Первородный сон

Он успел ещё раз взглянуть на себя в зеркало, совпадавшее с ним по росту, прежде чем устало погасли иллор-киа. После катастрофы и восстановления Минта’эдвен-Эарини миниатюрные корабельные духи с трудом освещали неокрепший корабль. Их мерцания едва хватало теперь, чтобы в темноте кают и нижней палубы разглядеть силуэты выживших членов команды. Но не на этот раз. Духи почувствовали эмоции, исходившие от тех, кто приближался к каюте и, загоревшись уже забытым тёплым лампадным сиянием, метнулись к двери.

Вельсиолл не впервые видел собственное отражение со времени отбытия из устья священной реки Насси. Каждый раз он не узнавал себя. Высохла река, скрывавшая его лицо, подобное маске. Кожа истончилась и теперь плотно обтягивала череп. Длинные волосы висели плетьми, и Вельсиоллу время от времени казалось, что они измазаны кровью раненых, которых он так долго лечил.

Архонт оглядел свою каюту. Посеребрённые доспехи пылились в углу, бесполезные, потому что ослабленное состояние ещё не позволяло носить их. Всё, что ему оставалось, это длинный хитон и сандалии. Посреди помещения стоял большой стол, заполненный фруктами и ожидающий гостей. Задумавшись о недавних событиях, архонт не сразу отреагировал на то, что в дверь его каюты стучатся.

– Заходите. – Негромко произнёс Вельсиолл.

Двери отворились, и внутрь в полном составе вошла команда Минта’эдвен-Эарини. Вместе с архонтом их осталось десять из двадцати двух, отправившихся три с половиной месяца назад из порта Лондо Ллар. Здесь были все, кто выжил в бою у священных рек Кайлах и Насси. Вельсиолл намеренно собрал всю команду, чтобы подвести итоги перед долгим путём домой. Собрание за большим столом именно в каюте архонта подчёркивало важность события.

Последним зашёл капитан Алуриэль. Он потратил много жизненных сил и энергии, излечивая корабль. И теперь его волосы, брови и даже ресницы белели, как песок на берегах священных рек.

Вельсиолл вспомнил, как совсем недавно он так же стоял в каюте в преддверии высадки на остров Рокушима. Как много тогда было мечтаний, надежд и желаний. И как мало их осталось сейчас.

В этот момент Улианта взяла со стола кувшин с родниковой водой, которой теперь было в избытке на корабле, и принялась рассматривать стоящий в центре стола цветок.

– Не надо его поливать! – Донёсся из-за двери голос Локтоиэль. – Господин архонт, вы прикроете зеркало, чтобы я смогла, наконец, зайти?

– Ты достаточно красива, чтобы не боятся зеркал! – Пошутил Теольминт.

– Достаточно? Ты сказал достаточно? – Возмутилась из темноты Локтоиэль и, заглянув в каюту, увидела стоящего Вельсиолла:

– Вель… ты… зачем вы надели этот хитон, он же не стиран с самого отплытия!

– Не ходить же эльтасмирийскому лорду в неглиже! – Вновь вмешался Теольминт и с нарочито умным видом объяснил капитану Алуриэлю. – Архонтов часто называют лордами в варварских землях.

– Да неужели? – Поднял одну бровь капитан и хлопнул рукой по столу. – К делу! Закройте зеркало и приступим к трапезе!

Улианта бросила скатерть, как рыбаки бросают сеть в море, закрыв зеркало. Локтоиэль осторожно вошла в каюту и села с краю стола.

Первым слово взял капитан Алуриэль:

– Мы везём в Лондо Ллар тревожные вести. Грядут изменения, а Дом Весеннего Шторма пребывает в неведении. Многие силы не желают нашего возвращения. Пираты южных морей. Возможно, кто-то из кхатазских лордов. Как выяснилось, какие-то чёрные маги. К тому же, нам известно, что Разочарованный дух ранее заключил соглашение с какими то или Бессмертными, или с Неувядающими телом, или с Вечно молодыми. Пусть оно и не действует после нашего невольного вмешательства, но почему он сначала перепутал нас с ними? Может быть, и дома нас ждут недоброжелатели? Мы должны удивить всех и вернуться целыми и невредимыми.

Следующим заговорил Айдагилль:

– Мы можем пойти по ту сторону Барьера там, где наша магия веками отбрасывает чуждые корабли назад к материковым берегам. Но морские разбойники ожидают, что мы именно так и поступим, минуя пиратские воды. Они будут преследовать нас. Идти параллельным курсом, сменяя друг друга. И атакуют, как только мы попробуем пересечь Барьер в обратном направлении.

– Зачем им собирать такую огромную коалицию ради нас? – Спросил Теольминт. – Вы думаете, им кто-то заплатит такие огромные деньги?

На его вопрос никто не ответил. Слово взял Вельсиолл. Все притихли и перестали есть, чтобы лучше слышать тихий голос.

– Вы все правы. Слова и сомнения – разумны. Именно разума ждут от нас наши враги. А мы удивим их хитростью. Мы отправимся туда, где нас не ждут. Мы возьмём курс прямиком в пиратское логово. Бамусские города-государства примут нас – главное суметь дойти до любого из их портов. По прибытии я расскажу, что мы будем делать дальше.

Вздох удивления раздался среди обычно спокойных эльтасмириев, и только эмоциональная Локтоиэль воскликнула:

– Большие города? А там есть… есть… – Локтоиэль не могла вспомнить слово.

– Трактиров нет, а вот таверн с харчевнями хоть отбавляй. – Подсказал ей Теольминт.

– Зачем мне харчевни? Я думала о лавках с платьями и тканями.

– Я могу показать тебе и таверны, и лавки. В бамусских городах можно найти товары со всего света. Жизни эльтасмирия не хватит обойти все их заведения! И не потому, что мы веками не стареем, а потому, что нас прирежут, если мы начнём шляться по улицам. – Зажёгся в предвкушении «пошляться» Теольминт и тут же осёкся под пристальным взглядом Улианты.

– Почему именно бамусские города? – Спросил капитан Алуриэль Вельсиолла. – Это последнее место, где я хотел бы побывать. Их порты являются пристанищем пиратов, а сами города находятся под властью царей, посвятивших себя даже не Тьме, а чистому Злу.

Архонт ответил незамедлительно:

– Я понимаю, это похоже на самоубийство, но именно оттуда в погоню за нами отправится флотилия. А значит, в их портах останется минимум опасности. И именно там никто не ожидает нашего появления. К тому же, никакой царь не станет топить нас или передавать пиратам, когда узнает, что на борту эльтасмирийский архонт, ведь это вызовет войну со всей нашей расой. Я думаю, что смогу заручиться временной поддержкой официальной власти, даже если потом буду изгнан Советом архонтов за подобные связи. В данный момент, я считаю это лучшим выходом.

Капитан удовлетворённо кивнул:

– В таком случае нужно двигаться в Сумбу. Это самый маленький из бамусских мегаполисов в тех водах. Это будет разумнее, чем соваться в ещё более крупное гнездо зла. В трюме у нас есть несколько слитков золота и тридцать монет серебром. Этого хватит на непредвиденные расходы. В любом случае, у нас будет немного времени, прежде чем пиратские бароны поймут, где нас искать. К тому времени мы должны будем уже успеть обзавестись государственной защитой.

После окончания трапезы все стали расходиться по вахтам. Минта’эдвен-Эарини меняла курс и уже не могла обходиться без участия команды.

Эпилог

Локтоиэль, предварительно зажмурившись, достала из-за зеркала свёрток апельсинов, уселась на пол и принялась готовить апельсиновый сок. Вельсиолл молча наблюдал за ней.

Она аккуратно счищала кожицу апельсина своим походным кинжалом, наточенным до остроты бритвы, затем сжимала мягкий плод пальцами и сливала сок в серебряный кубок, зажатый у неё между колен. Вокруг илийдинги лежали ворохи трав, стручков и засушенных корочек, которые она по одной ей известной системе добавляла в напиток.

– Твой сок великолепен. Мои силы восстанавливаются очень быстро. – Произнёс Вельсиолл. – Наконец-то я снова могу вкушать апельсины.

Он сидел за столом и читал древний том бортового журнала Минта’эдвен-Эарини под названием «Семь дней в Лиго». В нём содержалось много сведений о бамусских обычаях и городах. Основное же повествование велось об одном из печальных эпизодов эльтасмирийской истории, когда с корабля прямо в порту бамусского города-государства Лиго таинственно исчез архонт Таил-Эль, и больше его никто никогда не видел.

– К сожалению, мой сок, который ты так любишь, не восстановит твой голос. – Сказала Локтоиэль.

Архонт вздохнул:

– Я знаю, но всё равно ничего вкуснее я не пробовал.

Внезапно Локтоиэль что-то вспомнила и на её глаза навернулись слезы.

– Ты не видел, куда я положила стебли кориандра?

– Я видел их в моём сундуке

– Ты можешь дать мне ключ от него?

Вельсиолл хрипло засмеялся:

– Ты же знаешь, где он находится. Иначе как кориандр очутился в сундуке?

Локтоиэль поднялась на ноги, достала ключ, являвшийся частью резного орнамента на входной двери, и открыла сундук. Она начала рыться внутри и вдруг замерла.

– Что там? – Спросил архонт, почувствовав её напряжение.

– Эти… письма. Письма от неё… из Линтурии… я положу их обратно.

– Постой! Дай мне их! – Приказал архонт.

Локтоиэль нехотя протянула свитки Вельсиоллу. Он взял их, подошёл к окну, открыл его и вышвырнул письма в море.

Это заметил Теольминт, стоящий на верхней палубе Минта’эдвен-Эарини. Он проводил взглядом разлетевшиеся над морской гладью свитки и спустился по лестнице вниз – в трюм корабля.

Но не только он видел, как письма дочери главы Совета архонтов дома Линтурии исчезли в море. В люке четвёртой баллисты на Минта’эдвен-Эарини таился пассажир, и от его нечеловечески зоркого зрения не ускользнуло ничего. Тайный гость юркнул обратно в трюм, надышавшись сполна свежим морским воздухом, и вернулся в самое безопасное место корабля – громоздкий ящик с потайным дном, где эльтасмирии хранили монеты.

Тотчас его облепили духи иллор-киа. Им нравилось тереться об его шёрстку, вызывая лёгкие покалывающие искры. Но несколько дней назад они приняли его не так радушно. Духи атаковали его, когда он, с трудом доплыв до корабля, перевалился внутрь через полуоткрытый оружейный люк. Их тела облепили его и лишили способности двигаться. Их пронзительные голоса подавили силу воли. Их взгляды проникли в разум, но то, что увидели духи, заставило их отступить.

Хафлинг Идох проник на корабль не из тёмного умысла. Хафлингом Идохом двигала любовь.

Всю свою недолгую жизнь он сносил побои и унижения. Идох родился рабом и попал на пиратский корабль как раб. Острое зрение и способность метать ножи сделали его свободным, но не спасли от крепких пиратских кулаков и жестоких издевательств.

А потом в его жизни появились Вельсиолл и Локтоиэль. Они лечили его, кормили и даже расчёсывали его шёрстку. И ничего не просили взамен. Идох возлюбил их и поклялся сам себе пожертвовать ради них своей жизнью. Минта’эдвен-Эарини приняла Идоха, как двенадцатого члена команды, укрыв его, не смотря на то, что по рождению он являлся существом Тьмы.

Идох пробрался в ящик с монетами, лёг в углу и закрыл глаза. Он верил, что наступит день, когда его клятва будет исполнена.

-–

Информация по обложке:

Для подготовки обложки издания использован и обработан фрагмент свободной фотографии с сайта бесплатных изображений www.pixabay.com