Молния. Том 2

Склад Агния намеревалась использовать под свои пятнадцать миллионов трофейных фунтов стерлингов, которые не помещались в узкий подвал Мелководья. Предложение капитана мгновенно пробудило подозрительность пиратки. Она попробовала выторговать общий состав охраны, набираемый из двух команд.

Тогда широкоплечий Шандзи положил ей руку на лопатки, отвёл в сторонку и ласково, по-отечески разъяснил, что защита сокровищам нужна не от жителей Спаса, а от инициативных товарищей извне. Большинству местных воровать ценности нет нужды, ибо деньги, пойдя в экономику, всё равно обогатят город. Небольшое же количество алчных глупцов, которые могли бы захотеть кинуть своих сородичей и зажить богатой жизнью в новом месте, у капитанов под присмотром, да и шансы у них провернуть такое сложное похищение невысоки. Другое дело – большой, сложный и абсолютно неизвестный мир за пределами острова. Прослышав, что на Спасении сосредоточилась крупная сумма, группа отморозков вполне способна захотеть проникнуть на остров под видом торговцев или даже совершить полноценный вооружённый налёт.

– Охрана сокровищ очень важна, поэтому я и хочу натыкать вокруг склада своих бойцов. Твои люди ещё зелены. Не обижайся, но вчерашние беженцы не чета отборным корсарам, тренировавшимся убивать с рождения. Если не веришь моим словам – поспрашивай добрый народ. Ты узнаешь, что даже Эммануил отдаёт свои ценности под охрану моим парням. Потому что, – тут пират усмехнулся, – хоть самые мощные пушки и самые быстрые двигатели у Эммануила, лучшие по резне и перестрелке у меня. И Эммануил это признаёт.

В итоге сделка была заключена на условиях Шандзи. А в качестве бонуса криминальный авторитет посоветовал Агнии устроить для населения пирушку за собственный счёт.

– И как я сама не догадалась, – сокрушалась Агния, пока «Русалочка» созывал всех трактирщиков Свечной Пристани. – Надо будет обсудить с Рэнгтоном, до какой границы мне по карману траты. Дьявол, никогда не была несметно богатой.

Так и вышло, что к закату солнца весь город оказался охвачен неистовым весельем. И если при знакомстве Агнию Синимию чествовали в шутку и небольшой толпой, волею случая оказавшейся на причале, то теперь весь остров Спасения в дружном порыве поднимал кружки за «мелкую капитаншу». Воистину, путь к сердцу женщины лежит через стихи, к сердцу конторщика – через кошелёк, а к сердцу пирата – через стакан чёрного рома.

Сама Агния старалась всё же на всякий случай сверх меры не напиваться. К тому же она обнаружила, что пиратам глубоко плевать: есть рядом сама виновница торжества или нет. Получался парадокс: вздумай «мелкая звезда» махнуть на поклонников рукой и пойти спать – никто ничего б не заметил, праздник продолжился бы как ни в чём не бывало.

Грэхем зато успел наклюкаться ещё до полуночи. В результате Агнии вместе с Биффало пришлось нести уснувшего старпома домой. Грэха уложили в постель отсыпаться, матрос сразу умчался веселиться дальше, а Агния задержалась налить другу воды на утро, когда у того будет сушняк. Возвращаться в трактир пришлось одной.

Под забором в канаве ворочались два человеческих тела. Пьяной вонью от них разило за милю. Агния хотела обойти выпивох широким крюком, но одно из тел, видимо, заслышав шаги, поднялось и побрело к ней, сложив руки в мольбе.

– Прошу… помогите. Мой брат… он споткнулся. Он не отвечает… прошу… посмотрите.

Лица бедняги Агния в темноте не видела, но даже складывать звуки в слова у него получалось с трудом. Второе тело, скорчившееся в канаве, застонало, и Агния поспешила на помощь. Она не ощутила угрозы. Только отметила задним умом, что, если у пьяниц переклинит в мозгах, она всё равно спокойно отобьётся от тех, кто едва способен стоять на ногах.

Осознание ошибки пришло слишком поздно. Когда девушка сообразила, что тела стали двигаться быстро, её уже повалили на землю. Аккуратный удар в висок опустил чёрный занавес на Свечную Пристань.

– Прошу прощения за необычный способ доставки. Можно было просто пригласить, но тогда массы узнали бы, что у нас намечается свидание. А я иногда такой стеснительный.

Красное пятно приобретало чёткие очертания. Она лежала на софе в шикарно обставленной гостиной со стенами, обитыми алым бархатом. Люстра размерами больше Агнии высоко под потолком мелодично позвякивала.

К телу постепенно возвращалась чувствительность. Девушка повернулась, чтобы смотреть на обращавшегося к ней. Одна из подушек плюхнулась на пол.

«В кандалы не заковали. Охранников вокруг не видно. Это что же, меня пригласили так?»

Незнакомец устроился за кабинетным столом, вальяжно закинув на него ноги. Он был черноволос, как и гостья, вот только волосы его были куда более тонкими, гладкими и блестели под сотнями свечей, коими была утыкана люстра. Лицо неизвестного находилось на свету, и тем не менее Агния чувствовала, что прочесть намерения хозяина невозможно. Незаметный изгиб губ как будто намекал на насмешку, но стоило похитителю затянуться дымом из длинной трубки – насмешку с неестественной скоростью сменило умиротворение. Есть такие лица – лица-маски, хозяева меняют выражения на них малейшим усилием воли, и собеседник, пронаблюдавший за таким лицом достаточное время, чувствует себя нехорошо, потому что не может доверять эмоциям того, с кем говорит.

– Да что ж… такое. Какого чёрта меня в последнее время так часто бьют по голове.

– Ой, не драматизируй. Тебя вырубили максимально гуманным способом. Завтра на твоём нежном виске не останется и красного пятнышка.

– И вообще. Решила играть с мужчинами в мужские игры – будь готова получать по морде.

Хриплый рёв заставил пленницу перевернуться на спину. Справа от софы, у кофейного столика стоял ещё один субъект.

Если человек за столом представлял собой средоточие скрытой опасности, более явно-угрожающий вид, чем у второго присутствующего, вообразить было трудно. Начнём с того, что кожа субъекта имела странный медный оттенок, а сплюснутая форма головы вкупе с выдающейся челюстью вызывала неприятные ассоциации с заспиртованными медицинскими уродцами. Агния ещё не знала, что такие головы характерны для потомков туземцев. Львиные волосы покрывали широкую макушку неравномерно. Вместо нормальной лысины получались многочисленные проплешины между пучками волосяных кустов. На портупее пирата висела сабля толщиной в палаш. Агнии страшно было представлять вес такого оружия. Завладей саблей она, не факт, что получилось бы и один взмах совершить. А его голос… Ей приходилось слышать разные хрипы: высокие, похожие на воронье карканье, едва различимые низкие, даже бархатный баритон профессора Сангрова в Академии. Но этот хрип… У разбойника в горле перекатывались пушечные ядра.

– Сермёр! Представь меня. – Хозяин дома встал из-за стола.

– Ты капитан «Пиявки». Правитель острова Спасения. Жан. Батист. Виктор. Эммануил. Тебя все зовут просто Эммануил, никто не понимает, на фиг тебе четыре имени.

– Действительно, зачем пиратскому варлорду несколько имён?

Клац. Клац. Сапоги правителя оставляли следы на дорогом паркете. «Должно быть, паркет часто чистят», – отметила Агния. Мысли её цеплялись за незначительные мелочи.

Эммануил подошёл вплотную к софе и жестом приказал девушке сесть.

– Не закидывай ноги на мебель, когда ты в гостях. Это невежливо.

Агния подчинилась.

– У меня ещё голова кружится после вашего «приглашения».

– Приглашения? Тебя вызвали объясниться за устроенный беспорядок!

Софа скрипнула, когда медная гора мышц опустилась справа от пленницы. Девушка отстранилась влево, но там уже устроился Эммануил. Она оказалась зажата между двумя хищниками и чувствовала дыхание пиратских физиономий на лице.

К этому моменту в голове Синимии созрело первое предположение, почему ей оказан такой нерадушный приём.

– Послушайте. Я знаю, что сокровищами надо делиться с островом. Поддерживать экономику и всё такое, как Шандзи сказал.

– Детская наивность. Она считает, я притащил её, чтобы вымогать деньги. – Эммануил вздохнул.

Тут с лица Сермёра впервые пропала жгучая неприязнь, сменившись удивлением.

– А то ты не вымогаешь деньги с каждого встречного?

– Вот именно поэтому, Сермёр, тебе и не бывать капитаном. У тебя мозг улитки-инвалида. Я и не думал отрицать собственные предпринимательские таланты. Я лишь хотел указать на узость мышления нашей гостьи. На её неспособность видеть широкую картину интересов.

– Ну так чего ты хочешь от бабы? – Сермёр презрительно засмеялся. – Бабы тупые. Мне вообще не верится, что она могла организовать такое дело. Ей и лет-то всего ничего. Да у неё молоко на губах не обсохло, какое ограбление? – Сермёр выпрямил спину и серьёзно заглянул в глаза варлорду через голову Агнии: – Капитан, я говорю тебе, тут какой-то обман. Нас водят за нос! Один из этих подводников – хитрый прохвост! – решил выдать тупую бабищу за командира. Возможно, свою же любовницу. А мы и повелись. Ну где это видано: женщина – капитан? Завтра к нам другие прохвосты приплывут, скажут: «А у нас капитан-младенец», мы и им поверим? Говорю тебе, Эммануил, их надо ловить и трясти, пока не признаются, кто на самом деле шайкой верховодит. В принципе, их не слишком много, я могу организовать…

– Да не, главарь явно девчонка. Посмотри, как у неё глаз бегает. Она, ещё не до конца очнувшись, начала просчитывать, нет ли возможности прикончить нас и смыться.

И вот тут Агнии стало по-настоящему страшно. Она почувствовала себя мышью в кошачьих когтях. Осознала, что если эти двое захотят убить, её не спасёт ничто. Никакие прокусы седативного нерва здесь не сработают. За окнами кричали её имя – а она сидела безоружная, беззащитная, утратившая всякий контроль над собственной судьбой, и двое хладнокровных убийц, настроенных откровенно враждебно, решали, какой вынести ей приговор.

– Эва, да ты с трудом сдерживаешь дрожь! – Эммануил прощупал пленнице пульс на запястье. – Ты не думай, обычно я сама обходительность. Просто ты очень меня разозлила. Ненавижу, когда меня держат за идиота.

– Я никогда не говорила, что вы идиот!

– И ты продолжаешь считать меня идиотом, раз предполагаешь, что я способен считывать отношение к себе, лишь когда мне проговаривают в лицо.

Агния стиснула зубы. Разговор не клеился. Каждый раз, как она открывала рот, становилось только хуже.

Но и молчать ей не позволили.

– Так ты собираешься объясняться? – рванул ей плечо Сермёр.

– За что?

– Как за что?! Ты напала…

– Старпом, – варлорд четырьмя пальцами показал плоскоголовому заткнуться, – слишком прямолинейно. Женщины требуют тонкости. – Он привлёк Агнию за плечи, заглянул в лицо и спросил уже мягче: – Полагаю, ты чувствовала себя воспарившей?

– Чего? Когда? Когда вы меня сцапали?

– Нет, Агния Синимия, дочь громогласного Джека, несправедливо обиженная злым Судовым Трестом. Когда мир перестал пинать тебя и повернулся другой стороной, позволил себя оседлать. О, мне знакомо это чувство. Та, кто была никем, вдруг осознаёт себя гордой орлицей и взлетает к небесам. Под крыльями – ветряные потоки, кругом – свобода, а внизу – маленькие-маленькие людишки, которым больше до тебя не дотянуться. Внезапный триумф опьяняет каждого… практически каждого… Тебя переполняет самоуверенность, и ты тонешь, утаскивая за собой и оказавшихся поблизости.

– Вы, кажется, сердитесь, что я ограбила круизный лайнер, – прошептала Агния, молясь, чтобы и этот ответ не вызвал очередную вспышку злости. – Но почему? Разве пираты не должны грабить корабли?

– А давай подумаем. Больше семи лет «Лакритания» курсирует между континентами. С несметными богатствами на борту. В сопровождении одного крейсера. Вы знаете, что такое – один крейсер? У Локка Флинта, нашего оверлорда, три линкора в эскадре! А ведь есть ещё оверлорды Зоонского Архипелага, Азурских Колец, Цитадели! Перед которыми Флинт котёнок! И тем не менее за семь лет ни одного нападения. До 5132 года.

Агния похолодела. Она догадалась, к чему клонит Эммануил.

– Наверное, пираты просто глупы. Они просто не догадались, что можно протянуть руку и забрать миллионы у глупых западнийцев. Все вокруг глупые, она единственная умна. Так решает наша Воспарившая Агния и коршуном пикирует на аристократов. Не подумав, что, возможно, защита лайнера не в силах эскорта. Защита лайнера – в статусе его пассажиров, ты, маленький, неугомонный катализатор раздора!

Речь Эммануила ускорилась до пулемётной очереди. В порыве красноречия варлорд вскочил с софы. Агния, несмотря на серьёзность ситуации, чуть улыбнулась. Ей понравился эпитет.

– Они – первые люди государства! Вся индустрия, вся мощь Содружества Свободных Городов – в их распоряжении! Юнк Торчсон – близкий друг Витта Гефта, архадмирала Соединённого Флота! Гефт получил свой пост благодаря протекции Юнка! Задумайся на минуту и представь: какие силы они могут против тебя поднять, если решат, что ты их обидела? Ф-фу-ух. – Эммануил отошёл к шкафу, достал платок, протёр голову и уже спокойнее закончил: – И вот народ на улицах веселится. А мне невесело! Я сижу, запершись во дворце, хмурый как чёрт, и предчувствую, как мне придётся отвечать перед Ассамблеей за выходки какой-то пигалицы.

– Вы – пиратский варлорд, – осмелилась подать голос Агния. – Вы независимы. Ассамблея Августейших Лиц не может вас ни к чему привлечь. У них нет власти на Межконтинентальных островах.

– Власти вообще нет. Есть расстановка сил. И я далеко не самая крупная фигура на шахматной доске.

Эммануил свистнул. В гостиную вошёл юный слуга с подносом. Поставил хрустальный графин с четырьмя стаканами и удалился. Пират смочил горло, прежде чем закончить:

– А теперь, Агния из рода Синимия, назови хоть одну причину не отправлять господину Торчсону твою голову, чтобы отвести от моего острова карательный поход?

Агния облизнула губы. Она очень хотела, чтобы хозяин предложил выпить и ей, но понимала, что оснований рассчитывать на такое радушие нет. Давненько у неё так не пересыхало в горле.

– Потому что… – Голос пропал. Ей пришлось несколько раз сглотнуть слюну, прежде чем попытаться ещё раз. Сермёр сидел справа – как назло, именно с той стороны, где у неё была повязка. Морячке приходилось скашивать глаз, чтобы убедиться, что меднокожая громада не порывается сворачивать пленнице шею. – Потому что вы амбициозны. Вам тесно на острове Спасения. Вы мечтаете о большем, мечтаете сами однажды войти в число великих оверлордов.

– Да, и конфликты с сильными мира мне в этом не помогут.

– Зато помогут талантливые сторонники. Ваша Светлость! Я подалась в пираты в поисках нового дома. Места, где у меня появится возможность полноценно жить. И на ограбление «Лакритании» я пошла лишь чтобы зарекомендовать себя перед вами. Показать вам, на что я способна. Что я храбра, находчива, изобретательна. Ваша Светлость, вам нужны такие люди, как я, они послужат вашему восхождению!

– Какая отвратительная, неприкрытая лесть, – скривился Эммануил.

– Нет, это правда! Что вы получите, сдав меня Юнку? Безопасность? Возможно. Но Юнк никогда не станет вам союзником. Ему плевать на вас, вы для него водомерка в море. А я… Подарите мне дом – и я стану вашим мечом! Буду атаковать тех и только тех, на кого укажете! В море больше не выйду без вашего распоряжения! Я…

Эммануил воздел ладонь.

– Твоя позиция мне ясна. Умолкни.

Агния вжалась в обивку. Разговор подошёл к концу. Она прочла это по напряжённому лицу варлорда, по тому, как хмуро, сосредоточенно он буравил взглядом коньячный осадок на дне стакана. На сей раз маска не врала. Когда Эммануил поднимет голову, он либо предложит ей выпить… Либо прикажет Сермёру убить. И повлиять больше ни на что нельзя.

Сердце отбивало в грудной клетке какие-то дикие тангарийские ритмы.

Эммануил медленно поднял голову.

Невыносимые четыре мгновения тишины.

И вот на лице хозяина острова расцвела улыбка. Золотистые зубы засверкали от сотен свечей под потолком.

– Нет, ну вы посмотрите на этот мелкий кусок наглости! «Я храбра, находчива, изобретательна. Ваша Светлость, вам нужны такие, как я». Девчонка, а самомнение, как у восточанской принцессы. – Он поставил стакан на поднос и добавил несколько мечтательно: – Когда-то и я был таким. Помнишь, Сермёр?

– Не припоминаю, чтобы вы были бабой, капитан.

Варлорд засмеялся. В хорошем расположении духа он даже мог производить приятное впечатление.

– Сермёр, ты сегодня наблюдательней, чем обычно. Кстати, возможно, ты не заметил, у нас только что появилась баба-капитан. Полагаю, тебе предстоит переосмыслить некоторые незыблемые истины.

– Намёк понят, – буркнул головорез и удалился, совершенно расстроенный.

Капитан «Пиявки» же разлил коньяк по двум стаканам.

– Выпьешь со мной?

– П… почту за честь.

Они чокнулись. Агния подумала, что за всю жизнь не слышала звука приятней, чем этот звяк хрусталя.

– Ну не хмурься. Да, постращал слегка. Запугивание – учтивость пиратов. Расстраиваешься, что глупо вышло с «Лакританией»? Могло быть и хуже. В конце концов, вам хватило ума не устраивать на лайнере кровавую баню. Есть шанс, что господа сочтут произошедшее эдаким забавным приключением. Жизнь Драгоценного Лица скучна, а тут такой неожиданный опыт.

Агния вяло улыбнулась. Ей вспомнилась очередь пассажиров, стремящихся отдать разбойнице деньги. А ещё трясущееся лицо Юнка, которому она поставила ногу на грудь и уткнула пистолет в голову. Нет, остальные богачи могли посчитать ограбление за развлечение, но только не Юнк.

– На будущее. Есть сложная система договоров и красных линий. Мы не нападаем на корабли министров иностранных дел. Клипперы с секретными военными документами тоже лучше не трогать, если ты не готова к охоте со стороны спецслужб. Упаси тебя Господь замахнуться на личную яхту Его Императорского Величества, когда он наносит официальный визит в Содружество. Восточане и так относятся к нам хуже, чем западнийцы, спровоцируешь священную войну.

– Не сомневаюсь, вы обучите меня всем этим тонкостям пиратской политики. Чтоб я больше не совершала таких ошибок.

Эммануил зевнул и провёл скучающим взглядом по парадным дверям.

– Эх, бедный Сермёр. У него ж со злости задница порвалась.

– Похоже, ваш старший помощник меня не любит.

– Забей. Он в принципе женщин не любит.

Оказавшись на улице, Агния прислонилась к стенке и тщательно-тщательно протёрла веки. Варлорд сказал ей выйти через сад, чтобы гуляющие не узнали об их встрече. Впрочем, шум вечеринки проникал через ограду даже сюда. Она схватилась за правую руку с часами. Меньше часа прошло с момента её пленения. Так мало…

Сзади раздались тихие шаги. Под сенью платанов нарисовался голубоглазый слуга Эммануила с белыми волосами и ровными, красивыми чертами лица. Он протянул что-то девушке.

– Господин просил передать. Вы забыли забрать револьвер.

– Спасибо.

Агния приняла пушку вместе с поясом. Она и не заметила, что её обезоружили.

Слуга робко поинтересовался:

– То, что говорят в народе, правда? Вы действительно ограбили «Лакританию»?

– Да.

Неуверенная улыбка коснулась лица юноши. Опустив голову, он тихо прошептал:

– Вы крутая, госпожа.

В настоящем, уже чувствуя себя куда уверенней, Агния Синимия распахнула двери дворцовой библиотеки. Для головореза Эммануил был неожиданно начитан. В его коллекции присутствовали книги не только по военно-морскому делу, но и по экономике, психологии, социальным и статистическим наукам. Не все тома отличались хорошим качеством – многие были порваны либо исчирканы, – ну так варлорд и собирал их в условиях островной анархии. Причём собирал не для вида – довольно часто, особенно будучи вызвана во дворец во второй половине дня, девушка заставала хозяина за чтением. А однажды, после совещания с островными врачами о здоровье населения, он даже вступил в полемику с доктором Бурахом. Предмет спора остался от Агнии скрыт – интеллектуалы переговаривались негромко в противоположном конце больничного холла, – но продлилась беседа почти час. Более того, удаляясь, Бурах не то чтобы выглядел победителем. Для сравнения себя Синимия считала неспособной выстоять в интеллектуальной дуэли с судовым врачом дольше нескольких минут, если речь заходила о теме, в которой доктор разбирался. А по другим он в споры и не вступал.

Скрип дверей отвлёк Эммануила от выискивания нужного корешка на верхней полке шкафа с кулинарной литературой. Сухопарый ловко сбежал вниз по стремянке.

– Смотрю, кое-кто получил моё послание.

– Да. Вы написали «приходи во дворец». Не слишком пафосно? Я была во дворце Августейшей Особы, ваше обиталище – дорогой особняк, не выше.

– И она ещё удивляется, почему её выгнали с континента. Возьми список жалоб, он с краю тумбочки.

Тумбочка была завалена разнообразной макулатурой. Карты, заметки, деловые расписки. Хозяин не разрешал лакею убирать кучу, так как ему было удобно таскать оттуда нужные бумаги.

– Я хочу провести своим слизнякам пару манёвров. «Пиявка» застоялась на якоре, пора сдуть с неё пыль. Тем более в преддверии скорой охоты. Ты тем временем разберёшься с жалобами, поступившими на моё имя.

– Надо ж вам было запланировать манёвры именно на двадцать седьмое, – ворча, взялась Агния за чтение. – Знала бы – заранее предупредила о юбилее.

– И я, естественно, сразу перекроил бы расписание в угоду твоим хотелкам. Гютреб! Разгладь плащ и почисти сапоги! Три минуты на всё!

Агнию прошило электричеством, лишь когда он закутался в плащ и собрался уходить.

– Стоп! Охота? Вы собираетесь за добычей?

– Тормозишь сегодня. Не коси под Сермёра, тебе не идёт такой типаж.

– Нам нужно будет скоординировать тактики. В академических трактатах про взаимодействие надводных и подводных сил писали, что…

– Ты остаёшься на Спасе.

– Что… Почему? Вы мне не доверяете?!

– Во-первых, давай без риторических вопросов. А во-вторых, я хочу подождать, пока на Большой земле подзабудут про твои выкрутасы. Видишь газетный номер наверху кучи? Выпуск от шестнадцатого числа. Прочти, тебе понравится.

Слуга Гютреб так ловко застёгивал пуговицы, что морячка едва успела спросить, помогут ли ей другие капитаны с заданием варлорда.

– Не знаю. Можешь попробовать их припахать. Я б выделил тебе в помощь Сермёра, да он, к сожалению, со мной плывёт.

– Надеюсь, Сермёр однажды грохнет твоего хозяина, когда ему надоест выслушивать бесконечные каверзы, – не сдержалась Агния после того, как варлорд удалился. – И как ты только выдерживаешь тут работать?

– Приходится, – пожал плечами Гютреб. – В боевой экипаж меня всё равно не возьмут, как бы я хорошо не дрался.

– А ты что, драться умеешь? – Агния скептично, но вместе с тем оценивающе рассмотрела женственное тело юноши.

– Не надо, госпожа. Вот газета, не забудьте забрать. Ко мне, кстати, ваш друг приходил, обсуждал, сколько у меня свободного времени. Кажется, он хочет собрать местный театр.

– Хоть бы у него получилось, а то всё слоняется без дела.

Короткое «не знаю», брошенное варлордом напоследок, таило куда больше смысла, чем могло послышаться на первый звук. В некотором роде оно отражало собой всю систему власти и обустройства жизни на острове.

Синимии потребовался не один вечер, проведённый в раздумьях, а также несколько бесед с сокомандниками, чтобы, наконец, сформулировать, чем пиратское общество принципиально отличалось от континентального. Хотя на первый взгляд разница была очевидна. «Ну это ж пиратские земли! Здесь всё по-другому». Так отвечал ей почти каждый подчинённый, к которому она приставала с вопросами, но затруднялся ответить, когда капитан просила уточнить: в чём конкретно различия?

В жестокости? Так считали на материке. Агния не соглашалась. Она не видела на Спасе какого-то повышенного уровня жестокости. Суровость – да: местные люди спокойней относились к злу, совершаемому в их адрес, но не проявляли сильного желания самим совершать зло. В основной массе.

Ночью шестого июля один из новичков изнасиловал и убил молодую девушку. Воспоминание об этом событии было для Агнии наиболее тягостным, но вместе с тем и очень важным. На поиски виновника поднялась вся Свечная Пристань. Без преувеличений. Практически каждый житель поделился воспоминаниями о ночи преступления, добровольцы оцепили город, и в результате выявили убийцу меньше чем за сутки. Капитанам не пришлось ничего организовывать, гнать ответственных приказами сверху. Убийца был поражён, он не без гордости сознался, что в Содружестве порешил больше девяти женщин, и не сомневался в собственной неуловимости.

Эммануил созвал народ. На площади долго и эмоционально решали: что делать с маньяком. Многие требовали казни. Но в результате голосования было принято решение выслать безумца в кандалах с надёжным торговцем на Косингину, отдав его судьбу в руки оверлорда Флинта.