Молния. Том 2

Оружие! До Агнии дошло. Каждая женщина: будь то служанка, прачка или даже состоятельная особа, возвращающаяся с вечерней прогулки в пусть скромном, но платье, имела либо ружьё за спиной, либо пистолет на поясе, либо саблю. Холодного оружия здесь вообще было много: кинжалы, кортики, гарпуны и просто всяческие самодельные дубины да копья. Что женщины? Мальчишки носились по улицам, вооружённые до зубов – теперь Агния явственно видела это – и никого ничего, похоже, не волновало. А из одного окошка выглядывал носик «Ящера» – тяжёлого станкового пулемёта, более крупнокалиберной модели, чем их «Арлекин».

– Грэхем! Прислать ко мне четверых парней с винтовками в качестве охраны! На переговоры! Хотя что они сделают, если начнётся потеха? – добавила она уже тише. – Не-е-ет, здесь уже нельзя действовать с наскока. Местные, если на них прыгнуть, не поднимут лапки, а просто собьют нас на лету и дальше по своим делам пойдут.

– Так вот он какой, наш новый дом, – с жадностью глотал каждое новое впечатление Сигил Торчсон. – Ты правда веришь, что здесь тебе будет лучше жить, Агния?

Наградив старого друга угрюмым взглядом, Агния хотела подтвердить. Но слова застряли в горле. Вокруг шеи девушки разбухал страх. Не страх быть застреленными из-за недопонимания. Страх не найти на островах того, что она так жаждет. И что обещала своим людям в пламенной речи в ночь абордажа.

– Увидим. Заряда у нас всё равно до другого острова нет.

На подходе к пристаням беженцев взял на буксир катерок. Конвой занял места по бокам своего капитана, заслушал последние инструкции:

– Стрелять только по необходимости, встречающих – не провоцировать, и самим на провокации не вестись. Вообще ничего не говорите: молчите, даже если вас начнут спрашивать, оскорблять. Пусть наша дисциплина станет грозным ответом на любую враждебность. Не беспокойтесь, своё выступление я продумала.

Помимо торговцев, в порту стоял на якорях красавец крейсер. Он превосходил габаритами «Серебряный Коготь» на треть. Сколько Синимия не вертела головой, она не смогла обнаружить ещё крупных военных кораблей. Молчаливый страж вольного народа покачивался в гордом одиночестве. Дремал.

После атаки в открытом море Агния не могла воспринимать эту машину иначе как затаившегося хищника. Неподвижные жерла казались ей полуприкрытыми глазами добермана, что прикидывается спящим, ожидая, пока дичь потеряет бдительность. Впрочем, под пятьдесят первой широтой враг был далеко и мчался с максимальной скоростью. Здесь же буксир волок их рядом с крейсером, что позволяло Агнии наконец разглядеть четырёхтрубного рейдера в подробностях.

«Четырёхтрубный? „Барракуда“! Хах, как на экзамене, вот потеха. Ну, здравствуй, дружище. Спишь? Я знаю твою историю, знаю, что когда-то ты считался неуловимым».

На свободной пристани их уже поджидала толпа. До швартовки оставались считаные минуты. Но Агния всё не могла оторвать взгляд от крейсера. Внезапно для самой себя она залюбовалась стальным красавцем. О «Барракуде» заботились: это можно было понять и по нескольким якорным цепям, не позволявшим кораблю шататься из стороны в сторону, и по чистоте корпуса, и по наличию закрытого дока к северу от порта. Даже положение, в котором могучий механизм сковали якорными цепями, не было случайным: крейсер бережно развернули форштевнем к приливу, чтобы он встречал удары волн самой бронированной частью.

«Хотя кто вообще учитывает приливные волнышки? Они почти не ломают судно. И построить сухой док для такой громадины. Соединённый Флот не для каждой своей машины сухие доки ставит. Впрочем, у Флота целый континент, закрытых гаваней пруд пруди…»

Но больше крейсера Агнию впечатлила пристань. У неё на родине никто и не задумывался о том, чтобы украшать деревянные мостки. Даже пассажирский причал, на который время от времени сходили не последние люди – всё-таки Предрассветный являлся солидным провинциальным городом средней руки, а не деревушкой защипанной. Здесь же, на краю света, рука неизвестного мастера не просто укрыла пирсы от дождя соломенными крышами, но и расписала всё изобретательной резьбой. Морские змеи, похожие на мурен, выпрыгивали из оград и вновь погружались в них, словно в воду. Не соблюдая симметрии, сидели, пуча глаза на встречающих, деревянные уродцы. Лишь в некоторых из них Агния смогла узнать реальных морских гадов, остальные представляли собой вообще невесть что. Чувство стиля у резчика отсутствовало напрочь, зато с воображением всё было более чем в порядке.

И, конечно, белые флаги повсюду. В окнах домов, над пристанью. На крейсере стояло три флагштока с белыми знамёнами, трепыхавшимися от ветра.

Субмарина доползла до оконечности пирса. Кивком головы Агния указала Стирнеру с мистером Астли хватать швартовы, фиксировать лодку. Толпа тем временем продолжала шумно совещаться и спорить насчёт них, ничуть не смущаясь того, что обсуждаемые уже находятся ближе, чем в двадцати футах.

– Девка-то ещё ладно. Рыжий бабуин вечно молоденьких хватает, если попадаются. Любовница, пленница – всё понятно. Но черти с ружьями откуда вылезли?

– И Спички нет. Это, друзья, знак. Спичка никогда не напивается в море до беспамятства. Говорю вам, на субме – новые хозяева. Отстранили рыжего от терминалов.

– Как же это? Вышли в море одни люди, а вернулись другие. Такое разве бывает?

– Бывает. Мой дед броненосец на абордаж брал! Тоже вышли в море на одном линкоре, а вернулись на другом, поскольку первый потопили.

– Твой дед только погреб с дешёвым ромом штурмом брал!

Позади толпившихся вспыхнула драка, на которую основная масса пиратов не обратила никакого внимания.

– Интересненько, и как же это вы представляете абордаж подлодки? Закрытого, мать её, судна.

– Так не бывает!

– Бы-ва-ет!

– Зяблик. Ты у нас с этими остолопами водился? Присмотрись, узнаешь кого на обшивке?

– Э-ге-гей! – Свист. – Поднять Зяблика!

– Нет. Все посторонние. Никого из команды Сэффа.

– Мужики! Вы откудова вылезли такие нарядные?!

– Пропустите, не видно же ничего.

– Пальцы не дави, одноногий.

Дерущиеся позади начали напирать на основную массу народа. Толпа флегматично спихнула их в воду, всё так же не удостоив и словом. Слишком всех сейчас интересовала подводная лодка.

– Мне не нравится, когда ниоткуда вылезают незнакомые люди с ружьями. Давайте у них хоть ружья отберём на всякий случай, коли они незнакомые?

– Иди. Иди отбери, а мы посмотрим, как ты это сделаешь. Зуб даю, там ещё целая подлодка таких вооружённых сидят. Лично я с ними мочится в замкнутое помещение не полезу ни за какие деньги.

– По-моему, всё очевидно. Рыжая Борода вконец нажрался и спьяну напал на пиратское судно. Эти люди – пираты с другого острова.

– Ой! А это не приведёт к диб… дебле… дипломатическим проблемам?

– А это пускай Эммануил разбирается. Он у нас по дипломатическим отношениям.

– Да-а… Эммануил так разберётся – народ корабли латать заебётся.

Лязг. Лязг. Медленно, стараясь, чтоб ощущался вес каждого шага, закопав все волнения и тревоги глубоко-глубоко, набросив маску холоднокровного удава, Агния двинулась вниз по корпусу. Лязг. Спустилась с подлодки, заложив руки за спину, перепрыгнула на доски. Телохранители не отстали от своего командира, заставив Морское Братство очистить для отрядика свободное пространство.

Пират в сером пальто с заросшим щетиной лицом, который кричал, откуда они такие нарядные вылезли, нахмурился. Распихав своих, он прошёл мимо Агнии, не удостоив девушку даже взгляда, остановился перед Норбертом Лессингом лоб в лоб и сжал кулаки.

– Мужик. Мне плевать, ты главный на судне или не ты, но, когда добрый народ спрашивает, надо отвечать. Попробуем ещё раз. Откуда. Вы. Бездна вас раздери. Взялись?

– Капитан подводной лодки – я.

Щетинистый не ожидал такого поворота. Агния получила удовольствие наблюдать отъехавшую челюсть разбойника, а заодно и общую растерянность толпы, притихшей перед ответом как по команде.

Затем пират схватился за бока и расхохотался так, что повалился бы с ног, если б товарищи не удержали. Десятки глоток подхватили смех.

– А-ха-хах, девушка-капитан!

– Что?

– Что-о-о?

Сохраняя невозмутимость, Агния вздёрнула нос кверху и важно закрыла глаз, спровоцировав больше насмешек. Теперь ржали все.

– Ой, умора!

– Да вы посмотрите, как они стоят, по бокам вытянувшись! Реально, как подчинённые.

– Ох-хо-хо-хо-хо, боевой экипаж под капитаном-девочкой ходит!

– Беру свои слова назад. Это не пираты, эт плавучий цирк прибыл.

– А что, такой существует?

– Как видишь.

– Ха-ха-ха!

– Представьте, как она бойцов в атаку ведёт, пичуга такая! Я бы на это посмотрел.

– Малышка, тебе лет-то хоть сколько?

– Ой, не могу!

Агния дождалась, когда веселье подутихнет, и провозгласила ещё:

– Рыжая Борода Сэфф пустил якорь. Я его прикончила лично.

Пришлось пережидать второй взрыв смеха и ещё дождь искромётных острот о том, как именно она, крохотная сопля, убила могучего Сэффа.

– Банда рыжего напала на нас в открытом море. Но мы одолели их, и теперь сами хозяева своей судьбы. Хотите послушать нашу историю или так и продолжите ржать над тупыми шутками?

Свист. Крики: «О!», «Ого!», «Дерзит!», «Опасная, опасная женщина!», «Караул, спасите, она же меня как Сэффа порвёт!» Щетинистый, попросив своих ладонью подуспокоится, обратился к морячке уже серьёзно:

– Вот что, сдаётся мне, ты, подруга, на ходу сочиняешь. Бред всё это какой-то. Но хорошие истории я люблю. А кто здесь их не любит?! – заорал он, вызвав подтверждающий рёв мужиков. – Так что садись, красавица, и рассказывай, а мы послушаем да скажем тебе опосля, понравилась нам твоя история или нет.

Публика охотно расположилась на дощатом настиле. Агния глубоко вдохнула. Пересказывать своё прошлое ей уже приходилось несколько раз. Но теперь настал самый важный.

Причины, побудившие её отправиться в бега, одноглазая изложила как можно более кратко. Душевные переживания жертвы, впервые столкнувшейся с произволом властей, местной публике точно не были интересны. Путешествию на «Императрице Эгелии» уделено было уже больше внимания. Рассказчица старалась, не углубляясь в подробности, продемонстрировать слушателям образы своих будущих сокомандников, стремления, то, как проходило их знакомство.

Поначалу её постоянно прерывали свистом, смешками, переделывали сказанное под «поржать». Пираты, видимо, решили, что вся история будет нелепым нагромождением бреда, выдуманным, чтобы их развлечь. Но чем больше Агния говорила, тем серьёзней становились лица Морского Братства. К двадцать первому июня все внимательно слушали, негромко переговаривались и дополняли историю уже не насмешливыми комментариями.

– Но вот, значит, народ мечется, паникует. Думают: отчего спасательные заслонки? И тут юнга наш! Бледный, дрожащий, кричит: подводная лодка по носу всплыла!

Сражение с Сэффом по плану Агнии должно было стать ключевым в истории. Наиболее сочно, захватывающе расписанный эпизод. Вот уж где она не скупилась на подробности да на эмоции.

«Они – лихие люди. Давай, Агния, очаруй их схваткой, противостоянием! Заставь болеть за себя!»

В один момент она испугалась, что завралась. Когда выдумала, как Сэфф, узнав, что на пароходике нет ценной добычи, принялся кричать, прыгать по палубе и махать руками, словно орангутанг. Испугалась, что выглядит слишком карикатурно, что ей не поверят. Запнулась, замолчала…

Пират в пальто погладил щетину и заметил без тени иронии:

– Звучит достоверно. Очень похоже на нашего Сэффа. Вы знаете, я ей верю.

Когда же дело дошло до запирания Синимии в капитанской каюте и до последующего сражения за торпедный отсек, даже перешёптывания стихли.

– Оставшихся налётчиков высадили на пароход. Вероятно, они до сих пор на нём дрейфуют. А мы отправились сюда.

Тишина. Ряды внимательных, заинтересованных лиц. Агния внезапно услышала, как колотится её сердце.

– Храброе Морское Братство! Мы хотим вступить в ваши ряды! Хотим ходить с вами под одним белым флагом, жить вольными людьми и быть сами себе хозяева. Хватит с нас цивилизованного Континентья! Станем друзьями – и вместе мы заставим чванливых господ помирать со страху каждый раз, когда береговая полоса пропадает у них из виду!

Молчание. Пират со щетиной медленно достал трубку. Набил табачком, закурил. Сердце Агнии колотилось всё сильнее, а пират спокойно, меланхолично курил. Затем вытряхнул пепел на пристань и обернулся к своим.

– Ну что скажете? А, доблестное Морское Братство? Возьмём остервенелую девочку Агнию к себе?

По головам сидящих, как по морю, побежали волнышки. Самые смелые забурчали пока неуверенно:

– Возьмём, что ж не взять?

– У нас обычай: всех, кто готов остаться, брать. Тем более беглецов. Сволочь всё равно сама отсеется.

– Если история – правда, то брать обязательно. Такие люди Братству нужны. Не каждый пират на такое способен, а тут гражданские.

Внезапно молодой разбойник со стрижечкой вскочил, пронзительно свистнул двумя пальцами и закричал:

– Братья, вы что? Вы что, не слышали про легендарную Агнию Синимию? Это не мы её берём, это она нам разрешает своим островом стать милостиво!

И трубу прорвало. Хохот, обрушившийся на отрядик Агнии, был таким громовым, что заставил беженцев прижаться друг к другу. Пираты стучали друг друга по спинам, смахивали слёзы, кричали, ревели. Отовсюду наперебой сыпалось:

– Она ещё скромничает! Она Сэффа в честном бою победила на саблях!

– Одной рукой! Другой ром пила! Выбила рыжему гиганту клинок из рук и голову снесла одним ударом!

– Да она в одиночку всю команду Сэффа победила! А её команда стояла рядом и смотрела. И противник к ним подобраться никак не мог, всё на её меч напарывался!

– Вы что, не слышали про легендарную Агнию? Да она каждый день по конвою берёт!

– Каждые выходные по острову захватывает!

– Она весь Соединённый Флот разгромила на одной субмарине!

– Бегите к Эммануилу, говорите, чтобы выметался из дворца. На острове новый хозяин!

– М-да, парни, кончились у нас вольные деньки. Новая власть теперь нас так строить будет.

– Кача-ать!

– Качать легенду семи морей! Качать Великую Агнию!

Черноволосая едва успела подать знак своим не стрелять, как её подхватило множество рук. Швырнуло к соломенной крыше. Затем ещё раз. И ещё. Долго Морское Братство чествовало в шутку вчерашнюю кадетку, придумывая ей всё более и более фантастические восславления. Пока глотки мужчин не выдохлись.

Тогда и толпа быстренько, тихо рассосалась. Некоторые побежали пересказывать услышанное в кабаках, друзьям и родственникам. Многих за собой увлёк индивид, воскликнувший:

– Ба! Это всё, конечно, прекрасно, но ведь от Сэффа осталось зарытое золото! Его срочно нужно раздать бедствующему населению. Негоже деньгам без дела пылиться в земле.

– К капитану Шандзи, срочно! Он знает, где Сэфф зарыл свои сокровища!

И ещё крупная группа ушла вместе со щетинистым. Тут Агния не смогла понять точно, что собрались делать пираты. То ли они решили выходить в море, чтобы отыскать «Императрицу Эгелию» и спасти бедолаг из дрейфа, то ли чтоб их всех перебить.

Старший помощник Грэхем, всё ещё сжимая винтовку бледными пальцами, прошептал:

– Капитан? Почему вы ничего не сказали им про «Лакританию»? Про наши миллионы на борту?

– Подождём. Не всё сразу. Пусть пока первую половину истории усвоят.

Похоже, Остров Спасения их принял. Агния с облегчением выдохнула. Повернула голову. И увидела одинокого мужчину, застывшего посреди пирса и не сводящего с неё глаз.

Ни усов, ни бороды у незнакомца не было. Зато была пышная шевелюра. Рыжая шевелюра.

– Значит, мой брат мёртв.

Произнесено это было без всякого осуждения. Вообще, единственное, что читалось на лице ещё одного рыжеволосого – усталость. Тем явственней Агния почувствовала волну угрозы, прокатившуюся по подмосткам в её сторону. Почувствовала не только она – охранники тотчас взяли корсара на прицел.

Стволы не впечатлили кудрявого. Более того, если прежде он просто пялился на Синимию, не проявляя эмоций, то после угрозы оружием губы пирата сжались, а правый край их выгнулся вверх. Веки насмешливо опустились.

«Да ну?»

Рыжий направился к ней. Пока он приближался, мысли в голове девушки беспорядочно дёргались, не складываясь в решение. Убить? А вдруг завтра набегут ещё с десяток рыжих родственников, мстить уже за этого? Да и вообще, начинать новую жизнь на острове с трупов местных – так себе идея. Сэффу прокусить шею пришлось, и Сэффа на Спасении не жаловали. А этого – жалуют? Какая у него здесь репутация, какие отношения? Может, он вообще шишка с личной гвардией?

Агния растерялась, и рыжий, похоже, это заметил. Усмешка его ширилась, а рука, словно невзначай, слегка отвела борт сюртука, открыв целый ряд ножей особенной формы. Метательных ножей.

«Угрожает?! Или издевается?!»

Каждый нерв Агнии кричал скомандовать «огонь». Но она позволила рыжему подойти настолько близко, что теперь братец Сэффа имел все шансы при желании вспороть ей горло, прежде чем охрана успеет выстрелить.

– Иронично. На этом же самом пирсе четырнадцать суток назад брат пожимал мне руку. Мы обговаривали, какой долей капитанской добычи он поделится со мной. Хотя добычи уже больше месяца не было. А оказалось, я видел его тогда в последний раз.

– Да, я убила его в честной схватке за жизнь. Проблемы?

Рука кудрявого скользнула к ножам.

Невероятным усилием воли Агния удержалась и не закричала: «Огонь!».

Вместо того чтобы схватить рукоятку, пират приподнял рубашку, продемонстрировав собеседнице лиловый рубец, расползшийся уродливой трещиной вверх от бедра.

– Когда мы были детьми, мой дражайший братец из любопытства воткнул мне кинжал по рукоять в бочину. А когда я закончил визжать и вырываться, ещё и провернул его дважды вокруг оси. Это уже не из любопытства, это забавы ради.

– Прелестно. Почему я не удивлена?

– М-дэ. Сэфф всегда был здесь как раздражающая собака. Которая лает по ночам, спать мешает, и вы понимаете, что если объединитесь с мужиками, вместе точно её запинаете, вот только она перед тем все ноги вам обкусает. Ну и спрашивается, зачем пинать, если можно подождать: собака всё равно скоро уйдёт под другое окно. При всей тупости Сэфф хорошо умел чуять невидимую черту и не переступать её. Пока не напоролся на вас. – Рыжеволосый прервался на зевок. – Если прикажете своим стрелкам спрятать пугачи, я поделюсь особенным табачком, который делают в Нью-Келспроме. У меня под сюртуком не только ножи.

Полчаса спустя Агния уже без охраны сидела на ограде, гладила деревянных змеев и беседовала с братом Рыжей Бороды о жизни на острове. Вэпп – так звали кудряша – оказался непохож на прежнего хозяина подлодки. Их отличия не ограничивались растительностью на лице. В телосложении Вэппа не проступали черты гигантизма, кожа его была менее живой по цвету, отчего волосы на контрасте казались ещё более яркими, огненными. Вообще, мешки под глазами, манера растягивать слова и некоторая заторможенность реакции заставили Агнию предположить, что пират чем-то болеет. Но огневолосый уклонился от вопроса о самочувствии.

Рядышком с беседующими сидел и нагло таращился деревянный уродец. Из знакомых существ девушке он больше всего напоминал лягушку. Только у лягушки этой отчего-то было восемь разноразмерных глаз, как у паука, и человеческие конечности. Причём сидела она на бревне с клыкастой мордой, и пойди разберись, задумывал ли автор клыкастый пень как ещё одного монстра или просто идол-подставку для лягуха.

– Нравится наш текетеке?

– Кто? Его зовут теке-теке?

– Всех их. – Вэпп обвёл ладонью парад монстриков. – Туземцы Южных островов называют своих богов текетеке. Добрые – текетеке, а злые – текелили. Здесь только текетеке, статуи текелили делают лишь в одном случае, если с другим племенем война, чтобы закинуть их тайком врагу на остров. Считается, они приносят несчастья.

– Так это боги? Ого. Мы на портовой пристани или в храме?

– Пятьдесят лет назад здесь жила туземная община. Они украсили нам пристань, а мы в ответ разрешили своих божков поставить. Сейчас от них почти никого не осталось. Редкие потомки воспитывались уже в нашей общине и в десятиглазых лягушек не верят.

– Хорошо сохранились, однако, я бы больше двадцати не дала.

– Добрые люди присматривают за ними. Раньше такие и в городе стояли, да городских разворовали всех.

– Интересно, – потянулась Агния. – Никогда не видела племенных островитян. Негров видала, даже общалась с некоторыми, а туземцев – никогда.

– Да, необычные люди. Ни инструментов медных, ни домов каменных, а богов напридумывали миллион, а легенд вдвое больше. Любопытный народ был, жаль, вымрет скоро. Их и сейчас почти не осталось.

Озорство подтолкнуло Агнию щёлкнуть по деревянному носу божка. Пока она тянулась, спиной чувствовала навязчивое внимание местного жителя. Вэпп изучал каждый поступок гостьи.

– Вот что, капитан. Насколько я понял, у вас в команде все материковые, ни одного пирата нет, даже бывшего.

– Одного мы всё-таки у Сэффа перевербовали, но так да. Это может стать проблемой?

Вэпп засмеялся. Слабым смехом он напоминал чайник, жидкость в котором пузырится, из-за чего свист получается прерывистым.

– Да нет, какие проблемы. Просто посторонним на островах поначалу всегда непривычно. Здешний ритм жизни уникален. Знаете, что такое ритм жизни?

– Первый раз слышу. Звучит поэтично, у меня на борту есть поэт, возможно, он знает.

– У варлорда Эммануила был раньше личный поэт, да пропал без вести после того, как слишком скабрёзные стишки сочинять стал, – ещё сильней засвистел Вэпп. – Короче. Готов выступить вашим экскурсоводом по острову Спасения. Ко всему, конечно, сразу не подготовишься, но на что смогу – отвечу, спрашивайте, не стесняйтесь. Стесняться на Спасе вообще глупо, у нас тут не институт благородных девиц. Считайте это благодарностью за проведённое вами оздоровление населения.

– Вэпп, мне бы товарищей разместить прежде всего. Тридцать восемь человек. Многовато для подлодки, сами понимаете. На борту тесно, и не хотелось бы лишний раз ночевать в этой душной жестянке – при всём уважении к её боевым качествам. Конечно, найти тридцать восемь пригодных для достойной жизни мест – задачка не из простых. Морозить моих людей в подворотнях или гноить в притонах не дам. Хорошо, если есть возможность занять пустующие жилища предыдущей команды. Во-вторых, не все из наших хотят становиться пиратами, так что надёжный «чёрный паромщик», заглядывающий в Империю, тоже нужен, причём поскорей, чтобы волнительных особ не нервировать зря.

– Ага, а ещё личную эскадру и пропуск за кулисы в БХДТ[1], я понимаю, – съехидничал Вэпп, но продолжил: – Ну, с переправкой через океан дела обстоят лучше всего. Вам повезло. Человек безупречной надёжности как раз в городе и как раз собирается отплывать на Восток.

– А надёжный он, потому что так сказали вы?

– Нет, моё слово вообще не аргумент в вопросах надёжности, потому что…

– Потому что вы – обманщик?

– Нет. Я всего один человек. А паромщик этот надёжный, ибо живёт здесь и его знают. К тому же он доставляет на Спас большинство новичков, желающих войти в Братство. Эмигранты обычно не приплывают к нам на отнятых субмаринах, знаете ли.

– А что насчёт жилья? Эй, не закатывайте глаза, вы сами вызвались!

– Насчёт жилья, милочка, придётся вашим всё же потерпеть и кантоваться какое-то время в подлодке. – Вэпп немного раздражился. – Никто в Свечной не побросает дела и не кинется подыскивать тридцать восемь домов меньше чем за несколько миллионов фунтов в руки.

– Ага, значит, за несколько миллионов желающие таки найдутся.

Над пристанью воцарилась тишина. Стало слышно, как в воде под сваями чавкает безусый сом. Эта рыба любила жрать пепел, который моряки стряхивают в воду, когда курят.

Медленно-медленно рыжеволосый повернул лицо к девушке, которая, в свою очередь, повторила движения собеседника, сдерживая ухмылку. Некоторое время они просто молчали, глядя друг другу в глаза и сохраняя бесстрастные выражения лиц.

– Ну, чисто теоретически, Мажордом к утру устроит вам хоть шестьдесят домов за кругленькую сумму, но это должна быть очень круглая сумма.

– А если представить, что такая сумма у меня есть, вы могли бы устроить нам встречу? Прямо посреди ночи. Чисто теоретически, разумеется.

– Теоретически мог бы.

– Тогда не изволите ли подождать минутку, я теоретически слажу в субмарину и быстро теоретически вернусь?

– Один теоретический вопрос! Я, признаюсь, невнимательно слушал вашу историю и пропустил момент, когда вы становитесь сказочно богаты.