Пьедестал для европейских снов – о нас

На разных языках культуры – в свет,

Где стиль твоей изжитой – пелены

Не носит ветер внутренней – вины,

Но ищет день уже тому – допрошенный.

Ты снова устрашил в себе – покой,

Что можешь здесь по воле – перейти

Дорогу мне в обычности – пустого

И летнего притворства – позади

Второй себе оценки, чтобы – стиль

Стал медленной обычной – синевой

И выменял там разницу – под вой

Капризности – внутри особой лжи.

Мёртвый блог по пережиткам блага

В компьютерной, как воля потому

Сегодня благом мира – мне игре

Ты ходишь, где и воин и – герой,

Но внутрь по пережитку – на себе

Устал, как мёртвый исподволь – пути,

Один уже остаток – не дойти

До поздней ноши обликов – туда,

Где стали риском мы играть – года.

Играем в пережитках смелой – тьмы

Там роль внутри предания – уйти

От созданного блага – внутрь ролей

И слабой тишины – от тополей,

Как видит русский сложное – в глазах

И в том не замечает этим – страх,

Что в почках набухает – от дождя

И здравствует по мере – как по тени.

В компьютерной игре – стремглав уму,

Подняв там ровный свет – и тенету,

Чтоб стать уже пронзённой – высотой

И волей в смыслах лучшего – судьбой,

Где мёртвый ты, как блогер – на уме,

Не пишешь, но коришь сегодня – мне

Тот воздух по потребности – уметь

Уладить полный светоч мира – в квит.

На мёртвом поле жизни – напишу

Там вид тоски, как блог и – наяву

Я жизни этот образ – распущу,

Чтоб вдеть края особенной – приметы

В свою петлю, что мало – под пустым

Мне образом играет – снова мир,

Ведь он не верит прошлому, а – ты

Не знаешь больше чувства – за умы.

Где блог – тебе и благо и резон,

Но в каждой капле пота – есть позор,

Он также в букве словом – подманит,

Чтоб выключить ту ярости – мораль

На каждом дне, и в этом – сохранить

Последний светоч мира – через край,

Что можно больше по любви – иметь

Сегодня долгой воли – будто в жизнь

Тянуть там ношу разную, где – я

Не буду больше думать – о тебе,

Не буду в мёртвом поле – говорить,

Но стилем привилегий – сохраню

Свои глаза, как правило – под толк

Сегодня социальной степи – после

Внутри объёмной силы – говорить,

Чтоб там на благо общества – парить.

Пером внушает оттепель – свою природу

Ты сам мне не умеешь – говорить,

Но снова так ведёшь глазами – лихо,

Что может замирает в тени – нить

Искусственного возраста – с тобой,

Когда в душе природа – не манит,

Но думает – посеребрив там возраст,

Что сам ты стал писателем – назло

В своей превратной оттепели – черт.

Купил манерный овод – между скал

И там ты дом купил, а может – около

Купил себе и совести – клеймо,

Где долго будешь в числах – говорить

О пользе европейской формы – длин,

Где сам страдаешь, но уже ты – холост,

Наевшись толщи льда и – новостей

В сподручной неге опыта – под дверь.

Она теперь открыта, чтобы – врать,

Что внутренне ты стал, как – европеец,

Но сам живёшь, как русский и – твои

Приметы взгляда – не куют твой мир,

Но трогают там звон – особой роли,

Где ты устал бы думать, как нечестно

Ты выбыл из повторной мне – игры

В манере думать больше, чем ты сам.

Умеешь лихо чувствовать – вопрос,

Но вздох усов – не будоражит ливни,

Он только может спрашивать – итог

Твоей всемирной схватки, где – одни

Мы стали всё же ночью, что – нетленно

Ты вдаль уносишь чувство – однородно

И будешь говорить – так современно,

Что хочет каждый думать – этим вбок.

Надмение не обошло – под вечность,

Но вышло мне песком, читая – встречи,

Где жду я верхний палубы – источник,

Набрав там в путь воды или – немея,

Где вылит мой обычности – приёмник

Внутри руки, как заправляю – томно

Ответ – под привидения, что – стало

Там думать мне природой – всё больней.

В ответ куплю я дом или – примету,

Где выше стало общество – умнее,

А может выдыхало в солнце – ливни,

И думая – крошило ад земной,

Что стало мне перо – тому милее

И может потеплело в сонмах – рода

За новым откровением быть – злее

Там в вычурности имени – под торг.

Где я писатель детективов – равный

Иль слаженный итог своей – могилы,

Не жду тот рок от духа – по Европе,

Но вылью солнце мудрости – в поток

Той старой воли притчи – на обеде,

Где сам налью себе сегодня – мысли,

Как вишни в обозначенном – соседе,

Всё думая, как в личности – пророк.

Искажаешь ли мечту – пустого блага?

Искажаешь сегодня – по французским полям

Ты надмение в точности – думать опять

Мне пустое предание или же – врать,

Что учёл этим благо, обдумав – кровать,

Как скрипит эта полость – и диктует огни,

Как не нужно там думать, но важно – идти

По внутри колее – исчезающих скал,

Чтобы снова в глазах там увидеть – себя

Или может узнать этим утром – меня,

Напоследок критичности нового – дня,

Что пустое ли место не учит – ответ,

Ну а ты искажаешь в себе – этим цели.

После вечности долгой среды – на любви,

Собирая конфетками мысли – в асфальт,

Но не думая правом в судьбе – до игры,

Что прошла под Парижем и стала, увы,

Как посмертное тождество или – ладонь

Мне, ища этот круг повторений – иметь

Только древнее общество, где – под умом

Мы не будем болеть, исчезая – потом.

То сегодня ты сам исказил бы – печаль,

Ну а завтра ты держишь в глазах – наяву

Это время и галстук, как бледное – снам

Умозрение верности, чтобы – молчать

О семье или в прошлом уже – потому —

О строении большего чувства – на смерть,

Где внутри по французским полям – обойду

Я твой возраст, а может уже – акварель.

Ей не буду греметь и в печали – искать

Этим утром – простое видение врозь,

Что забыл ты мне белое в сути – перо

И не любишь сегодня свой ад – под нутром.

Ты устал, ну а ночи в песке – под итог

Рассказали, как думают нынче – в пороге

Эти формы в ночи откровением – вдаль,

Чтобы мысли мои содержались – в итоге

И не думали больше, что сам – захотел

Ты вести свой манер – европейской души

По полям, от которых ты жил бы – и врал,

Что мечтаешь иллюзию вытянуть – лжи

На такое в себе расстояние – скал,

Чтобы люди любили уже – не тебя,

Но внутри – твой итог и манерное вдаль

Между личности прошлой, откуда пустил

Ты на ветер и ношу в пути – дураков,

Не умея играть там в примерное – лишь,

Ты идёшь между стаей противных – волков

И меняешь сам противо след – на детали.

Искажаешь мечту, но смотря – в пустоту

Ты не носишь в нутро – управление ради

Той иллюзии вечности, что не – дано

Здесь тебе породнить этот мир – на итог

Или новый вопрос, что уже – по сему

Ты обыщешь обыденный опыта – стаи

Мне судьбы современный манер и – порок,

Чтобы видеть «французские булки» – на срок.

Гневный каратель мечты одиночества

Караешь ночью образ – без себя,

А может без любви, где облетели

Мне новые возможности – вослед

Такой вот ноши данности – к любви,

Что мне она, как статуя – застыла

И смотрит одинокой, новой – ленью,

Что живо всё в реальности – от меры

В тебе одном и может – позади.

Но сам ты стал карателем – по мере

Своей свободы думать, словно смерив

Ты выше любишь или – одиноко —

Там словом отвечаешь мне – в тупик

Такого же предчувствия – за ложью,

Что будешь уходить сегодня – долго

По смыслам от Европы или – стянешь

Ей новый юмор – на придворный век.

Он также серый оттиск – на манере

Твоей мечты – не верить в привидение,

Но выплюнуть там разницы – по срокам,

Где жил ты сам и будоражил – мир,

В одной руке сжимая – тонны счёта,

В другой – себе под миром изъявление,

Что можешь больше думать – одиноко

Ты в серости покоем – без любви.

Когда бы оттиск мира – для предела

Мне думал жизни проводить – на мерах

Свой вычурности долгий ад – напротив

Такой игры, что невозможен бег

Внутри природы области – иллюзий,

Внутри прямого чувства, что – воспето

Там только ролью большее – для сердца

И знать не может выше – по тебе

Весь мир, как обнаруженный источник,

Что очень хорошеет в квази – толках,

Но ты его не видишь – только ночи

Устало вышли к сумеркам – зари,

Где стал ты – одиночеством на плахе

И медной формой бытия – без права

Иметь сегодня долгий мир – управу

На тоненькой потребности – везде,

Где будит часть иллюзии – укромно

Мне новый вид интеллигентной – робы,

А ты стоишь в железной маске – роли

И сам себе не мучаешь – завет,

Что стал бы идеальностью – ты выше

Той страсти – между страхов и манеры,

Когда бы дух Европы там – не мерил

Свой жизни дар и опыт – как секрет.

Но вдаль ты не посмотришь, а – убого

Там выйдет всё – причаленная строго

Мне маска субъективного – бессилия,

Где ты один и ночь внутри, как – бред

Идёт и не касается там – счастья,

Во сне не задвигая волей – плахи,

Но сделав сонный флирт – вокруг итога —

Твоей ментальной совестью – побед,

Что выше всё и выше стало – к миру

Там делать формой общества – упруго

Внутри – интеллигентное начало

За древней ношей близости – от лет.

Оно теперь, как гнев внутри – причины

И ветхий мир карателя – в мужчине,

Не носит вид потерянного – риска,

Но воет одиноким волком – близко,

Поддав себе оценкой – только воду

Напротив белой сущности – изысков,

Как хочешь ты блестеть сегодня – в моде

И быть там одиноким – между черт,

Как волей встрепенул – одни укоры

Ты сам себе и видишь – этим воздух

Внутри ночного опыта – быть строго

Ещё и в стиле – европейцем рока.

Демократичный блик – исчез ли счастья миг?

На облик от просветного – дождя

Ты вышел, чтобы зонтик положить

На край кометы, чтоб тебе – нельзя

Там было думать в пользе – за двоих

Таких же лет, что в мании – людей

Ты видишь русский образ, а – причина

Тебе лежит – направив этим свет

По долгой форме сущности – внутри.

Когда исчез твой мир, но перевес

Уже глодает право – перед сроком,

А общество застыло, как прогресс

И манит только шуткой – сгоряча,

Зажав в любви источник – от меча

Иль выглянув в окно – такого мира,

Чтоб стало больше юмора – в нутро

Тебе сегодня жизнью – проходить.

Не сам ты стал демократичен, но

Застрял сегодня в личности – давно

И медленно притёртой волей – вниз,

Смотрящей бликом опыта – причины

Сегодня лишь – потребности ожить,

Чтоб видеть сердце женщины, когда

Она уже стояла в маске – слов,

Напомнившем в любви твоих – миров

Ту леди, как бы думая – под звук,

Что ты всё отложил сегодня – ей

Возможность – непременно уходить

В причале строгой давности – любви

К манере джентльмена – под покой

Такой же европейской формы – лишь

Она не знает, что как миг – молчишь

Ты заново в глазах, судьбу отмерив.

За обликом песка, за серой – калькой,

Надумав облакам другое – счастье,

Где мир – не европейский шелест часа,

Но звук внутри пародии – людей,

Им можно по губам уже – общаться,

А можно тонко трогать – откровение,

Где стиль Европы – не любовь с рождения,

Но возраста одна в душе – печаль.

Ты стонешь этим утром – поначалу,

Но в белой крыше мира – не встречаешь

То самое притворное – за рамкой

Такой вот меры общества – в душе,

Что духом русской не боится – лично

Пройтись по европейской воле – давней,

Но думает, как образом – прикинув —

Он станет там интеллигентней – вновь,

В практичной воле мужества – за родом,

За маленькой приметой, чтобы – далее

Там был и час реальности – подслушать

Свой мир теней и малое – в губах

На тонкой форме древности – исчезнув,

Чтоб воздух европейского – порога

Опять застал бы дремлющее – чудо

На нашей воле мира – поднести —

Там опыт демократии, чтоб стая

Уже в людских сердцах – по переливам

Не думала, что всё сегодня – видно

На том – кому ты нужен в обещании

Иль ждёшь один ответ – на пережитке,

Обдумав мир исчезнувшего – счастья,

Когда бы можно было там – общаться

И нежиться в картинах слова – лишь —

Ты сам сказал мне ночью, как причина

Не может быть от тонкости – мужчины

Ещё и бледной сущностью – пустого

Внутри природы юмора – там злого.

Вниманием отсроченной смерти – наяву

Вытесан в камне такого – пера,

Чтобы не думать на кон – до утра

Или общаться всё время – под стиль

Сложной, упорной возможности – жить

Вслед – по короткой строке наяву,

Чтобы по смерти не думать – вину,

Но наблюдая, как катится – явь

Там опускать бы следы, не родясь

В мире отсроченной истины, чтоб —

Думая – правом в любви уводить

Сердце слепое, а может – любить

Душу ту русскую, чтобы под – волей

Стал диалект мне нетленнее – в мир

Этой пустой современности – вдаль

Личного общества, где – не продали

Свой разномастный поток – по любви.

Лишь прикоснувшись к щеке – до поры

Ты наблюдаешь картину – на явь,

Что по конечному миру – близ стен

Мы подвигаемся в кучах – проблем,

Держим за нотное поле там – мглой

Свой совершенный намёк – между дел

И негодуем, как маленький – слой —

В дар, словно счастье исчезло – с тобой

Или не любит и вовсе – тот мир,

Чтобы не думать, что в стиле – игрой

Стал ты лететь по преданию – злой,

Вычурной ёмкости слов – в диалектах.

Словно отсрочив и смерть, как – канву

В личности полной луны – между тем

Кто в обязательстве думает – ждать

Твой идеальный прогресс – насовсем

Или, мечтая в противной – строке —

Выглянет в общество нужное – вдаль,

Чтобы у смерти увидеть – тот свет,

Как диалект неприкаянных – в знании.

Знаешь то имя, что робко – оно,

Коль европейский не любишь – ответ,

Видишь, как город проходит – за тот

Свет современности, чтобы расти

Или иметь этот путь – между ран

В русском пределе рассеянной – тьмы,

Словно отсрочив там дряхлость – ума,

В час, когда ночью не стали – «на ты»,

Мы говорить – или думая врать

В небе уже совершенной – тоски,

Что нелюбовью там можно – играть,

Выключив время под бренностью – скал.

Если бы ночью не знал ты – вокруг,

Где за общением – тянется круг

Той самоличной в тебе – чистоты,

Ты бы не умер, а только – в мечты

В личной манере притронулся – лишь,

Стали они мне, как памятник – лично,

Где-то под временем долго – стоять,

Чтобы играть демократией – слов.

Слово не носит узорчатый – свет,

Лишь по Европе проходит тот – ужас,

Как на стихии оставил бы – сон —

Злое, притворное вдаль – без любви,

Только мечтами не любит там – он

Здешние краски и выморив – линии

Стало светлее, чтоб в душу – печаль

Скрасила сложное опытом – в дни.

Где по Европе не ходит – потом

Смерть, что обучена видеть – ночами,

Вслед поколению сказанной – нити,

Всё примыкая там к верности – слов,

Нам разбавляя оценками – линий

Связанный мир идеалов, как – только

Смерть отступила и стало ей – тонко

В мир привилегий обратно – молчать.

Предлог уйти и мыслью – убежать

Ты вышел, как предлог и – никого

Не видно в том болоте крайней – лжи,

Ты вынул только чёрные – ножи,

Чтоб сгусток сложной тени – упрекнуть,

Но сам ты убежал, сминая – стиль

Своей немецкой вотчины, а – явь

Уже осталась славной – до поры

И медлит полной волей, как луной.

Быть немцем странно или – наяву

Ты можешь в европейский сон – упасть,

Чтоб там найти предлог, где перепасть

Тебе не легче, чтобы – отвратить

Свой мир – вокруг изысканной беды,

Где белый трепет греет – у воды

Мне мир пустого чувства, а – предлог

Не сразу занимает в счастье – строк.

Ты вышел этим утром – под конвой,

Но гуще красок стала в мире – тень,

Ведь руки сам связал себе – на кон,

Чтоб снова убежать внутри – тоски

На древний холм от пережитка – в нас,

Где сам не видел старости – приказ,

Но ждёшь отсыльный ветер – по губам,

Где мне неловко думать, что – отдам

Я смысл теней – по радости внутри

На этом ли болоте, чтобы – крайность

Мне стала гущей счастья – между лет,

Что ты лишь видишь от полёта – сфер

Себе внутри орла и там – молчишь,

Как было бы приятнее – проснуться

На том – кто может снова улыбнуться

Тебе сегодня – в радости вослед.

Ты сам увидел этому – предлог,

Что страхом может лично – убежал

Ты в рай пути наследников – молчать

И стеблем давней боли – обводить

Ту роль в пути естественной – среды,

А может и болезни в мире – сердца,

Как жутко бредит смыслом – на кону

Сегодня дух немецкий – в дар любви.

Он стал тебе – естественнее вдаль

Отжившей боли или – как печать,

Уже в себе просевшая, как – дань

Моральной боли внутренней – обиды,

Что можно говорить – не упрекнув

На том своём сомнении – под жар

И эту вечность, чтобы – не любить,

А только выше мерить – словом мир.

Он стал внутри Европы, как пожар

И выше всё и выше стоит – ливням

Внутри позорной точности – клейма,

Не думая прослыть ещё и – в толк

Такой же болью древности – бежать,

Когда и пятки в голом свете – ровно

Блистают – между качества души,

Чтоб в этом слове – чувство убеждать.

Отлитый камень холодного сердца

Над ночью твоей неприглядно – овит

Холодный, как пустошь ночного – пера,

Сегодня огромный прообраз – гранита,

Где можешь ты сам разобрать – до утра,

Чем думал в отлитом стремлении – ты,

Где выменял прочное поле – в пространстве,

Нажав на иллюзии, чтобы – под жизнь

Вести – свой проклятый на сне диалог.

Ты мне – скандинав, но от времени – долг

Не стал тебе видимой тенью – убого,

Что страхом внутри непокорного – сна

Ты ищешь свой мир понимания – прав,

Что ночью на большем пределе – один

Ты вновь у костра разжигаешь – сомнение,

Но выше и выше кроишь этим – яд,

Чтоб будущий вереск бежал – наугад.

В глазах эполеты, а мир, как ладонь

Мне выйдет сегодня проклятием – вон

Из склепа твоей монолитной – стрелы,

Из пули, в которой ты сам же – умело

Ей ищешь свой блеск идеалов – прожить

И выменять правильный номер – в ответе

На каждом таком относительном – сне,

Чтоб жизнью закрыть там – единство ума.

Я снова шепчу, что простыла – одна

В холодной судьбе идеалов – под сердце,

И мне, как по снегу немного – не жаль

Твой вычурный ветер и в небе – сюжет,

Где улицы ровно под свободом – хотят

Бежать – европейской раскраской на ливне,

А после в снежинках обратной – души

Оттаивать в роскоши сердца – под бег.

Но ты не бежишь, чтобы думать, отнюдь,

Ты вышел внутри привидением – мило

По русскому сердцу, что также – бледней

Мне думает в личности каждого – дня,

Где грозам и облику видимой – тени

Не ладно искать этим душу – в последней

Примете, что думает правилом – смерти

Там воздух на облике сердца – сильней.

Он снова зашёл в европейские – ливни,

А ты – скандинавской приметой не воешь,

Ты стал, как и бронзовый памятник – боли

Сегодня – на складках фигуры стройнее,

Что выше и выше ты делишь – по нервам