Чёртова Книга

– У вас… что, русская печь есть? – недоуменно выдохнула Яра, уставившись на ухват. Этот предмет казался здесь особенно нелепым и одновременно зловещим. Почему-то сразу вспомнились детские сказки про бабу ягу и то, как она пихала всех в печь на лопате.

– Тебя смутил только ухват? – Мира расхохоталась, и её смех звонко отозвался под низкими балками. Видно было, что она безмерно гордилась этим местом и сейчас просто пылала от восторга, что может им похвастаться. – Яра, это же самое настоящее колдовское логово! Настоящая лаборатория!

–Откуда… откуда у тебя всё это? – Яра осторожно подошла к столу, заваленному книгами и склянками. Она бережно прикоснулась к переплету одной из книг, толстой, с потрескавшейся кожей. – Вы что… типа деревенские знахарки? Гадалки? – Голос её дрожал от возбуждения.

Чем больше Яра смотрела, тем яснее понимала: Мира права. Это не склад хлама. Атмосфера здесь была густой, почти осязаемой, пропитанной тайной. Это было самое натуральное колдовское логово!

– Это всё – наследие моего деда Григория, – Мира понизила голос, хотя вокруг никого не было. – Мама… она не любит об этом говорить. Вообще. Она заходила сюда всего один раз, когда мы получили ключи, посмотрела… и вышла. Больше не заходила никогда. Поэтому я мало что знаю. Но по слухам… – Мира сделала многозначительную паузу, – …мой дед занимался именно этим. Колдовством. Травничеством. Гаданиями. Не знаю, были ли у него настоящие силы, или он был просто чудаком, но вот этот реквизит… он самый что ни на есть реальный. – Она провела рукой по пыльной обложке фолианта. – Я обожаю тут бывать. Это как портал в другой мир. Но прихожу редко, потому что мама каждый раз злится, если замечает. Она категорически не хочет об этом слышать и против, чтобы я копалась в его наследии. Хотя… – Мира огляделась, – …выкидывать всё это тоже не спешит. Просто делает вид, что этого сарая… не существует.

– Офигеть… – прошептала Яра, её глаза горели. Она уже открыла одну из книг на столе – страницы были испещрены странными символами и схемами растений. – А ты… ты читала их? Все? Это что, типа… учебники для начинающих колдунов? Или древние секретные гримуары?

– Я пробовала, – призналась Мира, подходя ближе. – Но чаще всего это просто справочники по травам – какие от чего помогают, когда и где собирать. Или его блокноты с записями. Но почерк… – Она скривилась. – У него был почерк врача, скрещенного с пауком, который упал в чернильницу. Разобрать что-то внятное очень трудно, нужно вглядываться в каждую закорючку. На это нужны часы, дни, годы.

Тем временем Яра, завороженно перебирала книги на столе. Она открывала толстые фолианты с пожелтевшими страницами, тонкие тетради в клеенчатых обложках. Здесь были схемы звездного неба, изображения загадочных существ, списки ингредиентов с непонятными названиями. Некоторые тексты были на неизвестном ей языке с причудливыми буквами, другие – на русском, но изъеденные временем или написанные тем самым «паучьим» почерком, о котором говорила Мира. Яра водила пальцем по строчкам, пытаясь уловить смысл, погруженная в атмосферу тайны.

Внезапно тишину сарая разорвал оглушительный скрип ржавых петель. Дверь резко распахнулась! Яра, очарованная и полностью погруженная в изучение загадочной книги, вздрогнула как от удара током. От неожиданности она резко развернулась к двери, задев локтем криво стоявшую стопку книг на самом краю стола. Тома с грохотом, поднимая облако пыли, рухнули на пол. Грохот эхом отозвался в тесном пространстве, повторно испугав и без того перепуганных девочек.

Они вцепились друг в друга, застыв на месте, сердца бешено колотились, дыхание перехватило. Глаза в ужасе впились в черный прямоугольник распахнутой двери. Снаружи уже сгустилась ночь, и они видели лишь небольшой освещенный пятачок земли перед порогом, куда падал желтый свет лампочки. Но там… там никого не было! Тишина после грохота казалась зловещей. Липкий, иррациональный страх начал сжимать горло: а вдруг дед и вправду обладал силой? Вдруг его дух бродит здесь? Или… или что-то хуже? Что-то, что охраняет его секреты?

– Испугались? – из темноты за дверью внезапно вынырнула ухмыляющаяся мальчишеская физиономия с озорно блестящими глазами. Затем показалось и всё тело парня.

Он был высоким, широкоплечим, явно привыкшим к физическому труду. Темные, чуть вьющиеся волосы были небрежно откинуты со лба, а ровный, глубокий загар говорил о днях, проведенных на солнце. Его глаза огромные, ярко-голубые, как летнее небо, смотрели на девочек с безудержным весельем и явным удовольствием от удачно сыгранной шутки.

– Демид! – одновременно выдохнули Мира и Яра. У Миры в голосе звучало возмущение, смешанное с облегчением, у Яры – чистый шок.

– Ты вообще нормальный?! – закричала Мира, отпустив Яру и шагнув вперед. – У меня сердце чуть не остановилось!

Тем временем парень, всё так же ухмыляясь, зашел в сарай, притворил за собой тяжелую дверь с привычным скрипом и теперь, прислонившись к косяку, внимательно, с нескрываемым интересом разглядывал Яру. Девочка же, всё ещё не оправившись от испуга, не могла оторвать изумлённого взгляда от этого неожиданного, слишком уж жизнерадостного гостя.

– Знакомьтесь, – Мира, всё ещё фыркая, но уже с тенью улыбки в уголках губ, поспешила нарушить затянувшееся молчание. – Это Яра, внучка Валентины Прокопьевны. А это… – она театрально взмахнула рукой в сторону парня, – …Дёма. Он у нас, как видишь, немножко дурачок, мастер розыгрышей и пугания до полусмерти. Но в целом… – она сделала паузу, – …парень неплохой. Иногда.

– Да мы давно знакомы! – Демид улыбнулся еще шире, обнажив белые зубы. И, раскрыв объятия, широким шагом двинулся к Яре.

Глава 4

Комната Яры в бабушкином доме была тёплой и светлой. Большое трехстворчатое окно, обрамленное легкими занавесками цвета слоновой кости, впускало потоки дневного света, заливая песочно-бежевые стены и делая пространство еще воздушнее. Воздух был напоен слабым ароматом лаванды – бабушка всегда раскладывала в шкафах мешочки с сухими цветами.

Вдоль одной стены стояла кровать с высоким, витиеватым металлическим изголовьем, выкрашенным в белый цвет, покрытая лоскутным покрывалом. У противоположной стены скромно разместился простой письменный стол, заваленный сейчас, принесёнными из загадочного сарая, вещами. Почти всю стену напротив окна занимал добротный шкаф из светлого дерева.

Пол смягчал круглый ковер с длинным, пушистым ворсом кремового оттенка – сейчас на нем, скрестив ноги, сидели Мира и Демид. Хозяйка комнаты нервно расхаживала перед ними, активно жестикулируя, её тень прыгала по стенам в такт шагам. Она пыталась вдохнуть в друзей частичку своего азарта, но пока безуспешно.

Дёма был коренным жителем этой деревни. Его родители, уставшие от городской суеты еще до его рождения, сознательно выбрали эту тихую гавань, осев здесь с радостью истинных ценителей нетронутой природы и размеренного уклада. Они находили поэзию в рассветном тумане над рекой и в размеренном звоне коровьего колокольца. Переехав, они основали здесь свою ферму и жили, наслаждаясь тихим течением деревенской жизни.

Но для Демида, выросшего среди этих бескрайних полей и тишины, деревенская жизнь давно потеряла очарование. Она казалась ему тесной клеткой. Развлечений – кот наплакал, сверстников – раз-два и обчёлся. Одиночество стало его постоянным спутником, тихим фоном к каждому дню. Особенно остро он чувствовал его после отъезда Яры.

До того, как Яра перестала приезжать, они с Дёмой были неразлучны каждое лето. Лучшие друзья, почти родственные души. Между ними было полное, почти телепатическое взаимопонимание и одинаковая, ненасытная жажда приключений.

Они превращали бабушкин огород в джунгли Амазонки, лужи после дождя – в океаны для их пиратского фрегата – старую лодку у сарая, а огромную ветвистую иву на окраине – в башню злого волшебника. Целыми днями они исследовали каждый закоулок деревни и окрестные леса, вооружившись самодельными мечами из палок и безграничной фантазией, сражаясь с воображаемыми драконами – крапивой и ища сокровища – старые гвозди и битое стекло, казавшиеся тогда алмазами.

В последнее лето, которое Яра провела в деревне, друзья крепко поссорились. Повод тогда был пустяковым: то ли из-за найденного клада – особенно блестящего камушка, то ли из-за того, кто первым спустится с крутого склона оврага. Сейчас оба бы с трудом вспомнили суть спора, но тогда это была катастрофа вселенского масштаба. А случилось это роковое недоразумение прямо накануне отъезда Яры. Примирение не состоялось. На следующее лето Яра укатила с родителями к морю, а потом… потом она просто перестала приезжать. Предпочитая душный город с его интернетом и книгами деревенской свободе, которая без Демида казалась ей пустой.

Несмотря на резкий финал, Яра иногда ловила себя на теплых воспоминаниях о друге. В её памяти он оставался самым верным, самым понимающим товарищем. Ни один городской приятель, даже книжный герой, не мог сравниться с тем чувством абсолютного принятия и безумной радости, которое дарила их дружба.

Вчерашняя встреча в сарае вызвала целую бурю чувств: невероятную радость узнавания, щемящую ностальгию по тем беззаботным дням и… горечь от осознания, что что-то безвозвратно ушло. Солнечное детство осталось там, в прошлом, среди крапивных джунглей и воображаемых сокровищ на краю огорода. Тогда они спасали друг друга от одиночества просто своим присутствием. Этого было достаточно.

И вот сейчас Демид, сидящий на её ковре рядом с Мирой – их новой, неожиданно найденной соратницей по книжным страстям, – был совершенно другим человеком. Чужим. Он не просто не понимал её порыва – он активно сопротивлялся, выставляя глупые преграды на пути к мечте. Годы разлуки проложили между ними невидимую, но прочную стену. Они смотрели на мир под разными углами, и мосты взаимопонимания рухнули.

Вчера, покидая таинственный сарай, Яра прихватила с собой одну из книг – не самую толстую, но с интригующим кожаным переплетом. Дома, при свете настольной лампы, её ждало разочарование. Книга оказалась не волшебным гримуаром, а скучнейшим трактатом по сушке и хранению лекарственных трав, местами испещренным теми самыми неразборчивыми «паучьими» каракулями.

Но на последней странице, внизу поля, её ждала награда за упорство. Четкая, свежая, относительно других записей, надпись обычной синей шариковой ручкой: «Начало шабаша в полночь с шестого на седьмое июля ежегод. Рядом с охотничьей хижиной в лесу». Сердце Яры ёкнуло. Вот оно! Настоящая зацепка в мир тайны! Сегодня, поделившись находкой с друзьями, она с горящими глазами предложила им отправиться туда в назначенную ночь – и наткнулась на глухую стену непонимания.

– А если там какие-нибудь шизики собираются? – Мира сжала колени руками, её голос дрожал от смеси страха и азарта. Она представляла мрачных фигур в рясах, пляшущих вокруг костра, одновременно ощущая страх и тайное восхищение этой картиной. – Разберут нас там на запчасти и продадут на чёрном рынке! – выдохнула она, пытаясь прислушаться к голосу разума, который кричал «опасно!», но любопытство и желание не подвести новую подругу тянули в другую сторону.

– Да какие запчасти, Мир? Что за бред?! – Яра нетерпеливо махнула рукой. – Скорее всего, это просто собрание какого-нибудь местного оккультного клуба. Или тематическая вечеринка для таких же, как мы! Ну неужели не интересно?! Увидеть всё своими глазами? Это же шанс! – Её голос звенел от нетерпения.

Вся жизнь Яры, проведенная в книгах, казалось, вела к этому моменту. К возможности шагнуть со страницы в реальную сказку, пусть и странную. И вот теперь, когда мечта была так близка, её пытались остановить!

– А может, там вообще никого не будет, и мы просто потеряем время, испачкаемся и напугаемся совы в темноте, – Демид подавил зевок, демонстрируя полное равнодушие.

Он считал всю эту затею не просто ерундой – опасной ерундой. Шататься ночью по лесу в поисках каких-то мифических шабашей? Это был пик глупости! Они же не малыши, чтобы верить в сказки про колдовство. Скорее всего, дед Григорий был чудаком, а его записи – бредом одинокого старика. А Яра со своей слишком бурной фантазией и вечным поиском приключений, которые обычно заканчивались синяками или взбучкой от взрослых, раздула из мухи слона.

Он помнил разговоры о дедушке Миры. Старожилы шептались, что у него якобы был некий дар, побаивались его, но при любой беде – сломался ли трактор, заболела ли корова, пропало ли что – первым делом бежали к нему. И он помогал.

Молодежь же, включая родителей Демида, считала его безобидным чудаком, добрым, но не от мира сего. Дёма запомнил его тихим, немного рассеянным стариком, пахнущим травами. Верить в его загадочные Силы или, тем более, в реальность колдовства? Это было за гранью разумного.

– Ну это же весело! Интересно! – Яра ткнула пальцем в злополучную надпись, которую держала перед собой как знамя. – Мы же узнаем наверняка! Проверим! Неужели, вам правда не любопытно? Мы же можем только посмотреть! Со стороны! Участвовать ни в чём не будем. Можем даже спрятаться в кустах! – Её глаза умоляли, искали поддержки.

– Вот и смотри из кустов! Вон в саду, выбирай любой! А лучше – из окна своей комнаты смотри! – резко отрезал Демид.

Его начинало раздражать это упрямство и детская беспечность. Настойчивость Яры всегда во что-нибудь втягивала, и он чувствовал ответственность, чтобы на этот раз всё не кончилось плачевно.

– Ну… – Мира закусила губу, её зелёные глаза метались между подругой и Демидом. – …если только издалека… совсем чуть-чуть глянуть и прям близко не подходить… может… – в её голосе зазвучала неуверенная надежда.

Но Демид тут же перебил, как ледяной водой окатив её:

– На что вы там собрались смотреть, а? Ну, на что?! На ЭТО? – Он резко выхватил книгу из рук Ярославы и ткнул пальцем в надпись. – Вы с головой дружите? Собрались ночью, одни, неизвестно куда? А если там не шабаш, а сходка маньяков? Или сектантов, которые как раз ищут глупых девчонок?

– Да какие маньяки, Дём?! – Яра вспыхнула, её щёки залил румянец гнева. – Вы что, с Мирой сговорились? Криминальных документалок насмотрелись? Ну что такого страшного в тематической вечеринке? У вас тут что, развлечений дофига, что от такого классного предложения отказываетесь? – Девочке было искренне непонятно. Если даже ей, городской жительнице, не хватало острых ощущений, то Демиду, запертому в этой глуши, такой шанс должен был быть только в радость.

– Я правильно расслышал – «классного»? – Демид встал во весь рост, его голубые глаза потемнели от возмущения. – Тебя неизвестно кто заманивает неизвестно куда по записке сумасшедшего старика, а ты бежишь сломя голову! Тебе голову солнышком напекло или что?

– Да как ты не понимаешь?! – воскликнула Яра, её голос дрожал. – Вероятность реальной опасности – один на миллион! А шанс увидеть что-то необычное, настоящее – огромный! Это же настоящее приключение! – Её охватило отчаяние от этой глухой стены рационализма.

– А ты что молчишь? – Демид резко повернулся к Мире, его упрёк был как удар хлыста. – Зачем ты вообще впутала её во всю эту недомагическую фигню? Показала сарай, эти книжонки? Теперь она, как кролик перед удавом, а ты поддакиваешь! – Он знал её слабую сторону – Миру легко было увлечь, зажечь идеей. И он видел, что она уже на грани согласия, поддавшись напору Яры и собственному любопытству.

Мира опешила от такой атаки. Она ещё даже не сказала «да», лишь допускала возможность! И почему её интерес к наследию деда должен был быть «фигнёй»? Обида вспыхнула в ней ярким пламенем.

– Сам ты недомагическая фигня! – выпалила она, вскакивая. – А вообще, может, Яра и права! Мы не дети! Можно сходить аккуратно, по-тихому. Вернёмся до рассвета – никто и не узнает, что нас не было дома. И близко подходить не будем! Просто… посмотрим! – Её решение созрело мгновенно, подстёгнутое несправедливым гневом Демида.

Уж теперь-то, она просто обязана поддержать Яру, назло его занудству и нравоучениям! Разум, ещё минуту назад шептавший о рисках и родительском гневе, был сметён волной упрямства и обиды. Проблемы? Ну и что! Главное – доказать свою независимость.

– Вы вообще никуда подходить не будете! Потому что никуда вы не идёте! Я сказал – нет! Никто ночью в лес не пойдёт! – Демид произнёс это тихо, но с такой ледяной твёрдостью, что в комнате повисла тягостная тишина.

Его лицо было каменным. Настроение испортилось окончательно. Он решительно направился к двери.

Девочки молча переглянулись. В глазах Миры читались испуг и оставшаяся обида, в глазах Яры – разочарование и злость. Спорить с Демидом в таком состоянии было бесполезно. Его взрослая рассудительность и полное отсутствие духа авантюризма вызывали раздражение. Ему всего пятнадцать, а ведёт себя как сорокалетний нудный дядька! Какие маньяки в наше-то время? Век камер, спутников и мгновенной связи! Преступников ловят за пару часов! Они живут не в средневековье!

А подобные сборища – это же просто необычный досуг, погружение в фольклор, изучение альтернативных культур. Конечно, сомнительно, что дед записал данные о молодежной тусовке, но проверить стоило! Может, он услышал от кого-то из местных. Да и запись сделана больше трёх лет назад. Даже с пометкой «ежегодно» там могло ничего не быть. Но опасности? Нулевые! Демид просто трус и зануда, испортивший всё своим нытьём!

– Узнаю, что вы куда-то совали нос – сразу сдам вас родителям. Приключений им на одно место захотелось! – бросил он через плечо. Хлопок двери прозвучал как приговор.

– С возрастом Дёма, конечно, превратился в настоящего красавца… – Яра тяжело опустилась на кровать, глядя в потолок. – …но, к сожалению, приобрёл все качества занудного старика. Раньше его не надо было уговаривать – он сам был заводилой, первым лез в любую авантюру. – В её голосе звучала горечь потери – не друга, а того мальчишки с безудержной фантазией, который когда-то был её отражением.

– Ну его! Он просто ничего не понимает в настоящем веселье! – Мира махнула рукой, стараясь скрыть досаду от ссоры. – Слушай, а как мы ночью-то улизнём? Вдруг бабушка или мама услышат? – её голос стал шёпотом, глаза загорелись азартом заговорщицы.

Глядя на подругу, Яра почувствовала прилив воодушевления. Их приключение ТОЧНО состоится! Демид или не Демид! После короткого, но горячего обсуждения, они выработали план: сначала днём сходить в лес и найти ту самую охотничью хижину. Нужно хорошо изучить дорогу, чтобы не плутать ночью в темноте.

До заветного шестого июля оставалась целых три дня. Поход к хижине решили отложить на завтра. А сегодня можно было сходить на речку – освежиться и… попытаться помириться с Демидом. Хотя бы для вида. О том, что они всё равно пойдут на шабаш, ему знать не следовало. Расскажут потом, когда всё свершится и окажется совершенно безопасно и невероятно круто! А пока… при нём лучше вообще не вспоминать о сарае, книгах и шабашах. Чтобы не нарываться на новый скандал и не дать ему шанса их остановить.

Глава 5

Деревня Марковка, в которой жила бабушка Яры, находилась в очень живописном месте и была названа в честь реки, на берегу которой она расположилась. Сопки, окружавшие деревню плотным кольцом, были покрыты густыми лесами-великанами, хранившими в своих чащах несметные сокровища – ароматные грибы, прячущиеся под папоротниками, и сочные дикорастущие ягоды, сверкающие рубинами и аметистами в зеленой листве. Этот зеленый океан дарил непередаваемое ощущение уединённости, полной отрешенности от грохота городов и удушливого смога. Даже время здесь текло иначе, подчиняясь ритмам природы и тихому гулу ветра в кронах вековых сосен.

Воздух здесь был чистым, хрустальным, напоенным ароматами хвои, нагретой солнцем травы и влажной земли у реки. Небо, не затянутое едким дымом от работающих предприятий, казалось ярче, бездоннее, будто вымытое дождями до сияющей голубизны. Ночью на нём рассыпались тысячи звёзд, и это завораживало Яру. Живя в городе, она могла наблюдать в лучшем случае за одной-двумя тусклыми звёздочками на тяжёлом, затянутом небе, напоминавшем грязное ватное одеяло. Здесь же Млечный Путь стелился серебристой рекой, а звёзды мерцали так ярко, что казалось, до них можно дотянуться рукой.

Несмотря на то, что Марковка была довольно-таки современной деревней, со всеми цивилизованными благами и коммуникациями, здесь сохранился самый настоящий дух русской глубинки, который местные жители очень берегли и всеми возможными силами старались поддерживать настоящий деревенский уклад жизни. Деревянные дома с резными наличниками соседствовали с аккуратными огородами, а запах свежескошенной травы смешивался с ароматом домашней выпечки из открытых окон. Вечерами на лавочках собирались соседи, и тишину нарушал лишь мерный стрекот кузнечиков да далекий лай собак.

О том, как на самом деле удивительно и гармонично здесь сочетались, казалось бы, такие разные миры – вековая тишина лесов и мерцание спутниковой антенны, запах дегтя и жужжание мопеда, – размышляла Ярослава по дороге в лес. С Демидом помириться не вышло: когда подруги зашли за парнем, оказалось, что он уехал с отцом в город и вернуться должен только через два дня.

Несмотря на то, что ссора с другом всё ещё тяготила обеих девочек, Мира и Яра посчитали его отъезд отличной возможностью для того, чтобы сходить тайно в лес. Так им не придётся изворачиваться перед другом, придумывая оправдания и пытаясь улизнуть незамеченными. Они просто ему ничего не расскажут, а находясь за несколько сотен километров, самостоятельно мальчишка узнать ничего не мог. Для девочек всё складывалось невероятно удачно.

Дорога до обозначенного места заняла у них совсем немного времени. Оказалось, добраться туда очень легко, так как к хижине вела широкая, утоптанная тропа, видно было, что сооружением пользовались часто. Да и сама хижина находилась не в глубине леса, как изначально предполагала Яра, рисуя в воображении дремучие дебри, а с краю, на опушке, отдалившись от деревни на расстояние не больше полутора километров. Она стояла на небольшой, солнечной поляне, окруженной стеной высоких елей и берез, шелестящих листвой под легким ветерком.

Строение напоминало избушку из старой сказки, только стояло оно не на традиционных куриных лапах, а на современном, добротно сложенном каменном фундаменте. Но бревенчатые стены, потемневшие от времени и непогоды, тяжёлая, скрипучая дверь, окованная железом, небольшие окна в деревянных рамах с крошечными стеклами и приятный, стойкий запах смолы и хвои, в сочетании с живописной поляной, окружённой густым лесом, создавали по-настоящему сказочную картинку.

Рассматривая окружающую обстановку, Яра размышляла о том, что место было очень атмосферным, пропитанным тишиной и покоем, и она определённо будет сюда часто приходить, вне зависимости от того, удастся им попасть на шабаш или нет. Здесь можно было читать, мечтать или просто слушать, как шумит лес, чувствуя себя частью этого древнего, дышащего мира.

Здесь было и вправду очень уютно и тихо, отчего Яре становилось комфортно и спокойно, уходить совершенно не хотелось. Ей казалось, что после долгой поездки, после суеты и шума города, она, наконец, вернулась домой, настолько хорошо и правильно было в этом месте. Всё вокруг ей казалось каким-то знакомым и родным, как будто она уже видела эту поляну и эту избушку во сне, или в далеком-далеком детстве, память о котором стерлась, оставив лишь смутное ощущение.

Девочка ещё до того, как вошла в хижину, точно знала, что там увидит: массивный деревянный стол у дальней стены, рядом грубые лавки, полку с немудреными глиняными кружками, железную печурку в углу. Она даже знала, как расположены сучки на бревнах у окна и каким цветом – терракотовым, с выцветшими синими узорами по краю – будет верблюжье одеяло, аккуратно сложенное на одной из скамеек.

Яра была уверена, что никогда не бывала здесь раньше, но почему-то знала всю обстановку до мельчайших подробностей, как свою комнату в городе. Списав это на свою начитанность о подобных местах и буйную, неуемную фантазию, девочка благоговейно, почти с трепетом, продолжала рассматривать всё вокруг, не придавая никакого значения своим странным, но приятным ощущениям. «Дежавю, – подумала она про себя, – обычное дело».

«Вот зря Демид так уперся, – подумала она с легким упреком. – вон какую классную, прямо-таки волшебную хижину мы нашли благодаря этой затее! Обязательно притащу его сюда позже, пусть поймёт, что был неправ».

«Интересно, когда её построили?» – вертелось в голове у девочки. В детстве Яра изучила, казалось, все окрестности деревни вдоль и поперек, и такую сказочную избушку определённо запомнила бы. Наверное, строение было достаточно новым, поэтому внутри ещё сохранился такой яркий, смолистый запах свежего дерева, а Ярослава совсем не помнила, чтобы когда-то бывала в подобном месте. Хотя запах… он тоже казался ей таким знакомым.