Звезда бессмертия

Время и повседневные заботы должны были бы притупить чувство, так нежданно, возникшее между ними, но каждый новый день, только усиливал его. В конце концов, тамплиеру удалось убедить себя, что он хочет увидеть девушку лишь для того, чтобы прекратить думать о ней.

Гуго готов был птицей лететь к берегам Франции. Он испытал настоящее счастье, ступив на Марсельскую землю. Впервые рыцарь по-настоящему оценил удобства путешествия без лишнего багажа. Едва покинув корабль, он бегом бросился к знакомой таверне. Прохожие с удивлением смотрели вслед, так не солидно спешащему обладателю белого плаща. Подобное поведение было вовсе не свойственно гордым рыцарям соломонова храма.

Пожилой хозяин таверны удивился не чуть не меньше, встретив на своем пороге запыхавшегося Гуго. Он-то и не подозревал, о том, что творилось в душе тамплиера.

–Вы снова к нам? – прошамкал старик.

–Да, – выдохнул Гуго. – я опять хотел бы поселиться у вас в той же комнате.

Ему очень хотелось сразу спросить где же Николь, не вышла ли она замуж, не болела ли, но тамплиер заставил себя быть сдержанным.

–Пусть ваша дочь принесет мне кувшин вина.

–Вино у меня плохое, пошлю ее в лавку за бутылкой хорошего вина.

–Нет, нет, не стоит, – спохватился тамплиер, – с меня хватит и воды, только побыстрей.

–Тем лучше, если шевалье сам отказывается от хорошего вина, то уж вода у нас найдется. Проводить вас до комнаты, господин?

–Не нужно, дорогу я помню, – ответил рыцарь, не желая, чтобы трактирщик заметил, как он торопиться туда, где снова увидит Николь.

Он оказался в знакомой комнатке, даже быстрее, чем сам ожидал, пришлось усесться на грубые лавки и ждать. Рыцарь Соломонова храма уже давно научился обуздывать свое нетерпение и спокойно ждать столько, сколько нужно. Но в этот раз, обычное спокойствие совсем его покинуло. Он никак не мог справиться с волнением, вскочил на ноги и мерил комнату быстрыми шагами.

–Вот, ваша вода шевалье.

Он устремил взгляд на говорившую женщину. Это была не Николь! Кувшин воды принесла ее дородная тетушка.

–А где же девушка, с которой я говорил в прошлый раз? – спросил Гуго с трудом сдерживая чувства.

–Она занята, готовиться к свадьбе.

–К свадьбе?! – выдохнул сраженный рыцарь.

Тетушка посмотрела на него внимательно и сочувственно, словно сразу все поняла. Ответила, светло улыбнувшись:

–Старшая сестра Николь, наконец-то, выходит замуж. Она помогает ей с подвенечным платьем.

У Гуго с плеч, словно гора свалилась, за последние месяцы он столько раз представлял свое возвращение и так боялся, услышать роковые слова о свадьбе, теперь ему даже дышать стало легче. Тетушка Николь видела как он менялся в лице, сказала мягко:

–Подожди чуть-чуть, пойду позову младшенькую. Там и без нее обойдутся.

Николь вбежала такая счастливая, словно подарок получила. Спохватилась в последний момент, скромно опустила глаза, произнесла заученное:

–Мы рады вас снова видеть в нашей таверне. Как прошла ваша поездка?

–Благодарю, – в тон ей ответил тамплиер, – плавание было благополучным.

–Вы так долго отсутвовали во французском королевстве.

–Я выполнял поручение великого магистра нашего ордена, и не могу раскрывать подробности своего путешествия.

–Жаль, – вздохнула Николь. – Мне бы хотелось услышать от вас еще хотя бы одну историю о дальних странах.

–О, эту вашу просьбу я могу исполнить не раскрывая орденских тайн, – обрадовался Гуго. – Я охотно продолжу свой рассказ, начатый в прошлую нашу встречу.

Слова рыцаря показали девушке, что и он думал о ней в разлуке, вспоминал их вечерний разговор. Ее сердце опять взволновано забилось.

Оба скучали, оба ждали встречи, мечтали о ней в разлуке, но теперь растерянно молчали, не зная, как выразить свою радость, не нарушая приличий. Гуго заговорил первым.

–Ваша сестрица выходит замуж? надеюсь ее избранник достоянный человек. Он достаточно состоятельный, чтобы обеспечивать свою семью? Это так важно в современном мире, – благоразумно рассуждал тамплиер, но хотелось ему сказать совсем другое. – я скучал без вас! – не выдержал влюбленный.

Николь вся вспыхнула, взволнованно теребила косичку, произнесла совсем тихо:

–Я тоже…

–Плавание казалось мне бесконечным…

–Ждать на берегу было еще труднее. Дни тянулись невыносимо медленно… еще эта подготовка к свадьбы сестры…

–Я боялся что вы выйдете замуж раньше чем я вернусь.

Николь обиженно сузила глазки:

–Замуж?! Значит если выйду замуж за другого вы расстроитесь?! Но ведь, рыцарям Соломонова нельзя жениться! Как же быть с обедом бедности и безбрачия.

–Да, вы правы, – горько вздохнул Гуго, – вступая в орден, я сам сознательно отказался от простых человеческих радостей.

–Я ненавижу ваш орден, – в сердцах крикнула Николь.

–Я и сам…но я не могу… Я поклялся.

–Неужели, ничего нельзя сделать?

–Я не знаю, но… Орден тамплиеров стал всем: семьей, Родиной, смыслом жизни. Я уже долгие годы не представляю своей жизни отдельно от жизни ордена. Рыцари Тамплиеры мои братья. Каждый день приближал меня к богу. Вся моя жизнь – это служение. Я монах, только монах! – простонал Гуго.

–Бог не может быть так жесток! – воскликнула Николь.

Ее сердце переполнилось отчаянием. У девушки не осталось больше сил, она разрыдалась и выбежала из комнаты.

Тамплиер сразу покинул таверну, он ринулся в непроглядную ночь. Еще перед тем, как отправиться в плавание, он оставлял своего коня у хозяина таверны. И теперь старый боевой товарищ стремительно уносил его прочь от запретного счастья. Ветер хлестал в лицо, и гордый рыцарь не стеснялся слез, навернувшихся на глаза.

*Мессир – (от фр. «монсеньер» – «мой господин») – форма обращения к лицу благородного происхождения, более высокому по титулу или чину.

**Жак де Моле – последний глава ордена тамплиеров, великий магистр правил с 1295-1307 год. Прославился своими жесткими требованиями, неукоснительного соблюдения орденского устава.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

ПЛАЩ ТАМПЛИЕРА ИЛИ

РАССКАЗ КУЗМИЧА (продолжение).

Николь казалось, что на землю спустилась вечная тьма. Для нее словно погасло солнце. Девушка не замечала родных, не чувствовала вкуса пищи, позабыла аромат цветов. Ей было легче ожидать рыцаря из дальнего плавания, пусть не зная истинных чувств гордого тамплиера, но утешаясь сладкой надеждой на новую встречу. Последний разговор с Гуго поверг девушку в отчаяние. Рыцарь сделал свой выбор. Он пожертвовал любовью ради верности давно данным клятвам. Когда Николь думала об этом, все валилось у нее из рук.

–Кто только придумал эти рыцарские ордена с их дурацкими обетами?! – неожиданно громко воскликнула девушка.

Тетка уставилась на нее возмущенно, вытерла руки о передник, уперла кулаки в бока:

–Что это ты несешь?! Сама себя послушай! Не гневи Бога! Страшно мне от твоих речей и мыслей!

–Мне самой страшно, – шепнула Николь.

–Да я уж вижу. Чего еще ты надумала?

–Не везучая я. Другие уж давно замужем, а я все ждала настоящей любви. И вот влюбилась на свою голову! За что мне это, тетушка?!

Девушка бросилась в объятие своей дородной тетке. Мудрая женщина погладила ее по голове, сказала успокаивающе:

–На все воля божья. Нам не дано знать, что нас ждет в будущем. Может еще все устоится.

–Да что устроится?! Что может мне помочь?!

–Ну, я не знаю, – пожала плечами тетушка, может король запретит все рыцарские ордена и повелит монахам жениться.

–Ты все шутишь, – всхлипнула Николь. – А мне не до шуток.

–Не плачь. Подожди, положись на божью волю.

В ответ на ее мудрые слова, девушка разрыдалась пуще прежнего. Ее громкие жалобные вздохи не остались не замеченными, так секрет Николь стал известен ее отцу. Старик только вошел в комнату, сразу стал возмущаться:

–Жизнь бесконечна жестока ко мне! Это не справедливо в конце концов! Всем счастливым отцам бог посылает сыновей, а меня наказал шестью дочками! Мало мне было забот , надеялся хоть сестра родит наследника отцовской фамилии. Так нет! И у нее одни дочки! Еще и муженек ее схитрил – сбежал на тот свет, оставил на мое попечение всех своих девок!

Его сестра пыталась утихомирить старика, взяла за руку, повторяла примирительно:

–Ну, будет тебе, будет. Дочери в семье не горе, а радость. Смотри какие красавицы выросли!

–Красавицы, – не унимался старик, – одни хлопоты с этими красавицами! Я девять женихов нашел, уже девять свадеб сыграл, заботился, чтобы все было как у людей. Думал, можно отдохнуть на старости лет, одна дочка осталась. Я уж и ей партию приглядел, а она…! Новая беда на мою голову!

Тетка Николь так и не впечатлилась его горячими жалобами. Ей явно были понятнее горести девушки. Так она и заявила.

–Дурак, ты братец! Радовался бы, что один не остался, что дочки тебя любят, внуков тебе народили целую дюжину. А ты все жалуешься. Уныние смертный грех! Гореть тебе в аду!

–Это с вами я в ад попаду, – яростно заспорил старик. – Это ж надо, угораздило ее влюбиться в служителя божьего. О чем думаешь, развратница?!

Николь спрятала лицо в ладони, отвернулась в темный угол. А тетка опять подбоченилась, двинулась грудью на брата защищать любимую племянницу.

–Любовь не грех! А разврат ты здесь сам выдумал! Лучше бы помог бедной девочке!

–Не знаю я, чем тут помочь, – буркнул отец сконфуженно. – пусть идет к падре Жозефу, кается во всем, может святой отец чего и посоветует. У него на все ответы найдутся.

Отец Жозеф раньше служил в марсельком кафедральном соборе на центральной городской площади, но сам отказался от теплого места, и теперь проводил все дни в маленькой полутемной церквушке, возле самого порта. Его прихожанами здесь были не нарядные и благополучные сеньоры, а торговцы, рыбаки, безутешные вдовы не вернувшихся моряков.

–Я им нужнее, – объяснял свой поступок падре Жозеф.

Николь вошла в церковь тихая, грустная, вопреки своему жизнерадостному возрасту. Падре Жозеф поправлял свечи возле статуи девы Марии, девушка подошла, долго молча молилась, не поднимая заплаканных глаз.

–Что случилось, дитя мое? – сразу обратился к ней внимательный священник.

–Я пришла исповедаться и просить вас о совете, – тихонько откликнулась Николь.

–Всегда рад помочь, чем могу. Но в чем же твой грех?

–Ах падре, я и сама не знаю.

–Как это? – искренне удивился священник.

–Мне не ведомо, грешно ли любить…слугу господа.

Бедный священник совсем растерялся.

–О ком ты говоришь, дитя мое?

–Ах, он посвятил свою жизнь богу. Он вступил в монашеский орден.

–Так он монах?!

–Он тамплиер…

–Час от часу не легче, – вырвалось у отца Жозефа, – где же ты встретила его?

–В таверне моего отца.

–Но тамплиеры никогда не остаются долго на одном месте. Ты хорошо его знаешь?

–Я видела его всего два раза, – вздохнула девушка.

–И ты говоришь, что уже любишь его?! – усомнился священник.

–Люблю! Я сразу поняла это, как только его увидела. Разлука только укрепила мои чувства.

–А он разделяет твои чувства?

–Да… в нашу последнюю встречу… Но он выбрал не меня, а свой проклятый плащ! – в отчаянии воскликнула Николь.

–Тише, тише, что ты говоришь, девочка, – возмутился падре Жозеф. – Белый плащ тамплиера символ его чистой души и стойкой веры в нашего единого бога. Нельзя хулить его! Для рыцарей храма, плащ – вещь священная. Тамплиер должен беречь его всю свою жизнь, рыцаря, неважно при каких обстоятельствах, лишившегося своего плаща, с позором изгоняют из ордена.

–И много таких было?

–Точно я знать не могу, тамплиеры очень скрытны. Всех их тайн никто не знает.

–За эту их мрачную скрытность их народ и не любит, – недовольно заметила девушка.

–Насколько я успел узнать людей, тайны только добавляют прелести народным сказкам. А тамплиеров не любят за их богатство. Я заметил, что чужой успех и деньги, часто вызывают зависть и злобу. И касается не только простых людей, но и сильных мира сего. Как бы не поплатились тамплиеры за свое нынешнее преуспевание.

–Хоть бы их совсем разогнали! – рассердилась Николь.

–Но в таком случае, рядовым рыцарям не поздоровится. Врятли твой любимый станет прятаться.

–Так, что же мне делать, падре?

–Молиться, дочь моя. Я только человек и не знаю ответов на многие вопросы. Господь же ведает обо всем и только он может устроить все наилучшим образом.

Николь вернулась домой грустнее прежнего. Для счастливой молодости так трудно ожидание, так невыносимо тяжело. Особенно когда сам не знаешь чего ждать и на что надеяться. Дневные заботы помогали девушке отвлечься от горестных мыслей, но когда по южному быстро опускалась тьма, долгие часы, она проводила в одиночестве, сидя у камина и задумчиво глядя на затейливый танец языков пламени. Она все силилась угадать, о чем думал вот так же сидя у огня рыцарь ее сердца.

–Здравствуй, любимая.

Николь вздрогнула. Неслышно подошедший сзади Гуго нежно обнял ее за плечи.

–Ты ждала меня?

–Я едва не сошла с ума без тебя! Я так скучала!

Девушка торопливо обернулась, прильнула к рыцарю.

–Ты вернулся ко мне?!

–Только на один день.

–Боже мой, опять!

–Я должен был тебя увидеть. Я не могу жить без тебя! Я люблю тебя Николь!

Он осыпал поцелуями ее щеки, шею, руки. Сердце девушки разрывалось от счастья и отчаяния.

Влюбленные болтали всю ночь. Взахлеб говорили о том, какой бесконечно долгой казалась им разлука, о том что передумали, перечувствовали за эти дни, о делах, которыми безуспешно пытались отвлечься от чувств:

–Я совсем потерял интерес ко всему, что происходит вокруг. Кажется, в ордене что-то происходит, – рассказывал рыцарь. – или должно произойти. Никто не знает толком, что именно. Но всеми овладели тревожные настроения, беспокойства и странные предчувствия. Старые тамплиеры в один голос твердят о каком-то пророчестве, которое начало сбываться. Молодежь пытается разузнать побольше, строят самые невероятные предложения. Но мне до всей этой суеты и дела нет!

–Я тоже сама не своя, – кивала девушка. – после свадьбы сестры, я осталась последней помощницей у тетушки, но от меня мало пользы. Всю посуду скоро перебью, такая рассеянная стала, все из рук валится. То воду пролью, то похлебку пересолю, то задумаюсь и не замечу, как очаг погаснет. Падре Жозеф велел мне больше молиться, а я и от молитвы отвлекаюсь.

–Меня тоже бранят за рассеянность. Сенешаль* нашей капеллы** кричит что мне нельзя доверит серьезного поручения.

–А что обычно тебе поручают, – полюбопытствовала Николь.

–Это не мои тайны, это секреты ордена тамплиера.

–Ты мне не доверяешь?! – лукаво сощурилась девушка, – врятли я представляю опасность для целого рыцарского ордена.

–Ты ведь не будешь болтать о моих тайнах с подружками? – улыбнулся Гуго.

–Клянусь молчать как рыба.

–Всем известно, что тамплиеры сказочно богаты. А любое богатство нужно беречь и охранять, а лучше спрятать хорошенько. Вот великий магистр и придумал хранит все золото разных местах, подальше от Франции. Вот рыцари

и вывозят его рыцари каждый понемногу. А чтобы нельзя было выследить куда именно, мы все ездим по стране туда-сюда, как безумные.

–Какой хитрый ваш магистр.

–Потому Жака Моле и выбрали великим магистром, что его мысли никто угадать не может.

–Откуда же ты все знаешь? – удивилась девушка.

–Кое что узнал совсем случайно, об остальном догадался.

–Выходит, ты умнее вашего Жака Моле? – улыбнулась Николь.

–Куда мне до него. Говорят, он даже нигде не учился, ни читать, ни писать не умеет, а такого положения достиг.

–Ты тоже хочешь стать великим магистром?

Рыцарь отрицательно покачал головой, стал серьезным и грустным:

–Раньше, может и хотел, не помню. Теперь в моей жизни все по-другому. С тех пор как встретил тебя, я стал совсем другим, я готов даже покинуть орден тамплиеров, но…

–Неужели из вашего ордена никто не влюблялся, не женился, не обзаводился семьей, детьми?

–Я узнавал, такие случаи бывали, но страшно давно и не у нас, а далеко на востоке, в Палестине. Гораздо чаще тамплиеры живут с женщинами в тайне, без брака и детей не признают, но я так не хочу…

–Нам остается только уповать на божью помощь, – вздохнула девушка.

Влюбленные замолчали, подавленные безысходностью.

–Давай не будем говорить о грустном! – предложил Гуго. – не стоит тратить на это драгоценные минуты счастья.

Николь улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы. Их разговор снова стал безмятежным. Влюбленные разошлись только под утро. Уставший с дороги рыцарь сразу уснул тревожным сном. А к Николь сон не шел.

Она решительно выбежала из своей комнаты, на цыпочках, чтоб не скрипнула ни одна половица, прошла по коридору мимо отцовской спальни и выскользнула с хозяйской половины таверны. Через пару мгновений ее легкие шаги зазвучали возле комнаты постояльцев. Девушка добралась до двери в комнату в которой остановился тамплиер, прислушалась. Абсолютная тишина успокоила ее страхи. Николь толкнула дверь и решилась войти в комнату. Там царила непроглядная тьма, только аккуратно сложенный белый тамплеерский плащ, светлым пятном выделялся на лавке, да рыжие гаснущие огоньки таинственно перемигивались в камине. Девушка села на колени возле него, стала раздувать угли. Не до конца умершее пламя ярко вспыхнуло вновь. Николь схватила белое полотнище с черным крестом и швырнула его в огнь. Плащ сразу вспыхнул.

–Что ты наделала?! – воскликнул, проснувшийся от яркого света, рыцарь. – Меня же теперь… – грозные интонации неожиданно сменились улыбкой, – выгонят из ордена тамплиеров.

Влюбленные вместе смотрели как огонь ожесточенно пожирал белую шерстенною ткань. Как она темнела и сжималась в маленький черный комочек. Камин стал сильно дымить.

–Какая вонь, – вырвалось у девушки.

Гуго рассмеялся:

–Братья тамплиеры назвали бы тебя богохульницей.

–Надеюсь, Бог простит меня, – серьезно сказала Николь. – но что теперь будет с тобой?

–Я еще и сам не знаю. Насколько мне известно, худшим наказанием в ордене почитают позор, публичные казни никогда не устраивали. И орденские темницы пустуют. Скорее всего все обойдется. Грозных речей и презрительных взглядов не боюсь. Теперь я ничего не боюсь.

–А я наоборот страшно боюсь всего на свете, – призналась девушка.

–Все будет хорошо.

Утром они расстались. Никогда морская стихия не страшила девушку так, как не знакомый ей комтур*** капеллы, к которому отправился лишившийся своего плаща тамплиер Гуго Суаро. Отсутствие вестей превратило недолгое на этот раз ожидание в адскую смесь надежды и отчаяния. Отец и тетка смотрели на Николь с тревогой, но боялись даже спросить, о том, что с ней происходило в эти дни.

Прошел год. На центральной площади Марселя собирался народ. Из порта спешили моряки, грузчики, с городских улиц сбегались оборванные мальчишки, торопились ремесленники, их подмастерья, шли солидные, нарядные торговцы с женами. Даже знатные сеньоры не хотели опаздывать к началу зрелища, подгоняли коней, покрикивали на прохожих.

Супруги Суаро тоже попали в общий поток, пытались идти в другую сторону, но это было уже не возможно.

–Гуго, сделай же что-нибудь! Я не хочу видеть казнь, даже издалека! – возмущалась Николь.

–Теперь уже поздно, – резонно отвечал ей муж. – я же говорил, что сегодня, тебе лучше не выходить из дома.

–Я уже не богу больше сидеть взаперти. Хватит меня ото всего беречь! Я беременная, а не больная.

–Что плохого в том, что я за тебя волнуюсь?!

–Ничего, – уступила женщина.

–Давай, хотя бы свернем в боковую улочку, там меньше толкаются.

Супруги попытались выбраться из толпы, но сделать этого вместе им не удалось. Поток любопытных разделил их и властно повлек к площади. Вскоре Николь, против своей      воли увидела эшафоты возвышавшиеся над морем человеческих голов. Страшных помостов было сразу два. Над одни м громоздилось уродливое дерево виселицы. Из другого торчал голый столб, обложенный связками хвороста. Жуткое действие еще не началось, бедных приговоренных еще не привели на площадь. Николь старалась не смотреть в ту сторону, вертела головой разглядывала стоящих рядом. Ей даже удалось отвлечься от происходившего на площади, пока она внимательно изучала дурацкую зеленую шляпу, украшенную длинным рыжим петушиным пером, на голове, стоявшего рядом носатого лудильщика. Толпа плотно прижала Николь к толстой веселой молочнице, громко обсуждавшей происходившее с соседом, так что Суаро поневоле узнавала все подробности.

–Гляди, гляди, начинают.

–Тот, кого будут вешать совсем молоденький, а старика сожгут. Интересно, чаго такого они натворили?

–Приговор читают. Жалко далеко, не слышно.

–Эй, не шумите вы!

–Не поможет. У судейского голосок слабый, козлиный.

Вокруг толкались, оживленно переговаривались. На лицах отражалось любопытство и даже радость.

–«Какие же люди злые!» – подумала Николь.

Она опять попыталась пробраться к боковой улочке, но ее так стиснули, что даже дышать стало трудно. Над толпой пронесся гул то ли ужаса, то ли восторга.

–Гляди, гляди, как задергался! – крикнула толстуха.

–Сейчас второго подожгут! – в тон ей радовалась соседка.

Николь хотелось зажать уши. Толпа шумела так громко, что и это не помогло бы. Рев стал оглушительным. Суаро невольно посмотрела на площадь. Над головами собравшихся поднялось огромное рыжее зарево. Над гигантским громко шипящим костром, поднимался столп черного дыма.

Николь охватил панический ужас. Ей, вдруг, пришло в голову, что ее дорогой Гуго тоже мог оказаться на одном из таких эшафотов. Ведь по всей Франции уже несколько месяцев на городских площадях казнили рыцарей, разгромленного королем Филиппом, орден тамплиеров.****

*Сенешаль – чиновник капеллы духовно-рыцарского ордена, ведающий внутренним распорядком ее деятельности.

**Капелла – местная организация Ордена тамплиеров.

***Комтур – глава местного отделения(капеллы) ордена тамплиеров.

****в ночь на 12 октября 1307года по приказу короля Франции Филиппа IV, все крепости ордена были сданы провинциальным сержантам. 15тысяч членов ордена тамплиеров были одновременно арестованы, по обвинению в ереси. После нескольких лет допросов и пыток большинство рыцарей были сожжены или повешены. Сказочные богатства ордена король так и не нашел.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.

Home sweet home.

Я слушаю затаив дыхание. Когда Кузьмич смолкает, я словно резко возвращаюсь в реальность откуда-то издалека.

–А меня тоже хотели сжечь, – едва не выпаливаю я, но вовремя спохватываюсь, что вокруг незнакомые люди и они могут не правильно понять меня.

Какое-то время, все сидят молча, словно переваривают. Странно, такие солидные дядьки и тетки, а загрузились над обыкновенной исторической сказочкой. Интересно, о чем они думают?

Сидеть в тесном помещеньеце, с низким потолком, как-то вдруг, мне становится невыносимо. Я решительно встаю с надоевшей, неудобной лавки, и выбираюсь наружу. Даже жаль, что я не курю. Было бы логичное объяснение моему торопливому поступку. А мне просто хочется глубоко, с удовольствием подышать холодным, лесным воздухом. Снег, конечно, не пахнет, но ведь всегда можно унюхать, когда сыпятся с неба. Удивительно, наша возня с кашей и сказочка Кузьмича заняли почти всю ночь. Приближается рассвет, небо светлеет и летящие снежные хлопья кажутся темным пухом. Ловлю себя на мысли, что домой мне вовсе не хочется.

К моему, немалому удивлению, подобное настроение владеет не только мной. Пока я дышу и ловлю снежинки, уверенная, что меня никто не видит, сзади, удивительно неслышно подходит Саша, спрашивает тихонько:

–Нравится здесь?

–Угу.

Что-то словарный запас у меня дюже богатый. Надо бы сказать что-нибудь умное, но в голову ничего не приходит.

–Знаешь, а я рад, что мы здесь застряли, – признается Саша, – я вовсе не рассчитывал похитить тебя так надолго. Хорошо, что снегопад позволил нам долго не расставаться.

–Замечательный снегопад.

–Похоже он уже заканчивается. Намечается прекрасный день, с отличной погодой. Вертолет прилетит…

–Жаль, – вырывается у меня.

В это время к нам присоединяется Сашин отец. Наверное, он слышал наш разговор, но и его скорый прилет вертолета, похоже, не радует.

–А хорошо бы задержаться здесь, – произносит он мечтательно. – Эх, забросить бы все дела, будь они не ладны.

–Сам же терпеть не может бездельников! – замечает Александр.

–Одно дело, от лени мучаться, и совсем другое заниматься не любимым делом.

–У-у, видно тебя опять потянуло в науку, – смеется сын.

–Ты прав, потянуло, – соглашается Владимир Петрович, – зарабатывание денег, такая скука и проза. А в науке, сейчас столько интересного.