Навстречу утренней заре

– Знаешь, это было бы здорово, – мечтательно вздохнул он. – Полет, должно быть, самое большое удовольствие в твоей жизни?

– Одно из, – кивнула девушка. – Но не на первом месте.

– А что на первом месте? – тут же спросил музыкант.

– Ну, если говорить об интенсивности удовольствия, то секс с тобой – вне конкуренции, – спокойно ответила ведьма, приблизившись к нему. – Ну, что ты готов?

– Если речь идет о сексе, – улыбнулся Ники, обнимая Анну за талию, – то, конечно.

– Я имею в виду полет. Ты готов включить его в твой рейтинг удовольствий?

– Ну, хорошо, – сдался молодой человек. – Если ты считаешь, что я обладаю этой способностью, скажи, что я должен сделать, чтобы взлететь.

В глазах Анны появился азартный блеск. Она потерла ладони, определенно, предвкушая развлечение.

– Что ж, нам понадобится тренажер.

Она щелкнула пальцами, и посередине балкона появилась небольшая лестница-скамейка, состоящая из трех ступеней.

– И как это мне поможет? – поинтересовался Ники.

– Это лестница для обучения детей полету.

– Ты в детстве училась летать с ее помощью?

– Не я, а мой отец. Мне это было не нужно.

– Я почему-то не удивлен, – сказал музыкант, подходя к скамейке. – Ну, ладно, что дальше?

– Нам необходимо кое-что еще, – Анна во второй раз щелкнула пальцами, и рядом с лестницей возникла большая подушка. – Это на случай неудачного приземления, – с улыбкой пояснила она.

Ники недоверчиво покосился на оба предмета и подумал о том, что он из участника игры превратился в ее объект.

– Итак, – медленно проговорила Анна, – поднимайся на верхнюю ступень и закрой глаза.

Молодой человек хотел выразить сомнения, но, в конце концов решив смириться с неизбежным, сделал так, как она ему сказала. Когда он закрыл глаза, то услышал еще один щелчок.

– Это потрясающе! – воскликнула ведьма.

– Что происходит? – спросил Ники. Он не чувствовал никаких изменений.

– Открой глаза, и ты сам увидишь.

Как только музыкант открыл глаза и обнаружил, что лестницы под ним уже нет, а сам он висит в воздухе, он тут же упал на пол. К счастью, за миг до этого на полу оказалась подушка, так что приземление было безболезненным.

– Теперь ты убедился?

– Не совсем, – с сомнением в голосе сказал Ники, поднимаясь с пола.

– Попробуем еще раз, – нетерпеливо проговорила Анна, возвращая лестницу на прежнее место. Вздохнув, молодой человек снова сделал все, как в первый раз. И вновь все повторилось: исчезновение лестницы и падение на пол. Музыкант вопросительно смотрел на девушку.

– Когда ты стоишь на верхней ступени, я убираю лестницу, – принялась объяснять Анна. – Но ты этого не видишь и думаешь, что все еще стоишь на ней, то есть, ты уверен, что не упадешь. А когда ты открываешь глаза и видишь, что лестницы нет, ты перестаешь верить, что способен держаться в воздухе сам по себе. И, тем не менее, это так. Тебе нужно всего лишь поверить в то, что ты можешь летать.

– Это не так просто, как ты говоришь, – ответил Ники.

– Попробуем иначе, – сказала ведьма и, взлетев, приземлилась на широкое каменное ограждение балкона. – Представь, что рядом с парапетом стоит эта самая лестница, и ты поднимаешься ко мне по ступенькам.

Музыкант попробовал сделать так, как посоветовала Анна, но и эта попытка оказалась неудачной.

– Учиться летать, как и многому другому, наверное, все-таки лучше в детстве, когда твоя вера в чудо не знает границ, – заключил молодой человек. – Прости, но я боюсь, что ничего не выйдет.

– Ники, ты рано сдаешься, – сверкнув глазами, ответила на это ведьма. – Есть еще один очень эффективный способ. Залезай на парапет.

Оказавшись рядом с Анной, музыкант осторожно посмотрел вниз. Он знал, что под ними – лес и склон скалы, на которой стоял замок, но сейчас внизу ничего не было видно, и темнота казалась бездонной пропастью.

Тем временем девушка поменяла свой деловой костюм, в котором ездила в Цюрих, на джинсы и черную рубашку и, взлетев с парапета, зависла в воздухе на расстоянии двух метров от Ники. Когда она протянула руку, молодой человек удивленно спросил:

– Ты серьезно? Хочешь, чтобы я прыгнул вниз?

– Не прыгнул, а взлетел, – поправила его Анна.

Ники усмехнулся.

– Ты хочешь в буквальном смысле разбить мне сердце и стать вдовой через пять дней после свадьбы? – музыкант вновь посмотрел вниз. – Интересно, я умру от остановки сердца в полете или разобьюсь о скалы?

– Ничего этого не будет. Это, знаешь, как самый быстрый способ научить кого-то плавать.

– Да, да. Бросить в воду на середине реки. Жить захочешь – выплывешь.

– Вот именно, – улыбнулась Анна.

– Довольно жестоко, тебе не кажется? Впрочем, что еще можно ожидать от ведьмы? – вздохнул молодой человек.

– Ники, послушай, – мягко начала Анна, – я понимаю, тебе сложно поверить в то, что ты полетишь. Но ты можешь поверить в то, что я ни за что не допущу, чтобы ты пострадал?

Ники посмотрел на девушку, затем в пустоту под ногами и, набрав воздуха в легкие, шагнул навстречу неизвестному.

Сначала, когда он стремительно падал вниз, в его голове также стремительно проносились мысли, осознать которые музыкант был не в состоянии. Единственное, что он смог уловить в этом безудержном потоке образов и чувств, было то, что он не испытывал страх. В его теле возникло незнакомое ощущение. Ники принял его сначала за воздействие адреналина на организм, но затем почувствовал, как сосуды его тела заполняет новое вещество. И едва лишь в его голове успела загореться мысль о волшебном Эфире, и образ Анны, волнующий и манящий, вспыхнул в сознании, падение прекратилось.

Ники висел в воздухе рядом с отвесным склоном скалы и с интересом прислушивался к новым для себя ощущениям. Тепло и легкость во всем теле, удивительно спокойное сердцебиение и отсутствие сомнений в своей способности летать. Сейчас музыкант воспринимал это, как нечто само собой разумеющееся, вроде умения ходить по земле, как то, что он делал в своей жизни уже огромное количество раз. И поэтому, когда перед ним возникла Анна и вновь позвала его к себе, Ники без колебаний, уверенно двинулся к ней по воздуху.

Насладившись воздушным поцелуем в прямом смысле этого слова, музыкант улыбнулся радостному блеску в глазах ведьмы и сказал:

– Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, когда летаешь.

Анна покачала головой.

– Нет, умение держаться в воздухе – еще не полет. Дай мне руку, и я помогу тебе не упустить ни единого мига удовольствия.

V

Анна

Лунная дорожка, бесконечно уходящая за горизонт, сверкая, переливалась под летящими над океаном. Бескрайний морской простор, спокойная водная гладь и отражение звездного неба создавали иллюзию космического полета.

Остановившись посередине этого освещенного луной безбрежного пространства, они, переводя дух, смотрели друг на друга и ощущали себя в этот миг поглощенными одним чувством на двоих, безграничным удовольствием от полета и от возможности пережить его вместе с любимым человеком.

Анна подняла ладони перед собой, и в ее руках зажглось множество серебряных огоньков. Она подбросила вверх это сверкающее облако, и оно рассыпалось на тысячи искр, которые усилили свет луны и звезд и окружили путешественников фантастическим океаном мерцающих огней.

В глазах Ники отразились их волшебные переливы, а когда он вновь посмотрел на Анну, девушка увидела, что больше всего в этот миг, как и всегда, его завораживал и восхищал не блеск магических огней вокруг них, а живое и таинственное сияние ее нежно-изумрудных глаз.

Солнце медленно поднималось над морем, и волшебство ночи, владевшее чувствами путешественников, в их сердцах уступало место волшебному рассвету, стремительным лучам холодного осеннего солнца, легкому морскому ветру вокруг них, стоящих на высокой скале, и шуму яростных набегов волн у ее подножья.

Ники радостно улыбнулся солнцу и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. Затем он повернулся к Анне и сказал:

– Знаешь, я ощущаю себя сейчас доктором Фаустом, которому посчастливилось познать тайны природы, не доступные другим.

– Намекаешь на мою дьявольскую сущность? – усмехнулась ведьма.

– Отчасти, – с улыбкой ответил Ники.

– Ну, хорошо. И что же в таком случае ты еще хочешь увидеть или испытать? – продолжая игру, спросила Анна и добавила: – Если мне не изменяет память, доктору в жены досталась прекраснейшая из женщин всех времен.

– Что сказать, Мефистофель и тут обманул беднягу. Потому что прекраснейшая из женщин всех времен досталась в жены мне.

– Ох, Ники, – покачала головой девушка, – это сомнительное везение.

– Мне больше ничего не нужно.

Ники поставил чашку на стол и, откинувшись в кресле, посмотрел вверх. Обычно магический купол, защищающий от непогоды и создающий комфортную температуру воздуха внутри, был невидим, но сейчас сильный дождь сделал границы купола заметными, окружив Анну и Ники прозрачной, похожей на мыльный пузырь, оболочкой.

Музыкант наблюдал, как капли беззвучно ударяются о купол и, скатываясь по дуге вниз, вливаются в потоки дождевой воды на каменном полу балкона. Ники попытался высунуть руку за пределы магического купола и поймать ладонью капли дождя, однако ему это не удалось, потому что границы купола расширились на расстояние до кончиков пальцев молодого человека. Анна пила кофе и с улыбкой следила за тем, как Ники изучает это магическое явление.

– И какой же максимальный диаметр этого купола? – спросил он.

– Хочешь мокнуть под дождем? Могу устроить это в любой момент, – ответила ведьма и сделала вид, что собирается щелкнуть пальцами.

– Я знаю, но лучше не надо, – сказал Ники, поворачиваясь к ней и наливая в чашку еще кофе. – И все-таки, как ты создаешь защитный купол? Программируешь четкие параметры?

– Хм, – усмехнулась Анна, – вряд ли здесь подходят математические термины. Для Эфира важно то, что я в итоге хочу получить, и то, как, по моему мнению, это можно осуществить. То есть, программа, как ты говоришь, звучит так: я хочу, чтобы мы не намокли, и нам было тепло. И представляю себе при этом что-то вроде этого купола.

– А само заклинание? – продолжал интересоваться Ники. – Это какие-то специальные слова? Например, «абракадабра»?

– Нет, заклинание – это, во-первых, мысль о том, чего я хочу. Во-вторых, – визуальный образ, как я уже говорила. И, в-третьих, – соответствующая концентрация Эфира. При составлении новых заклинаний последнее считается самым сложным.

– Но не для тебя?

– Ники, моя сила не безгранична, – мягко проговорила Анна. – Кто знает, с чем мне придется еще столкнуться. Я не могу быть уверена, что справлюсь со всем.

– Ты можешь рассчитывать на мою помощь, – улыбнулся музыкант.

– Это было бы здорово, – в тон ему ответила ведьма.

Через полчаса, когда они собирали вещи, чтобы отправиться в Дюссельдорф, позвонил Жан-Пьер и сказал, что будет в замке через пять минут. Он попросил Анну дождаться его, потому что ему необходимо лично сообщить ей важную информацию, касающуюся ее подданных.

– Анни, ты больше не можешь это игнорировать, – решительно заявил француз, после того как, стремительно влетев в окно, поздоровался с Анной и Ники.

– «Воины серпенты»? – догадалась ведьма.

– Да. Они взяли в плен целую семью, включая родственников, не владеющих магией. Они удерживают их в поместье, принадлежащем роду Кодрингтонов, на одном из озер Аляски недалеко от Анкориджа.

– Когда это произошло?

– Позавчера. И, знаешь, они особенно не прятались. О нападении сразу стало известно. Теперь уже очевидно, что их цель – спровоцировать тебя на ответные действия и проверить твою силу.

Жан-Пьер замолчал, ожидая, что Анна на это скажет. Девушка некоторое время смотрела на друга, обдумывая его слова. Затем она перевела взгляд на Ники. Он был спокоен и не вмешивался в разговор, однако в его молчании ведьма чувствовала волнение и тревогу за нее.

– Анни, ты должна… – начал колдун, видя, что Анна не спешит с ответом.

– Жан-Пьер, – твердым голосом остановила его девушка, – прошу тебя, не говори мне, что я должна делать.

– Хорошо, – сказал француз. – Просто я хотел убедиться, что ты верно оцениваешь ситуацию.

– Сомневаюсь, что здесь может быть несколько точек зрения, – задумчиво ответила Анна. – Сколько их?

– Около двадцати. И кстати, ты можешь не беспокоиться по поводу достоверности данных. Во-первых, и ты знаешь это, я лично проверяю всю информацию, которая ко мне поступает, – Жан-Пьер сделал паузу, очевидно, желая получить от Анны знак одобрения. Когда девушка кивнула ему, он продолжил: – А во-вторых, ты удивишься, сколько подданных готово сражаться на твоей стороне. А если еще и паладины…

– Хм, паладины, королевские рыцари, – с презрительной усмешкой перебила его ведьма. – Если хочешь знать мое мнение, так это они дали повод бросить вызов королевской власти. И я уверена, они больше других хотят испытать мою силу.

– Все же я не понимаю, почему ты им настолько не доверяешь.

– А зачем, ты думаешь, они подарили мне «Великую некромантию»? Все знают, что я не использую эту магию, как и то, что найдется немало желающих завладеть этим артиклем.

– Не думаю, что нападения в Америке связаны с твоей книгой, – сказал Жан-Пьер. – Впрочем, может, ты и права, что не доверяешь паладинам. Однако сейчас тебе придется хоть кому-нибудь поверить и принять помощь.

– Я знаю, – вздохнула Анна. Она вновь посмотрела на Ники, который, облокотившись на каминную полку, по-прежнему молча следил за их диалогом. Затем ведьма сделала еще один вдох и произнесла: – Хорошо, я поговорю с добровольцами.

– Отлично, – кивнул Д’Араго. – Я устрою тебе с ними встречу. Как насчет парижского клуба любителей магии?

– Что ж, – несколько пренебрежительно ответила Анна. – Пусть будет этот клуб, хоть я и не в восторге от предстоящего знакомства с мадам Жарри. Ты сможешь собрать всех к вечеру завтрашнего дня?

– Конечно, дорогая, – заверил ее француз. – Что ты собираешься предпринять? У тебя уже есть идеи?

– Поговорим об этом завтра, Жан-Пьер, – твердо сказала ведьма, давая понять, что рассчитывает закончить разговор.

– Да, да, разумеется. Тогда до завтра. Ники.

Музыкант кивнул ему в ответ, и колдун, поднявшись в воздух, вылетел из окна. Анна сделала несколько шагов по комнате, обдумывая то, во что ей предстояло ввязаться. Остановившись, она повернулась к Ники, не спеша, однако, заговаривать с ним.

– Итак, – сказал молодой человек, – мы поедем в Париж отсюда или из Дюссельдорфа?

– Я поеду в Париж одна, – спокойно произнесла ведьма.

– Хорошо. У меня будет время подготовиться к поездке на Аляску. Ведь ты, как я понимаю, собираешься отправиться именно туда?

– Ники, – начала Анна, почувствовав, что ее ждет сложный разговор, который, вне всяких сомнений, закончится неприятно для них обоих.

– Нет, нет, я даже слышать ничего не хочу, – тут же запротестовал музыкант, безошибочно определив ее намерение. – Я еду с тобой.

– Ники, у тебя новый концерт через неделю. Ты говорил, что должен подготовиться к нему?

– По-твоему, это должно волновать меня больше, чем опасность, которая тебе угрожает?

– Вот именно – опасность, – стараясь оставаться спокойной, сказала Анна. – Речь идет о сражении. И я бы хотела, чтобы ты находился как можно дальше от того места, где оно произойдет. Мне необходимо решить проблему, о которой я даже пока еще не имею полного представления. Я не хочу вместо этого думать о твоей защите.

– Анна, ты снова видишь во мне помеху и груз, который делает тебя слабее.

Ведьма ощущала, как в ее теле кипит возмущение, вызванное неспособностью Ники понять ее беспокойство. Девушке казалось, что еще мгновение – и она взорвется едва ли не в буквальном смысле этого слова. Но глубокий вдох, как обычно, помог ей сдержать эмоции, и вместо разрушительного пламени в ее глазах появился жестокий ледяной блеск.

– О, нет, только не этот взгляд! – воскликнул Ники, теряя терпение.

– Я не собираюсь спорить с тобой и убеждать тебя сделать то, о чем я прошу, – проговорила Анна спокойным, ровным голосом, лишенным малейшего намека на чувства.

– Иначе говоря, мое мнение не рассматривается, – горько усмехнулся музыкант. Видя, что на нее не подействуют никакие его слова, молодой человек тяжело вздохнул, а затем спросил: – Ты едешь со мной в Дюссельдорф?

– Нет, – покачала головой ведьма.

Она, не двигаясь, стояла и следила за тем, как Ники берет свои вещи и направляется к двери, и злилась на себя из-за того, что ей приходится его снова отталкивать. Музыкант открыл дверь и прежде, чем выйти, обернулся и, посмотрев на девушку, произнес:

– Анна, ты говоришь, что не хочешь беспокоиться из-за меня. Но подумай, что я буду чувствовать, находясь дома и представляя себе, что ты где-то, за тысячи километров участвуешь в каком-то немыслимом сражении.

Анна ехала в машине и рассеянно смотрела в окно, пытаясь сосредоточиться на предстоящем и на том, что в данный момент ей рассказывал сидящий за рулем Жан-Пьер. Они направлялись на встречу с ведьмами и колдунами, которые выразили готовность участвовать в освобождении похищенных соплеменников.

Д’Араго как раз говорил Анне о тех, кто собирался прийти на эту встречу. Это были люди, чьи взгляды на проблему «чистой крови» совпадали с мнением королевы. Многие из них также имели отношения с людьми, не владеющими магией.

Слушая друга, Анна мысленно задавала себе вопрос: что будет, если она не станет вмешиваться в это дело? Точнее, что это будет значить для нее? Может ли она позволить себе остаться безучастной к судьбе других, как обычная ведьма? Что бы ни говорили ее подданные, призывая ее вступиться за пострадавших, все же они не могут требовать от королевы соответствующих действий.

Анна задумалась, боялась ли она, что не оправдает ожиданий соплеменников, или как королева чувствовала ответственность и долг перед подданными. Девушка усмехнулась, должно быть, у людей, не владеющих магией, такие мысли и называются голосом совести, то есть, тем, что не позволяет человеку выглядеть недостойно в глазах других, и тем самым ставит его в зависимость от мнения окружающих. К счастью, такая добродетель, как совесть, никогда не была ей свойственна, и она предпочитала мотивировать свои поступки личным расчетом.

Вот и сейчас, решив принять брошенный вызов, Анна надеялась, что в случае ее победы ведьмы и колдуны в будущем остерегутся снова втягивать ее в свои конфликты и испытывать ее силу.

Тем временем автомобиль Жан-Пьера остановился напротив заброшенного дома на окраине Парижа. Это был старый двухэтажный особняк с заколоченными окнами. Анна с сомнением окинула взглядом здание:

– Это постоянное место встреч парижского клуба?

– Да, – кивнул Жан-Пьер, – а что тебя не устраивает?

– Слишком карикатурно. Этот дом выглядит так, как будто в нем водится нечистая сила. Напоминает детские игры в поисках привидений.

– Хм, – усмехнулся Д’Араго, – я согласен, но Полин, напротив, очень серьезно относится к своему клубу и место встреч она выбирала основательно.

– Боюсь даже представить, что ждет меня внутри, – без удовольствия заметила Анна.

Когда они вошли внутрь и поднялись на второй этаж, опасения ведьмы подтвердились. В большой комнате царила атмосфера таинственности. Приглушенный свет из-под темных старинных абажуров падал на покрытые бархатом столы. Все остальное пространство окутывал полумрак, так что невозможно было определить, сколько человек находится в помещении.

Когда Анна и Жан-Пьер оказались в комнате, к ним тут же подошла хозяйка клуба и, представившись, воодушевленно заговорила:

– О, ваше величество, я так рада лично с вами познакомиться! Я с таким нетерпением ждала встречи с вами и благодарна, что вы наконец удостоили своим вниманием этот скромный клуб, которым я руковожу. Согласитесь, колдовские балы один раз в год вряд ли способны в полной мере удовлетворить потребность каждого из нас в общении с соплеменниками. Я счастлива, что создаю для них возможность почувствовать себя ближе друг другу.

– Я слышала, мадам Жарри, о вашей активной деятельности по поддержанию в ведьмах и колдунах интереса к себе подобным, – вежливо-ироничным тоном произнесла Анна и с легкой улыбкой в том же стиле добавила: – Как еще сообщество могло бы получать последние новости о жизни его представителей, особенно тех, кто как раз предпочел бы ограничить свое общение с ведьмами и колдунами?

Жан-Пьер улыбнулся, а Полин замолчала в замешательстве, не ожидая от королевы такой реакции. Анна же, быстро потеряв интерес к хозяйке клуба, радостно поздоровалась с Луизой, которая тоже пришла на встречу.

Обведя взглядом полутемное помещение, Анна на миг прислушалась к разноязычному шепоту, доносившемуся до нее, и почувствовала направленное на нее пристальное внимание всех присутствующих. Один из мужчин, стоящий вполоборота, повернулся, и ведьма узнала в нем Джеймса Уоллингфорда. Заметив обращенный на него взгляд ее величества, англичанин учтиво склонил голову.

– Джеймс, и вы здесь? – проговорила Анна, подойдя к нему. – Похоже, я обречена постоянно видеть вас в первых рядах во время военных действий. Все еще надеетесь стать свидетелем моего поражения?

– Вашей победы, королева, только победы, – ответил на это колдун. – И я помогу вам одержать ее, – он сделал паузу, а затем, указал на мужчину возле себя. – Разрешите представить: мой друг и бывший деловой партнер Мэтью Талли.

Анна одну секунду оценивающе изучала господина Талли, и, снова переведя взгляд на Уоллингфорда, с легкой усмешкой произнесла:

– Признаться, я удивлена, Джеймс, что кто-то из ваших бывших деловых партнеров смог остаться в добром здравии и к тому же в числе ваших друзей.

– Мне жаль, ваше величество, что вы еще не знакомы с моими добрыми качествами. Но я надеюсь однажды все же заслужить ваше доверие.

– Что ж, – ответила Анна. – Вам повезло. Как раз представился случай.

Девушка сделала шаг в сторону, и к ней подошел еще один знакомый мужчина, которого она не видела уже больше трех лет.

– Здравствуй, Анна, – с улыбкой проговорил Шон Мак-Генри.

– Шон? Что ты здесь делаешь? – ведьма была приятно удивлена его появлению здесь.

– Я не мог остаться в стороне, ты же понимаешь.

Ее удивление длилось еще пару секунд, а затем она сказала:

– Я рада тебя видеть. Как твои дела?

– Все хорошо.

– Как Фергас?

– Весьма бодр и рвется в бой, – с улыбкой произнес шотландец. – Ты не представляешь, с каким трудом мне удалось уговорить его остаться дома.

– Кажется, он утверждал, что его больше не интересуют дела других ведьм и колдунов, и он не собирался занимать чью-либо сторону? – вспомнила Анна.

– Все изменилось. Теперь он стал убежденным монархистом.

Девушка улыбнулась ему в ответ и, обратившись к хозяйке клуба, попросила:

– Мадам Жарри, сделайте, пожалуйста, свет ярче. Если, конечно, гости не возражают.

Полин взмахнула рукой, и по периметру помещения появилась слабая подсветка, которой, однако, было достаточно, чтобы Анна смогла увидеть всех, кто пришел на встречу. Кроме тех, с кем ведьма уже успела поговорить, в комнате было еще семь не знакомых ей человек.

Рядом с Полин находились две женщины. Должно быть – Анна вспомнила слова Жан-Пьера – это были постоянные члены клуба. Еще одна женщина беседовала с колдуном, по виду испанцем. Трое оставшихся мужчин стояли отдельно от других групп. После того как королева и ее подданные некоторое время внимательно изучали друг друга, один из колдунов, мужчина значительных размеров с густой окладистой бородой, решительно выступил вперед и твердым голосом заговорил:

– Ваше величество, мое имя – Уилл Саут. Полгода назад люди, называющие себя «воинами серпенты», напали на моего сына и оставили его в живых, взяв с меня слово, не сообщать о них и о нападении. Однако теперь, когда все это зашло слишком далеко, я и родственники других жертв хотим призвать этих преступников к ответу и надеемся на вашу помощь, королева.

– Какую именно помощь вы от меня ждете, господин Саут? – холодным тоном произнесла Анна. В ее глазах появился металлический блеск. Американец остановился и непонимающе посмотрел на девушку.

– Я думал… э-э… ваше величество, разве вы не должны… – замявшись проговорил он.

Анна усмехнулась.

– Скажите, вы когда-нибудь читали Конституцию колдовского сообщества, свод законов и правил, где были бы указаны права и обязанности монарха, или хотя бы слышали о существовании чего-нибудь подобного? – ведьма адресовала свой вопрос Сауту, а когда тот неуверенно покачал головой, посмотрела на остальных и продолжила: – Кто-нибудь из вас слышал? Нет? Так почему тогда все считают себя осведомленными в том, что касается моего долга перед подданными? Господин Саут, я понимаю причины, побуждающие вас участвовать в освобождении новых пленников. Но что заставляет вас верить тем, к кому вы обратились за помощью?