приобретенные человеком психологические комплексы, но на деле каждый человек рождается с уже установленными параметрами жизни. Взгляни на детей в детском саду – они еще не успели приобрести комплексы. Но уже очень отличаются. И отличаются не только характером, но и показателями удачливости. В данном случае каждый из нас получил то, что получил. Но это не значит, что мы не можем изменить навязанный нам комплект установок. Звезды склоняют, но не обязывают – это слова тех же астрологов. Порой какой-то сильной эмоциональной встряски оказывается достаточно, чтобы наша жизнь кардинально изменилась. И все потому, что мы выходим за рамки навязанных нам ограничений, пусть и делаем это неосознанно. Создаем транзит, дорожку к новой жизни. Маги же научились сами формировать свою судьбу, скользя по пространству вариантов к выбранной ими цели. И вот увидите, Вика – мы с вами еще проплывем над Марианской впадиной.

– Хотелось бы в этой верить, – улыбнулась Вика. Потом добавила: – Что-то я устала от магии. Может, немного отдохнем?

– Как скажете, Вика, – согласился Сергей. – Как скажете…

Проснулся я в начале восьмого. Не сразу сообразил, где я, потом вспомнил. Глянул на часы, затем прислушался – тихо. Похоже, все еще спят. Повалявшись в постели еще минут пятнадцать, начал одеваться – пора на работу. Вот, кстати – как теперь быть с работой? Бросать ее я не хочу. Разве что взять отпуск на время всех этих разборок. Но для всех этих дел нужно много денег, а я в этом смысле далеко не Рокфеллер. Ну наберется у меня пара тысяч баксов в загашнике – по нынешним временам это мелочь. Надо бы спросить Сергея, как заработать с помощью его магии миллион родных североамериканских рубликов. Хорошо, конечно, он тут вчера все это плел, красиво. Но уж слишком все это далеко от нашей грешной жизни… – Я зевнул и потихоньку пошел в ванную.

Когда я вышел, то встретил в коридоре Сергея – он как раз зашел с улицы.

– Машину мыл, – пояснил Сергей. – Доброе утро.

– Доброе утро, – кивнул я. – Сергей, мне на работу пора. Даже не знаю – может, мне отпуск взять?

– Ты действительно хочешь помочь Вике? – спросил Сергей, внимательно глядя на меня.

– Да, – ответил я. – Не можем же мы ее так бросить. Отпрошусь на пару недель, а там видно будет.

– Хорошо, – согласился Сергей, – договорились. Всю финансовую сторону нашей работы беру на себя. И не спорь – я могу себе это позволить, – он хлопнул меня по плечу. – Ну а не хватит у меня денег, тогда ты добавишь. Тебе во сколько на работу?

– Да уже пора идти… – Я снова глянул на часы.

– Тогда пошли позавтракаем, я яичницу сделал. А потом я тебя подвезу, мне все равно в центр надо. Тоже надо немножко разобраться с делами, и я буду свободен.

Так мы и сделали. Мы уже заканчивали завтрак, когда на кухню вошла Вика.

– Вот вы где, – сказала она. – Я проспала…

– Ничего, – заверил ее Сергей. – Мы с Кириллом съездим в город, а ты пока тут хозяйничай. Потом приедем и займемся нашими делами. – Сергей встал из-за стола, я быстро допил чай и тоже поднялся.

– Все будет хорошо, Вика, – преувеличенно бодро произнес я. – Заеду на работу – возьму отпуск на пару недель, и вернусь.

– Ты серьезно? – даже не поверила Вика.

– Абсолютно, – отозвался я. Потом улыбнулся: – К тому же тепло уже – самое время брать отпуск.

– Спасибо вам… – тихо сказала Вика. – Даже не знаю, что бы я делала.

– Пустяки, – заверил ее Сергей и потянул меня за рукав. – Пошли, Кирилл. Время не ждет.

– Это из Джека Лондона? – улыбнулась Вика. – Фраза «время не ждет»?

– Точно, – подтвердил Сергей. – Я в детстве им зачитывался. Все, Вика – мы пошли…

Машина у Сергея оказалась что надо – джип-внедорожник «Тойота». Скажу честно, я даже немного позавидовал. Вот тебе и искусствовед.

Водителем Сергей тоже был отменным. Вряд ли я уступал ему в этом плане, но умение его все же оценил. Хорошо ехал – быстро, легко. А главное, безопасно, без всякого выпендрежа. Есть у меня друг, Алик. Вот с тем я ездить откровенно побаиваюсь – никогда не знаешь, что он выкинет в следующую секунду. У него еще правый руль, пассажир сидит слева. И при обгоне, когда Алик пытается проскользнуть в щель между обгоняемой машиной и встречным грузовиком, чувствуешь себя, мягко говоря, некомфортно. Да, пока Алик всегда успевал. Но ведь это только пока. Хороший водила тем и хорош, что не рискует, когда не надо. Сергей был именно из таких.

Подвез он меня прямо к мастерской. Пожав Сергею руку, я выбрался из машины и отправился к моему шефу, гадая, удастся ли мне выбить отпуск.

Я был уверен, что Михалыч не придет в восторг от моей просьбы. Но получилось еще хуже – шеф просто на дыбы встал. Сказал, что и так никого не осталось: кто к брату в Москву, кто в больнице отлеживается. У кого жена рожает. А работать некому. Зато как зарплату получать, все тут как тут… Я пытался и так и эдак, говорил о неотложных делах. Но потом, когда шеф окончательно завелся, не выдержал и сам перешел на повышенные тона – не люблю, когда меня отчитывают. Кончилось все тем, что из кабинета Михалыча я вышел свободным человеком.

Настроения не было – я совсем не собирался терять работу. Сплошная невезуха: сначала Ольга, потом вся эта магия-шмагия. Теперь это… И они еще говорят о положительном мышлении – да тут спасибо скажешь, если не прибьешь никого под горячую руку…

Главное достоинство всякой свободы – наличие времени. Ехать к Сергею прямо сейчас не было необходимости, поэтому я отправился домой. Хотелось выкупаться, пожрать как следует – как-то маловато мне яичницы. Я уже поднимался по лестнице, когда увидел спускающуюся мне навстречу Ольгу.

– Кирилл! – обрадованно и, в то же время, как-то обиженно протянула она. – Ну где ты был? Я тебе весь вечер звонила, и сегодня с утра…

– Что, музыкант уже ушел? – не без сарказма проворчал я.

– Кирилл, да какой музыкант? Так, на гитаре тренькает. Это друг Наташи – помнишь, я тебе о ней рассказывала? Она тоже вчера должна была прийти, но не смогла. А ты пришел, раскричался…

– Да я вчера слова не сказал, – усмехнулся я.

– Ну да – дверь чуть не вышиб… Ты куда сейчас?

– Домой, – ответил я, и это была чистая правда.

– Я зайду? – попросила Ольга.

Ну разве мог я устоять перед этим жалобным взглядом, перед выражением искреннего раскаяния на ее ангельском личике? Разумеется, нет.

– Заходи… – вздохнул я и полез за ключами.

Все-таки женщина в доме – это великая вещь. Пока я стоял под душем, Ольга успела сварганить завтрак. Нашла у меня в холодильнике кастрюлю с вареной картошкой, быстро почистила ее – по причине врожденной лени я всегда варю картошку «в мундире». Покрошила на сковороду, добавила масла, колбаски. Выбила несколько яиц. Когда я зашел на кухню, все уже аппетитно шкворчало на сковороде, шумел закипающий чайник. Ольга весело порхала по кухне – увидев меня, начала рассказывать что-то про свою подружку. С кем-то та разошлась или, напротив, сошлась – мне это было как-то до лампочки. Я ел, изредка кивая и думая о том, как мне быть с работой. В принципе, ничего особо страшного не произошло. Михалыч мужик отходчивый – если загляну через пару недель, то, глядишь, и примет обратно. Ну кто еще у нас лучше меня разбирается в двигателях? Без ложной скромности – никто.

– Ты слушаешь? – поинтересовалась Ольга, ставя на стол вазочку с вареньем – интересно, где она его выкопала? Я и не знал, что оно у меня было.

– Слушаю, слушаю… – с набитым ртом проворчал я и протянул Ольге тарелку. – Добавь еще…

Потом я отправился спать. Точнее, просто часок полежать, поразмыслить о делах наших суетных. Ольга, разумеется, увязалась за мной, так что поразмышлять о всех этих потусторонних штучках мне не удалось. Впрочем, проведенным временем я остался вполне доволен. Как, впрочем, и Ольга.

К Сергею я отправился в два часа дня, после сытного обеда – моя Оля и здесь постаралась на славу. Чмокнув ее на прощание – заслужила – я отправился к троллейбусной остановке. Хотел было сначала взять машину из гаража, да потом подумал, что это лишняя канитель. На троллейбусе доеду.

Так я и сделал: доехав до нужной остановки, пешочком, без каких бы то ни было проблем, добрался до дома Сергея. Калитка была закрыта: ткнув пару раз кнопку звонка, я не без удовлетворения увидел вышедшую из дома Вику. К моему удивлению, вместо платья на ней теперь были джинсы и симпатичная кофточка. Никак по магазинам успела прошвырнуться? Это опасно – лучше ей сейчас из дома не высовываться.

– Привет! – поздоровался я.

– Заходи, – улыбнулась Вика, открывая калитку. – Ты вовремя, мы как раз обедаем.

– Я уже пообедал, – ответил я, заходя во двор. – Только что.

– Тогда все равно пошли чай пить, – тоном, не терпящим возражений, заявила Вика и закрыла калитку на задвижку. – Пошли… – Девушка первой пошла к веранде.

– В магазин ходила? – спросил я, окинув оценивающим взглядом стройную фигурку идущей впереди меня Вики.

– Ты об одежде? – оглянулась она. – Это Сергей привез. Мой размер – даже не знаю, как он угадал.

– Тоже магия, наверное… – протянул я, досадуя, что сам не догадался что-нибудь купить для Вики.

Обедали на кухне. От супа я отказался, но чай выпить согласился. Размешивая сахар в чашке, взглянул на Сергея:

– Я свободен. Можем подумать, чем заняться. Что, если поискать этого Вульфа? Или Вольфа – как там его правильно?

– Вольф Мейер, – подсказала Вика.

– Идея хорошая, – согласился Сергей. – Как ты предлагаешь его найти?

– Ну, не знаю… – пожал я плечами. – Поискать тех ребят, что за Викой гонялись. Выловить одного из них где-нибудь в подворотне, потрясти хорошенько. Он все расскажет.

– И где ты собираешься их искать? – снова спросил Сергей.

– Да хоть у Вики дома – они наверняка ее там пасут. Или в доме, где ее держали, пусть только Вика покажет его.

– Все это, конечно, можно сделать, – согласился Сергей. – Но для начала было бы неплохо просто обзвонить гостиницы. Если Мейер остановился в гостинице, нам скажут. Чтобы не было лишних вопросов, лучше говорить от имени какого-нибудь туристического агентства.

– Мейер – наш клиент и мы его ищем? – улыбнулась Вика.

– Точно, – кивнул Сергей. – Будет хорошо, если ты этим и займешься – согласна?

– Конечно! – даже обрадовалась Вика. – Скажу, что нужно уточнить дату его вылета.

– Соображаешь, – улыбнулся Сергей. – Звонить будешь с моего мобильника – я сегодня купил на толкучке как раз для таких звонков, с «левой» симкой. А у нас с Кириллом будут свои дела. – Сергей посмотрел на меня.

– И какие же? – спросил я. То, что Сергей так нахально присвоил себе роль руководителя, меня несколько раздражало. Впрочем, я сознавал, что с гостиницами он придумал хорошо. А главное, просто. Теперь этот вариант представлялся мне более чем очевидным.

– Тебе нужно будет обойти основные автомастерские – уверен, что ты их все знаешь. Вчера ты выбил этим ребятам стекло на машине, сегодня они наверняка его будут менять – если уже не поменяли. Твоя задача состоит в том, чтобы найти, где они его меняли или меняют, и поговорить с мастерами. Расспросить между делом, что за ребята пригнали машину. Такие вещи они обычно знают – верно?

– Верно, – согласился я. – У нас братва тоже часто тачки ремонтирует. Но этих я не знаю.

– Справишься? – Сергей внимательно посмотрел на меня.

– Да без проблем! – отозвался я. – Я даже марку их машины запомнил.

Дело и в самом деле представлялось мне предельно простым, я даже уже прикинул, куда пойду в первую очередь. Точнее, поеду – зря машину не взял, придется сначала смотаться в гараж. Повод для визита в мастерские у меня теперь тоже был вполне подходящий – работу ищу. В конце концов, это была чистая правда.

– Хорошо, – согласился Сергей. – У нас получается отличная команда.

– А чем займешься сам? – спросил я.

– Попытаюсь пустить наших друзей на ложный след, – ответил Сергей. – Вика, мне нужен адрес твоего дома. И объясни, где ты хранишь документы. В смысле, паспорт. Если Ключ и другие бумаги спрятаны надежно, то пусть лежат, трогать их пока не будем.

– Я спрятала бумаги и Ключ под бочкой для дождевой воды, – сказала Вика. – В саду, за домом. Выкопала ямку и спрятала, завернув в пакет. А бочку потом наполнила водой из шланга. Паспорт в шкафу в зале. В ящичке у телевизора. Только ведь ко мне сейчас нельзя идти, это опасно?

– Я просто проеду мимо, – успокоил ее Сергей. – Посмотрю, что там и как. Бумаги пусть лежат под бочкой, это хорошее место.

– Мне тоже так показалось, – улыбнулась Вика. – Как чувствовала, что их надо спрятать.

– Просто у тебя хорошо развита интуиция. Ну что, за дело?

– За дело, – согласилась Вика. – Пошли, я нарисую тебе, как найти мой дом…

С автосервисом Сергей тоже придумал удачно – этого я не мог не признать. И то, что он взял на себя роль командира, уже не казалось мне чем-то неправильным. Но и мне сейчас нужно было не ударить в грязь лицом.

И я не ударил. Не скрою, мне просто повезло – знакомую машину с разбитым стеклом я отыскал уже на третьей точке. Да и приехал я удивительно вовремя: стекло только что сняли, два парня как раз собирались ставить новое. Братков рядом видно не было, поэтому я спокойно подошел к парням и болтал с ними минут двадцать, заодно и стекло помог поставить. Мне даже смешно было – сам разбил, сам ставлю. С парнями болтал, главным образом, о работе. Свободного места у них не оказалось, да мне и не больно-то было надо. Зато я узнал главное – машина принадлежала ребятам Паши Креста. Об этом человеке я уже слышал раньше, а потому счел свою миссию выполненной. Про Пашу Креста мне даже не нужно было ничего выяснять – я просто знал, где он и его люди тусуются по вечерам.

Вернувшись, я не без удивления узнал, что и задумка Сергея с гостиницами тоже себя оправдала. Вольф Мейер – никак я не мог запомнить эту дурацкую фамилию – остановился в самой респектабельной гостинице города.