Первородный сон

Стоял он нетвёрдо, но налитые кровью глаза смотрели по-звериному. Он зарычал, вытащил из-за пазухи кривой нож и кинулся в бой. Теольминт выхватил лук и оглушающую стрелу, вместо острого наконечника у которой имелся стальной шарик со срезанной стороной. Дальнобойность у такой стрелы была, мягко говоря, небольшой, но она была незаменима для столкновений, в которых не нужно было проливать кровь. Стрела прилетела орку точно в лоб. Взмахнув руками и взбрыкнув ногами, он рухнул на спину и больше не шевелился.

– Он жив? – Спросила Улианта, заранее зная ответ.

– Такой стрелой и кошку то не убьёшь, не то, что этого…

Теольминт подобрал стрелу и хотел было зайти в трактир, но этого не случилось. Из здания выбежали трое орков, пара пёсьеголовых гноллов и хмурый хафлинг, на котором висели крест-накрест две перевязи с метательными ножами. Из-за угла, услышав шум подоспевшей подмоги, показался конюх с оглоблей в руках…

Вельсиолл стоял на богато украшенном балконе мраморного дворца. В нескольких шагах от него пел соловей, заточенный в золотой клетке. С балкона открывался вид, заставивший сердце архонта биться сильнее. Внизу благоухали сады, разбитые с великолепным чувством прекрасного и пониманием законов гармоничного флористического соседства. Чуть ниже к побережью раскинулся большой город. В морском порту, что виднелся вдали, благородно покачивались могучие корабли, а в море их было ещё больше – все они ждали разрешения на вход в акваторию города. Вельсиолл понял, что он оказался в древнем городе Кхатаз незадолго до того, как он стремительно разросся в империю, грамотно использовав возможности, открывшиеся после катаклизмов Обновления Мира.

– Присаживайтесь, выпейте со мной бамбукового чаю. – Раздался приятный мужской голос.

Архонт повернулся. За резным столиком сидел тот самый человек с поляны, только он не имел когтей, а держал в ухоженных руках чашку ароматного напитка. Вельсиолл принял приглашение, понимая, что предстоит беседа и он на чужой территории, а посему следует быть вежливым.

– Благодарю, не откажусь… – Архонт замялся, не зная как обращаться к собеседнику.

– Правитель Шан! – Улыбнулся человек. Зубы его были ровные, красивые, но чёрные. Вельсиолл вдруг вспомнил, что чернение зубов, так же как и белая пудра на лице – дань старинной моде восточных государств Западного Биртронга. Затем ему показалось, что это воспоминание навеяно извне, чтобы погасить возникшее недоумение. Кхатаз улыбался открыто и дружелюбно, но его глаза оставались холодными. Он пристально, не моргая смотрел на гостя, и Вельсиолл понял, что не сможет проникнуть в память этого человека.

– Меня зовут Вельсиолл Иден`Гвейон, архонт Дома Весеннего Шторма. – Представился он.

Правитель Шан задумчиво поднял брови.

– Как вам мой чай, архонт?

– Ваш чай превосходен, правитель Шан.

– Вот и военачальник Минь так говорит. – Рассмеялся собеседник.

– Не имею чести знать. – Ответил Вельсиолл.

– И это к лучшему… для вас.

– Ваш город прекрасен и погода тут не в пример лучше, чем в лесу, через который мы идём, но хотелось бы всё-таки узнать, чем обязан…? – Вельсиолл внимательно посмотрел на собеседника. – Моя спутница назвала вас Разочарованным духом. Первым над цветками.

Правитель Шан перестал улыбаться, но лицо его сохранило мирное выражение. Затем он ответил:

– Я – правитель Шан. Остальные же пусть зовут меня, как им вздумается.

Вельсиолл промолчал. Сидевший перед ним человек был реальной исторической личностью. Однако, поскольку он жил более трёх веков назад, то он не мог быть живым в классическом понимании этого слова. Следует предельно внимательно вести разговор. Тем временем правитель Шан продолжил:

– Старой дорогой не следует пользоваться, если нет на то очень веских причин. У вас они есть?

– Следи за мелким! – Шепнул Теольминт, убирая лук за спину, и выставляя перед собой на первый взгляд пустые руки, пряча зажатые в кулаках корамбиты. «Мелким» он назвал именно хафлинга, ведь эти низкорослые убийцы славились непревзойдённым искусством метания ножей, игл, кинжалов и прочих миниатюрных видов оружия.

– Нам надо поговорить, Теольминт. – Сказала Улианта, встав с ним плечом к плечу.

От этих слов эльтасмирий вздрогнул, словно рядом пролетела стрела.

– Может быть, ты выбрала не самый удачный момент? – Спросил он, уже понимая, о чём пойдёт речь.

– Удачней некуда.

Навстречу им из опешившей в первый момент толпы вышел высокий крепкий мужик, в котором легко угадывался трактирщик. В руках он держал здоровенный тесак.

– Что это вы моих гостей обижаете? – Пробасил он, глядя на плащ Теольминта.

– Мы можем умереть, Улианта. – Теольминт ответил спутнице и перевёл взгляд на трактирщика.

– Мы к нему даже пальцем не притронулись. – Холодно произнёс Теольминт, ничуть не покривив душой.

– Эльфам тут не рады.

– Эльфы? – Неподдельно удивился Теольминт. – Где?

Трактирщик зарычал:

– Ты что, умереть хочешь?

– Я – нет. А ты?

Трактирщик немного замешкался. Уверенный тон пришельца, не смотря на очевидное преимущество в числе противников, смутил его.

– И долго ты будешь избегать разговора? – Продолжила Улианта.

На этот раз Теольминт ответил мгновенно:

– До того часа, когда мы сойдём с борта Минта’эдвен-Эарини в порту Лондо Ллар. Я планирую сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Улианта невольно улыбнулась и чуть не послала стрелу в голову орку, так как её рука слегка дрогнула.

– Мы не эльфы. Мы – эльтасмирии. – Громко, так чтобы все слышали, произнесла она. – Эльфов как самоназвания не существует с конца Третьей эпохи… Часть древних эльфийских народов слилась в эльтасмирийскую расу, сохранив чистоту первородной крови. Другая часть выбрала свой путь. Ваши слова несправедливы.

Толпа затихла. По лицу трактирщика было видно, как тяжело ворочаются в его голове непонятные фразы, произнесённые чужестранкой.

– Но, – вдруг спохватилась Улианта, обращаясь к Теольминту, – почему ты собираешься ждать до Лондо Ллар?

– Нужно выбраться из этой передряги. Потом мне предстоит найти щенка Китцуми. Случиться может всякое. Все важные решения должны приниматься на родной земле. В безопасности…

– И ты… поговоришь с Айдагиллем?

– С ним поговорит архонт.

– Вельсиолл? Ты хочешь свесить это на него?

– А что такого? Его положение обязывает уметь решать любые задачи, даже самые неожиданные и нелогичные. Пусть потренируется на нас с тобой.

Улианта улыбнулась ещё раз.

– Ты отвечаешь так, как будто боишься Айдагилля, хотя я знаю, что это не так.

– Айдагилль – не простой воин, а Танцор Вихря. Поэтому если архонт не сумеет объяснить ему, и он вспылит, то я успею бросить тебя, надеть свой плащ-невидимку и лесными массивами уйти в закат.

– Что?! – Вскрикнула Улианта.

– Да я шучу. Ещё ни разу я не верил так сильно, что всё будет хорошо. Но только после того, как мы сойдём с борта Минта’эдвен-Эарини в порту Лондо Ллар. На самом деле, конечно же, я сам поговорю с Айдагиллем. Никаких архонтов.

Теольминт мотнул головой, и Улианта почувствовала прикосновение его непослушных волос. В этот миг сбоку от них раздались приглушённые звуки. Кто-то медленно хлопал в ладоши, стоя ровно в тени входного столба. Теольминт повернул голову и присмотрелся, Улианта при этом зорко следила за маленьким молчаливым хафлингом.

В проёме дворовых ворот стоял Вельсиолл и смотрел на толпу, всё ещё переваривающую речь об эльфах, эльтасмириях и их путях.

– Похвальное стремление повысить уровень знаний среди черни. Но бесполезное, – он взглянул на Улианту, – неужели ты думаешь, что экскурс в историю спасёт вас? Кровавый бой состоится в любом случае. Будь нашим пристанищем сон, петля времени, морок или иной мир… Нужно скорее выбираться отсюда, иначе мы погрязнем здесь, и останемся под этим жарким солнцем навсегда…

– Что нам делать? – Воскликнул Теольминт.

Архонт холодно обвёл взглядом молчащую толпу и трактирщика. Оглянулся на оживлённую дорогу. Его ответ был одновременно приказом:

– Я зачищу дорогу. Вы разберитесь с трактиром. Мы должны остаться единственными живыми существами на этой поляне. Тогда мы сможем преодолеть притяжение этого мира, чем бы он ни являлся…

С этими словами архонт достал меч с кинжалом и развернулся в сторону тракта. Щит, прикрывающий спину, блеснул на солнце. Он на долю мгновения привлёк внимание Теольминта. На щите, вместо герба Дома Весеннего Шторма и колышущихся эльтасмирийской магией волн, был изображён большой красивый цветок в окружении нескольких цветков поменьше. Внезапная догадка осенила Теольминта… В это же мгновение толпа во главе с трактирщиком начала приближаться, а молчаливый хафлинг вдруг резко вскинул руки. Словно рыбки в прозрачном пруду, блеснули на солнце метательные ножи, смертельной стаей пущенные в эльтасмириев. Реакция Улианты была мгновенной. Она бросилась наперерез, закрывая своим телом стоящего за спиной Теольминта и спуская тетиву лука. Два ножа она сбила стрелой, один пролетел мимо, но остальные три вонзились в её тело. Она упала на землю, истекая кровью. Теольминт закричал, его глаза наполнились гневом, и он ринулся в атаку. Ни один воин не смог бы устоять против него в этот миг, …если бы он добежал до врагов…

Слова правителя Шана смутили Вельсиолла. Он вёл себя как учитель, ожидающий верных поступков от учеников. Однако архонт ничем не выдал своего замешательства:

– Я ничего и никогда не делаю беспричинно. Если я решил вести отряд этой дорогой, значит, так было нужно.

– А есть ли отряд?

– Мои спутники могут о себе позаботиться.

– В этом я не сомневаюсь, – правитель Шан отчего-то опять улыбнулся, – все смертные куда-то торопятся. Но вы то бессмертные. В чём смысл вашего выбора? Я вам не враг, но и не друг, я просто хочу понять мотивы. У меня складывается ощущение, что вы можете своей неопытностью подвергнуть соглашение риску.

Вельсиолл не понял о каком соглашении идёт речь и почувствовал, как холодеет воздух вокруг.

– Прежде чем я расскажу вам о мотивах, можно спросить вас о другом?

– Конечно. Я не могу отказать гостю, которому понравился мой бамбуковый чай. – Опять улыбнулся правитель Шан.

«Ещё бы», – подумал Вельсиолл, – «думаю, не было долгожителей среди тех, кому ваш чай не понравился», а вслух спросил:

– Здесь нет Локтоиэль. Почему?

– О, – удивился собеседник, – вы необоснованно применили могучее заклинание Зелёной Бури против меня, которое убило бы бедную девочку, не смотря на то, что вы отбежали от неё. Ваше состояние было близко к психическому срыву. И поэтому я решил, что позже вы сильно расстроитесь, если она умрёт от вашего поступка. Поэтому вынужден был наложить на неё защитную сферу. С ней всё в порядке.

– А вы сами? Как вы устояли? Зелёная буря уничтожает равно как живых, так и неживых, как плоть, так и духов. Вы же только щёлкнули…м-м-м… пальцами, и мы оказались здесь.

Правитель Шан посмотрел на него, как на дитя, но всё же ответил:

– Я и не живой, и не неживой. Я – не привидение. Меня прозвали Разочарованным духом, но это несколько неверное суждение. Скорее я и есть само Разочарование. Думаю, позже вы сами для себя решите, кем я являюсь для вас. Но не разочаровывайтесь, – рассмеялся правитель Шан игре слов, – ваше боевое заклинание на самом деле могучее и действенное, просто в мире не бывает универсальных решений.

– Если вы правите Старой дорогой, то зачем…

– Я не правлю Старой дорогой, – впервые перебил правитель Шан, – Старая дорога – это просто название, которое дали кхатазы для определения местности. Здесь перекрещиваются потоки Силы и Эфира, здесь сходятся пути нескольких миров. Здесь можно погибнуть, или жить вечно. Тут никто не правит. О-о-о, – удивился правитель Шан, – мой чай заканчивается. Думаю и мне пора следовать по делам. Давайте вернёмся к вашим мотивам. Зачем вы рискуете? Зачем идёте этим путём?

Вельсиолл понимал, что ответ может стоить ему жизни. Разочарованный дух возможно и не мог оставить его навечно в этом городе, или в лесу, но, похоже, был способен на многое. Поэтому архонт выбрал чёткий и ясный ответ, без каких-либо выдумок…

Улианта проснулась от жжения в шее. Дико болели места укусов пчёл. Она открыла глаза. Её крепко обнимал плачущий Теольминт. Девушка лежала под деревом на окраине поляны с развалинами здания. Шёл мелкий противный дождь. Серое небо напоминало хламиду нищего.

– Почему ты плачешь? – Спросила Улианта.

Теольминт перестал её сжимать и отпрянул в удивлении. Затем его лицо озарила счастливая улыбка, и он снова обнял её так, что она чуть не потеряла сознание.

– Мне больно! – Прохрипела она.

– Извини. – Теольминт отпустил возлюбленную и сел рядом на мох.

Улианта лежала. Места укусов пчёл болели так, что она была почти парализована. Однако ощущала, что боль потихоньку отступает.

– Ты спасла мне жизнь. А я – тебе. – Заявил Теольминт, вытерев слёзы, и потихоньку превращаясь обратно в оптимистичного и иногда ироничного эльтасмирия.

– Как? В меня воткнулось три метательных ножа!

– Когда Вельсиолл сказал нам, что нужно убивать всех в округе и повернулся, его щит ярко блеснул на солнце. Это привлекло моё внимание, ведь щит архонта не режет глаза, когда блестит. Его блеск напоминает свет звезды, но вспышка щита лже-архонта обожгла мои глаза. И в тот момент я понял, что на щите вовсе не тот герб. На нём были изображения неведомых мне цветов. Меня осенило, что это вовсе не архонт, а его двойник. Иллюзия, или маг, или кто там ещё так умеет делать. Каждый эльтасмирий знает, что всё, предлагаемое двойником, следует делать прямо наоборот. И значит нельзя никого убивать вообще. В этот момент хафлинг атаковал и ты погибла. Я в ярости ринулся в бой, но в последний миг заметил то, что охладило мой пыл. В тебе торчало три метательных ножа, но все они вонзились именно в места укусов пчёл. Я не какой-нибудь там человек или альв, которые могли бы этого не заметить. Мне мгновенно стало очевидно, что это не может быть совпадением и возможно ты вообще не умерла.

– Ты запомнил все места, куда меня жалили пчёлы? – Смутившись, спросила Улианта, при этом слегка зарумянившись и украдкой поглядывая на Теольминта.

– Я бы не выжил в предыдущих странствиях, если бы не подмечал каждую мелочь.

– Продолжай…

– Видя фальшивость явившегося к нам архонта, приказывающего лишать жизни разумных существ, я решил никого не убивать. Я развернулся и повыдергивал из тебя ножи. Жизнь вокруг меня замерла в тот самый миг, а вместо крови из твоих ран полезли пчёлы. Вот тут я немного растерялся, решив, что всё испортил. В отчаянии я набросился на тебя и крепко обнял. Пчёлы стали жалить меня, и сознание стало гаснуть. Кстати, может мне показалось, но тот, кто изображал архонта, похлопал в ладоши и одобрительно улыбнулся. Хотя в этом я совсем не уверен.

– Ты – настоящий герой! – Восхищённо сказала Улианта и поднялась на ноги. Боль прошла. Теольминт заулыбался во весь рот, но быстро пришёл в себя и принял вид, подходящий герою.

Идиллию прервали внезапно раздавшиеся неподалёку истошные крики: «Это не я! Это не я!» и какой-то шум, словно дикий кабан пронёсся сквозь заросли. Эльтасмирии быстро разбежались и, держа луки наготове, двинулись в ту сторону. Вскоре они нашли мёртвого Поющего меча Тидзина…

Вельсиолл поставил чашку с чаем на столик и ответил собеседнику:

– На острове смута. Лорды готовы вцепиться друг в друга как голодные волки. Огни войны уже тлеют. Причиной тому таинственная смерть лорда Року. Поскольку император не отвечает на послания местной знати, то благородные семьи провинции попросили нас помочь разобраться в смерти верховного лорда. Мы прибыли сюда собрать имеющиеся сведения и передать их Совету Архонтов. Вмешиваться в ход событий мы не планируем, но торопимся успеть и выяснить как можно больше подробностей до того, как прольётся большая кровь.

Архонт намеренно ничего не сказал о проблеме со сновидениями Улианты. Ему показалось, что эту информацию лучше не озвучивать в данной беседе.

– Вы говорите и думаете так, словно являетесь не теми, за кого я вас поначалу принял, – задумчиво произнёс Разочарованный дух, – хотя это уже не столь важно. Ну что ж, нейтралитет вам в помощь. Постигайте местные легенды, ведь наша следующая встреча обязательно состоится, и она будет более насыщенной. Сны всегда сменяют друг друга.

Архонту очень не понравились последние слова. В них явно сквозил скрытый смысл.

– Последний вопрос, правитель Шан.

– Я слушаю.

– Вы ведь знаете, что именно случилось с лордом Року?

– Без сомнений. Гибель правителей всегда влечёт за собой тайны, я лишён возможности не ведать их. Вы же в свою очередь прекрасно понимаете, что любые знания достаются упорным трудом, и не ждёте от меня более глубокого ответа.

– Без сомнений. – Слегка улыбнулся Вельсиолл и допил свой чай. Он оказался таким холодным, что у архонта заныли зубы.

Внезапно у него закружилась голова, он зажмурился, принялся массировать виски и провалился вниз. Во время падения стул под его телом исчез. Исчезло всё. Он оказался на залитой дождём поляне недалеко от руин. Позади с земли медленно поднималась Локтоиэль. Вместо правителя Шана на архонта пялился испуганный следопыт Раоки. Он держал руки поднятыми вверх, и Вельсиолл не сразу понял, что причиной тому направленные на него стрелы Теольминта и Улианты, стоящих по сторонам…

Теольминт присел к телу и коснулся рукой шеи Поющего меча. Улианта молча встала у него за спиной, ожидая возможного нападения убийцы. Они сразу заметили странную особенность трупа. Грудь его была мастерски рассечена кхатазским клинком – на это указывал характер, глубина и стиль нанесённой смертельной раны, однако, никого, обладающего такими умениями, здесь не могло быть.

– А это не Ото кричал? – спросил Теольминт.

– Точно. Голос его.

Эльтасмирии огляделись. Рядом никого не было.

– Тидзин убит профессионально, но боя не было. Это очень странно. Выглядит всё так, будто рана появилась сама по себе. Здесь только выпитая фляга от рисовой водки и следы конюха. Однако его нож намного грубее и такую рану не нанесёт. – Теольминт медленно поднялся на ноги. – Нам следует найти архонта.

И они побежали. Вновь через дорогу. Вновь в сторону трактира. Только теперь не светило солнце, а шёл дождь. По тракту не сновали путники и повозки, только лужи копились на поляне, где некогда была торная дорога. Не было трактира, но были развалины, в которых сложно было угадать бывшее назначение здания. Вельсиолл и Локтоиэль находились там же, где их и оставили часом ранее.

Эльтасмирии дружно остановились в десяти шагах от них. Илийдинги сидела на земле, словно застыв в поклоне невидимому существу. Перед ней, глядя в пустоту, стоял обездвиженный архонт. Обоих окутывала поблескивающая прозрачная сфера, а вокруг в радиусе десяти шагов земля представляла собой серую массу, похожую на вскопанный трудолюбивым садовником огород.

– Зеленая Буря! Он применил её! – Удивилась Улианта.

– А прекрасная илийдинги при этом выжила и даже не пострадала.

– Прекрасная илийдинги? – Взвилась Улианта. – Ты нарочно меня злишь? А может это она обратила архонта в статую!

– Я не думаю, что она является волшебницей или кем то подобным.

– Кто же ещё мог это сделать? – Распалялась эльтасмирийка.

Она начала загибать пальцы:

– Погибший Мирано? Мёртвый Тидзин? Пропавший Ото? Старый немощный Раоки? Все они…

– Улианта, – нарочито умиротворённо прервал её Теольминт, – я не из тех, кто произносит фразу «Мы все умрём» и…

Договорить он не успел.

– Он пришел к нам! – Закричал невесть откуда взявшийся Раоки и тотчас поднял вверх обе руки. Мгновенно выхватившие луки эльтасмирии направили на него смертоносные стрелы.

– Правитель Шан не опасен для вас, пока вы не досаждаете ему! – Обратился он к Улианте на кхатазском.

– Говори на всеобщем! – Выкрикнул Теольминт.

– Хорошо, господин эльтасмирий. – Раоки сменил язык. – Простите, просто я очень волнуюсь.

– Какой ещё правитель Шан? Уж не потомок ли того, который правил кхатазами три с лишним века назад?

– Нет. Не потомок. Это он сам. Правитель Шан. Разочарованный дух. Первый над Цветками.

Эльтасмирии удивлённо переглянулись и невольно поёжились от холодка, пробежавшего по их спинам.

– Просвети нас.– Напряжённо сказала следопыту Улианта.

– Мне ли просвещать мудрых эльтасмириев? Прошу вас – отойдите. Не вмешивайтесь. Неужели вы думаете, что ваш лорд не способен сам постоять за себя?

– Нет, – твёрдо произнёс Теольминт, – мы останемся здесь!

– Что здесь происходит? – Вдруг раздался голос Вельсиолла.

Возникла заминка. Улианта не сводила глаз с Раоки. Теольминт же бросил короткий взгляд на архонта и уже поднимающуюся на ноги Локтоиэль. Он быстро, но внимательно присмотрелся к щиту и расположенному на нём гербу Дома Весеннего Шторма, и лишь после этого ответил:

– Поющий меч Тидзин мёртв, конюх Ото пропал. Мы думаем, что он сбежал.

– Опустите луки! Мы уходим, – приказал Вельсиолл, – следопыт, веди нас скорее через лес. Все обсуждения и вопросы во время пути. Нам лучше поскорее добраться до владений лорда Хироюки.

Все члены отряда были рады слышать этот приказ. Лишь Локтоиэль нахмурила своё прекрасное личико, будто вспомнив что-то важное:

– Вы! Вы! Вы чуть не убили меня. Если бы не правитель Шан…

– Во-первых, не убил. Во-вторых, нам нужно поскорее уходить с поляны. – Сказал, как отрезал архонт.

– Чуть-чуть не считается. – Добавил Теольминт слышанную где-то давно шутку, отчего Локтоиэль испепелила его гневным взором. Смутившись, он отвёл взгляд и на всякий случай ещё раз посмотрел на щит архонта. Герб Дома Весеннего Шторма успокоил его. Отряд вышел незамедлительно, не смотря на то, что никто так и не отдохнул.

– Всё, что вы видели – это грегарное заклинание Разочарованного духа, призванное проверить крепость нашей воли и устойчивость разума. – Заговорил Вельсиолл. В это время Локтоиэль, шедшая рядом, внезапно обмякла и потеряла сознание. Архонт подхватил её, взял на руки и скомандовал:

– Не останавливаемся.

– Я видел… – начал говорить Теольминт, но был резко прерван:

– Забудьте, что вы видели, ты, и Улианта! Это заклинание может вернуть вас в сновидение и нанести вред в будущем. Просто забудьте!

– Улианта! – Архонт произнёс это так звонко, что эльтасмирийка встрепенулась. – Твоя главная задача – не уснуть до того, как ты окажешься на Минта’эдвен-Эарини. Иначе мы можем остаться здесь навсегда. Твои сны подобны водовороту, который затягивает в себя корабли. Только корабли – это огоньки разума окружающих тебя живых существ.

– Но Разочарованный дух, кто он? Локтоиэль назвала его правителем Шаном. Мой отец знал этого человека при жизни. – Сказала Улианта.

– Он нам не друг, но и не враг. Я не успел осмыслить, мне нужно для этого время. Но ясно одно, и вам следует об этом знать… и передать Совету архонтов, на тот случай, если я погибну…

Теольминт и Улианта невольно вздрогнули, а Вельсиолл улыбнулся им:

– Просто после таких слов слушают особенно внимательно! Итак, дух ждал кого-то другого, не нас. Я подозреваю, что это были неизвестные нам эльтасмирии, илийдинги или дрохверины поскольку иначе он бы нас с ними не перепутал. Или кто-то, похожий на наш народ. Этот кто-то сумел заключить некое соглашение с бессмертным духом, имеющим свойство порождать сны и управлять ими. Совету следует это знать.

– А что случилось с ней? – Спросил Теольминт, бросив взгляд на Локтоиэль, которую по-прежнему нёс на руках архонт.

– Она побывала под защитной сферой Разочарованного духа, – несколько смутившись, ответил Вельсиолл, – думаю, это не прошло для неё без последствий.

Он посмотрел на Теольминта и добавил:

– Это наверняка быстро пройдёт, но я теперь в ответе за неё.

Лес. Дождь. Серость. Переход был утомительным и унылым. Раоки вёл отряд извилисто, изредка останавливаясь и прислушиваясь. Пару раз они даже возвращались на несколько десятков шагов назад. Эльтасмирии просто следовали за следопытом, не пытаясь запомнить путь. Они просто хотели выйти из этих проклятых мест. Наконец, они вышли на очередную поляну, в конце которой бежала неширокая река, а через неё был построен мост. Старый, деревянный, но добротный и мощный.

– Не удивлюсь, если под ним живёт тролль, который выскочит в самый интересный момент. – Устало заметил Теольминт. Никто его шутки не оценил.

– За рекой начинаются владения лорда Хироюки. Идите. – С печалью в голосе сказал Раоки.

– А ты? – воскликнула Улианта.

– Я должен остаться здесь. Если я пересеку границу, то ближайший сон убьёт меня. Я исчерпал свою удачу, бродя по этим землям. Но, оставшись, я смогу прожить ещё долго, при условии, что меня не схватит кто-нибудь из местных обитателей, но это уже дело моего опыта и умений.