Ложная слабость, настоящее сокровище

– Госпожа приказала отдать вам это. В девять я приду за вами, – сунула мне в руки бесформенный баул из светло-коричневой кожи и удалилась. Никак не отреагировав на презрительный тон, я сделала всё необходимое, побросала вещи в сумку, затянула шнурок. Туда могло бы влезть ещё несколько книг, но посещать библиотеку уже не хотелось. А вот украшения мне бы пригодились… Их дарили нечасто и запрещали надевать – вдруг потеряю или сломаю. Десяток серебряных браслетов и комплект из золота на совершеннолетие – немного, но если сдать скупщику, можно обзавестись хоть какими-то деньгами. Вчера я об этом не подумала, однако сегодня вспомнила и была настроена весьма решительно. Дошагала до покоев матушки, уверенно постучала, дёрнула дверь. Заперто. Впрочем, ничего удивительного – госпожа гро-баронесса работает по ночам и редко встаёт раньше одиннадцати. Кричать и ломиться опасно: может проклясть, не просыпаясь. Ладно, спрошу о драгоценностях чуть позже, а пока надо плотно позавтракать – неизвестно, есть ли в городском доме запасы продуктов. Заправившись как следует, вернулась к себе. Старенькие настольные часы показывали без десяти девять. Идти куда-либо смысла не было – сидела на кровати, думая обо всём понемножку. Минутная стрелка переползла на отметку «двенадцать», и ещё через шестьдесят секунд меня повели в подвал. Чертёж телепортационного круга мать выполнила сама, и она же несколько суток контролировала рабочих, вырезающих буквы и знаки на огромной мраморной плите, привезённой с Западного континента. Такую же установили в подвале городского дома. Чтобы активировать портал, требовалось вложить в специальную выемку особый артефакт и прочитать сложное заклинание. Об этом рассказывал отец – он не был волшебником, но много знал о чарах и искренне восхищался талантом матери. Она действительно очень хорошая колдунья, а вот родительница весьма посредственная. Ну, каждому своё.

– Это ты пыталась до меня добраться? – вдова гро-барона Тагида легко запрыгнула на площадку, встала в центр круга и установила короткий жезл куда полагалось. – Иди сюда. Потом скажешь, что хотела, а пока не издавай ни звука. Не двигайся – заденешь активатор, и нас выбросит неизвестно куда. Если будешь держать глаза открытыми, может укачать.

Я тут же зажмурилась и замерла, вытянувшись в струнку. Зазвучали длинные рифмованные фразы на древнем общем наречии – в наше время его используют исключительно для составления заклинаний. На первый взгляд логично: если чародеи не будут разделять рабочий и повседневный языки, кто-нибудь может случайно спалить полквартала, пытаясь приготовить яичницу. На самом же деле это работает немного по-другому: без хорошего воображения и умения концентрироваться заклинание не подействует, что бы ты ни говорил. А вот если заставить себя сосредоточиться и почувствовать собственную силу, нарисовать в уме несколько стандартных матриц, «наложить» на них желаемый образ, вполне можно добиться желаемого. Потому-то я и полюбила «Общие принципы…» – даже обычный человек разберётся, в чём дело. Честно говоря, год назад сама тайком попыталась составить простенькое заклинание для глажки одежды. За несколько вечеров сочинила формулу, попросила Виру сделать всё необходимое, и у неё получилось! Правда, хорошо разглаживались только салфетки и скатерти…

Мать закончила декламировать, неизвестно откуда потянуло холодом, на мгновение стало очень тихо, а потом она обычным тоном приказала расслабиться и следовать за ней. Я сделала шаг, другой и почти свалилась на пол: плита оказалась чуть поменьше нашей. К счастью, успела в последний момент извернуться и удержаться на ногах. Завертела головой, принюхалась. Подвал как подвал: сыровато, холодновато, голые серые стены, под потолком светильник. Скрипнули петли, матушка обернулась:

– Долго будешь озираться? Здесь нечего рассматривать. Запомни, без меня в подвал спускаться нельзя.

– А куда мне вообще можно?

– Дай-ка подумать… Особнячок совсем небольшой – два этажа и нежилая мансарда-кладовая. В мансарду ходить тоже запрещено. На первом этаже кабинет, где я работаю и принимаю посетителей, гостиная-столовая для дружеских посиделок, кухонька и уборная. Отвлекать меня от гостей и работы не следует – сама понимаешь, почему. В кухню заходи, когда захочешь: ломать и портить там нечего. На втором этаже моя спальня, гардеробная, ванная и комната, в которой ночуют друзья – в ней ты и будешь жить. Ванную я принимаю с одиннадцати до двенадцати утра или вечером, часов с восьми.

– Поняла. Чем я могу себя занять? Или мне надлежит сидеть у себя и не высовываться? – судя по лицу, госпожа гро-баронесса именно этого и хотела, но я помешала ей озвучить заманчивое предложение. – Боюсь, добровольное заточение не пойдёт мне на пользу. Я и так не очень общительная – вдруг совсем одичаю?

– Предлагаешь тебя развлекать? Водить за ручку по паркам и театрам?

– Вовсе нет. Давайте представим, что я не ваша дочь, а хорошая приятельница по переписке, приехавшая в гости на несколько недель, но не желающая докучать хозяйке. Куда может сходить скромная незамужняя девица, чтобы не попасть в передрягу?

– Все мои приятельницы способны колдовать, однако разумное зерно в твоих словах есть. Нужно всё обдумать. Завтра в час зайдёшь в кабинет, выдам тебе расписание, а пока держи ключ от комнаты. Туда никто не заходил уже несколько лет – не разбирай вещи, чтобы не испачкать их в пыли. После полудня придёт служанка, она поможет тебе обустроиться. Ах да, тебя же надо чем-нибудь покормить… Пошлю ей ворона с просьбой зайти в ближайшую харчевню. Кстати, идём-ка во внутренний дворик: вас следует познакомить, – знакомиться с питомцами матери я не желала, но отказа она бы не приняла. Дверь чёрного хода сама собой распахнулась, мы пересекли крохотное пространство между двумя высокими каменными стенами и остановились у просторной клетки из толстого металла. Сидящая на жёрдочке птица повернула ко мне голову. Блеснули мёртвые белые глаза. Распахнув клюв, некроворон хрипло и немелодично заорал. Его собрат замахал крыльями и спрыгнул на пол.

– Они такие большие. Сколько еды им нужно и где вы её берёте? – какие же мерзкие твари! Кому вообще пришла в голову идея использовать в быту мёртвые тела, поднятые некромантом?

– Они среднего размера, просто ты впервые видишь их вблизи. Кормлю крысами, которых специально для этих целей разводит один знакомый. Каждую неделю приносят дюжину – живут в ящике на кухне, жрут траву и зерно. Хватает дней на десять, если часто переписываться. Тебе следует поработать над мимикой: приличная девушка не должна корчить таких рож.

– Прошу прощения. Буду стараться держать лицо. А вас эти существа никогда не пугали?

– Не имеет значения. Тебе не стоит бояться восставших: людей поднимать запретили, а животные неспособны нанести серьёзный вред взрослому человеку. Воспринимай их как некий механизм, – я осмелилась возразить:

– Механизмы не заглатывают живую добычу, чтобы функционировать.

– Однако они потребляют дрова или уголь. Деревьев в Роче едва хватает, чтобы удовлетворять текущий спрос, запасы полезных ископаемых весьма скромные. Пока мы не обнаружим в недрах земли универсальное топливо и не найдём альтернативный способ связи, придётся передвигаться на каретах, запряжённых некролошадьми, и посылать письма с помощью некроптиц. Да, их необходимо кормить кем-то, в ком теплится жизнь, зато воскрешённые не болеют, быстро восстанавливают сломанные кости и служат в полтора-два раза дольше обычных животных. Выращивать крыс или куриц несложно и не слишком дорого. Для проведения обряда привлекают студентов волшебных академий – им польза, владельцам экономия. Лично меня всё устраивает. А теперь протяни руку и позволь ему тебя клюнуть, – как только моя кровь попала на ворона, мать резко выкрикнула какую-то фразу. Птица упала на спину и задёргалась, не издавая ни звука. Я испуганно отвернулась, но меня заставили проделать то же самое со вторым питомцем. Пару минут спустя оба пришли в себя и заняли прежние места. Хозяйка тварей глянула на моё побелевшее лицо и соизволила объяснить:

– Боль – универсальный язык, его понимают даже немёртвые. Вороны в состоянии связать новый запах и последовавшее за ним наказание. Больше они тебя не тронут. Потом покажу, как посылать письма. Здесь мы закончили. Мне надо поработать и кое-что уладить – иди к себе и не мешай, – я кивнула и ушла в дом, гадая, какие ещё сюрпризы будут поджидать меня в столице.

Глава 3

День и вечер прошли относительно спокойно. Комната, куда меня поселили, оказалась довольно просторной и не такой уж грязной. С прислугой мы быстро поладили – статная седовласая дама, назвавшаяся Доной, выглядела как вдовствующая королева, однако не позволила себе ни единого презрительного взгляда или жеста. Собрала заклинанием пыль, распахнула окна, вывесила проветриться подушку и одеяло. Я попросила тряпку и ведро с водой, чем несказанно её удивила:

– Вам не нужно мне помогать – испортите кожу на руках. Посидите на кровати, я быстро управлюсь.

– Нет уж, я так не могу. Давайте хотя бы на стол накрою, пока вы моете. Вы же не откажетесь вместе пообедать?

Поразмыслив над моим предложением, она пожала плечами:

– Если вам это доставит удовольствие.

Сбежав по узкой винтовой лестнице вниз, я проникла на кухню. Нашла плиту – она оказалась дровяной, затопила, вывалила в кастрюльку нечто красно-оранжевое с большим количеством белого мяса, нарезала овощи и свежий серый хлеб. Дона вошла, когда я разливала по чашкам лёгкий травяной сбор, пахнущий кислыми ягодами и луговыми травами, взглядом оценила качество сервировки и степень чистоты. Я мило улыбнулась:

– Не переживайте, ничего не разбилось и не пригорело. У меня были очень хорошие учителя.

– Вас что, планировали отдать кому-то в услужение?

– Нет, просто хотелось как-то разнообразить свою жизнь, – когда сестру выдали замуж, я осталась в компании дюжины служанок, двух конюхов и управляющего, который вечно носился по поместью и в дом заходил редко. Все книги из библиотеки были прочитаны, новых не покупали, а переписывать карточки я могла не более четырёх-пяти часов подряд: пальцы начинало сводить, в глазах темнело, нижняя часть тела буквально отваливалась. Летом можно было отдохнуть, гуляя по полям, однако зимой меня не выпускали за ворота – приходилось слоняться по коридорам или бездумно валяться на кровати. Вира заметила, что молодая хозяйка грустит, и решила развеять мою печаль. Особой деликатностью она не отличалась – завалилась в мою комнату и проворчала: «Чего лежать без дела, идёмте вещи перебирать». Проводить с ней время мне неожиданно понравилось: пожилая женщина была неглупой и любила порассуждать вслух, не требуя от собеседника активного участия в беседе. Со временем я научилась аккуратно направлять разговор в интересующее меня русло, параллельно выполняя какую-нибудь несложную монотонную работу. Коротко пересказав эту историю Доне, получила логичный вопрос:

– И что ещё вы умеете делать помимо сервировки стола?

– Дайте-ка подумать… Стирать платья и блузки меня не заставляли, однако мне известно, как и чем очищать разные ткани. Гладить пробовала, но выходило не очень – велели оставить это специально обученным людям. С уборкой справлялась хорошо, но не слишком быстро: настоящая служанка наведёт порядок за двадцать минут, я буду ковыряться втрое дольше. За малышами не смотрела: в поместье брали бездетных или тех, чьи отпрыски были подростками, – сердце на мгновение сжалось, я замешкалась, однако почти сразу продолжила рассказ. – Ещё я в состоянии приготовить десяток-другой несложных блюд – повариха поделилась секретами с расторопной ученицей.

– Как необычно…

– Правда? Я как-то не задумывалась над этим. Любопытно было узнать что-то новое, вот и согласилась стать на время помощницей кухарки. Оказалось, это целая наука, и её основные законы достаточно просты. Есть несколько групп продуктов, несколько способов их обработки, несколько видов специй. Если выучить, что с чем сочетать, точно следовать инструкции и выкинуть первые десять блюд в помойное ведро – освоишь ремесло на приемлемом для жизни уровне. Пригодится ли мне когда-нибудь подобное? Может, и нет, зато не буду чувствовать себя совсем уж бесполезной. Меня ведь не назовёшь одарённой, потому и стараюсь учиться всему понемножку.

Дона покачала головой:

– Рассуждаете весьма прагматично и трезво. Юные аристократки мыслят совсем иначе – точнее, вовсе не думают наперёд. Впрочем, от дочери волшебницы и не такое можно услышать. Всё-таки вы очень похожи, – я опустила чашку так резко, что отвар выплеснулся на столешницу.

– Не могу с вами согласиться: мы во всём разные. Внешность, образование, поведение, – служанка протянула мне тряпку и спокойно закончила:

– Речь не о том, что снаружи. Обдумайте это, – она указала глазами наверх. Намёк был недвусмысленный – я встала из-за стола, поблагодарила за беседу и поднялась к себе. Разложила вещи по местам, опустилась на застеленную чистым покрывалом кровать, закинула руки за голову. Красотка-волшебница, привыкшая идти по головам ради собственного блага, и ничем не примечательный книжный червь с тихим голосом, не совершивший ни подвигов, ни подлостей за свою короткую жизнь… Не вижу ничего общего. Служанка, конечно, имела в виду внутреннее сходство, но я понятия не имею, что может твориться у матери в душе. Лично у меня там тишина, бесконечная серость, кучи книг с яркими переплётами, чужие мысли и чувства. Возможно, кроме них ничего и не осталось. А вдруг и самой Иветты Тагида уже не существует, и на постели валяется лишь невзрачная оболочка, наполненная красивыми фразами и выдумками талантливых писателей? Вздрогнув, я потёрла лоб рукой. Кажется, стоит прекратить копаться в себе и искать истину – так и рассудок потерять можно. Подумаю лучше о насущных вещах вроде нового гардероба. Мне позволят выбрать что захочу? Только вот чего я хочу? Да не прямо сейчас, а в целом? Ну, от нескольких удобных платьев и прочных ботинок не отказалась бы. Если же дать волю фантазии… Небольшой постоянный доход, возможность попробовать себя в различных профессиях, собственный маленький домик недалеко от крупного города, личная библиотека… Читать, учиться, размышлять, иметь возможность проводить время с кем угодно и при этом ни от кого не зависеть… В висок стукнуло, и я внезапно поняла, на что намекала Дона. Это же очевидно! Почему я раньше не догадалась?

– Любовь к знаниям. Желание развиваться, несмотря ни на что. Тяга к независимости. Боже, где была эта мудрая женщина десять лет назад? – соскочив на пол, я некоторое время нервно ходила туда-сюда, пытаясь осознать, как теперь строить отношения с матерью. Пару часов спустя с огорчением признала: в сущности, ничего не поменяется. Она не воспылает ко мне любовью, я не перестану держаться на расстоянии. Общаться станет чуть легче, и только. Успокоившись, дождалась ночи, воспользовалась хозяйской ванной и легла спать. Женихов не видела – провалилась в темноту, из которой вынырнула чуть позже обычного. Несколько часов отчаянной скуки – и мне вручили лист плотной бумаги, заполненный чётким крупным почерком:

– Как видишь, свободных дней не так уж и много. Послезавтра ты отправишься на встречу книжного клуба – девушки твоего возраста обсуждают современные романы. Все умненькие, тихие, из хороших семей – быть может, обзаведёшься подругой. Разговаривать будут об этих произведениях, – я жадно уставилась на два небольших томика, лежавших на краю стола. – Но для начала тебе следует прочитать вот это.

– Пособие по этикету? В детстве мы учили его наизусть.

– И ни разу не применяли выученное на практике. К тому же твоя задача – не бездумно воспроизводить вызубренные правила, а сделать хорошие манеры частью личности, будто ты впитала их с молоком матери. Прекрати ехидно улыбаться – я кормила тебя всего два месяца, потому что случайно забеременела. Твой отец всегда был желанным гостем в моей постели, мы не смогли вовремя остановиться, и в результате на свет появилась Идалья, – я опустила глаза, щёки запылали, однако она не прекратила вспоминать. – Как же мне не хватает его объятий… В сущности, мы и сошлись-то из-за того, что идеально подходили друг другу в этом плане. Уважение и привязанность возникли куда позже.

– О любви, полагаю, речи не шло?

– Верно. Рада, что тебя это не шокирует, – матушка врала, но мне отчего-то не хотелось уличать её во лжи. – Запомни, девочка: браки заключаются в первую очередь ради выгоды родителей, нежные чувства между супругами могут никогда не возникнуть, и это нормально. Мне повезло: я была круглой сиротой и могла выбирать сама, но тебе придётся пойти обычным путём. Впрочем, твой будущий муж добр, великодушен и умеет обращаться с женщинами – по крайней мере, о нём ходят именно такие слухи. Вероятно, лет через пять ты поблагодаришь меня за прекрасного супруга.

Если этот дракон не убьёт меня после первого же контакта… Забрав книги и список, я покинула кабинет и приступила к выполнению задания. Разбираться с правилами было не очень-то весело, однако кое-каких успехов я добилась: систематизировала всё, что смогла, составила несколько табличек, а самые нелогичные и глупые указания попросту заучила. Утром повторила пройденное, а ближе к обеду Дона отвела меня в покои гро-баронессы. Туда я заходила впервые и слегка удивилась: комната была обставлена скромно. Мебели мало, на стенах ни картин, ни гобеленов, даже обоев нет – только штукатурка. Матушка сидела у туалетного столика и подводила глаза тёмно-серым карандашом. Закончив рисовать чёткую изогнутую линию, она заговорила:

– Вечером ко мне придёт один хороший друг. Я хочу, чтобы ты с нами поужинала, – быстро же она решила меня проверить. Вслух я, конечно, спросила другое:

– Как быть с одеждой? Мои юбки и блузки сильно заношены, их стыдно показывать уважаемому человеку, да и украшений нет.

– Подаренные родственниками драгоценности получишь после свадьбы. Пока придётся носить кольцо-маячок и недорогое серебро. Насчёт костюма не переживай – я приобрела кое-что у своего портного. Чуть позже Дона отдаст тебе коробку со всем необходимым. Постепенно докупим несколько платьев, а после помолвки оденем тебя с ног до головы в новое. С причёской справишься?

– Сделаю низкий пучок – это самая простая и уместная укладка для ужина в узком кругу, – а пачку шпилек наверняка найду среди новых вещей. Задав ещё несколько вопросов, я попросила разрешения удалиться и поспешила в свою комнату. Было ужасно любопытно, кто будет меня экзаменовать. Какой-нибудь знаток этикета? Пожилой аристократ, чьи ботинки всегда начищены, а брюки идеально выглажены? Или нас посетит вредная злобная волшебница, а роль проверяющего возьмёт на себя сама гро-баронесса? Она могла сказать «хороший друг», чтобы меня запутать… Гадая, в чьей компании предстоит трапезничать, я с лёгким трепетом откинула крышку коробки с обновками. На самом верху, как и ожидалось, лежали заколки, под ними – две белоснежные рубашки. Прямой покрой, отложной воротник, никаких кружев и оборок. Ни складок, ни заломов: гладили с применением чар. Следом я извлекла на свет божий нежно-салатовый жилет, расшитый узором из листьев. В самом низу было нечто тёмно-зелёное и плотное. Расправив свёрток, ахнула от неожиданности: в руках у меня оказались широкие брюки! Хотя, если подумать, удивляться тут нечему. Мать уже несколько лет носит узкие кожаные штаны, а летом многие крестьянки, да и молодые служанки тоже, повязывают на талию большой кусок тонкого хлопкового полотна, пропускают его между ног и затягивают второй узел спереди. Зимой и осенью женщины всё ещё отдают предпочтение длинным шерстяным юбкам, но, может, через несколько лет столичная мода дойдёт и до Тагиды. Эти брюки не летние, но и не зимние – подойдут для середины весны. Ткань жёсткая, форму держит хорошо, шерсти в составе нет. В пояс вставлена узкая ленточка – затянешь её, и можно не переживать, что штаны упадут. Переодевшись, я попыталась рассмотреть себя в маленькое зеркало. Спереди всё было пристойно и даже элегантно, но вот сзади… Вещичка облегала ягодицы куда сильнее юбки, и жилет почти ничего не прикрывал. Не слишком ли вызывающе? С другой стороны, матушка не стала бы приобретать откровенно вульгарные вещи: вкус у неё прекрасный. Собрав волосы в тяжёлый, слегка небрежный узел, я зафиксировала его десятком шпилек и ещё раз повторила основные правила. Оставалось только дождаться Дону и постараться не ударить в грязь лицом.

Около девяти в дверь постучали. Служанка осмотрела меня и довольно улыбнулась:

– Обновки вам очень идут. Глаза стали совсем зелёные – я думала, они у вас обычные, светло-серые.

– Меняют оттенок в зависимости от освещения и цвета одежды. Гость уже здесь? – вопрос был самый обыкновенный, но она отреагировала странно: поджала губы и, едва сдерживая раздражение, процедила:

– Прибудет с минуты на минуту. Встретите его вдвоём. Прислуживать за ужином буду я, – жестом приказав мне держаться позади, Дона вышла из комнаты и поплыла к лестнице. Сунув ноги в подаренные вчера домашние туфельки, я засеменила следом. Не бежать, не подпрыгивать, держать спину прямо… Жаль, что корсеты уже не в моде – с ними не приходилось следить за осанкой.

Мы чуть-чуть опоздали: незнакомец в ярко-синем плаще уже склонился над рукой госпожи гро-баронессы. Что делать в таких ситуациях, в учебнике сказано не было, но я не запаниковала – опустила глаза, склонила голову и убрала руки за спину.

– Эльгуэро, позволь представить тебе мою дочь Иветту. Иветта, это мой друг, господин Эльгуэро Блан, – голос матери звучал непривычно тепло. Нехорошее подозрение закралось в душу, я придала лицу вежливое доброжелательное выражение и растянула губы в лёгкой улыбке:

– Рада знакомству, господин Блан, – он был высоким, крупным, но не полным, и грубовато-красивым. Смуглая кожа, густые чёрные волосы, крупный нос с лёгкой горбинкой, тёмные, чётко очерченные губы. Карие глаза прищурились:

– А уж я-то как рад! Признаться, не верил, что ты вообще существуешь. Теперь понимаю, отчего тебя никому не показывали, – подвинувшись влево, он подставил моей матушке согнутую руку, на которую она незамедлительно оперлась. – Выходит, Альви, она целиком и полностью пошла в папашу? Он ведь тоже был неприметным заучкой с невыразительной физиономией.

Больше всего на свете мне хотелось провалиться под землю. Пригласить бесцеремонного любовника, чтобы проверить, насколько хорошо дочь владеет собой? Отличный план, ничего не скажешь. Может, плюнуть на всё, нахамить им и сбежать в ночь? Увы, мать не дала мне высказаться:

– Мой покойный муж был гениальным изобретателем и очень достойным человеком. Мне приятно слышать, что Иветта на него похожа. Надеюсь, она тоже этим гордится и когда-нибудь научится пользоваться умом так же хорошо, как её отец.

Волна злости пошла на спад. Да, комплиментом это не назовёшь, но и порочить имя гро-барона она не дала. Ладно, попробую продержаться ещё немного. Сладкая парочка двинулась в гостиную, я последовала за ними, делая вид, что не слышу воркования и смешков. Рассевшись по местам, мы приступили к трапезе. Подавали лёгкий салат из свежей зелени, политый душистым острым маслом, нарезанное тончайшими полосками вяленое мясо, выдержанный сыр, запечённые грибы и телячьи медальоны с нежным сливочным соусом. От красного и белого вина я отказалась – девушкам надлежит пить только игристое и не более одного бокала за вечер. Возлюбленный матери вёл себя на удивление пристойно, правил не нарушал, однако держался очень свободно и легко. Видимо, господина Эльгуэро позвали, чтобы я поняла, к чему следует стремиться. Впрочем, расслабляться раньше времени не следовало: между основным блюдом и десертом обычно делают короткий перерыв, который положено заполнять вежливой беседой, и этот тип явно не собирается сдерживать свой язык. Предчувствия не обманули: закончив с телятиной, он обратился ко мне:

– Альвана рассказывала, что ты много времени проводишь в библиотеке. Все книжки успела прочитать?

– Приблизительно две трети от общего количества. Судя по каталогу, это около тысячи томов.

– Однако! Пожалуй, я за всю жизнь столько не осилил. И сколько из них оказались по-настоящему полезными?

– Точно не считала. Полагаю, в каждой при желании можно было найти что-то стоящее. Недаром говорят: книги – пища для ума, – похоже, я допустила ошибку: собеседник гаденько ухмыльнулся и расправил плечи:

– По тебе не слишком заметно, что ты хорошо питаешься. Полагаю, ты проглатывала том за томом от скуки, не вникая в текст, иначе давно бы нашла применение полученным знаниям.

И что мне ответить? Соглашусь – выставлю себя дурой, начну спорить – провалю проверку. Долго молчать тоже нельзя, но импровизация всегда давалась мне тяжело… Эх, была не была:

– Чтение – не самый плохой способ провести время. Незамужней девушке надлежит всеми доступными способами избегать соблазнов – чтобы не грешить даже в мыслях, я читала и размышляла на тему прочитанного, а так же чинила старые книги и переписывала карточки, – уф-ф-ф, вроде выкрутилась. Господин Блан помолчал полминутки и негромко рассмеялся.