Молния. Том 2

Прожорливая птица искала крабов. Ночами пляж заполняли крикливые стаи. Горланы, и просто гуляя, мешали спать, а стоило им обнаружить несчастное членистоногое – завязывалась драка, и визг поднимался такой, что не спасали никакие ставни.

Тогда Агния открывала клетку, и Кеша вылетал на охоту. Он камнем падал на спины жертв, дробил клювом позвоночники, черепа. Крохотный красный комочек вселял в горланов животный ужас. Обычно одного появления попугая хватало, чтоб на неделю очистить пляж от крикунов.

Сейчас Кеша умилительно хрустел галетой, но Агния знала, что попугай мог бы и из неё выдрать несколько кусков мяса. Её защищало то, что аруки не воспринимали в качестве добычи существ больше собаки. Краснохвостых к тому же моряки давно приручили и даже научили говорить. Яркий хищник знал, что, если подражать звукам странных двуногих существ, они дадут еды, и, проголодавшись, устраивал представления.

«Забавно. Считают ли попугаи, что это они нас приручили? Выдрессировали кормить по команде?»

Одевшись, Агния выдвинула из комода держалку для повязок. Шесть чёрных заплаток ничем друг от друга не отличались. Но только на первый взгляд. В действительности одну покрывал едва заметный вышитый орнамент, другую заключала в овал тоненькая серебряная окантовка, у третьей цвет был слегка светлей, чем у прочих. Здесь проявилась женская черта капитана: внимание к мелочам в одежде. Оно у Агнии нечасто, но просыпалось. Поразмыслив, девушка выбрала монохромную повязку из чёрного шёлка.

Рядом с выходом, напротив постели висела картина «Ограбление „Лакритании“». Нарисованная Фредом от руки, точнее, срисованная с кирпичной стены в подворотне. Оригинал появился стараниями детей. На это указывали отсутствие деталей, фона и кривые пропорции. У выглядывающей из подлодки Агнии, судя по размерам головы, ноги должны были торчать снизу корпуса, а ругающиеся аристократы на лайнере были выше самых больших надстроек.

Пассажиры нравились Агнии больше всего. Их кривые руки с кулаками, красные лица и огромные зубы. Особенно потешен был самый толстый – Синимия представляла, что это Юнк, – которому детишки буквами написали над головой: «Ы-ы-ы! Где мои деньги!»

– Эх! Такой шедевр пропадает. А в галереях натюрморты с апельсинами выставляют.

Ключом из-под подушки Агния отперла ящик с ежедневником. В нём она вела список дел. Ноготь проехал по делам без конкретного срока и остановился на текущей дате.

– Двадцать седьмое июля. Ровно месяц с прибытия на остров. Юбилейная дата! Праздник!

Девушке вспомнилась первая ночь на новом месте. Тогда незнакомые помещения не показались ей слишком пустыми. Теперь же она не могла представить Мелководье, как дом пиратки прозвали в народе, без ковров, занавесок и мебели. Ухоженно-мёртвым, каким он встретил её ровно месяц назад.

«Кстати, что касается трудового народа. Три, четыре…»

Агния знала, что сёстры готовят для неё сюрприз. Служанки наивно полагали, что если они будут обсуждать, как преподнести подарок, шёпотом, в другом конце комнаты, то и дело поглядывая на хозяйку, та не догадается, о чём идёт речь. Поэтому перед тем, как войти в гостиную, Агния внутренне приготовилась, что сёстры напрыгнут на нее с поздравлениями.

Вот только на неё не напрыгнули. В неё выстрелили из карабина.

Не успела старшая Фсс взвизгнуть, как ружьё у служанки вырвали, а шею прихватили локтем. Тогда сестрички опомнились и завизжали хором. А Агния успокоила встрепенувшееся сердце, втолковав ему, что стреляли вхолостую, что, если бы в карабине находилась пуля, она бы уже корчилась на полу в луже крови.

– И вас с юбилеем, девочки. Это такой подарок? Розыгрыш с покушением?

– Нет-нет! Конечно нет, госпожа! Это всё Шантле, её идея, клянусь!

Младшая, подобрав карабин, взволнованно осмотрела его на предмет повреждений. Менее пугливая Шантле потёрла задумчиво красный след на шее.

– Прямо как в старые добрые… Госпожа! Вы же сами вчера жаловались, что боевые навыки изучаете, а применять не на ком. Вот мы и решили подарить вам столь желанное ощущение боя. Хоть на секунду.

– Да что вы говорите? Но зачем же так скромничать? Давайте я назначу вас своими спарринг-партнёрами? Будем отныне каждую тренировку проводить вместе, будете помогать мне удар ставить, да и себя защищать учиться… Чего? Чего вы головами качаете? Ха-ха.

Прислуга появилась у Агнии всего неделю назад. Сестрички работали в борделе и, как и любая проститутка на острове, больше всего на свете мечтали найти жениха. Из-за желания порвать с тяжёлой, неприятной работой они даже долгое время терпели ухаживания Чокнутого Джека – пьянчуги-носильщика с пристаней, прозвище Чокнутый которому дали отнюдь не из личной вражды. Но в последнее время крыша Джека окончательно поехала. Он вбил себе в голову, что девушки задумали тайком от него выскочить за другого, и стал на каждом углу угрожать Фсс смертью. Тогда Бабушка Йуб, мадам борделя, донесла ситуацию до Агнии, и та согласилась взять восточанок под свою защиту. Угрозы продолжали литься из Джека, как из водопроводной трубы, но Синимия не обращала на них внимания – она знала, что злобный дурачок слишком труслив и не посмеет идти на конфликт с капитаном.

Вообще, отношения с борделем у одноглазой сложились чуть ли не лучше, чем со своими коллегами-капитанами. Она до сих пор посмеивалась, вспоминая, как на шестой день проживания к её Мелководью явилась целая делегация проституток во главе с самой Бабушкой и повергла морячку в шок своей признательностью. Оказалось – кто бы мог подумать – Сэфф регулярно обижал девочек, а заступались за них редко, никто не хотел с Рыжей Бородой в конфликт влезать. Плюс рыжий умел выбирать себе в жертвы беззащитных.

Йуб предлагала в знак благодарности подарить всем парням Синимии неделю бесплатного посещения любовного заведения. Агния схватилась за волосы и кое-как уговорила мадам на тридцатипроцентную скидку. Капитан боялась, что её пираты, узнав о таком счастье, проведут эту неделю в садах Бабули безвылазно и придут в полную негодность. Она также добилась от старой мадам обещания никому не говорить о первоначальном предложении. Сердце её чуяло, что команда, узнав, чего их лишила любимая командирша, устроит переворот, несмотря на все её предыдущие заслуги.

Но пусть тотального растления экипажа не произошло, девушки садов сочли лихую разбойницу своею главной заступницей. Теперь стоило случиться скандалу, бедствию – любому событию, требовавшему разрешения властью, – проститутки сразу бежали к Агнии, даже не пытаясь обращаться к другим капитанам. Не со всеми «бабочками» Агния смогла подружиться, но к концу июля обрела в их среде авторитет, немногим уступающий Бабушке Йуб. Сама же мадам отнеслась к возвышению новенькой среди своих подопечных со спокойствием скалы, лишь укрепляя и собственное знакомство с молодой предводительницей. При их последней беседе прозвучали туманные намёки на возможность включения подруги в долю, и Агния уже предвкушала восторг, что охватит Филиуса Рэнгтона от данной новости.

– Кстати о Рэнгтоне. Не его ли это почерк?

На карабине висела бирка, оказавшаяся сложенным письмецом. Разорвав нить, Агния прочла:

Мой капитан.

Сожалею, что не могу преподнести вам сей чудесный инструмент лично. Торги на Косингине ни за что не закончатся раньше юбилейной даты.

Помните мой первый коммерческий вояж? Когда я опустошил свои восточанские счета. Тогда, помимо денег, я забрал из Империи кое-что ещё. Это оружие.

Капитан: вы держите в руках парадный охотничий карабин Шеши эшш Санитт, принцессы Императорского Дома, родной сестры царствующего восточного монарха. Шеша обожает охоту, а мне, когда я был в Империи, знакомые знакомых других знакомых сообщили, что у неё как раз появился новый. Старый карабин отправился на выброс, и я загорелся желанием его достать. И достал. Было непросто, но я достал!

Агния ухмыльнулась. Даже вокруг строчек на бумаге клубилось самодовольство.

Помимо великолепных функциональных и эстетических качеств, несомненно присутствующих в оружии, созданном для представителя Императорского Дома, хочу обратить ваше внимание на то, что карабин женский. Его конструкция специально облегчена, и вам будет гораздо удобнее пользоваться им, чем обычными ружьями.

Пусть сёстры Фсс преподнесут вам его от моего имени, а также передадут мои поздравления с юбилеем.

Филиус Рэнгтон

Агния прицелилась из карабина. Банкир не врал – руки почти не ощутили того болезненного напряжения, которое долго мешало ей практиковаться с винтовкой.

– Красивый. С инициалами, из первоклассного дерева. Но парадное оружие знати – безделушки, его создают, чтобы выпендриваться, не пользоваться.

Шантле Фсс кашлянула, указав взглядом на письмо. Агния поняла, что не прочла постскриптум.

P. S.

Предполагаю, вы отнесётесь скептически к парадному оружию. Спешу вас переубедить: стремление делать предметы роскоши красивыми в ущерб полезности – западнийская традиция. К примеру, лошадей для Императорского Дома выращивают на Степном Берегу. Это маленькие, отталкивающие животные с лосиными мордами. Зато на всей планете нет парнокопытного, сопоставимого с ними по скорости и выносливости.

– Ах так! – возмутилась Агния. – Он ещё и мои мысли предугадывает! Ну, господин банкир, только попробуйте мне привезти с торгов на Косингине меньше двух миллионов.

– А что продаём, госпожа?

– Мраморное туловище какого-то там великого скульптора, которое я с «Лакритании» стащила. Смешно, я, капитан открытого моря, торчу целый месяц на острове, а мой секретарь, которому полагается сидеть дома и преумножать богатства, куда только не мотается. Завтрак готов, девчонки?

– Разумеется! Обжаренные ломтики мяса. С луком, помидорами, с салатом, как вы любите.

– Отлично. Прошу к столу!

Двадцать три дня назад они с банкиром шли к причалу субмарины, обсуждая специфику экономики и хозяйства на острове. Рассуждал в основном только Рэнгтон, Агния время от времени вставляла уточняющие вопросы. Речь финансиста пестрела чуждыми девушке терминами, что мешало черноволосой удерживать внимание.

На подмостках Грэхем уже построил экипаж в шеренгу. Моряки хмурились, морщились. Из-за приказа капитана им пришлось встать спозаранку. Дождавшись, пока старпом отсалютует ей, Агния раскрыла тетрадь.

– Так-с. У меня хорошие новости. С «чёрным паромщиком» мы пожали руки. Те, кто всё же не хочет быть частью моей команды, назовитесь! Я вас в книжечку запишу.

Никто не вызвался. Члены команды встревожились, начали переминаться с ноги на ногу.

Агния нахмурилась.

– Друзья, это не расстрельная книжечка. Имена нужны господину паромщику, чтоб он не тратил время и не знакомился со всеми уже на борту. Вспомните: с Реем Райли была точно такая же процедура. Он при первой встрече уже нас всех знал.

Тут старик-отец просвистел что-то сыну на ухо. Хрисспик шагнул вперёд, отвесил поклон и зашелестел:

– Хех-хел-л-ла, капитан! Прежде всего я желал бы заверить вас в нашем глубочайшем почтении. Клянусь Богом от лица всего моего семейства, что дальнейшие вопросы мои ни в коей мере не будут заданы с целью оскорбить или как-либо…

Грэхем закатал глаза.

– Восточане… Да, вы можете забрать в Империю свою долю.

Восточане просияли. При делёжке добычи Скратти на всю семью выделили долю как на одного человека из-за того, что они не принимали участия в нападении на лайнер. Но Скратти всё равно ликовали. Видимо, боялись, что их вообще оставят без награбленного.

Глава семейства подошёл пожимать руку Агнии с таким умилением, словно девушка только что спасла из горящего дома его внучек. Он даже заговорил с ней напрямую, без родственников-посредников:

– Хех-хелла! Вы – достойнейшая женщина! Вам следовало родиться княгиней! Позвольте задать тайный вопрос.

Левую половину лица Агнии обдало теплотой.

Старик зашептал ей на ухо:

– Зачем вам пиратские острова? У вас есть деньги! Много денег! Вы можете отправиться с нами, дружить с нами и жить на широкую ногу. Империя – прекрасная страна! У меня есть знакомый…

– Даже не сомневаюсь, что у вас есть знакомый, господин Скратти. Но мне не нужны деньги. Мне нужны субмарины, крейсера и верные люди. Без субмарин, крейсеров, без верных людей деньги можно отобрать вот так… – Она щёлкнула пальцами.

Следующим после восточан покидать остров Спасения вышел Шибальди. Увидев, как потрёпанный революционер записывает себя в тетрадь, капитан не удержалась:

– Точно не хотите остаться? Вы отлично проявили себя во всех операциях. Вы умеете драться, не теряете голову при экстремальных обстоятельствах. Такой человек мне очень бы пригодился.

– Гм… Спрошу навстречу. А хотите ли вы пойти со мной? Вы храбры, в вас есть изобретательность и даже некоторое чувство справедливости. Таких людей Синдикату Революционеров не хватает.

– Простите. – Агния вздохнула. – Я не верю в революцию. Может, у меня и есть эта ваша внутренняя справедливость, но свергать государство, строить новое, лучшее Содружество… У меня команда, мне бы о них хотя б позаботиться. Я не хочу быть хворостинкой, брошенной в огонь ради великой победы, которая может никогда и не наступить, простите.

– Ну что ж… – Губы Шибальди сжались. – А я не желаю наслаждаться пляжами архипелагов, пока мой народ страдает под властью бесчеловечного режима. Значит, здесь наши пути расходятся. Прощайте.

Он протянул руку, и Агния искренне её пожала.

Уходя, революционер обернулся, чтобы добавить:

– Впрочем, время меняет людей. Я запомню, на что вы способны, Агния Синимия. Мне хочется верить, что мы ещё встретимся. И что придёт час, когда мы плечом к плечу будем сражаться за правое дело.

– Попутного ветра, Шибальди. Желаю удачи в создании идеального общества… или что вы там хотите устроить…

Из-за шеренги выглянул штурман Лепенин. Подсеменил к тетради, тревожно озираясь. Вписал своё имя. Замялся.

– К… капитан…

– Штурман? – Агния приподняла бровь.

– Я… побоялся напомнить… вы про меня забыли, когда трофеи делили…

Шеренга, особенно в той части, где стояли бывшие моряки «Эгелии», загоготала. Капитан остановила насмешки взмахом ладони и добавила серьёзным тоном:

– Более того, я вообще позабыла, что вы у меня на борту. Вас будто духи Синей Бездны сквозь корпус утащили, Лепенин.

Намёк был понят. Штурман втянул голову в плечи и побрёл прочь. Одноглазая пожелала ему вслед попутного ветра, повернулась и обнаружила, что больше желания покинуть ряд никто не выказывает.

– Что, прочие остаются? Ну, как говорится, будем же дружить семьями!

Ответом ей стало громовое «Ура», исторгнутое из десятков глоток. Уверенность, царившая меж членами экипажа, была для Агнии наградой, превосходящей в ценности сокровищам лайнера. Она чувствовала, как в её руках, за её плечами сгущается мощь, когда видела, что даже юнга с «Императрицы» или Ромашка больше не озираются в ожидании внезапных напастей. Заклеймённая девушка подалась вперёд.

– Что, уже можно выходить из шеренги? Меня не выгонят? Спасибо! Капитан, я домой побегу. Я малыша оставила у соседки, а она жуткая такая. Волдырь огромный над глазом и нос кривой. Вдруг она ему чего сделает?

– Съест! – схватился за голову Фред, снова развеселив работяг, а Ромашка – кто бы мог подумать? – на бегу погрозила кулаком прыснувшим мужикам.

Стирнер задумчиво почесал подбородок.

– Мальчонка вырастет коренным корсаром. Интересно, кто всё-таки его отец…

Многие уже успели насытиться первыми, яркими впечатлениями пиратской жизни и теперь спешили поделиться ими с друзьями, сверить новый опыт. Освобождённая от построения, команда быстро расползалась. Так размякает убитый осьминог. Агния свистнула:

– Эй, эй, куда? Куда?! У нас ещё дело есть! – Подозвав боцманов и убедившись, что остальной экипаж слушает, она возвратила тетрадь старпому в обмен на карту острова. – Мы должны перегнать субмарину в Акулий рассадник. Городской причал – только для коммерческих судов. В периоды активности здесь каждая якорная стоянка на счету. Тем более, – тут она подмигнула, – нам как раз скоро ждать наплыва купеческих пароходов, ведь на острове завелись денежки. Зуб даю, торгаши узнают об этом быстрее самой Имперской Разведки. Я на Рассаднике уже побывала: бухта прекрасная, лучше Рассветной. Да и все прочие военные корабли Братства тоже там.

– Кхем-кхем! – Фред выразительно указал взглядом на торчащие из-за углевозов трубы красавца-крейсера.

Агния закатила глаз.

– Да, Фред, «Пиявка» стоит в коммерческой зоне. А знаешь почему? Потому что, во-первых, новоприбывшие должны сразу чувствовать мощь Морского Братства, а во-вторых, он, бля, хозяин острова, он ставит свой крейсер, где захочет. Ещё дурацкие вопросы?

Дурацких вопросов не было, было общее недовольство. Команда заворчала. Тут же выяснилось, что у каждого второго на сегодня были планы. Кто-то хотел пойти подыскать обои для своей комнаты, кого-то пригласили в гости новые знакомые. Группа работяг с Дэном во главе как раз договорились отправиться вместе, опробовать скидку Бабушки Йуб. Грэхем попытался приструнить моряков, но в итоге только влез в перепалку с некоторыми боцманами. Аргументы старпома, что, присягнув капитану, команда обязалась следовать судовой дисциплине, Норберт Лессинг с инспектором парировали ненужностью полного состава. Мол, подлодку спокойно могут и несколько человек переправить. Даже без дежурных обойтись, ведь какова вероятность, что короткое замыкание произойдёт именно сейчас? Да и вообще, коренные островитяне пока сильно не жаловались, почему бы и не перенести работу на завтра? Или на послезавтра…

– Что? Вам неинтересно идти в Акулий рассадник? – вмешалась Агния, кое-что задумав. – Ладно. Тогда выполним ещё одно дело, прежде чем сниматься с якоря. Дадим субмарине имя!

План сработал. Люди заинтересовались, стали сочинять имена для подлодки вместо способов увильнуть от работы.

Капитан продолжила ковать железо, пока горячо:

– Думайте как следует. Мы не станем лепить на нашу стальную лошадку первое попавшееся словосочетание. Отец всегда говорил, корабль без хорошего имени – что баба… кхм… без хорошего мужа… Короче! Давайте, нужны идеи.

Основную массу вариантов, таких как «Несокрушимый», «Бессмертный», «Большой куш», «Гнев глубин», она отвергла сразу. Подобные имена встречались у каждого второго корабля Соединённого Флота, а им требовалось нечто индивидуальное, их собственное. «Нитротиновый нюхач» от мистера Астли Агнии поначалу понравился, но потом она решила, что не хочет называть субмарину в честь одного-единственного налёта, пусть даже настолько удачного. Они ведь собираются на ней и другие подвиги совершить. Грэхем предложил «Косатку», а Сигил – «Наутилус».

– «Пиявка»! – воскликнул Фред.

Все посмотрели на главмеха как на идиота.

– «Пиявка» уже стоит в двух кабельтовых от третьего пирса.

– Так вы первые стали названия копировать с других кораблей. Я прекрасно знаю и «Косатку» и «Наутилус». Это всё ерунда, давайте лучше у нашего варлорда имя украдём да на его реакцию посмотрим.

– Мне не нравится «Пиявка». Хотя имя хорошее, кстати. Обратите внимание, как оно одновременно демонстрирует суть пиратского промысла и обещает богатую добычу. Но командовать «Пиявкой» я не буду. Ещё варианты?

– А в честь себя назвать не хотите? – вкрадчиво поинтересовался Филиус Рэнгтон. – Мои предыдущие клиенты очень любили давать свои имена улицам и площадям, построенным на их средства.

– Если и лодка будет «Агния», и капитан – Агния, выйдет путаница. – Девушка прищурилась и указала пальцем на одного конкретного члена команды: – Хьюго! Выходи сюда.

Внимание всех сосредоточилось на самом скромном из матросов Синимии.

– Скажи, как звали твою сестру? Которую конторщики сожгли. И сколько ей лет было?

– Алёнка… тринадцать…

– Предлагаю назвать субмарину «Алёнка». В память о задушенной девочке. Ей не дали пожить, так пусть хоть имя её жить продолжит вместе с этой славной машиной.

Зловещее воспоминание высосало веселье из людей, ещё секунду назад смеявшихся над нелепыми названиями. В воцарившейся тишине имя «Алёнка» начали пережёвывать десятки нестройных голосов. Новых предложений не последовало, оспаривать имя не стал никто. Больше половины моряков не удержались, обернулись на «Алёнку», словно ожидая реакции от металлической хищницы.

Норберт Лессинг, поджав губы, прошептал:

– Правильно. Пускай от «Алёнки» торпеду под зад и получат.

А друзья-рабочие подходили к фермеру хлопнуть ободряюще по плечу. Хьюго же стоял столбом да моргал, не понимая, откуда к нему такое внимание, отчего всем вокруг не наплевать на каких-то сестрёнок какого-то фермера.

Воспользовавшись подавленным состоянием людей, Агния кивнула Грэхему. Старпом, не встречая возражений, погнал матросов занимать места. Рэнгтон коснулся плеча капитана:

– Не забудьте только вписать в тетрадь отплывающих и меня.

– Как? Мой верный секретарь меня покидает?

– Ни в коем случае. Я желал бы снять полтора миллиона фунтов со своих теневых счетов в Имперских банках. В новых условиях их нельзя там оставлять. Банки Востока ведут дела с финансовыми мошенниками, но не с пиратами.

– Ничего себе сбережения. Наворовали?!

– Я? Никогда в жизни. На сдобных булочках сэкономил, – ответил Рэнгтон и улыбнулся, словно персонаж с рекламных плакатов зубной пасты.

В настоящем разбойница покончила с завтраком и теперь раздавала прислуге последние указания перед уходом:

– Кешу до девяти вечера не кормить. Если станет голосить, запихайте клетку в шкаф. Нет, Феллеллла, Кешечке не будет страшно в шкафу. Я вам говорю, приходите как-нибудь ночью посмотреть, как он горланов жрёт. Быстро перестанете умиляться этому краснопёрому кошмару. В остальном по обычной программе: кровати, посуда, ужин. На чердаке можете сегодня не убираться, там почти не накопилось пыли за неделю. Пижаму зато постираете… Мы как будто что-то упускаем. На кончике затылка вертится.

Черноволосая задумалась. Пальцы её машинально крутили широкополую шляпу с пером, подаренную Грэхемом после того, как старпом понял, что уличный продавец его надурил и шляпа слишком мала. Сестрички Фсс встали на цыпочки, заглядывая госпоже в рот. Бровь девушки опустилась, правая рука щёлкала пальцами рядом с виском, пыталась нащупать ускользавшую мысль.

– Почта!

– Ай-яй-яй! Точно! Точно!

Шантле сбегала за письмом, скреплённым печатью с вензелем в виде староимперской буквы Э.

Феллеллла при виде вензеля ахнула:

– Варлордская печать! И ты мне ничего не сказала!

– Ваша лордскость. – Агния исполнила насмешливый реверанс, приподняв воображаемое платье, затем порвала конверт и помчалась взглядом по строчкам.

Агния.

Помнится, юбилейный месяц со дня твоего вступления в Морское Братство – сегодня. Возможно, нет. Если нет, считай, что поздравляю тебя заранее. Даже если на самом деле поздравляю с опозданием.

Я очень рад, что за месяц вольной жизни ты не спилась, не сдохла в канаве с кинжалом в горле, не вернулась в слезах на континент и не подожгла мой город. Последнему я рад особенно.

Желаю тебе всяческих успехов, славы, богатства, власти и жениха посолидней, чем это недоразумение в камзоле, что таскается за тобой по всей Свечной пристани. А также напоминаю, что какие бы увеселения ты на сегодня ни запланировала, поработать всё равно придётся, если я решу нагрузить тебя делом.

Да, всё верно. Поднимай свою прелестную задницу и тащи ко мне во дворец, да поторапливайся. Если не объявишься до полудня, пришлю за тобой Сермёра. Сермёр за тобой ходить не хочет. Ему будет грустно, а тебе – тем более.

Моя Светлость, Жан Батист Виктор Эммануил, Варлорд острова Спасения.

– Читать чужие письма невежливо, – сказала Агния восточанкам, заглядывающим к ней через плечо. – К тому же вы чуть не поставили меня в щекотливое положение. И под щекотливым я подразумеваю положение, в котором тебя щекочут ножичком. А если бы вам никто не напомнил про письмо?

– Простите, – понурила голову Феллеллла, но старшая Шантле лишь нагло пожала плечами.

– Очень жаль, что Сермёр вас до сих пор ненавидит.

– Сермёр в принципе женщин ненавидит.

– Мы знаем! – проводили её хором восточанки.

Первые впечатления всегда самые яркие. Но особняком меж прочих событий первой недели в памяти Агнии стояли воспоминания о знакомстве с хозяином острова. Варлордом Эммануилом, капитаном крейсера «Пиявка». Знакомстве, при котором ей снова пришлось испытать страх смерти.

Произошло это так. К субботе уже весь Остров Спасения, до последней белки, до последних жуков-златоспинок и древесных червей знал про ограбление «Лакритании». При посредничестве Вэппа Синимия провела переговоры с капитаном Шандзи. По итогам переговоров местный авторитет согласился продать девушке один из своих особо укреплённых складов при условии, что охрана для хранилища будет набираться из его личных головорезов.