Ночь, когда погасли звезды

* * *

Дотран доедал четвертую птицу.

– Ну… теперь, я думаю, все… – икнув, обратился он к братьям и тут же откинулся на спинку стула.

– Тебе известно, что столько жрать нельзя? – оперевшись локтями на стол, усмехнулся Аркан. – У тебя всегда был горб спереди, но скоро он перевесит всю остальную тушу.

– Да-да, мой мальчик. Скоро пузо в доспех не влезет, – внезапно поддержал того Алген.

– Ха! Толстый слой жира на этой прекрасной фигуре надежнее любого доспеха и защищает меня от холода, разврата… – он многозначительно взглянул на Аркана, – и всякой мрази, которая хотела бы меня сожрать. А если и сожрет – еще и подавится, – заверил великан, сложив руки на животе.

Рыцари рассмеялись.

Вскоре старик, опираясь на стол поднялся. Братья энергично встали вслед за ним.

Благодарим тебя, Лотх, за то, что свет твой указал нам путь в это замечательное место, – тихо произнес Алген. – Ладно, – командным голосом заговорил он, – идем спать, выходим рано. К Тадрену подойдем под утро следующего дня, возьмем с собой что-нибудь в дорогу, если получится. Лишний раз походные припасы трогать не хочется, мало ли что.

– Чур я сплю на кровати, – задорно сказал Дотран.

Аркан хотел возразить, но здоровяк с усилием положил руку ему на плечо так, что тот не смог устоять и сел на стул.

* * *

Стоило рыцарям пойти наверх, как Тилозир тоже вернулся в комнату. Было уже поздно, и он думал, что Ная давно уснула. Но та, сдерживая сон, собиралась с силами, чтобы попробовать начать поиски снова.

«Должно же быть что-то необычное, – убеждала себя она. – Или ничего нет…совсем? Еще разок…»

Ее дыхание становилось все размереннее и глубже, как вдруг заскрипела дверь.

– А я думала, вы уже уснули там, – словно с претензией, сказала ученица.

– Меня больше интересует, почему не спишь ты? Завтра долгая дорога, – не взглянув на нее произнес он, ложась на кровать.

Девушке не понравился тон, с которым это прозвучало. Она не считала, что провинилась хоть в чем-то, чтобы выслушивать упреки. В конце концов, она всего лишь беспокоилась за него. Но возразить ему на это было как-то… неловко. Все же дорога действительно долгая.

– Да вот, не спалось просто, – отмахнулась Ная, отворачиваясь от него.

– И только?

– Да…

Тилозир взглянул на нее, его глаза на мгновение вспыхнули зеленым светом. Девушка тут же зевнула и через несколько вздохов уснула.

– Когда-нибудь мы поговорим о том, что обманывать меня не мудрое решение, – прошептал он.

Всю ночь волшебник провел в размышлениях об истоках туманной и отвратительной тревоги, коснувшейся его. Единственное, что удалось понять точно, – дело было в рыцарях.

Светало.

«Артефакт! – внезапно понял он и тут же подскочил, как ошпаренный. – Орден шел на войну и точно вез артефакты… Но почему его не взяли в обоз? – размышляя, он быстро стучал пальцами по тыльной стороне ладони. – Забыли? Вряд ли: орден ведет серьезный учет. Опасно вести с остальными? Бред. Нашли в дороге? Вероятнее всего. Но что… – волшебник судорожно перебирал в голове известные ему предметы, которые могли бы иметь на него подобный эффект, но на ум не приходило ничего. – Странно все это, впрочем, проще будет просто держаться от них подальше».

Ная безмятежно спала. Покинув комнату, Тилозир спустился вниз. От вечерних гулянок не осталось и следа: из всей толпы лишь пара зеленокожих, как прежде, сидели в углу в полудреме.

Он подошел к знакомому орку, евшему большой деревянной ложкой какую-то похлебку, от которой исходил яркий землистый аромат. Сейчас было заметно, что его кожа заметно темнее, чем у сородичей в углу.

– Желаешь испить или искушать что? – взглянул на него орк. – Присядешь?

Тилозир коротким жестом выразил отказ.

– Нет, благодарю, я не голоден. Эти рыцари, они еще здесь.

– Покинули засветло нас, – ответил орк, отхлебнув еще ложку.

Волшебник был рад услышать это. Они должны были двигаться гораздо быстрее, чем они с Наей, и, если повезет хотя бы немного, то они больше не встретятся.

– Послушай, – произнес орк, когда Тилозир уже собрался уходить. – Видал ли ты, – орк замолчал, по лицу было отчетливо видно, что он сильно напрягся, – ризра́ков?

– Призраков?

– Верно, – с облегчением подтвердил гигант.

– Да… – удивленно ответил Тилозир. – А почему ты спрашиваешь?

Орк помолчал.

– Жизнь всю, казалось, что сказки это, которые перерос я. Спасибо.

– Не стоит, – скупо проронил волшебник. – Налей одну небольшую миску.

– Надумал?

– Не мне.

Поднимаясь наверх, Тилозир услышал энергичное возмущение гоблина-хозяина:

– Старый пройдоха снова ушел, не заплатив! – с добрым тоном причитал он.

Глава 5

Тем временем в таверне, что неподалеку от малоизвестной деревни Тадрен, под сказочным названием «Зеркало Дриады» за столом сидел рыцарь Рассвета. Мрачный на вид, он, держа руку на небольшом дневнике, отрешенным взглядом смотрел на мелькающих в скромном зале людей.

Иногда его взгляд соскальзывал на шов на предплечье льняной, как цвет его волос, рубахи. Реже он смотрел на мелкий дождь за окном, который начался как раз тогда, когда его подопечные погнались за местными бандитами. Он был слабым, словно скупая слеза, и шел без остановки уже несколько дней, то усиливаясь, то ослабевая, и не собирался прекращаться.

Услужливый и учтивый хозяин время от времени, словно прикидываясь навязчивым щенком не давал ему покоя. Его волновало недовольное лицо рыцаря: он боялся, что такой важный гость останется недоволен его приемом, не догадываясь, что ничего не может раздражать больше него самого.

С очередным глубоким вдохом он погрузился в мысли и вернулся на три дня назад:

– …Я устал ждать, – протирая глаза, обратился он к подопечным за соседним столом. Его голос был низким и напряженным, как натянутая тетива, с которой вот-вот сорвется стрела.

– Это от того, что вы не пьете, брат Гослин, – произнес рыжеволосый паренек.

– А это потому, что вы слишком строги к себе, – поддержал его близнец.

Несмотря на гвалт, который разносился по всей таверне, их было очень хорошо слышно. Звонкие голоса братьев перебивали шум, как звон колоколов превосходит звон клинков.

Гослин, пройдясь пальцами по эфесу лежавшего поперек стола меча, задумчиво взглянул на последнего. Ариана от брата отличала приметная лысина и опаленное лицо. С большим аппетитом они уплетали блеарскую курицу, славившуюся своими размерами повсюду. Несмотря на то, что ее черное мясо имело неприглядный вид, а горечь чувствовалась даже в аромате, оно пользовалось большим спросом.

– Не понимаю, почему вы так беспокоитесь за них, – чавкая продолжил Бирк.

– Неужели они сами о себе не позаботятся? – добавил Ариан.

– Вот как? – тихо произнес Гослин. – Вам нужно почистить доспехи.

– Но… – тут же вздохнул один из братьев, но сразу же замолк, когда суровый взгляд наставника опустился на него, будто снежная пелена на пшеничное поле.

– Пошли… – отряхивая руки, сказал второй.

– Мои тоже, – добавил им вслед старший.

Не успели они покинуть зал, как к столу подошел изрядно выпивший человек в темном изношенном плаще. Покинув свою компанию, он едва держался на ногах.

– Вам… – выдавил из себя он. – Не рады здесь… совсем, – слова было непросто разобрать, язык заплетался.

Рыцарь с удивлением смотрел на человека. Толстое лицо незнакомца вблизи уже не мог скрыть никакой плащ. Он едва держался на ногах и явно не осознавал, где находится, и что происходит. От него разило «Счастьем бродяги» – самым дешевым вином, которое только можно было найти в любом мало-мальски уважающем себя заведении. Казалось, еще немного, и этот бедняга позеленеет. Запах от него был даже хуже, чем от свиней, с которыми Гослин возился в юности. Рыцарь был настолько поражен наглостью этого человека, что на мгновение растерялся и не знал, что сказать.

– Ты слышишь меня! – выкрикнул он, ударив рукой по столу. Языком он подобрал вытекающие слюни.

Близнецы оглянулись, остановившись у лестницы наверх.

– Зря он это, – сказал Бирк.

– Жаль его, – добавил Ариан.

Глаза Гослина вспыхнули яростью, словно сухая трава под знойным солнцем. В мгновение ока он вскочил с места и молниеносным движением схватил наглеца за шиворот. Одним мощным рывком Гослин швырнул противника вперед, и тот с глухим стуком ударился лицом о стол.

– Как ты смеешь, шваль, так со мной разговаривать? – повышенным тоном спросил он уже обмякшее тело.

Компания, от которой тот отделился, обменявшись парой слов, затихла. Гослин заметил, что они начали суетиться, видимо, собираясь уходить. Один из них встав замер. В отличие от остальных, он не выглядел суетливым и держался прямо. Хотя его лицо и было скрыто капюшоном, рыцарь чувствовал, что незнакомец пристально наблюдает за ним, словно хищник перед прыжком.

При взгляде на этих двоих у хозяина таверны вырвался нервный смех.

– Всем выпить за счет заведения! – заставил себя выкрикнуть он, поглаживая пушистого кота, для которого все это словно было обыденностью.

Близнецы скрылись на втором этаже, а Гослин, ногой убедившись, что тело рядом с ним в ближайшее время не поднимется, сел на место. Почти сразу к нему подошли два человека, снова приковав к себе внимание зала.

– Мы заберем? – робко спросил один из них, кивая на лежачего.

Он жестом руки дал свое дозволение. Поднимая товарища, они не заметили, как задрался его рукав, оголив замысловатый многоуровневый черный символ. Стоило ему лишь показаться на глаза рыцарю, как тот устремил к нему все свое внимание. Гослин не знал его значения, но понимал, что он был слишком не только для какого-то бродяги, но и для опытных мастеров.

– Гляди, кажется, знак ведьмы Звездного Месяца… – краем уха услышал чей-то шепот Гослин и тут же вскочил, схватившись за меч.

Не доставая его из ножен, рыцарь двумя короткими, но быстрыми движениями повалил на землю противников. Одного добил ногой. Вслед за ним люди в плащах разом обнажили мелькнувшие словно молнии мечи. Лишь один оказался достаточно спокойным, чтобы не сделать этого.

– Ой-ой-ой, – запричитал хозяин, схватившись за голову, и украдкой поспешил на второй этаж за близнецами.

Немногочисленные посетители расступились, а стоявший у стойки полуэльф скрылся за ней.

– Будет разумнее сдаться, – хладнокровно произнес Гослин, обнажая меч.

Трое из четверки начали переглядываться, последний – тот, который долгое время не спускал с рыцаря взгляд, – сделал полшага вперед и заговорил:

– Мы всего лишь скромные путники и с вашим великолепием, господин, не желаем меряться. Да и разве можем мы, меркнущие перед вашим величием, даже думать об этом? – сказал сладкоголосый мужчина.

Он говорил тихо, стараясь скрыть свой акцент, который, впрочем, без труда улавливался рыцарем. Согласные буквы произносились чисто, но неспешно и вычурно, будто с набитым ртом. Сложно было не заметить, с каким трудом ему давались эти принижающие собственную гордость слова.

– Убью только первого, кто не сдастся – пожалеют, что уцелели, – непоколебимо продолжил рыцарь.

– Да на тебе даже доспеха нет! – дрожащим голосом выкрикнул один из них.

– Сдайся первым, остроухий! – крепко сжав меч, приказал Гослин. – И, быть может, если за твоей спиной нет преступлений, тебе позволят уйти в ту глушь, что эльфы называют домом.

Наверху раздались возмущенные голоса близнецов и громкий топот. Банда испуганно попятилась назад. Их обуял страх: он не позволял ногам стоять на месте, а ужас перед наказанием не позволял броситься бежать. Эльф не двинулся с места. Размеренно дыша, он держал ладонь на изогнутой рукояти и был готов нападать.

– Ну давай, – прозвучал надменный тон.

Гослин сжал губы. Ведомый праведным гневом он ринулся в их сторону, издавая пугающий, яростный крик. Скрежет покидающего ножны клинка – эльф, полный уверенности в своих силах, решительно бросился ему навстречу.

Вопреки ожиданиям остроухого, рыцарь не только не сделал ни единого шага назад, но даже не остановился. Его рука, словно щит, отвела рассекающий плоть клинок в сторону. Эльф громко вздохнул, но его возглас прервал стремительный удар гардой в подбородок. С грохотом тело рухнуло на ближайший стол, который проломился под его тяжестью.

Гослин, сдерживая жгучую боль от пульсирующей раны, зашипел сквозь зубы. Он чувствовал, как быстро она стала затягиваться. «Еще не время», – словно блик, промелькнула мысль. Рыцарь перевел грозный взгляд на остальных. Те, побросав оружие, ринулись бежать. Проводив их взглядом, он немедленно переключил внимание на главаря, который, отхаркнув сгусток густой крови, пытался подняться. Гослин ногой отбросил острый, как когти мантикоры, клинок в сторону и наступил остроухому на грудь.

К этому моменту, будто тени, близнецы встали за наставником, который, кажется, совсем не заметил их присутствия.

– Чем вы тут занимались? – пугающе холодно спросил старший, усиливая давление.

Эльф скалился и молчал, и вскоре рыцарь едва ли не всем весом стоял на нем. Он с нажимом повторил вопрос, но в ответ услышал лишь невнятное мычание.

– Что ты молчишь? – возмутился Бирк.

– Язык проглотил? – озлобился Ариан. – Что за запах? – после небольшой паузы спросил он.

Принюхавшись Гослин учуял стойкий аромат цитрусов, которые в это время нельзя было найти даже на самом богатом рынке провинции.

– Не будешь говорить – быстро пожалеешь об этом.

Где-то в стороне заскулил хозяин таверны.

Эльф, криво улыбаясь, демонстративно открыл рот.

– Да он язык откусил… – констатировал Ариан.

– Перестарались, – добавил Бирк.

Гослин взглянул на троицу, с которой расправился до него. Они вполне могли дать ответы на его вопросы, а этот уже не представлял интереса и, более того, продолжал оставаться опасным. Без долгих размышлений рыцарь нанес мощный пронзающий удар в грудь, но тот с противным лязгом отскочил, разрубив ткань плаща. Под ней оказался золотистый дорогой доспех. Не теряя ни секунды, Гослин коротким движением в сторону лица прервал жизнь остроухого.

Через какое-то время сообщники эльфа стали приходить в себя. Желания молчать от них было не много, и без труда удалось выяснить, что они похищали детей из окрестных деревень, чтобы призвать ведьму Звездного месяца.

Трактирщик почти безостановочно гладил кота, который оказался настолько ленивым, что, несмотря на всю шумиху, и ухом не повел. Хозяин постоянно вопрошал богов: «За что мне это на мою печальную голову? Кто за это все заплатит?». Наверняка на это нытье могли уйти месяцы, если бы не Гослин, который окончательно вышел из себя, выслушивая это, не отдал ему весь комплект доспеха с главаря. Правда, рыцарю это помогло не сильно: всхлипы и причитания сменились возгласами и суетливостью.

Рыцарь Рассвета не знал, насколько это возможно, по-хорошему стоило бы передать пленников в руки ополченцев, но предписания ордена требовали от него не оставаться в стороне. Они были написаны большой кровью и не были чем-то, чем Гослин мог бы пренебречь.

К вечеру он дал указание близнецам найти сбежавших, – один из пленников должен был указать дорогу. Рыцарь допускал, что логово могло бы быстро опустеть, узнай там, что братья ордена Рассвета поблизости заинтересовались ими. Приближался дождь, а с ним и риск упустить их.

– Просто не дайте себя убить, – сказал он, проверяя седла их боевых коней. – Кто-то ранен – вернитесь. Потеряли след – вернитесь. Если даже подумаете, что не сможете справиться сами – вернитесь. Дождемся братьев Заката и вместе разберемся.

– Да что они могут? – усмехнулся Бирк.

Ариан едва открыл рот, как услышал громкий хлопок по затылку брата и передумал что-то говорить.

– Что говорят нам отцы в своей мудрости? – сурово спросил Гослин, словно туча над пшеничным полем, он навис над подопечным.

– «За самой неприглядной наружностью может скрываться злейший враг всего живого».

– То-то же… – после недолгого молчания он вздохнул и продолжил. – В ваших руках уже давно не только ваши жизни… Себя не жалко, так других пожалейте, – голос стал угрюмым и грузным.

* * *

С тех слов погода стала угрюмее. Скупой еще минуту назад дождь снова накатился подобно вздымающейся волне.

Обложка из приятной прежде на ощупь коровьей кожи с серебряной застежкой уже многое повидала и стала очень грубой. Выцветая, она становилась все более светлой и блеклой. Ее поверхность была покрыта порезами и царапинами разных размеров, а в некоторых местах растрескалась.

После долгого молчания рыцарь наконец открыл свой дневник. Страницы были заполнены плотным текстом и заметками. Иногда встречались рисунки и схематические изображения монументальных построек, наспех набросанные карты и зарисовки пейзажей. Почерк менялся от страницы к странице: то аккуратный и чистый, то небрежный и размашистый с множеством исправлений. Гослин, просматривая старые записи, медленно долистал до чистых листов, которым предшествовали зарисовки символа, увиденного на руках бандитов, и начал записывать:

Месяц большой жатвы, Одна тысяча четыреста сорок второй год после Красного неба.

Очередные слухи об очередной ведьме… нужно доложить отцам и уделить окрестным лесам больше внимания. Тревожно, что люди уделяют этим чудовищам столько внимания, праздно надеясь, что те могут исполнить их заветные желания. Я привык думать, что мифы – всего лишь мифы. Быть может, эти ведьмы и жили, но те времена давно прошли. Но этот аромат… Цитрусовый аромат = ведьма Звездного Месяца???

Глава 6

Рыцари Заката во главе с Алгеном, покинув «Веселого гоблина», спешили воссоединиться с отрядом Гослина. Осталось всего три дня пути. Эта часть дороги проходила через небольшой лес, значительно расширяющийся на запад.

Малый имперский тракт, вдоль которого расположились таверны и постоялые дворы, в это время года не пользовался популярностью среди путников, направляющихся к северным границам. Уже через месяц перевалы должны были оказаться под снегом, что сделало бы добычу драгоценных металлов невозможной или чрезмерно дорогой. Такие важные грузы всегда сопровождались силами имперских легионов.

Путешествие из сердца империи могло принести солидную прибыль, но большинство торговцев, привыкших путешествовать с имперскими караванами, считало его слишком рискованным. Особенно сейчас, когда ордена Рассвета и Заката призвали своих братьев в Альшалон, и порождения Даргеза повсеместно поднимают голову, делая разбойников самой мелкой из возможных угроз. Правда, смельчаки все же находились.

– Старик, ты уже бывал в Амелине? – спросил витающий в облаках Дотран.

Алген, посмотрев вверх, призадумался.

– Да, – вскоре ответил он. – В последний раз я пробыл там несколько месяцев, лет тридцать назад. Залез с братьями Рассвета в лачугу вервольфа… Как сейчас помню, как он нас чуть не покромсал, мерзейшая тварь! Таких потомков Нессшар, разрази ее гнев Прародителя, я ни до, ни после не видал… а почему ты спросил?

Дотран уже начинал скучать, думая, что старика снова безнадежно куда-то заносит, поэтому был очень рад, когда тот вернулся к тому, с чего начали.

– Да знаешь, от братьев слышал о «Величественных вратах Севера», которые остановили легионы империи и даже волшебников. Таких, говорят, больше нигде не увидеть.

Старик обременено вздохнул.

– Не строй больших ожиданий на этот счет.

– Чего это? – возмутился Дотран.

– Сам увидишь.

Аркан, ушедший немного вперед, окликнул их и остановил коня.

До темноты оставалось чуть более половины дня пути, когда рыцари наткнулись на разбитые повозки. Многие были доверху набиты товаром, но большая его часть валялась по округе. А от людей и лошадей, перевозивших их, остались только кровавые росчерки.

– Странно, – приглушенным голосом произнес Алген. – Эта часть дороги еще должна быть безопасной.

Дотран и Аркан обнажили мечи и нацепили открытые шлемы на кольчужные капюшоны.

– Кто-то большой и очень страшный, – хмыкнув, заключил Дотран. – Они просто бежали, позабыв обо всем.

– Следы мантикоры… – мрачным тоном произнес Аркан.

– Старая… – вздохнул Алген, глядя на темный, как уголь, густой клок шерсти. – Тут же леса да равнина, а она такая большая… Странно это, – старик прикусил губу и громко цокнул. – Надо найти ее, пока не стемнело, иначе потом не справимся.

– А это проблема? Тут половина деревьев размером поменьше нее.

Старик направил коня в лес, и братья молча отправились за ним. Крупные следы вели их вперед. По пути они заметили, что многие деревья были сильно повреждены, будто зверь потерял равновесие. Братья, затаив дыхание, прислушивались к каждому шороху в этом, казалось бы, мертвом месте. В пасмурный день тишину нарушал лишь шелест листьев, которые изредка тревожил ветер да лязг доспехов. Это напоминало о том, что где-то неподалеку бродит опасная тварь.

Крылатый зверь с телом льва, мощными когтистыми лапами, длинным змеиным хвостом с многочисленными шипами на конце и уродливым лицом старика или старухи, застывшим в гримасе ужаса от собственного вида. Во всяком случае, так гласила легенда. Их размеры сильно различаются в зависимости от среды обитания.

Рыцари ехали медленно и осторожно, стараясь не шуметь. В воздухе витало напряжение, и каждый из них чувствовал себя неуютно после увиденного.

Вдруг вьючные лошади перестали слушаться. Старик настороженно поднял голову и принюхался. Братья тоже остановились и прислушались. Им показалось, что они услышали какой-то странный звук, похожий на рычание, где-то вдалеке. Алген спешился и жестом приказал братьям сделать то же самое. Они привязали коней к ближайшим целым деревьям и, взяв с собой щиты и несколько склянок в поясные сумки, двинулись дальше пешком.

Согласно записям ордена Заката, мантикоры – это одиночки, обитающие рядом с холмами, где они роют свои норы. Они обладают хитростью и силой, но не отличаются ловкостью. Крайне агрессивны и злопамятны, отступают только для того, чтобы напасть снова. У них плохое зрение, особенно днем, поэтому они полагаются на свой слух во время охоты. Ночью мантикоры становятся втройне опаснее и могут использовать свои магические способности. До восхода солнца с ними следует избегать любых контактов.

Самки мантикор крупнее и опаснее самцов. Кроме того, эти существа теряют ориентацию в пространстве при сильном шуме. Особую опасность представляют ядовитые железы, расположенные в хвосте мантикор. Яд способен мгновенно повергнуть жертву в шок и убить за пару минут.

Их мясо непригодно для употребления в пищу, а испарения крови – токсичны. Уже через несколько часов может появиться тошнота и головная боль, в особо сложных случаях, быстро проявляется онемение рук. При малейших признаках отравления рекомендуется немедленно покинуть опасное место и не усугублять ситуацию, после чего обратится к отцам при первой возможности.

Несмотря на то, что случайные встречи с мантикорами происходят довольно редко, каждому, кто покидает обитель, необходимо знать об этих опасных существах. Все подобные записи неизменно заканчивались едиными для обоих орденов словами: «Берегите ваши жизни, ибо от них зависят другие».

Хромой старик обеспокоенно оглядывался по сторонам. Он был уверен, что монстр уже знает о незваных гостях. Дотран и Аркан шли чуть позади, постоянно озираясь. Их последняя встреча с мантикорой едва не стоила жизни обоим и унесла жизни шестерых рыцарей, в том числе одного из отцов.

Менее чем через четверть часа показалась мантикора, чем очень удивила Алгена. Она сама нашла их, отказавшись от характерного для ее вида нападения из засады. Со злобой в желтых глазах монстр молча шел на них шаг за шагом. Каждое его движение было плавным и осторожным, но при этом сильным и уверенным. Под его тяжестью шаталась земля.

– Что же она жрала тут? – пробубнил под нос Дотран.

Алген твердо стоял на земле, а боль в мгновенье будто бы покинула ногу. За двадцать лет ему трижды доводилось видеть это чудовище, и то, что перед ним, было крупнее предыдущих.

Могучее создание уже наметило цель для рывка и человеческим голосом издало истошный вопль, обнажая несколько рядов зубов. Полный решимости рыцарь ловко увернулся от прыгнувшего монстра и ударил мечом по щиту. Озаренное белым ослепительным светом щита чудовище рухнуло на землю, вздымая ее с оглушающим грохотом.

Старик отскочил назад. Монстр перед ним кричал и барахтался, как рыба без воды. Дергаясь, он сокрушал толстым хвостом окружающие деревья, как град пшеницу. То, что ничего не отскочило в сторону братьев, выглядело, как чудо.

Аркан с Дотраном стали обходить упавшего монстра с разных сторон, создавая гул ударами по щитам. Они двигались быстро, без тени сомнений и капли страха под шквалом хаотичных движений.