Ложная слабость, настоящее сокровище

– Мне понравилось обсуждать книги и разговаривать с надзирательницей. Остальное показалось странным, но рассказывать об этом я не стану: запрещено правилами, да и вы, полагаю, знаете, о чём речь.

– Разумеется. Обычно девушки делятся своими сокровенными фантазиями. Услышала что-нибудь новое? Или предпочла заткнуть уши, чтобы избежать соблазна? – в глазах матери мелькнула лёгкая издёвка. Я равнодушно пожала плечами:

– Когда мне было десять, вы оставили на столике в библиотеке иллюстрированную книгу о человеческом теле и сборник пикантных историй для взрослых. В поместье были лошади, козы и молоденькие служанки. Итилиго лет с шестнадцати перестал скрывать от родных свои наклонности. В общем, сегодня я не сделала для себя никаких удивительных открытий. Впрочем, кое-что интересное произошло: мы очень мило побеседовали с госпожой Стодиа, которая за нами приглядывала.

– Ты сумела понравиться Симене-хромоножке? Занятно. Что насчёт барышень?

– Они славные, но ни одна не изъявила желания познакомиться поближе. А вот госпожа Симена позвала меня в гости. Можно, я её навещу в один из свободных дней? Например, в пятницу, двадцать восьмого?

Матушка нахмурилась. Неужели откажет? Помолчав минутку, она неохотно выдавила из себя:

– В сущности, ничего плохого о самой Симене Стодиа я не слышала. Она богата, одинока, живёт в собственном доме, владеет несколькими помещениями, которые сдаёт в аренду. Помогает девушкам, попавшим в сложную жизненную ситуацию. Была помолвлена, но до брака дело не дошло. Пару раз её видели в компании смазливых юношей, однако все вели себя прилично, никаких намёков на греховную связь. Думаю, если ты с ней встретишься, ничего ужасного не случится. Только не спрашивай эту даму о родных.

– А у вас могу спросить? – я ожидала, что меня отругают за наглость, но госпожа гро-баронесса не рассердилась – настроение у неё было мирное и расслабленное:

– Так уж и быть, развлеку тебя удивительной историей. Считай это подарком за примерное поведение. Стодиа – древний, весьма богатый, но крайне малочисленный род, Симена – его последняя представительница. От папаши-графа она унаследовала гигантское состояние, некрасивое лицо и слабое здоровье – браки между родственниками никогда не приводили ни к чему хорошему. В три года девочка лишилась отца – он сгорел за несколько дней от какой-то опасной заразной хвори. Мать после года траура выскочила за нищего красавчика на пять лет моложе себя. Парочка попыталась наложить лапу на деньги Стодиа, но у них не вышло: завещание было составлено очень хитро. До совершеннолетия Симены её мать могла рассчитывать лишь на ежемесячные выплаты из банка. Как ты понимаешь, всё тратилось на кутежи, наряды и украшения, а девчонку кормили объедками и одевали во что придётся. Через десять лет после смерти графа его вдова скончалась – подавилась долькой апельсина. Сима заболела от горя, ослабла и упала с лестницы, да так неудачно, что переломала ногу в нескольких местах и на всю жизнь осталась хромой. Отчима назначили её опекуном. К девушке приглашали учителей, обеспечивали её всем необходимым, но почти не выпускали из дома и не позволяли общаться со сверстницами. С семнадцати лет к ней начали свататься, однако опекун отказывал всем претендентам – понимал, что их привлекают только деньги. Когда до восемнадцатого дня рождения Симы оставалась неделя, её отчим погиб. Утром он не вышел из спальни, слуги долго стучали, потом взломали дверь. Хозяина не обнаружили, но заметили, что гардеробная тоже заперта. Вскрыли и её – несчастный лежал на полу абсолютно голый, посиневший и с пеной на губах. Дворецкий вызвал дознавателей, они поговорили с Сименой и выяснили нечто забавное. Оказывается, покойный отчим девушки очень любил лошадей – настолько, что последние пару лет начал считать себя конём. В восемь вечера всех слуг выгоняли из дома в пристройку, Симу запирали в спальне, и иногда она слышала из коридора странные звуки, похожие на ржание и цокот копыт. На полках в гардеробной нашли деревянные платформы-копытца, несколько роскошных «хвостов» и обручей с «гривами», а также целый склад кожаных изделий: уздечки, плётки, сёдла… Они-то и погубили бедного извращенца. Судя по всему, вещи делались на заказ, и мастер использовал для их изготовления кожу, обработанную самой дешёвой и примитивной пропиткой. Ингредиенты для неё можно вырастить у себя на заднем дворе, однако эта смесь чрезвычайно ядовита и легко испаряется. Чтобы сделать готовое изделие безопасным для живых, его положено долго держать на открытом воздухе, однако этим правилом частенько пренебрегают: за пару поездок всё выветрится само, а некролошади всё равно, какая на ней упряжь. В общем, некачественные вещички попали в маленькое помещение без окон, человек зашёл в него, закрыл дверь на ключ, взял с полки хвостик и попытался выйти, но не сумел: проржавевшая бороздка отломилась и заклинила замок. Несчастный кричал, пытался высадить дверь, но прислугу он сам выгнал из здания, а падчерица ничего не услышала: её спальня была на другом этаже. Дело открывать не стали – человека свели в могилу его же слабости. Сохранить в тайне такое происшествие не удалось, Симене пришлось отбиваться от сплетниц и осаждающих дом репортёров, однако через пару лет о происшествии забыли: один из западных маркизов сжёг заживо жену и двоих сыновей, и газетчики переключились на эту катастрофу. Госпожа Стодиа пришла в себя, наняла толковых управляющих, приобрела несколько жилых домов и помещений под магазины, положила крупную сумму в банк, а остальное пожертвовала в равных долях церкви и короне. Рента и проценты с вкладов позволяют ей жить припеваючи и делать то, что она пожелает. Близких друзей у дамы нет, но приятелей и приятельниц множество, и если тебе понадобится что-нибудь о ком-нибудь узнать, Симена-хромоножка легко добудет информацию. Учти это и постарайся её не разочаровать, но и за языком следи – есть вещи, которые госпоже Стодиа знать не положено.

– Я поняла, что вы имеете в виду, – внезапно мне стало тревожно, и отнюдь не от строгого предупреждения. Мать сказала что-то очень важное, но я не успела этого осознать. Какая-то мысль пыталась обрести форму, и почему-то очень захотелось очутиться в библиотеке. Но для чего? Укрыться в безопасном месте или… Книга! Надо найти книгу! Что-то связанное с выделкой кожи, древнее и не слишком популярное. Нет, не могу вспомнить!

– О чём задумалась? Если тебе что-то нужно, проси сейчас: утром я перемещусь в поместье и останусь там на три-четыре дня.

– Вы можете отправлять через телепорт вещи? Мне хотелось бы кое-что перечитать.

– Нет. Если желаешь занять свободные часы чтением, посети центральную библиотеку Риозы – там томов в десятки раз больше, чем в Тагиде. Заглянешь туда по дороге в школу или к мастеру причёсок, я не возражаю. Только не сиди допоздна – рабочий день возницы заканчивается в восемь вечера.

– Благодарю за подсказку, – волосы мне будут стричь через десять дней – слишком долго ждать. Что ж, попробую посетить интересующее меня заведение послезавтра. Визит нанесу через неделю – надеюсь, к тому времени сумею со всем разобраться. Диалог с матерью продлился ещё несколько минут, потом мне указали на дверь, и я, едва сдерживая довольную улыбку, покинула комнату. Заскочила на кухню к Доне – её попросили остаться до вечера, помогла служанке с приготовлением начинки для пирожков, спросила, где постирать рубашки. Оказалось, одежду нужно отдать самой Доне, а она отнесёт её в городскую прачечную. Меня это слегка удивило:

– К нам прачки приходили сами. Они жили в деревне рядом с поместьем и раз в неделю собирались в старой бане. Грели воду, брались за руки, чтобы усилить свои способности, и стирали вещи, не прикасаясь к ним – примитивное и очень энергозатратное колдовство. В столице это делают так же?

– К счастью, нет. Существуют большие машины, которые сами заливают в себя воду, подогревают, трут и отжимают – нужно только положить в ёмкость вещи, залить чистящее средство и включить механизм слабым колдовским импульсом. Сушат и гладят тоже аппараты – развешиваете чистую влажную одежду и запускаете процесс.

– То есть без чар всё равно не обойтись? Вас это не тревожит?

– Нисколько. Так уж устроен наш мир – без волшебства нет развития. Несправедливо? Пожалуй. Однако жизнь в целом штука несправедливая. Можно смириться с этим либо попытаться изменить привычный сценарий, и неважно, колдунья вы или обычный человек, – она развернулась к холодильному шкафу, давая понять, что беседа закончена и мне пора уходить. Запершись в комнате, я позволила себе немного поворчать. Как девушка без способностей может изменить судьбу – свою или чужую? Волшебницам куда проще это сделать: они могут выжить в самых суровых условиях, никогда не останутся без работы, выходить замуж их никто не заставляет – наоборот, общество весьма снисходительно относится к одиноким колдуньям, особенно если у них есть внебрачный ребёнок. А вот если обычная женщина не убережёт себя, ей все косточки перемоют! И на хорошую работу устроиться не выйдет – придётся идти в служанки к кому-то вроде отца госпожи Стодиа. Сомневаюсь, что этот тип был добр к простым людям. Хм-м-м… Мать не говорила, как покойный относился к прислуге, но я отчего-то записала его в злодеи. Так нельзя, стоит быть сдержаннее. И всё же… Пытаясь понять, что меня тревожит, я изрисовала несколько листков кривыми кругами, буквами и ругательствами, но озарение никак не хотело снисходить. От напряжения голова начала болеть – пришлось сбегать в ванную и лечь пораньше. Открыв глаза часов в шесть, я почувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Сочинила коротенькое письмецо, вытащила из кармана метку и сбежала вниз. Снаружи было прохладно, но я не стала накидывать на себя плащ – быстрее вернусь в дом. Очутившись у клетки, стиснула зубы, отодвинула щеколду и вынула сидевшего у дверцы ворона. Вложила в левую лапку сложенную трубочкой бумажку, вставила метку в серебряное колечко на правой. Узоры в середине совпали, чары на пластинке активировались – теперь немёртвая птица полетит прямиком к приёмнику. Обычно твари перемещались между почтовыми отделениями, а в пределах столичного района или небольшого города письма разносили люди, однако у состоятельных господ имелось своё оборудование и более тонко настроенные метки, чтобы крылатый гонец не заблудился. Морщась, я подкинула некроворона вверх, посмотрела, как быстро он скрылся за домами. Самое неприятное сделано – можно съесть что-нибудь лёгкое, надеть старую юбку с блузкой и пойти в гостиную. Танцевала я только с сестрой и очень давно – скорее всего, сейчас опозорюсь.

Учительница опоздала на полчаса. Воспитанные барышни не делают старшим замечаний – я встала с дивана и поклонилась. Подтянутая женщина средних лет в чёрном бархатном платье кивнула:

– Приветствую. Обращайтесь ко мне «госпожа Талмон». Времени мало, перейдём сразу к делу. Я веду, вы подстраиваетесь, – затянула какую-то приятную мелодию, взяла меня за руку, положила вторую на лопатку и закружилась в самом простом «квадрате». Поначалу было тяжеловато, но когда я перестала думать, тело вспомнило уроки и сделало всё само. Со вторым танцем, медленным и торжественным «аксидан», никаких проблем не возникло, но вот третьему меня не учили – пришлось слушать объяснения.

– А нельзя обойтись двумя? Вдруг не успею отточить все движения? – спросила я, в очередной раз перепутав последовательность действий.

– Вам, как дебютантке, полагается знать четыре, – отрезала госпожа Талмон. – К тому же никто не ждёт от вас идеального исполнения. За две недели научитесь сносно двигаться, если не будете лениться. Приезжайте в школу завтра к восьми, а на сегодня закончим.

– Как скажете, – не слушая, она повернулась и покинула комнату. Я осталась в гордом одиночестве. Значит, придётся усиленно тренироваться. Ещё четырнадцать занятий… Сколько же денег на меня уйдёт? И не предъявят ли мне счёт, если предполагаемый жених найдёт более симпатичную невесту? Рассчитываться нечем – пойду в услужение к госпоже Симене, а жалование будет забирать мать. Если гро-баронесса согласится на беспроцентную рассрочку, лет за тридцать выплачу долг. Похихикав, я сделала по гостиной круг, запоминая правила нового танца. Ноги сюда, руки сюда, не смотреть на партнёра, держаться на расстоянии ладони… Шаги мелкие и изящные, стан гибкий и податливый, как вьющееся растение… Допустим, какой-нибудь плосколист. Только вот госпожа танцовщица вряд ли знает, что этот красивенький вьюнок ужасно ядовит, особенно в сочетании с… Сбившись с ритма, я замерла посередине комнаты. Название нужной книги мигом всплыло в памяти. Но откуда в доме аристократов мог взяться старый учебник? И что делать мне? В библиотеку загляну непременно, однако стоит ли вообще ворошить прошлое? Позабыв об упражнениях, села на диван и погрузилась в свои мысли. Минуты перетекали в часы, и когда картинка наконец стала более-менее чёткой, за окном уже было совсем темно. Страха я не чувствовала – только азарт и желание расколоть случайно попавшийся на пути орешек. Эх, скорей бы разложить всё по полочкам!

Неделя пролетела совершенно незаметно. Танцы, поездки по городу – я сумела уговорить кучера возвращаться домой разными путями, посещение главной городской библиотеки… С собой книг не брала – проводила время в читальном зале, листая одну за другой. В ночь перед визитом так волновалась, что не смогла уснуть сразу – ворочалась с боку на бок, прокручивая в уме свою речь. Утром едва поднялась, вяло собралась и, не позавтракав, выбралась на улицу. Шёл дождь, крыша повозки была поднята, и по дороге к дому госпожи Стодиа я задремала. Очнулась от резкой остановки:

– Прибыли. Мне ждать вас здесь? – лицо возницы было недовольным, и я покачала головой:

– Отправляйтесь в ближайший трактир и выпейте чего-нибудь горячего. Через два часа буду ждать вас на этом же месте – нам ещё в школу танцев ехать, – сойдя на залитый водой тротуар, я почувствовала, как промокают брюки, и недовольно поморщилась. Раскрыла над головой зонт, перебежала дорогу, стукнула тяжёлым кольцом в дверь. Звук вышел совсем тихий, но открыли мне быстро. Пожилой слуга указал на тонкую круглую плиту, изрезанную колдовскими знаками:

– Будьте любезны, встаньте на этот камень, – идущий снизу вверх поток тёплого воздуха мигом высушил одежду и обувь. Как здорово! Обязательно расскажу об этом матери – пусть сотворит или купит такую же штуковину. Избавившись от накидки и зонтика, робко зашагала по коридору. Просторно, темновато, пустовато, одна из дверей приоткрыта – видимо, мне следует идти туда.

– Здравствуйте, Иви! Рада вас видеть. Погода отвратительная – льёт как из ведра, да ещё и ветер сильный. В такие дни я никуда не выезжаю: нога нестерпимо ноет, приходится сидеть или лежать, заливая в себя горький отвар, который почти не помогает от боли. Хорошо, что вы пришли – отвлечёте меня приятной беседой, – госпожа Симена сделала глоток из большой чашки – такими обычно пользуются слуги. – Проходите, садитесь куда пожелаете, берите со стола что захотите. Вижу, вас удивил мой сервиз.

– Такой посуды я ещё не видела. Яркая, крупная – очень необычно. Где вы её нашли?

– Это подарок от одной дамы из соседней страны. Говорят, глина, из которой изготовлены кружки и тарелки, нейтрализует яды.

– Вы опасаетесь, что кто-то решит вас отравить? – не меняясь в лице, я налила себе горячий отвар из сушёных листьев мельбы, положила на тарелку кусочек пирога с ветчиной и села на низкую скамеечку, повернувшись лицом к хозяйке дома. Она добродушно усмехнулась:

– В этом нет никакого смысла. После моей смерти остатки состояния и недвижимость отойдут короне. Я пользуюсь этим сервизом, потому что ни у кого в городе такого нет, а если бы и был – его бы никогда не доставали. Примитивные узоры, грубые формы – показывать такое гостям просто неприлично, однако я не из тех, кто помешан на правилах.

– Охотно верю. Знаете, когда мы только познакомились, вы мне очень понравились. Женщина, не обременённая детьми и мужем, помогающая нуждающимся, остроумная и проницательная… Хотела бы я быть такой же!

– Ах, Иветта, как вы ещё наивны! Да, я богата и свободна, но никакие деньги не вернут мне здоровья и молодости. Единственное, что способно меня обрадовать – общение с умненькими барышнями вроде вас, – она поставила чашку на стол и откинулась в кресле. – Вы выглядите усталой, моя милая. Вас что-то терзает?

– Пожалуй, да. Я никак не могу решить одну загадку, и это не даёт мне спокойно жить.

– Что за загадка? – голос Симены Стодиа был безмятежен. Я выпрямилась, и, глядя ей в глаза, отчеканила:

– Как вы нашли «Некоторые способы выделки и дубления кожи»? И почему решили расправиться с отчимом лично, а не сдали его властям?

Глава 6

Выдержке госпожи Симены позавидовал бы любой шпион. Она недоуменно приподняла брови и холодным тоном поинтересовалась:

– Вы обвиняете меня в ужасном преступлении? Иветта, вам не кажется, что это слишком?

– Возможно, мне не стоило спрашивать так прямо. Хорошо, начнём с малого. Вы читали книгу, название которой я только что упомянула? – на миг я засомневалась в своих способностях: её возмущение и гнев были очень похожи на настоящие.

– Нет, не читала, – уф-ф-ф, не ошиблась! Госпожа Стодиа врала – я ощущала это так же чётко, как и всегда. – С чего вам вообще пришла в голову подобная чушь?

– Мать рассказала мне о том, как погиб ваш опекун, потом я вспомнила, из каких растений при смешивании получается отрава, и тут же подумала о вашей заколке. Цветок и вьюнок, а какая между ними связь, аристократы не догадаются – только люди из семьи кожевенников могут знать, в чём дело, но с ними вы не общаетесь. Никто не предполагал, что среди ваших знакомых окажется барышня, не брезгующая технической литературой. К тому же вы прикоснулись к этой вещице, когда говорили о Лади и её отце – будто неосознанно искали защиты. Думаю, в какой-то момент вам стало тяжело скрывать чужой секрет или же захотелось вырваться из-под опеки. В семейной библиотеке вы обнаружили весьма занимательную и полезную книжку, поспрашивали садовника о растущих в саду цветочках и решили изготовить яд. Технология производства в пособии описана кратко и схематично, поэтому на эксперименты у вас должно было уйти несколько лет. Наверняка испытывали пропитку на прибившихся к дому кошках или собаках… Когда всё получилось, прокрались в спальню отчима, обработали его вещи и заменили нормальный ключ на проржавевший – опускали в бочку с водой, потом сушили, и так несколько месяцев подряд, верно? Но ради чего? Вам оставалось совсем чуть-чуть до восемнадцати – можно было потерпеть ещё месяц и совершенно законно выпихнуть опекуна из своего дома. Так сильно хотелось навредить этому человеку? Он хотел выдать вас замуж против воли или начал бить?

Я замолчала, давая ей возможность вставить реплику. Ответит или нет? Настенные часы, шурша, отсчитывали мгновения. Ждать пришлось недолго – двадцать или тридцать секунд спустя раздалось негромкое:

– Вы успели с кем-нибудь поделиться своими догадками?

– Нет. Зачем?

Госпожа Сима хрипло и жутко рассмеялась:

– Чтобы обезопасить себя, наивное любопытное дитя! Сами подумайте: если сказанное вами правда и я действительно убила человека, что мешает мне расправиться с настырной девчонкой, узнавшей о моём секрете? Приказать слуге удавить вас, вывезти тело в повозке – никто не увидит лежащий на дне свёрток, а вашей матушке соврать, что вы ушли отсюда с каким-нибудь молодым человеком?

Ой-ой-ой! Об этом я и не задумывалась. Конечно, у меня есть кольцо, но оно не защитит от нападения – просто укажет матери, где лежит мой труп. Госпожу Стодиа, несомненно, накажут, однако мне от этого будет не легче. Как же выкрутиться?

– Поверьте, я не собиралась на вас доносить! Да и мать не даст мне общаться со стражами порядка – ей проще объявить во всеуслышание, что я сочиняю небылицы от скуки, – звучит не слишком убедительно. Иветта, соображай быстрее, твоя жизнь висит на волоске!

– Гро-баронесса – женщина проницательная. Она обязательно попросит кого-нибудь из своих друзей проверить, верны ли ваши догадки. Солгать дознавателю-волшебнику невозможно – он с лёгкостью вытянет из меня признание. Казнить вряд ли осмелятся, однако о мирной жизни придётся забыть.

Как вовремя она вспомнила о волшебстве. Только бы слуга мог колдовать!

– Мы можем заключить клятву на крови. Я молчу – вы делитесь своей историей. Нужен лист бумаги и кто-то со способностями. В доме есть чародеи?

– Только Жермен – он встречал вас у двери. Я позову его и спрошу об этой процедуре. И если вы мне соврали…

– Я не люблю врать. Зовите вашего Жермена.

Она коснулась лежавшего на столе талисмана. Подошедший слуга низко поклонился и вежливо спросил, чего изволит госпожа. К счастью, о ритуале он знал и мог его провести. Недлинное заклинание, по одной капле крови от каждого… Когда мужчина ушёл, мы занялись текстом клятвы. Буквы впитались в бумагу, я мысленно поблагодарила создателя и, не таясь, смахнула со лба пот. Симена Стодиа, кряхтя, растёрла лежащую на пуфике ногу:

– Понервничала, и кости начали ныть ещё сильнее. Не ожидала, что всё закончится именно так. Я выполню свою часть сделки, но после того, как произнесу последнее слово, вы покинете мой дом и не станете искать со мной встречи.

– Хорошо. А обмениваться письмами можно? Хотя бы изредка?

– Матушка успела рассказать о моих связях и знакомствах? Не краснейте – я нисколько не стесняюсь своей славы. Да, если вам понадобится что-то разузнать, можете обращаться – всё-таки вы сумели развлечь меня тогда, на собрании. Но не злоупотребляйте моей добротой, милочка.

– И не подумаю! Одно-два послания в год, не больше, – я переместилась на диван, показывая, что готова слушать. Поморщившись, госпожа Сима заговорила:

– Прошло треть века, однако мне так и не удалось забыть кошмар, длившийся около пяти лет. Стоит задуматься о прошлом, и я тут же начинаю слышать звуки и запахи, ощущать страх и уныние. Пока мать была жива, отчим сдерживался либо удовлетворял свои потребности с другими, но едва её не стало, как меня принесли в жертву чужой похоти. Я не падала с лестницы – он скинул меня, чтобы не могла сбежать. Перелом бедра залечили хорошо, а вот за чары, сращивающие голень, опекун платить не стал – чтобы передвигаться на четвереньках, она не нужна.

– Неужели?.. Боже мой!

– Да, вы всё правильно поняли: лошадью была я, а не мой отчим. Слуги об этом не знали: ему хватало ума не оставлять явных следов. Мягкие плётки и упряжь, подбитые бархатом копыта, затычки небольшого размера… Врач не отыскал бы повреждений, однако боли и унижений мне досталось сполна. Если бы кто-нибудь об этом узнал, я была бы навсегда покрыта позором, оттого-то и молчала годами. Когда наткнулась на рецепт отравы, решила сразу же изготовить её и пропитать сбрую, однако потом поняла: как только дознаватель увидит обтрёпанные края дырочек на ремнях, он тут же догадается, что сёдла и уздечки надевались на кого-то некрупного, а отчима нельзя было назвать изящным мужчиной. С платформами, хвостами и гривами было проще – они фиксировались по-другому. Я некоторое время наблюдала и установила, с какой периодичностью закупаются аксессуары. Терпела, стиснув зубы, а когда нам привезли очередную партию обновок, обработала вещи и подменила ключ – тут вы угадали. К моему совершеннолетию это не имело отношения – просто совпало. Но, надо признаться, подарок я себе сделала хороший… Он умирал несколько часов: плакал, метался по тесной гардеробной, умолял его выпустить, царапал дверь. Я ушла незадолго до рассвета – не могла поверить, что освободилась. Легла в постель и тут же уснула – люди едва добудились. Никто из них, кстати сказать, не проболтался – это дознаватели разнесли по городу слухи о моём опекуне. Меня не заподозрили: откуда юная аристократка, не покидавшая своего дома, могла знать о пропитке для кожи? Никто не подозревал, что в библиотеке есть пособие для ремесленников – я сама наткнулась на него случайно, перебирая стопки испорченных мышами томов в тёмном углу. Разумеется, от книги избавилась: сожгла, едва удалось получить качественный яд. Мастера, изготовившего сёдла, найти не сумели: кто признается, что делал сбрую, предназначенную для порочных игр? В закрытых клубах любителей изысканных удовольствий мой опекун не состоял, врагов и долгов не имел – расследование зашло в тупик, и дело закрыли спустя три месяца, написав в отчёте: «Улик и обстоятельств, указывающих на злой умысел, не обнаружено». Ещё год я жила как на иголках, потом расслабилась. Заколку, напоминающую о прошлом, заказала через десять лет после случившегося. Думаю, совсем скоро она случайно попадёт под колёса повозки и сломается, да так, что починить будет невозможно. У вас остались вопросы?

– Нет, я услышала что хотела. Сожалею, что вам пришлось это пережить. Спасибо за откровенность, – я встала, поклонилась и покинула комнату. Ждать возницу под дождём было не очень приятно, однако оставаться в доме не рискнула: кровавая клятва не гарантирует абсолютной безопасности, меня могли убить, чтобы подстраховаться. В следующий раз перестрахуюсь и оставлю доверенным лицам письмо. Хотя о чём это я? Возможности поиграть в расследование у меня больше не будет. А жаль – это было очень увлекательно!