Лучшее лето в жизни

С Фанг-Кефангом творилось, видимо, то же самое, потому что его щекастая физиономия лыбилась от меня слева. О Янгоне я как-то забыл, но, судя по всему, под чары подпал и он. Во всяком случае, от него не слышалось не звука. Кажется, он не дышал.

Нет, честно, я бы на месте Эвер Дикки Хансен тут же послал нас куда подальше.

Ну, подумайте сами, ты обращаешься к людям, а они таращатся на тебя, как идиоты. Понятно же, что ребята или на «тупняшке», или просто «консервы», которых вывезли на воздух после рабочей смены. О чем тут разговаривать? А главное – с кем?

Но Эвер Дикки Хансен была Эвер Дикки Хансен.

– Мальчики, – повторила она и снова улыбнулась, – вы не поможете мне с багажом?

Бам! – упала на землю приставка.

О, как мы рванули на помощь! Как мы рванули! Как будто все электрические демоны погнались за нами. Но что еще удивительнее – толстяк успел первым! Вот уж никогда не замечал за ним такой прыти. В спину нам донеслось раздраженное фырканье Кэми, и меня на мгновение укололо чувство вины – придурки, мы о ней даже не вспомнили. Впрочем, думать об этом было некогда, Фанг-Кефанг, втянув живот, уже стоял перед Эвер Дикки Хансен, Янгон выглядывал из-за его плеча, а мне пришлось довольствоваться лузерским третьим местом и пихать Янгона в бок, чтобы он подвинулся хоть немного.

– Ты, наверное, самый сильный? – спросила Дикки Фанг-Кефанга и вручила ему гигантский черный чемодан на колесиках, который достала из багажника такси.

Оказалось, что она путешествует с целой уймой вещей, а не с одной сумочкой, как думалось мне изначально.

Толстяк отступил, и вид у него был, как будто его наградили чемоданом, а не поручили его нести.

– А ты, я думаю, самый осторожный и ответственный, – обратилась девушка к Янгону.

Тот кивнул, и получил от нее кофр из коричневой кожи, с накладками и цифровым замком, таинственный и слегка позвякивающий.

– Так.

Эвер Дикки Хансен повернулась к багажнику, и я взмолился, чтобы там нашлось что-нибудь и для меня.

– А тебе…

– Тиро! – выкрикнул я.

– Что?

– Меня зовут Тиро!

– Тиро? Очень приятно, – улыбнулась, присев передо мной, девушка. – А меня зовут Эвер Дикки Хансен. Можно просто Дикки.

Так я узнал ее имя.

Она протянула мне ладонь. Я пожал ее, растворяясь в небесно-голубых, с легким, веселым интересом смотрящих на меня глазах. Честно говоря, только их и запомнил.

– А…

Я завис. Эвер Дикки Хансен рассмеялась и взъерошила мне волосы. Она знала, какой эффект производит на таких ребят, как я. Или как Янгон или Фанг-Кефанг.

– Что ж, Тиро, для тебя у меня тоже кое-что найдется.

Из багажника появился кейс.

Я обмер до мурашек. Фанг-Кефанг бросил на меня завистливый взгляд. Кейс! Ох-хо-хо! Это же статусная вещь! Получается, Дикки выделила меня? Что, например, можно хранить в чемодане? Белье. Сувениры. Тапки. Разную необходимую мелочь, что скопом, как в китовое брюхо, ссыпается в объемное пластиковое нутро.

Кофр – да. В кофре обычно перевозят какие-нибудь гаджеты, детали и узлы, части рук, ног, микродвигатели, платы, готовые импланты и оружие.

Но в кейсах, о, в кейсах хранят самое важное – меммы, шифровальные деки, инфокристаллы и даже джинкочи.

– Держи.

Ручка у кейса была теплая, скользкая, и я чуть не уронил его на асфальт. Сердце у меня ушло в пятки или, как говорят, окунулось в Инферно. Для верности я перехватил кейс поперек, ощущая сквозь натянутую кожу, как там что-то мягко взбулькнуло.

– Тиро, – сказала Дикки, – пожалуйста, будь внимателен.

Я кивнул. Эвер Дикки Хансен улыбнулась и подвинула меня в сторону.

– Остальное возьмет дроид.

Отельный робот качнулся в поклоне и, подойдя к такси, запустил манипуляторы в багажник. Спустя мгновение на свет появились два темно-зеленых пластиковых ящика длиной чуть ли не в два юри каждый. На ящиках не было ни маркировки, ни логотипа, имелись только заглубленные ручки для переноски.

Дроид встал перед Дикки.

– Я готов.

– Ну, что? – она окинула веселым взглядом наш разношерстный багажный отряд. – В отель?

– Стойте! – крикнул я.

И оглянулся на Кэми. Брошенная, она хмуро взирала на нас со скамейки и опустила глаза, стоило мне повернуть голову. Ее дурная «йокики»-нога выгнулась в сторону. Пальцы чертили кружки на коленях.

Мы уйдем в отель, а она горько заплачет. Я знаю.

– Тиро, – окликнула меня Дикки. – Что случилось?

Я крепко прижал к себе кейс. Мне не хотелось с ним расставаться, но в случае отказа его пришлось бы отдать.

– Можно с нами пойдет и Кэми? – выдохнул я.

– Девочка, с которой вы играли? – уточнила Дикки.

– Да. Она не помешает! – быстро заговорил я, волнуясь. – Она все время ездит у меня на спине. Она легкая. И незаметная. Я привык.

У Эвер Дикки Хансен странно дрогнули глаза.

– Бери Кэми и догоняй нас, Тиро, – сказала она.

Мягко щелкнула крышка опустевшего багажника. Такси, поблагодарив пассажира за плату и пожелав приятного дня, покатило прочь. Эвер Дикки Хансен, выпрямив спину, королевой последовала за дроидом к «Пайтон-де-Люкс». Фанг-Кефанг и Янгон пристроились важной свитой. Колесики чемодана, съехав с дорожки, деловито застучали по черной плитке. Тук-ток-так.

Мне жутко захотелось в такое сопровождение. Я был там необходим! Вот прямо хоть разорвись!

– Кэми!

С кейсом наперевес я рванул к скамейкам. Воздух бил мне в лицо, шипучей кислинкой лез в рот и в ноздри. Тьфу, гадость! Что это? Откуда это? Выхлоп такси? Или с Тойдеканна надуло?

Увидев меня, Кэми решила сползти на асфальт.

– Отстань, вонючка! – крикнула она.

– Кэми!

– Уйди!

Кэми попыталась лягнуть меня «сегутама»-ногой, но та заискрила в коленке, и она тихонько заныла. От слез, бегущих по ее щекам, я втянул голову в плечи.

– Кэми, я же тебя не бросил, – сказал я потеряно.

– Бросил!

– Но я же здесь!

Кэми шмыгнула носом.

– И что?

– Хочешь со мной в отель?

Влажные фиолетовые глаза посмотрели на меня с недоверием.

– Ты серьезно?

Я приподнял кейс в доказательство.

– У меня – наш пропуск.

– Тогда ладно.

Кэми выпрямилась, вытерла щеки. Я присел на корточки.

– Вы все такие – раз! – и к ней, – обидчиво сказала она, хватаясь за мою шею. – Как собачки-ниньо.

– Но ты видела, какая она? – спросил я.

Кэми посопела.

– Что, влюбился?

– Ну, нет, – я почувствовал, что краснею. – Просто… Она – особенная. Все, ты держишься?

– Да.

– Я быстро побегу.

– Напугал!

Я фыркнул и сразу со старта взял приличную скорость. Кэми, ойкнув, прижалась к моей спине худеньким тельцем. «Сегутама» слева, «йокики» справа заколотили меня по бедрам. Тридцать, а то и все сорок юри до приоткрытых ворот я пролетел, наверное, секунд за пять. Или еще быстрее.

В кейсе булькало и колыхалось.

Эвер Дикки Хансен хоть и останавливалась, чтобы окинуть рассеянным взглядом газоны, пальмы, ступенчатые терраски, но, когда я добрался до дверей отеля, уже скрылась внутри. Сквозь стекло мне было видно, как она чинно шествует через холл к регистрационной стойке, а Фанг-Кефанг и Янгон восхищенно крутят головами.

Передо мной двери не открылись.

– Эй, – сказал я, дергая витую дверную ручку.

– Назовитесь, пожалуйста, – попросил меня мелодичный мужской голос из коммуникатора на стене.

– Тиро. Тиро Макемаси, – сказал я.

– А ваша спутница? – поинтересовался голос.

– Кэми, – сказала Кэми.

– Ты настоящая?

– Да.

– Одно время, – сказал голос, – не здесь, на Суматре, террористы полюбили использовать ниньо в виде детей, начиняя их пластидом. Они заходили в места, где было много людей, и взрывали себя вместе с игрушкой. Когда я узнал об этом, я понял, что боюсь террористов. Вы имеете к ним какое-то отношение?

– Нет, не имеем, – сказал я.

– Но ваша Кэми – очень подозрительна, – упорствовал голос. – У нее – механические ноги. И, насколько я вижу, они определенно вышли из строя.

– Это ничего не значит, – сказал я.

– Это значит, что внутри нее может оказаться пластид.

– Во мне нет пластида, – сказала Кэми и как можно дальше высунула язык. – Смотрите же. Видите? А-а-а.

Голос помолчал. Я подумал, что с десяток невидимых микрокамер сейчас заглядывают Кэми в открытый рот.

– Возможно, ты без пластида, – раздалось через несколько секунд. – Но я должен быть осторожен.

– Вы дурак? – спросила Кэми.

Я дернул ее за платье.

– Что ты говоришь?

– Это же правильный вопрос! – сказала Кэми.

– Ага, – сказал я. – Только обидный даже для джинкочи.

– Я нисколько не обиделся, – сказал голос и вздохнул. – Но убедился в человеческой природе вашей спутницы. Вы можете пройти.

В коммуникаторе щелкнуло. Я потянул дверь, и она легко, с чуть слышным протяжным скрипом открылась.

– Добро пожаловать! – бодро произнес тот же голос. – Отель «Пайтон-де-Люкс» на Додекан-сайто приветствует вас. Мы сделаем все, чтобы пребывание в нашем отеле показалось вам сказкой!

– Спасибо, – сказала Кэми.

Сразу от дверей через весь холл к регистрационной стойке тянулась зеленая ковровая дорожка. Дроид в оливковом мундире, торжественно надув пластиковые щеки, взял «под козырек». Мы с Кэми отразились в огромном зеркале, какие-то съежившиеся и потерянные. Вот уж! Я выпрямил спину. Было светло. По высоким потолкам плыли узоры, мозаичные облака и орбитальные станции, свивался кольцами то ли змей, то ли дракон. Слева желтел пустой ресторанный зал, над десятком круглых, лимонного цвета столиков и оранжевыми стульями нависали лампы в «гармошках» лиловых абажуров, на стенах проступали картины, маленькие и большие, то одну, то другую, словно сквозняком, зыбкой проекцией выдувало в пространство, и тогда в проходах скользили призрачные зубастые рыбы, рассыпались цветы и загорались огни далекого города.

Это было круто.

Зал справа был длинней и, кажется, не заканчивался у дальней стены, а скользил в проход, продолжаясь вдоль боковой проекции. Он был зеленый и желтый, с овальным возвышением сцены в центре и уступами цветного потолка. На сцене утверждался тремя лапами черный рояль, который обжимали конусы белого света, будто заключая его в клетку.

Пол бежал красными и серыми мозаичными лучами, а расставленные вокруг сцены темные столы виделись тремя кольцами охраны того же рояля – маленьким, тесным кругом, потом побольше и самым большим.

– Идите уже сюда! – крикнула Дикки от стойки.

Я пошел по дорожке. Кэми дышала мне в щеку. Фанг-Кефанг и Янгон расступились перед нами.

– Вот, – я протянул кейс его владелице.

– Надеюсь, ты его не ронял, – сухо улыбнулась она.

– Нет, – сказал я. – Меня задержал джинкочи. Он решил, что в Кэми может быть пластид.

– Пластид?

Взгляд Эвер Дикки Хансен скользнул по моей макушке, по Кэми, угнездившей голову на мое плечо, потом она снова повернулась к стойке. Ее ладонь прижала кнопку серебристого, стоящего на поверхности звонка.

– Эй!

Раздался глухой звон.

– Администратор! Портье!

Мы тоже стали требовать администратора. Вот оно, веселье! Фанг-Кефангу было легче всего – он скакал, держась за телескопическую ручку чемодана.

– Администратор!

– Портье!

– Кто-нибудь!

Дроиды стояли, не шевелясь, только глаза-фотоэлементы на пластиковых лицах удивленно косили в нашу сторону.

– Адми…

– Все-все, я здесь!

Откуда-то снизу, из-под стойки, может быть, из потайной ниши, которая тут же захлопнулась, вывернулся дроид в белой рубашке и фиолетовой жилетке с золотистым бейджем на груди и широко распахнул руки.

– Приветствую в «Пайтон-де-Люкс»!

Он улыбнулся.

Лицо у него состояло из крохотных шестигранных чешуек, сочленения которых были едва заметны. Чешуйки были гибкими и подвижными, отчего ему был доступны мельчайшие оттенки мимики.

Джинкочи отеля впоследствии ассоциировался у меня именно с этим, вполне человеческим лицом – разбитного белого парня лет двадцати пяти, худощавого, с хохолком каштановых волос, чуть вздернутым носом, смеющимися глазами цвета ореховой пасты «Фуроями» и располагающей, озорной улыбкой.

– Что за пластид? – сразу спросила его Дикки.

Тонкие брови дроида удивленно выгнулись.

– Пластид? Конечно же, это была шутка. – Перегнувшись через стойку, он посмотрел на меня. – Это была шутка, Тиро Макемаси. Неужели я не отличу человека от человекоподобной игрушки-ниньо?

– Тогда зачем? – спросила его Кэми.

Воплощение джинкочи пожало плечами.

– Было интересно.

Последовала новая улыбка, рассеянная и чуть-чуть извинительная.

– На мое имя заказан номер, – вздохнув, сказала Эвер Дикки Хансен.

Дроид кивнул.

– Назовите себя.

– Эвер Дикки Хансен! – крикнули мы с Фанг-Кефангом одновременно.

– Он и так знает, – качнула головой Дикки.

– Знаю, – подтвердил джинкочи, – но есть формальности. А на формальностях держится мир вообще и мой «Пайтон-де-Люкс», в частности. От этого никуда не денешься. Формализация любой процедуры делает ее осмысленной и позволяет включить ее в механизм социального и информационного взаимодействия, который попросту, если не углубляться в пространные рассуждения, и есть жизнь.

– О, вы философ? – спросила Дикки.

– Балуюсь, – дроид покраснел – чешуйки на его щеках окрасились в розовый цвет, но взял себя в руки. – Давайте начнем с начала. Пожалуйста, назовите себя.

– Эвер Дикки Хансен.

– Спасибо, – дроид защелкал невидимой, спрятанной за стойкой клавиатурой. – Статус?

– Человек.

– Пол?

– Женский.

– Полных лет?

– Двадцать три.

Янгон невольно присвистнул. Эвер Дикки Хансен оказалась старше Сютуна. Разве что Баку, опекающий Кэми, был одного с ней возраста. Ох. Я остро почувствовал девять проклятых лет разницы. Почему ей хотя бы не двадцать?

– Модификации? – спросил дроид.

– Да.

– Оружие?

– Конечно.

Джинкочи наклонил голову.

– Могу вас заверить, – сказал он, – что «Пайтон-де-люкс» представляет собой отель высшего класса безопасности и может обеспечить круглосуточную защиту своих клиентов как в пределах номера, так и во всех помещениях здания. Кроме того, я поддерживаю постоянную связь с полицейским управлением и джинкочи чрезвычайных ситуаций.

Эвер Дикки Хансен кивнула.

– Я это знаю.

– И все же…

Дроид выразительно посмотрел на длинные пластиковые ящики, что терпеливо держал за ручки дроид-носильщик у девушки за спиной.

– Я всегда ношу это с собой, – сказала Эвер Дикки Хансен.

– Насколько я понимаю, – осторожно произнес джинкочи, – это…

– Раскладываемые автоматические турели «Бертран-А», – сказала Дикки. – Двадцать два миллиметра, скорострельность – пятьсот выстрелов в минуту, коробчатый магазин на двести выстрелов, интеллектуальная система выбора цели, секции бронебойных, зажигательных, гиперзвуковых и разрывных снарядов.

– И вы собираетесь установить это в номере?

– Да.

– Хмм… – джинкочи побарабанил пальцами по стойке и наклонился к девушке. – Вы понимаете, это несколько против моих правил.

Эвер Дикки Хансен улыбнулась.

– Кажется, у меня высокий приоритет.

– Да, но ваши турели подвергнут опасности других постояльцев.

– Они есть? – удивилась Дикки.

– Постояльцы? Ну… Они будут! – самоуверенно заявил джинкочи. – Скоро начнется сезон. И мы только что открылись.

– Уже почти два месяца, – сказал я.

– Это неправда! Две недели у меня ушло на тестирование и отладку систем!

– Так что? – спросила Эвер Дикки Хансен.

Ожидая ответа джинкочи, она ободряюще посмотрела на меня с Кэми. Я переложил кейс из одной руки в другую. Янгон поставил кофр между ног. Фанг-Кефанг прокатил чемодан по ковру.

– Хорошо, – решился дроид, почему-то скосив на меня недовольный взгляд, – я, пожалуй, закрою глаза на нарушение внутренних правил отеля. Ваши «Бертраны» автономны?

– Да. Полностью.

– Я не смогу подключиться к ним?

– Нет.

– А управление?

– Только у меня, – Дикки коснулась виска.

Джинкочи совсем по-человечески наклонил голову. Глаза его потемнели.

– Вам угрожает опасность?

Эвер Дикки Хансен улыбнулась.

– Скорее, я предпочитаю иметь козырь в рукаве. И не думаю, что в вашем отеле мне стоит чего-то опасаться. Это все отголоски прошлого, о котором мне совсем не хотелось бы распространяться.

– Кажется, у вас есть тайна, – помолчав, сказал дроид.

– У каждого человека должна быть тайна, – сказала девушка.

– Возможно.

Я вдруг подумал, а у меня есть тайна? Такая, чтобы можно было всюду таскать с собой две автоматические турели? Нет, такой тайны у меня не было. Это заставило меня нахмуриться и опустить глаза в пол. Есть ли у меня вообще какая-нибудь тайна? Однажды я, правда, обманул Фанг-Кефанга, сказав, что уже потратил все свои жетоны, и у него не получилось установить рекорд в «Гойсан». Вот. И все убеждены, что я раздел Люси Кен в «Мохнатке», хотя всего лишь лишил ее лифчика. Дальше мне пока пройти не удалось. Люси Кен – самая недотрога. Наверное, это годится на тайну. Даже на две.

Да, и еще я приручаю кота со свалки, чтобы подарить его Кэми. Только пока он, конечно, еще дикий. Пожалуй, это тоже тайна, повеселев, подумал я.

– Что ж, – сказал джинкочи, почесав нос, – вы можете поселиться в моем отеле. Только я, пожалуй, ограничу вам выбор номеров.

– Пожалуйста, – шевельнула плечами Эвер Дикки Хансен.

– Отметьте нужный.

Дроид жестом вызвал голограмму отеля, и синеватый, прозрачный «Пайтон-де-Люкс» повис в воздухе над стойкой. Он медленно вращался по часовой стрелке, недоступные для Дикки номера подсвечивались красным.

Палец девушки заскользил по этажам. Первый, второй, третий. Стоило коснуться этажа, и он разворачивался в изометрическое изображение с планировкой помещений. Белыми рыбками всплывали подписи: «аварийный выход», «лифт», «грузовой лифт», «лестница», «дроиды».

– У меня номер «люкс»? – уточнила Дикки.

– Разумеется, – кивнул джинкочи. – Две комнаты, туалет, ванная, гардероб в стенной нише, полный доступ к сети, климат-контроль, ложемент типа «виртул». К вашим услугам будут также специализированные дроиды.

– Я думаю, пятый или шестой этаж, – сказала девушка.

– Это «люксы» с сорок четвертого по сорок восьмой и с пятьдесят четвертого по пятьдесят восьмой.

Эвер Дикки Хансен открыла план пятого этажа и принялась его изучать. Закутки, служебные помещения, коридоры и лестницы – ее интересовало все. Я устал стоять с кейсом и Кэми за плечами, но осмелился лишь шумно вздохнуть.

– Подожди чуть-чуть, Тиро, – не оборачиваясь, сказала Дикки, уловив мой вздох, – я почти определилась.

Она вызвала к жизни шестой этаж, но чем-то он ее тут же не устроил, и ей пришлось вернуться к пятому.

– На десятом есть замечательный «люкс» с террасой, – предложил дроид.

– Нет, никаких террас, не люблю, – Эвер Дикки Хансен выделила нужный ей номер пальцем. – Мне понравился номер сорок шесть.

– Замечательный выбор! – обрадовался джинкочи. – Пятый этаж, по коридору налево от лифта. Разрешите?

В его руке появился тонкий пластиковый пистолет с узким устьицем.

– Это зачем? – спросила Дикки.

– Метка, – улыбнулся дроид. – Чтобы номер всегда мог вас опознать.

– А вы…

– Это тоже просто формальность. Как вы понимаете, мне это совсем не нужно, но нужно вам. Психологически комфортно.

– Хорошо.

Девушка протянула руку, и дроид ловко коснулся пистолетом ее запястья. Едва заметный кружок от устьица отпечатался на коже.

– Все.

– Мы можем идти?

– Конечно. Кэширо вас проводит. Кэширо!

Дроид-носильщик легко поклонился и пошел за стойку к лифтам, обходя выступающие углы. Мы все потянулись за ним следом. Правда, Кэми, пользуясь своим положением, не смогла, обернувшись, не задать джинкочи вопрос.

– А здесь у каждого дроида собственное имя? – спросила она.

– Конечно, – ответил джинкочи. – Мне кажется, это вполне по-человечески.

– А у тебя?

Я остановился. Дроид за стойкой вдруг посмотрел на меня со странной улыбкой и глубоко поклонился.

– Джинкочи Атэ Коннэтаки, к вашим услугам.

Я поклонился в ответ.

– Тиро!

Сердитый голос Фанг-Кефанга заставил меня поторопиться. Все уже забрались в лифт, и Янгон зажимал клавишу, чтобы створки не закрылись. Панели в лифте были зеркальные, и я на мгновение опешил – показалось, что внутри уже битком и людей, и дроидов, и чемоданов.

– Быстрее, – улыбнулась Дикки.

Я встал рядом, поймал в ладонь поручень. Янгон убрал палец, и лифт мелодично прозвенел. Створки начали сходиться, но прежде, чем они закрылись, в щель заглянул джинкочи Атэ Коннэтаки.

– Я запишу подростков как ваших гостей, – сказал он.

– Хорошо, – согласилась Эвер Дикки Хансен.

Лифт поплыл вверх. В створках я видел отражение Кэми, Дикки и дроида Кэширо. Девушка словно к чему-то прислушивалась.

Дзонн!

Мы вышли из распахнувшегося лифта в светлый коридор. Сложный, золотистый узор плыл по стенам. Нити переплетались и, кажется, были рельефными. Под присмотром Кэширо я не решился провести по ним пальцем. Зато у Кэми не было моей стеснительности. Секунды три она вела по узору ладошкой.

– Стены – теплые, – шепнула она мне.

Мы повернули. Коридор сделался шире, появились растения в кадках, разлапистые, зеленые и желтые, не понятно, живые ли. Потолок изогнулся, застыл волной. Свет следовал за нами по стенам, будто рой дружелюбных насекомых. Иногда обгонял. Это было красиво.

Первая дверь, которая нам встретилась, была без номера, зато вторая, красноватая, под старое дерево, имела номер сорок первый.

– Ага, – глубокомысленно сказал Фанг-Кефанг.

Еще одна дверь обнаружилась в противоположной стене и чуть ли не в десяти юри от предыдущей. Номер сорок девятый. Цифры зеленовато мерцали, извещая о том, что сюда можно заселиться. Свет заплетался аркой, голубоватым узором, призрачные руки манили посетителей внутрь.

– А где пятидесятый? – спросил Фанг-Кефанг, оглядываясь.

– От лифта налево, – сказал дроид Кэширо, успевший незаметно вырваться вперед. Сейчас он показывал нам путь. – Мы же идем направо. В сущности, поскольку коридор замкнут, расстояние до сорок шестого номера, пойди мы в другую сторону, было бы на двадцать семь юри меньше. Но большинству людей гораздо привычней при движении все же выбирать правое направление, так они легче ориентируются в пространстве. Если хотите, мы можем вернуться и повернуть налево.

Кэширо остановился.

– Иди, как шел, – подтолкнула его Эвер Дикки Хансен.

– Слушаюсь.

Дроид затопал дальше. За дверью номер сорок девять последовала дверь номер сорок два, а там уже и дверь номер сорок восемь. Кэширо не преминул пояснить.

– Должен заметить, – произнес он, – что такая странная нумерация связана с расположением номеров класса «люкс» и «полулюкс». Первый, второй, третий, а также девятый и десятый номера на этаже – это полулюксы, которые располагаются по бокам от лифтов или занимают угловые помещения. Центральные, ядровые номера, конечно же, занимают люксы, и прелесть выбранной компоновки, я надеюсь, вы сможете по достоинству оценить, пожив у нас определенное время.

– Это ужасно, – сказал вдруг Янгон.

– Почему? – на сто восемьдесят градусов развернул голову Кэширо.

– Потому что все равно можно запутаться.

– Вы просто слишком молоды, – снисходительно заметил дроид. – На самом деле все просто. Мы только что миновали сорок четвертый «люкс», дальше по коридору будет сорок седьмой «люкс», за ним – сорок пятый и искомый сорок шестой.

– А сорок третий?

– Сорок третий – это «полулюкс», угловой, соответственно, он находится перед пятидесятым номером.

Кэширо повернул. Мы повернули вслед за ним. Янгон показал мне, что ему проще застрелиться, чем понять логику расположения комнат. То есть, как в старом кино, сделал воображаемый выстрел себе в висок. Световые узоры подгоняли нас.

– Мы пришли.

Дроид отступил в сторону. Огоньки ореолом собрались вокруг Дикки. Зазвучали негромко тонкие голоса. Они то ли пели, то ли звали.

– Что делать? – спросила девушка Кэширо.

– Приложить палец, ладонь…

– Я поняла.

Эвер Дикки Хансен коснулась указательным пальцем с ярко-красным ноготком гладкого, обозначенного лишь контуром дверного полотна. Цифры «4» и «6» вспыхнули красным, и дверь бесшумно ушла в стену.

– Госпожа Эвер Дикки Хансен! – торжественно произнес джинкочи, едва девушка ступила в номер. – С заселением! Как первый клиент моего отеля вы получаете премиальный доступ к напиткам и ресторанным блюдам с сорокапроцентной скидкой. Кроме того, Кэширо остается в полном вашем распоряжении до конца срока вашего пребывания в отеле. Весь свободный персонал «Пайтон-де-Люкс» будет рад оказать вам как регламентированные, так и платные услуги, как то: персональная охрана, спутник-собеседник, спутник-друг, массажист, доктор, виртул-напарник, групповые мероприятия.